Текст книги "... не войной...(СИ)"
Автор книги: MaggyLu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
– Я выгляжу униженно? – поинтересовался уже совсем хриплый голос. – Вам кажется, что мне неприятно?
Снейп на кровати улыбнулся и облизал член Гарри снизу доверху, словно тающее мороженое.
Мед смешался с серебром и ударил в голову.
Если бы Гарри мог, он сейчас выгнулся бы так же, как его двойник, пытаясь продлить ощущение, слиться с горячим, влажным, настойчивым ртом.
– Все по-другому, – прошептал Гарри. – Не как с… Вообще иначе. О боже, Снейп, он сейчас… Я сейчас… Отодвиньтесь.
Снейп будто расслышал его, последний раз широко лизнул головку и отстранился, оставив на члене ладонь. На губах застыла незнакомая безумная улыбка, из аккуратно собранных волос выбилась непослушная прядь и змейкой струилась вдоль шеи. Последнее, что осознал Гарри – легкое движение кистью… Мед прорвал плотину, накрыл с головой и утянул на самое желанное, до одури пьянящее дно.
– Доброе утро, Поттер! – рука трясла за плечо и знакомый голос звучал откуда-то сверху, а не привычно из-за спины. Он открыл глаза и встретился с затопившим радужку тяжелым, почти черным, серебром.
– Это было… – прошептал он.
– Необходимо вам, – ровно и глухо ответил Снейп.
Волосы липли к его лицу, а дышал он так, словно только что втащил шкаф на верх Астрономической башни.
– В другой ситуации я бы извлек из вашей головы неприятные воспоминания и заменил их этими. Но, увы, вы должны помнить, как именно ощущается связь с Волдемортом.
– А теперь я буду думать о вас…
– Что вы, – криво усмехнулся Снейп, на шаг отступая от кровати, словно сама мысль об этом его ужаснула. – Фактически это был не я, а ваше подсознание. Мой разум лишь направил ваше воображение в нужное русло. Провел за руку через вход в Косой, если хотите. Из-за наших совместных практик вам было легче представить меня, чем кого-либо другого. И, заметьте, я не делал ничего, что оказалось бы для вас новым или неприемлемым в реальном мире. Просто у меня больше опыта, чем у любой из ваших ровесниц.
– То есть всё не ограничивалось Каркаровым? У вас было много любовников, мужчин, да?
– Больше, чем вы предполагали бы, но меньше, чем могло быть на самом деле.
– Вы, стало быть, из этих… никогда бы не подумал.
– Там, в вашей голове, была существенная разница в том, какой именно орган находится у меня между ног? – Снейп выпрямился, скрестил руки на груди, наглухо застегнутая мантия прикрывала его, как черная броня. – Руки и рот у всех одинаковы. Вот вам домашнее задание, Поттер: в следующий раз представить в этой комнате кого-нибудь другого. Я не заставлю вас фиксировать результаты в эссе, это самостоятельная работа. Позволите воспользоваться вашей уборной?
Гарри кивнул, все еще находясь во власти блаженной истомы. Снейп стремительно пересек комнату и распахнул дверь. Грохот, звон разбитого блюда, радостный лай и витиеватое ругательство прозвучали одновременно – щенок рванулся из вынужденного заточения, сметая с пути миску с водой, Снейпа и тяжелый стул. Влетел всеми четырьмя лапами на постель и, повизгивая, принялся облизывать лицо Гарри мокрым шершавым языком.
– Дурное влияние Блэка, не иначе, – проворчал Снейп, вставая и потирая ушибленный копчик. – Склонен согласиться с уважаемой Вальбургой – этот дом давно напоминает приют безумных.
– Но вы же сами подарили мне его! Он лучшее, что случилось в моей жизни за последний год, – заспорил Гарри, обнимая за шею собаку.
– Наверное, мне стоило утопить его, когда он за мной увязался. Мы были бы лишены хоть части проблем, – буркнул Снейп и скрылся в ванной.
– Он пошутил, пошутил, – горячо зашептал Гарри в мягкое ухо. – Не слушай Снейпа, он всегда говорит противные или странные вещи. Он не утопил бы тебя.
Щенок вздохнул, лизнул его руку и принялся сосредоточенно выгрызать что-то между подушечками передней лапы.
– Пришли в себя, Поттер? – вернувшийся Снейп был по-прежнему строг и сосредоточен, но волосы влажно блестели, а из-под мантии торчали босые ноги. Должно быть, так и пришел сюда без обуви – вряд ли он оставил туфли в душе.
– Сегодня, Поттер, нам предстоит важнейшее дело. Поэтому соберитесь и до вечера выбросьте из головы всё, что произошло.
Узкая ладонь скользнула по мантии, проверяя пуговицы, Гарри зажмурился: будто так просто разом взять и забыть, как эта рука гладила и ласкала его… Ладно, не его самого, а воображаемое, но все равно так похожее, разомлевшее, жадно тянущееся за настойчивыми и нежными пальцами тело.
– Что-то вроде суперсложного зелья, требующего нарезки и варки в темноте? – спросил он только для того, чтобы отогнать навязчивые видения.
– Ну что вы… До такого уровня мастерства вы не дотянетесь никогда. Или вы до такой степени погружены в собственные переживания, что забыли, ради чего мы с вами все это проделывали? Я предлагаю Вам небольшое путешествие. Не забудьте захватить мантию-невидимку, она понадобится мне.
Он выскользнул в дверь, и почти сразу же снизу послышалось «О, привет, Снейп!».
Берни слетел вниз по лестнице до самой кухни и теперь стоял у порога, нетерпеливо переступая с лапы на лапу и махая хвостом.
В последнее время крестный не так часто радовал своими появлениями. Казалось, он переселился в «Пляшущего гиппогрифа», чтобы как можно реже наведываться в мрачный особняк, который никогда не считал домом.
Сириус приветственно помахал Гарри и тут же перекинулся Бродягой, игриво припадая на передние лапы, забил хвостом и выдал звонко «тяв!».
У собак свои ритуалы, вздохнул про себя Гарри, глядя, как Берни и Бродяга обнюхивают друг друга, свернувшись пего-черным кольцом. Выискивать особые приметы у другого под хвостом это… Вот тут он должен был подумать «непристойно», но в этот раз на ум пришли слова «забавно» и «странно». Если бы у людей было так же просто: по запаху разбирать кто друг, кто враг, кто рад тебя видеть, а кто готов загрызть, если преступишь черту. Вот, скажем, от Малфоя вечно несло смесью дорогих духов и подгнивших фруктов. Гермиона пахла свежим весенним утром и библиотекой, Рон – раскаленным железом, Сириус – ромом и влажной землей, а Волдеморт… В его присутствии в нос Гарри бил только запах собственного пота.
Снейп всякий раз пах по-разному: то взорвавшимся котлом, то больничным крылом, склепом, лавандовым маслом, корнем аира, ванилью. Или как сегодня – липовым медом и горячей кожей.
Гарри сжал и слегка помассировал ноздри: похоже, от этого запаха будет не так-то просто избавиться.
– Эй! Кофейник сейчас взлетит на воздух, – послышался голос Сириуса, и Гарри поспешил снять с плиты бронзовую посудину.
– Слушай, – начал Сириус, когда нехитрый завтрак был накрыт, а Берни свернулся под столом и урчал, обгладывая специально принесенную для него кость. – Столько всего происходит… Даже не знаю, с чего начать. Министерство считает, что Волдеморт подтягивает новые силы. Не спрашивай, откуда знаю, если станет известно, кто проговорился по пьяной лавочке – не поздоровится всем. По их данным, у Волдеморта есть секретное оружие, непобедимые воины, какая-то очень темная магия, хуже, чем дементоры.
Не та новость, которую Гарри хотел бы услышать с утра после сладких и полных томления сновидений.
– Безумный Муди загремел в Мунго после стычки с банши. Ему чуть голову на части не разорвало от их криков. Представляешь? Единственное, что у него было целого – уши, и те подвели в самый неудачный момент. Если бы не малышка Тонкс – пили бы сейчас за его упокой. Да какая, к черту, малышка, у нее уже третий орден Мерлина. Скоро потеснит главу Аврората.
Гарри окончательно забросил читать «Ежедневный листок» еще месяц назад. Он никогда не верил прессе, а с тех пор, как они ввели в традицию еженедельные обращения Амбридж к волшебникам Британии, стал испытывать гадливость только от того, что прикасался к странице с ожившим и говорящим фото.
– Дамблдор ужасно недоволен, – продолжал Сириус, кромсая на мелкие кусочки сосиску. – Может, старик потерял влияние, когда все объединились вокруг министерства? Теперь у них одни и те же цели, и нет нужды в нескольких лидерах. Воззвания Фаджа ничем не отличаются от того, что говорит он сам, и все это я уже слышал много лет назад. Один в один: нужно сражаться, скорбеть о потерях и вновь бросаться в бой, пока от противника не останется даже оболочки, и бла-бла-бла в этом духе. Нельзя надеяться, что Мерлин пошлет нам нового Гарри Поттера, который избавит мир от черного проклятия.
– Дамблдор тоже так говорит? Нового Гарри Поттера? – Гарри удивился, но виду не подал.
– Нет, конечно. Но каждый раз, когда заглядывает в «Гиппогриф», пеняет мне, что мы не можем сообщить никакой новой информации и недостаточно времени уделяем книгам и размышлениям. Пьет в память Снейпа и жалуется, что Волдеморт стал настолько недоверчив, что больше не окружает себя людьми и связался с нечистью. Люпина начинает трясти, только от того, что Дамблдор постоянно вспоминает об оборотнях. Ну какой из Ремуса шпион, сам подумай.
– Мне кажется – не очень, – мрачно сказал Гарри.
– Сука Снейп слинял в самое неподходящее время, – вздохнул Сириус. – Да еще и взял с меня Обет в благодарность за помощь с Петтигрю. А я что? Молчу и пью за вечную память. Ведь мы же думали: ну месяц-два или до весны, и вся эта заваруха точно кончится. Все-таки министерство, Аврорат, все вместе. А оно вон как обернулось.
Гарри отодвинул едва тронутый завтрак, и Сириус вскочил:
– Пойдем, поможешь мне поискать что-то стоящее. Лучше побольше камней и золота, магглы это ценят. У вас со Снейпом по-прежнему ничего?
Гарри задохнулся:
– В каком смысле?
– Ну не в интимном же, – расхохотался Сириус. – Кому такое добро нужно. Он ведь учит тебя всякому? Легилименция там, разные фокусы с мозгами, защита-нападение.
– Конечно-конечно, – поспешил заверить Гарри. – С ЗоТИ нормально, но в остальном – ничего нового. Похоже, у меня нет способностей. Я постоянно чувствую, что Волдеморт спокоен, как будто отдыхает где-то на берегу моря, и считает, что все идет по плану. Серьезно, ничего другого, как будто это… вовсе не он. Можешь так и сказать Дамблдору. Удивительно, но правда. И он вообще не вспоминает обо мне. Мне кажется, я в самом деле пропал. Как Хогвартс.
– Вот оно! – Сириус потянул длинную, украшенную цветными камнями цепь откуда-то из-под горы скатертей и полотенец. – Кстати, Спенсер – ты его не знаешь, новый глава отдела магического образования – рассказал за рюмочкой особой настойки, что разрабатывают новый артефакт. Очень сложный, принципиально новый вид чар. Для того, чтобы ученики могли разъехаться на лето по домам. Так что можешь надеяться, что на каникулах увидишь всех своих.
– А ты не мой? Тебя я не могу видеть чаще? И всех остальных. Сижу тут вместе со Снейпом, как под арестом, только и делаю, что варю какую-то дрянь, копошусь в учебниках и пытаюсь пробраться в мозги Волдеморту. От меня вообще никакой пользы. Я могу мыть посуду в «Гиппогрифе». Да хоть в Мунго работать. Мне здесь в голову всякая чушь лезет, скоро с ума сойду.
Сириус аккуратно сложил золотую цепь в бархатный мешочек, вплотную подошел к Гарри и постарался поймать его взгляд.
– Война – не детское дело, Гарри. Думаешь, мне так просто торчать в баре, командовать девчонками в коротких юбках и разливать выпивку, когда вокруг такое творится? Да я бы… – Сириус сжал кулаки. – Но людям нужно место, где все страхи остаются за дверью. Где можно расслабиться, улыбнуться красотке и знать, что она рассмеется в ответ, покричать или поплакать одному или вместе с кем-то. Может быть, даже подраться и разнести аквариум с гриндилоу. «Гиппогриф» дает им возможность забыться – это очень важно. И если Дамблдор считает, что ты должен пытаться – не оставляй стараний. Никто не понимает, что может быть решающим в этой войне. Возможно, именно твоя роль. Мне пора. Выпусти со мной Берни, чтобы он мог размять лапы, ему мало лестниц и дворика. Я научу его, оставлю свои метки вокруг кварталов и у порога, и он сам сможет найти дорогу домой. Только выведи за дверь, чтобы он потом смог пройти сквозь чары, и купи ошейник – еще примут за бродячего.
– Тебе бы понравился ошейник?
Сириус рассмеялся, мигом превратился в черного пса и звонко гавкнул, что можно было считать однозначным «нет».
Гарри едва успел вернуться к себе и достать мантию, как Снейп без стука влетел в его комнату.
– Готовы, Поттер? Идем.
Он пронесся по ступенькам за Снейпом, как бладжер, отбитый рукой опытного загонщика. Никаких предупреждений и наставлений – они аппарировали с крыльца молниеносно.
========== 25. «Тогда я расскажу вам сказку» ==========
– Где мы?
– Одно милое местечко, – прогнусавил Снейп, скидывая мантию-невидимку. – Называется Литтл-Хэнглтон. Прошу вас, Поттер, идите вперед. Да, прямо сквозь крапиву. Это полезное растение приведет вас в чувство. Кстати, завтра я стребую с вас эссе о свойствах и применении ее листьев и стеблей.
– Не проще ли было сразу выпороть меня? – пробурчал Гарри под нос, раздвигая густые заросли. Щеку и запястье уже жгло, а впереди за густой стеной виднелись ветки дикого шиповника и черные криво сложенные камни.
– Серьезно, Поттер? – послышался смешок Снейпа. – Хотите, чтобы я выпорол вас? Это доставит вам удовольствие? Поможет расслабиться?
Гарри специально ударил по кусту крапивы так, что зеленые стебли сомкнулись прямо за его спиной, и с каким-то странным удовлетворением услышал, как Снейп выплюнул ругательство.
– Некоторые находят подобные практики полезными и возбуждающими, – прошипел Снейп.
Гарри остановился как вкопанный посреди крапивника и обернулся к Снейпу. Лицо того было на удивление спокойным, даже глаза не вспыхивали привычными серебряными бликами, а щеку пересекала красная полоса от ожога.
– А вам приятно издеваться надо мной? – он постарался вложить в вопрос всю возможную язвительность. Надо признаться, до самых будничных интонаций Снейпа ему было далеко. – Вы испытываете кайф, профессор Снейп? Специально вгоняете меня в краску, заставляете думать всякое… Чтобы потом… Что? Подрочить на то, как я краснею перед вами?
Это была дерзость – открытая, осознанная, но давшаяся ему с трудом. Гарри только надеялся, что произнес все слова без запинки, а вспыхнувшие кончики ушей будут записаны на счет жалящего растения.
Снейп потер щеку, двумя пальцами отодвинул лист крапивы от подбородка и спокойно произнес:
– Конечно, Поттер. И как вы догадались? Какая мне нужда торчать в вашей компании? Не для общего же дела. Пустяки… какие-то там крестражи. У вас же множество других развлечений. А я – ваш ровесник и ни дня не могу прожить, чтобы не позариться на чьи-то сомнительные прелести. Идите первым. Ваши ягодицы соблазнительно перекатываются в джинсах, я буду наблюдать.
Гарри показалась, что стена крапивы раскрыла пасть и проглотила его целиком.
Он понесся вперед, больше не стараясь отодвинуть опасные стебли. По счастью, сразу за колючим кустом оказался пролом в стене. Должно быть, много лет назад развалины были домом. Небольшим и бедным – между крупными камнями торчали сгнившие пучки соломы вперемешку с грязью и глиной, землю покрывал слой обугленного щебня, а в углу одиноко торчал кусок кирпичной кладки – очевидно, остаток печи.
– Как уютно, – заметил Снейп, свернул мантию-невидимку, уложил на высокий плоский выступ и уселся, словно в любимое кресло. – Вы успокоились? Если нет, то мы зря проделали весь этот путь.
– Опять говорите мне гадости, – пробурчал Гарри. – Вы будто два разных человека. Даже три: профессор Зельеварения, готовый снять сто баллов за лишний чих, другой приютил меня в своем кабинете и теперь живет на Гриммо, а еще тот, который был у меня в голове. Четыре – еще один подобрал собаку. Пять – тот принял яд, чтобы помочь нам разделаться с Волдемортом и оправдать Сириуса. Шесть – его голос я слышу за своей спиной.
– Не сомневаюсь, вы умеете считать как минимум до десяти, – прервал его Снейп. – И мне не составит труда развесить ярлыки и бирки на несколько дюжин Гарри Поттеров. Простите, успокоительного не захватил, поэтому вам придется мобилизовать все свои небогатые ресурсы. Вы всерьез считаете, что мне просто взбрело в голову прогуляться весенним днем среди зарослей крапивы?
Гарри пожал плечами:
– От вас, сэр, я могу ожидать чего угодно.
– Тогда я расскажу вам сказку, Поттер. Вот вам платок, будете утирать слезы сочувствия. Итак, жил-был мальчик. Он рано лишился родителей и был воспитан чужими людьми…
– Эту сказку я знаю. Мальчику исполнилось одиннадцать, к нему пришел добрый великан и увел его в волшебный мир.
– Не сомневался, что вы до сих пор считаете, что все истории в мире написаны о вас, – фыркнул Снейп. – Но нет, это сказка о другом мальчике. Он был полукровкой, его отец был магглом, а мать – волшебницей.
– Тогда про вас. Вы сами говорили, что полукровка.
– У вас потрясающая способность помнить ненужную информацию и не слышать важной. Речь не обо мне. Мать того мальчика скончалась вскоре после его рождения, а отец покинул семью еще раньше. Но это не помешало наследнику известного мага вырасти и попасть в Хогвартс.
– Я понял… – прошептал Гарри. – Волдеморт, он вырос в приюте, сам говорил мне. Видите, не такая уж дырявая у меня память.
– Да, – скривил губы Снейп. – И в этом его судьба была печальней, чем у каждого из нас. Вот сейчас вы должны были прослезиться. Волдеморт никогда не знал, что такое семья – любая, пусть и такая тривиальная, как Дурсли. Он никогда не жил в доме, даже на окраине рабочего городка, не имел ни одной личной вещи до покупки палочки и с детства не испытывал иных чувств, кроме ненависти к казенной атмосфере и подчинению, не помнил прикосновений матери и не знал даже ее имени. О, кажется, у вас слезинка на левой щеке. Сотрите ее. Волдеморт не стоит ваших сожалений.
– Тогда зачем мне это знать?
– Чтоб вы поняли, что при всей схожести обстоятельств у каждого из нас был выбор. Я не горжусь своим, не оправдываю его и не восхищаюсь вашим. Запомните это. В отличие от вас Волдеморт был злопамятен и расчетлив, в отличие от меня – обаятелен. И обладал тем, чего нет ни у одного из нас двоих – желанием вершить великие дела и прямым родством с древним магом.
Гарри ухмыльнулся в платок, надеясь, что Снейп не заметит.
– Да, Волдеморт приложил усилия, чтобы разобраться в хитросплетениях своего семейного древа. Никто не поднес ему гобелен с портретами, как Блэку. Он никогда не скрывал, что презирает своего отца и мать, запятнавшую себя связью с магглом. Вы должны были слышать это на кладбище, но, по всей видимости, страх заткнул вам уши.
– Посмотрел бы я на вас на моем месте, – буркнул Гарри.
– Не дай Мерлин вам оказаться на моем, – отрезал Снейп. – Волдеморт никогда не делал тайны из своего происхождения, и это вдохновляло любого полукровку. Каждая семья может отыскать корни среди величайших имен магического мира. Принцы – семья моей матери, как ни удивительно, восходят к Ровене Рейвенкло, а Том Риддл через свою мать…
– Наизусть это помню – наследник Слизерина. Вообще не понимаю, зачем сюда притащились! Я знал это и без вас. Ну, кроме Ровены. И вспомнил бы, если бы очень было нужно. Как на контрольной – вроде ничего не учил, но вдруг всплывает в памяти.
И Снейп проглотил это. Спокойно переварил нервный крик Гарри, громко сглотнул, выдохнул и продолжил:
– Прекрасно. Давайте опустим дела минувшие и вернемся к тому времени, когда я имел сомнительную честь быть введенным в круг Волдеморта. Знаете ли, Поттер, он считал самым страшным унижением не секс и не те вещи, которые считаю непозволительными я. Он ненавидел свою мать за то, что она отказалась от магии и предпочла смерть жизни. Очевидно, за последнее – и вашу.
– Но…
– Не возражать! – вдруг прикрикнул Снейп. – Дослушать до конца!
И тут же вернулся к спокойной интонации лектора:
– Он не скрывал историю своей семьи. Он их убил, Поттер. Не только отца, как он сказал вам на кладбище. Он собственноручно уничтожил всю семью Риддлов и свалил вину на брата своей матери, а сожалел лишь о том, что не успел застать в живых деда. И очень гордился, что остался единственным из живущих наследников Салазара Слизерина. В подтверждение этого он демонстрировал неофитам кольцо с магической печатью и медальон, принадлежавший самому Слизерину. Вещи переходили в семье из поколения в поколение, но несчастная мать Волдеморта была вынуждена продать медальон за жалкие десять галлеонов, дабы найти средства на пропитание. Это не секрет. Каждый из бывших Пожирателей с такими же, как у вас, слезами на глазах рассказал бы историю о том, как Волдеморт снял кольцо с руки своего дяди и отравил выжившую из ума старуху, чтобы получить медальон.
– Интересная сказка. Дамблдор так же подробно рассказывал нам о великих волшебниках, с которыми ему доводилось встречаться. Я подремлю, а вы разбудите меня, когда перейдете к сути. А то, знаете ли, на камне не очень удобно сидеть.
Гарри демонстративно встал и попытался утоптать место, чтобы улечься на земле. Ответное шипение напомнило схватку с василиском. Жаль, но Снейп не умел говорить на парселтанге. Гарри нахально зевнул во весь рот.
– Я начинаю сомневаться, что вы хоть чему-то научились за все годы своей связи с Волдемортом, – цедил Снейп, – иначе прислушались бы к моим словам. Вы даже не понимаете – чтобы предугадать действия врага, нужно хорошо его знать. Я привел вас сюда не ради лекции по истории.
– Пф-ф, конечно… Ради того, чтобы полюбоваться на меня в сползающих джинсах.
– Значит, вот так для вас важна победа, – холодно сказал Снейп, вставая. – Прощайте, Поттер. Я не сомневался, что вы и в очках не видите дальше собственного носа.
Он швырнул на землю мантию-невидимку и направился к провалу в стене. Неясно, что заставило Гарри передумать: то ли злость испарилась, как вода под жарким солнцем, то ли он понял, что не выберется отсюда один, то ли с ужасом представил тишину дома Блэков, где нет никого, с кем можно переброситься словом.
– Постойте, Снейп! Я… Я буду слушать. Это все из-за… Стойте! Не уходите! Задницу вам, что ли, показать?
От выхода донесся тихий смешок, и фигура Снейпа застыла на фоне бьющего сквозь дыру солнца.
– Вы жертвенный агнец, Поттер. Не представляете, как попросить, чтобы не отдать что-либо важное? Теперь я понимаю, почему вы так легкомысленно относитесь к своей жизни. У вас есть кое-что ценнее, на ваш взгляд.
Гарри кусал губы, лишь бы не сорваться, не наговорить глупостей, не засветить сжатым до боли кулаком прямо в ухмыляющееся лицо. Снейп наблюдал за его внутренней борьбой с явной насмешкой в глазах.
– Достаточно, – наконец сказал он. – Последний шанс. На самом деле последний. И уясните себе раз и навсегда – ваша прелестная задница не интересует меня ни в каком виде. А теперь влезьте наверх, соберите все то, что осталось от ваших мозгов и по возвращении ответьте, куда я вас привел. Прошу…
Снейп широким жестом указал на разрушенную стену и замер, привалившись к краю пролома, скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Гарри вздохнул, проклял себя за несдержанность и решительно двинулся к груде камней.
Справа от него, сколько хватало взгляда, простиралась безжизненная, выжженная пустошь с торчащими обугленными деревьями и почерневшими остовами домов. Очевидно, когда-то здесь был небольшой город. Или богатая деревня, в один миг поглощенная пожаром.
Слева…
Гарри едва удержался на шаткой верхушке. Он возвращался в это место тысячу раз. В снах, в воспоминаниях о самом страшном дне своей жизни он видел неровные ряды могил на старом кладбище, утоптанную поляну, треснувший надгробный камень и скелет в черном плаще, вышагивающий из котла. Чертов Снейп притащил его на место возрождения Волдеморта!
– Зачем? – руки дрожали, колени подгибались, и ему точно нужен был глоток воды, потому что горло пересохло, словно он сам побывал в пожаре.
– А вы как думаете? Чтобы развлечься?
– Этот дом… То, что от него осталось. Получается, дом семьи Волдеморта. Потомков Слизерина. Его матери, да?
– Ну наконец-то, – выдохнул Снейп.
– Вы думаете, отсюда мне удастся связаться? Волдеморт будет более восприимчив, и после сегодняшней ночи у нас получится?
– Неправильные выводы, Поттер, но я могу винить вас лишь в том, что не дали мне договорить. У нас другая задача. Соберитесь и дослушайте без детских капризов.
Гарри кивнул и уселся на подобие каменного подоконника.
– Волдеморт дорожил своими знаками принадлежности к роду Салазара, не расставался с кольцом и не прятал медальон. Но однажды… я должен бы свериться записями, увы, их нет. Если не ошибаюсь, за год до вашего рождения. Орден стянул все свои силы для противостояния. В один из вечеров Лорд вышел к нам без своих украшений. Не знаю, заметил ли это кто-нибудь, кроме меня. Возможно да, возможно нет. Мы привыкли, что обсуждение его причуд может выйти каждому боком. Но все же многие из нас были молоды, совсем юнцы, как брат вашего крестного или несколько неофитов. Я тоже не отличался сдержанностью и умением мыслить здраво. Нет, я не спросил у него. Но выяснил, что Лорд на целый день покидал поместье, где обосновался. По утверждению Малфоя, тот праздновал годовщину убийства отца.
– Вы думаете, он оставил кольцо и медальон где-то здесь? На его могиле, в доме отца или матери?
– Вряд ли в доме отца, он не связал бы крестраж с магглами, но в доме потомков Слизерина… Кто знает… Возможно, здесь они обретают дополнительную силу. Нам следует попытаться. До захода солнца еще несколько часов.
Гарри обвел глазами развалины бывшего дома Гонтов – сплошь почерневшие поросшие мхом камни, пучки чахлой травы, пробивающиеся сквозь грязь, и вздохнул:
– Где же здесь можно спрятать ценную вещь?
– Вы бы, конечно, закопали, Поттер, – рассмеялся Снейп. – Я, если бы это было возможно – укрыл чарами невидимости. Поэтому вряд ли стоит вести раскопки и искать на ощупь – Волдеморт точно поступил бы иначе. И он не оставил бы фамильную ценность, часть своей души, скажем, в куче коровьего навоза. Значит, вы будете искать, а я думать. Прошу вас, начните с левого дальнего угла. И бога ради, вот… – Снейп вынул из кармана пару потертых перчаток из драконьей кожи. – Не исключено, что на крестраж наложено проклятие.
Гарри с трудом сдерживал раздражение. Он уже обыскал полдома, перебрал кости нескольких истлевших животных и наткнулся на доедаемого червями дохлого голубя, а Снейп так и сидел, глядя в одну точку и вращая в пальцах палочку.
– Не хотите помочь? – медленно нарастающий гнев грозил выплеснуться, как испорченное зелье из котла.
– Я помогаю, Поттер, всегда помогаю вам, – ровно откликнулся Снейп. – Не моя вина, что вы этого не замечаете. Впрочем, не претендую. Каждый должен делать то, на что способен.
– По-вашему, я идеально подхожу для перебирания гниющего мусора? – он чувствовал, что еще чуть-чуть и сорвется, сбросит защитные перчатки и впечатает кулак в бледное лицо, чтобы увидеть, как слетает с него маска спокойствия и превосходства.
– Не забывайте про вашу очаровательно тощую задницу. Даже жаль, что пророчество столь примитивно. Волдеморт по достоинству оценил бы…
– Заткнись! – проорал Гарри, приближаясь к Снейпу. – Еще слово, и я… Ты такой же гребаный извращенец, как твой лорд!
– Два шага влево, Поттер!
– Иди на хуй! – совершенно бесконтрольно выкрикнул Гарри, а ноги помимо воли шагнули в указанную сторону. – Можешь трахать кого хочешь, как хочешь, как научил Волдеморт, только заткни свой грязный рот!
– Еще шаг туда же, Поттер. Мне казалось, что вам понравилось. По крайней мере, ваше подсознание не возражало. Немного правее.
– Я тебе что – манекен в ателье?! – глаза Гарри застилала мутная белесая пелена. Он боялся поднять взгляд на Снейпа, но был уверен, что тот смотрит прямо на него, и от этого взгляда шрам царапало горящей иглой.
– Стойте и не двигайтесь!
– Может быть, раздеться и нагнуться? Тебе же нравятся подобные мерзости. Хуже, чем Волдеморт, ты можешь быть, только когда сам пытаешься вытрахать мне мозг.
– Замрите!
Снейп подлетел к нему одним длинным резким движением, ухватил за плечо и вдруг описал рукой с палочкой широкий круг. Послышался сухой треск, камни под ногами заходили ходуном, в голову словно вбили железную шпалу так, что Гарри прекратил ощущать все вокруг и лишь услышал легкий стук. К носку его кроссовка выкатилось кольцо – тонкий золотой ободок переливался искрами, черный крупный камень с резьбой казался мертвым и тусклым.
– Не смейте прикасаться! – раздался окрик. – И вообще давайте сюда перчатку. Вам помочь?
Словно в полусне Гарри стащил правую перчатку и протянул ее Снейпу. Через мгновение ему стало стыдно. Нестерпимо, до тошноты противно за все, что он только что наговорил. Если бы не странный гул в ушах и твердая рука, выдернувшая его из дома, он так и остался бы стоять посреди оседавших прахом и мелкой крошкой камней. Снейп будто специально толкнул его в самую середину зарослей крапивы, и легкие жалящие укусы мигом вырвали Гарри из оцепенения.
– У нас получилось? – прошептал он. – Мы нашли?
– Конечно мы, Поттер, – Снейп схватил его за руку и поволок вперед. – Вашими неповоротливыми мозгами вы никогда бы не сообразили. Все средоточие ваших проблем в яйцах. Не удивительно, что вы настолько тупы в ментальных практиках, если мечтаете лишь о том, чтобы кто-то вставил вам поглубже. Мне следовало выебать вас полгода назад, вытрахать оставшийся мозг, чтобы вы не так зацикливались на пустяках и повзрослели наконец-то! Незавидна судьба мира, если она зависит от подростка со спермотоксикозом в критической стадии.
– Что вы несете, сэр?
Даже Сириус никогда не позволял себе говорить такие гадости, да еще и с подобной гнусной усмешкой. Гарри чувствовал, как щеки, уши и даже плечи полыхают огнем. Вряд ли в этом была виновата крапива.
– Идите сюда, Поттер! Немедленно.
– Нет… Вы не в себе. Вы никогда не смогли бы… Вы не такой!
Снейп хищно оскалился, открывая левый заостренный клык, серебро целиком залило радужку его глаз, от чего они казались мертвыми и опасными как дуло пистолета.
– Вы ошибаетесь, Поттер. Очень ошибаетесь на мой счет, – прошипел он, протягивая дрожащую руку к Гарри. – Я могу сделать так, чтобы сами… Вы не будете сопротивляться… Будете просить еще и еще, пока не сорвете голос, вы не устоите… я лучше знаю.
Такого Снейпа Гарри не видел раньше. И лучше бы, если честно, больше никогда. В серебре пылали черные злые костры зрачков, левая рука тянулась к вороту мантии, на вечно бледных щеках алели пятна. Гарри понял – голова больше не болит. Ему не хочется наговорить Снейпу чудовищных гадостей или заехать со всей силы в переносицу, как было несколько минут назад.
