Текст книги "От альфы до омеги (СИ)"

Автор книги: Lorain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, привет, – сказал он.

– Здравствуйте, господин Рикгард, – произнесла она в ответ, и уголок ее губ дернулся.

– Мариэлла говорит, ты не очень-то умная в смысле общения с людьми, – сказал Рикгард.

– Да, – без колебаний отозвалась Ирис. – Мои баллы пока не позволяют мне перейти на седьмой уровень.

– А хочешь ли ты, Ирис, в отдел Ликвидации?

– Я не откажусь, если вы предложите.

– А чего бы ты хотела сама?

Девушка быстро сморгнула.

– Я хочу приносить пользу.

Уголок ее губ опять взметнулся вверх. Едва заметно. Почти неразличимо. Так, как дрогнула бы хорошо скрываемая мысль.

Если и брать омегу, то эту, – понял Ликвидатор.

Глава 5. Ирис. Ликвидатор, побег и гео-чипы

Ликвидатор Ирис понравился не особенно. Седоватый, широкоплечий человек с неопрятной бородой излучал саркастическое равнодушие. Казалось, его затащили в Центр силком, и он мечтает поскорее из него убраться. Она так и ощущала волны его нетерпеливого, насмешливого негодования. Никаких эмоциональных симпатий или антипатий к гостю она испытывать, конечно, не могла, но системы передавали ей все новую и новую информацию, на основе которой она должна была выстроить примерный портрет для взаимодействия. Только вот докопаться до сути сортируемых данных ей никак не удавалось.

«Вежливый кивок, заинтересованный взгляд», – подсказывала ей система имитации. «Смейся», – будто бы шептал, не раскрывая рта, Ликвидатор.

И она смеялась. Совсем немного, совсем незаметно, так, чтобы Мариэлла ничего не заподозрила. Ирис просто отражала то, что ощущал Ликвидатор, и ему, это, видимо, понравилось.

Хорошая мысль. Люди любят, когда с ними ведут себя так, как привыкли они. Людям нравятся себе подобные.

Ликвидаторы представлялись Ирис людьми статными, красивыми, прямо-таки блистательными; вовсе не стариками, как заметила Марсия. А у этого мужчины, несмотря на всю деланную веселость, глаза казались тусклыми, пустыми, выцветшими, как прелый лист на солнце. С ним что-то было не так, и это должно было пугать. Но на вопрос, готова ли Ирис поступить в его отдел стажером, Ирис просто и коротко кивнула. Разве был у нее выбор? Стоит сейчас отказаться, и вечером ее обступят соседки по комнате: да как же так, как ты могла, о чем ты думала... А до этого с ней непременно поговорят. Проведут разъяснительную беседу, выяснят, что к чему в ее глупом мозге, достойном лишь удовлетворительной шестерки. Хорошо, если говорить придет какой-нибудь замшелый воспитатель, которому бы не нотации читать, а глотать машинное масло. А если явится надменная и разочарованная Мариэлла, то опасности не миновать.

И Ирис согласилась. Но не только потому, что боялась лишних проволочек. В ее мозгу родился новый план, и пусть пока что она понятия не имела, как к нему подступиться, возможность замаячила ярко и отчетливо.

– Отлично, – промурлыкала Мариэлла, не сводя глаз с Ликвидатора. – А теперь пройдемте в мой кабинет. Ирис, и ты, конечно, тоже. Нам нужно оформить кое-какие бумаги.

– И сколько это займет? – с явным неудовольствием поинтересовался Ликвидатор.

– О, буквально несколько минут! Мод принесет вам еще чаю.

– Нет, спасибо.

– Может, вы проголодались?

Губы Ирис так и тянулись разъехаться в улыбке, но она держалась. Ликвидатор прокашлялся.

– Нет, благодарю. Давайте бумаги.

– Они в моем кабинете, – напомнила Мариэлла. – Сюда. Вы уверены, что не хотите посмотреть на младших и средненьких? Вы упускаете настоящее откровение...

– Благодарю, – в который раз процедил Ликвидатор. – Но откровений в моей жизни предостаточно. Займемся бумагами.

– Надеюсь, вы понимаете, что стажировка в Эмпориуме – важнейший этап развития омеги... – продолжала петь Мариэлла. – Тем более в таком отделе, как ваш. Ирис польщена и счастлива...

Ирис послушно кивнула. Ликвидатор сощурился, задержав взгляд на ней чуть дольше, чем она ожидала.

Оценивает. Процеживает.

Впрочем, Ирис была почти на сто процентов уверена: уж что-что, а процеживать ей удается куда лучше, чем всем людям, вместе взятым. Только никому такого счастья в Центре и не пожелаешь.

– Согласно программе обучения, еженедельные занятия за пределами Центра начнутся осенью. Мы пришлем вам напоминание за два дня, – объясняла на ходу Мариэлла. – От вас ничего не требуется. Студентка прибудет к вам в назначенное время, полностью подготовленная. Если вы захотите начать занятия раньше...

– Нет, спасибо, – качнул головой Ликвидатор. – Мое начальство вполне согласно с вашей программой.

– Отлично. Сюда.

Мариэлла вывела их из зала. Петляя гулкими коридорами, они поднялись по винтовой лесенке в башенную пристройку и оказались у дверей ее кабинета. Окна здесь выходили на обе стороны, и небольшая приемная с мягкими кушетками была залита прозрачным утренним светом. Мариэлла сладко улыбалась.

– Прошу.

Ирис еще никогда не видела кабинет директора. Небольшая комнатка была обставлена довольно просто. Белые стены оттеняли детали из светлого дерева, на столе царила почти что девственная пустота, напротив вытянулся светлый диван, по виду довольно жесткий и для отдыха совершенно не предназначенный.

Мариэлла предложила Ликвидатору один из стульев, Ирис села рядом.

– Хочу тебя поздравить, Ирис, – мягко сказала директор. – На твоем потоке ты первая, кто определился со стажировкой.

Настоящая удача для любого нормального старшегоученика. Но для нее – удача и в совсем другом смысле. Только вот странный этот Ликвидатор, такой странный и непонятный...

– Мы очень рады оказать вам услугу, – продолжала Мариэлла, уже обратившись к Ликвидатору. – Большая честь...

– Так где подписаться? – прервал он.

– Впишите ваше имя сюда. Верно. Дата и подпись – ниже. Второй экземпляр для вас. Ирис, теперь ты.

Она чуть не спросила, почему ей не полагается третий экземпляр, но промолчала. Она же просто собственность Центра. До нее никому нет дела. Хорошо еще предлагают что-то подписать – прямо как настоящего человека. Хотя чем меньше она привлекает внимания... Нет, она уже привлекла. Кто знает, что еще придумает Мариэлла.

– Теперь я могу идти? – спросил Ликвидатор.

Мариэлла, казалось, в упор не замечала его нетерпения.

– А как же детали стажировки? Думаю, вашей студентке очень интересно...

– Никаких деталей начальство мне не сообщало, – отрезал Ликвидатор.

– Но у вас же наверняка есть план... Согласно учебному расписанию...

– План у меня пока что один: попрощаться с вами до осени. Всего хорошего.

Ликвидатор встал.

– Но вы...

– Всего хорошего, – только и сказал он. – Увидимся, – кивнул он Ирис.

Отделаться от вопросов о Ликвидаторе и предстоящей работе Ирис удалось только к отбою. Она забралась с ногами на постель, отгородилась от соседок журналом и сделала вид, что поглощена чтением. На деле же сосредоточиться на статье ей никак не удавалось. Еще немного – и она навсегда оставит эту спальню, тесно заставленную кроватями, душные классные комнаты, осточертевшие спортивные площадки, нудных воспитателей и скрипучих андроидов из обслуги. Она отправится в Эмпориум и назад уже не вернется никогда. Ирис все думала, что экскурсию снова перенесут или даже отменят, но Амали с плохими вестями все не приходила. Девушки оживленно переговаривались, предвкушая вылазку в город, для большинства – первую в жизни.

После обеденных занятий Ирис благоразумно спустилась в Библиотеку и скачала карту Эмпориума. Недельная квота была на исходе, и Ирис на мгновение испугалась, что место кончится раньше, чем загрузится вся карта целиком. Но нет, файлы поместились, и она облегченно вздохнула, все-таки воровато оглядываясь по сторонам. Впрочем, бояться было нечего: спроси ее кто-то, зачем карта, и Ирис только разведет руками – назавтра же экскурсия, логичнее некуда! И никакого вранья.

Закрыв глаза и спрятавшись за журналом, она пересматривала скопированные файлы и искала дорогу к городским воротам. Экскурсия начиналась с главной площади, но исчезнуть из вида Ирис планировала не сразу. Слишком подозрительно. Пусть думают, что она потерялась – от шестерки можно ожидать и не такого. А «потеряться» удобнее всего будет на рыночной площади: согласно данным из Библиотеки, народу там всегда предостаточно. Оттуда можно будет повернуть в переулки, ведущие на запад, зайти в один из вот этих тупичков, вытащить там чип и уже оттуда бежать, что есть сил, в квартал Сифов, куда студентов не поведут ни за что. Ну а там можно будет с минуту передохнуть и двинуться в сторону ворот.

В простом и понятном плане была только одна прореха: Ирис не представляла, чего ждать от городской охраны. Никаких полезных данных в Библиотеке она не нашла, да и квота к тому времени уже закончилась, так что она предпочла не привлекать лишнего внимания и ушла ни с чем. Оставалось надеяться, что с охраной она как-нибудь разберется на месте. К тому же сейчас, запертая в Центре, Ирис мечтала просто вырваться за его стены. Что будет потом – история совсем другая. В конце концов, по странному стечению обстоятельств, теперь у нее есть запасной план...

Бездумно листая журнал, она наткнулась на ту самую статью, о которой говорила Гелла. Фотография «счастливой» семьи занимала целый разворот. Ирис без особого интереса взялась за первый абзац, а потом вчиталась и невольно хмыкнула. Да уж, ни о какой революции в развитии омег речи не шло. Девочка, которая улыбалась с фотографии абсолютно человеческой улыбкой рано одаренной десятки, покинула Центр лишь потому, что ей так велели: очередное задание Сената, которое на этот раз совершенно не прикрывают грифом «секретно». Вот и ответ, и никакой невероятной истории, которую между строк прочитала Гелла. Разве что получить десятку в таком возрасте – явление и вправду редкое. Но под самыми красивыми клумбами живут самые толстые земляные черви. А это значит, что и это «красивое» назначение скрывает под обложкой непременный подвох. Нет, с Сенатом по-другому не бывает. И с омегами по-другому не случается.

Ирис вздохнула, отложила журнал и прилегла. Ожидая, пока девушки угомонятся и потушат свет, она сделала вид, что ее сморило.

Проснулась она оттого, что Гелла тормошила ее за локоть.

– Ты задремала, – улыбаясь, заявила она. – Мы уже переоделись и готовы тушить свет. Ложишься?

Система имитации подсказывала, что по-человечески нужно разозлиться, но Ирис равнодушно отмахнулась.

– Ага, спасибо.

И широко зевнула.

– Я просто подумала, что кто-нибудь заявится, а тут не все готовы...

Соблюдать порядок следовало неукоснительно: если наступило время отбоя, то необходимо сходить в душ, почистить зубы, умыть лицо и переодеться. Но Ирис не принимала душ ни прошлым вечером, ни этим: опасалась, что вода повредит микросхемы, просочившись через «рану». А переодеваться она и вовсе не собиралась. Но дурашка Гелла, видно, решила подождать, пока Ирис скинет платье и натянет ночную сорочку. Порядок!

– Я не приняла душ, – тут же вспомнила Ирис. – Вы тушите свет, а я быстренько сбегаю.

В ванной было пусто и тихо. Ирис пустила воду, намочила волосы, а потом и полотенце. Пришлось все-таки переодеться в ночнушку, но здесь на нее хотя бы никто не смотрел. Утром нужно будет извернуться и проделать обратную операцию, но уже не в душе и не в спальне: там будет слишком светло, да и лишние глаза ей ни к чему. Можно незаметно переодеться в кабинке туалета. Главное, чтобы на нее не обратили внимания. Стеснительностью омеги не страдали и одевались обычно вместе, а застенчивость Ирис могла вызвать нежелательные вопросы.

Задрав ночную рубашку, она проверила чип. Рана затягивалась. Если завтра они, в конце концов, не отправятся на эту треклятую экскурсию, ей придется заново вскрывать свои биосинтетические покровы.

– Опять ты?

Ирис дернулась и опустила край ночной рубашки. В дверь просунулась уже знакомая веснушчатая девочка из средних.

– Забавно, – беззаботно улыбнулась малышка. – Опять мы тут встретились. Неплохое место для секретиков, а?

Ирис стиснула ободок раковины.

– Может быть, – отозвалась она и немного подумала. – А и правда... Хочешь страшную тайну?

Девочка собиралась было в сторону кабинки, но остановилась, закивала, и ее волосы, убранные в длинный хвост, хлестнули в такт.

– Желе сегодня давали отвратное, – шепотом выдала Ирис.

Девочка округлила глаза, а потом поняла, что нужно смеяться. Омеги не различали вкусов.

– Ничего себе страшная тайна! – с трудом улыбнулась она, а затем быстро и резко сбросила улыбку. – А я вот ненавижу Мариэллу.

Имя поскакало эхом под кафельными сводами женской ванной, а потом наступила тишина.

– Ну, не то, чтобы ненавижу... – оговорилась девочка, с внезапным мастерством густо покраснев. – Просто... Она такая... такая... стерва.

Последнее слово она произнесла уже шепотом. И снова повисло молчание – плотное, почти осязаемое. В душе гулко капала вода: кап раз в три секунды, а потом пауза; кап раз в три секунды и пауза. Из коридора так и сочилась внимательная, чуткая тишина.

Одно из трех: или эта девчонка тоже дефектная, или она круглая дура, или это ловушка. Если первое, то бояться Ирис нечего. Эту маленькую омегу в конце концов просто сожгут. Если второе, то у малышки нелады и с интеллектом, и с эмоциями, и она сама не знает, что городит. А вот если третье, то стоит поостеречься.

Ирис решила зайти с безопасного конца:

– Она занизила тебе баллы?

Если так, то ее «ненависть» – простая ответная реакция на возможный недосмотр учителя.

– Она говорит, что я бестолковая.

Ирис чуть расслабилась. Наверное, все-таки, второе.

С того мгновения, как Ирис решила бежать, опасности чудятся ей на каждом шагу. Сначала эта девчонка врывается в ванную, когда Ирис смывает кровь, и неизвестно что успевает увидеть. Потом Гелла напоминает ей о вечерних процедурах – и может быть, совсем не по доброте душевной, а потому, что докладывает Амали, которая, в свою очередь, отчитывается перед примом и Мариэллой. А теперь эта веснушчатая малышка снова сталкивается с Ирис в той же ванной – и не потому, что у них спальни рядом, а потому что... следит за ней и говорит о странных вещах, пытаясь спровоцировать на неадекватную для омеги реакцию?

Но это чушь. Гелла – наивная красотка, у которой в голове вакуум. А эта девчонка просто маленькая глупая четверка или даже тройка. Сколько ей лет? Восемь? Девять? Ей даже не подключили еще программу полового созревания. Она ребенок. Она еще ничего не понимает, и потому несет чушь. Она использует «человеческие» термины, пытаясь выглядеть старше и умнее. Но одними словами здесь не обойдешься.

– Учителя созданы, чтобы оценивать, – пожала плечами Ирис.

– Да, но Мариэлла... Она необъективна, – протянула малышка.

– Это невозможно. Все омеги объективны. Или ты считаешь, что способна на большее, и Мариэлла этого просто не разглядела?

– Дело не в том, на что я способна. Вот ты, например... Наш поток сидел на вашей последней проверке по эмоциям. Я видела, как ты свернула голову этому кролику. Ты же... Я бы так не смогла. Я бы ничего не поняла. Стояла бы и мямлила. Откуда мне знать, что чувствует человек, убивая...

Интересно. Очень интересно. А может, этот ребенок просто набивается ей в друзья? Такое возможно. Старший товарищ – отличный источник опыта. У старших можно научиться многому, к тому же это проще, быстрее и удобнее. Перенять чужой опыт или тыкаться вслепую самой? Конечно, первое куда лучше.

– И при этом ты всего лишь на шестом уровне, – добавила девчонка, и Ирис ощутила, как по ее нейронам заструился сигнал тревоги.

Или все-таки нет? Все-таки наталкивает ее эта девчонка на неудачный ответ?

– Я просто готовилась, – ответила Ирис. – Это же проверка. Нужно было себя показать.

– И все-таки, – напирала малышка.

Да что, наконец, нужно этой веснушчатой дуре? Бояться ее или послать куда подальше?

– Может, она и тебе занижает баллы? – сощурилась девочка.

– С чего бы? – качнула головой Ирис.

– Потому что этого хочешь ты.

Сигнал тревоги взорвался перед глазами сверкающим фейерверком.

– Ты не хочешь в город, – продолжила малышка. – Ты вообще не хочешь уходить из Центра. Поэтому ты не показываешь всего, что можешь.

Ирис отвернулась. Сигнал поутих.

– А ты? Ты хочешь остаться здесь? – спросила она.

– Конечно нет, – девочка мечтательно завела глаза. – Я хочу увидеть все. Я хочу жить в Эмпориуме. Как будто я свободна.

Ирис прищурилась. Еще одна мысль на грани. Омегам не положена свобода, да и стремиться к ней им тоже незачем. Омеги привязаны к Центру и к его персоналу. Они нуждаются в ежемесячном уходе, специальных проверках, квартальных диагностиках. Без них ошибок не избежать, а здесь для их прогнозирования есть прим Магнус, омега, подключенный напрямую к Сенату. Больные омеги Центру ни к чему, да и самим омегам эти ошибки никакого счастья не принесут. Какая радость в том, чтобы рухнуть в какую-нибудь сточную канаву и так из нее и не выбраться?

– Я должна идти. Уже объявили отбой. И тебе, кстати, тоже пора, – заметила Ирис.

– Да, я забыла почистить зубы, – легко отозвалась девчонка. – Спокойной ночи.

Ирис смерила ее взглядом с ног до головы, а потом развернулась и поскорее вышла вон. Нарваться на лишнюю проверку не хотелось.

И только потом, уже засыпая, она вдруг вспомнила, что о своем разряде веснушчатой девчонке не говорила. Но было уже поздно, и сон сморил ее раньше, чем она успела испугаться.

– Все готовы?

Экскурсию вела Мариэлла. Кроме директора и прима выходить за пределы Центра права не имел никто, а прим до такой развлекательной ерунды, как экскурсия, не опускался.

Тридцать четыре омеги собрались на лужайке перед главным входом. Все, как один, молчали. Систему орошения еще не отключили, и порывы ветерка бросали в лицо брызги, которых Ирис совсем не замечала. Она крутила головой в поисках веснушчатой девчонки, но, к счастью, так ее и не заметила. После завтрака весь Центр погрузился в сосредоточенное молчание. Начались утренние занятия, и только двадцать два юноши, двенадцать девушек и Мариэлла нарушали привычный распорядок.

Ирис казалось, что она – как натянутая до предела тетива. Все ее системы загрузились до предела, и ей чудилось, что еще немного, и она в буквальном смысле разорвется надвое. Рана на пояснице как будто чесалась. Ничего подобного Ирис, конечно, чувствовать не могла, только эта успокоительная мысль нисколько не помогала. Ирис все представляла, как Мариэлла оборачивается, смотрит на нее в упор и интересуется тем, когда же Ирис собралась от них сбежать.

– Идемте. Транспорт уже подали.

Ирис думала, что они полетят дисколете. Как-то старших возили в развлекательный полет над горами, и на лужайку перед Центром подали именно такую штуковину. Но нет, до главной площади было не так уж и далеко, и в этот раз им предстояло перемещаться на пузатом автомобиле, который больше походил на вздутую стеклянную булочку, чем на серьезное средство перемещения. Даже сиденья внутри были прозрачными, и только кнопки на приборной панели мигали то красным, то зеленым.

– Поскорее, пожалуйста. Мы отстаем от графика.

Никто, конечно, не отставал. Мариэлле просто нравилось давить на сознательность и напоминать о порядке.

Ирис протиснулась между девушками, которые замешкались у входа, рассматривая панель автоматического управления, и забралась в самый конец салона. Ей хотелось расслабиться и сосредоточиться на деле, которое она собиралась так отважно провернуть, но рядом с ней плюхнулась Гелла и смешала все планы.

– Интересно, – с лучезарной улыбкой поведала она. – Все это так интересно.

Ирис вежливо кивнула.

– Я хочу сказать, что с нового учебного года начнется самое-самое.

Ирис кивнула снова.

– Как ты думаешь, будут в Центр приходить из журналов?

Ирис пожала плечами.

– Думаю, собственная омега в редакции им не помешает. Ну, другой взгляд и все такое.

Ирис кивнула в третий раз.

– Давай сегодня везде ходить вместе. Потренируем дружбу. Как тебе такая идея?

Ирис отвернулась к окну.

– Я бы просто посмотрела на город. Без всяких упражнений, – сказала она.

– Ну, как хочешь, – пожала плечами Гелла. – Мне кажется, это так интересно: потренироваться перед людьми...

– У меня шестой разряд, Гелла. Со мной у тебя ничего красивого не выйдет, – напомнила Ирис.

– Как хочешь. Ну-ка, подожди. – Гелла свела брови. – Похоже на досаду?

– Да.

Гелла отвернулась и стала щебетать с девушкой, усевшейся напротив. Ирис только с облегчением выдохнула. Автомобиль потихоньку наполнился, двери бесшумно сдвинулись, Мариэлла продиктовала панели пункт назначения и присела на кресло у входа. Машина мягко тронулась.

Теперь, когда до заветного побега оставались считанные минуты, замысел вдруг показался Ирис слишком сложным и без меры самонадеянным. Мозг упорно подсчитывал вероятности, выдавая совершенно неутешительные цифры, но Ирис его не слушала. Она хотела быть человеком, а это значило, что все эти статистические выкладки ей не важны. Будь что будет. В конце концов, по результатам экзамена ее непременно ждет печь, и лучше уж попытаться сейчас, чем пожалеть потом. Ирис решилась и в поисках чипа уже вскрыла свои покровы. Пути назад нет.

Мимо замелькали зеленеющие липы. Аллея заворачивала налево, огибая Центр по широкой дуге, и Ирис замерла: в просветах между деревьями виднелся шпиль полуразрушенного островерхого здания, которое она так любила рассматривать из окна спальни. Но вместо того, чтобы проехать рядом, автомобиль вильнул и оставил руины позади. Оборачиваться Ирис не стала: не хотела привлечь внимание. Вместо этого она едва заметно улыбнулась, чтобы хоть немного себя подбодрить. Может, эти остатки старой цивилизации она и не увидит, зато увидит хоть что-то кроме печного горна. Главное – не хлопать глазами и сосредоточиться.

С зеленеющей аллеи они свернули на широкую дорогу, которая расслоилась на несколько уровней. Если раньше они делили полосу с другими автомобилями, целой вереницей аппаратов всех цветов радуги, то теперь они ехали в одиночестве. Уровни переплетались и то взмывали ввысь, то ухали вниз, и их прозрачный пузатый автомобиль то спускался в самые недра запутанного транспортного клубка, то поднимался к самому небу. Деревья остались позади, и вместо них по обе стороны дороги стали появляться стеклянные здания, и чем дальше, тем выше. Они набирали ход, и высотки вырастали слева и справа как грибы; они приближались к центру Эмпориума, и дома прижимались друг к другу все плотнее и плотнее, становились все тоньше и выше, словно их хозяева скупились на лишний клок земли. Очень скоро здания срослись в плотный коридор. У основания стен царила почти кромешная тьма. Иногда дорога прорезала очередную высотку насквозь, как игла, подныривала под арку сплетения путепроводов или даже поднималась над крышами. В такие моменты Ирис смотрела во все глаза: далеко впереди, в кольце зеленых насаждений, виднелось плоское поле главной площади.

Наконец, они вырвались из полумрака и вылетели на многослойную кольцевую трассу. Здесь автомобиль замедлился. Они проезжали над пешеходными дорожками, минуя неоновые огни исполинских рекламных щитов. Главную площадь зажимали цветные экраны, и казалось, что перед ними арена гигантского амфитеатра.

– Готовьтесь к выходу, – объявила Мариэлла. – Прибываем через тридцать секунд.

Ирис распрямилась, мысленно просматривая карту. Они высадятся на главном перроне и оттуда, скорее всего, двинутся на запад, к Триумфальной арке. Так, по крайней мере, на Библиотечной карте был отмечен стандартный маршрут ознакомительной экскурсии.

Однако автомобиль затормозил куда раньше. Главный перрон остался где-то впереди, а они остановились в крошечном «кармане» у фонтана.

– А теперь инструкция. – Мариэлла встала во главе прохода и подняла ладонь, призывая к порядку, который, впрочем, никто и не думал нарушать. – Поскольку у подавляющего большинства из вас эта экскурсия первая, велика вероятность досадных недоразумений. Любой из вас может отбиться от группы и затеряться в толпе.

Ирис бесшумно вдохнула побольше воздуха и покосилась на площадь, которая тонула в жарком мареве. Несмотря на ранний час, там было черно от народа.

– Чтобы избежать подобных недоразумений, я подключила дополнительную систему слежения. Если вы отдаляетесь от группы на расстояние более пятидесяти метров, система передает мне сигнал. Пожалуйста, держитесь вместе и не отставайте: у нас плотная программа, и отвлекаться некогда. А теперь подходите ко мне по одному. Я должна проверить ваши гео-чипы.

Ирис перестала дышать.