Текст книги "... не войной...(СИ)"
Автор книги: MaggyLu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
========== Часть I. 1. «Самое неудачное решение, мистер Поттер» ==========
2 августа
После краткого оцепенения мозг Гарри опять заработал. «В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку». Ответ на это может быть только один. Бежать, и немедленно. Куда бежать, Гарри не знал, но было ясно: где бы он ни находился, в Хогвартсе или вне его, палочка ему совершенно необходима. Почти что грезя наяву, он вынул палочку и повернулся, чтобы выйти из кухни. (1)
У него было минуты две. В лучшем случае четыре-пять, если очень повезет и дядя Вернон своим тучным телом задержит министерских у двери. Поэтому Гарри кинулся вверх по лестнице и принялся лихорадочно утрамбовывать в чемодан первые попавшиеся под руку вещи.
Снизу все еще доносились невнятные бормотания и удары мощного кулака по столу. Он как раз схватил метлу, когда комната погрузилась в полный мрак. Садовый фонарь на лужайке, моргнув, погас, и весь Литтл-Уингинг поглотила тьма. Ослепли окна соседей напротив, и тусклое пятно огонька над почтовым ящиком, вспыхнув, пропало. Пронзительно заверещала тетка, перекрывая грохот и звон битой посуды. Похоже, кто-то сшиб накрытый к ужину стол. Гарри замер, вытянув руку с палочкой – темнота не предвещала ничего хорошего, разве что новую атаку дементоров. Вот только обычного ледяного ужаса в ней не чувствовалось. Неужели ему таки чертовски повезло, и это просто авария, которой не случалось в их городке уже лет десять, со времен последнего урагана? Как бы то ни было, он не ощущал угрозы и поэтому не собирался терять ни секунды. Подхватив полупустой чемодан, метлу и клетку с Хедвиг, Гарри на ощупь двинулся вниз.
В гостиной вспыхнул слабый свет фонарика, оконное стекло задребезжало, но Гарри уже было не остановить. Распахнув дверь, он выступил в ночь. Взъерошенная сова-сипуха кинулась к нему, однако не изменила его намерений: останавливаться, чтобы прочитать послание, Гарри не собирался. Что бы министерство ни пыталось ему сообщить, это может и подождать. К тому же наверняка пришлось бы воспользоваться Люмосом, чтобы хоть что-то увидеть. В домах соседей постепенно зажигались белые, желтые, голубоватые точки огоньков, а вслед летел голос тетки, проклинающей муниципальные службы. У дома мистера Клопса загрохотал автомобиль, освещая фарами лужайку, и в этом неярком свете Гарри понесся вперед.
Он промчался по Тисовой улице, затем через пустырь к заброшенной части парка и рассчитывал свернуть к центру города. Даже поздним вечером там все еще должны были толпиться люди и, возможно, работало аварийное освещение. Вряд ли работники министерства рискнут задержать его на глазах у магглов. Но как затеряться в толпе, если над головой у тебя вьется не одна, а уже три совы, а самая крупная и нахальная из них, с официальным конвертом в клюве, так и норовит вцепиться когтями в волосы?
Поэтому Гарри свернул к разрушенному фонтану, в темноте нашарил ногой свободное от камней и мятых жестяных банок место, пристроил клетку и уселся сверху на чемодан. Хедвиг недовольно ухала, стараясь привлечь внимание хозяина к своим сородичам, настойчиво кружившим рядом. Гарри все еще не решался зажечь Люмос и даже не пытался задуматься, куда идти дальше, когда за спиной послышалось тихое шуршание и птицы разом издали задушенный клекот. Министерская сова с треском врезалась в невидимый барьер.
«Ну вот и всё, – мелькнуло у него в голове. – Недалеко же я ушел».
Гарри вскочил, судорожно сжимая палочку, готовый драться за нее так, словно от этого зависела его жизнь. Если подумать, она и вправду зависела. Без палочки он станет жертвой первого встреченного дементора в считанные секунды. Да что там дементора – обычного грабителя-маггла.
– Ожидаемо. Самое неудачное решение, мистер Поттер, – донесся из темноты знакомый голос.
От неожиданности Гарри подскочил на полметра вверх, но тут же развернулся лицом к невидимому собеседнику.
– Вы? Вы… Какого черта вы здесь делаете, Снейп?!
– Профессор Снейп, с вашего позволения.
Голос Снейпа звучал привычно ядовито, но как-то странно, словно тот с трудом выталкивал из себя слова. Гарри представлял, как кривится его лицо, но не мог рассмотреть даже очертаний фигуры, хотя, судя по всему, Снейп стоял в нескольких шагах от него.
– Что вам нужно? – повторил Гарри, настойчиво пялясь во тьму.
– Должен же кто-то удержать вас от опрометчивого поступка, – фыркнул Снейп. – Куда планируете податься? Запретный лес, например, прекрасен летними ночами.
Большая сова в очередной раз врезалась в барьер, громко и печально заухала, а белое пятно Хедвиг отозвалось сочувственным клекотом.
– Если меня исключат, то я никак не смогу себя защитить. Волдеморт вернулся, и вам это прекрасно известно.
– Мне, мистер Поттер, несомненно, известно больше, чем вам.
Он не видел Снейпа, но был уверен, что тот не скрывает издевательской усмешки.
– Вот и прекрасно! – заорал Гарри, не задумываясь, что его голос может привлечь посторонних. – Кому угодно известно больше, чем мне! Даже коту Гермионы! Только я сижу здесь, как прокаженный. И не удостоился даже драного клочка «Пророка», не то что подробного письма. Действительно, кто я такой, чтобы знать?!
– Вы по-прежнему дерзкий и бестолковый мальчишка, – холодно ответил Снейп. – Может быть, именно поэтому никто не считает нужным делиться с вами информацией? И тем не менее, советую вам все же ознакомиться с посланиями, пока эти настырные птицы не разбились насмерть. Впрочем, могу заранее предположить, что там содержатся просьбы не покидать дом и не поступать опрометчиво. В разных вариациях. Но, как я вижу, они несколько запоздали.
– Как вы нашли меня? – за время этой долгой тирады, произнесенной натужным шепотом, Гарри слегка остыл. – И, главное, зачем?
– Скажем так, мистер Поттер, у Ордена Феникса были основания считать, что вы не находитесь в безопасности, потому за вами велось негласное наблюдение. А мне просто нужно было с вами поговорить без свидетелей. Лучшей возможности могло не представиться.
– Поговорить?! Вы сказали «поговорить»? О чем мы вообще можем разговаривать, о перечном зелье, что ли? Даже Рон и Гермиона не желают со мной общаться. Как будто я проклят или действительно виноват в смерти Седрика и в том, что Волдеморт возродился.
– Как мило, что вы понимаете, что у нас с вами есть как минимум один давний общий знакомый.
– Вы нашли меня, чтобы поговорить о Волдеморте? – неверяще моргнул Гарри. – Но… почему?
– Вам не кажется, что место и ситуация не благоприятствуют подобным разговорам?
– Что?
Снейп тяжело вздохнул:
– Не здесь, не сейчас. Так вам понятней? Возвращайтесь домой, мистер Поттер. Тем более что это соответствует ожиданиям близких вам людей. Я сам найду вас. Надеюсь, проблемы с электричеством к тому времени разрешатся. Какая неприятность…
– Как скоро? Когда? Где?! – завопил Гарри, но тут же почувствовал легкое движение и понял, что кричит в пустоту. Барьер, который отгораживал сов, исчез, и птицы вновь накинулись на него, хлопая крыльями. На камне рядом белел квадратик – картонка дешевых спичек из какой-то забегаловки. Гарри мог поклясться, что ничего подобного здесь не было пять минут назад.
Он вздохнул, протянул руку первой сове и, обжигая пальцы, разобрал четкие буквы министерского послания. Что ж, как минимум на десять дней он остается учеником Хогвартса и владельцем палочки.
Пока Гарри тащился домой, нагруженный метлой, клеткой и непомерно тяжелым чемоданом, он даже не хотел размышлять о том, как придется унижаться, чтобы Дурсли пустили его обратно. Возвращаться вовсе не хотелось. На душе скребли кошки, и если бы не встреча со Снейпом, то Гарри только бы еще больше разозлился от холодного командного тона двух коротких записок. Но Артур Уизли и Сириус нашли время хотя бы на них, а Рон с Гермионой и вовсе не потрудились черкнуть несколько ободряющих слов. Только Снейп по какой-то странной, одному ему ведомой причине, посчитал нужным встретиться с ним. И от этого почему-то становилось хоть чуточку легче. Оставалось надеяться, что Дамблдор все-таки уладит дело и палочка останется при Гарри. И все равно целых сто шагов он обдумывал перспективу оправиться в Запретный лес и разбить там палатку.
Литтл-Уингинг был по-прежнему погружен во тьму. На столе в гостиной оплывала единственная свечка, и тетя Петуния тяжело оторвала голову от согнутого локтя. Гарри показалось, что в ее глазах стояли слезы. Конечно, она переживала за сыночка, и это был лучший повод завести разговор.
– Эм… Как Дадли? – неуверенно начал Гарри с порога.
– Он спит. И ты иди к себе, – тихо вздохнула Петуния, протягивая ему два свечных огарка на блюдце.
Удивительно, но в ее тоне не было ни упрека, ни привычного раздражения.
– Меня пока не исключили, – зачем-то сказал он. – Через десять дней решат. А что со светом?
– Молния попала в городскую станцию. К утру обещают исправить.
– Странно, ведь грозы не было.
Тетка глянула на него, словно затравленный мелкий зверек, попавший в капкан, и Гарри поспешил убраться наверх, пока она не начала возражать.
Свечи – не зачарованные, а самые обычные – горели чахлым неровным пламенем и к тому же источали отвратительно-приторный фруктовый запах. Но их неяркого света хватило, чтобы нацарапать записки для Сириуса, Рона и Гермионы и выпустить притихшую от тряски Хедвиг, строго-настрого наказав ей не возвращаться без ответов. Он надеялся, что хоть один из троих – и лучше бы Гермиона! – ответит незамедлительно, и бездумно смотрел на пляшущее пламя, чтобы не считать минуты. Но свечи по очереди превратились в жидкую цветную лужицу, последний фитиль издал мерзкое шипение и погас, а никто из друзей так и не расщедрился на ответ. Это было чудовищно несправедливо и так обидно, что если бы у него оставались силы, он, конечно, взбесился бы. И, может быть, разнес руками в щепки хлипкий стенной шкаф. Но после всех событий этого вечера Гарри только смог повалиться бревном на кровать и забыться тяжелым сном, так и не скинув ботинок.
Весь следующий день он боялся выйти из комнаты. Даже до туалета летел, перепрыгивая через ступеньки. К счастью, Дурсли почему-то его не беспокоили. Когда к вечеру глаза заболели от неотрывного изучения солнечного неба, в душе у Гарри зашевелился червячок глухой тоски. Он не хотел думать, что все настолько безразличны к его судьбе, что не смогли отыскать и нескольких добрых слов. Даже коробка конфет – да хоть одна конфета без записки! – уже казалась ему хорошим ответом. По крайней мере, он бы знал, что друзья беспокоятся. К вечеру он додумался до все объясняющей, но от этого не менее жуткой версии: что-то случилось с Хедвиг. Конечно, она несла ему длинное подробное письмо Гермионы с припиской Рона, и, может быть, записку от Сириуса, и какое-нибудь очередное дурацкое изобретение близнецов. Но что-то произошло… Ужасное. Непоправимое. Даже раненой белая сова непременно добралась бы до хозяина. А значит…
Чёрт, ему вовсе не хотелось думать об этом. Хедвиг была такой же частью его жизни, как друзья, и она стойко переносила все ограничения Дурслей во время каникул. Сейчас она была той самой ниточкой, что связывала его с волшебным миром, и эта ниточка оборвалась. На птицу мог напасть сокол, ее могли перехватить сторонники Волдеморта. И любая сова, даже самая умная, могла запутаться в охотничьих силках.
Теперь, оставшись совсем один, Гарри метался по комнате, словно тигр по клетке, не понимая, что делать и куда бежать. Теплилась слабая надежда, что до слушанья в министерстве с ним свяжется хоть кто-нибудь. По правде говоря, он был бы рад и письму Муфалды Хмелкирк. Единственным, кто обещал встретиться и поговорить (да, поговорить!) был Снейп, и хорошо бы раньше, чем через десять дней. У Снейпа хотя бы можно выспросить дорогу в министерство и последние новости.
Гарри усмехнулся своим мыслям: от Снейпа он всегда ждал в лучшем случае «вы растеряли еще не все мозги, Поттер» и «ваше зелье удовлетворительно». Но он все лето копался в мусорных баках в поисках вчерашних газет, и в свете этого любой разговор, из которого он почерпнет хоть каплю информации, представлялся не такой уж отвратительной перспективой.
________
ГП и ОФ, гл.2. Спасибо, миссис Роулинг
========== 2. «У меня нет причин вас жалеть» ==========
5 августа
Хедвиг не вернулась и на следующий день, и Гарри уже не мог смотреть на пустую клетку без опасного пощипывания в носу. К третьему вечеру его охватило оцепенение и полное отчаяние. Кроме Хедвиг письмо могла принести любая птица. Но летний воздух у окна словно стал непроницаем. Казалось, даже мелкие шумные пичужки, что жили в ветках дерева, куда-то пропали. Ни Сычика, ни другой совы он так и не дождался. И когда услышал мерный стук – сквозь тяжелое забытье решил, что наконец-то пошел дождь. Стук повторился, затем еще и еще раз. Гарри вскочил, подлетел к окну, в полудреме протягивая руку, чтобы привлечь птицу. Но никакой птицы не было: очередной кусок гравия с садовой дорожки приземлился на подоконник. Сквозь криво нацепленные очки Гарри увидел очертания черной фигуры на фоне цветущего куста. Кто бы мог подумать, что он так обрадуется Снейпу? По крайней мере, тот не нарушил своего обещания. Это было даже смешно – Снейп кидает камни в его окошко, словно вызывает на свидание девушку. Гарри зажал руками рот, чтобы не вскрикнуть от радости. Снейп предупреждающе прижал палец к губам и кивнул в сторону крыльца. Стараясь не скрипеть ступеньками и молясь всем известным богам, чтобы Дурсли не услышали щелчка замка, он впустил Снейпа в дом.
Тот втек в приоткрытую щель как тень, секунду помедлил у порога и бесшумно последовал наверх. В полном молчании дождался, пока дверь закроется, навесил на ручку какой-то странный артефакт и недовольно оглядел комнату. Гарри вдруг стало стыдно за скомканную постель и поднос с нетронутым ужином на полу. Естественно, профессор остался недоволен обстановкой, но подобрал один из кусочков гравия и трансфигурировал его в узкий, неудобный на вид стул. Жестом предложил Гарри сесть на кровать и только после этого заговорил.
– Не бойтесь потревожить родственников, комната изолирована от внешнего мира. Как самочувствие, мистер Поттер?
– Хреново, – честно признался Гарри, но, глянув на скривившееся лицо Снейпа, быстро поправился. – Ну, то есть, не очень.
Судя по всему, у профессора дела обстояли не лучше. В неясном свете уличного фонаря четко выделялись темные пятна вокруг запавших глазниц. Лицо, и без того вечно бледное, сейчас сравнялось цветом с грязной побеленной стеной, волосы висели нечесаными клочьями. Да, Снейп явно собирался не на свидание.
Он выставил на пол у кровати два пузырька.
– Маленький вы выпьете по завершении нашего разговора, – сказал Снейп так, будто Гарри находился в больничном крыле и должен был без споров выполнять рекомендации врачей. – Уверен, вам понадобится успокоительное. Во втором – снотворное. Это для экстренных случаев. Сомневаюсь, что вы спите как младенец.
Услышал Гарри только первую часть. Сердце забилось в ушах, а руки сами собой почему-то ухватились за смятую простыню. Ему стало страшно. Снейп пришел сообщить ему нечто, что не осмелился озвучить никто другой. Конечно! Снейп лишен необходимости беречь его чувства и всегда обожал издеваться над Гарри. Но даже он посчитал нужным прихватить порцию успокоительного, а значит, дело совсем плохо.
– Они все мертвы? – едва смог выдавить из себя Гарри.
На лице Снейпа мелькнуло непонимание, но затем он прищелкнул пальцами, указывая на маленький флакон.
– Один глоток, – сухо сказал он. – Я переоценил устойчивость вашей психики. Хотя чему я удивляюсь?
Гарри, как сомнамбула, вскрыл флакон и отхлебнул положенный глоток. Спустя несколько секунд к нему вернулась способность слышать и соображать.
– Вы хотели поговорить о Волдеморте, – напомнил он.
– Почему вы решили, что с вашими друзьями что-то случилось?
– С тех пор как… когда я пришел домой, ну, позавчера, я отправил им записки. Они не ответили, и Хедвиг не вернулась. А теперь вы с успокоительным. Что я должен был подумать?
Снейп только хмыкнул в ответ, изучая тусклым взглядом стену за плечом Гарри.
– Но вы же мне расскажете? Вы обещали сказать, что происходит.
– Ничего подобного я не обещал. Но если вам так интересно… Насколько я могу судить, особых новостей нет.
– Как? То есть?.. Волдеморт возродился, и вы… я думал, вы вернулись к нему в тот день, когда я лежал в больничном крыле. А теперь вы говорите, что ничего нового.
– Потрясающие логические выводы. Да, мистер Поттер, в отличие от вас, для всего остального сообщества не происходит ни-че-го. И если бы вы ежедневно получали «Пророк», то убедились бы, что Темный Лорд воспринимается всеми как плод воспаленной фантазии психически неуравновешенного подростка. Каковым, по сути, вы и являетесь.
Гарри стиснул зубы и пробормотал:
– Да, успокоительное было нелишним.
– Рад, что вы это понимаете, но не жду, что будете благодарны. Тем не менее, там осталось еще три глотка, и они вам понадобятся, когда мы закончим.
Гарри завел глаза:
– Если все живы, то что может быть хуже того, что никто не верит мне и Дамблдору?
– Не сомневайтесь, в мире есть множество гораздо худших вещей. И если вас это немного успокоит, я скажу, что Орден Феникса восстановлен и ведет свою деятельность. Весьма сомнительную, на мой взгляд, но кому есть дело до моего мнения.
– Но как же… вы же должны знать, что Волдеморт… вы верну…
– Т-с-с, мистер Поттер! Я вовсе не собирался делиться с вами личными планами. Если вас больше ничего не интересует, то я, пожалуй…
– Нет, останьтесь! Вы слышите, я прошу вас! Прошу. Профессор, сэр, вы – единственный, кого я увидел за этот месяц. Я буду слушать.
– Прекрасно! – Снейп тяжело рухнул обратно на стул. – Подозреваю, что после нашего разговора вы пожалеете о том, что просили меня остаться. Также хочу предупредить, что я по-прежнему – вы, несомненно, правы – ваш профессор. А посему, если мне не повезет и вас все же оставят в школе, вы не будете избавлены от общения со мной в течение учебного года. И, наконец, мое мнение о вас осталось неизменным со времен первого курса.
Гарри слушал, прикусив язык. Ему казалось, что длинные фразы даются Снейпу с трудом – иногда тому не хватало дыхания, и он со свистом втягивал воздух через нос, запинаясь на полуслове.
– Прежде, чем я начну, я задам вам один вопрос, а вы дадите одно обещание. Готовы?
Гарри обреченно кивнул.
– Клянитесь, что никому и ни при каких обстоятельствах не расскажете о том, что услышите сейчас. Заверяю, Дамблдор в курсе этой истории и для него она не станет откровением.
– Клянусь! – поднял руку Гарри.
– А вот теперь ответьте мне, Поттер, почему погибли ваши родители? По какой причине Темный Лорд воспылал такой ненавистью к вашему семейству и к вам, едва способному держаться на ногах, что лично явился, чтобы пресечь ваше существование?
Вопрос обрушился на Гарри, словно ведро ледяной воды. С тех пор, как он сам задал его Дамблдору, прошло чуть больше трех лет, и по сей день Гарри не знал ответа. Представить, что напомнит ему об этом Снейп – абсурд, совершенный абсурд.
Гарри медленно перевел глаза с флакона успокоительного на застывшее лицо Снейпа:
– Ну… они состояли в Ордене Феникса и…
– И?
– Волдеморт сам сказал мне, что маме не надо было умирать.
У Снейпа дернулась щека.
– К тому моменту, если вам это не известно, война – тайная и явная – продолжалась более десятка лет. У многих орденцев остались дети, на которых Темный Лорд никогда не покушался. Зачем ему нужна была именно ваша смерть? Вы не задумывались об этом?
– После первого курса я спрашивал Дамблдора.
– И что он вам ответил?
– То же, что и вы три дня назад. Не здесь, не сейчас. И еще «когда я буду готов».
– Я считаю, что вы никогда не будете готовы.
– И пришли сообщить мне именно это?!
Похоже, действие успокоительного стало ослабевать. В душе у Гарри начала подниматься волна раздражения, и Снейп, кажется, заметил, как он сжал кулаки.
– Я не считаю, что вы готовы, Поттер. И мой визит к вам не акт милосердия. Но боюсь, что директор давно забыл каково это – быть учителем. К моему несчастью, я сталкиваюсь с прыщавыми юнцами и пустоголовыми девицами последние четырнадцать лет и слишком хорошо понимаю, что от незнания они способны натворить бед больше, чем от знания.
– Снейп! Профессор Снейп, сэр… – Гарри никак не мог понять, то ли Снейп хочет, чтобы он умолял начать рассказ, то ли сам не решается открыть ему правду.
– Темный Лорд вам не соврал. Он вообще… гм… довольно честен. Он пришел в ваш дом потому, что хотел убить именно вас.
– Но что я такого сделал?!
– Слушайте внимательно, мистер Поттер, повторять я не собираюсь никогда.
*
Пророчество… Огромная тайна, судьба Гарри и Волдеморта под одной хрупкой оболочкой… Гарри не мог в своем воображении связать нечто значительное и чудаковатую Сибиллу Трелони с ее чаинками, цветными шалями и гаданием по дубовой ветке. Но глядя на то, как был серьезен и сдержан Снейп, как тщательно его губы выговаривали каждое слово, как он старался – может быть, впервые за четыре года их знакомства! – чтобы Гарри понял и осознал важность произошедшего…
– Несомненно, – закончил Снейп с видимым облегчением, – пока Темный Лорд не ознакомится с полным содержанием пророчества, лично вам ничего не угрожает. Не удивлюсь, если он сам станет охранять вас. И уж точно не позволит убить кому-то другому.
– Но почему?
– Глупый вы мальчишка! – взревел Снейп. – Потому что он не знает, о чем именно идет речь в пророчестве! Он посчитал, что вы представляете угрозу, но ошибся. Не исключено, что в нем сказано, как именно вас нужно убить. Или когда. А, может, и вовсе нельзя убивать, а Лорду следует повести вас к алтарю, носить на руках всю жизнь и целовать на ночь пятки.
Гарри показалось, что его сейчас вывернет наизнанку.
– Но он хотел меня убить там, на кладбище!
– О, поверьте, Поттер, если бы Лорд действительно хотел вас убить, спастись вам бы не удалось. По крайней мере, не с вашими талантами. В любом случае, – поспешил добавить Снейп, – никому неизвестно полное содержание пророчества. И, как вы должны были понять, никто не сможет ознакомиться с ним. Только те лица, о которых в нем идет речь.
– Никому, кроме… Дамблдор знает! И всегда знал, еще до моего рождения! Почему он не сказал мне? Я же спрашивал.
Снейп пожал плечами:
– Возможно, не слишком вам доверяет. А скорее – пожалел вас. Не исключено, что в пророчестве содержится нечто настолько ужасное, что отравит ваше дальнейшее существование. Я не доверяю вам еще больше. Но у меня нет причин вас жалеть.
– И поэтому вы решили рассказать мне?
Снейп понизил голос до едва слышного шипения:
– Поттер… чем дольше Лорд будет охотиться за пророчеством, тем дольше он не перейдет к активным действиям. Чем скорее мы выясним, о чем в нем идет речь, тем меньше будет жертв и больше шансов на победу. Я не намерен разжевывать вам прописные истины. Но если директор медлит только потому, что хочет, чтобы вы приняли участие еще в дюжине квиддичных матчей и окончили жизнь с результатами ТРИТОН в зубах – как я могу быть против? Преподавать вам зелья – неземное удовольствие. Впрочем, я думаю, что несколько лет для каждого из нас слишком большой срок.
Снейп встал с явным намерением закончить разговор и потянулся к артефакту на ручке двери. Ошарашенный Гарри все еще неподвижно сидел, изучая дыру на простыне. Снейп вновь указал на оба флакона и прошипел:
– Вы поклялись никому не говорить. Поверьте, одно неосторожное слово, полунамек вашим не в меру активным друзьям или пустоголовому крестному – и мне станет об этом известно. Тогда вы пожалеете, что Темный Лорд не убил вас в младенчестве.
По воздуху прошла рябь, подтверждая, что защитные заклинания сняты.
– Постойте, профессор, – вскричал Гарри, даже не задумавшись, что может перебудить весь дом. – Но кто… кто предатель? Кто донес Волдеморту подслушанный разговор?
Снейп посмотрел на него сверху вниз, словно прибивая взглядом к полу. На его губах заиграла кривоватая довольная усмешка.
– Я, – четко и очень громко сказал он. – Откуда, по-вашему, я мог бы узнать такие подробности?
И испарился, оставив застывшего Гарри наедине с пустой клеткой, распахнутым окном и початым флаконом успокоительного зелья.
========== 3. «Я не думал, что тебе это настолько необходимо» ==========
6 августа
Гарри чуть было не докатился до того, чтобы мысленно поблагодарить Снейпа. Подлец и предатель, виновный в смерти его родителей, как оказалось, знал, что делал. Не будь маленького флакона, Гарри разнес бы дом Дурслей, невзирая на надзор министерства. А так пострадала лишь хлипкая дверца шкафа, старые обои и его собственные кулаки. Надежда, что Снейп таким извращенным образом решил поиздеваться над нелюбимым учеником, зачахла в первые пять минут. Тот был серьезен и так корректен, как никогда. Посеянные им зерна дали первые всходы уже к утру: Гарри больше не переживал о судьбе друзей и размышлял, почему все сложилось таким образом. Имей он сейчас возможность поговорить с кем угодно – даже с Хедвиг – он несомненно чувствовал бы себя легче. Он хотел узнать, что происходит, ждал Снейпа с тайной надеждой, но то, что тот рассказал, не укладывалось в голове. Возможно, Дамблдор не верил сказкам Трелони, не считал достойными внимания ее слова. А Волдеморт поверил им без сомнения. И то, что случилось дальше… Неужели ему действительно предназначено убить Волдеморта? Хотелось бы знать как. И…
Гарри не успел додумать, потому что сначала его отвлек дядя, а потом в пустой кухне послышался звон разбитого стекла, стук и голоса.
Сказать, что он был не рад знакомым и незнакомым лицам, было бы неправдой. Явись все эти кингсли, грюмы и тонкс на два дня раньше – Гарри падал бы им в ноги от радости. Но сейчас он был спокоен, как баран на пастбище, а в его груди сворачивался горький ком тайны. Тайны, которую он поклялся не рассказывать никому, а Дамблдор не посчитал нужным открыть ему даже после событий Турнира.
Он не мог не злиться на Снейпа, но с удивлением отметил, что тот не соврал, говоря о восстановлении Ордена и о том, что друзья в безопасности. Скорее, Гарри досадовал на них: находиться в центре событий, в штабе Ордена, но не ухитриться узнать и малой толики важных подробностей!
Действие последнего глотка успокоительного закончилось как раз в спальне дома на Гриммо. Возможно, из-за этого эмоции Гарри вышли из-под контроля. Он не помнил, чтобы когда-либо так орал на друзей. Это было некрасиво, несправедливо и черт еще знает что «не», но он никак не мог остановиться и взять себя в руки. Особенно когда Гермиона захлопала ресницами, некрасиво сморщила нос и чуть не заплакала. Подумать только, им и в голову не приходило, что даже засохшая тянучка могла стать знаком, что о нем помнят и поддерживают. Им, видите ли, запретил Дамблдор!
Посреди комнаты материализовались близнецы и накинулись на Гарри рыжим шквалом.
– Как тебе понравился наш подарок?
– Это что-то особенное, согласись!
Гарри кивнул, не в силах больше спорить. На душе и без того было паршиво. Он с трудом вспомнил обидный подарок близнецов – из их конверта выпала передовица «Пророка» с кричащим заголовком: «Смерть, разрушения и жертвы: Темный Лорд вернулся к жизни на кладбище Литтл-Хэнглтона. Британию ждет новая война», но едва Гарри начал читать, как изображение сменилось и перед ним предстали лица Рона и Гермионы, радостно улыбающиеся с фотографии. Очень глупая шутка над тем, кто был готов часами лежать на газоне, лишь бы услышать новости.
Сейчас он бы предпочел вовсе не возвращаться сюда, а тихо дождаться своей участи у Дурслей. Здесь, на Гриммо, всего было слишком: слишком людно, шумно, слишком темно и мрачно, и требовались неимоверные усилия, чтобы удержаться и вести себя по-человечески.
– Тебя не беспокоит разбирательство в министерстве? – спросила Гермиона.
– Нет! – выпалил он и замер, словно пораженный молнией.
Внезапно ему стало ясно, предельно ясно, что нужно делать дальше. И если бы он мог – без сомнения кинулся бы на шею дементорам, что встретились ему несколько дней назад. Все складывалось как нельзя лучше: не нужно было врать, изворачиваться и что-то предпринимать – удача сама шла к нему в руки. У него есть повод для визита в министерство, а значит…
Гарри победно завопил, сгреб Гермиону в объятия и закружил по комнате. Та пищала и отбивалась, но после нескольких неудачных па они споткнулись и повалились навзничь.
– Какие странные перепады настроения, – неодобрительно хмыкнул Рон. – Пожалуй, стоит за тобой приглядывать получше.
Пока они, толкаясь и хохоча, поднимались с пола, Гарри уже решил, что постарается вести себя как ни в чем не бывало. Нет, конечно, обида на друзей все еще терзала его душу, но будет намного лучше, если ни у кого не возникнет и капли подозрения насчет его планов.
Снизу доносились голоса, шум и шарканье ног – собрание Ордена Феникса подошло к концу. Гарри натянуто улыбнулся и кинулся в коридор. Почему-то он не сомневался, что среди выходящих увидит Снейпа, даже придумал, как хитро подать ему знак, громко заговорив о министерстве и Сибилле Трелони. Но Снейпа не было, и из оставшихся в кухне никто не упоминал его имени, а сам Гарри не счел благоразумным справляться о том, все ли еще бывший шпион остается шпионом в лагере Волдеморта. Он был уверен, что так и есть, но предполагал, что Снейп может отчитываться лично Дамблдору. Честно говоря, он и сам бы предпочел более узкий круг осведомленных двум дюжинам орденцев.
Все младшие Уизли надеялись, что Гарри удастся выведать у взрослых хоть каплю информации. Он честно попытался, но как только встретил сопротивление – активное и шумное Молли и вялое, но явно заранее продуманное Сириуса и Люпина – отступил. Не было смысла ввязываться в конфликт. На самом деле он знал даже больше, чем любой из них, и это наполняло его отвратительным, но неожиданно приятным чувством превосходства. Он словно стал старше всех присутствующих за ужином. Что-то подобное, наверное, ощущает любой старшекурсник, глядя, как малышня плутает по бесконечным лестницам и коридорам Хогвартса. Вряд ли Дамблдор поставил в известность о содержании пророчества каждого из членов Ордена. Судя по случайно оброненным словам и смутным догадкам Фреда с Джорджем, орденцы препятствовали Волдеморту в поисках какого-то оружия. И Гарри единственный из всех знал, какого именно. Молли затеяла уборку дома, и он ухватился за возможность не быть центром внимания и спокойно подумать, пока руки автоматически оттирают плесень и вычищают завалы. Оставался еще один неприятный разговор, но Гарри решился на него только следующим вечером.
