Текст книги "... не войной...(СИ)"

– Поторопитесь, Поттер, а то начнут без вас. Хотите опробовать свой подарок?

Серебристое перо ручки скользило по пергаменту легче, чем привычное школьное, и Гарри казалось, что рука сама выписывает слова, словно под гипнозом.

– Как твоя работа? – четко и медленно диктовал Снейп. – Появились ли детеныши у самки Китайского Огненного? Не могу забыть, как она передавила много своих яиц в прошлом году, когда мы с тобой виделись. Тот, кто напал на нее, был не так уж виноват. Помнишь, как его сопровождающий злился, что за это снизили баллы?

Кстати, Чарли, прошу тебя мне помочь. Сам я не могу этого сделать и надеюсь, что у тебя получится. Наверное, ты не знаешь, что несколько месяцев назад погиб Снейп. Он завещал разным людям кое-какие мелочи, а одному из вышеупомянутых двоих – флакон своего фирменного снотворного. И всё волновался, что того беспокоит старая травма конечности. Ты понимаешь, что невозможно прислать тебе зелье, завещанное Снейпом, но я очень переживаю, что мы не смогли выполнить его последнюю волю. Поэтому прошу, купи хорошее снотворное и вручи его от имени Снейпа его другу на память. Мне будет спокойней, если я узнаю, что травма больше не тревожит его, пожелай ему от меня и покойного Снейпа всяческого здоровья.

У меня все прекрасно, насколько это возможно сегодня. С Рождеством, и жду от тебя ответа.

– Я никогда бы так не написал, – фыркнул Гарри.

– Естественно. Вы бы написали хуже, я имел несчастье проверять ваши работы. Но нам вовсе не требуются литературные изыски. Чарли Уизли всегда казался мне разумным юношей. Авантюрист, как и младшие, но сейчас это нам на руку.

– Я правильно понял: вы хотите, чтобы он повидался с Каркаровым и узнал, что с его меткой?

– Ну если даже вы догадались, то Уизли точно поймет.

– Какой в этом смысл? – пожал плечами Гарри. – Дурмстранг за тысячи миль отсюда.

– Хотите подсказку или сами попытаетесь думать? Ах, ладно. Кто я такой, чтобы обрекать вас на непосильный труд в рождественский вечер? Вот, смотрите.

Снейп бросил ему блокнот, где в столбик были выписаны фамилии, начиная с Эйвери* вплоть до Яксли. Каждая из них была вычеркнута жирной черной линией, кроме…

– Они все уже мертвы, – сообразил Гарри.

– Верно. Это список бывших Пожирателей. Кто-то скончался до вашей встречи с Волдемортом в собственной постели в окружении любящих внуков. Кто-то казнен в Азкабане, как Крауч, Петтигрю и семейство Лестрейнджей. К судьбе Кэрроу мы с вами приложили руку. Остальные погибли в течение первых недель войны. Десять дней назад после уведомления в «Листке» я вычеркнул Селвина. Говорят, он все эти годы скрывался где-то в глуши. Министерство прекратило его искать много лет назад. И, надо же, погиб при нашествии болотных фонарников на селение где-то в Дартмуре. Оставшихся вы видите.

– Каркаров, Малфой и вы.

– Я тоже мертв, Поттер. Просто напоминаю. То, что я выжил – необъяснимо, и вряд ли заслуга вашей чудовищной латыни. Я склонен приписывать результат реакции смертоносного зелья на коктейль из ингредиентов в моей крови, но не имею возможности это проверить. В любом случае все, кто видел мои глаза и осведомлен о Божественном серебре, считают меня покойником. А Волдеморт по какой-то причине избавляется от своих бывших приспешников, опираясь в этой войне на нелюдей и тварей. Не могу постичь суть его намерений, но прекрасно помню, как вела себя моя метка во время Турнира, когда Волдеморт набирал силу. Каркаров испытывал аналогичные неудобства. Я поражен выдержкой Люциуса. Если бывший хозяин призывал его… вы знаете, как это выглядит… у него должны быть веские основания не явиться на вызов.

Гарри фыркнул: не проходило дня, чтобы «Листок» не печатал призывы Малфоя и отчеты о пожертвованных на борьбу и благотворительность средствах.

– Получается, Каркаров… или подвергается смертельной опасности, или его метка молчит. А он ваш друг, и вы считаете своим долгом его предостеречь.

– Друг? – рассмеялся Снейп. – У меня никогда не было друзей, Поттер. Вы опаздываете. Кто-то стучит в дверь, наверняка ваш сопровождающий.

– Загляните к Берни. Ну, вдруг ему… воды или что-то еще.

– Берни?

– На Сэра он как-то плохо откликается.

Гарри схватил письмо и поспешил вниз под ехидное «Прошли времена, когда Рождество считалось семейным праздником» Вальбурги. У порога его ждал Люпин, помятый и всклокоченный, словно только что поднялся с постели.

– Говорят, скоро введут надзор за аппарацией, – вздохнул он. – Хочешь, пройдемся? Или все-таки…

Гарри выбрал аппарацию. Сегодня как никогда ему хотелось вернуться в дом Блэков. Снейп, конечно, и сам не понимал, что он сделал для него. Наверное, просто увидел на берегу тощего щенка и вспомнил, как Гарри говорил о собаке. Вряд ли он мог испытать жалость к этому пегому созданию с темно-карими глазами, поросшим жесткой шерстью хвостом и шершавыми подушечками лап.

____________

*Простите, реалии английского языка. Avery.

========== 21. «Вы вновь нарушили мои планы» ==========

Гарри никогда не был в «Пляшущем гиппогрифе», хотя Сириус и Ремус наперебой зазывали его то на репетицию шоу вейл, то на торжественное открытие и специальные субботние программы. Узкий дом углом приткнулся меж двумя другими, словно опоздавший, что оттер соседа плечом, чтобы встать в шеренгу. На вывеске вскидывал жилистые лапы, неприлично поводил хвостом и прикрывал крыльями морду гиппогриф – точная копия Клювокрыла.

– Тут мило… – выдавил Гарри.

Сириус кинулся к нему из-за барной стойки:

– Сегодня здесь скучно, поверь. Каждый, у кого есть семья, предпочтет провести рождественский вечер с ней. Так что у нас – приют одиноких странников. Молли тоже не будет, зря тащил подарок. Держу пари, сегодня они настрогают нового Уизли – у Артура отгул.

Столы были сдвинуты вместе в центре небольшого зала, словно, действительно, большая семья собралась за ужином. Гарри заметил внушительную фигуру Кингсли, одетого в драконью кожу, со сверкающим золотым эполетом на плече, нескольких пожилых волшебников, знакомых по собраниям Ордена, и Кричера, примостившегося на дальнем стуле.

– Лита, Дита и Гита, – представил Сириус трех девушек в неброских мантиях. – Мои драгоценные вейлы. Жаль, что ты так и не видел шоу. Они прекрасны в полной боевой экипировке и с Волдемортом на цепи.

– То, что ты называешь экипировкой, больше похоже на драное нижнее белье, – басом хохотнул Кингсли.

– Они правда вейлы? – шепнул Гарри на ухо Сириусу. Бледные лица и простые наряды ничем не напоминали Флер Делакур или красавиц из сборной Болгарии.

–Да какая разница, – отозвался тот. – Я, знаешь ли, не проверял у них палочки, я же не гоблин, в конце концов. Но ты сможешь убедиться – девочки подготовили тебе специальный танец. Мой подарок.

– Я бы предпочел еще один нож, – сдавленно сказал Гарри.

Не успел Сириус отсмеяться, как дверь заскрипела, и в бар влетела Тонкс в сопровождении двух спутников. Гарри заметил, как окаменело лицо Люпина.

– Ни хрена себе, – присвистнул Сириус, – сиськи скоро впереди нее идти будут. Зачем она это делает?

– Впереди нее идет боевая слава, – отозвался Кингсли, встал и поднял бокал. – За лучшего аврора магической Британии!

Когда аплодисменты и приветственные крики стихли, Тонкс улыбнулась и уселась между Сириусом и Кингсли.

– У них с Ремом нелады, – тихо ответил Сириус на незаданный вопрос Гарри. – С тех пор, как началась заварушка, она получила два отгула и оба провела дома. Рем считает, что нашла кого-то в Аврорате.

Гарри медленно подвинул небольшую коробочку с подарком по столу к Тонкс.

– Какая прелесть, – воскликнула она и протянула руку перед носом быстро отпрянувшего Сириуса. – Наденешь сам? На перчатку, пожалуйста. Аврорам не стоит открывать уязвимые места, именно поэтому в снаряжение входят перчатки и маски.

Гарри застегнул позолоченную застежку браслета на запястье и ощутил легкое покалыванье в пальцах, вдоль позвоночника и в голове – должно быть, на Тонкс было полно защитных амулетов и заклинаний.

Искренне говоря, Гарри предпочел бы узнать новости о боевых вылазках против гулей, сражениях с инфери и самом Волдеморте – посты у дома Кэрроу не раз наблюдали, как он обходит двор, останавливается, словно позируя далеким камерам, чтобы потом фото появилось в «Листке», или впускает в дом Фаджа для вручения очередного ультиматума. Однако присутствующие замолкали или переводили разговор, когда речь заходила о боях и потерях. Конечно, был поднят тост в память о погибших друзьях, и Кингсли, сурово сдвинув брови, перечислил не меньше трех дюжин имен, но все предпочитали вспоминать мирное время, травить порой неприличные анекдоты и обсуждать сплетни. Один из авроров, явившийся с Тонкс, с жаром убеждал всех, что у Амбридж интрижка с Малфоем и именно поэтому она в последнее время выглядит сногсшибательно, а Люциус оборудовал себе личный кабинет размером с квиддичное поле на этаже Отдела Тайн.

Гарри дважды пригубил терпкое красное вино, пожевал кусок холодной телятины, и ему слишком быстро стало скучно в гомонящей компании. В свитере с рождественским узором, жадный до новостей и героических историй, но считающий минуты, чтобы уход был не слишком похожим на бегство – он чувствовал себя здесь чужим. У него был дом – по крайней мере, сейчас, и там в кровати посапывал тот, к кому он непременно обещал вернуться. И Снейп, без поручения которого Гарри ни за что бы не пошел в «Гиппогриф», наверняка ждал отчета.

– Дамблдор может заглянуть, – сказал Сириус, кривя губы в хорошо знакомой пьяной улыбочке. – Жаль, нам нечего ему сообщить.

Если бы Гарри знал! Он непременно передал бы подарки для Рона и Гермионы. Для Невилла, Дина, Симуса и Фреда с Джорджем. Для Джинни и для Луны. Но за несколько месяцев он свыкся с тем, что школа недосягаема – даже в голову не пришло, что сегодняшним вечером он может столкнуться с директором.

Вечеринка больше не напоминала тихие семейные посиделки: Люпин сбегал в подвал и притащил следующий звенящий стеклом ящик, а когда Кричер вынес из кухни украшенную бумажными цветами тушку поросенка, Гарри решил, что с него хватит.

– Сириус, мне нужно отправить письмо. Почему-то мне кажется, что у тебя есть незарегистрированная птица.

– Приютил тут одну, а Ремус с ним договорился, – хихикнул Сириус. – Любовное послание?

– Что-то вроде этого…

– Вверх по лестнице, третья дверь налево, его зовут Тандер.

«Вряд ли это будет воробей», – решил Гарри.

И точно, в небольшой, как специально для него отведенной комнате сидел крупный коричневый сокол.

– Румыния, заповедник драконов, для Чарли Уизли, – проговорил Гарри.

Птица расправила крылья, сорвалась с места, ткнулась в закрытое окно, и Гарри поспешил поднять раму. Можно было возвращаться домой.

Над ухом раздалось мерное жужжание, дверь за спиной Гарри захлопнулась, но он успел выставить палочку, направляя ее в невидимую цель.

– Фух, никогда не привыкну, – раздался глубокий женский голос, о камни цокнули каблуки, и перед Гарри оказалась та, кого он никак не ожидал увидеть.

– Опусти палочку, Гарри. Я не причиню тебе вреда – всего лишь задам несколько вопросов, – уверила его Рита Скитер.

– Ага, я вас знаю. Сначала поговорим, а потом «Гарри Поттер, официально признанный псих, в одиночку напивается в худшем из баров Лютного переулка». Падение героя и всё такое. Разве вам недостаточно того, что вы столько времени провели в стеклянной банке? Гермиона не любит шутить, и вас все еще не разоблачили только потому, что… ну, мне было наплевать, если честно.

Скитер фыркнула, качнула бедрами, чуть не вплотную придвинувшись к Гарри, и сунула ему под нос пергамент с министерской печатью.

– Когда-нибудь самоуверенность мисс Грейнджер сыграет с ней дурную шутку, предупреждаю тебя. Я зарегистрированный анимаг и, поверь, отправилась в министерство раньше, чем добралась до дома и ванной комнаты. Все еще не хочешь поговорить, Гарри? Если ты получаешь эту газетенку, – Рита не то еще раз фыркнула, не то всхлипнула, – то должен был заметить, что она ужасна. Кому это вообще интересно? Цифры, отчеты, воззвания, их просматривают только потому, что «Листок» бесплатен. Читателей интересуют истории, а не лозунги. Министерство убило «Пророк», превратило в дешевую макулатуру. Там даже сотрудников не осталось – всё пишет какой-то отдел информации под контролем Амбридж. Я могла бы рассказать правду о многом: о тебе и Темном Лорде, например. Ведь он на самом деле воскрес из мертвых, и мне так жаль, что я не верила тебе тогда.

– Почему бы вам не обратиться к мистеру Лавгуду, раз уж вас выгнали с работы? – протянул Гарри, отступая к стене. – Его «Придира» вечно печатает всякую чушь, и вам там самое место. Идет война, мисс Скитер, ложь никому не нужна.

– Гарри-Гарри, – широко улыбнулась она, – ты все так же наивен, как и в первый день нашей встречи. Но, как я и предполагала, ты вырос очаровательным. Где следует, у тебя узко…

Вдруг Рита положила руку с длинными алыми ногтями ему на бедро и повела вверх. Гарри дернулся, отступил на шаг и уперся спиной в каменную стену, ногти запутались в мягких петлях свитера, словно когти птицы в силках.

– Уберите руку, – прошипел он, – иначе я за себя не ручаюсь.

Рита хищно улыбнулась и придвинулась ближе:

– Естественно, не ручаешься. Юноши вроде тебя всегда ведомы инстинктами, но ты не настолько глуп, чтобы не понимать, что именно я предлагаю в обмен на разговор.

От нее исходила удушливая волна сладких духов и какой-то дикий, словно животный, магнетизм.

– Где следует, у тебя узко, – повторила Рита, поглаживая его бедро, – а где следует – широко.

Пальцы опасно скользнули по груди.

– А где следует – длинно…

Другая рука погладила шею Гарри, заставив его содрогнуться от знакомого клубка возбуждения и отвращения к самому себе.

– А где нужно – уже твердо….

Рука сжала пах, и он почувствовал, как член помимо его воли напрягается и заполняет всю сложенную лодочкой ладонь. Рита Скитер… пожалуй, она была единственной женщиной, к которой Гарри испытывал чувство иррационального отвращения с самого первого взгляда. Даже на Амбридж ему пришлось посмотреть дважды. И то, что сейчас пальцы ритмично сжимались на его брюках, было еще одним подтверждением ее дурной натуры. Нормальный человек не стал бы прикасаться вот так… И не посмел бы ввергнуть его в состояние, которое он когда-то испытал на пороге спальни Снейпа – дикое, всепоглощающее желание наслаждения. Гарри надеялся, что последние месяцы притупили в нем эту потребность, и если бы не настойчивые движения, он вряд ли потерял бы голову настолько, чтобы едва слышно простонать сквозь зубы.

– Хороший мальчик, – прошептала Рита. – Невинный, сладкий, такой чистый. Я постоянно вспоминаю тебя, ведь твои слова оказались правдой. Ты договорился с Темным Лордом там, на кладбище, обменял свою жизнь на Диггори, я права? Так что, ты больше не герой? Гарри, почему о тебе все забыли? И что думает по этому поводу Дамблдор?

Вместо связных слов с его губ сорвался глубокий стон, и лучше было бы промолчать. Он и в здравом уме не смог бы сочинить ответ, который не вышел бы ему боком, а сейчас, когда пальцы с длинными ногтями потянули вниз язычок молнии, и вовсе был не способен соображать. Это была изощренная пытка, которую он должен был, но совсем не хотел прервать.

– Не знаю… – задыхаясь, простонал Гарри.

– Подумай хорошенько, – мурлыкнула Рита, и он почувствовал, как напряженный член касается ее влажной ладони. Господи, это было в миллион раз приятней, чем собственная рука или свернутое одеяло.

– Я… правда не знаю. Меня же исключили…

– Ах, да-да-да, – криво усмехнулись яркие губы, и Рита вдруг опустилась перед ним на колени, скользнув руками по бедрам.

– Что вы делаете?!

– Уверена – то, на что не способна твоя Грейнджер, – проговорила она. – Думай. Я дам тебе немного времени.

Язык коснулся распаленной плоти, и все мысли разом покинули его голову. Если Рита считала, что в таком состоянии он может думать… Рита Скитер и ее жадный рот завладели сознанием так же, как до этого Волдеморт – Гарри не видел ничего и ощущал, что летит в бесконечном тоннеле, набитом сахарной ватой. Нужно только двинуть вперед бедра, и станет еще лучше.

– Да… – застонал он, когда легким толчком вошел в тепло и влажность. Сквозь затуманенные выдохами стекла очков он мог видеть только бледное пятно вскинутого лица и алое кольцо губ, сжимающихся вокруг его члена. Погружаться во влажный жар чужого рта было… мерзко, грязно и прекрасно. Только такой ненормальный извращенец, как он, мог находить наслаждение в подобной ласке. Без сомнения, это последствия грязных фантазий Волдеморта, которые поселились в его голове. Столб белого света ударил под закрытыми веками – снизу вверх, словно смертельное заклинание – и Гарри выгнулся, не в силах сдерживать рвущийся наружу крик, забыв о том, где он и что происходит вокруг.

– Темпераментный мальчик, – вдруг услышал он голос. – Отпусти мои волосы, ты испортил прическу, негодник.

Он открыл и скосил один глаз, чтобы посмотреть не сквозь стекло, а под ноги. Голова с аккуратными локонами все еще была прижата к его бедру, и, очевидно, Рите было больно.

– Я не… – горло саднило, словно он проглотил ежа, – вы сами…

– Ох, да. Давненько я этого хотела, – она поднялась с колен и взглянула ему в лицо.

Бесконечное отвращение затопило его вместо привычной в этих случаях слабости – на алой, словно бархатной, нижней губе Риты блестели две капли спермы. Гарри понял, что его сейчас стошнит. Залитая кровью грудь Снейпа с белесыми разводами поверх, развороченная постель и сам он, в безумном порыве трущийся о чужое тело – все, что он, казалось, забыл, вычеркнул из своей памяти – вновь возникло перед его глазами.

– Дайте пройти, – шепнул он, – подныривая под локоть Риты.

– Пообещай мне эксклюзивное интервью, – улыбнулась она, – и откроешь для себя еще много нового.

Гарри кинулся прочь на подгибающихся ногах, на ходу застегивая джинсы.

Он долго восстанавливал дыхание на ступеньках лестницы, втайне надеясь, что никто никогда не узнает об этой позорной сцене. Большой зеленоватый жук плавно пролетел мимо, задев кончиком крыла его нос. Гарри вывернуло на ярко-голубую ковровую дорожку.

С трудом заставив себя натянуть на лицо улыбку, он спустился в зал. Сириус вскинул брови в немом вопросе, и Гарри в ответ кивнул: все в порядке, окей. Он выполнил поручение Снейпа и теперь мог возвращаться домой. Туда, где в гнезде из одеяла мирно посапывал Берни – лучший из рождественских подарков в мире.