Текст книги "И феникс Ордена (СИ)"

Автор книги: MaggyLu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Молчи, прошу тебя, молчи, – прошептал Гарри ему в самое ухо. – Все выскажешь потом. Хоть убей, хоть отрави, хоть в котле свари. Только потом.

Он умоляюще коснулся своими губами дрожащих, искусанных губ Снейпа. Тот вцепился в его свитер, на одно мгновенье прижал – всем телом, близко-близко и так крепко, что Гарри почувствовал, как колотится сердце под его взмокшей рубашкой. Метла сама ткнулась в руку Гарри, и он безмолвным кивком пригласил Северуса устроиться сзади, поближе к прутьям. Эта метла тоже была медленной, неповоротливой и явно не предназначенной для двоих взрослых.

На лестничной площадке происходило что-то странное.

Василиск замер, опираясь только на кончик хвоста, вытянулся в струнку и покачивал плоской головой, словно прислушиваясь к чему-то далекому, неуловимому для человеческого уха. Джеймс неподвижно завис в укрытии за колонной. Змея шевельнула прорезями ноздрей, разинула липкую пасть, скрутилась кольцами на полу и, распрямившись в один миг, как гигантская пружина, метнулась вверх по лестничному пролету и скрылась в коридоре, ведущем к гриффиндорской башне.

Гарри направил метлу к Джеймсу, крикнув издали:

– Он что-то учуял, там кто-то есть.

– Ты молодец, пацан, – похвалил Джеймс. – Здорово летаешь. Снейп до икоты за тебя перетрусил.

– Посмотри на карту, – процедил Северус из-за плеча Гарри.

– Здесь нет никого, кроме нас троих.

– Посмотри, – шипел Снейп. – Тайная комната не указана на карте. Могут быть и другие места.

Джеймс вынул пергамент и без дополнительных заклинаний развернул его. Каменные колонны дрогнули от мощного аврорского мата – в сторону гриффиндорской башни быстро двигалась одинокая точка.

*

Девчонка сжалась у сияющей стены. Круглые коленки под короткой юбкой тряслись, рыжие волосы, разметавшись, стали похожи на огненный ореол. Изо всех сил она прижимала ладони к глазам, покачиваясь под гипнотизирующим взглядом

– Умница рыжая, – шепнул Снейп. – Узнала василиска.

– Ты только что похвалил Уизли, – фыркнул Гарри в ответ. – Нужно запомнить этот день. Ее зовут Джинни.

Джеймс обернулся, нашел глазами Гарри и, указывая попеременно на него, себя и василиска, попытался изложить очередной план. Руки девушки дрожали, гигантская змея шипела, почуяв страх жертвы. Гарри покрепче перехватил рукоятку метлы.

– Не вздумай! – прилетело на ухо.

– Еще немного, и она не сможет сопротивляться. Держись.

Снейп вцепился одной рукой в метлу, а другой в бедро Гарри, и тому уж точно было не до размышлений о том, что было бы, поведи он ладонью чуть правее. Метла зависла над головой василиска.

Гарри прошипел:

– Гнусный помойный червь, посмотри на меня!

Легкого движения головы твари в сторону было достаточно, чтобы Джеймс Поттер молниеносно просвистел между мордой и стеной, одним рывком хватая Джинни за талию и оборачивая ее в мантию-невидимку. Глядя на то, как просела и замедлилась его метла, Гарри понял, что Джеймс усадил девушку перед собой.

– Следуем плану! – рявкнул Джеймс, бросая очередной взрывающийся шар. Снейп до боли сжал правое бедро Гарри, другой рукой устанавливая щит за щитом, направляя путь чудовища. Змея сползла по невидимому тоннелю и замерла перед дверью Большого зала. Гарри вовсе не был уверен, что василиск послушает его так же, как слушался Волдеморта. Но почему бы не рискнуть?

– Иди и избавь нас от того, кто в зале, – прошипел он и услышал, как змея рассмеялась в ответ. Если, конечно, легкую боль, пробежавшую по его коже, можно было принять за смех. Он скорее понял, чем услышал:

– Только равный Салазару может приказать. Уметь говорить – не значит иметь власть. Я делаю что хочу.

Василиск ударил хвостом по двери Большого зала и плавно втек туда всем телом.

– Запечатаем дверь и подождем, чем кончится? – ехидно спросил Снейп. – Ставлю на Крауча. Мало того, что он слизеринец…

– Заткнулся бы ты, – оборвал его Джеймс, приземлился и, поставив на ноги невидимую Джинни, сдернул мантию с ее головы. Рыжие пряди разлетелись, в горящих глазах плескался немой восторг, а на щеках полыхал румянец.

– Спасибо, главный аврор, – заикаясь, прошептала она.

Джеймс внимательно взглянул ей в глаза:

– Как ты вообще там оказалась?

– Я была… была…

– В Выручай-комнате сидела, – подсказал Гарри. – Поэтому ее не было на карте.

Джинни даже не повернула головы в его сторону.

– Все на ужин пошли, а я осталась. Стены вдруг загорелись. Шум, грохот, никто не возвращается. Я пошла узнать, не нужна ли помощь.

– Гриффиндор?

Джинни кивнула, в доказательство вынув из-под мантии свернутый бордово-золотой галстук.

– На сегодня твои подвиги закончены! – объявил Джеймс. – Сейчас пойдешь к воротам. Старший отряда – Хопкинс. Снимешь мантию только там, не раньше. Скажешь, что Джеймс Поттер просил дать ему еще немного времени. Они помогут тебе пройти сквозь защитный барьер. Давай же!

Джинни слегка помедлила, и Джеймс, развернув невидимую фигурку, сам накинул на ее голову капюшон и направил шлепком чуть пониже спины в сторону входной двери.

Дверь Большого зала содрогнулась и осела кучкой пепла.

– Ну вот всё и решилось! – Джеймс, казалось, даже обрадовался, удобней перехватывая короткую палочку.

– Мы же не будем отсиживаться здесь, как последние трусы? – уточнил Гарри.

– Не лезь без нужды, – охладил его порыв Джеймс. – Когда всё закончится, только ты сможешь освободить заложников. Слишком мощная штука этот купол.

– Рисковать – работа Поттера, – добавил Снейп.

Гарри был не согласен ждать, но нашел ладонь Северуса и сжал ее, словно они вновь спускались на турнирную площадку к неизвестному противнику. Джеймс подмигнул им и шагнул в зал, где плясали воронки алого огня и рушились от ударов мощного хвоста колонны. Снейп переступил порог вслед за ним, сразу отталкивая Гарри к стене.

Посреди зала, с ревом натыкаясь на столы, металась исполинская змея. На месте ее глаз дымились две обугленные по краям глубокие дыры. Гарри скользнул за каменный выступ колонны. Барти Крауч с высоты преподавательского стола со странной улыбкой смотрел на Снейпа.

– Выжил все-таки, – сказал он не то удивленно, не то обрадованно.

– Ты никогда не умел продумывать свои действия до конца, – ответил Снейп, усиливая голос, чтобы перекричать грохот.

– А когда-то тебе нравилась моя спонтанность и непредсказуемость.

– Кажется, у меня изменились вкусы,– Снейп не торопился подходить ближе, змея билась между ним и Краучем.

Гарри скользнул вдоль стены до купола с пленниками и обвел глазами зал: Джеймса Поттера не было видно. Василиск замер, чутко прислушиваясь к происходящему, поводя тупой головой из стороны в сторону, словно выбирая жертву. Одним движением руки Барти рассек воздух, возводя прочные прозрачные стены коридора, по которому теперь беспрепятственно мог продвигаться Северус.

– Нет, правда, Снейп, – засмеялся он, – неужели ты думал, что в этом мире остался хоть один человек, способный любить тебя? Я мечтал о том, чтоб ты сдох, с тех пор, как на меня наложили первый ограничитель. Мне было восемнадцать. Знаешь, как чувствует себя вчерашний школьник, у которого отбирают единственное, в чем он находит удовольствие?

– Ты избрал довольно длительный и странный способ подобраться ко мне поближе. Тебе не кажется? За эти годы ты мог убить меня сотней разных способов. И за то недолгое время, пока мы были вместе, и после, – Снейп приближался маленькими шагами, обходя валявшиеся лавки, смятые знамена и разбросанные подсвечники. – Я все же надеялся, что ты проявишь свойственную тебе изобретательность. А ты так разочаровал меня. Накинулся с ножом, как маггловский разбойник в лесу.

Разъяренный ослепленный василиск, чуявший добычу, бросался на барьер, тщетно стараясь разбить магическую преграду.

– Я вовсе не хотел тебя убивать, Снейп. Просто чтобы ты какое-то время не мешал. И теперь я рад, что ты присоединился первым. Змея, пожалуй, была лишней. Ты умен и не можешь не понимать, что сейчас у меня есть неоспоримые преимущества. И твоя помощь, конечно же, понадобится и будет оценена по достоинству. Скоро здесь соберутся тысячи желающих избавиться от рабского клейма.

Снейп рассмеялся так звонко, что Барти замолк от удивления:

– Что-то не наблюдаю толп восторженных поклонников. Наверное, другие ценят свои руки и жизни больше, чем ты.

Он миновал школьные столы и теперь медленно пересекал пустое пространство, отделявшее учеников от преподавателей.

– Удивительно, Барти, как такой поверхностный, не умеющий стратегически мыслить человек дослужился до замглавы Отдела Тайн. Ах да… – Снейп постучал себя согнутым пальцем по лбу, – я же сам способствовал твоей карьере. Сколько раз я говорил, что метка доступа необратима? Тысячу? Миллион? Даже если кто-то с радостью подставит руку под рубящее заклинание, последствия магической травмы будут непредсказуемы.

Навстречу Снейпу понеслась волна магии, настолько мощная, что сбила его с ног и заставила корчиться от боли у самых ступенек. Василиск за перегородкой оживился и начал свиваться кольцами.

– Поздравляю, Барти, отличный Круциатус, – процедил Снейп.

– У меня в запасе еще много средств заставить тебя изобрести способ.

Снейп криво улыбнулся, с трудом поднялся и направил палочку себе в лоб.

– Смешно, дурачок Барти. Ты никогда не умел смотреть на полшага вперед. Мне ничего не стоит пустить себе в лоб Аваду. Терять, сам знаешь, мне нечего. И что ты будешь делать? Министерство с легкостью пожертвует тремя десятками детишек, лишь бы не пойти на уступки. Выпотрошишь всех волшебников страны одного за другим и переметнешься на континент? Тамошние маги не будут с тобой церемониться. Прости, но для нового Гриндевальда ты слишком примитивен.

Лицо Барти исказила судорога, он сжал пальцы, словно удерживаясь от нового заклинания и рявкнул:

– Посмотрим!

И тут Гарри заметил Джеймса Поттера. Вооруженный обломком деревянной скамьи, мягко крадучись по-кошачьи, он заходил сзади, прячась за спинками высоких преподавательских стульев. Снейп продолжал осыпать Барти градом язвительных насмешек. Воздух в зале стал раскаленным и обжигал при каждом вздохе. Магия – явственно ощутимая, яростная, хлесткая, затягивающая как водоворот – выплескивалась наружу мощными толчками. Барти дрожал от каждого выброса, и Гарри наконец-то понял, чего именно добивался Снейп тем способом, который давался ему лучше всего – дестабилизировать магию, разозлить Барти до такой степени, чтобы он потерял над ней контроль. Барти, очевидно, не в силах больше терпеть, выбросил вперед огненную плеть, обвил Снейпа ее кольцами и потянул к себе. В тот же момент тяжелый удар Джеймса свалил Крауча со стола, лицом прямо на каменные ступени. Снейп отскочил, разрывая огненные силки, и Поттер, быстрым движением перемахнув через столешницу, обрушил на голову Крауча свое немагическое оружие.

Преграда, защищавшая Снейпа от василиска, испарилась, и тварь, ничем более не сдерживаемая, слепо кинулась в атаку. Беспорядочные метания чешуйчатого тела заставили Джеймса и Северуса искать укрытие, пока Гарри несся к ним на помощь через зал.

– Надо действовать быстро, пока он не пришел в себя, – Джеймс оттаскивал бессознательного Крауча в сторону, под защиту преподавательского стола, наваливаясь сверху, придавливая всем телом.

– Ублюдок должен предстать перед судом. Но если очнется – сбросит любое из наших заклинаний, – Джеймс для верности еще раз приложил Крауча кулаком в висок. – Давай, Снейп, сделай это!

И Джеймс рванул рукав мантии бездыханного тела, обнажая чистую кожу левого запястья.

Гарри швырял заклинания, обрушивая лепнину стен, разбрасывая столы и лавки и вырывая из пола большие квадратные камни, чтобы отвлечь василиска. Тот метался из стороны в сторону, послушно реагируя на все хитрости. Гарри не представлял, что задумали Джеймс и Северус, но все тренировки и бои в его жизни не прошли даром – он понимал, что им требуется время, чтобы обезвредить Крауча, и собирался дать его столько, сколько сможет.

– Я бы с большим удовольствием прикончил его, – прошипел Снейп. – И слишком давно не налагал ограничения сам.

– А мне казалось, ты знаешь толк в моральных пытках, – фыркнул Джеймс, на что Снейп хищно усмехнулся, вынул палочку и вдавил ее руку Барти Крауча. Громко зазвучали непонятные слова заклинания, и василиск безошибочно кинулся в сторону импровизированного укрытия. Гарри взлетел по ступенькам и увидел, как Снейп, прикрыв глаза, выговаривает магические формулы, а Поттер, напрягая бугры мышц, притискивает тело дергающегося Барти к полу, двумя руками удерживая его предплечье, чтобы кончик палочки Снейпа не сдвинулся. На коже Крауча медленно расползался светящийся кружок.

Василиск свернул кольца перед броском, готовясь обрушить на них всю массу чешуйчатой туши. Гарри кинулся к Джеймсу, сдергивая с его пояса Распределяющую шляпу. В складках ткани сверкнула рубиновая рукоятка меча, но стоило Гарри к ней прикоснуться, как тело Барти выгнулось дугой, с нечеловеческой силой устремляясь вверх. Джеймс ругался последними словами, стараясь удержать его, а Снейп продолжал читать заклинание. Поток покидающей тело магии был настолько мощным, что Гарри чувствовал, как его подхватывает и несет, словно воздушный шар. Он раскинул руки, пытаясь ухватить осязаемый горящий столб белого света, и, ни секунды не думая, направил его в сторону от Северуса и Джеймса, прямо в потолок Большого зала. Удерживать взбесившуюся магию было нелегко, а еще сложнее – оставаться в сознании, не раскрыться навстречу и не впустить ее в себя, не позволить пронзить насквозь. Ноги давно оторвались от камней, из носа и ушей хлынула кровь, чужая магия выжигала ладони до самых костей; но заколдованный потолок жадно вбирал в себя белый столб, и Гарри держал-держал-держал, не ощущая ни боли, ни экстаза от слияния с такой силой, не давая магии вырваться и уничтожить все вокруг.

Застывший на мгновение василиск распахнул истекающую слизью пасть и кинулся на невидимую цель. Снейп выбросил вверх свободную левую руку – в пасти гигантской змеи застрял каменный шар, мешающий сомкнуть челюсти над самой головой Поттера. И тут же в воздухе сверкнуло длинное лезвие.

Меч Годрика Гриффиндора, как в масло, вошел в пещеристое черное нёбо змеи, направленный тонкой девичьей рукой. Тварь взвыла, дернулась назад и скрутилась в конвульсирующий клубок. Гарри почувствовал, как иссякает сила, покинувшая тело Крауча, но продолжал держать – необходимо во что бы то ни стало позволить Северусу закончить ритуал. Остатки сил ушли на то, чтобы отделить себя от ускользающего вверх хвоста света и почувствовать под ногами твердые камни. Потолок Большого зала побелел и засиял сильнее, чем стены школьных коридоров.

«Теперь им больше никогда не понадобятся свечи», – почему-то подумал Гарри, полуобморочно оседая на пол.

Джеймс ловко скрутил еще не пришедшего в себя Крауча и заключил его голову в плотный шар заклинания слепоглухонемоты. Затем с довольной улыбкой оглядел свежую точку на его руке.

– Как у дошкольника-десятилетки, – удовлетворенно хмыкнул он и протянул руку Снейпу. – Кстати, два – один. Ты ведешь. Не смей задирать нос.

Тот вяло усмехнулся и пожал широкую аврорскую ладонь. Обессилевший Гарри потянулся к Северусу, а Джеймс зашарил глазами вокруг, приговаривая:

– Ну же, покажись, спасительница. Я всего лишь отшлепаю тебя за непослушание.

Пунцовая Джинни скинула мантию.

– Гриффиндорка! – гордо сказал Джеймс и потянулся, чтобы поправить спутанные волосы девушки. Та отступила на шаг, сравнявшись цветом лица со знаменем факультета, а Джеймс галантно опустился перед ней на одно колено и поцеловал пальцы, перепачканные кровью василиска.

Снейп силился подняться. Его трясло, глаза подернулись мутной пеленой, на губах заиграла блуждающая улыбка. Гарри, чуть не теряя сознание от слабости и волнения, поднес к лицу его руку. Сердце сделало один оглушительный удар и, казалось, замолкло навсегда. У ногтя указательного пальца, рядом с пятном от неизвестного зелья, кровоточила едва заметная ранка, покрытая зеленой слизью.

– Это… это…

– Пустяки, – прошептал Снейп, закрывая глаза. – Царапина.

Гарри не выдержал и заорал, вцепившись в ткань черной рубашки, приподнимая неожиданно не сопротивляющееся тело Снейпа.

– Да как ты смеешь умирать! Ты даже не понимаешь, как ты важен, как нужен мне, Северус! Я здесь только для того, чтобы быть с тобой! Ты слышишь меня? Мой Северус никогда бы меня не бросил!

Если бы слезы Гарри могли лечить, то, конечно бы, любая рана затянулась в мгновенье ока.

Северус открыл невидящие глаза, слепо провел ладонью по лицу Гарри, впутался пальцами в его волосы и притянул голову ближе к своим губам.

– Яд василиска… Прости, Гарри… Упрямый мой безумец… Ты не знал, что палочка никогда не причинит вред своему хозяину, да? Ты должен был наложить Обливиэйт только руками. За эти годы не было дня, когда бы я не думал о тебе.

Северус прижался губами к мокрой щеке Гарри, возвращая прощальный поцелуй девятнадцатилетней давности. Время остановилось и исчезло навсегда. Остались только холодеющие губы на горячей коже, пустота и темная, затягивающая воронка, в которую уносилась душа Гарри

– Мерлин, какая мелодрама! – послышался над ухом насмешливый голос Джеймса Поттера, и сильные руки вздернули Гарри вверх, ухватив за плечи, вырывая из слабеющих объятий Северуса.

Аккуратно придерживая очки одной рукой, другой Джеймс отвесил Гарри солидную пощечину. Мир вокруг обрел резкость. Поттер полез в один из карманов и вытащил обернутый в мягкую ткань малюсенький флакон. На дне переливалось радужным светом несколько капель.

Руки Гарри так дрожали, что Джеймс недоверчиво хмыкнул, сам опустился на колени перед Снейпом и, раскроив заклинанием флакон, перевернул обе части на ранку. Гарри уже такое видел: не успел он удивленно моргнуть, как кровь исчезла и царапина затянулась

– Слезы феникса! Откуда? – пролепетал он, все еще не веря, что спасение оказалось не сном.

Джеймс фыркнул:

– Я боевой аврор. Неужели ты думаешь, что я отправлюсь на операцию неподготовленным? Это только он считает, что мне все еще семнадцать. Освободи детей, забирай свое сокровище и бегом отсюда. Он знает, как пройти к разваленной хижине. Я сниму там пост, и вас никто не остановит. Никогда не понимал, что вы все в нем находите…

Северус застонал и резко сел, мотая головой и поднося заживший палец близко к глазам.

– Два-два, Сопливус. Можешь не благодарить, – хохотнул Джеймс, подхватил за руку изумленно таращащуюся Джинни и потащил ее к куполу.

====== Глава 29. Сенсация Риты Скитер ======

– Ты бы никогда не сказал мне, да?

…

– Нам будет нелегко, да?

…

– Мерлин, здесь почти ничего не изменилось!

…

– Северус, ты так и будешь молчать?

Он только морщился в ответ, словно у него внезапно разболелась голова. Это было отвратительно. Потолок дома низко нависал, чуть не задевая макушку Северуса. Казалось, дом сжался вместе с хозяином. Гарри оглядывался по сторонам – здесь все было до боли знакомым. Разве что исчез так нелюбимый им плотный полог кровати, и добрую часть дома теперь занимала лаборатория. Множество странных, если не сказать ужасных, приборов и агрегатов, печь от пола до потолка… Шкафы для ингредиентов соперничали количеством с книжными полками, а на окнах появились плотные ставни, не пропускавшие дневной свет. Неизменным остался и островок перед камином. Гарри обрадовался – память не подвела его – даже обивка кресла была потерта в том же месте. И всё могло быть прекрасно, если бы не гнетущее молчание, повисшее между ними. Гарри не знал, куда девать руки и глаза, куда присесть, чтобы не нарушить размеренную упорядоченность одинокого жилища.

– Значит, всё, что ты рассказал про Люпина и Эванса – правда?

И вот тут Снейп не выдержал и едва заметно кивнул.

Они так и сидели рядом за маленьким столом, в углу, который мог считаться кухней лишь потому, что там стояла посуда. Только сейчас Гарри почувствовал боль в обожженных ладонях. На месте вздувшихся волдырей остались мокрые раны, покрытые грязью и нитками. Пока он тащил Северуса по заваленному коридору в хижину – не замечал, как горит кожа, а сейчас даже прохладный воздух казался раскаленным железным скребком.

– И что дальше? – спросил он, стараясь спрятать поврежденные руки за спину.

От Северуса не укрылись его неловкое движение и гримаса, исказившая лицо. Он потянулся и взял ладони Гарри в свои. Не дожидаясь, пока Гарри справится с удушающей волной, которая перехватила горло, Снейп нагнулся, осмотрел раны и, призвав какие-то склянки, молча придвинул к нему две из них. В одном из флаконов Гарри безошибочно узнал болеутоляющее. Мерцающая синими искрами жидкость из другого быстро сняла напряжение, расслабила окаменевшие мышцы и уняла дрожь в коленях.

Северус долго не решался коснуться кожи Гарри скользкими, измазанными в мутной мази руками. Затем рвано выдохнул сквозь зубы и осторожно провел от пульса на запястье вдоль всей ладони до самого кончика указательного пальца.

– Да, нам будет непросто, – глухо сказал он. – И прежде всего тебе.

Ледяная глыба между ними треснула и развалилась на сотни сверкающих осколков.

Стараясь не морщиться от болезненных покалываний, Гарри быстро заговорил, цепляясь, как за последнюю надежду, за единственные слова, оброненные Северусом с того момента, как они вышли из Большого зала.

– Северус, послушай… прости меня… Там, когда я увидел, что василиск тебя ранил… Я понял, что ты чувствовал, когда не хотел меня отпускать. Это все равно что умереть самому.

Северус криво улыбнулся и продолжил круговыми движениями втирать мазь в ладонь Гарри, а тот, осмелев, продолжал:

– А ты… я не соврал… ты ведь совсем не изменился. Честно, ни капельки. Ты такой же, каким я тебя помню – отчаянный, смелый, расчетливый и… ох, какой же ты глупый, Северус! Ты совсем не повзрослел. Никто не сделал бы для меня такого, только он. Только ты. И пальцы у тебя такие же нежные.

Северус фыркнул в ответ.

– И, Северус, я знаю, что ты мне никогда не рассказал бы. Но, наверное, сейчас не стоит скрывать. Я спросил у Джеймса. Это невероятно. Ты сохранил Хогвартс для меня. Знал, что все будут тебя ненавидеть, но сделал это. Никто еще не ставил мир с ног на голову ради меня. Обычно ждали, что я сделаю это для них.

– Иногда один человек стоит целого мира, – сказал Северус, не поднимая головы. – И потом, это был интересный эксперимент. Держи ладони раскрытыми, мазь должна впитаться. Видимо, без разговора не обойтись. К сожалению.

Он оставил Гарри с гулко бьющимся сердцем, тщательно запер за собой дверь в ванную и, уже вернувшись в мягких домашних брюках и коротком халате, позвал его от камина.

Гарри неловко уселся на шкуру, уложил липкие ладони перед собой и поднял глаза.

– Такой мир – плохой подарок, Гарри. Но это все, на что я тогда был способен.

– Это хороший подарок. Но в очень-очень, очень плохой упаковке. Однажды я уже получал такой. На прошлое рождество.

– Я приобрел массу неприятных и странных привычек.

– Думаешь, меня еще чем-то можно напугать?

– У меня были любовники.

– Я чуть не загрыз Крауча, когда догадался.

Снейп улыбнулся и повернул к Гарри ладонь. На ней все еще багровел незалеченный глубокий укус:

– Я заметил.

– В конце концов, у тебя кто-то был и до меня. И, конечно, после. Зато у меня никого… кроме того, что было с тобой. Мне кажется, я понимаю.

– Нет, Гарри, – покачал головой Снейп. – Не понимаешь, не понимал и никогда не поймешь. Но, видимо, это к лучшему.

– Я бы сделал для тебя то же самое! Будь я проклят, если вру!

– А я хотел встретить тебя в Хогвартсе. Но… – Снейп опять коснулся рукой шрама. – У кое-кого были другие планы. Я знал, что ты появишься в этот день, но, увы, провел его здесь, в беспамятстве и с ведром кроветворного. Шрам скоро заживет.

– Не надо… он такой красивый.

Северус тихо рассмеялся:

– Тебе кажутся красивыми совершенно невозможные вещи,

– А у тебя странные способы говорить о чувствах. Но я же не против.

– Я не могу позволить, чтобы ты связал свою жизнь со мной. Я – отверженный, пария. Все, к чему я прикасаюсь, вмиг становится проклятым в глазах людей. Обрекать тебя на это… И я не хочу, чтобы ты оставался тут только из благодарности или от безысходности. Возможно, следует обратиться к Поттеру, он поможет тебе продолжить обучение или уехать из страны.

Гарри застонал сквозь сжатые зубы. Ну вот как такому что-то объяснить, если он сам уже всё решил?

– Тебе уже говорили, что ты идиот, Северус Снейп?

– Ни разу, – рассмеялись ему в ответ. – Что угодно, но только не это.

– Тогда я говорю. Я был влюблен в Принца, это правда. И в тебя там. Не сразу, но, когда узнал тебя лучше – я хотел, чтобы ты был со мной. И сейчас… ничего не изменилось... Неужели ты не понимаешь?

– Ты можешь всю жизнь любить воспоминание и быть счастливым с другим. Поверь, во мне говорит опыт, а не иллюзии. А еще этот твой профессор зельеварения. Уверен, я стал на него похож.

– Может, я бы и в него влюбился, если бы все сложилось иначе, – шептал Гарри, дюйм за дюймом преодолевая разделявшее их расстояние.

Северус, не таясь, улыбался и смотрел то ли отчаянно, то ли совсем испуганно – так, что всё внутри дрожало, и кожа покрывалась колкими мурашками. Гарри потянулся пальцами к его лицу и с ужасом увидел, как Северус отстранился, врезавшись головой в спинку кресла.

– Мазь… – сдавленным голосом напомнил Северус. – Если потревожить, будет сильно печь.

– Ай, да какого черта! У меня душа печет сильнее, чем любая мазь! Мы сегодня опять чуть не потеряли друг друга, а ты сидишь тут и делаешь вид, что ничего не произошло! Ну вот как можно было влюбиться в тебя? Почему я такой болван, что ни о ком другом и думать не могу? Я хотел бежать к Фламелю и вернуться обратно, пока не понял, что могу еще раз потерять тебя, переместившись. Не то, что мир может измениться, а то, что в нем не будет тебя. Впервые в жизни мне было плевать на всех. Если мир без тебя – мне он не нужен.

– Мерлин, – едва слышно прошептал Северус, – почему я должен сражаться еще и с самим собой?

Одним рывком он вскочил, отбросив раскрасневшегося от признания Гарри, и тут же налетел на него, сжимая в объятиях, зарываясь носом и губами в липкие от грязи и паутины волосы.

– Закрой глаза, прошу, – послышался над ухом глубокий умоляющий стон. – Представь, что я молод. Что я – Принц, тот Северус, которого ты оставил.

– Ты и есть он, – успел прошептать Гарри до того, как его губ коснулись пересохшие губы.

– Не открывай, – повторял Северус, когда его пальцы пробрались под свитер Гарри и потянули его вверх. – Не открывай…

– Я даже не успел помыться, – смущенно прошептал Гарри.

– Да… – жадно втягивая запах, полусдавленным голосом подтвердил Северус. – И колени в кровь расцарапаны. Сейчас исправим.

Гарри ощутил легкий толчок и оказался распростертым на матрасе, брюки и футболка испарились. От рук Северуса исходило легкое тепло, он водил руками в дюйме от его кожи, рвано дыша и то и дело умоляя его не смотреть. Очевидно, он творил какое-то незнакомое очищающее, от которого кровь приливала к коже. Оно легко прокатилось по груди, животу, разбитым коленям, пробралось под резинку трусов и приятно коснулось пальцев ног.

– Перевернись, – тяжело дыша, попросил Северус, и Гарри подчинился, подставив спину волшебным прикосновениям, от которых хотелось сладко вытягиваться всем телом. И когда Северус наконец-то несмело коснулся пальцами его голого плеча, Гарри застонал, перевернулся и потянулся к нему.

– Лежи смирно. Мазь еще не впиталась.

Гарри хотел было возразить, но тут пальцы поползли от подбородка ниже, по шее и груди. Это были те же знакомые робкие касания, словно Гарри никуда не исчезал из этой постели. Не те, что Северус выставлял напоказ, когда они играли в инкуба и хозяина, а точно такие, какие они делили только на двоих под цветным пологом, когда Гарри жадно набрасывался, стремясь потереться, зацеловать, прижаться крепче, сливая два тела в одно, а Северус осторожно поглаживал его, словно боялся потерять голову, сорваться в пропасть и причинить боль. Гарри помнил, как Северус опускал ресницы, пристально следя за постанывающим и выгибающимся от наслаждения Гарри. Он был готов поклясться, что стоит ему открыть глаза, и он увидит такой же внимательный, горящий страстью взгляд.

«Он боится! – вдруг осенило Гарри. – До чертиков боится меня коснуться. И боится, что я увижу его страх».

Малейшее движение – легкое постукивание пальца по напряженному соску, влажное скольжение губ к сгибу локтя, едва ощутимое колебание воздуха над обнаженным животом – всё отдавалось сладким туманом в голове, заставляло сердце сжиматься, переворачивало любые часы и календари. Северус медлил, целуя его шею, поглаживая плечи, перебирая пальцами волосы.

– Я же не стеклянный, – прошептал Гарри, – и не железный. Иди ко мне!

Его сердце билось так сильно, что казалось, кровать дрожала в такт этим ударам. Гарри на всякий случай вытер ладони о простыню, притянул голову Северуса, прихватил зубами нижнюю губу и резко обвил ногами его бедра.

– Не открывай, не открывай, – шептал тот как заклинание.

Гарри не в силах был сопротивляться. Как бы ему ни хотелось увидеть Северуса в этот момент, он только крепче сжал веки, чувствуя, как полунапряженный член прикоснулся к его животу.

– Ты помнишь, – зашептал Гарри, извиваясь от того, что пальцы Северуса нежно поглаживали подмышки, – помнишь, как брал их одной рукой? Мне всегда нравилось вместе. Сделай так, пожалуйста.

Северус не ответил ни да ни нет. Он прохрипел: «Гарри…» так, как будто все эти годы не позволял себе произнести его имя и теперь оно вырвалось из самых глубин памяти. Он на миг отстранился, только для того, чтобы сжать оба члена скользкой ладонью, двигаясь плавно и нежно, распаляя желание, а не приближая финал.

– Не открывай…

Гарри слышал горячее дыхание над ухом, чувствовал, как костяшки пальцев задевают живот, целовал напряженные мышцы руки у своего плеча. И вдыхал непривычный запах возбуждения – терпкий, дурманящий, приправленный знакомой ноткой лаванды, и пытался вскинуть бедра навстречу, чтобы острее почувствовать прикосновение, вжаться сильнее, быстрее, резче, до самого конца. Северус глухо зарычал и, разжав ладонь, накинулся на его губы, целуя жадно, настойчиво, скользя языком по языку так же, как только что скользил членом по члену.

– Что-то не так? – едва удалось сказать хоть слово, выдавил Гарри.

– Всё так… всё… не открывай… Ты стал таким… – шептал Снейп между поцелуями, – таким…

Его голос дрожал в почти безумном экстазе, и Гарри подумал, что впервые в жизни Северус Снейп не может подобрать слов и вместо этого гладит его грудь, зарывается носом в треугольник волос в паху и проводит пальцами по внутренней стороне бедер.