Текст книги "И феникс Ордена (СИ)"

Автор книги: MaggyLu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Северус скользил языком вдоль шеи, вдоль ключиц, нежно прикасаясь губами к соскам, целуя кожу между ними.

– Не представляю, как я смог удержаться, – выдыхал он так тихо, словно его слова не были предназначены для ушей Гарри. – Как не набросился на тебя прямо там, в комнате для допросов? Как не впечатал в стену в камере?

– Потому что ты – это ты, Северус. Неужели не понимаешь? Ты всегда был таким.

В ответ он нежно коснулся головки члена Гарри, и слова превратились в стон. Гарри двинул бедрами и почувствовал, как раскрываются тонкие губы, впуская его. Северус вбирал жадно, словно пил большими глотками, и сам выдыхал так резко, будто это причиняло ему боль. Он терся горячим членом о ногу Гарри. Там, где голени были покрыты непривычной порослью волос. В какой-то момент Гарри показалось, что пальцы его ноги скользнули меж ягодиц, куда-то вглубь. Он замер, когда Северус вздрогнул и быстро отстранился.

– Я… прости… я не хотел… – оправдываясь, залепетал Гарри.

Северус вытянулся на нем, накрывая всем телом, сжимая их члены между животами.

– Ты точно не хотел? – шепнул он со смешком. – Я был бы не против.

Большего Гарри стерпеть не мог – события прошедшего дня, сводящий с ума шепот, давление на болезненно-чувствительный член и обволакивающий дурманящий запах слились в единый клубок новой, неизвестной ему магии, и он вцепился в бедра Северуса, двинулся вперед и вверх, выгибаясь в оргазме.

– Какой-то анти-Круциатус, – успел простонать он прежде, чем тело свело сладкой судорогой, и лишь на излете уловил, как Северус протиснул между ними ладонь и, сделав несколько рваных движений, добавил горячие капли своей спермы к влаге на его животе.

– Ты уж реши, что тебя больше возбуждает, – медленно растягивая слова, прошептал ему Северус. – Ты во мне или я в тебе. Пока что я вижу первое.

– Ох… ну почему я опять должен выбирать? Разве нельзя и то и другое?

Гарри наконец-то решился взглянуть сквозь ресницы и увидел немыслимое: глаза Северуса – припухшие, помутневшие от страсти – смотрели на него с такой нежностью, с таким бесконечным и мучительным восторгом, что дыхание перехватило, и он оказался лишь способен на то, чтобы притянуть это внезапно ставшее живым и уязвимым лицо ближе и целовать-целовать-целовать без остановки куда придется. Северус скатился с него, размазывая сперму: остывшая лужица быстро высыхала, оставляя тонкую, стягивающую кожу, пленку.

– Нокс, – сказал Северус, и камин погас, погрузив комнату в полную темноту.

– У тебя еще будет возможность решить, Гарри, – пообещал он, уткнулся носом куда-то чуть повыше уха и мерно задышал.

Гарри неловко согнулся, подобрал съехавший край простыни и укутал его, стараясь не потревожить.

*

Ему сейчас полагалось бы спать так же беспокойно и неглубоко, как лежащий рядом Северус. Так же тревожно вздрагивать, кутаться в тонкую простыню и прижиматься, ища тепла другого тела. Но вместо этого он лежал, закинув руки за голову, и пялился в темноту над головой. Сейчас, когда схлынули эмоции, Гарри малодушно размышлял о том, что в мире, который создал для него Северус, именно ему, Гарри, места нет. Стать комнатной собачкой, мальчиком для развлечений, никогда не выходящим за пределы зачарованного дома, потому что наверняка его тут же отправят в Аврорат или хуже того – к Малфою? А там ограничат магию так, что ему придется просить Северуса зажечь огонь или достать с верхней полки книгу. Или заставят вернуться в мрачный Хогвартс и доучиться на пособие для необеспеченных студентов и милостыню от попечительского совета? Никогда, никогда он не задумывался над тем, на что купить учебники или чем заняться, если случайно окажется, что в запасе у него есть несколько десятков лет. Довольно сложно решить, что делать дальше, особенно когда из всего имущества у тебя – потертые синие трусы, и те валяются сейчас где-то у кровати в темноте. У него даже разболелась голова. Он был почти уверен, что любит Северуса. Знал, что связан с ним древним обрядом. Понимал, чего стоило тому удержать Хогвартс от разрушения. Но провести жизнь, прячась под одеялом в его спальне, он точно не собирался. И, кажется, в этом споре они попортят друг другу немало крови. Гарри тяжело вздохнул, а чуткое ухо Северуса услышало, и он повернулся и приподнялся на локте, задевая растрепанными волосами его щеку.

– Что?

– Всё сложно, – выдохнул Гарри.

Пальцы Северуса тронули его щеку и очертили контур губ, задержавшись на них, словно призывая к молчанию.

– Очень, – тихо сказал Северус. – Возможно, настолько, что ты сам пожалеешь, что вернулся. Но, Мерлина ради, давай поговорим об этом позже. Разве ты не считаешь, что старый профессор заслужил хотя бы одну спокойную ночь за последнюю неделю?

– А ты профессор?!

– Всех известных в мире университетов. В чулане – коробка с дипломами и наградами. Утром можешь убедиться сам.

– Тогда на кой я тебе сдался со всеми своими проблемами? Стоит ожидать, что ты завтра потащишь меня в Аврорат или лично ограничишь мою магию?

По всем расчетам Северус должен был озвереть, но вместо этого рассмеялся и погладил Гарри по скуле.

– Восемнадцатилетний Северус въехал бы тебе вот сюда. И больно. Чтобы ты сам почувствовал, как бьют твои слова.

– Валяй, – разрешил Гарри. – Но я буду сопротивляться.

Северус занес руку и легко, едва ощутимо коснулся челюсти Гарри костяшками сжатого кулака. Тот фыркнул и потянул его на себя. Они возились, сминая простыни, расшвыривая подушки, пока Северус не навалился на него, сдавив лодыжки и запястья. Он наклонился низко, обвел языком ушную раковину и горячо зашептал:

– Влечение иррационально, Гарри. Но я – нет. Неужели ты думал, что старый злобный профессор Снейп прикует тебя цепью к ножке кровати? Даже если так, то мой Гарри, тот Гарри, которого знал безмозглый мальчишка Северус, попытался бы перегрызть эту цепь зубами. Потому что ему и в голову не пришло бы, что для этого есть специальные заклинания. И если ты хоть на йоту отличаешься от того, кого я помню, то лучше бы тебе убраться отсюда, пока не рассвело.

Гарри дрожал от близости его тела, а главное – от слов, которые были жарче, чем самые горячие поцелуи. Северус, его Северус только что признался ему в любви. Как умел. Именно так, как делал бы это тот самый мальчишка – странно, неромантично, не даря надежд, предлагая всё или ничего.

– Я уже начал грызть ее, пока ты спал, – задохнувшись, ответил Гарри. – Но профессор Снейп умеет наколдовывать слишком прочные цепи.

– Старайся лучше! – прозвучало у самого уха, и требовательные губы нашли его рот.

Гарри вывернулся из крепких объятий, намереваясь подмять под себя жилистое тело, зажечь ярче свет и наконец-то рассмотреть его без всяких простыней и полумрака. И, кажется, Северус вовсе не сопротивлялся, легко позволив уложить себя на лопатки и оседлать бедра. Но прежде всего Гарри интересовала не почти безволосая гладкая грудь, не розовеющий шрам на шее и даже не постепенно твердеющий между его бедром и простыней член. Левое предплечье Северуса охватывала широкая черная полоса – гладкая и теплая, как вторая кожа, повязка целиком скрывала то место, где на руке Гарри находился узор.

– Ну вот, опять ты врешь, Северус, – укоризненно проговорил Гарри, касаясь губами черноты. – А говорил, что ничего там нет!

– Я не лгал! – Северус дерзко сверкнул глазами, совсем как нашаливший школьник, не желающий признавать свою вину перед учителем. – Я сказал, что подобного там нет. Поверь, тебе не нужно видеть.

– Ты сомневаешься, что я перегрызу и эту цепь?

– Куда уж старому глупому профессору до юношеской прыти и любопытства, – фыркнул Северус.

– Не смей себя так называть!

Гарри задвигался, и простыня, разделявшая их бедра, скомкалась так, что оба прикрыли глаза и закусили губы, чтобы не застонать.

– Я могу предложить тебе что-то в обмен, – улыбнулся Гарри.

– Какая примитивная манипуляция! Разве тебе этого не хочется самому? А ставки должны быть равноценны.

– А что предлагаешь ты?

Северус сгреб Гарри в охапку, заставляя наклониться, вжал его тело в свое, и от его жаркого дыхания у Гарри вновь помутилось в голове.

– Я покажу. Но за это ты пообещаешь сдать Т.Р.И.Т.О.Н. Я сумею тебе это организовать в любой из магических школ. Кроме Хогвартса, разумеется.

– Торговаться отвратительно, Северус!

– Неужели ты думаешь, что я потерплю в собственной постели неуча?

Его руки двинулись вдоль позвоночника Гарри, останавливаясь на последнем позвонке, потирая самый верх ложбинки, и он повел бедрами так, что скользкая простыня проехалась по члену Гарри.

– Да или нет?

– Да-да-да! – со стоном выдохнул Гарри.

– Что ж…

Снейп одним движением сбросил его с себя, уселся, опираясь о высокую спинку, прикоснулся к краю черной повязки, неслышно прошептав заклинание, и начал разматывать ленту вокруг предплечья. Гарри замер. Из-под черного края показалась едва заметная тонкая линия, и дом вдруг наполнился гулом, словно где-то зазвонил большой колокол. Северус выругался, мигом вернул на место повязку и подставил руку подлетевшей одежде. Секунда, и он уже запахивал халат, на ходу бросая Гарри его брюки. Сигнальные чары выли как сумасшедшие.

– Поттер… – процедил Снейп, не опуская палочку. – Что ещё тебе нужно?

– Всем привет, – возвестил главный аврор, нахально вторгаясь в их дом. – Вот, принес вам кое-что к утреннему чаю. Извините, если помешал.

Он поморщился, оглядывая растрепанных, зацелованных Северуса и Гарри, и помахал у них перед носом свернутым в трубочку экземпляром «Ежедневного Пророка».

Северус кончиками пальцев взял газету, направился к креслу и, усевшись, развернул ее. Джеймс вытянулся на шкуре, бурча под нос что-то о том, что некоторые особо одаренные экземпляры никогда не меняются. Гарри заглянул поверх плеча Северуса.

О тварях живых и мертвых, их укротителях и грубых болванах

«Она сидит передо мной – обычная школьница в наброшенной на плечи аврорской мантии и короткой перелицованной юбке. Она неловко улыбается и краснеет, когда замечает, что мы расположились под слизеринским знаменем, единственным уцелевшим в Большом зале Хогвартса. От бренди в чай отказалась. Говорит, мама заругает, если узнает, и беспокойно оглядывается на суетящихся колдомедиков. Там, среди пострадавших – один из ее братьев. «Знаете, как сложно быть единственной дочерью в большой семье?» – спросила бы она, если бы не была так растеряна и смущена. Бедный ребенок, так много переживший в этот ужасный день. Но я смотрю не на ее дрожащие плечи, а на слепящий блеск чешуи василиска. Только что прибывшие специалисты по обезвреживанию опасных существ изучают тушу (двадцать футов сплошного гипнотического сияния, леди и джентльмены, и каждая чешуйка дороже самого дорогого изумруда!). Они замеряют клыки, брезгливо морщась от того, что слизь пачкает их мантии, а я понимаю, что эта малышка даже не представляет, что совершила. Не говоря уж о том, что никогда не видела туфель из шкуры василиска. Она даже не знает, что такие бывают.

«Чарли однажды прислал мне кошелек из драконьей кожи. Он забавно хватает за пальцы, когда остается последний сикль».

Чарли – еще один из ее братьев, и она гордится каждым из шести.

«Я ничего такого не сделала, – смущенно говорит она. – Просто взяла меч и… Это главный аврор спас меня».

Она не знает о происходившем в школе, потому что учила трансфигурацию в каморке для швабр. Представьте, дорогие читатели: пятнадцатилетняя красавица мечтает стать не певицей или хозяйкой модной лавки, а настоящим ученым.

«А когда ей было двенадцать, – раздается сзади, – она хотела стать боевой ведьмой. У нее даже портрет главного аврора висел над кроватью».

Джинни Уизли, которую все с сегодняшнего дня будут звать не иначе, чем «девушка, убившая василиска», заливается краской и с радостным визгом бросается на шею брату. Они похожи как две горошины в стручке, и я вспоминаю, что знакома с их отцом. Мистер Уизли – печально известный инициатор создания отдела по внедрению маггловских изобретений. Впрочем, у меня дома есть пишущая машинка и она вправду хороша. Судя по тому, как Джинни шикает на брата, он только что выдал сердечную тайну нашей героини. Много бы я отдала, чтобы таким образом познакомиться с предметом своих девичьих грез. К счастью, я не бредила по ночам аврором Поттером, иначе мне было бы сложнее задавать вопросы, ответы на которые вы несомненно хотели бы услышать.

Где был Аврорат в тот момент, когда юная девушка, почти ребенок, осталась один на один с опасным чудовищем? Почему она, а не главный аврор, была вынуждена защищать своих сверстников и учителей от василиска? Куда смотрели глаза министерских чиновников в тот момент, когда под их крышей произошло вопиющее хищение магии?

«Не лезьте не в свое дело, мисс Слишком Длинный Нос. Пойдите и спросите у Малфоя», – отмахивается Поттер и добавляет пару слов, которые я не могу здесь привести.

Признаться, я и не ждала другого ответа. Грубость и некомпетентность всегда были фирменным стилем работы Поттера. Страшно даже представить, чем обернулась бы для несчастных детей встреча с василиском, не окажись здесь нашей маленькой храброй гриффиндорки. Не удивлюсь, если и Поттер замешан в скандальном деле с опустошением Колодца. Несомненно, есть причина тому, что он оставил три отряда за стенами Хогвартса и в одиночку, без свидетелей, направился в замок. Однако, дорогие читатели, это тема для другого журналистского расследования. И вряд ли его результаты понравятся главному аврору.

Мистер Малфой беседовал со мной прошлым вечером и был, как всегда, любезен, откровенен и прямолинеен.

«Это наша ошибка, – сказал он. – Знаете, Рита, ведь я же не безупречен. В кошмарном сне я не мог предположить, что министерство – люди, которых я безмерно ценю и уважаю, допустят такой страшный промах, доверив работу с Колодцем столь сомнительному человеку, как Крауч-младший. Сейчас вопрос с его продвижением по службе предельно ясен. К сожалению, его отец тогда занимал пост министра магии. Всем известно, в том числе и благодаря вам, милая Рита, как он обожал своего сына, чья репутация, откровенно говоря, была весьма сомнительной. И вот теперь… теперь по его милости под угрозой жизни десятков других детей, включая и моего собственного сына. Я, конечно, сделаю все возможное, чтобы они не пострадали».

И тут я заметила, как на самом деле волнуется Люциус Малфой. Как нервно он теребит край манжеты и как садится до шепота его голос, когда он говорит «мой сын» и «не пострадали». Но тут же берет себя в руки и обаятельно улыбается мне:

«К счастью, мистер Крауч-старший недавно смещен со своего поста, и новый министр… вы же знаете почтенную семью Эйвери… Он уже инициировал расследование, и вскоре виновные будут наказаны»

«Виновные?»

«Ну естественно», – Малфой смотрит на меня так, будто объясняет школьнице, откуда берутся дети. Я бы с удовольствием выслушала такую лекцию, но общеизвестно, как он любит свою жену, сейчас лежащую с нервным приступом под надзором целителей. Увы, у меня нет ни единого шанса.

«Вы же умная женщина и не можете не догадываться, что младший Крауч вряд ли способен организовать подобное в одиночку. Подумайте, милая Рита, от кого вы ожидали бы самого гнусного поступка?»

И тут меня накрывает волна отвращения. Мне не нужно больше подсказок. Я знаю его имя.

Когда я вместе с аврорами и медиками врываюсь в Большой зал Хогвартса, то первым делом ищу глазами грязного слизеринского выродка, чье имя навсегда впечаталось в кожу каждого из нас, и вспоминаю все слухи о его нездоровых отношениях с Краучем-младшим, которые ходили лет десять назад. Естественно! Только эти двое имели возможность беспрепятственно проникнуть к Колодцу. Признаться, я бы тоже не устояла. Не перед носатым чудовищем, нет. Потолок Большого зала горит, как тысяча солнц, в нем чувствуется такая сила, что я понимаю, ради чего доверчивый и глуповатый Барти мог связаться с двуногой тварью.

Авроры целым отрядом конвоируют связанного Крауча, а я вновь натыкаюсь на недовольную мину Поттера.

«И где же, – вопрошаю я, – главный виновник произошедшего? Общественность ожидала двух арестованных. Аврорат вновь пошел по пути наименьшего сопротивления, задержав лишь исполнителя».

«Что заставляет вас так думать?»

«О, ну это же Снейп…»

«Если вы не заметили, я несколько занят задержанными снаружи бунтовщиками. Естественно, мои сотрудники уже ведут поиск Северуса Снейпа. Но вы же знаете, с его возможностями легко уйти от преследования. Не хотите поговорить о недостаточном финансировании аврорских отрядов?»

«В кои-то веки вам придется потрудиться, мистер аврор, – сказала я, честно глядя ему в глаза. – Министерство выписало приказ об аресте Крауча, Снейпа и некоего Поттера, но пока что не вас, за соучастие во взломе хранилища магии, нападение на Хогвартс, захват и убийство заложников. Я наблюдаю только одного из троих».

«Занимайтесь своей работой, мисс Скитер, а мои люди займутся своей», – цедит он сквозь зубы и добавляет такое, от чего я краснею не хуже нашей сегодняшней героини.

«Как думаешь, детка, откуда в школе взялась тысячелетняя тварь?»

«Не знаю, – пожимает плечами Джинни Уизли, мечтательно глядя куда-то вдаль. – Но Снейп очень ловко с ней управлялся».

Читать дальше не имело смысла.

– Сколько у нас времени? – сквозь зубы процедил Северус.

– Я пока не видел приказа. Но точно не много. Потом я начну вас искать. Старательно, начиная с северной границы. Пожалуй, поручу это дело Хоупу и Фергюсону. Лет на пять их неторопливости хватит.

Джеймс выложил на стол круглую конфету в серебряной обертке.

– Вот, возьми. Портал в дом моих родителей в Годриковой Впадине. Он пуст, постарайтесь не высовываться.

Снейп кивнул:

– Три-два, Поттер. Четыре-два, – и унесся в глубину дома, на ходу призывая старомодный сундук с кованой крышкой.

– Сочтемся, Снейп! – фыркнул вслед Джеймс и тут же порывисто обернулся к Гарри.– Ты спрашивал – я отвечал. Теперь спрошу я.

– Пока один-ноль.

Джеймс расцвел в широкой улыбке и потер лоб со шрамом, а Гарри внезапно захотелось повторить его движение.

– Если потом, когда все уляжется, решишь к нам в Аврорат – обращайся. Рекомендацию гарантирую.

– Спасибо, я еще не решил. Надеюсь, у тебя не будет неприятностей с этой Скитер.

– В первый раз, что ли, – легкомысленно махнул рукой Джеймс. – Сучка присосалась ко мне, как пиявка, еще со времен стажировки.

– А спросить-то ты что хотел?

Лицо главного аврора залилось детским румянцем. Гарри не помнил, чтобы юный Поттер умел краснеть так стремительно и ярко.

– Каково это – быть с тем, кто настолько старше? – выдавил Джеймс. – Тебе не противно, ну… трогать его, целовать…

– Что ты, конечно нет! Он самый… это вообще не важно. И не такая уж большая разница. Правда, иногда мне хочется его придушить…

– Конечно, это же Сопливус!

– А это она? – Гарри указал на смущенную и растерянную Джинни на колдографии.

Аврор Поттер промолчал столь красноречиво, что переспрашивать не потребовалось.

– Но ей же всего пятнадцать!

– Какие наши годы, подождем! – радостно уверил его Джеймс. – Пока мороженое у Фортескью, маггловское кино и долгие прогулки под луной. Могу ее стажеркой на лето устроить, бумажки будет перекладывать туда-сюда, меня почаще видеть. А через годик и предложение можно. Мне давно пора завязать с холостой жизнью, все и так косо смотрят.

– Знаешь, мне кажется, ей всегда нравились герои.

– Ну да, там так и написано. Уж это с моей работой я ей гарантирую.

– А еще у тебя будет потрясающая теща, – улыбнулся Гарри.

– Один-один!

Их задушевную и почти родственную беседу прервал грохот и шум камина. Из прогоревших углей вылетел, встряхивая уголками, пухлый конверт и улегся на полу у решетки.

– Северус, тебе письмо!

Он появился из лаборатории, как обычно, недовольный, быстрый и сосредоточенный. И прежде, чем подобрать конверт, протянул руку Джеймсу. Тот подмигнул Гарри, сказал напоследок:

– Если вам интересно – Хогвартс отдает магию. Всех пострадавших от Крауча свезли туда, и медики говорят, что через пару дней все будут в норме. Такой бардак. Поспать бы хоть часок, – зевнул и вышел.

Из конверта, запечатанного гербом Малфоев, первым делом выскользнул тонкий шелковый чулок. Северус успел подцепить его палочкой раньше, чем он коснулся пола. Следом выпали копии приказов об аресте Северуса Снейпа и Гарри Поттера, подписанные министром Эйвери.

– Вильфранш-сюр-Мер. Похоже, мы получили приглашение на одну из французских вилл Малфоев, – сказал Снейп, разглядывая бумажный ярлычок на чулке. – Удивительно, сколько людей печется о моей свободе.

– Друзья, они называются друзья, разве не так?

Снейп хмыкнул с сомнением.

– Годрикова Впадина или Вильфранш-сюр-Мер, что предпочитаешь, Гарри?

– А ты?

Снейп вынул из кармана гладкий осколок простого зеленого стекла и пристроил его между конфетой и чулком. Гарри немедленно протянул руку.

– Даже не спросишь, куда?

– Неважно! Там нас не будет искать ни Поттер, ни Малфой. А с тобой хоть в троллеву нору.

Северус улыбнулся, и они разом схватились за портал.

====== Глава 30. Феликс Фелицис (часть 1) ======

Гарри не сразу понял, что больше не смотрит на осколок стекла. Изумрудная прозрачная зелень застилала горизонт. В голову ударила терпкая смесь незнакомых запахов – пьянящая, горячая, упоительно-сладкая, и он бы непременно не устоял на ногах, если бы Северус все еще не держал его за локоть. Ноги вязли в чем-то кипенно-белом, а поясница сразу же покрылась капельками пота.

– Это море, Северус? Я никогда не видел моря.

– И сейчас не видишь. Это океан. Отвратительное место, но, надеюсь, ты будешь чувствовать себя сносно.

Гарри расхохотался и потянул через голову свитер. Северус немедленно отвернулся, делая вид, что замки дорожного сундука – самая важная вещь на свете.

– Ты совсем не умеешь врать, Северус, – Гарри смеялся, смеялся, смеялся безостановочно, словно воздух здесь был пропитан особым веселящим зельем. – Тебе ведь нравится здесь. Нравится, да?

Северус обернулся. По его вискам катились струйки пота – черная мантия никак не подходила ни к этому жаркому солнцу, ни ярко-голубому небу с пушистыми облачками, ни океану, ни белому песку под ногами.

– Если тебе захочется вырядить меня в одежды местных жителей, предупреждаю – у меня аллергия на рубашки кричащих расцветок, – фыркнул он, подхватил сундук, всё-таки расстегнул мантию и пошагал вперед, зарываясь туфлями в песок.

– А здесь еще и жители есть?

– Не считая туристов – почти семьсот человек. И, представь, среди них ни одного волшебника. Есть старуха, местные считают ее ведьмой. Но она всего лишь хорошая знахарка и посредственная актриса.

Гарри притормозил, чтобы скинуть обувь, и теперь с трудом поспевал за летящим вперед Северусом, с наслаждением ступая по теплому песку.

– Я не был здесь восемь лет, – сказал Северус. – Возможно, старуха давно умерла.

Они шли вдоль полосы прибоя, и под ногами у Гарри то и дело оказывались обломки кораллов, крученые ракушки и морские звезды, извивающиеся в попытках добраться до воды. Он подобрал одну такую – зеленовато-бурую, поникшую, едва шевелящую вялыми щупальцами, размахнулся и зашвырнул подальше в океан.

– Здесь невероятно скучно, – продолжал бурчать Северус. – Тебе все надоест через неделю.

Гарри вновь рассмеялся, чувствуя необъяснимую легкость, словно до этого тащил на спине каменный валун и где-то потерял его при аппарации. Он в два прыжка нагнал Северуса, развернул и прижался к губам. В этом необычном месте мрачный, далекий, незнакомый мир действительно казался дурным сном, ночным кошмаром, приснившимся душной августовской ночью. Здесь можно было целоваться, не боясь и не таясь, сжимать в объятиях, рвать с плеч черную мантию и шептать:

– Северус, Северус, Северус…

И здесь Северус отвечал на поцелуи так же жадно и горячо, как принимал их.

– Если это цепь, то я согласен, – прошептал Гарри.

– Не давай опрометчивых обещаний. Предлагаю хотя бы дойти до дома.

– Еще и дом?

– А ты решил, что мы будем жить в палатке посреди джунглей?

– Мне было все равно. Ты сам сказал, что человек стоит целого мира. А тут и мир, и человек…

Северус странно улыбнулся, расцепил руки Гарри и поспешил к темной точке вдали, на ходу бросая рваные фразы:

– Технически мы не покидали территорию страны. Остров под юрисдикцией британской короны. Ни один магический поиск не укажет, что я пересек границу. Прежде чем они поймут это и начнут прочесывать иностранные владения, пройдет немало лет. Но обратно нам теперь путь заказан. Предполагаю отдохнуть несколько дней и вернуться к своим исследованиям. А ты?

Он резко остановился и обернулся к Гарри.

– А я? Я… пока не знаю… Все так быстро и необычно, как будто еще одно перемещение во времени. У меня никогда не было таких далеко идущих планов.

– Хвала Мерлину, я умею думать за двоих.

– И что же ты запланировал для меня?

– Подготовку к Т.Р.И.Т.О.Н., конечно. Или ты забыл, что обещал?

Гарри застонал, уселся в теплый песок и накрыл голову руками под ироничным взглядом Северуса.

Дом вырос неожиданно, прямо на границе пляжа и невысоких кустов с глянцевыми разлапистыми листьями. Терраса, больше похожая на шаткие мостки на сваях, пять деревянных ступенек и белая черепичная крыша. Северус убрал защитные чары, неодобрительно хмыкнул, ощупывая перила, и распахнул хлипкую дверь с разноцветными филенками. А Гарри привычно удивился возможностям чар расширения пространства. Первым делом он заметил островок у камина – знакомый, точно такой же, как в их старом доме. И тонкий, прозрачный, почти кружевной полог над широкой кроватью.

– Насекомые, – скривился Северус. – Бывают ночи, когда от них не отделаться. Я работал над репеллентным раствором, но он придает горький вкус коже. Придется придумать что-то другое.

Гарри до сих пор не мог поверить, что все это не сон.

– Северус, скажи на милость, неужели ты все эти годы действительно ждал меня? – он гладил потертую обивку знакомого кресла и никак не мог остановиться. Иначе Северус непременно заметит, как дрожат его руки. – Ждал и помнил, хотя желал забыть в наш самый последний вечер?

– А что мне оставалось делать? – криво усмехнулся тот. – Ты – проклятие, поразившее меня много лет назад. Подарок на Рождество от очень плохого Санты.

– Меня никто никогда не любил… так долго…

– Еще найдешь того, кто сможет, – насмешливо фыркнул Северус.

– Ну что ты за идиот!

На Гарри накатила внезапная обида: Северус не верит ни единому его слову! Ну вот как убедить того, кто вбил себе в голову неизвестно что столько лет назад? И вместе с тем его захлестывала щемящая слабость, опустошенность, как после долгой дороги или выигранного матча. Он понимал, что какая-то часть их жизни кончилась там, в другом доме у такого же камина, а здесь начинается новый путь, и пока еще неизвестно, куда он ведет. Но точно знал одно: начнут они его вместе. Вот так – стоя рядом и пытаясь найти в глазах друг друга ответы на невысказанные вопросы. И от этого еще острее становилось желание быть вместе с ним, зарываться носом в его волосы и ощущать, что Северус, как и все здесь, пахнет горячим песком, легким бризом и ароматом крупных розовых цветов. Он потянул Северуса за руку к прозрачному пологу.

– Ты правда хочешь этого? – хрипло спросил Северус, не двигаясь с места. – С мужчиной, не с мальчишкой-ровесником, которого ты не успел забыть?

– С тобой. Я хочу с тобой. Думаешь, если бы тогда на турнире в тебя попало старящее заклинание, я бы хотел тебя меньше? Ты мне не нравился только когда был Сириусом. Вот тогда я и вправду не хотел тебя.

Гарри нашел глазами его глаза и еще раз повторил, стараясь, чтобы голос не дрожал и Северус не решил, что он сомневается или боится:

–Тебя. Любого. Тогда. А сейчас особенно. И это не потому, что нас связывает какой-то глупый ритуал.

И Северус вновь сдался на милость победителя, подчинился его губам и рукам, опускаясь на крашеные доски пола.

– Никто, никогда. Только ты, это будешь ты, – выдохнул Гарри и обвил его бедра ногами.

– О… нет, – успел ответить Северус. – Давай-ка в кровать.

Будь у него под спиной жесткие и холодные камни, сейчас они показались бы Гарри самой мягкой и теплой периной. Горячие губы и умелые пальцы обжигали адским пламенем. Он не мог и не желал больше сдерживаться и сразу начал стонать в ответ на тихий низкий шепот.

– Здесь никого нет, Гарри… Гарри… Гарри, покажи, как ты хочешь, как хочешь меня.

И он умолял, просил, выстанывал на одной ноте, когда губы совсем не бережно коснулись его члена. Он подавался вперед, теряясь в ощущениях, когда язык облизывал его яйца, руки жестко прижимали бедра к матрасу, проходились вдоль ребер, жарко и влажно скользили по телу, а зубы собственнически метили нежную кожу. Это было так не похоже на робкие касания вчерашней ночи. И вообще не похоже ни на что. Гарри раскинул ноги и подался бедрами вперед, совсем уже не сомневаясь, а только желая получить как можно больше. Но Северус неожиданно, как всегда умел, оставил его разгоряченный член, навалился сверху, заглушая разочарованный выдох поцелуем, и Гарри почувствовал, как его собственный член скользит вдоль ложбинки меж ягодиц. Он испуганно рванулся, и губы поймали протяжный незнакомый стон Северуса.

– Ты… Хочешь, чтобы я? Но я же никогда…

– Я тоже очень давно… – голос стал еще ниже и на последних словах сорвался на тихий стон. Если бы Северус умел просить, то это звучало бы именно так.

– Просто боюсь, что у меня не получится, – испуганно распахнул глаза Гарри.

Северус жадно вобрал в себя его губы, отвлекая от глупых сомнений, и послушно переместился вниз, дразня пальцами горящую кожу. И когда он вновь взял в рот его член, Гарри только и мог, что судорожно всхлипнуть и опустить руку на его затылок. Язык Северуса скользнул ниже, обводя мошонку, и Гарри до хруста в суставах развел бедра, доверяясь умелым прикосновениям. Северус сам перевернул его, выгнул в бесстыдной позе, придавив рукой между лопаток, и зашептал успокаивающе:

– Не бойся… я не настаиваю… если хочешь, я покажу.

Ровно через секунду Гарри забыл, что когда-то посчитал такую ласку тошнотворной. Язык Северуса выписывал круги по сжатому отверстию, заставлял расслабиться, пытаясь проникнуть сквозь тугую преграду. Кончик носа упирался во влажную складку между ягодиц, и рваное дыхание обжигало и без того чувствительную кожу. Все стоны Гарри уже давно слились в одно сплошное «Северус-да-пожалуйста-да-Северус», когда тот наконец уложил его на спину и заменил язык пальцем, смазанным чем-то прохладным и скользким.

– Хочу! Я хочу, чтобы ты первый. Покажи! Да!

Палец, продвинувшись вглубь, ловко ударил в нужную точку, и тут же губы Северуса нашли его губы, сцеловывая крик удовольствия.