Текст книги "И феникс Ордена (СИ)"

Автор книги: MaggyLu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Да чепуха… То огонь, то вода, вопросы глупые задавали.

– Про силу, слабости, тайны?

– Ага!

– Поздравляю! – весело улыбнулся Артур. – Это вроде как свадебный ритуал. Очень древний. Значит, вы действительно предназначены друг другу. Без всяких там проклятий.

Гарри едва уклонился от дружеского объятия и тут же решил ничего не говорить Северусу. Подумаешь, какой-то обряд. У него и без того намечались проблемы. Ну надо же, оказывается, будущий профессор мог выглядеть взволнованно и слегка виновато.

– Заметьте, мой мальчик, я не спрашиваю, каким именно образом вы ухитрились ввести в заблуждение других судей, – отчитывал его Слагхорн. – Я просто неприятно поражен тем, что вы забыли поделиться результатами исследований со своим деканом, столь много сделавшим для вас лично. Определенно, нам следует встретиться и обсудить детали. Я все еще помню наш рождественский ужин.

– Да уж, братишка, – перегнувшись через колени Малфоя, прошептала Белла, – кто бы мог подумать… Передать привет матушке? Она, кажется, ставила на тебя.

Взгляд Сириуса на мгновение потеплел, а затем в глазах полыхнула привычная искорка азарта:

– Погоди, сестрица. Дай мне выиграть турнир.

Белла расхохоталась ему в лицо.

– Что ж, – закончил Слагхорн, когда понял, что Северус не проронит ни слова, – жду вас у себя в кабинете послезавтра. А покуда никто не посмеет оспаривать ваше право присутствовать здесь. Если вы сами, конечно, не пожелаете узнать исход турнира из газет.

Люциус Малфой и Сириус Блэк встали, повинуясь движению руки министра. Гарри потянул Северуса прочь, но тот развернулся, быстро взбежал по ступенькам и занял привычное место в центре одного из верхних рядов.

– Мне уже нечего терять, – выдохнул он в ухо пристроившегося рядом Гарри. – Давай хоть досмотрим, раз не выгнали. За эти два дня я увидел больше новых заклинаний, чем за семь лет в школе.

– Они так просто от тебя не отстанут. Слагхорн точно хотел вскрыть твой череп и посмотреть, что там внутри. А Малфой и вовсе пялился так, словно на тебе прилеплен ценник. И прикидывал, хватит ли ему наличных или придется сбегать в банк.

– Ты преувеличиваешь. Он просто пытался меня вспомнить. Все-таки мы учились вместе.

Взявшийся ниоткуда Эванс с тихим радостным писком опустился рядом с ними и начал что-то быстро отстукивать по ладони Северуса.

– Отстань, – буркнул он. – Я все равно не понимаю. Давай после боя.

Гарри окинул взглядом зал: к его удивлению, Джеймс не крутился рядом с Беллатрикс. То ли удачно прятался, то ли нетерпеливая толпа зрителей была слишком многолюдной.

*

Люциус и Сириус раскланивались на арене, словно пара напыщенных павлинов в весеннем танце. Отброшенные за спину плащи походили на яркое оперение: бирюза ткани и платина волос против алой мантии и челки с каштановым отливом. Сириус ударил без долгих предисловий, прямо из очередного низкого поклона.

– Не трудись, изгой, – процедил Малфой, легко парируя атаку. – Твоя чистокровность и без того сомнительна. Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты отступил бы перед тем, кто может стать другом и покровителем.

– Да пошел ты, – выплюнул тот, кто был Сириусом. – Я не напрашивался в протеже. Трахать мою сестру – сомнительная заслуга.

– О? – притворно удивился Малфой, чье лицо выражало крайнюю степень презрения. – Пожалуй, придется взяться за воспитание непочтительных щенков как единственному мужчине в семье.

Сириус взлетел над площадкой, извиваясь в ярком потоке болезненных заклинаний.

– Сопливых школьников нужно учить манерам, – повторял Малфой, раз за разом метко доставая соперника. – В противном случае они позорят семью. Жаль, что твоя мать слишком снисходительна к первенцу.

Белла задумчиво улыбалась и легко похлопывала палочкой по ладони в знак одобрения.

Возможно, Малфою следовало попридержать язык. Пока он переводил дух, чтобы выдать очередную тираду, Сириус отряхнулся, нелепо встав на четвереньки, и кинулся вперед, упрямо склонив растрепанную голову. Защитные чары перед Малфоем расплылись кругами, как лужа, в которую бросили камень – Сириус пролетел сквозь них и с размаху боднул новоиспеченного родственника головой в грудь.

– И это я ни на что не гожусь в драке? – возмутился Гарри. – Малфой вообще выглядит, как расплющенный слизняк. Гермиона и та лучше. Видел бы ты, как она врезала его наследничку.

Гибкий, верткий Сириус выдавал враз растерявшему спесь Малфою удар за ударом. Слагхорн и Минчум согласно поморщились, когда раздался противный хруст: едва оступившийся противник оказался на земле, как Сириус припечатал его запястье тяжелым сапогом, лишив возможности действовать палочкой. Публика неистово вопила, завидев очередную струйку крови. Сжатый кулак Сириуса, украшенный тяжелым перстнем, крошил белоснежные зубы и безжалостно дробил скулы.

– Сразу видно, – задыхаясь, бормотал Сириус, – что у тебя не было брата. Иначе ты умел бы драться.

Малфой извивался, стараясь призвать палочку, но длинная, украшенная крупным жемчугом рукоятка всякий раз скользила в каких-то дюймах от пальцев. Сириус ухитрился вцепиться в платиновые волосы, вскочил, двумя пинками перевернул обессилевшего Малфоя и сжал его шею невидимой петлей. Измочаленное лицо пошло бордовыми пятнами, глаза выкатились, язык посинел и свесился набок. Сириус повел рукой, сжимая удавку, и вокруг разбитых губ надулся пузырь кровавой слюны. Тело обмякло, и победитель тут же ослабил захват, с глухим стуком опустив голову соперника на камни.

– Очевидно, пора поздравить мистера Блэка с победой, – криво улыбаясь, объявил Минчум.

Тот, кто был Сириусом, совсем по-детски подпрыгнул, потом аккуратно оправил разметавшийся плащ, пригладил волосы и, красный от возбуждения и усилий, послал воздушный поцелуй в сторону сестры.

– Я растерзаю тебя на клочки, ублюдок, – слишком громко пообещала Беллатрикс.

Сириус насмешливо поклонился и уступил место на арене медикам. Поверженный Люциус заворочался под диагностическими чарами и, разлепив веки, застонал.

– Никаких проблем, – заверил седой волшебник. – Все повреждения на физическом уровне. Вы еще станцуете завтра на торжественном балу.

– На хер он мне сдался, – неожиданно грубо пробормотал глава Совета чистокровных семейств и потерял сознание.

*

Беллатрикс, казалось, не испытывала ни малейших неудобств, ловко уклоняясь от нападений Артура. Время от времени она пыталась картинно зевнуть, прикрывая рот ладонью в лиловой перчатке. Противник отчаянно и самозабвенно швырял заклинания, но в этот раз волшебница удерживала маленький, быстро перемещающийся щит, издали напоминавший прозрачный веер. Тонкая пластинка всякий раз оказывалась на пути атак.

– Наигрался? – почти ласково поинтересовалась она, когда по лицу Артура скользнули первые струйки пота. – Мне следует поберечь силы до завтра.

Из кармана ее мантии выпорхнул небольшой блестящий предмет. Совершенно маггловский, если Гарри мог правильно судить. Не слишком-то много пистолетов он видел за свою жизнь. Белла просто нажала на курок. Легко, плавно, почти не целясь. Встречное заклинание слегка замедлило скольжение пули, но не смогло ей помешать. Охнув, Артур схватился за плечо. На неказистой мантии должно было расплыться пятно, и он точно должен был осесть от боли на площадку. Так считал Гарри, так думал Северус, в этом уверена была Молли, неуклюже кинувшаяся вниз по крутым ступенькам. Этого ждала публика. Но Артур, пошатываясь, стоял у своего края и только недоуменно таращил глаза. Его соперница обернулась к судьям.

– Противник непригоден для боя. Надеюсь, он не посмеет кинуться на даму с кулаками.

И, низко поклонившись залу, она поспешила к своему месту сквозь открывшийся проем арки. Уизли все еще не двигался, пока медики выносили вердикт: полная блокировка магии.

– Напоминает наше заклинание сети, но словно изнутри, – удивленно пожал плечам один из них.

– Главное не оружие, а чем оно заряжено, – вальяжно кивнула Белла.

Сириус подарил кузине лучезарную улыбку.

– Не забудь надеть свой счастливый корсет, Белль. Завтра от него не останется даже ошметков.

– Я поимею твою задницу так, как никто и никогда. Не сорви голос от удовольствия.

Они сверкнули друг на друга одинаково шальными глазищами и разошлись в разные стороны, оставляя за спиной приветственные крики, слегка удивленный голос министра Минчума и торжествующий взгляд Вальбурги.

Эванс нетерпеливо взмахнул крыльями и завис перед носом Северуса.

– Я бы предпочел выспаться, – буркнул тот.

Но птица была неумолима, призывая следовать за собой.

====== Глава 21. Зигзаг Малфоя ======

Продравшись сквозь плотные заросли кустов, они уходили вглубь острова, все дальше от места проведения турнира.

– Мы всю ночь бродили неизвестно где, – сетовал Гарри, когда Эванс пытался подталкивать его клювом меж лопаток. – Ты что, не видишь, мы валимся с ног.

У гряды высоких валунов Эванс пронзительно свистнул и пропал, нырнув в расселину. Не успел Северус досадливо выругаться ему вслед, как среди сухих веток и камней показался Джеймс Поттер. Грязный, осунувшийся и побледневший, он приветственно кивнул и молча – что было особенно странно – поманил их за собой. В углу неглубокой пещеры на куче мантий билось в конвульсиях покрытое редкими буроватыми перьями тело Кассандры. Рядом, сгорбившись, пристроился настороженный Люпин.

– Всё плохо? – удрученно выдохнул Гарри, и тот поднял на него полные отчаяния глаза.

– Ты это… Снейп… я ж не знал про Сири… – начал было Джеймс, но Ремус зыркнул на него так, словно готов был растерзать не волчьими, а человеческими зубами.

– Представляешь, он обернулся по собственному желанию, – быстро перевел разговор Джеймс. – И вот кто он теперь? Оборотень или анимаг?

– Как меня достал ваш зоопарк, – тяжело вздохнул Северус, опускаясь на колени перед низкой лежанкой. – Люпин, говори быстро и по делу.

Эванс пристроился на плече Гарри, время от времени взбудораженно попискивая.

– … и мы не сможем аппарировать отсюда до завтра, – мрачно закончил Ремус.

Северус смотрел на корчившуюся от ран и проклятий девушку, как на редкой красоты цветок. Гарри что-то кольнуло изнутри, застряло в горле и терзало до тех пор, пока он не получил ощутимый пинок в голень.

– Что стоишь, помогай, – прошипел Северус. – А вы трое вон! Столько времени потеряли! Что у вас по гербологии было? Даже хвойника не догадались собрать и в костер бросить. А вокруг целые заросли.

– Ты видел когда-нибудь гарпию? – Гарри окутывал едва прикрытое мантией тело простыми Фините Инкантатем, по одному разбирая и останавливая действие легких проклятий. Невесомые цветные нити тянулись к его пальцам, как струйки дыма.

– Нет, конечно, только на картинке. Редкая тварь. Девчонке вообще повезло, что дожила до семнадцати. Ее должны были изолировать при первом же обращении. Гарпии очень опасны. Считается, что похищают души живых людей, питаются детьми. Трупами тоже не брезгуют.

– Приятного мало, – поморщился Гарри. – Наверное, это сложно контролировать, поэтому она так старалась побыстрей закончить школу. И думала, что Волдеморт ей поможет. Ты же вылечишь её?

– Не болтай, – оборвал его Северус, в очередной раз сосредоточенно глядя на свечение диагностических чар. – Если она продержится до завтрашнего вечера, то дома, возможно, кое-что удастся сделать.

В пещеру сунул клюв любопытный Эванс. Северус отчитал угрюмого Джеймса, наказав как угодно, каким угодно способом раздобыть из медицинской палатки зелья по списку.

– Я совсем не устал, могу сбегать в мантии-невидимке, – предложил Гарри, но Джеймс посмотрел молча, косо и тяжелой походкой вышел в наступающие сумерки. С кинувшимся благодарить их Люпином Северус и вовсе не стал церемониться, сходу прервав поток слов сонным заклинанием и отлевитировав неподвижное тело ближе к костру.

– Нужно хоть немного поспать, – вздохнул он, опускаясь на быстро возникшую из пары бревен узкую кровать и прикрывая глаза.

Гарри согласно зевнул, склонив голову на плечо в липкой, холодной кожаной мантии. Северус поерзал, распахнул ворот и позволил ему уткнуться носом в бьющуюся на шее вену. Эванс занял пост на каменном выступе у входа.

Серп молодой луны бесполезно висел в темном небе, когда Джеймс вернулся. Сонно моргающий Северус перебирал флаконы и мешочки, отмахиваясь от вертевшегося рядом Гарри. Он что-то растер в ладони, принюхиваясь к аромату. Капнул на язык прозрачной жидкости из пузырька. Недовольно сморщил нос, разглядывая пожухшие стебли.

– Небезнадежно, – объявил он знакомым профессорским тоном и кинулся что-то смешивать и разогревать на углях небольшого костра.

К рассвету тихо постанывающая и обливающаяся потом Касси впала в глубокий спокойный сон. Гарри отчаянно клевал носом, слегка поскуливал во сне Ремус, Эванс удобно устроился на кучке хвороста и тоже задремал.

– Спасибо, Сопливус, – наконец нарушил тишину Джеймс. – Я… я…

– Мордред тебя забери, Поттер! Каждый из них все равно бы сделал это. Нет никакой причины винить себя в том, что произошло с ней или с Блэком. Впрочем, если тебе так больше нравится…

Северус превратил мантию в большое одеяло и улегся рядом с Гарри, демонстративно чмокнув его в губы. Джеймс поморщился, но промолчал.

*

– Я вчера жратвы захватил, – слова Джеймса оборвали чуткий сон Гарри. Он не торопился выскальзывать из теплых объятий, наблюдая сквозь ресницы, как Люпин хлопочет вокруг костра, кипятит воду в позеленевшем котелке и наколдовывает нехитрую посуду.

– И все же я не понимаю, почему Сопливус так глупо тратит силы, поддерживая своего инкуба. Как будто живых вокруг нет.

– О, Мерлина ради, Сохатый. Только ты можешь быть настолько слеп. Все остальные давно поняли его маленький обман. И если Снейпу хочется, чтобы мы считали его любовника инкубом, то тебе-то что за дело?

Поттер фыркнул и чем-то громко звякнул.

Горячая ладонь охватывала живот Гарри, накрепко притискивая его под одеялом. И он с радостью провел бы так еще сотню часов, никуда не торопясь, сонно щурясь на языки пламени, приникнув затылком к плечу спящего Северуса. И чтобы метка на левом предплечье откликалась приятным теплом и странным удовольствием. Вот, как сейчас.

*

Они едва успели к началу финального поединка. Джеймс долго пререкался с Северусом, доказывая, что он, дескать, сразу догадался: тот Сириус вовсе и не Сириус, и Белла имеет некоторые – по его мнению, неоспоримые – преимущества. Они стояли друг против друга, брызгали слюной и отчаянно рубили ладонями воздух, пока Люпин не вытолкал спорщиков прочь из пещеры.

Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, и ее кузен Сириус Блэк Третий – оба сплошь в алом с серебром – замерли в центре арены. На шее Беллы красовалась лилово-черная лента, символ принадлежности к другой чистокровной семье.

– Готов, юный педик? – ласково пропела сестра.

– Готов, старая блядь, – весело кивнул брат.

Небо сотрясли близкие раскаты грома – первые признаки надвигающейся грозы.

Бледная до синевы Вальбурга машинально нашарила локоть сидевшего рядом Малфоя и сжала его дрожащими пальцами. Каменное возвышение под ногами судей содрогнулось.

– Мерлин, словно в старые добрые времена, – громко прошептал Макмиллан, глядя на то, как яростно волшебники схлестнулись в поединке.

Личности в полосатых мантиях сгрудились на нижних ступеньках лестницы. В их глазах отчетливо скакали цифры ставок каждый раз, когда удар одного из противников достигал цели.

– Достойно, достойно… – скрипел Бёрк.

Министр хмурился, глядя на потемневшее небо. Сириус Блэк, хромая и тяжело дыша, приближался к обливающейся потом Беллатрикс, успевая отражать добрую половину всех травмирующих проклятий.

– Иди же сюда, – шептала она прокушенными губами, и струйки крови стекали по подбородку на счастливый корсет. – Дай пощупать свой тощий зад.

– Когда очнешься, лучше бы спрятать все зеркала, – отвечал он, косясь затекшим глазом, – ты уже похожа на тролля после пьянки.

Внутри площадки воздух давно пылал искрами и мерцающими следами отраженных проклятий. Защитный барьер вибрировал, с трудом удерживая натиск рикошетов.

– Невероятно, – прошептал Северус. – Словно в учебнике по истории магии.

Гарри ничего не оставалось, как кивнуть и согласиться. Летняя битва в Министерстве теперь казалась ему детским аттракционом, где с виду злобные и очень старательные актеры нарочно пугали посетителей.

– Это может продолжаться бесконечно, – выдохнул Слагхорн. – Они связаны кровными узами и, конечно, не решатся серьезно навредить друг другу.

Именно в этот момент на соперников рухнула завеса непроглядной мглы. Несколько сотен зрителей разом приподнялись, желая рассмотреть, что происходит за барьером. Когда мрак рассеялся, посреди арены в неярком предгрозовом свете стоял Сириус Блэк, безумно вращая головой. Его соперница, любимица публики, блистательная леди Лестрейндж растворилась во тьме. Сириус неверяще озирался, абсолютное удивление на его лице медленно сменялось торжеством. В глазах сверкнула отчаянная радость, рука с палочкой поползла вверх, окровавленный рот раскрылся в победном крике.

– О, я не позволю так позорить имя Блэков, – раздался звонкий голос Беллатрикс. – Изгнанный из рода, презираемый всеми извращенец, не имеющий права ступить через порог отчего дома. Ты уверен, что способен победить меня?

Вздрогнув, Сириус обернулся. Слишком поздно: прямо в сердце уже летела яркая стрела парализующего заклинания. Удар невидимой соперницы был настолько силен, что Сириуса отбросило к самому входу.

Публика содрогнулась от мерзкого, чавкающего звука. Защитный барьер пошел рябью, вбирая в себя капли крови и желтоватых комков. Раздробленная о столб арки голова в мертвой тишине опустилась под ноги появившейся ниоткуда Беллатрикс.

– Я убила его! – взвизгнула ведьма, у ее ног легкой волной серебрился комок полупрозрачной ткани. – Я убила Сириуса Блэка!

– Поттер! – Северус и Гарри ахнули разом, уставившись на улыбающегося, неловко поправляющего очки Джеймса.

– Ты дал ей свою мантию! Этой… этой… – Гарри едва сдерживался, чтобы не броситься на Джеймса.

– Но он же все равно не настоящий Сири, – пожал плечами Джеймс, неистово аплодируя.

– А если бы там были мы?!

Зал надрывался, встречая победительницу овацией. Неподвижная Вальбурга переводила глаза с трупа сына на улыбающуюся племянницу, Малфой что-то успокаивающе нашептывал ей на ухо все еще распухшими губами. Гул толпы утонул в мучительном истошном вопле. Люциус успел прихлопнуть рукой тлеющее кружево манжеты. Минчуму повезло меньше – мощь рухнувшего защитного барьера превратила его ноги в два пылающих факела, заставив министра неловко подпрыгивать, пока Слагхорн возился со струей воды.

Сверху на камни рухнуло зеленоватое скукоженное существо и с воем и стонами поползло к бездыханному трупу. Беллатрикс недовольно обернулась на звук и застыла в оцепенении. Никто и никогда не видел леди Лестрейндж настолько испуганной и безобразной. Маленькое существо, всхлипывая и завывая, приблизилось к телу, когда сквозь узкую арку входа с пронзительным криком кинулась Вальбурга, на ходу сдирая с себя душившую мантию. Мягкие красивые черты лица Сириуса заострились, непослушные, жесткие, перепачканные кровью и мозгами волосы завились мягкими длинными локонами. Тело уменьшилось, сжалось, избавляясь от чар.

– Мерлин… – прошептал Северус, изо всех сил вцепившись в плечо Гарри. – Я должен был догадаться.

На каменной площадке безнадежно мертвый, в фамильном алом с серебром, лежал Регулус Арктурус Блэк – последняя и единственная надежда рода.

– Поделом, – едва слышно выдохнул Эйвери-старший. – Вот что случается, когда забываешь, что сам был молод.

Примерно так Гарри и представлял ад в худшем из своих кошмаров: вся тронутая семейка Блэков во главе со свихнувшимся Кричером посреди неразберихи, царящей в зале, и Люциус Малфой, взирающий на всё со странным удовольствием на разбитом лице.

Мелкое, съежившееся в комок создание в драных лохмотьях вцепилось в юбку окаменевшей Вальбурги и, медленно карабкаясь вверх, тянулось хлюпающим носом к ее уху.

– Кричер не мог ослушаться молодого хозяина, – судорожно всхлипывая, стонал эльф. – Хозяин приказал. Кричер заслужил страшное наказание.

Вальбурга силилась стряхнуть старого домовика, Кричер безостановочно надрывался, растягивая безгубый рот в истерике. Беллатрикс, рухнув на колени, поднесла к губам руку мертвого брата и что-то исступленно зашептала.

– Выяснить обстоятельства и навести порядок, – равнодушно приказал Бёрк.

Минчум со Слагхорном вступили в круг, бесцеремонно оторвали обезумевшего эльфа от хозяйки и уважительно обратились к Вальбурге:

– Вы должны заставить своё имущество отвечать на вопросы.

– Говори, – недрогнувшим голосом повелела она и склонилась над племянницей, зашипев: – Веди себя достойно. Ах, да… о каком достоинстве может идти речь, когда ты собственной рукой пресекла свой род…

Белла отчаянно завизжала и кинулась на тетку. Слагхорн, изобразив на лице величайшее сожаление, успел накинуть на нее заклинание. Пленница билась в путах, с ее губ слетали страшные проклятия и угрозы. Впрочем, проклинала она больше саму себя и несчастного безутешного эльфа.

– Ну? – Минчум смерил взглядом дрожащую сморщенную фигурку.

– Госпожа не велела юному хозяину покидать дом, заперла в подвале. Кричер жалел, он кормил хозяина Регулуса, утешал его. Хозяин был прикован к кровати.

– Так драконья оспа вашего сына – всего лишь выдумка, чтобы не выпускать его из дома после каникул? – обернулся Слагхорн к Вальбурге.

– Кто посмеет осудить мать за то, что она старается уберечь глупого ребенка? – корона тяжелых, черных с проседью волос, казалось, тянула голову Вальбурги назад, заставляя подбородок взлетать все выше.

– Хозяин совершеннолетний. Он хотел сражаться. Он умолял хозяюшку. Кричер помог, он так его любил. Хозяин Регулус умный, обманул всех. Магию эльфов, сказал хозяин, не сможет распознать никто. Кричер знал как, он помог достойному господину притвориться недостойным выродком. Хозяин не хотел расстраивать драгоценную госпожу, он очень хотел победить, чтобы Блэки гордились им. Кричеру так жаль.

И старый эльф впился кривыми зубами в собственную руку, явно намереваясь ее отгрызть.

Ополоумевшая Белла кинулась в сторону эльфа, сбрасывая путы. Земля под ногами зрителей содрогнулась, круглая башня замка медленно сползла, увлекая за собой обломки стены.

– Уберите безумную девицу, – прошелестел среди шума Бёрк. – По-видимому, она не в силах сдерживать собственную магию.

Колдомедики издали оплели Беллатрикс перламутровым коконом. Старейшина поманил сухопарой рукой министра и Слагхорна, и они долго о чем-то совещались, пока помощники уносили тело Блэка, провожали к креслам прямую, как палка, Вальбургу и усмиряли трясущегося в истерике эльфа.

Полосатые мантии стайкой рванули к воротам, как только коляска Бёрка выплыла в центр площадки. Авторитетный маг откинул капюшон, являя сгрудившейся у остатков барьера толпе безволосый череп, запавшие глазницы и расселину рта.

– Общеизвестно, – прокатился по залу неожиданно твердый голос, – что магические турниры редко завершаются предсказуемо. История помнит, как Галлус Бесноватый был четвертован своим противником и все четыре части сражались между собой за победу. Турнир в середине пятнадцатого века был признан несостоявшимся из-за бесследно исчезнувших участников и судей. Среди них был и мой предок Прискус. Сегодня судьи берут на себя нелегкое бремя решения, – старейшина отмахнулся от стайки блестящих фей, выстроившихся для торжественного танца. – Кхе-кхе-кхе… поскольку магическая, да и душевная стабильность миссис Лестрейндж вызывает серьезные сомнения, а магия мистера Уизли надолго утеряна, то… единственный, сохранивший разум и магические способности, доказавший делом свои умения… Победителем турнира объявляется Люциус Малфой! И да помогут ему любые силы в его нелегкой миссии.

Изогнутая палочка Бёрка указала в сторону расправившего плечи Люциуса, и тот поторопился встать, прикрывая еще свежий шрам на щеке и раскланиваясь под грохот аплодисментов и одобрительный свист. Гарри услышал странный, отдающийся в самом сердце звон, словно кто-то уронил на камни хрустальный бокал. Дизапарационные чары вокруг острова рухнули.

– Я благодарен… – начал Малфой, выровняв дыхание

– Бла-бла-бла, – скривился Гарри. – Идем, Северус, здесь больше нечего делать. Они все – помешанные на родословной и традициях психи. От Малфоя толку не больше, чем от пушистика.

– Я бы не торопился с выводами, – уверил его Северус, но повернулся и поспешил к воротам замка. – Возможно, он именно тот, кто принесет наибольшую пользу.

– Мерлин, да это же Малфой!

Северус кивком указал на поле у палатки колдомедиков. Из перламутрового кокона рвались наружу темные потоки стихийных выбросов.

– Ты думаешь, это подходящий вариант? Бедняга Регулус, кажется, он был лучшим из Блэков. Бежим! Сейчас здесь будет очень плохо.

Джеймс остался далеко позади, когда под ногами Гарри треснул и поплыл промерзший грунт. За оградой замка полыхали, сплетаясь, бело-зеленые огни. Перескакивая через изломы, Гарри и Северус добрались до пещеры. Встревоженный Эванс носился вокруг Люпина, а тот неловко держал на руках спящую подругу.

– Вверх, нужно лезть вверх! – сообразил Гарри, поняв, что стоит лишь остановиться для аппарации, как их затянет в провал. Вид с вершины горы открывался поистине невероятный: все вокруг окуталось ярким заревом; шпиль самой высокой башни медленно кренился, наваливаясь на крышу замка; едва заметный вдали берег уходил под воду. Стихия поглощала негостеприимный остров, вгрызаясь, как семья великанов в лепешку – с разных концов. Словно хлопки фейерверка, со стороны замка доносились гулкие звуки массовой аппарации.

Запыхавшийся олень присоединился к ним, поджимая длинные ноги, чтобы удержаться на безопасном клочке суши. Вскоре вокруг остались лишь бурные пенистые волны пролива да торчащие вершины каменных валунов.

– Какая ирония, – криво усмехнулся Северус. – Остров Уайт. Ты согласен со мной, Эванс? Блэки и Уайт. Смешно.

Птица пискнула и ткнулась ему в плечо.

– Больше ста тысяч жителей, – прошептал Гарри, силясь вспомнить географическую карту. Был ли на ней широкий остров у самого берега? Аппарация, как обычно, лишила его способности размышлять.

====== Глава 22. Николас Фламель ======

Рухнуло разом всё: неприступный магический барьер, тщательно охраняемый десятки лет; показательная вражда между островом и континентом; беспощадные статьи «Пророка» превратились в хвалебные оды новому положению вещей. Люциус Малфой провел переговоры с немощным Гриндевальдом столь блестяще и молниеносно, словно все было заранее условлено, и был предсказуемо назван избавителем нации и надеждой нового поколения. Магазины Диагон аллеи зазывали клиентов новинками, а в тавернах Лютного до полусмерти напивались бывшие контрабандисты, громко сетуя на потерю легкого и достойного заработка. Аврорат наконец-то обратил внимание на серьезные магические преступления вместо того, чтобы всем составом отлавливать невезучих покупателей запрещенных товаров. Воздух наполнился эйфорией и ожиданием чудес. На волне непрекращающихся торжеств экзамены в Хогвартсе перенесли на август.

Люпин был готов целовать Северусу пятки, когда неловко улыбающаяся Кассандра сумела проделать десяток шагов от дивана до туалета. А надежда вернуть Эвансу человеческий облик угасала с каждым днем, несмотря на то, что Джеймс однажды притащил отчаянно визжащий и царапающийся фолиант по анимагии.

– Из очень старинного собрания рукописей, – туманно пояснил он.

Но ни темные заклинания, от которых у Гарри вдоль спины бежали липкие мурашки, ни литры различных зелий не изменили даже форму острого клюва. Птица прочно обосновалась в доме, устроив себе гнездо из старой фиолетовой мантии и обрывков газет. Северус упрямо испепелял вопиллеры и возвращал Слагхорну голодных и недовольных сов. Однажды вместо письма три огромных филина принесли кипу иностранных журналов, и Северус, громко сетуя на европейских зельеваров, не давших себе труд писать хотя бы на латыни, надолго зарылся в словари и пергаменты. Вместе с барьером рухнули надежды Гарри на то, что расставаться придется еще не скоро.

Первыми, с небольшими маггловскими рюкзаками на плечах, через пролив рванули Ремус и Кассандра. Они долго топтались на крыльце, истратив весь запас слов, пока Гарри не пожелал им удачи с общиной оборотней в далекой Албании и не утащил Северуса внутрь теплого дома.

– Завтра, – мрачно Северус за ужином, отталкивая руку Гарри от своей щеки. – Завтра мы отправимся к Фламелю, и весь этот кошмар закончится.

Гарри все чаще подходил к зеркалу, чтобы убедиться, не попал ли он ненароком под заклятие невидимости – так безразлично и равнодушно смотрел на него Северус. С каждым днем тот всё больше молчал и всё дольше пропадал в лаборатории, отгородившись от всех непробиваемой стеной заклинаний, игнорируя все попытки заговорить или принести ужин.

– Он злится на меня, – жаловался Гарри устроившемуся в гнезде Эвансу. – Я вижу, чувствую. Он всё больше походит на Снейпа. Не позволяет даже приблизиться и каждый раз отскакивает, когда я протягиваю руку. Я что, ядовитый? Или заразный? Как будто я в чем-то виноват.

Эванс печально пищал и гладил мягким крылом его дрожащие пальцы.

Утро последнего дня зимы холодными щупальцами пробралось под шарф, когда они наконец решились аппарировать. Гарри отчетливо представил широкое, разделенное на ровные квадраты окно, ветки дерева у ребристых внешних ставен, запах малинового пирога и шумно прихлебывающего чай старого алхимика в круглой шапке.

– Пернелла, нузавондевизитэр*, – прогнусавил тусклый голос, когда они перевели дух.

В дверь вплыла женщина в пышных юбках. Седые волосы прикрывал платок с сотней бубенчиков, на широком поясе покачивалась связка меховых лент.

– Очаровательные юные англичане, – произнесла мадам Фламель, смягчая английские слова на французский манер.

Куски нежнейшего пирога застревали у Гарри в горле. Он натужно кашлял и пытался возразить, но Северус всякий раз косился на него так, что слова сами вылетали из головы.

– Право же, это трогательно, – хозяин смахнул углом салфетки несуществующую слезу. – Смею вас уверить, юноша, что я не слышал ничего подобного за свою долгую жизнь. Но, может, не стоит неосмотрительно разбрасываться плодами своего труда, ради сомнительного удовольствия расстаться с тем, с кем вы явно расставаться не хотите?

– Я не слишком ценен для него, – тихо сказал Северус. – Но обещал помочь и сделаю всё, что в моих силах.

– И ради этого вы готовы повернуть вспять ход истории?