сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 67 страниц)
Следующий день для Александра начался весьма буднично. Больше за девушками ухаживать было не нужно, потому всё вернулось на круги своя. Ранний завтрак, сворачивание лагеря, парочка шуточных перепалок, а за этим путь-дорога в неизведанные дали с неясными целями.
– Куда идём сейчас? – решил уточнить попаданец спустя час неспешной ходьбы через лес.
– В город, – ответила полукровка, немного притормозив, чтобы парень нагнал и шёл с ней рядом. – Побольше Литлтауна, хотя до столицы ему далеко. Там у нас будет множество дел.
– Например? – продолжил расспрашивать несостоявшийся герой.
– Например, повысить тебе ранг, – усмехнулась Лютик. – Быть деревяшкой в твоем возрасте, несомненно, занимательно, но и нам, помимо всего прочего, необходимо думать о репутации отряда. Ещё отдохнуть нормально надо, закупиться расходниками, взять задания, обновить снаряжение. Дел невпроворот!
– Да-а… я бы не отказался целый день проваляться на кровати, – вздохнул парень. – А что там с повышением ранга? Оно сложное?
– Нет, – покачала головой полукровка. – Всё, что нужно, ты уже знаешь. Перед проверяющим ещё пару раз своим копьё-посохом взмахнешь, ударишь пару раз тренировочное чучело и всё, считай прошёл. Поскольку ты уже в нашей команде, проблем возникнуть не должно.
– Это радует, – улыбнулся попаданец, а после, чтобы не заканчивать разговор на деловой ноте, неожиданно поинтересовался: – А у тебя есть какие-нибудь планы? Не организационного, скорее, ну… личного характера?
– Ох, дорогуша, решил мне компанию составить? – сделав голос капельку более соблазнительным, поинтересовалась бард. – Не хочу расстраивать, но у каждой девушки есть свои маленькие секреты.
– Ой, да нет, просто интересно стало… – неуклюже начал отпираться Александр, хотя всем присутствующим было понятно, что он, таки, компанию девушке составить хотел.
– Снова петь она будет, – раскрыла «карты» товарки эльфийка, подобравшись поближе. – И убегать потом от стражи, сопровождаемая меткими бросками помидоров.
– Тётушка! – воскликнула полукровка, на мгновение растеряв всю свою «взрослость» и шарм зрелой, уверенной в себе женщины. – Я же просила…
– Это тебе за тетушку! – показала ей язык лучница, пристраивались к Александру с другого бока. Хотела даже, было, приобнять его за руку, но вовремя сдержалась под внимательными взглядами остальных дев. – И ты не просила умолчать о том, что периодически поёшь песни собственного сочинения на грязных городских площадях.
– Ну… я же бард… – начала что-то тихо и частично невнятно мямлить полукровка. Её взгляд забегал, остроконечные ушки заалели, явно демонстрируя смущение своей хозяйки. – Должна выступать…
– Песни её не нравятся, – неожиданно присоединилась к разговору варварша. – Люди постоянно орут и гонят.
– Ты плохо поёшь? – аккуратно поинтересовался у Лютика несостоявшийся герой, понимая, что эта тема для полукровки явно не самая приятная.
– Она отлично поёт, – не осталась в стороне и друид. – Если исполнит что-нибудь на эльфийском, и рядом не будет переводчика, публика будет очарована. Признанную классику слушатели тоже благодушно примут, осыпав нашу подругу монетами.
– Тогда в чем проблема? – прямо спросил парень, переводя взгляд с одной девушки на другую.
– Я… – подала голос полуэльфийка. – Я хочу петь свои песни. О любви. Но они людям не нравятся. Поэтому и выступаю на площадях, хочу найти тех, кто примет моё творчество таким, какое оно есть.
– Не говори так, – вмешалась и паладин. Обсуждение Лютиковых песен стало всеотрядным. – Одна твоя песня нам всем очень понравилась. Даже из таверны не гонят, когда ты её изредка исполняешь.
– Она не о любви, – опустила взгляд девушка.
– А о чëм? – не на шутку заинтересовался Александр. Ему, и правда, была очень интересна была творческая сторона своей спутницы. – Можно послушать?
– Она о нас, – тяжело вздохнув, пояснила бард. – Отряде Отчаянных дев. Когда мы получили золотой ранг, была большая пьянка. Много народу пришло, наших знакомых, друзей, согильдийцев, я тогда сильно перепила и… сочинила. Что же до исполнения, то сейчас немного не то…
– Сыграй! Мы тоже хотим послушать! – наперебой начали скандировать авантюристки. – Пой, Лютик, пой! Жги, подруга!
– Аргх, негодяи, ладно! – переводя немного растерянный взгляд с одного возбуждённого лица на другое, сдалась полукровка. – Но если на моё пение прилетит какая-нибудь жуткая лесная тварь, сами будете виноваты!
Вывернув из-за спины лютню, девушка, осмотревшись, ловко взобралась на крупный сухой пень, откуда и поклонилась публике, изящно мазнув фиолетовой шляпкой по древесине.
– Дамы и Алекс, – бодро начала полукровка, ударив по струнам. – Песнь моего собственно сочинения!
Нам наплевать на то, что думают другие про нас,
На гнев небес мы просто машем рукой;
Ты нынче платишь – ну так что же, мы с тобою сейчас,
А завтра с нами будет кто-то другой.
Путем интриги и морем крови мы стремимся туда,
Где чье-то золото призывно блестит;
Из низких истин нам дороже только эта одна:
Кто больше платит, тот в войне победит!
Неожиданно лютня начала издавать звуки, явно нехарактерные для этого инструмента. Александр мог бы поклясться, что слышит игру на духовых и, даже, барабаны.
Мы вне закона, что ж такого –
Мы везде и нигде;
Мы словно тени на дорогах,
Мы – круги на воде,
И наш девиз предельно ясен
Скоро станет тебе:
Предай их всех, останься верен себе!
С каждой пропетой строчкой голос Лютик становился всё глубже, всё проникновеннее, обретая мистическую силу.
Мы постигаем хитрость света, где случайно живем,
Мы вероломны так, что даже честны:
Плати – и мы твою победы в дар тебе принесем,
А не заплатишь – не избудешь вины!
Мы продаем свои клинки тому, кто звоном монет
Пленяет душу, соблазняя наш слух,
Но мы убьем того, кто скажет, будто отряд Отчаянных дев
Похож на свору подворотенных шлюх.
Мы вне закона, что ж такого –
Мы везде и нигде;
Мы словно тени на дорогах,
Мы – круги на воде,
И наш девиз предельно ясен
Скоро станет тебе:
Предай их всех, останься верен себе!
Да, мы бандитки и бродяжки,
Как злословит молва;
Мы попадаем в передряги,
Помня эти слова:
Смотри вперед и не сдавайся
Ты на милость судьбе:
Предай их всех,
Останься верен себе.
– Браво! – воскликнул парень, искренне начав аплодировать. В скорости к нему присоединилась и остальные девы. Песня и её исполнение понравилась всем. Буквально лучась довольством, полукровка поклонилась, ударила снова по струнам, а после мир для несостоявшегося героя потерял свой цвет, ибо расхрабрившаяся дева решила спеть о любви. Но это даже для пережившего русский рэп попаданца было уже слишком…
***
– Вот, попей, – протянула тяжело дышащего парню флягу с водой друид, заботливо похлопывая по спине. – Так у всех в первый раз после песен собственного сочинения Лютика.
– Холмик любви… холмик любви… – вцепившись руками в рядом стоящее деревце, ошалело бормотал название исполненной «композиции» попаданец. – Это же не про любовь даже…
– Чисто технически, про неё, – передала ему волшебных плодов для поправки здоровья Панорамикс.
– Да это было самое странное описание секса, что я когда-либо слышал! – съев сразу парочку ягод, немного поуспокоился Александр. – Но я не понимаю, почему мне поплохело. Да, местами исполнение хромало, рифма была неоднозначна, но… не настолько всё плохо звучало, если так подумать.
– Это потому, что я бард, – грустно сказала стоявшая в отдалении полукровка. – Не только в качестве музыканта и певца, но ещё и как проводник магических сил, влияющих на людей. Почему-то… все мои песни о любви имеют эффект сильного дебаффа, бьющего по площади. Прости, что заранее не предупредила и решила продолжить играть. Просто вы мне так искренне аплодировали, что не смогла удержаться от продолжения концерта.
– Да ничего страшного, фух… – отмахнулся несостоявшийся герой, утирая холодную испарину со лба. – Зато на собственной шкуре прочувствовал магическое ослабление. Опыт – это тоже хорошо. А сама песня не плохая, в целом. Только… не про любовь она.
– Про любовь, – настойчиво возразила Лютик, возвращая себе обратно амплуа уверенной в себе зрелой красотки. – Дорогуша, разве пылкое занятие сексом, не есть высшее проявление любви?
– Эээ… но в песне же, если не ошибаюсь, огриха насиловала пойманного крестьянина… – попытался отстоять свою точку зрения Александр.
– Это мелочи! – изящным движением не терпящей возражения женской логики, увернулась полукровка. – Главное, свою любовь она до него донесла, аха-ха!
Когда Лютик рассмеялась, несостоявшемуся герою почему-то вспомнился его странный пьяный сон. Та светящаяся фигура тоже была довольно словоохотливой и любила посмеяться.
– Идём скорее, по пути поболтаем, – тем временем начала ворчать эльфийка. – Сегодня нам надо выйти на тракт, если хотим к завтрашнему вечеру добраться до города, а не ночевать у ворот, за каменными стенами.
С лучницей все согласились, продолжив путь. Правда, разговоры больше не клеились. Команда шла вперёд, изредка притормаживая, когда друид окучивала очередную ценную травку или ягоду. Причём делала она это настолько быстро и умело, что у пытавшегося быть хоть капельку полезным парня банально не было шанса помочь. Оставалось только наблюдать, силясь запомнить те или иные важные мелочи. Выходило не очень.
Так отряд и шёл, перекусывая на ходу, через поляны, буреломы да перелески с оврагами, пока неожиданно не вышел на довольно широкую дорогу. Ну, по сравнению с лесными тропками широкую, а так, дай Боги, две телеги разъедутся - уже счастье.
– Лагерь прямо здесь разобьём? – устало поинтересовался попаданец, не привыкший ещё к таким долгим лесным переходам с увесистой добычей за спиной.
– Нет, – ответила ему паладин. – Дальше, если не ошибаюсь, должна быть небольшая стоянка. Там и заночуем.
– Чудесно, – выдохнул парень, плюхнувшись на пятую точку. – Дайте только пару минут отдышаться.
– Хех, деревяшка, – усмехнувшись, подошла к нему варварша, угрожающе нависнув всем телом, а после, видимо что-то решив, села рядом. – Если ножки-палочки не держат уже, сама тебя понесу.
– Спасибо, – хмыкнул попаданец, внутренне немного напрягшись от внимания великанши к своей персоне. – Но лучше понеси мои вещи, если не трудно. Буду очень благодарен.
– Нет, – после недолгих размышлений, покачала головой аловолосая. – Я несу тебя. Ты несёшь вещи. Вещи нести не буду, нет-нет.
– Не отнимай у мальчика заработок, подруга, – присела с другой стороны от Вары бард, несильно шлепнув ту ладонью по валунообразному бицепсу. – Всё же он у нас носильщик, а не ты.
Не прошло и минуты, как все авантюристы уже сидели вдоль дороги рядком, переводя дух и восполняя силы. Впрочем, продлилось это недолго.
– Едут, – немного шевельнув остроконечным ухом, сказала эльфийка. – Несколько повозок и лошадей.
– Нам, кажется, повезло, – вставая, отряхнула одежду от налипшей травы Лютик. – До города доберемся на попутках.
Правда, замерев в ожидании небольшого каравана, несостоявшийся герой даже и представить себе не мог, что в самом ближайшем времени повстречает не совсем… обычных торговцев.
– О, работорговцы! – воскликнула Сэльдана, ещё и рукой помахала приближавшейся веренице телег, на которых, как влитые, стояли самые настоящие клетки в человеческий рост, набитые самым, что ни на есть, живым товаром.
***
Работорговля – как много в этом слове… в основном негативного. По крайней мере для человека родом из 21 века, в роду у которого никогда не было бояр-помещиков или иных плантаторов. Не обошла эта неприязнь и Александра. То ли из-за личного непринятия, то ли из-за чисто русского, глубинного стремления к справедливости.
Узнав, что к ним приближается самый настоящий караван работорговцев, парень морально начал готовиться если не к бою, так к старательному игнорированию тех несчастных, кому не повезло стать живым товаром. И уж точно несостоявшийся герой не ожидал, что вереница телег притормозит рядом с их отрядом, а из кареты, не богатой, но довольно добротной, с кряхтением выберется хозяин всего этого невольничьего предприятия.
– Себастьян, смотрю, в этот раз у тебя хороший улов, – улыбнувшись, вполне радушно поприветствовала невысокого полного человека в чёрном, расшитом бархатом халате Лютик.
– Госпожа Лютикариэль, – слегка поклонился ей мужчина, сверкнув залысиной, а после поимённо раскланялся со всеми остальными «девами». Лишь по Александру махнул заинтересованным взглядом. – Рад снова встретить одних из самых знаменитых авантюристов этих мест.
– Раз рад, то и до города не будешь против подкинуть, верно? – пошла в лоб полукровка. – Ты же сейчас в Бровиль путь держишь?
– Вы абсолютно правы, – согласился работорговец. – Там пройдёт первый этап торгов, хо-хо-хо! – впрочем, на этом Себастьян не закончил. Повернув голову в сторону попаданца, он пристально уставился на него сквозь чёрные окуляры своего пенсне. – Я вижу, вы тоже обзавелись некими интересными приобретениями.
– Он наш носильщик, – представила меня друид. – Мы зовём его Алексом.
– Оо-о, мужчина в рядах Отчаянных дев… удивительное зрелище! – благодушно покивал торговец, впрочем, следующие его слова расставили все точки над ë. – Уступите мне мальчика за пятьдесят золотых. Раз он настолько… способен, что сумел ужиться с вами, то в Подземье…
– Я не их раб или товар, – не выдержал такого отношения со стороны работорговца парень. Он и до этого относился к такому виду деятельности негативно, но не хотел подводить команду своим предвзятым мнением. Но только пока его не решили банально купить. – И ваш способ заработка искренне презираю.
Конечно, можно было бы высказаться более грубо, вплоть до ненормативной лексики с упоминанием глубин эльфийских лесов и прочих местных обидных словесных оборотов, но обзаводиться врагом на ровном месте, тем более таким беспринципным и явно со множеством связей, несостоявшийся герой не решился.
Вместо этого он решил немного прогуляться вдоль каравана, подальше от Себастьяна, чтобы невольно не высказать ему что-нибудь крепко-матерное. Благо, вереница телег была не особо длинной.
– Он наш товарищ, а не трофей, – уходя, краем уха подметил немного недовольный тон Лютика Александр. – Прошу, не стоит такими предложениями оскорблять как нас, так и его.
– Ох, прошу меня простить, я изначально неправильно вас понял…
Решив больше не прислушиваться к их разговорам, парень пошёл вперёд. Ему было интересно посмотреть на живой товар воочию. Не сколько из любопытства, столько из желания подпитать свою ненависть к подобного рода «торговле» и «торговцам». Ведь если он однажды и станет героем, пробудив свои бесчестные по местным меркам силы, то первым делом перебьёт всех, имеющих отношение к работорговле. Просто из любви к справедливости и из-за желания помочь несчастным, на чьи шеи одели стальные ошейники.
– П-пожалуйста, хватит... – вот и первая жертва несправедливости. Голос негромкий, дрожащий, почти детский. Обойдя карету торговца, что своим массивным остовом закрывала обзор на творящийся беспредел, попаданец стал свидетелем воистину шокирующего действа. – Т-так нельзя!
– Ещё как можно! – тяжело дыша от возбуждения, крепко обнимала молоденького возницу через проёмы решётки рабыня. И пока тот лишь тихо возмущался, недовольно елозя на своём месте, девушка, оказавшаяся эльфийкой, активно забиралась под его одежду своими шаловливыми ловкими ручками. – Ну же, подвинься ближе, хочу попробовать твоё милое ушко на вкус!
– А-а… – невольно выдал себя парень от столь необычного, нарушающего законы логики и причинно-следственных связей, действа.
– Чего смотришь, никогда домаганий к несчастным рабыням не видел? – зло сощурилась на попаданца остроухая. – Раз присоединиться не планируешь, то иди куда шёл!
– Хорошо… – не стал спорить Александр, на негнущихся ногах проследовав дальше, стараясь в сторону неправильного «разврата» лишний раз не смотреть.
Впрочем, это было только началом крушения всех его ожиданий.
В остальных телегах, которых оказалось всего десять, тоже находились одни только эльфийки. И выглядели они как угодно, но точно не как угнетенный живой товар. Разодетые кто во что горазд, вплоть до костюмов танцовщиц живота, они уютно восседали или полулежали на подушках, общаясь между собой на самые разные темы. Прямо в клетях у них стояли большие, наполненные всевозможными яствами блюда, которые они лениво ели во время бесед. Но самым шокирующим стало то, что одна группка «рабынь», прихватив кувшин из своей телеги, спокойно отворила дверцы решётки и перебралась на соседнюю телегу, к подругам, не встречая при этом совершенно никакого сопротивления со стороны возниц или малочисленной охраны.
