Текст книги "От альфы до омеги (СИ)"

Автор книги: Lorain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Расскажи мне про аномалию, – попросил он нетерпеливо.

Она рассказала.

Девчонка и вправду держала в руках аномалию, она могла ее переносить, трогать ее и даже растягивать, словно резиновую. Она делала то, чего Рикгард просто не мог себе представить, и он бы ни за что ей не поверил – если бы не видел все это своими глазами.

Аномалии были бесплотны. Они были призраками старых Возмущений, разношерстными, разномастными, не похожими друг на друга, но в одном все-таки сходными: они состояли из вещества, точной картины о котором отдел Ликвидации не составил даже за многие годы. Но даже в неясной и довольно приблизительной характеристике значилось четко: плотность этого вещества равнялась плотности газа. А удержать в руке клочок газа – задача гиблая.

Рикгард слушал ее жадно, внимательно, не перебивая. А еще следил за тем, как верно движутся ее губы, как щурятся глаза, как забавно она поводит носом; ее руки повторяли сказанное сами по себе, легко и непринужденно, словно она никогда не училась жестикулировать и подбирать этим движениям правильный рисунок; иногда она ерзала на месте, устраиваясь поудобнее, поправляла прядку или на мгновение поворачивалась к ширме, слушая поступь хозяина «местечка». Когда тот принес напитки (всем своим видом выражая отвращение к такому дешевому заказу), девчонка заблаговременно замолчала, а потом, когда хозяин вышел, заговорила тихо, зная, что он рядом и может ненароком ее услышать. Она делала все, что сделала бы обыкновенная, живая девушка, и, вспоминая «средненьких» омег и даже тех, среди которых он выбирал себе стажера, Рикгард в очередной раз никак не мог поверить, что у этого существа – всего лишь шестерка. Даже Мариэлла, которая так пыталась выглядеть томной, сильной, волнующей, не былаею, а лишь казалась. Сейчас, слушая омегу и впервые рассматривая ее внимательно, Рикгард видел разницу. Видел и ничего не понимал.

Но все это было не так уж важно. На месте металлической девчонки Рикгард вдруг яснее ясного увидел шанс. То, что она рассказала, конечно, не лезло ни в какие ворота, но там, где картинка заменяла тысячу слов, аргументы были излишни. Предписывая Рикгарду стажера-омегу, начальство отдела Ликвидации о таких перспективах и не мечтало.

– Покажи, – попросил он, когда девчонка замолчала. – Растяни аномалию пошире. Я хочу увидеть все это сам.

Она снова вытащила из кармана то, что называла «стекляшкой». Потом взялась за уголки и чуточку ее растянула. Сквозь нее проступил яркий электрический свет.

– Чувствуете? – спросила она, и Рикгард кивнул. – Пахнет вкусно. И мотор тарахтит. Слышите?

Рикгард заглянул в «окно». Комната с той стороны напоминала хранилище при ресторанной кухне: на стеллажах громоздились ящики с томатами, зеленью, яблоками, грушами, ананасами и прочей снедью. Слишком красивые продукты, сочные, свежие – теперь таких все меньше, а цены на них все выше. Девчонка подняла ладонь к порталу и потянулась к яркому помидорному боку.

– Не трогай, – пробормотал Рикгард.

Девчонка отдернула руку.

Рикгард больше не боялся полиции, не думал о черной метке, а страхи и опасения отступили. Теперь все, о чем он раздумывал накануне, вдруг стало неважно.

Сейчас бы вскочить, схватиться за голову, выругаться как следует, а потом притащить девчонку Квинту, показать ему эту «мирную жизнь», когда руками омеги даже мелкий аномальный мусор можно превратить в угрозу почище Возмущения... Но Рикгард сидел, не шевелясь, и просто смотрел на то, как девчонка играет стекляшкой, теребя ее уголки, словно ненужную бумажку.

И без анализаторов понятнее некуда: эта аномалия – временной разлом, и ведет он не куда-нибудь, а в прошлое. Такая трещина хуже всего. Если вторая теория все-таки верна.

О временном парадоксе ученые отдела Ликвидации спорили с пеной у рта, отчаянно, долго и безрезультатно.

Первая теория, причинно-следственной петли, была слишком простой и лично Рикгарду доверия не внушала. Слишком уж она была спокойной, бесполезной и, в конечном итоге, бесперспективной – если, конечно, аномалий не только бояться, а все-таки искать им полезное применение. Окажись эта теория верна, временной разлом – это просто-напросто билет в зрительный зал. Нет ни шанса переписать историю, ни эффекта случайно уничтоженной бабочки. Меньше возможностей, но и рисков тоже никаких, а время – прямая линия без перекрестков и альтернатив.

Была у ученых и другая, «беспокойная» теория. «Для таких параноиков, как ты», – любил повторять Квинт, но Рикгард лишь отмахивался. По сути, Ликвидация и ее погоня за временными разломами держалась именно на ней. Ее же придерживались официально, для минимизации рисков. Она утверждала, что порталы открывали дорогу в прошлое, которое можно было изменить, и, конечно, не без последствий для настоящего.

Ни для одной теории доказательств не нашли. Когда еще встречались и крупные, пригодные для временного перехода аномалии, проводили эксперименты: засылали в прошлое отчаянных добровольцев, число которых, к вящему неудовольствию ученых, быстро сокращалось. Сперва непредвиденная, а позже – неустранимая проблема заключалась в том, что порталы работали на один лишь переход. Пропустив путешественника во времени, разлом тут же закрывался, оставив под замком и дальнейшую судьбу добровольца, и результаты его работы. На этом неутешительном выводе эксперименты сошли на нет, а крупные аномалии стали планомерно уничтожать.

– Вся эта мелочь была просто мусором, – задумчиво произнес Рикгард.

– Но это же не мелочь, – заметила девчонка.

Рикгард мотнул головой.

– Теперь нет. Но ты же знаешь, аномалии – это колебания энергии. Они возникают после Возмущений...

– ...крупномасштабных актов естественного воздействия на био-организмы и объекты неживой природы, – быстро процитировала девчонка.

Она опять умничала, но на этот раз Рикгарда смеяться не тянуло. Он закусил удила, и новый замысел уже поглотил его с головой.

– Да, верно. Проблема в том, что аномалии – бесплотны, неосязаемы. Почти как воздух.

Девчонка кивнула.

– А это ведет к одному важному следствию. – Он коснулся разлома, попытавшись ухватить его пальцами, но его рука прошла насквозь. – Взаимодействовать с аномалиями человек не может. По крайней мере, напрямую. Как ты. Держать в руках, видоизменять...

– Не понимаю, – мотнула головой девчонка и презабавно сморщила нос. Этот простой и незатейливый, по-детски непосредственный жест показался настоящим, неотрепетированным. – Она лежала на полу, я держала ее в кармане. Вот смотрите, я сейчас ее положу...

Девчонка опустила стекляшку на стол.

– Твои кожные покровы, видимо, созданы с такой плотностью, которая позволяет захватывать даже вот эти эфирные сгустки. А сообщая им определенный импульс, ты можешь ими управлять. Держать в руках, положить в карман, на стол, куда угодно. Там аномалия и останется.

– Значит, даже вот такие мелкие аномалии опасны... – тихонько проговорила девчонка, не отрывая глаз от стекляшки.

– ...если иметь под рукой омегу, – завершил за нее Рикгард.

Девчонка тряхнула головой и, затолкав аномалию обратно в карман, потянулась за чашкой. Она осушила ее двумя глотками и вытянула шею, высматривая хозяина сквозь щель меж занавесок.

– А поесть тут нельзя? – спросила она, как ни в чем не бывало.

– Так ты еще и ешь?

По лицу девчонки пробежала тень.

– Чтобы хватило сил. Дойти до ворот.

– Забудь, – отрезал Рикгард.

Девчонка приподняла бровь.

– Забыть?

– Никто тебя через ворота не пропустит.

– И что мне делать?

Рикгард с минуту молчал, но план уже созрел.

– Ты отправишься со мной, – наконец, решил он.

Глава 11. Ирис. Мышечное усиление, ботанический сад и странная команда

– Куда? – спросила Ирис.

Она насторожилась. Наконец-то подобралась к самому главному! Но с людьми шутки плохи. Как бы она ни огибала острые углы, как бы ни хитрила, продумывая новые шаги, она все равно понимала Ликвидатора с трудом и продвигалась почти вслепую. Теперь его настроение резко изменилось, и вместо расслабленной, чуть раздраженной иронии она ощущала цепкую, въедливую тревогу.

Еще в кабинете Мариэллы, подписывая бумаги, она поняла, что Ликвидатор может ей помочь. На главной площади Эмпориума, мысленно распрощавшись со всеми своими «подружками», она еще немного сомневалась – а может, она все-таки выберется сама, обойдется без человека и лишних долгов? Но у Ликвидатора был доступ к летательным аппаратам, которые могли легко и просто вынести ее из города, и с учетом того, что теперь творилось на улицах Эмпориума, в Центре и электронных сетях, в которые Ирис заглядывать опасалась – только бы не оставить лишних следов – других вариантов у нее не было. Оставалось только подступиться к самому Ликвидатору. Он не омега, и в голову с надстройкой ментального проникновения ему залезть бы не получилось. Зато можно было понравиться. С квартирой не удалось, слишком грубо, слишком наивно, но зерно она все-таки заронила. Она видела его взгляд, когда напомнила про благодарность – это его удивило и неожиданно уязвило. Дом на маршруте патруля она тоже искала специально – хотела попасть в неприятность, но не слишком сложную, чтобы выпутаться, если что-то пойдет не совсем так. Молодой сержант, который присматривал за отдаленными районами, ей только помог. Как она и думала, ни он, ни патруль из молодых ребят, которые не проработали в полиции и года, разглядеть в ней омегу не смогли. Зато сержант вызвал Ликвидатора. А уж заинтересовать его, «случайно» выронив аномалию, не составило труда. Теперь ее ранг в глазах Ликвидатора определенно повысился. Из робота она превратилась в полезную игрушку.

Хотя и это было не совсем то, что требовалось...

– Вы хотите, чтобы я искала для вас аномалии? – быстро добавила Ирис. – Хотите, чтобы я для вас их открывала?

Ликвидатор покачал головой:

– Нет. Путешествия во времени теперь вне закона.

– Значит, вы хотите найти их все до последней и уничтожить? С моей помощью?

– Пока никто не знает о том, что синтетическая плоть может управлять аномальной энергией, вся эта мелочь не важна. Понимаешь... Есть кое-что еще. Уже много месяцев я ищу одну аномалию... За пределами Эмпориума. В Пыльных городах.

Ирис смотрела на него во все глаза. Именно туда ей и нужно! Если с помощью Ликвидатора она сможет выбраться в Пыльные Города, то взамен она отыщет ему что угодно. Хоть десять таких аномалий.

– Так ты говорила, что твоя система срабатывает? Как будто чувствует аномалию?

– Примерно так. Это нечто вроде помех.

– Отлично. Ты разыщешь для меня аномалию покрупнее. Я уже давно за ней гоняюсь. Она не просто такая вот статическая штука, – Ликвидатор кивнул на ее карман. – Она движется сама по себе, и я все никак не могу ее поймать. Сканер только водит меня за нос.

Ирис молчала. Она собиралась кивнуть, но медлила, заставляя Ликвидатора волноваться. Она прислушалась к тому, что он чувствует, и уловила странный провал в его настроении – как будто белое пятно, которое он усердно прятал. Он о чем-то умалчивал.

– Вы чего-то недоговариваете, – сказала она.

Глаза Ликвидатора сузились.

– Я думаю, это мое дело, что тебе говорить, а что – нет.

Отключая систему человеческой имитации, Ирис распрямилась. Наверное, она сильно изменилась в лице, потому что Ликвидатор тоже вытянулся, будто его ткнули под ребра.

– Вам не помощь нужна. Вы даже не подумали что-то предложить мне взамен. Вы мне приказываете. А я ничего о вас не знаю. Ничего кроме того, что вы Ликвидатор, – бесстрастно произнесла Ирис.

Сейчас, без необходимости воспроизводить необходимые реакции на «человеческом» языке мимики и жестов, загрузка основного процессора сильно спала, и мыслить стало легче. Как просто быть роботом! Как, должно быть, беззаботно живется домашним андроидам из обслуги или глупым Мамонтам...

Ликвидатор сощурился.

– Хочу вам напомнить, что омега – это высокоразвитый биоэлектронный организм, оснащенный искусственной нейронной сетью, системами самообучения и экспоненциального накопления опыта.

– Очень познавательно, – холодно отозвался Ликвидатор.

Кажется, отпора он не ожидал.

– Проще говоря, я не предмет, – моргнула Ирис. – Мной не пользуются. Со мной договариваются. Даже Сенат оплачивает работу омег. Возможно, не привычными для людей галиями и диранами, но все-таки оплачивает – пищей, обслуживанием, кровом и баллами, которые, кстати, можно обменять и на ваши деньги. Вы понимаете, к чему я веду?

Ликвидатор едва заметно двинул плечом.

– Я не домашний андроид, – продолжила Ирис. – У меня есть... как вы это называете?.. мозги. И, переводя на язык людей, меня оскорбляет ваш приказ. Вы недооцениваете мой потенциал и требуете от меня повиновения. Как будто я какая-то собачонка. – Ирис глубоко вдохнула, собирая мысли воедино. – Даже взаимодействие людей и их питомцев построено на взаимной выгоде.

Ликвидатор прохладно усмехнулся, но Ирис уловила еще и удивление.

– Ты сбежала. Никто тебе больше не заплатит. Ни баллами, ни обслуживанием. Ты уже забыла?

Ирис вновь подключила систему имитации и сощурилась.

– А вы забыли, почему меня выгнали? Вы меня боитесь. Меня и тех неприятностей, которые я могу принести.

Ликвидатор вдруг откинулся на спинку дивана и усмехнулся.

– Теперь это неважно. Я делаю крупную ставку, и не выиграть я не могу. А когда я выиграю, вся эта ерунда потеряет смысл. И полиция, и твои Мамонты, да хоть весь Сенат, вместе взятый!

– Зачем вам так сдалась эта аномалия? – изумилась Ирис.

– Затем, – Ликвидатор снова наклонился вперед. – Затем, что она изменит все. Она не такая, как другие. Я не успел ее изучить как следует, но даже сейчас я знаю, что такая аномалия может изменить очень многое.

– Вы просто хотите быть нужным, – осенило Ирис. – Вот в чем дело. Вы до смерти боитесь оказаться на обочине. Боитесь, что вас выкинут. Вы хотите быть нужным, но кроме этой Ликвидации у вас ничего нет. Ни семьи, ни друзей. Никого. А если вы потеряете и Ликвидацию...

Улыбка исчезла с его лица. Ликвидатор рванулся вперед и прихлопнул ее руку к столешнице.

– Слушай сюда. Ты обо мне ничего не знаешь. Ничего. Вот и не суй свой нос куда не следует.

Активировав мышечное усиление, Ирис вырвалась. В ее программах реакция на нападение была однозначной: убегать. Так ее создали – в случае опасности необходимо спасать тело, которое в плохих руках может раскрыть не одну тайну. Сопротивляться этим базовым импульсам Ирис не могла. Но Ликвидатор вскочил со своего места и ухватил ее за запястье раньше, чем она успела отшатнуться.

– Я сказал, что ты мне поможешь, значит, поможешь. Все равно тебя уже списали.

Она вырвалась из его хватки и метнулась по узкому проходу между кабинками, вдыхая едкий дым, в котором угадывался целый набор душистых трав и сладких примесей. Когда они сюда входили, запах был куда тише. Теперь же посетителей как будто прибавилось.

Что-то было не так.

Из-за драпировки, отделявшей зал от переднего коридора, появилась тень. Ирис еще не поняла, человек это, омега или что-то из подвальных разработок Центра. Она просто развернулась и рванула назад, туда, где еще раньше заприметила дверь туалета, замусоленную грязными руками.

Ликвидатор бросился ей наперерез раньше, чем она успела увильнуть, но вместо того, чтобы преградить ей дорогу, он распахнул перед ней дверь уборной, толкнул Ирис внутрь, проскочил внутрь сам и тут же заблокировал дверную ручку.

– Там за раковинами окно, – кинул он. – Надо забраться на подоконник и выбить стекло.

Но Ирис уже заметила полосу матового стекла под самым потолком. Распластавшись на высоком подоконнике, она вполне могла бы выбраться наружу. Оставалось подтянуться наверх.

Пока Ирис размышляла, как ей дотянуться до окна, дверь содрогнулась от удара. Она обернулась. Ликвидатор держал дверь.

– Скорее, – бросил он. – Видела нашивки? Из Особых Назначений.

– Ликвидаторы их боятся?.. – непонимающе бросила Ирис.

И зачем он увязался за ней? Защищает свое новое оружие? Высокотехнологичный сканер для поиска трудной аномалии?

– Давай же!

Ирис уже вскарабкалась на раковины, оскальзываясь, схватилась за край подоконника, подтянулась и пошарила в поисках ручки, поднимавшей окно.

– Разбей стекло, – крикнул ей Ликвидатор, когда в дверь ударили еще раз, и теперь куда сильнее.

Но Ирис уже отыскала затвор, и стекло мягко опустилось.

Выбралась она прямо на мостовую за мусорными баками. Здесь, в тесном дворике нестерпимо воняло гнилью, а из верхнего этажа доносились приглушенное бормотание голо-приемника.

Пока Ирис крутилась на месте, пытаясь понять, куда ей бежать, вслед за ней через окно пролез и Ликвидатор.

– Отсюда полквартала до заброшенного ботанического сада. Затеряемся там, немного подождем, чтобы они сбились со следа и разбрелись, – сказал он и указал куда-то влево. – А оттуда рукой подать...

– Я в вашу команду не записывалась, – перебила Ирис и повернулась к арке, ведущей на улицу.

– Брось дурить, – Ликвидатор даже не обернулся. – Они наверняка оцепили здание. Ты им прямо в руки сейчас и выскочишь.

– А вы-то что предлагаете?

Ликвидатор махнул, приглашая за собой:

– Заглянем к старушке-цветочнице.

– Куда? – не поняла Ирис, но Ликвидатор уже лихо перемахнул через перильца балкончика, который нависал над мусорными баками.

– Для супер-машины ты слишком много размышляешь, – он протянул ей руку, помогая перебраться с бака через балконное ограждение.

– Я сопоставляю возможности. Я не супер-машина, – отозвалась Ирис, напряженно следя за тем, как он приоткрывает балконную дверь.

– Я уже понял, что не «супер».

Просунув голову в полумрак квартирки, он быстро обернулся:

– Все чисто.

Но стоило Ирис шагнуть вслед за ним в темную, теплую гостиную, залитую ароматами цветущих комнатных растений, как ее системы выдали тревогу. В кресле, в глубине комнатушки, обставленной старыми дубовыми сервантами, дремала очень пожилая женщина. Ее хрупкую, тощую фигурку едва ли можно было различить за мясистыми листьями комнатной пальмы.

Ликвидатор поднес к губам указательный палец и указал на дверь, ведущую вон из гостиной. Стараясь не шуметь, Ирис прошмыгнула вслед за ним в тесную, грязноватую прихожую, а там – на лестничную площадку. Старушка не пошевелилась.

– Она почти всегда спит, – объяснил Ликвидатор. – Я уже не первый раз пользуюсь ее радушием.

– То есть, вы не первый раз вот так удираете?

– Да, в туалете того местечка, где мы прятались, меняли стекло уже трижды. Сегодня благодаря тебе они сэкономили.

Ирис неопределенно хмыкнула.

– И от кого вы вот так бегаете? Не от этих же, Особых?

– Всегда по-разному. Чаще от тех же, с кем здесь встречаюсь. По крайней мере, так было раньше.

Он чуть помрачнел.

– А теперь объясните, почему вы так шарахнулись от этих Особых, – серьезно попросила Ирис. – Я думала, у Ликвидаторов особый иммунитет. Что все эти разборки полиции, Особых Назначений – что они выше великой Ликвидации.

Он перегнулся через перила винтовой лестницы и, не смотря в ее сторону, с деланым равнодушием ответил:

– Потому что я выкинул свою личную карту Ликвидатора.

– Вы – что?

– Выкинул. Вместе с ключами от служебного автомобиля. Они меня хотели в канцелярскую крысу заделать. И это летчика-Ликвидатора. Я провел всю свою жизнь в небе. Я летаю больше, чем стою на земле. А они мне приказали... Разбирать бумажки и вентилировать пыль. Звучит не очень, правда?

Он говорил беззаботно, даже с насмешкой, а злость так и сочилась.

– Вы выбросили свое удостоверение личности? – не поверила своим ушам Ирис.

– Слушай, синтетическая куколка, опять ты задаешь свои вопросы? Люди – штуки сложные, я на пальцах тебе объяснить и за час не успею.

Кажется, небольшое приключение раззадорило его. Он, конечно, все еще злился, заговаривая о своих Ликвидаторских делах, но ту холодную ярость, безразличную напористость и равнодушие как рукой сняло. Он деловито огляделся по сторонам и снова махнул ладонью, приглашая следовать за собой.

– Парадный выход тоже, скорее всего, в оцеплении, и поэтому мы с тобой выберемся по-другому.

Ирис уже не задавала вопросов. Ликвидатор и дом, и квартал знал куда лучше нее. Они поднялись на два этажа по ступеням, залитым солнечным светом, который падал через застекленный купол потолка, а потом пробежали по длинному коридору до новой лестницы, на этот раз деревянной. Серая краска на стенах лупилась пузырями, и пока они спускались до самого подвала, пришлось переступить не одну перегнившую доску. Внизу Ликвидатор указал путь через полуподвальную комнатушку, к новому переходу, а там – к очередной, на этот раз парадной, лестнице.

– Смотри, – Ликвидатор подвел ее к окну, которое выходило с лестничной площадки на улицу, а за ней – на темно-зеленую поросль старого ботанического сада. – Нам туда. Но через дверь мы не выйдем.

Он повернул оконный запор и махнул Ирис.

– Я спущусь и помогу тебе.

Он спрыгнул вниз, и его макушка скрылась под подоконником. Ирис подошла ближе. Ликвидатор протянул к ней обе руки. Она поколебалась, оглядев безлюдную боковую улицу. Ветер гнал по мостовой обрывки газет. Впереди, за рваным ячеистым забором простирали ветви старые деревья закрытого ботанического сада. Ирис колебалась.

– Пожалуйста, – вдруг сказал Ликвидатор.

Ирис посмотрела на него и вдруг – нет, его ощущений она не ловила – она просто увидела в его взгляде мольбу. И в этом взгляде было нечто большее, чем простая просьба спуститься и идти следом. Сообщение загорелось красным огоньком и тут же потухло, но Ирис хватило и этого: человек нуждался в ее помощи. И теперь он о ней просил – больше не приказывал, как там, в восьмой кабинке. И отказать она не могла.

Особенно если взамен он вывезет ее из города.

Она скользнула вниз, Ликвидатор подхватил ее и мягко опустил на асфальт.

– А теперь бежим. Переберемся вон там.

Он протянул ей руку, и Ирис, больше не сомневаясь, протянула ему свою.

Старый ботанический сад пустовал уже много лет, с тех самых пор, как открыли новый сад в центре – сад, полный причудливых гибридных растений, которые никак не хотели заниматься здесь, на окраине Эмпориума. Атмосферу в этой части города Возмущения испортили порядком. Люди не так явно замечали изменения, а вот новые растения гибли. Зато старые раскидистые дубы только ширились и забирались корнями все дальше и глубже, оплетая землю далеко за пределами огромной территории, обнесенной плетеной металлической изгородью. После открытия нового сада в старый ходить почти перестали, но выкорчевывать никому не нужные заросли в городских кварталах Сенат отчего-то не спешил. В Сенате умудрялись спорить даже по самыми неочевидными вопросам. Главный вход и калитки по сторонам сада крепко заперли, по верхушке изгороди протянули колючую проволоку, но густой лес, в который превратился когда-то гладко причесанный сад, все равно пропускал тех, кто очень нуждался в убежище. Ликвидатор, похоже, значился в его списке.

Они пробрались внутрь через надежно замаскированный лаз, долго петляли по заросшим тропинкам, которые угадывались по полусгнившим столбикам, торчащим из поросли, пересекали буреломы и пригибались под поваленными стволами. Сад занимал огромную территорию, и казалось невероятным, что такую площадь до сих пор не прибрали к рукам и не застроили новехонькими малоэтажными домишками. Но нет, сад стоял, гигантский, неприбранный, запутавшийся в колтунах, неприглядный и дикий.

Ирис он понравился.

– Часто вы тут бываете? – спросила она на ходу у Ликвидатора.

– Обычно я стараюсь затеряться в других местах, – отозвался он.

– Например?

– В воздухе.

– Я бы не отказалась посмотреть на ваш дисколет, – протянула Ирис. – Никогда не летала.

– Я тоже не отказался на него посмотреть, – буркнул Ликвидатор.

– Вы выкинули свое удостоверение, – напомнила Ирис. – Как вы теперь попадете в свой отдел?

– Одного его мало. Нужна ключ-карта от ангаров, а вот его у меня забрали еще накануне.

– Но искать ту аномалию вы все равно собираетесь?

– Да.

Ирис ощутила новую перемену в настроении Ликвидатора. Вот где пряталась та сама загвоздка, которую она почувствовала с самого начала. То, что Ликвидатор утаивал или, вернее, то, о чем сам не хотел думать. Он и сам не знал, как попадет за пределы Эмпориума. Не знал... или у него все-таки был план, но отчаянный и неблагонадежный?

– Зачем это вам? Зачем вам эта аномалия? – спросила она. – Почему вы так хотите ее найти?

Ликвидатор сбросил шаг и, не оборачиваясь, ответил:

– Ты же сама сказала. Чтобы быть нужным.

– Вас это рассердило.

– На правду не обижаются.

Ирис прикусила губу, но Ликвидатор обернулся, и в его глазах играли смешинки.

– Это моя работа, дурочка. Моя стихия. Я же тебе сказал: я живу в небе. Сначала я хотел просто летать. А потом понял, что лучше всего у меня это получится в Ликвидации. Вот так и сложилось.

Он помолчал, а потом на ходу отвернулся, и голос его зазвучал глуше:

– Ликвидация – моя жизнь. Это все, что я умею. И умею лучше других. Я должен найти эту бродячую аномалию… Квинт просто не хочет бояться. Бояться, что аномалии еще есть, и притом вот такие – непредсказуемые, неизученные. Он даже думать о новом Возмущении не может. Он хочет прятаться за бумажными кипами в своем тепленьком кабинетике. Попивать кофе со сливками, складывать пасьянсы, прогуливаться после обеда вокруг конторы… У него вся жизнь расписана. Он даже в туалет ходит по часам. А у аномалий и Возмущений расписаний нет. Они просто случаются. Обрушиваются, когда не ждешь. Они не вписываются в его жизнь. Но все это чушь собачья. Вот так вот никакое Возмущение не остановишь.

Ирис подождала, пока он переведет дух. Зеленые ветви хлестали ее по рукам, но она не замечала. Солнечные пятна бежали по земле, выскакивая из-под заслоняющих небо листьев.

– А почему вы так уверены, что скоро случится Возмущение?

Ирис вдруг вспомнила слова веснушчатой девчонки в Центре. Она тоже об этом говорила.

– Людей кормят сказками, – пробормотал Ликвидатор. – Это удобно. Спокойный народ – довольный народ. Ни к чему лишние страхи. Аномалий в городе и вправду почти не осталось. Но отворачиваться от того, что за его пределами, нельзя.

– Так почему же вы думаете... – не поняла Ирис.

Ликвидатор ее прервал:

– Потому что я охочусь за аномалиями всю жизнь. И сейчас, эта ходячая аномалия – думаешь, она просто так появилась? Побродит и рассеется себе как ночная прохлада? Что Квинт, что Сенат – они за город не выбираются. Они просто читают то, что докладывают им такие, как я. Но одно дело прочитать на бумаге, а совсем другое – увидеть своими глазами. Они разучились бояться, а я – нет.

– Так вы их боитесь?

– Я человек. Бояться для человека естественно. Страх – это природный барьер. Без него мы бы все попрыгали с крыш, наделали бы таких глупостей, что во век не оберешься. Понимаешь?

Ирис наклонила голову. Она не знала, что такое настоящий страх – вместо него у Ирис стояли системы-регуляторы. Без них она бы, наверное, и вправду наломала дров. Или все то, что она делает сейчас и есть то самое опасное бесстрашие? Она ведь сделала невозможное – сбежала из Центра. А теперь ей помогает человек... Или это она ему?.. Нет, они помогают друг другу. И такого она еще никогда не делала.

Они замолчали.

Ирис шагала в высокой траве, разводила руками длинные стебли и вдыхала ароматный привкус нагретой смолы. Ботанический сад превратился не просто в лес: теперь это были самые настоящие джунгли, и после узеньких, пропахших помоями улиц или некрашеных подвальных стен деревья вокруг казались такими чистыми, дикими и свободными, что хотелось одного: остаться здесь и никуда не бежать...

– Как вы собираетесь выбраться из города?

– Выберусь. Мы выберемся, – Ликвидатор снова обернулся. – Ты ведь мне поможешь?

– А вы мне?

Ликвидатор с долю мгновения окидывал ее взглядом, а потом кивнул:

– Нам же по пути, верно?

– Только...

Ирис замолчала, и Ликвидатор посерьезнел.

– Только что?

– Не пытайтесь меня заставить. Не держите силой. Иначе мне придется уйти. Такая программа.

– Самозащита, – понимающе повел плечом Ликвидатор.

– Есть простые слова... «Пожалуйста», например, – сказала она.

– Или «спасибо», – сощурился он, и в глазах его снова заиграли искорки.

Такие странные, словно у кого-то украденные – они не подходили ни к морщинкам вокруг глаз и между бровями, ни к неопрятной, равнодушной бороде. Как будто в глазах затаился другой человек, давно позабытый, а снаружи – только маска, толстая шкура, защитная броня.

– Ладно, хватит этих разговоров, – Ликвидатор отвернулся. – Давно я так долго ни с кем не разговаривал... Да еще и по душам!.. Сам себе не верю – болтаю с железкой.

Ирис нахмурилась, но Ликвидатор, даже не оборачиваясь, тут же поправил себя:

– С умной железкой. Так пойдет?

Ирис хмыкнула.

Они подходили к старой оранжерее, купол которой едва выступал над верхушками деревьев.

– Странная ты, – добавил он, распахивая скрипучую дверь.

Внутри было влажно и душно. Расстекловка то тут, то там зияла пробоинами и трещинами, но солнечный жар все равно собирался под сводами оранжереи и гнул к земле тяжелые листья. Здесь даже сохранилась светло-желтая дорожка из каменных плит. Цепкая зелень оплетала ее, но укрыть целиком так и не смогла.

– Почему странная? – переспросила Ирис.

– Я думал, у машин логика на первом месте. А ты вся из себя гордая... и глупая. Не в том смысле, что бестолковая. Девчонка такая, в общем.

Ирис покосилась на Ликвидатора. В его голосе звучало больше миролюбия, чем насмешки, но она все-таки его поддразнила:

– Я думала, люди не любят стереотипы. Они банальные и неоригинальные. Сейчас же в моде быть «другими».

– Какие познания, – удивился Ликвидатор. – Значит, человеческая душа для омеги не загадка?

– Я это подслушала. К нам много кто приходит. Приходил…

– Поменьше грей уши, – посоветовал с улыбкой Ликвидатор. – К вам в Центр только вот такие умники и ходят. Прогресс и все такое. А по истории у них нули. Изобрести колесо они тоже сами, видимо, планируют.

– Без прогресса ничего не выйдет.

– Ты и сама сказала – мода. Сейчас у нас мода, а не прогресс. Хватаются за все новое, очертя голову, а старое сдают в утиль. Хотя старое еще на ходу.

– Так вы сами карту выкинули, – аккуратно ввернула Ирис.

Ликвидатор быстро обернулся, но она улыбалась, и он только развел руками.

– И то верно. Ладно, пойдем уже. Посмотрим, как нам дальше быть. Развели тут демагогию на пустом месте... Если ты, конечно, все-таки идешь со мной. Ну так что?

Но тут где-то вверху, нарастая, загудел мотор. Ликвидатор запрокинул голову.

– Навозные жуки. Вот черт.

– Это плохо? – Ирис тоже вскинула голову.

В нескольких шпилях над ними один за другим проплыли три плоских диска. Они шли на минимальной скорости, аккуратно покрывая квартал за кварталом.