Текст книги "... не войной...(СИ)"
Автор книги: MaggyLu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)
– Знаешь, мы никогда не были на этих уровнях, – говорила она на ходу. – Этот банк – просто какой-то кошмар. Неизвестно, что лучше – работать здесь или воевать.
– Надеюсь, меня после этого уволят, – радостно улыбнулся Билл, протягивая Гарри руку. – Если бы не Флер, я с ума бы сошел. Здравствуйте, профессор Снейп. Жаль, что вы…
– Сомневаюсь, Уизли. И надеюсь, что вы не перепутали гоблина с садовым гномом.
– Самое ужасное создание, какое я когда-либо встречал – наш начальник. Кстати, вот он. Так что вам меня не напугать, профессор Снейп, – рассмеялся Билл. – Что там наверху? Мы же вообще ничего не знаем, только слухи доходят. Да еще попадаются документы с подписью отца, поэтому я понимаю, что он жив. Что с мамой?
– Молли в порядке, Сириус говорит, что она помогает в Мунго. Нора цела, а остальные…
– Хогвартс скрыт защитными чарами, и ваши непутевые братцы в полной безопасности, Уизли.
– Представляю, как они там бесятся, если даже мы здесь…
– Поэтому мне очень нужно попасть в сейф Блэков, – проговорил Гарри. – Чем скорее, тем ближе конец войны.
– Это тремя уровнями ниже, – серьезно сказал Билл. – Садись и держись крепче, меня чуть не выбросило на повороте.
Снейп молчал, как настоящее привидение, тележку трясло, да так сильно, что Каргнорг перекатывался от стенки к стенке под их ногами.
– Я хорошо его приложил, – перекрикивал грохот Билл. – Нам еще повезло – ниже этого уровня обычно сейфы охраняет дракон, но самого первого дня его перевели в холл. Жуткая тварь не подчиняется ничему, кроме специальных звякалок.
– И очень дурно пахнет, – наморщила нос Флер.
Ладонь бесчувственного гоблина коснулась нужной двери, и та растаяла в воздухе.
– Будь осторожен, – предупредил Билл. – В таких важных сейфах полно защитных заклинаний, каждый раз разные. Не могу сказать, что ждет тебя именно в этом.
– Зато я скажу тебе, Билл. Спасибо вам. И, прошу, уходите как можно скорее. Мы собираемся забрать всего лишь один, но очень важный предмет.
– Да хоть все вынесите – мне пофиг, – ухмыльнулся тот. – Гоблины сидят задом на своих богатствах, а вчера отказались выплатить миссис Уэртон двести галлеонов на покупку дома вместо разрушенного. Уроды они.
Билл зло пнул гоблина.
– В этой штуке столько темной магии, что как только мы к ней приблизимся, она начнет вынимать из нас самое отвратительное, что есть в душе. Я не хочу, чтобы вы с Флер поругались.
– Впервые в жизни Поттер дал действительно ценный совет – вдруг заговорил Снейп. – Последуйте ему, мадемуазель.
– Передавай привет всем, кого увидишь, – кивнул Билл, – и поцелуй от меня маму.
Гарри был совсем не уверен, что сможет выполнить его просьбу, но кивнул.
– Мы вернем вам тележку, – сказала Флер. – До встречи, Гарри. Прощайте, профессор Снейп, удачного вам завершения дел. Надеюсь, вы не поселитесь в нашей спальне.
Флер стрельнула глазами и поспешила вслед за Биллом.
– Ее английский стал куда лучше, – заметил Снейп. – Жаль, в несовершенстве есть своя прелесть. Ну что, Гарри, готов рассказать мне, чем я так тебя раздражаю? Похоже, чаша Хаффлпаффа вот там, на почетном месте под потолком. Стоять!
Гарри замер с занесенной через порог ногой.
– Кажется, мне и артефакт не потребуется, – пробормотал он.
– Естественно. До тех пор, пока не начнешь думать прежде, чем делать.
– С Флер вы были гораздо вежливее.
– Конечно, она же частично вейла.
Гарри заметил, как Снейп сорвал с запястья плетеный кожаный шнурок. Если бы завтра его спросили, что из всех сегодняшних происшествий он запомнил больше всего, то он назвал бы не водопад, не неизведанное ранее чувство единения, одно на двоих дыхание или биение сердца под мокрой рубашкой. А первым – узкую черную полоску, пересекающую бледное запястье, как раз там, где от выпирающей широкой косточки расходился узор тонких синих вен, вибрирующих в такт колесам подземки. И еще потому что она ужасно шла к полосатой рубашке с расстегнутыми манжетами, двум изломам переносицы и свитым в хитрый узел волосам. Плетеная кожаная нить оказалась магическим кнутом. Вовсе не для красоты.
Снейп оттеснил его плечом, встал на порог и направил кнут прямо на верх груды сокровищ, аккуратно обхватил ножку чаши и затянул петлю.
– Ты, Гарри, и Блэк неосторожно касались медальона. Отсюда я делаю вывод, что крестражи можно брать в руки без ущерба для здоровья. Готов? Лови!
Снейп резко рванул кнут, и чаша сама перелетела порог, опустившись в руки Гарри. Внутри комнаты что-то угрожающе громыхнуло, но Снейп тут же захлопнул дверь и быстро отошел на десяток шагов к кромке зеленоватой воды очередного подземного озера.
– Вы, наверное, наслаждаетесь тем, какой я дурак и неуч, – с горечью сказал Гарри. – А она красивая.
– Мадемуазель Делакур? – издали поинтересовался Снейп.
– Нет, чаша. А Флер… да. Вы же сами говорили, что вейла. А Сириус сказал, что в людях вы разбираетесь еще хуже, чем в собаках. Вы даже не смогли понять породу Берни.
– Кое в чем получше твоего, – проворчал Снейп. – Впрочем, если тебе так понравились вейлы и сталагмиты, можешь оставаться здесь. Только крестраж отдай.
– Не отдам. Наверное, приспособлю его под миску для воды для Берни. Согласитесь же, он достоин лучшего.
Гарри осторожно, дюйм за дюймом, сокращал расстояние между ними. Отделанная драгоценными камнями чаша жгла ему пальцы. Но он не представлял себе, где искать следующий крестраж, а значит, следовало воспользоваться моментом.
– Снейп, все, что между нами… Все эти разговоры, общий сон, и еще мой сегодняшний… Мне снилось, будто кто-то целовал и гладил мою ногу, это было офигеть как приятно и словно на самом деле. Мне показалось, что это были вы. И то, что было между нами здесь… Это ведь необычно. Странно. Ненормально. Прекрасно. Снейп, я не хочу к Дурслям. Между нами что-то есть. Не такое, как между мной и Волдемортом, и совсем иначе, чем с кем угодно другим. Я готов вас задушить собственными руками или заставить повторить все то, что вы делали со мной в моей голове, иначе я сойду с ума.
– Отдай крестраж, Гарри! – Снейп кинулся к нему, как голодный хищник на случайно вынырнувшую из норы добычу. – Немедленно! Иначе все будет очень плохо.
Четыре ладони вцепились в узкую длинную ножку чаши.
– Нет, – орал Гарри прямо в перекошенное лицо, – если отпущу – никогда не осмелюсь узнать у вас правду.
– Крестраж заставляет нас терять контроль… Отдай, иначе…
– Иначе что? Кинетесь в драку, как с Сириусом?
– Скажешь спасибо, если только это!
Ни один не желал сдаваться, золотая ножка скользила в потных ладонях, как…черт возьми… Гарри шумно выдохнул, не желая продолжать сравнение, и сдался:
– Ладно. Просто скажите, что вы чувствуете, и я отпущу. Наслаждайтесь им сами, но я хочу знать.
– Что ты хочешь услышать, Гарри? Что ты мечта каждого гея Британии? Это ложь. И нужно что-то более значимое, чем кусок золота, украшенный камнями, и глупый гриффиндорец, чтобы лишить меня рассудка. К твоему сведению, я все еще в состоянии себя контролировать.
– Я вас не понимаю.
Их дыхание смешивалось в глубокой чаше, и Гарри казалось, что слова становятся плотными, осязаемыми и падают на дно, заполняя ее.
– Естественно, не понимаете. Ты не только глупец, но и мальчишка.
– А вы, стало быть, взрослый, умный и умеете сдерживаться.
– Да, – прошипел Снейп, – сейчас из последних сил держусь, чтобы не вцепиться тебе в горло. Отдай крестраж. Нам следует убираться отсюда как можно скорее.
– Пожалуйста, – Гарри разжал пальцы и оставил чашу в руках Снейпа. – А теперь скажите, мне действительно показалось, что вы прошлой ночью были у меня в спальне и гладили мою ногу, а потом подслушивали под дверью, или на самом деле…
Казалось, чаша накалилась в руках Снейпа. Он сцепил зубы и крепче перехватил артефакт.
– Не приснилось, Поттер. Но я был бы животным, ведомым исключительно инстинктами, как ваш любимый крестный, если бы не мог им противостоять. Вам, Поттер… Гарри… Ты слышишь – Гар-ри, не следовало рождаться на свет. И будь ты чудовищем с тремя глазами и щупальцами вместо ног, я все равно не смог бы остаться равнодушным. Видимо, такова моя судьба, ломать себя в угоду гриффиндорскому характеру. У тебя есть то, чего никогда не будет во мне, и потому…
– Так вы именно поэтому хотите меня? Потому что я гриффиндорец? Как мама и папа?
– Нет! Потому что ты такой, какой есть. Хорош бы я был, если бы видел в твоих глазах только отражение Лили, а в непослушных волосах – вечно неопрятного Джеймса.
– Мне кажется, я тоже изменил мнение о вас.
– Не удивительно. Я ведь отсосал тебе, ты считаешь меня униженным.
– Как вы планировали выбираться отсюда, Снейп? – пробормотал Гарри, чувствуя, что волна раздражения отступает. Как обычно, он получил новых вопросов больше, чем ответов, если бы они так странно не грели его душу и не заставляли сердце стучать чаще, то он, пожалуй, испугался бы той ярости и откровенности, с которой отвечал Снейп.
– А ты не планировал? – язвительно рассмеялся тот. – Целиком положился на меня и не подумал, что я могу тебя бросить в глухих подземельях?
– Ага!
– А я тебя предупреждал, Северус, что придется думать за двоих, – пробурчал Снейп себе под нос и громко прокричал:
– Кричер!
– Странно, что никто раньше не пытался грабить банки с помощью эльфа.
– А раньше никто и не затаскивал чужих эльфов в заколдованные пещеры и не заставлял их прятать крестражи. Увидишься с Волдемортом – передай ему мое восхищение этой идеей.
Кричер ухватился рукой за драный манжет Снейпа, тот за чашу, а Гарри – за него и выступающий крупный камень, похоже, сапфир.
*
– Гнуснейшая вещь, – ворчал Снейп, присоединяя заключенный в защитную оболочку крестраж к двум другим, – но нельзя не восхититься уровнем магии ее создателя.
– Скажите, что лгали мне, и я поверю, – сказал Гарри, застывший на пороге лаборатории. – Потому что я не обманывал. Я контролировал себя, хотел спросить именно то, что спросил. Примирительный ужин? Я приготовлю.
– Не хочешь прогуляться по маггловскому Лондону, Гарри? Мне кажется, самое время слегка позабыть о магии. Отнесем в ломбард, скажем, полдюжины золотых десертных ложек. На кофе, гамбургер и два билета в кино точно хватит. И переодеваться не придется, только обувь раздобыть.
Снейп одним движением превратил испорченную рубашку в тонкий темно-синий свитер.
Гарри только и смог, что кивнуть.
На подоконнике переливался всеми цветами радуги «Ежедневный листок».
– Гляди-ка, Гарри, нас убили. Это должно возвести сегодняшний вечер в ранг праздника.
Под основной статьей, рассказывающей о новых амулетах для защиты от инфери, на небольшом фото различались руины фонтана и два неподвижных тела в масках и плащах.
«Циничный налет Пожирателей Смерти на Министерство», – гласила подпись.
«Очевидно, их целью было разрушение Мемориала Единства Магов. Вопиющая в своей дерзости попытка обернулась провалом, – заявил министр Фадж. – Мы едины как никогда, а министерство и его сотрудники защищены от вторжений извне. Но предупреждаем, что Волдеморт впервые за все время сделал ставку на силы Пожирателей. Не исключено, что враг вербует новых сторонников. Министерство призывает вас быть бдительными и сообщать лично или письменно Начальнику отдела магических жалоб Артуру Уизли обо всех подозрительных случаях магической активности. Мы гарантируем, что ни один ваш сигнал не останется без внимания. Личности нападавших на Министерство выясняются, о результатах расследования будет объявлено дополнительно».
– Поздравляю – ухмыльнулся Снейп, – отец твоего друга делает карьеру. Взбесившиеся зонтики, отравления Амортенцией и темномагические ритуалы у шумных соседей. Какая увлекательная жизнь у мистера Уизли.
– Я всегда знал, что в «Пророке» нет ни капли правды. Но это за гранью моего понимания. Они кого-то убили ради того, чтобы объяснить разрушение фонтана?
– Или притащили трупы из морга Аврората. Если внимательно присмотришься, то найдешь не менее пяти отличий в покрое плаща и узоре на маске. Что ты подпираешь стену? Мы идем в кино или нет? В любом случае, к Волдеморту это не имеет ни малейшего отношения.
========== 32.«Неужели это непосильное для вас задание?» ==========
21 июня
– Я не поеду к Дурслям. Хоть что со мной делайте. Хоть Империус применяйте – не хочу! Здесь не рай, но, когда дом начал слушаться Снейпа, стало гораздо уютней. И Дурсли не позволят мне взять Берни.
– Ты можешь оставить его со мной в «Гиппогрифе».
– Империус – отличная идея, Поттер!
Разговор третий час шел по замкнутому кругу. Снейп назвал их встречу мирным семейным ужином с непредсказуемыми последствиями, и тщательно приготовленные Гарри стейки остыли и задеревенели на нетронутых тарелках.
С тех пор как он и Снейп вернулись с той памятной прогулки по мирному, сияющему неоновыми огнями ночному городу, каждый держался отстранено, стараясь ни словом, ни жестом не задеть другого. Следующим утром Снейп не пустил Гарри в свою комнату, проорав из-за двери что-то вроде: «У вас каникулы, Поттер, c сегодняшнего дня и до осени. Обращайтесь ко мне, только если захотите прогуляться по сознанию Волдеморта».
Гарри разбил в кровь ладонь, пытаясь достучаться в запертую дверь.
Близость и недоступность единственного живого человека выводила его из себя каждый миг.
– А знаешь, – шептал он в ухо Берни, – это было слишком похоже на настоящее свидание. Я так испугался, когда понял… Я хотел, чтобы он меня поцеловал у порога. Как целуют девчонок в самом глупом кино. Ужасно, да? Как наивную дурочку с длинными ресницами и накрашенными губами – совсем неправильно. Ты со мной согласен?
Щенок, к лету вымахавший еще на полфута, тявкал и прижимался мордой к бедру Гарри.
– Не поеду к Дурслям.
– А Дамблдор считал, что ты поймешь, – продолжал настаивать Сириус. – И, кстати, он приготовил тебе подарок к отъезду, завтра в полдень.
– Между прочим, я даю Берни всякие вкусности не потому, что он отлично выполняет команды, – язвительно сказал Гарри, – а просто так. Потому что люблю его.
– И разбаловали пса до невозможности, – заметил Снейп. – Скоро он поселится в гостиной и начнет командовать нами.
– Да мной всю жизнь командуют! Амбридж и Малфой вчера в листке пытались рассказать мне, как себя вести и что не следует надевать одежду ярких цветов, дабы не подвергнуться нападению пикирующих злыдней. Дамблдор туда же…
Снейп картинно оглядел кухню:
– Вы уверены, что не пронесли сюда еще один крестраж? Ведете себя, как под его влиянием.
– Я просто не хочу уезжать, неужели вы не понимаете? Даже вы, Снейп, лучше их в миллион раз.
Сириус устало вздохнул:
– Ты должен радоваться. По сравнению со всеми учениками Хогвартса ты сейчас в наилучшем положении. Надеюсь, Рон сможет тебе это объяснить.
– Рон?!
– Мистер «Шахматист» Уизли?
– В этом и состоял сюрприз Дамблдора, – сказал Сириус, – но если ты откажешься ехать к Дурслям, то вы не сможете увидеться. Сегодня кончаются С.О.В., и завтра Молли приведет сюда Рона. Поверь мне, Гарри, тебе чертовски повезло. Если бы ты чаще бывал в «Гиппогрифе», то знал бы…
– Тебе необходимо с ним поговорить, – тихо сказал Снейп, наклонился и обжег ухо Гарри горячим дыханием, чего не делал с момента прогулки по Лондону. – Василиск и его яд.
И тут же громко добавил:
– Не думаю, что какие-то пять недель до вашего дня рождения слишком сильно изменят положение вещей. Дамблдор может знать то, о чем мы не имеем понятия, и поэтому так настаивать. Я присмотрю за вашим псом, если вы мне все еще доверяете.
– Директор что-то говорил о защите крови и магии твоего родного дома.
– Он мне не родной! – взвился Гарри.
– А этот не ваш, Поттер, – заметил Снейп. – Пять недель в спокойном маггловском мире без всяких войн. Неужели это непосильное для вас задание?
– Я не соглашался, – пробормотал Гарри, – но мне хочется увидеться с Роном.
– Вот и прекрасно! – Сириус наконец-то отправил в рот кусок холодного мяса. – Завтра в полдень здесь будет Молли, а потом я провожу тебя в Литтл-Уингинг. И вот еще… Ты же не решил, что мы тебя бросим?
Сириус порылся в карманах короткой мантии и выложил на стол пачку цветных бумажек толщиной в два пальца.
– Карманные деньги на каникулы, – подмигнул он. – Оказывается, семейные портреты ценятся дороже золота. Постарайся отдохнуть, Гарри. Кажется, эта война грозит стать бесконечной. Не хотел бы я дождаться момента, когда министерство призовет тебя в ряды авроров. Неопытные и горячие мальчишки всегда гибнут первыми.
Сириус помрачнел, Снейп скривил саркастичную мину, пачка купюр шевельнула верхним листком.
– До конца июля, – сквозь зубы сказал Гарри. – Не ради этого дерьма, ради того, чтобы увидеть Рона.
– Я приложу все усилия, чтобы в августе ты вернулся к нам, – просиял Сириус.
– Молись, чтобы он дожил до него, – выплюнул Снейп, оттолкнув тарелку так, что нетронутый кусок мяса слетел с нее и заскользил по столу.
– Сопливус только и мечтает, чтобы остаться в одиночестве, – фыркнул Сириус, когда дверь за Снейпом захлопнулась. – Всегда таким был.
– Он не один, у него остается Сэр Бернар. Ты не можешь быть одинок, если у тебя есть собака.
Сириус протянул руку, желая потрепать Гарри по голове, а тот впервые за много месяцев не отпрянул.
– Вот поэтому я никогда не одинок, – широко улыбнулся он. – У меня всегда есть собака. Хвала идиотизму Сопливуса, ты смог понять, что удержало меня от сумасшествия в Азкабане. Возьми деньги, Гарри, тебе пригодятся. Отметь день рождения так, чтобы чертям жарко стало.
Сириус потянул его за прядь волос, оскалился и исчез из кухни. Входная дверь хлопнула несколько минут спустя, а Гарри все еще сидел, боясь прикоснуться к пачке фунтов. Это была самая толстая стопка банкнот, которую он когда-либо видел. Наверное, на них можно было купить Тауэрский мост и кучу подарков для всех, кого он мог вспомнить.
– Пять недель. Пусть. До следующего дня рождения я вряд ли доживу, – пришел он сам с собой к согласию, сгреб деньги в карман и отправился укладывать небогатые пожитки.
Стук в приоткрытую дверь застал Гарри врасплох. Он как раз размышлял, стоит ли брать с собой несколько томов скучнейших средневековых баллад и неподъемный трактат «Записки о Галльской войне» или купить по дороге пачку карманных детективов.
– Могу я войти, Гарри?
Снейп просил разрешения? Безусловно, это было самым знаменательным событием сегодняшнего дня.
Не дождавшись ответа, тот перешагнул порог и заговорил быстро и резко, словно заучил слова наизусть:
– Я присмотрю за твоим монстром, не беспокойся. И постарайся не слишком волноваться о нем. И вот еще что… Гарри… Вряд ли в магическом мире осталась хоть одна свободная птица, поэтому писем не жди. Не сохранился ли у тебя тот клочок психопергамента, который ты показывал несколько месяцев назад? Я хотел вернуть тебе свою часть, но она сгорела, как и все, что предназначалось тебе.
Гарри кивнул, покопался в сундуке и протянул Снейпу обрывок, на котором вмиг проявились очертания дома Блэков. Все было ясно: больше всего он не хотел покидать их общее убежище.
– Великолепно! – четким движением Снейп рассек пергамент на две равные части, что-то прошептал над ними и спрятал левую половину в рукав.
– Ежедневно, в девять… а, ладно, пусть в десять… часов вечера ты будешь смотреть на свою половину и представлять меня. Все равно зачем – хоть желать вновь сломать мне нос. Если со своей стороны я не увижу собственное изображение – поверь, ты…
– Да-да, пожалею, что Волдеморт не убил меня в детстве. Нельзя просто сказать, что вы беспокоитесь обо мне?
– Не о тебе, о том, чтобы ты оставался в порядке. Это несколько разные вещи. Твои родственники не переживут вторжения Дамблдора и Блэка в свой уютный мирок, а последний снабдил тебя суммой денег, способной заставить любого наделать глупостей. И самый первой из них будет то, что Петуния завтра будет ждать тебя на вокзале Кингс-Кросс, как и все предыдущие годы. Телефонная будка на площади. Сообщи тете, что тебя не следует встречать.
– Вы, как всегда, обо всем подумали за меня, – язвительно сказал Гарри.
– Ну кто-то же должен, – развел руками Снейп. – Не Блэк же.
Когда Гарри в сопровождении Берни вернулся, дом был тих и, казалось, необитаем. Даже портрет Вальбурги вел себя на редкость спокойно. Должно быть, Снейп заснул, и особняк решил не беспокоить хозяина.
22 июня
Ближе к полудню Гарри занял место на нижней ступеньке главной лестницы. Берни, вначале круживший по холлу, прилег рядом, навалившись всем весом на его ногу. Снейп, похоже, не собирался сегодня покидать свою комнату – его чашка кофе с утра остывала на кухонном столе.
Ровно в полдень в дверь постучали.
– Гарри, мальчик мой, я так рада тебя видеть! – Молли бросилась ему на шею с порога. – Жены сотрудников министерства организуют благотворительный аукцион в пользу раненых в Мунго. Можешь предложить что-нибудь? Я помню прекрасное сапфировое ожерелье… Мы не избавились от него?
– Надо спросить у Сириуса, – Гарри пытался заглянуть за ее плечо, но рыжей шевелюры друга так и не заметил. – Где Рон? Что с ним?
– О, не беспокойся, все в порядке. Давай пройдем в гостиную.
Молли устало опустилась в кресло и тяжело вздохнула. Конечно, Снейп сказал бы, что дерзость Гарри переходит все границы, но он согласился на заточение у Дурслей только ради того, чтобы повидаться с другом. А его вновь обманули. Если бы ему приспичило встретиться с Молли, достаточно было наведаться в «Гиппогриф» или попросить кого-то перенести его в «Нору».
– Я понимаю, что ты нервничаешь, – начала Молли. – И все же прошу тебя не болтать лишнего. Ты многого не знаешь, а мне с трудом удалось добиться разрешения на портключ в Румынию, благодаря связям Артура. Если ты попытаешься сбить с пути моего сына, я никогда тебе этого не прощу. У него и без того был сложный год. Обещай мне, обещай, Гарри, что ты не скажешь и не сделаешь ничего, что навредило бы Рону.
– Что вы, миссис Уизли, никогда! Он мне как брат, разве я могу…
– Братья… – вздохнула Молли. – Рано или поздно они все проходят через ненависть, ревность и недоверие. Билл утверждал, что новая мантия Чарли означает, что я люблю его больше. Чарли считал, что Перси занимает все мое внимание в ущерб ему. Перси думал, что был бы счастливей и успешней, не родись его братья. Рону сейчас приходится нелегко. Дай слово, Гарри.
– Клянусь, миссис Уизли! Я сделаю все, чтобы осенью Рон вернулся в Хогвартс и продолжил учебу.
Самому Гарри показалось, что это прозвучало несколько по-слизерински, но, в конце концов, он ни капли не соврал.
– Ладно, – вздохнула она, повозилась с застежкой крупного ожерелья на шее, сдернула одну из четырех круглых оранжевых бусин и бросила ее об пол.
–… и я не согласен бездействовать… – выпалил Рон, очевидно, обращенный в украшение на полуслове.
– Рон, дорогой, мы в гостях у Гарри, веди себя соответствующе.
Рыжие ресницы захлопали, Рон обернулся, расцвел широкой улыбкой, кинулся к Гарри и сжал его в объятиях. Тот не смог вдохнуть. Кажется, с тех пор, как они не виделись, Рон вымахал на целую голову.
– Гарри, дружище, – взвыл он гулким баском, – ты как здесь?
– Я забрала вас из Хогвартса, – железным тоном сказала Молли. – Вы вернетесь в школу к началу учебного года.
– Остальные три… – Гарри кивком указал на ожерелье в руках Молли.
– Чуть поменьше – Джинни, – погладила она бусины, – а одинаковые – Джордж и Фред. Директор и без того намучился с ними. Не проходило недели, чтобы эти двое не пытались сбежать на войну. В Румынии они смогут отдохнуть и обдумать свое поведение. Если бы директор не настаивал на вашей с Роном встрече… Портключ к Чарли сработает через двадцать минут.
– Но, мама, я вовсе не собираюсь…
– Без возражений, Рональд Биллиус, иначе все закончится прямо сейчас. Гарри, помни, ты обещал.
Гарри вцепился в руку друга и потащил его во внутренний двор.
– Все плохо, тебе расскажет Гермиона, – тараторил Рон, пока они бежали по коридору к двери. – Она постарается найти тебя, как только вернется домой. Это мой единственный шанс, Гарри. Сможешь помочь мне перелезть через стену сада?
– Неужели у вас все хуже, чем при Амбридж?
– Намного, друг, поверь мне, намного. Ты же видел – мама не пощадила даже Джинни, а я… – Рон тяжело вздохнул и махнул рукой. – Не здесь, так в Румынии сбегу, там даже проще.
– Слушай, мы тут кое-чем занимаемся… – Гарри не представлял, какие можно подобрать слова, чтобы уговорить друга. – Ищем то, что может убить Волдеморта навсегда. И для этого…
– Только не говори, что я опять должен помочь. Гермиона, если захочет, все расскажет.
– Рон… – Гарри сам не заметил, как сжал его руку в крепком захвате. В другой ситуации, он, конечно, не решился бы, но прошло уже много времени, и на лице Рона не читалось ни отвращения, ни неприязни. – Я согласился отправиться к Дурслям больше, чем на месяц, только ради того, чтобы сейчас поговорить с тобой и попросить. Это правда очень важно, и никто, кроме тебя, не сможет снова войти в Тайную Комнату. Для того чтобы Волдеморт больше не воскрес, нам нужен клык василиска. Два клыка, три, десять, сколько у него есть.
– Гермиона могла бы.
– Она девчонка, – фыркнул Гарри. – Очень умная, но вырвать, утащить и спрятать десять зубов гигантской змеи не сможет. Повтори-ка, Рон…
Гарри просвистел на парселтанге слово «откройся». Следующие несколько минут ушли на то, чтобы отточить произношение Рона на змеином языке.
– Мальчики, нам пора! – послышался голос Молли.
– Передавай привет Чарли, – сказал Гарри.
–Ты бы не стал меня просить, если бы это и в самом деле не было важно, так ведь?
– Важнее, чем все, что ты можешь себе представить. Когда покончим с ним, обещаю рассказать в подробностях.
– Ты счастливый, – вздохнул Рон. – Передай Гермионе, что я буду скучать, мы не успели попрощаться.
Молли взмахнула палочкой, яркая бусина покатилась по зеленой траве, взлетела в ее руку и присоединилась к трем другим.
– Ты хороший человек, Гарри, – сказала Молли. – Спасибо, что сдержал слово.
Гарри нашел в себе силы криво улыбнуться.
========== 33. «Знаешь, к этому невозможно привыкнуть» ==========
Тетя Петуния возилась на газоне, собирая невидимые глазу паутинки с куста вьющихся роз.
– Как мило с твоей стороны, что ты избавил нас от необходимости видеться со всеми этими… – Петуния сморщила нос. – Надеюсь, в будущем будет так же.
Гарри пробурчал что-то вроде приветствия и потащился в свою комнату. Раньше, когда он проводил время в каморке под лестницей – он думал, что дом Дурслей огромен и полон сюрпризов. Но даже заброшенная лачуга Снейпа в Коукворте теперь представлялась более интересной, чем место, в котором он провел детство. По сравнению с домом Блэков двухэтажный коттедж и вовсе выглядел чисто прибранной кладовой, где хозяйничал мрачный, но повернутый на идеальном порядке эльф. Как бы то ни было, в знакомой маленькой комнате с треснутой дверцей шкафа, клочком ободранных обоев и узкой кроватью ему предстояло провести весь июль до своего дня рождения.
Забавно, но теперь кошачья дверца, через которую Дурсли подавали ему еду, не казалась ему оскорбительной. Это был путь на свободу в любое время суток. Анимагия – не колдовство, он – не ученик Хогвартса, родственники не желают с ним общаться – так в чем проблема? Разве что закопать где-нибудь у задней двери пакет с деньгами и одеждой, чтобы без проблем добираться до него. Он взвесил на ладони пачку купюр, мысленно поблагодарил Сириуса и представил, что этот месяц он проведет как исследователь в далекой неизвестной стране. Маггловский мир – с рождения недружелюбный, а потому бесцветный и скучный, переменился с тех пор, как Гарри привык бродить по шумным улицам большого города под сверкающими огнями рекламы, и пустил корни куда-то глубоко, в самое сердце в тот памятный вечер, так похожий на настоящее свидание.
Размышляя, где можно найти место для хранения вещей, он вдруг осознал – в этом нет необходимости. Дурсли больше не казались ему ни воплощением зла, ни строгими тюремщиками. Он обязался просидеть в их доме пять недель, но не обещал беспрекословно слушаться.
Ничто не может помешать ему покинуть комнату на своих двоих, а не унизительно сбегать, даже если дядя Вернон навесит очередную решетку на окно и железный замок снаружи – хлипкая дверь разлетится в щепки от нескольких ударов ноги. Ему нет необходимости спускаться в гостиную, драить по утрам кухню взамен на получение завтрака, а стричь траву и вскапывать розы он может только по собственному желанию. Внизу затрещал телефон, и громкий голос Дадли, ставший похожим за год на трубный глас Вернона, заорал:
– Эй, псих, тебя к телефону. Надеюсь, твоя подружка толстая, как мусоровоз, и такая же страшная. Кто бы еще на тебя позарился? И имя, как будто брюкву жуешь – Гермиона.
– Ты стал еще тощее и уродливей, – сказал Дадли вместо приветствия.
– А тебя что, наконец-то обменяли на пригодную к жизни копию?
– Пояс чемпиона городских соревнований, – хвастливо сказал Дадли. – Такого дохляка, как ты, положу одним хуком слева раньше, чем успеешь вытащить свой кусок дерева. Настоящий спорт – это тебе не орать и всяким дерьмом махать. А у боксеров и победителей всегда толпа красивых телок.
– Дадли, зайка, твой белковый коктейль и куриная грудка, – донесся из кухни голос Петунии. – Гарри, нужно разобрать хлам в гараже.
Гарри промолчал. Если Дурсли ждали целый год, чтобы разделаться с завалом в углу гаража, то не так уж он им и мешал.
– Алло, алло! – взывала телефонная трубка.
– Гермиона!
– Гарри, Гарри! Я так рада тебя слышать! – подруга глотала окончания от волнения. – Ты можешь дать мне ориентир? Литтл Уингинг, оказывается, не такой уж маленький. Я вижу какой-то торговый центр, рядом «Фиш энд Чипс», за ним аптека…
Гарри быстро сообразил, что явлению Гермионы на Тисовой улице никто не будет рад.
– Стой там. Я буду через пятнадцать минут, – он вылетел за дверь и понесся прочь, не обращая внимания на возмущенные вопли тети. Кажется, второпях он наступил на кустик садовой земляники у ворот.
Вытирая пот со лба и задыхаясь, он выскочил на центральную площадь города и завертел головой в поисках подруги.
– Эй, Гарри, сюда, – он слышал знакомый голос, но никак не мог ее отыскать, пока не раздался громкий звук клаксона и из окна маленькой красной машинки не высунулась растрепанная голова. Гермиона сидела на заднем сиденьи, примостив рядом два пакета из «Фиш энд чипс» и раскрытую баночку с соусом.
– Здравствуйте, миссис Грейнджер. Милая машина.
– Рада тебя видеть, Гарри, – кивнула мать Гермионы. – Спасибо, надеюсь, Гермионе тоже понравилось. Это подарок к окончанию курса.
– Офигеть, это твоя машина?
– Назову ее «Красная стрела», не все же на метле летать. Мама подала документы для моей лицензии, но пока… – Гермиона вздохнула. – Только после дня рождения, а если повезет, то на рождественских каникулах. Угощайся, я иногда так скучаю по такой картошке.
