Текст книги "Тайна Волшебницы Света (СИ)"
Автор книги: Malenn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Они с трудом протиснулись сквозь толпу воинов, смешанную с крестьянами, вооруженными пиками, вилами и топорами.
– Что за странное вооружение? – спросил Глорфиндел Арагорна. – Теперь и крестьяне будут воевать?
– Объясню позже! – коротко бросил Арагорн. – Скажу тебе одно, мой друг – ты подоспел очень вовремя.
Они вошли внутрь цитадели и Арагорн привел их в длинное, освещенное факелами помещение, в котором находилось множество людей, в основном, женщин с маленькими детьми, и стариков. Гул множества голосов оглушил Аэлин, а спертый воздух подсказал, что они находятся в помещении, вырубленном в скале, возможно, в огромной пещере.
Арагорн указал на большую кучу соломенных тюфяков, лежавших у стены, и сказал:
– Вот, клади её сюда, осторожнее. Я хочу знать, что у неё за ранение? Возможно, я сам смогу помочь.
– Яд! – коротко ответил Глорфиндел. – Яд Шелоб. Мы только что с перевала Кирит Унгол.
Арагорна обычно трудно было чем-то удивить, но сейчас он явно лишился дара речи, услыхав такое признание. Но Глорфиндел не привык лгать друзьям и называл вещи своими именами, тем более, что теперь необходимость в секретности отпала.
– Принцесса убила Шелоб при помощи Ангуирэла, но та успела её ужалить. Я дал Аэлин глоток мирувора, и это остановило всасывание яда, но всё равно, она пока очень слаба. Ей нужно отдохнуть и восстановить силы.
Поскольку в глазах наследника Исильдура отразилось сразу несколько вопросов, и он явно не знал, с какого начать, Глорфиндел предпочёл не ждать, пока к другу вернётся дар речи. Он спокойно продолжил.
– Не испепеляй меня взглядом, Эстель! Разумеется, я не по своей воле отвел её в это проклятое паучье логово. Это долгая история, которая заслуживает длительного времени и свежести восприятия. А по сему, давай её отложим на потом. Насколько я понимаю, битва за Хельмову Падь вот-вот начнется? Нам нужно сосредоточиться на этом. Здесь есть кому присмотреть за ней? – Глорфиндел кивнул в сторону Аэлин.
– Да… конечно… – пробормотал Арагорн, пытаясь переварить услышанное. – Я сейчас позабочусь об этом. И с этими словами поспешно удалился.
Глорфиндел присел возле Аэлин, она была бледна и выглядела не лучшим образом.
– Отдыхай, – тихо сказал он. – И не смей никуда выходить из этой пещеры! Ты меня поняла? Упаси тебя Валар появиться на бранном поле!
– Здесь будет сражение? То самое, о котором говорил Гэндальф? – встревоженно спросила она.
– Да. Мужчины будут сражаться, а тебе надлежит отдыхать! Твой бой уже окончен. – голос Глорфиндела звучал строго.
– Я никуда и не собираюсь, милорд! – слабо улыбнулась Аэлин. – Едва ли у меня достанет сил.
– Не уверен! – мрачно вздохнул Глорфиндел. – Я сейчас сообщу тебе кое-что… Но обещай мне не покидать этого места!
– О чем ты? – удивилась Аэлин.
– Я жду обещания! – упрямо возразил Глорфиндел, сверкнув синими глазами.
– О, Эру Всемогущий! – простонала Аэлин. – Я обещаю, что не двинусь с этого места, милорд.
– Ты заметила стяги, когда мы приземлились? – спросил её Глорфиндел. – Здесь наши войска, посланные твоим отцом и Владыками. И привёл их сюда твой жених.
– Что? Халдир здесь?! – подскочила Аэлин, моментально забыв о своей ране.
Но твердая рука Глорфиндела мгновенно пресекла её попытку вскочить на ноги и пригвоздила её к месту.
– Ты обещала! – грозно сдвинулись брови эльфа, – К тому же, это ещё не всё.
Аэлин молча ждала продолжения, чувствуя, что оно ей точно не понравится.
– Арагорн сражается вместе с рохиррим. Насколько я понял, он здесь тоже не один, – тихо добавил эльф.
Прежде чем Аэлин успела открыть рот и что-то произнести в ответ, как в проходе появился Гимли, сын Глоина, наглядно подтверждая слова Глорфиндела.
– Моя прекрасная госпожа! – раздался громогласный возглас гнома, распугавший маленьких детей, спящих на руках у женщин.
Гимли, гремя кольчугой, с довольным видом прошествовал к незамысловатому ложу, на котором устроилась Аэлин, на лице его сияла добродушнейшая улыбка: он явно питал слабость к внучке Галадриэль.
Гном также, как и Арагорн, был в боевых доспехах, вооруженный до зубов, предстоящая битва, видимо, нисколько не беспокоила его, а напротив, радостно будоражила. Гимли ненавидел орков, как и все гномы, и перспектива самолично прикончить десяток-другой мерзких тварей внушала ему трепетное волнение.
Арагорн, Гимли, Гэндальф…
Теперь она поняла, что он хотел сказать и почему запретил ей покидать это помещение!
У принцессы не осталось сомнений, что и Леголас тоже находится здесь, рядом со своими друзьями. Сердце её испуганно встрепенулось…
Оба… Они оба здесь… и будут сражаться бок о бок… А она… Она просто с ума сойдёт от тревоги за их жизни. О, Великий Эру!
Пытаясь скрыть страх на своём лице, Аэлин одарила гнома слабой улыбкой и, пожав его грубую ладонь, осторожно спросила:
– Гимли, а где сейчас Фродо? Неужели он тоже здесь?
– Нет, госпожа моя, полуросликов здесь нет… – начал было пояснять гном, но голос Арагорна не дал ему продолжить.
– После, Гимли, после… – Арагорн вернулся в сопровождении молодой светловолосой девушки, которую он представил Аэлин и Глорфинделу.
– Это Эовин, царевна Рохана и племянница короля Теодена.
Глорфиндел склонил голову в знак приветствия, тоже сделала и Аэлин. А Арагорн продолжил, поворачиваясь к Эовин:
– Это военачальник Ривенделла, лорд Глорфиндел, а эта юная эллет – Аэлин, принцесса Лориэна. Именно за ней и нужно глядеть в оба, ибо у неё есть скверная привычка исчезать на ровном месте.
Эовин, никогда до сей поры не встречавшая столько эльфов сразу, как сегодня, с удивлением смотрела на вновь прибывших. А если учесть то, каким образом они прибыли, то они и вовсе казались ей неземными существами.
Громкий звук орочьего рога прервал их знакомство и мужчины поспешили на крепостные стены.
Аэлин едва успела схватить Глорфиндела за руку и умоляюще заглянула ему в глаза. Он понял без слов, о чем принцесса хотела его попросить и кивнул, сжав ее руку в ответ.
– Я скажу ему… им, что ты жива. И что ты здесь. Обещаю! – поколебавшись мгновение, Глорфиндел быстро коснулся губами лба Аэлин и исчез за массивными дверями, за которыми уже слышались отдаваемые приказы и звуки начинавшейся битвы за Хельмову Падь.
Комментарий к Хельмова Падь. Начало. Совсем забыла дать пояснения: мирувор – это эльфийская настойка, придающая силы, в моей интерпретации – мощное противоядие.
====== Гибель Халдира ======
Аэлин и Эовин сидели рядом и напряженно прислушивались к звукам битвы.
Все находившиеся в пещерах люди: женщины, дети, старики замерли в напряженном ожидании. Мало кто верил в победу: слишком уж малочисленным было войско Теодена, да и какое там войско: больше половины – крестьяне, фермеры, кузнецы, словом те, кто не привык держать в руках меч, не привык убивать.
Прибытие помощи из эльфийских земель, конечно, подняло боевой дух людей Рохана, но численное преимущество всё-таки сохранялось за армией Сарумана.
Десять тысяч орков стояли у ворот в Хельмову Падь, в то время как объединенный союз людей и эльфов насчитывал вполовину меньше воинов. И всё же, они безропотно шли на смерть, готовясь защищать крепость до последнего!
На лицах всех женщин застыло одинаковое выражение, словно их вылили из одной формы: там, наверху, сражались и умирали их мужья, сыновья, отцы и братья, и каждая из них гадала, не придётся ли ей завтра хоронить тех, кто ей дороже всего на свете?
Доля всех женщин на свете одинакова во время войны – они должны ждать своих мужчин и молиться за них. И неизвестно, чья доля тяжелее – тех, кто сражается или тех, кто ждёт и оплакивает.
«О, Великий Создатель! Храни их, молю тебя! Ты сохранил мне жизнь в милости своей, так сохрани же и их всех!» – горячо молилась Аэлин, закрыв глаза. Если кто-то из них умрёт… ей даже думать об этом было невыносимо!
Эовин глодали те же мысли, что и Аэлин, она боялась и за свой народ, которому грозило полное истребление, и за своего короля. И за того, кому совсем недавно и так неосторожно отдала своё девичье сердце, хоть он и не знал этого.
Аэлин не в силах была больше сидеть на одном месте. Она поднялась на ноги и принялась бродить по длинному коридору туда-сюда, в тревоге сложив на груди руки. Она всё ещё была бледна и слаба, но мысли о своём ранении отошли на задний план, осталась лишь тревога, что схватила её за горло мертвой хваткой, не давая свободно дышать. Тревога и страшное предчувствие беды…
Она рассеянно вглядывалась в лица роханцев, пытаясь отвлечься хоть немного. Никогда прежде Аэлин не видела столько людей, она знала лишь Арагорна и Боромира до своего прибытия сюда.
Привыкшая к утонченной, немного холодной красоте эльфов, принцесса удивилась тому, насколько разными выглядели люди. Особенно старики и дети, ведь эльфы не стареют и стариков среди них попросту нет, а маленьких детей Аэлин не встречала и подавно, ибо в Лориэне они давно не рождались.
Лишь в Имладрисе ей довелось как-то стать свидетельницей великого чуда – рождения младенца у молодой пары. Это было действительно невероятно, ведь у эльфов не рождаются дети в тёмные времена, да и для того, чтобы зачать, нужно горячее желание обоих родителей и поистине великая любовь.
Большинство из этих людей, с восхищением взирающих на неё, также ни разу не встречали эльфов прежде. Некоторые из маленьких детей даже подбегали к ней, чтобы прикоснуться к её руке и убедиться, что эльфийка из той же плоти и крови, что и они. Аэлин улыбалась им в ответ, а дети смущенно прятались в юбках матерей.
Эовин помнила, что она обещала Арагорну присмотреть за принцессой и подошла к Аэлин, тронув её за плечо.
– Госпожа! Вы должны поспать, пока есть возможность. Вы же ранены! Позвольте, я посмотрю Вашу рану, я обучалась врачеванию у наших лучших лекарей.
Аэлин с благодарностью взглянула на неё и пожала руки племянницы Теодена.
– Прошу тебя, Эовин, не обращайся ко мне так. Это ты здесь госпожа, а вовсе не я. К тому же, ты такая же принцесса, как и я, говори мне «ты», пожалуйста!
Эовин улыбнулась в ответ и согласно кивнула.
– И всё же твоя бледность не даёт мне покоя! Идём, я взгляну на твою рану.
И она увлекла Аэлин в отдельное помещение, служившее в крепости оружейной, но сейчас пустующее, поскольку все мечи, копья и щиты, до последнего, были выданы воинам для участия в битве.
Эовин помогла ей расстегнуть и снять камзол, а затем и нижнюю рубаху, иначе до повязки было не добраться. Жало паука прошло всего несколькими дюймами выше сердца, что и спасло ей жизнь, в конечном итоге. Принцесса поежилась от прикосновения прохладного воздуха к её обнаженной коже.
Повязка, мастерски наложенная Глорфинделом, уже требовала замены, ибо рана снова стала противно ныть. Эовин достала какую-то густую мазь, терпко пахнущую травами, и смазала ею рану Аэлин, а затем стала ловко накладывать чистую повязку.
Восхищенно глядя на задумчивую принцессу, Эовин пробормотала:
– Я слышала, что все эльфы красивы, но не верила, что так бывает. А сегодня я увидела столько эльфов… И все они были прекрасны! Ты очень красива, Аэлин. Ваши девушки все такие?
Аэлин вынырнула из тревожных дум и удивленно взглянула на свою новую подругу.
– Благодарю тебя! – смутилась принцесса, прежде ей не доводилось слышать о своей красоте из уст женщин. – Ты тоже прекрасна, Эовин, я сразу это заметила. Наши девушки действительно красивы, но очень холодны, в своём большинстве. А ты – добрая и открытая, помимо твоей красоты.
Эовин также смущенно улыбнулась и продолжила заниматься повязкой. А Аэлин вдруг залилась краской: до неё только сейчас дошло, что первую повязку ей накладывал её верный хранитель, Глорфиндел, а это значит… что ему пришлось раздеть её до пояса, чтобы добраться до раны.
Хвала Эру, она в это время была без сознания, иначе смерть от стыда грозила бы ей в большей степени, нежели от яда!
– Я причинила тебе боль? – спросила Эовин, заметив, как подруга вздрогнула.
– Нет, всё в порядке… – пробормотала Аэлин. – Всё хорошо, благодарю тебя. Ты действительно искусный врачеватель, прямо как Арвен, моя сестра.
– Расскажи мне о своей семье, – попросила Эовин. – И о своей родине. Говорят, у вас в лесах растут огромные деревья, по которым можно взобраться прямо на небеса, и совсем не бывает снега и холодов!
Аэлин улыбнулась такому наивному описанию меллирн, и принялась рассказывать своей подруге о Лориэне и Имладрисе, описывая родные края и жизнь своего народа; своего отца, владык Лориэна, сестру и братьев.
Эовин слушала её, затаив дыхание, слова Аэлин проникали к ней в душу и рисовали в её воображении восхитительные пейзажи Золотого Леса и Имладриса, словно наследница конунгов Рохана видела красу эльфийских лесов и Чертогов своими глазами… Эльфы всегда были мастерами отыскивать цветистые образы в описании природы, и Аэлин не была исключением.
Принцесса и сама словно вернулась мысленно домой, в родные края, и вновь оказалась под сенью любимых таланов, где оставила самые ранящие душу воспоминания…
Эовин тронула подругу за руку, указав на кольцо на её пальце.
– Ты помолвлена? – тихо спросила она.
– Да, – печально кивнула принцесса, – и мой жених сейчас там, – указала она наверх. – Он привел сюда нашу армию…
– Я видела военачальника эльфов, – сказала Эовин. – Высокий воин в блестящих латах и алом плаще. Как его имя?
– Халдир… – прошептала Аэлин, легко воскрешая в памяти прекрасное, но печальное лицо жениха.
– А я решила, что твой жених тот, кто принёс тебя сюда на руках… – смутилась Эовин.
Аэлин нервно усмехнулась: ну вот, теперь ей приписали ещё и Глорфиндела! Этого только не хватало!
– Он мой друг, он спас меня в горах. – пояснила она Эовин. – Отец поручил меня ему.
– Извини, – окончательно смутилась царевна. – Я ошиблась…
Вдруг страшный грохот раздался снаружи, сотрясая скалу до основания, и заставил девушек в страхе схватиться друг за друга.
Что это было???
Они обе выбежали из оружейной и поспешили к выходу из пещер, чтобы узнать, что произошло. У дверей их встретил гонец, посланный королём, который передал Эовин приказ Теодена собрать людей и вести их дальше, вглубь пещеры, через тайный подземный ход.
– Но почему? – с ужасом воскликнула царевна.
– Оборона крепости прорвана, госпожа! – отвечал запыхавшийся лучник. – Король приказал спасать женщин и детей!
Началась паника: со всех сторон раздались плач и причитания, крики отчаяния и страха, люди в отчаянии хватались друг за друга.
Аэлин, с распахнутыми от ужаса глазами, стояла, замерев на месте, пытаясь осознать, что они терпят поражение… Не может этого быть!
Автоматически рука её потянулась к ножнам, пристёгнутым к поясу, но…они оказались пусты. Волшебный меч Ангуирэл сгинул во мраке Эфель Дуат, схороненный под обвалом вместе с чудовищем! А сейчас он очень пригодился бы ей!
Принцесса попыталась было броситься наружу, но Эовин, верная своему обещанию Арагорну, схватила её за руку.
– Аэлин, нет! Тебе нельзя туда! Мы должны уходить!
– Но я должна быть с ними! – в отчаянии выкрикнула эллет. – Я нужна им там! Они же все погибнут!
Её взору мысленно предстали друзья… окровавленные… погибшие… Зрелище было невыносимым и из глаз её брызнули слёзы. Эовин стояла рядом с нею и выглядела точно также, но всё равно продолжала тянуть подругу подальше от выхода.
– Идём же! Нам нужно увести людей, иначе у них не будет шанса на спасение. Я не оставлю тебя здесь, я обещала Арагорну! Идём, Аэлин!
И принцессе Лориена пришлось подчиниться.
Она понимала Эовин и её тревогу за свой народ: ведь, она, прежде всего – царевна Рохана, и должна разделять эмоции и долг по отношению к своей стране. Аэлин поспешила за подругой и людьми рохиррим, устремляясь вглубь пещер Агларонда.
Сколько они пробирались по подземным коридорам Аэлин не ведала, но ей казалось, что прошло уже несколько часов. Сходя с ума от тревоги, она молчала, сжимая руки в кулаки от бессилия. Молчала и Эовин.
Добравшись до узкого перехода в самый длинный и глубокий из коридоров, который выходил наружу с другой стороны ущелья, их взорам вдруг предстал заваленный камнями проход. Видимо, произошёл обвал.
Люди в ужасе смотрели на то, как огромные валуны, лежавшие на пути, сделали их пленниками пещер Агларонда. Теперь им оставалось лишь сидеть и ждать своей участи. Если крепость пала, то кровожадные орки Сарумана придут за ними сюда, и тогда народ рохиррим прекратит своё существование!
***
А в это время на стенах крепости…
Рассвет близился и Арагорн считал минуты до того момента, когда солнце покажется над горизонтом. Он ждал Гэндальфа. Маг обещал привести помощь и Арагорн свято верил его обещанию. Ибо верить было больше не во что.
Битва была страшной. Куда ни кинь взор – повсюду он видел горы тел: орки, люди, эльфы… Сплошное месиво из трупов и обломков оружия. А орки словно вырастали прямо из-под земли, несмотря на то, что многие тысячи их уже были убиты, их количество будто возрастало по злобной воле пославшего их сюда Сарумана.
Наследник Исильдура сражался отчаянно и отважно – по-другому он просто не умел. Орочьи головы летели с плеч под ударом его меча, точно спелые колосья под серпом жнеца. Один только вид отважного дунадан внушал храбрость обессиленным воинам, почти лишенным надежды.
Арагорн даже не знал, живы ли его друзья. Лишь пару раз в бою он видел их, в самом начале битвы, а после они затерялись. Также ничего он не знал и о судьбе короля Теодена…
После прорыва орков в крепость Арагорн видел лишь Халдира и Глорфиндела. Эльфы сражались рядом, нанося врагам ощутимый урон своими меткими смертоносными стрелами. Да, эльфийские стрелки в бою незаменимы!
Только бы выдержать оборону и не допустить орков в пещеры, иначе женщинам и детям конец!
И вот первый луч солнца осветил, наконец, небосвод… Арагорн обернулся на восток…
Как и обещал, Гэндальф появился на горизонте, верхом на Серогриве, с поднятым мечом в руке! И тысячи воинов Марки стояли за его спиной, готовые защищать короля и страну.
– Гэндальф! – выдохнул Арагорн. – Хвала Эру, ты не опоздал!
Всадники Рохана хлынули с холма с воинственными криками, словно бурный поток горной реки, сметая проклятые полчища Сарумана со своего пути. Их встретили ликующие крики осажденных в крепости людей. Победа была близка!
И именно в этот момент судьба нанесла Арагорну жестокий удар…
Когда, казалось бы, нечего уже было опасаться, на его глазах был смертельно ранен Халдир…
Арагорн вдруг увидел его, сраженного орочьим копьем. Эльф медленно опустился на колени, с удивлением глядя на кровь, окрасившую его пальцы. Арагорн с криком бросился к другу и успел поддержать его, не давая упасть. Вместе с ним к Халдиру подбежал и Глорфиндел.
– Не двигайся! – велел Глорфиндел. – Я попробую вытащить копье из раны!
Эльф взялся за обломок, торчащий из спины друга, и осторожно потянул. Смертоносное лезвие медленно выскользнуло из тела Халдира, а тонкая струйка крови вытекла из уголка его рта.
Он всё ещё дышал, но Арагорн и Глорфиндел видели, что это ненадолго. Они обменялись обреченными взглядами.
– Мы отнесем тебя в крепость, мой друг, – сказал Арагорн. – держись, всё будет хорошо!
– Арагорн…– еле слышно позвал Халдир, подавая знак другу, чтобы он наклонился к нему.
Наследник Исильдура опустился на колени рядом с умирающим эльфом.
– Возьми… – голос Халдира звучал всё тише, он протянул Арагорну руку, в которой лежало тонкое обручальное кольцо, – верни ей… верни Аэлин… скажи ей, что она свободна…
– Халдир! – на глазах Арагорна выступили злые слёзы. – Не теряй надежды, прошу! Мы вылечим тебя!
О, Эру, зачем он произносит эти бесполезные лживые слова? Халдир прекрасно понимает, что это конец! Он должен отпустить его…
– Нет, мой друг… не в этот раз, – прошептал Халдир. – Аэлин здесь, я знаю… она осталась жива… Скажи ей… что я…
– Ты сам ей скажешь! – возразил Арагорн. – Она любит и ждёт тебя!
– Нет… мне уже не успеть. Скажи, что я любил её всегда… и буду продолжать любить даже там... – тут взгляд Халдира переместился куда-то за спину Арагорна и тот понял, не оборачиваясь, что позади него стоит Леголас.
– Ты нужен ей… – прошептал Халдир, уже обращаясь к принцу, – она любит тебя, Леголас… Обещай мне беречь её…
С каждым вздохом он терял силы и кровь, которой уже начал захлебываться, но его глаза, подернутые пеленой близкой смерти, глядели на принца выжидающе.
– Обещаю… – тихо сказал Леголас, склоняя голову.
– Namarie… – выдохнул Халдир, и синие глаза его закрылись навеки.
Арагорн, Глорфиндел и Леголас стояли, словно пораженные громом, будучи не в силах сдвинуться с места, и слезы застыли в глазах каждого из них. Даже воинам позволительно плакать, теряя друзей…
Смерть невозможно принять быстро, особенно смерть друга. А им ещё предстояло рассказать об этом Аэлин! Как её сердце вынесет это?
Все трое переглянулись, гадая, кому достанется эта тяжелая миссия.
– Я сам скажу ей, – вызвался Арагорн, тяжело вздыхая. Эльфы молча сокрушенно кивнули.
– Мы идём с тобой! – сказал Глорфиндел.
Тело военачальника Лориэна уже осторожно перенесли в крепость его уцелевшие в битве соплеменники, собираясь завтра отправить на родину для того, чтобы там предать земле. Глорфиндел собирался сопровождать этот траурный кортеж.
А пока они втроём отправились разыскивать в крепости Аэлин, которая всё ещё ничего не знала о гибели жениха.
Каждый шаг давался им с трудом, ибо подобрать подходящие слова было непросто. Особенно для юной невесты! Её реакция страшила их больше, чем схватка с самим Сауроном.
– Вся надежда на тебя, Леголас… – прошептал Арагорн. – Я скажу ей, конечно… Но никто, кроме тебя, не залечит её раны.
– Я постараюсь, – вздохнул принц. – Но я тоже не знаю, что говорить, как утешать её…
– Сердце подскажет! – вставил своё слово Глорфиндел, положив руку на плечо Леголаса.
Эльфы Лориэна запели погребальную песнь, оплакивая своего военачальника и погибших товарищей. Рохиррим, услышавшие эту песнь, были поражены до глубины души, и на какое-то время воцарилось молчание. Эйфория от победы отступила, заставив увидеть, какой дорогой ценой она им досталась!
Пение эльфов услышала и Аэлин, как раз выходившая вместе с Эовин из внутреннего двора цитадели.
– Погребальный плач… – встревоженно прошептала она. – Эльфы оплакивают погибших.
– О, как печально! – отозвалась Эовин. – Никогда не слышала ничего подобного!
Весь двор крепости был завален телами погибших, которые переносили сюда с поля брани, готовя к погребению. Победу они будут праздновать после, а сейчас – время скорби.
Внезапно на пути у Аэлин и Эовин выросли фигуры Арагорна и следовавших за ним эльфов.
Аэлин бросилась к жениху сестры с радостным криком:
– Арагорн! Ты жив, хвала небесам! – и девушка бросилась на шею наследнику Исильдура. – О, как обрадуется Арвен, когда узнает!
Однако Арагорн, обнимая её, как-то странно смотрел в землю и молчал. Подошли Глорфиндел и Леголас и молча встали по бокам от неё, образуя круг.
Аэлин взглянула на принца, трепеща от счастья, что видит его живым, правда, показать это столь открыто, как с Арагорном, не решилась.
– Глорфиндел! – она порывисто обняла своего друга, также радостно улыбаясь ему, но он тоже отвел взгляд.
Повисла напряженная тишина. Что происходит?
Аэлин растерянно переводила взгляд с одного бледного лица на другое. Страшное подозрение начало закрадываться в её сердце. Она поискала глазами другие знакомые лица, но больше никого не увидела.
Где же остальные? Гэндальф, Халдир, Гимли? Почему они все так странно молчат?
– Что с вами? – едва слышно спросила она, страшась услышать ответ.
Арагорн молча взял её за руку и вложил в неё что-то. Аэлин раскрыла ладонь – там лежало серебряное обручальное кольцо, перепачканное кровью, которое она тут же узнала. Кольцо Халдира…
Она подняла широко распахнутые глаза на троих мужчин, стоящих перед нею. Они с сочувствием и скорбью наблюдали за шокированной девушкой, ожидая каких-то слов… но язык отказался ей повиноваться.
На её раскрытой ладони лежало кольцо, неотвратимо подтверждая, что его владельца больше нет. Она никогда больше его не увидит, не услышит его голоса... Никогда… её сознание решительно отказывалось признавать это.
– Это невозможно! – по-детски упрямо сказала Аэлин, не сводя глаз с кольца.
– Аэлин... – тихо начал Арагорн. – Мы ничем не смогли ему помочь, прости… Рана оказалась смертельной.
– Нет, ты не понимаешь… это невозможно… – снова повторила она. – Он не мог оставить меня!
И тут Аэлин вдруг развернулась и побежала к группе эльфов, продолжавших петь свою песнь. Она сделала это так быстро, что никто из мужчин не успел даже пошевелиться, чтобы остановить её.
Растолкав лучников, принцесса протиснулась к тому месту, где лежало тело Халдира. Глаза её в шоке распахнулись... Спотыкаясь, она приблизилась к нему и опустилась на колени.
Дрожащей рукою она осторожно коснулась его мертвенно-бледной щеки. Тело его было холодным, как лёд, и Аэлин в страхе отдернула руку. Руки Халдира были сложены на груди, в правую руку был вложен меч. Кровь запеклась в уголках губ...
Прекрасный, благородный Халдир… её жених, будущий муж…
Аэлин казалось, что он сейчас откроет свои синие глаза и взглянет на неё… что его крепкие, сильные руки снова стиснут её в объятиях, а нежные губы подарят жаркий поцелуй…
– О, melamin… взгляни на меня... я вернулась к тебе, как обещала... – прошептала она, заливаясь, наконец, потоком слёз.
Ей вдруг захотелось закричать так громко, чтобы даже его отлетевшая душа смогла её услышать! Хотелось кричать, выть, словно дикий зверь, вырвать своё сердце, чтобы унять боль!
Принцесса одним рывком вскочила на ноги, словно хотела убежать как можно дальше отсюда, чтобы только изгнать из памяти бледное лицо и безжизненное тело своего жениха.
Но вместо этого она вдруг побледнела и со стоном упала без чувств прямо на руки Леголаса…
====== Из тьмы к свету ======
Ночь в Эдорасе выдалась холодной и ненастной: беспрестанно лил сильный дождь, а мощные порывы ветра пригибали к земле кусты и молодые деревья. Молния сверкала за окнами, а порою стекла сотрясали суровые раскаты грома. Старинный дворец Медусельд, продуваемый сквозняками, казалось стонал под напором неистовой бури, скрипя деревянными ставнями и дверными петлями.
В огромной трапезной конунг Теоден, его воины-рохиррим и их гости праздновали победу в Хельмовой Пади.
Нынче утром Братство вместе с королем Теоденом возвратилось из покоренного Изенгарда, оставив Сарумана запертым в Ортханке под надёжным присмотром энтов. Так что им действительно было что праздновать – зло Сарумана Белого было задушено на корню, а сам некогда великий маг, ныне лишенный посоха, превратился лишь в жалкого пленника.
Со всех сторон раздавался смех и радостные возгласы, длинные столы ломились от множества яств, а вино лилось рекой. Мужчины пели веселые застольные песни, пили вино и подмигивали девушкам, прислуживающим за столом. Пир был в самом разгаре.
Мэрри и Пиппин с большим удовольствием присоединились к общему веселью, как и Гимли. Хоббиты вообще любили шумные застолья, чем в основном и занимались в Шире, да и гномы славились своей любовью к пирушкам до рассвета.
Лишь Гэндальф, Арагорн и Леголас присутствовали здесь исключительно из просьбы короля.
Тревожные думы о судьбе Фродо, о котором они уже давно не имели никаких известий, не давали покоя волшебнику. Он опасался за жизнь своего маленького друга и винил себя в том, что оставил его одного. Хвала Валар, с ним Сэм, уж он-то сумеет позаботиться о своём хозяине.
Арагорна, помимо тревоги за Фродо и Сэма, одолевали муки совести за смерть Халдира. Он не мог простить себе, что не оказался рядом в нужный момент, чтобы отвести беду от друга.
А Леголас не мог изгнать из памяти вид Аэлин, замертво упавшей ему на руки, узнав о смерти жениха.
Принц недолго пробыл на празднике и незаметно растворился, как он умел это делать. Лишь где-то час спустя Арагорн заметил его отсутствие, решив, что Леголас направился к Аэлин.
После полуночи пир всё ещё продолжался и Арагорн отлучился на минуту, чтобы справиться о её состоянии. Принцесса так и не пришла в себя до сих пор, лекари только разводили руками, надеясь на то, что юность и хорошее здоровье помогут ей вскоре поправиться.
Эовин вызвалась приглядывать за своей новой подругой, к которой успела привязаться, и сейчас находилась у постели принцессы, пренебрегая праздничным пиром.
Было у наследника Исильдура и ещё одно дело: совсем скоро Глорфиндел покинет Эдорас, направляясь сначала в Лориэн, дабы предать земле тело друга, а затем – домой, в Имладрис. Арагорн хотел проводить его.
Пройдя по длинным коридорам, освещенным множеством факелов, Арагорн остановился у нужной двери и тихо постучал. Эовин отворила дверь и приложила палец к губам, делая знак говорить тише.
– Как она? – негромко спросил Арагорн, осторожно заглядывая в комнату.
– Всё также! – отвечала Эовин. – Бредит, и жар никак не спадает.
Царевна тихо вышла в коридор, оставив дверь в комнату полуоткрытой. Аэлин лежала в бреду, бледная, словно призрак, и продолжала в горячке повторять имя погибшего жениха пересохшими губами.
«О, друг мой!» – глядя на неё, мысленно воззвал Арагорн к погибшему Халдиру, – «Не забирай её у нас, помоги ей вернуться из тьмы к свету!»
Наследник Исильдура стоял у двери, удрученно задумавшись и поглаживая подбородок. Помочь чем-либо сестре своей невесты он был не в состоянии. Горе, вызвавшее такую реакцию у юной эллет, пожирало её подобно пламени, и Арагорн считал, что лишь присутствие Леголаса сможет помочь ей. Однако, своего друга он здесь не нашёл.
– Когда вы вернулись из Изенгарда? – прервала его думы Эовин. – Я сегодня целый день не выходила отсюда.
– На рассвете, – ответил наследник Исильдура. – Скоро эльфы собираются возвращаться в Ривенделл, лорд Глорфиндел хотел зайти, чтобы проститься с Аэлин.
– Он заходил недавно. Но она вряд ли его услышала… – сокрушенно вздохнула девушка. – Скажи, Арагорн, это правда, что бессмертные эльфы могут умереть от горя? Или от тоски по любимым?
– Правда, – хмуро ответил Арагорн. – Я знал такие случаи. Правда, это бывает крайне редко.
Ещё раз взглянув на Аэлин, Арагорн сжал руку её добровольной сиделки и повернулся, чтобы уйти, но внезапно обернувшись, спросил:
– Совсем забыл спросить, а где Леголас?
– Принц вышел несколько минут назад, – ответила Эовин. – Он долго сидел возле неё, держал за руку, пытался говорить с ней, но Аэлин всё звала Халдира, кричала… И он ушёл. Я не знаю, куда.
– О, Эру... – пробормотал Арагорн, покачав головой.
– Принц ведь любит её, правда? – прошептала Эовин. – У него даже слёзы были на глазах.
