Текст книги "И феникс Ордена (СИ)"

Автор книги: MaggyLu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Спасите моего сына, юноша. Именем вашей матери прошу… У вас же есть мать?

Гарри едва смог кивнуть, глотая липкий ком в горле.

– Разве она не сделала бы для сына всё, что могла?

– Она сделала, – хрипло ответил он.

– Заклинаю вас… И буду в неоплатном долгу. Приведите ко мне Драко. Только такой необычный волшебник, как вы, сможет обойти любые чары. Остальные… вы знаете сами.

– В Хогвартсе не только ваш сын. Там больше тридцати учеников, вас не волнует их судьба?

– Да-да, конечно. И Люциус без сомнений пожертвует любым из них или всеми вместе, чтобы не сдать своих позиций

В другой ситуации Гарри не стал бы так долго размышлять. Но, как ни крути, у него здесь оставалось еще одно важное дело.

– Я хотел бы увидеться с Северусом Снейпом прежде, чем отправиться в Хогвартс…

– О, не сомневаюсь он уже там.

– С чего вы взяли?

Нарцисса хмыкнула и так скривилась, будто перед ней стоял гниющий труп.

– За что все так ненавидят Снейпа?

– А как бы вы относились к тому, кто упрятал вас на всю жизнь в узкий темный подвал и заколотил дверь?

Она завернула широкий рукав и помахала перед лицом Гарри запястьем. Две мерцающих точки, соединенных полосой: доступ Нарциссы был ниже, чем у любого из четверокурсников Хогвартса.

– Я хозяйка мэнора, мистер Поттер. И не могу даже сварить веселящее зелье, когда мне грустно. Всю остальную работу здесь выполняют эльфы. Вы думаете, я должна быть благодарна ему за изобретение? И мужу, который показательно, под прицелами колдокамер, позволил это проделать со мной?

Гарри не нашелся, что ответить.

– Моей силы недостаточно, чтобы снять с вас браслеты. Но в школе вы несомненно найдете того, кто сможет. Эльф перенесет вас к Хогвартсу. Поторопитесь же, время не ждет. Возможно, совсем скоро там не останется камня на камне.

– Я попытаюсь сделать все, что в моих силах. Пусть Добби поможет мне попасть в Хогсмид. Я сумею добраться до школы незамеченным.

Нарцисса кивнула, и Гарри, как был, в тонкой домашней мантии на голое тело и босиком, оказался рядом с эльфом на центральной улице Хогсмида.

– Спасибо, Добби.

– Сделай всё, что просила госпожа, пришелец из ниоткуда, – процедил эльф, не отрывая взгляда от сияющих вдали окон Хогвартса. – Она так любит сына, будешь вознагражден.

– Плевать я хотел на награды, – Гарри развернулся и быстро направился к «Сладкому Королевству», мысленно умоляя всех Основателей, чтобы ход в школу не был завален.

Комментарий к Глава 25. Из огня да в полымя

====== Глава 26. Убежище ======

И тут Гарри понял, как непросто будет ему без мантии-невидимки. Едва он приоткрыл дверь в лавку, как колокольчик задребезжал, и сверху к единственному покупателю быстро спустился лысый толстяк. Пришлось проявить недюжинные актерские способности, разглядывая витрины, банки и коробки, пока зевающий хозяин не решил, что босой посетитель собирается что-то украсть, и не велел ему выметаться. Гарри задел банку с мармеладными кузнечиками, весьма натурально испугался и кинулся к двери. Колокольчик звякнул, Гарри успел доползти до лестницы в подвал, пока хозяин, чертыхаясь, собирал прыгающие по магазину деликатесы.

Он с трудом отыскал крышку люка и съехал вниз по осыпавшимся земляным ступенькам. Несомненно, ходом не пользовались с тех пор, как он протащил по нему уставшего Северуса после истории с Тайной комнатой. Камень, упавший за их спинами, так и перегораживал узкий проход. Здесь безраздельно царили пауки и крысы, под ногами похрустывали то ли кости, то ли панцири дохлых скорпионов. А завалы и оползни – это пустяки! Можно справиться и голыми руками. Да и невесть откуда взявшаяся сухая ветка пришлась как нельзя кстати. Только петляющий коридор показался в десять раз длиннее, чем в первый раз. Каменную крышку удалось сдвинуть ценой ободранных в кровь ногтей: горб врос в статую так, словно никогда и не открывался. Гарри вылез, отряхиваясь и дрожа. И замер…

Стены коридора переливались мерным белым сиянием. Ему не удалось бы проскользнуть даже под дезиллюминационным: пылинки – и те отбрасывали длинную тень. Он нервно оглядел коридор четвертого этажа и, стараясь держаться в центре, подальше от светящихся стен, двинулся вперед. Издалека раздавались нечеловеческие завывания. Такие леденящие кровь, тягостные и печальные, словно замок был населен банши под завязку. Душераздирающие стоны неслись из коридора этажом ниже. Гарри осторожно сполз по лестнице и заглянул в длинный тоннель.

Впереди согнулся в три погибели тощий силуэт Филча. Из горла завхоза вырывалось надрывное мычание, высохшие руки тянулись к темному пятну на стене. Гарри присматривался сквозь слепящие блики на стеклах очков, пока уставшие глаза не отказались ему служить. Наконец он решился: опустился на четвереньки и, раздирая в клочья мантию о шершавые камни, пополз вперед. На сверкающей стене застыла небольшая фигурка. Длинный язык свисал из разодранного горла, завязанный сложным галстучным узлом. Раскинув ноги и свесив набок мертвую голову, школьный полтергейст судорожно прижимал к груди бездыханную полосатую кошку. Костлявые пальцы Филча чесали за ухом оцепеневшего зверя и поглаживали застывшее плечо Пивза.

Гарри зажал рот, чтобы случайно не закричать. Даже Волдеморту не пришло бы в голову убить безобидного полтергейста. И кошка… конечно, никто не любил миссис Норрис. Он и сам не любил, скажем, Драко Малфоя, который вечно лез не в свое дело. Но кошка и вырванный язык Пивза! Он даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит. А раз не спит, то времени на раздумья не слишком много. Он больше не хотел видеть мертвым никого, а уж тем более Северуса. Оставив Филча наедине со своим горем, Гарри, не таясь, рванул в сторону Большого зала. Не успел он спуститься с лестницы, как воротник его мантии оказался в цепком захвате, а над ухом раздалось:

– Какого черта вы лезете, куда вас не просят?

Словно он вновь бродит по школьным коридорам, и это отвратительный профессор Снейп застал его где-то на верхушке Астрономической башни и теперь изо всех сил тянет назад от опасного края. Снейп, не жалея, впечатал его в стену, критично оглядел расцарапанные колени и босые ступни под легкой мантией. Гарри не сомневался: Снейп был в ярости. Из-за отблесков стены его лицо казалось даже не белым, а мертвенно-синим, искривленный рот судорожно хватал воздух, словно Снейп не мог вдохнуть. Пропасть разверзлась под ногами Гарри. Бездонная яма, шириной в девятнадцать лет. Он снова был провинившимся учеником, съежившимся под взглядом ненавидимого учителя. Всего несколько часов назад он думал о том, как горячо и жарко нашепчет ему на ухо самые сокровенные мысли, как прижмется губами к маленькой родинке чуть повыше пупка, и тогда Северус непременно вспомнит, не сможет не вспомнить… Бесполезно. Этот Северус – злой, равнодушный, бесконечно далекий – никогда ему не позволит.

– Какая вам разница? – выпалил он. – Хожу, где хочу!

В ответ Снейп зашипел совершенно по-змеиному, разве что не на парселтанге, и до боли стиснул его плечо:

– Ни слова. Не открывайте рта и следуйте за мной. Если вам дорога жизнь. В чем я лично сомневаюсь.

Снейп тащил его в самую дальнюю часть слизеринских подземелий. Гарри всегда предполагал, что знает каждый закоулок Хогвартса, но комнату, скрытую за портретом волшебника в алых одеждах и черной мантии без рукавов, он видел впервые. Стены здесь почти не светились, на полу валялся изгнивший тюфяк, горы дырявых учебных котлов, битые колбы и вонючие тряпки. Снейп перевел дух и глянул на Гарри так, что тот почувствовал себя вовсе без мантии, без кожи и без мяса под ней – одни звенящие нервы и пульсирующая кровь.

– Вам уже говорили, что вы идиот, мистер Гарри?

– Неоднократно.

– В таком случае это не станет для вас откровением. Вы идиот!!! – стены задрожали и, казалось, стали ниже от его рычания. – Из всех сверхъестественных глупостей вы совершили самую невероятную, явившись сюда.

– А что я должен был делать?!

– Как можно дольше оставаться там, где вам советовали. В безопасности. Но кто я такой, чтобы вы прислушивались к моим советам.

– Люциус Малфой забыл поинтересоваться твоим мнением, когда увозил меня из Аврората в мэнор. И моим заодно.

– Значит, следовало сидеть в мэноре и не высовывать носа! Здесь опасней, чем где бы то ни было. Впасть в магическую кому лучше, чем быть разорванным на куски!

– Какого драного тролля ты так обо мне беспокоишься, если совсем не знаешь меня?!

– Ваша неограниченная магия – ценность. Возможно, вам сложно это понять из-за душевной болезни. Вас следовало или… гхм… ограничить сразу, или беречь, как самое величайшее достояние страны. А вы прилетели на зов этого безумца, как мотылек на огонь. И сгорите так же. Никто не понимает, с какой силой заигрался Барти, даже он сам.

– Я видел мертвого Пивза. И миссис Норрис, – едва слышно прошептал Гарри.

– Я знаю, – глухо отозвался Снейп. – Глупый полтергейст, Барти всегда его терпеть не мог. И это вряд ли последняя смерть.

Северус взял себя в руки и вновь рявкнул на него:

– И поэтому убирайтесь отсюда немедленно, так же, как пришли. Не хочу, чтобы и ваша смерть была на моей совести.

– Куда я пойду? – пожал плечами Гарри. – Нарцисса Малфой была уверена, что ты здесь. Не знаю почему. А я обещал вывести отсюда Драко. Если ты отказываешься от моей помощи, найдутся другие, которым она не помешает. Они же не могут поставить элементарный щит!

– Юному Малфою пока ничего не угрожает.

– Тогда посмотрим, что мы сможем сделать для остальных.

По спине Гарри пробежала волна горячих мурашек. Вновь сражаться рядом с Северусом, словно выйти с ним на турнирную площадку, защищаясь и нападая, действуя как единое целое. Может быть, это даже важнее поцелуев!

– Уж не знаю, что привело вас в такое возбуждение, молодой человек, но лучшим выходом для вас было бы принять Напиток живой смерти и оставаться здесь, пока всё не уладится.

От внимательного взгляда Северуса не ускользнула его нервная дрожь, и кровь, бросившаяся в лицо, и беспокойное перетаптывание посреди захламленной комнаты. Гарри не мог стоять на месте и зашагал от стены к стене, ероша волосы и то и дело поправляя очки. Северус никогда не отличался ангельским терпением. Двумя руками он вцепился в мантию Гарри с такой силой, что материя затрещала. Подтянул к себе и долго молча изучал полные решимости глаза, дрожащие губы и грязные щеки. Гарри не дышал, боясь спугнуть, может быть, единственный момент близости, который у них был. Сквозь мантию от Северуса полыхало жаром, но глаза оставались до странности чужими и ледяными. Потянись Гарри сейчас за поцелуем, – а сделать это было просто, так просто, всего лишь чуточку приподнять голову и податься вперед – и разделит судьбу несчастного Пивза. Они застыли среди хлама. У него давно затекла шея, и правая рука, отказываясь слушаться разума, сама по себе продвигалась вперед, чтобы коснуться черной мантии. Снейп выпустил его так же внезапно, как и схватил. Разжал пальцы, и Гарри обрушился на пол. Снейп, не шелохнувшись, смотрел поверх его головы куда-то в едва мерцающую каменную стену.

– Поклянитесь, – глухо сказал он. – Всем самым святым для вас, мистер Гарри, поклянитесь, что не покинете этой комнаты, пока я сам вам этого не позволю.

– Я уже понял: тебе не нужна моя помощь.

Гарри порывисто вскочил, но тут же наткнулся на кривую мину и режущий на части взгляд.

– Каждый раз, когда я прибегал к чьей-то помощи, выходил для всех боком, – сказал Северус. – Обойдусь без посторонних. Но я должен снять с вас сдерживающий артефакт. Ваша магия должна быть свободна, а не скапливаться внутри, как у тех, кто ограничен. Вряд ли вы знаете, что неиспользованная магия раньше перенаправлялась в специальное хранилище. Мы называем его Колодцем. Теперь Барти сам стал Колодцем и не может контролировать, сколько именно сил он высосет из каждого волшебника. Стены школы принимают в себя часть его силы, поэтому с каждым часом ему требуется все большая доза. А вы слишком лакомый кусочек для него. Не думайте, что я не понимаю, насколько вы сильны и безрассудны. Поэтому… ради твоего же блага, Гарри, поклянись, что останешься здесь, пока я не позволю тебе выйти. И даже если я не вернусь, ты покинешь укрытие не раньше, чем стены Хогвартса рухнут или перестанут светиться. Клянись!

Северус упрямо сдвинул брови, отчего его лицо стало чуточку капризным, как у ребенка. Спорить с ним таким было бесполезно. Гарри знал, но всё же… Почему бы не попытаться?

– Я клянусь, что буду ждать твоего прихода и не двинусь с места, пока ты не вернешься сюда!

– Кажется, я просил другую клятву. Будьте осторожны со словами, я ведь могу и вовсе не прийти.

– Ох, Мерлин!

– Попробуйте еще раз, мистер Гарри.

– Это какие-то слишком дурацкие условия. Боюсь, я не смогу усидеть на месте.

Гарри ожидал всего, чего угодно, но только не того, что губы Северуса вдруг искривит ломаная улыбка. Всего на миг, на одно короткое мгновение. И, кажется, это была капитуляция железного Северуса Снейпа.

– Ох, как же с вами сложно, мистер Гарри. Ладно. Я обещаю, что любой ценой вернусь сюда не позже чем через два часа. Я должен понять, что творится в этой проклятой школе. Клянетесь, что не пересечете порога за это время?

– Да, да, да!

Два часа – ерунда. Он подождет.

– Не разочаруйте меня, – сурово предупредил Снейп. – А теперь давайте руки.

Снейп осторожно коснулся палочкой каждого из браслетов и расстегнул крепления. Сначала правое. Слегка помедлив, левое. И тут же отдернул ладони, спрятав их в рукава мантии.

– Скажешь, у тебя не такой же? – с вызовом спросил Гарри, демонстрируя ему узор.

Вырвавшаяся из-под замка магия бурлила в нем, разливалась по венам горячим огнем, лопалась пузырьками игристого вина на языке и била в голову.

Северус отрицательно махнул головой и отступил на несколько шагов.

– Смотрите же, вы обещали, – быстро сказал он, вылетая из комнаты. Снаружи послышался шум задвигаемого портрета.

Гарри кинулся к двери и понял, что она не заперта. Ни хлипкой щеколды, ни самого простого запирающего. Он был свободен! Но клятва, данная Северусу, спутывала почище Инкарцеро. Чтобы не думать о том, как легко переступить порог и оказаться рядом с ним, Гарри принялся за работу. Магия резвилась, как непоседливый щенок, спущенный с поводка. Вскоре небольшая кладовка преобразилась.

Он очень старался не ошибиться в мелочах, и когда всё было готово, со стоном удовлетворения опустился на шкуру у камина. Огонь был искусственным, но узор на решетке, потертая обивка кресла и даже обожженные усы нунду, пострадавшие от окурка Сириуса, вышли идеально. Жаль, не влезла кровать с цветным пологом. Гарри уронил голову на согнутые колени и принялся ждать. Дверь скрипнула едва слышно. На локте у Северуса покачивалась маленькая плетеная корзинка, другой он прижимал к груди ком одежды. Северус оглядел его художества и, не сказав ни слова, опустился в кресло.

– Тебе нравится?

Вместо ответа Северус поднял руку, призывая к молчанию, потом с силой сжал и помассировал переносицу, откинул голову и прикрыл покрасневшие глаза. Он отключился моментально, как делал это всегда после трудного дня. Гарри старался не шевелиться и даже не дышать, зачарованно наблюдая, как подрагивают воспаленные веки и конвульсивно дергаются кончики пальцев. Он слушал тяжелое дыхание, выискивал одному ему знакомые черты в этом взрослом, уверенном в себе, холодном и расчетливом мужчине. Если не видеть ледяного далекого блеска глаз, забыть о буром пятнышке на щеке и представить, что опущенные уголки губ – всего лишь отражение дурного сна, то Северус и в самом деле почти не изменился. Нежная, младенчески-гладкая кожа свежего шрама завораживала и притягивала, как магнит. Гарри сцепил пальцы, чтобы случайно не потянуться и не коснуться шеи.

Это было что-то из прошлого, от бывшего Северуса, от его юности, тщательно скрываемой ранимости, из-под его ледяного панциря – самое уязвимое, родное, теплое, беззащитное место, которое закинувший голову Снейп демонстрировал так неосторожно. И если сдвинуть очки, так, чтобы перед глазами начал слегка расплываться подлокотник кресла, то можно представить, что этих лет и вовсе не было. Ресницы все так же подрагивали, словно ему снился кошмар. Они были длинными, как и много лет назад – почему он никогда не замечал, что у его профессора зельеварения такие длинные ресницы? – плоские коленные чашечки под расстегнутой мантией были обтянуты такими же потертыми джинсами с легкой бахромой по краю, и черные мягкие пряди рассыпались по затертой обивке так знакомо.

– Очень неприятно, когда на тебя глазеют, пока ты спишь, – шевельнул губами Снейп, не размыкая век.

Гарри смутился, словно его застукали за чем-то неприличным.

– Что, не соответствую вашим фантазиям?

– Наоборот, – выдохнул Гарри. – Ты слишком похож. Даже страшно.

Под левым глазом дернулась жилка.

– Я принес вам поесть. Но вы, видимо, не голодны. И не замерзли, раз проигнорировали одежду.

– Что ты, я очень, очень есть хочу, – заверил его Гарри и бросился разбирать угощение.

– Передайте мне сэндвич и яблочный пирог.

– Шоколадные эклеры! Вот только посмей сказать, что ничего не помнишь! Я же их всегда обожал.

– Со школьных времен помню, что только у местных эльфов они выходят такими вкусными. Ничего удивительного в том, что я воспользовался возможностью. Дайте-ка сюда один.

Северус глотал жадно, торопливо, словно не ел несколько дней.

Гарри оттащил в угол кучу вещей и, неожиданно застеснявшись, натянул под мантию чужие брюки. Затем, повернувшись спиной, – чью-то футболку с улыбающейся змеей и тонкий свитер. Кроссовки были великоваты. Гарри пошевелил пальцами, демонстрируя это Снейпу. Тот пожал плечами. На самом деле, не стоило привередничать, раз Снейп решился ради него обшарить спальню Слизерина.

– Теперь я смогу отсюда выйти? – затаив дыхание, спросил Гарри.

– Как думаете, вне этой комнаты безопасно? Пока Хогвартс пуст, но вскоре сюда подтянутся вдохновленные идеями этого безумца. Отборнейшие отбросы провозгласят его каким-нибудь Огненным Лордом, соблазнятся снятием ограничений, и всё опять скатится в хаос. Вряд ли это будут женщины, вооруженные скалками и поварешками. Я знаю не одного ублюдка, который готов пожертвовать ради этого рукой. По-хорошему бы, самое время впустить их сюда и избавиться разом от всех проблем, раз уж они любезно собрались в одном месте. Но здесь дети, и пока есть хоть малейшая надежда, Люциус не подвергнет своего сына такой страшной участи. Аврорат окружил школу. Надеюсь, эти чугунные лбы смогут сдерживать вторжение какое-то время. Детям пока тоже ничего не угрожает. В определенном смысле они в безопасности.

– Не проще ли напустить на него пару отрядов авроров? Видел бы ты, как они ловили меня.

– Не проще. Совершенно невозможно. Вздорный мальчишка, он всегда был себе на уме. Хоть ум этот, надо признать, блестящ. А сейчас он со всем своим пылом вляпался в ситуацию, которой не может управлять.

– Ты защищаешь его?!

Снейп промолчал, и только пальцы с остатками шоколадного крема взметнулись к вороту, словно желая ощупать шрам.

– Он не сможет долго обуздывать такую силу. Не исключено, что, в конце концов, его разнесет вместе с замком и всеми находящимися в нем. Глупец, позер, упрямец – он в чем-то похож на вас. Воображал, что я ничего не вижу. Знаете, Гарри, чуть больше магии, чем тебе дано при рождении. Чем положено сотруднику Отдела тайн. Все равно что лишний эклер за общим столом. От этого нет вреда. Я закрывал глаза. Один-два раза в месяц. Никто и не заметит. Годами Барти воровал магию. Это как маггловский наркотик. Слышали о таких? С каждым разом ему требовалось все больше. И когда я сказал, что отстраню его от контроля над Колодцем, он выдвинул последний аргумент.

Северус вновь потер шрам и тихо закончил:

– Сейчас, когда хранилище магии пусто, он высасывает магическую силу из любого, кто подвернется под руку. Все эти несчастные случаи…

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?!

– Может быть, потому, что вы единственный в этой стране человек, который не хочет меня убить или плюнуть мне в лицо?

– Сам виноват! Ты же всегда был умным, сам говорил, что нельзя ввязываться в опасное дело, не продумав последствий. Зачем ты вообще сотворил весь этот ужас?

Северус дернул плечом:

– Потому что мог?

И всё же он оставался невероятной скотиной. Не меньшим безумцем, чем нынешний Барти. Поставить на колени всю Британию только ради сумасшедшего эксперимента, игры ума и таланта? Бездумно и жестоко распорядиться судьбами всех: чистокровных, магглорожденных, несчастных домохозяек и простых курьеров министерства. Гарри бы точно ненавидел этого ублюдка, вообразившего, что может решать, достоин ли он, Гарри Поттер, создать Патронуса или же настолько глуп, что должен только зажигать Люмос в собственной спальне. Родись он в этом мире, он бы отчаянно, всей душой ненавидел Северуса Снейпа и с радостью наблюдал бы, как плевок повиснет на кончике его длинного носа.

Снейп был прав: всё происходящее – даже смерть несчастной кошки! – на его совести. Если, конечно, у Северуса Снейпа есть совесть. Но и сам Гарри… не брось он тогда Северуса, ни за что бы не позволил ему совершить столь ужасный поступок.

– Ну и что теперь со всем этим делать? – сквозь зубы прошипел Гарри.

– Вам – попытаться остаться в живых. Любой ценой.

Стены комнаты пошли черно-белыми полосами, издавая мерзкий звук. Словно испорченное радио, от которого мигом закладывает уши. Северус явно намерился пригвоздить Гарри к месту одним лишь взглядом. Затем выругался, вцепился в его руку и поволок за собой в коридор. Треск усилился: похоже, где-то отряд великанов дружно вышагивал по ореховой скорлупе.

– Что это? – Гарри едва переводил дух, стараясь не отставать.

– Защитный барьер школы. Надеюсь, эти безмозглые кретины не решились на штурм.

Они вылетели в холл как раз в тот момент, когда входная дверь сдалась мощному напору заклинаний.

Джеймс Поттер, глава Аврората, в расшитой золотом парадной мантии, сапогах и перчатках из жемчужной шкуры опаловоглазого дракона, возвышался на пороге, сложив руки на груди. Дверь Большого зала приоткрылась, и оттуда полыхнул столб огня.

– Какие люди! – голос Барти Крауча, высокий и звонкий, заполнил собой холл. – Добро пожаловать, главный аврор. Рад видеть вас на нашей вечеринке.

Плиты пола загудели под каблуками Джеймса, он неторопливо приблизился к двери Большого зала и распахнул ее так, что резная ручка намертво впечаталась в камни.

– Думаешь, я принес текилу и зонтики для коктейлей, Барти?

– Школьникам запрещено пить, – донеслось из зала. – Но профессор Слагхорн точно не откажется от компании. Хочешь, и директора пригласим?

Северус быстро прижал палец к губам, рванул Гарри в сторону и потащил обходным коридором к двери для учителей.

– Ничему не удивляйтесь, мистер Гарри. И, умоляю, не смейте вмешиваться, даже если я войду в зал. Надеюсь, у Барти не хватит духу убить меня второй раз.

Гарри вновь увидел, как его ладонь дернулась к горлу.

«Ну всё, младший Крауч подписал себе смертный приговор», – подумал он, и Северус вдруг улыбнулся, словно прочел его мысли. Северус приложил руку к дубовой доске, скрепленной медными клепками, и дерево постепенно стало прозрачным, как стекло. Они оба уставились в небольшой прямоугольник. Барти Крауч расхаживал по учительскому столу, лихо балансируя на самом краю, разворачивался на носках, взмахивал крыльями огненной мантии и вновь шагал вперед. Джеймс Поттер пристукивал пяткой по ступеньке у кафедры, насмешливым взглядом следя за движениями Барти. Казалось, он испытывает неописуемое удовольствие от разговора с мятежным волшебником.

Зал изменился с тех пор, как Гарри случилось отужинать здесь: столы были сдвинуты к стенам, флаги горой валялись на полу. В воздухе, словно заледеневшие, застыли факультетские привидения. Кровавый Барон раскинул руки, загораживая Серую даму, Почти Безголовый Ник выдвинул вперед призрачный щит, Толстый Монах завалился на бок и мирно сложил руки под пухлой щекой. Плакса Миртл скрючилась на краю кафедры и замерла, приоткрыв рот. Тошнотворная кучка горелой плоти, сжимавшей в обугленной руке ржавую алебарду, валялась у самых ступеней. Гарри вздрогнул, узнав разношенные ботинки несчастного завхоза.

– Я всегда знал, что у Барти странное чувство прекрасного, – прошептал Снейп. – Вы должны оценить, Гарри. Когда-то он находил привлекательным и меня.

– Что?!

Вот сейчас Барти Крауч явно находился на волосок от смерти. Потому что до Гарри внезапно дошла и уверенность Нарциссы в том, что Снейп не бросит Крауча, и обида, сквозившая в голосе Северуса, говорящего о нем.

– Вы были… Ты его любил?

Гарри уже колотила крупная дрожь. Даже через каменные стены он чувствовал магию Крауча – мощный затягивающий поток, на чью волю хотелось отдаться. Скользить, раскинув руки, в огненном вихре, уносясь в самое небо.

– Я никогда никого не любил, мистер Гарри. Но я ученый, а не монах, и не давал обета воздержания. Согласитесь, в безумии есть свое обаяние. Ему невозможно сопротивляться. Я уже говорил, что вы чем-то похожи. Конечно, в лучшие его времена.

По волосам Крауча пробежали трескучие искры огня, и он рассмеялся в ответ на слова Поттера. Северус ткнул палочкой в центр прозрачного окошка, и Гарри услышал:

– Ты сейчас серьезно? Твоя жизнь в обмен на пятнадцать сопливых девчонок и прилизанного гаденыша, чьи коленки так и не выпрямились от страха? Не слишком ли ты высокого о себе мнения, главный аврор?

Барти, не торопясь, обходил по кругу прозрачный купол, под которым, как под крышкой блюда, в синеватом мареве замерли дети и учителя. Из-за двери Гарри видел только нескольких маленьких Блэков, в ужасе прижавшихся друг к другу, и старшего слизеринца с красными прядями в волосах, раскинувшего над ними полы своей мантии; перекошенное лицо Гермионы, словно впечатавшейся носом в стену магической ловушки, и на ее плече – узловатые пальцы Рона с покрасневшими костяшками. В центре застыла директор, неестественно прямая, вскинувшая руку с палочкой. У ее ног маячил прямоугольник Флитвика.

– Это единственное, что я готов предложить, Крауч. Разумный обмен, заметь. В противном случае мы прибегнем к крайним мерам.

Барти конфузливо хихикнул, прикрывая рот ладошкой, как школьница.

– Ох, я всегда знал, что Аврорат – сборище безнадежных тупиц.

По обеим сторонам от Барти взметнулись золотые вихри. Огонь вырвался наружу, лизнул развевающуюся мантию и взлетел до самого потолка. Белое перистое облачко скривило испуганную рожицу и отодвинулось, давая путь гудящему пламени. Поттер даже не вздрогнул, когда пепел, оставшийся от Крауча, осел на пол, тут же струйкой переместился куда-то в дальний угол, и оттуда донесся все тот же высокий насмешливый голос.

– Давай, милый. Посмотрим, у кого из всех присутствующих больше шансов выжить.

Барти неслышно скользнул по залу, остановившись за спиной Джеймса.

– Ебаный ублюдок, – тихо выдохнул Северус.

– Он сверху или снизу? Или вы меняетесь? – не удержался Гарри, которого все еще колотило от мысли о том, что Северус, его Северус и это… существо могли быть вместе. Спали в одной постели. Может быть, завтракали за одним столом или читали друг другу на ночь. И этот гибкий алый язык, нервно снующий меж кривящихся губ, мог касаться Северуса. Он лгал самому себе, думая, что заранее простил Северусу любую связь за эти годы. Лучше бы это и вправду была рыжая ведьма!

====== Глава 27. Защитный отряд ======

– Главный аврор, – голос Крауча стал проникновенным, завораживающим, язычки пламени забегали по краю его мантии рождественской гирляндой. – Министерство не убедилось в серьезности моих намерений? Я устал ждать! Кого из этих крошек ты хочешь унести с собой в спичечном коробке?

Он, не касаясь пола, заскользил вокруг ловушки с пленниками, хмыкнул и потер лоб, изобразив глубокую задумчивость. Левая рука дернулась, поползла вперед, на ходу превращаясь в длинное щупальце с металлической клешней вместо пальцев. Конечность без препятствий проникла сквозь прозрачную стенку, а Барти мило улыбнулся и подмигнул, как девушка, сующая руку в пластиковый бак, чтобы выбрать победителя еженедельной лотереи. Выигрышным шаром оказалась Ханна Эббот, цепко ухваченная за лодыжку. Мантия и длинная зимняя юбка задрались, открывая полные бедра, обтянутые кружевными панталонами. Щупальце вытянулось, и неподвижная Ханна зависла перед Поттером. Крауч повертел ею, словно шарнирной куклой, пытаясь заехать стоптанным каблуком туфельки в нос аврору.

– Хороший выбор, – возвестил Барти. – Кто будет убиваться по малышке? Разве что ее никчемные родители. Как думаешь, Поттер, хватит у них сил проклясть меня как следует? Или они сдохнут от отчаяния, зная, что главный аврор позволил испепелить их ребенка? О, нет, они проклянут тебя! Ну конечно! За то, что слишком долго думал прежде, чем побежать с докладом.

Железное щупальце выпустило несчастную Ханну, но она продолжала висеть в воздухе вниз головой, как поникший цветок колокольчика. Кончик светлой косы почти касался лица Поттера. Барти потер руки, мерзко хохотнул и вскинул ладони в сторону девушки.

Купол ловушки задребезжал, пошел кругами – с диким шипением в лицо Крауча вцепилась полосатая кошка. Ее шкура полыхала настоящим огнем. Даже сквозь щель под дверью Гарри учуял запах паленой шерсти. Директор МакГонагалл, отброшенная ударом опешившего от боли Крауча, легко приняла человеческое обличье и во весь рост встала между ним и Ханной.

– Какая ни есть, но это моя школа, мистер Крауч-младший, – едва сдерживая злость, прошипела она, и Гарри увидел, как передернуло Барти от этого «младший».– Я не позволю своему бывшему, пусть и во всех смыслах блестящему, ученику причинить вред детям, покуда могу двигаться и дышать.

Барти, уже пришедший в себя, согласно кивнул и возвел глаза к зачарованному потолку. Облака сгрудились в кучку, потемнели, скукожились; сверху послышался раскат грома. Две черных тучи расползлись и кинулись друг на друга, как животные в схватке. Меж ними сверкнула молния. Ее конец – яркая, сверкающая стрела – скользнул вниз и врезался в аккуратный пучок прически Минервы МакГонагалл. Отразившись от железной шпильки, многократно увеличенный, он отлетел в стену, и украшенная грифоном часть арки рухнула вниз, расколов голову директора. Скованный невидимыми цепями аврор даже не успел шевельнуться, чтобы вытолкнуть ее из-под смертоносных обломков. Кровь и осколки костей разлетелись фейерверком, пачкая пол, горящую мантию Крауча и носки дорогих сапог Джеймса.

– Красиво, не правда ли?! – восхитился Крауч.