Текст книги "От альфы до омеги (СИ)"

Автор книги: Lorain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Я хотела тебя предупредить, – бровь Лидии слегка изогнулась. – Тит – наивная, добрая душа. Его легко обвести вокруг пальца. А еще его легко отвлечь. Самое важное для него этим летом – благополучно поступить в Университет. Мне бы очень не хотелось, чтобы он выбирал. Он должен пройти свою практику и получить высший балл.

Ирис вежливо улыбнулась. Она прекрасно понимала, зачем Лидия усадила ее, а сама осталась стоять, но смотрела на нее прямо, не мигая. Ирис так и чувствовала каменную жесткость этой женщины. Для того, чтобы ее уловить, эмпатии не требовалось.

– Разве это зависит от меня? – спросила она аккуратно. Глупые вопросы заставляли говорить неудобные вещи, которые тянуло умолчать.

– Да, зависит, – Лидия приподняла подбородок. – У Тита мало друзей. Я бы предпочла, чтобы их не было вовсе, но социальные связи важны, и я это прекрасно понимаю. Но также я понимаю, что некоторые отношения способны затуманивать головы. Сейчас для Тита такие моменты нежелательны.

– Такие? – моргнула Ирис, все еще играя в невинность.

Лидия сузила глаза еще сильнее.

– Общение с девушками для Тита излишне, – наконец сказала она.

– Но вы уже подарили мне платье, – легко улыбнулась Ирис. – И пригласили на чай. Как же быть?

Лидия не шелохнулась.

– Принять платье, выпить чай, отблагодарить за поддержку и уйти.

– Я разве до сих пор не сказала вам «спасибо»? – притворно удивилась Ирис. – В таком случае – спасибо. В вашей программе остался только чай. Могу я теперь спуститься вниз?

Лидия молчала.

– Я понимаю, почему он хочет тебе помочь, – наконец сказала она. – Ты очень красива.

Ирис никогда не задумывалась о том, красива она или нет. Омегам задаваться такими вопросами не полагается. Лидия продолжала:

– И меня это удивляет. Такие девушки, как ты, обычно не сходятся с такими, как Тит.

Ирис хмыкнула. Невысокого же мнения она о собственном ребенке...

– А он – он ослеплен. Поразить его просто. Мой сын... – она сделала паузу. – Он не совсем психически стабилен. Он легко привязывается. К человеку, к вещи, к идее. Зацикливается. Отказаться от такой приставшей мысли ему очень трудно.

Значит, Лидия не просто записала сына в неудачники: она назвала его психопатом. Может, его впечатлительность и вправду не слишком обыкновенна, но где заканчивается та самая стабильность и начинается что-то ненормальное? Ответа на этот вопрос Ирис не знала, но система имитации подсказывала: будь она человеком, слова Лидии непременно бы ее испугали. Чего ожидать от мальчишки, который не умеет контролировать свои мысли?

– Именно поэтому я и хочу задать тебе главный вопрос, – продолжила Лидия.

Она стояла ровно, устойчиво, руки, сложенные на груди, сжимала в кулаки, и лицо не выражало ничего, кроме упрямой строгости. Но к этой каменной стойкости примешивалось и что-то еще – Ирис ощутила этот отголосок только сейчас. Где-то очень глубоко под напускной серьезностью, за жесткими словами эта женщина боялась за собственного сына, но страх был таким жалким, таким тихим, что его едва можно было уловить.

– Что с тобой случилось на самом деле? – спросила наконец Лидия.

Ирис смотрела на нее с мгновение.

Кролик, душный полдень, проверяющая в тесном лиловом платье. Ужас, скрипучий стул на кафедре, мягкая шерстка.

Глаза наполнились слезами сами по себе – вспоминая нужные реакции, системы перестроились быстро и просто. О них не нужно было больше думать. Ирис отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Задрожали плечи.

Лидия разомкнула руки.

– У нас был летательный аппарат, – сказала Ирис тихо. – Класс QK, 184 модель, четырехместный. Его списали, отец купил его по дешевке. Отремонтировал, – Ирис запнулась. С кухни не доносилось ни звука, и Лидия тоже молчала. Ирис тихонько водила носочком туфли по ковру, и он мягко пружинил. – Он на нем летал, один. Несколько раз. Все было хорошо. Потом мы полетели вчетвером. У меня была сестренка.

Ирис опустила ладони и взглянула на Лидию. Она знала, что лицо заплакано, а глаза покраснели. Хватило бы и этого, но к реакциям, которые программировала система, приплетались какие-то другие, словно запустился дополнительный процесс. Внутри, под ребрами, снова тянуло, и слезы текли, не переставая – уже совершенно сами по себе, не слушая ни одну из систем. Что это, запланированный этап ее развития или новый виток?

– Простой развлекательный полет. Недалеко. Только за стены и обратно. Посмотреть на город с высоты птичьего полета. Сестренка так хотела…

Не было у нее никакой сестренки. И отца. И матери тоже не было. Не было и никогда уже, конечно, не будет. Она одна-одинешенька, и тело ее на шестнадцать целых три сотых процента состоит из электроники. У нее нет семьи, и прочувствовать, как это – иметь отца, мать, сестренку – она никогда не сможет. Плакала бы она, рассказывая такую историю, будь она правдой, а сама Ирис – человеком, без всяких оговорок и сносок мелким текстом?

– Я провела за стеной пять дней. Думала, что кто-то прилетит.

На ее теле не было ни единого синяка, только шрам на пояснице, да несколько быстро заживающих ссадин на коленках. Достаточно ли такого для крушения QK? Все-таки хорошо, что Лидия не видела ее без одежды.

– Ты уже заявила… – начала Лидия. Лицо ее было совершенно пустым.

– В полицию? – перебила Ирис, резким движением стирая слезы. – О чем? О дефектной подделке? Об устаревшем оборудовании? О халатности пилота?

Лидия смотрела на нее прямо, неподвижно. Ни один мускул на ее лице не дрогнул.

– Спальня в конце коридора свободна. Можешь передохнуть. Я поговорю с мужем. Он что-нибудь придумает.

Лидия кивнула словно бы сама себе, развернулась и вышла. Что ж, большего от нее и не требовалось. Пара часов на диагностику, и можно уходить.

Ирис поднялась на ноги, приблизилась к зеркалу и всмотрелась в отражение. Бледное платье висело на ней глупо и устало.

Не запутаться бы собственной паутине лжи…

Гостевая спальня выглядывала во двор. Стоило распахнуть окно, и в комнату ворвался медовый жар из сада, замлевшего на полуденном солнце. В густом переплетении ветвей порхали бабочки, в кустах щелкала птица. Ветер до сюда и вправду не доносился: прозрачная занавеска не колыхалась.

Тит плюхнулся на край кровати и принялся задумчиво оглаживать покрывало.

– Я поставил карту на запись. Выбрал случайные данные. Ну и тридцать галиев, как обещал. Не знаю, откуда эти носители и чьи это деньги... Думаю, в участке хранятся старые, изъятые карты, так что кое-какие следы на них остаются, но полностью данные восстановить нельзя. Зато можно их перезаписать, – он помолчал, а потом все-таки спросил: – А о чем вы говорили с мамой?

После сцены в гардеробной Ирис шмыгнула в ванную и смыла слезы. Она простояла несколько минут, ожидая, когда отек на глазах спадет хоть немного, а потом тихонько спустилась в кухню. С одной стороны, система имитации подсказывала, что возвращаться к нормальным функциям сразу после такого эмоционального взрыва нельзя. С другой – Ирис не хотела, чтобы Тит задавал лишние вопросы. Кажется, с последним не вышло.

– Она не хочет, чтобы ты на меня отвлекался, – отозвалась Ирис.

Ей не терпелось прилечь и запустить диагностику, но Тит, кажется, уходить не собирался.

– Она хочет, чтобы я был роботом, – внезапно помрачнев, сквозь зубы выдавил он. – Она рассказала тебе, что я ненормальный?

Ирис колебалась. Сказать правду или увильнуть? Что быстрее его успокоит: правда или ложь? Или сказать напрямую, что она ужасно устала? Но Тит не дал ей время выбрать.

– Сказала, я понял, – угрюмо бросил он. – Ее любимая уловка. Знаешь, почему у нас дома не приняты гости? – он поднял на нее взгляд, и Ирис невольно отступила. В нем плескалась ярость. – Потому что так хочет она. Они с отцом придумали для меня идеальный план, а гости в него не вписываются. Ну а сойдешь за психа – и разбегутся все.

– Ты же и сам сказал – хочешь достичь высот. Твои же слова, нет? – напомнила Ирис со вздохом. Стоило бы еще показательно зевнуть, но Тит не смотрел.

– Это их слова. Матери и отца, – выдавил мальчишка, угрюмо уткнувшись взглядом в покрывало. Его палец безотчетно чертил узоры. – Они за меня все решили.

– Тебе это не нравится? Скажи им.

Тит фыркнул, наконец-то поднял глаза на Ирис и тут же потупился, будто только сейчас осознал, что в комнате вместе с ним девушка, и притом красивая – так ведь сказала Лидия.

– Как будто они меня послушают, – бросил он. – Ладно, ты ведь хотела отдохнуть, – он поднялся и воровато глянул на Ирис. – Хорошее платье.

Он вышел быстро, и щеки его снова пунцовели. Что за странный мальчишка? Такой робкий, вроде бы наивный – а потом вдруг тупая, отрешенная угрюмость, холодная ярость в голосе... А что, если у него и вправду с психическим равновесием нелады?

Ирис мотнула головой. Какое ей до этого дело, если после диагностики она уйдет? Нужно скорее найти Ликвидатора, а для этого – поискать его по электронным базам. Чем быстрее она разберется со странными ощущениями в собственном теле, тем скорее она приступит к тому, что ее волнует по-настоящему.

...Волнует?..

Глава 22. Ирис. Шепот, тени и Дарий

Очнулась она резко. Вскочила на постели, сбив на пол подушку, и уставилась в окно. Небо уже потемнело, загорались первые бледные звезды. Перед глазами все еще бежали цифры: диагностику что-то прервало, и результаты отображались неполные. Уровень каких-то показателей критически возрос, но что именно это были за показатели, Ирис определить не могла. Она помотала головой, крепко-накрепко зажмурившись, будто могла вытряхнуть из процессора ответ, но это не помогло. Прогресс откатился до нуля, и данные пропали.

Ирис спустила ноги с кровати и прислушалась: внизу что-то происходило. Электронные часы на прикроватном столике показывали девятый час. Диагностика затянулась, и проспала она слишком долго.

Со ступенек на площадку второго этажа лился яркий свет. Снизу доносились голоса, приглушенный стук шагов, опять голоса и снова шаги. Ирис подобралась поближе и повысила чувствительность слухового модуля – так можно было хоть что-то разобрать.

– ...если это так, – зазвучал мужской голос, – то ее история, конечно, выдумка. Только прогонять ее все равно нельзя.

– Но почему? – глухо отозвался голос Лидии.

– Нельзя выпускать ее из виду. Но надолго она здесь не останется.

Ирис насторожилась и присела поближе к ступенькам. Теперь она могла рассмотреть краешек дивана и черно-белый плед, свесившийся со спинки. Мелькали тени, но говоривших видно не было. Из-за ковра шаги звучали глухо, ботинки шуршали по ворсу.

– Если я отправлю запрос сейчас, сотрудник приедет завтра к вечеру, – продолжил мужской голос.

– То есть, сутки, – в голосе Лидии зазвенело недовольство.

– Мне тоже это не нравится. Но приюты переполнены. Пока обработают заявку, пока подыщут место... Возможно, кого-то придется подвинуть.

Ирис отшатнулась. Значит, вот о чем Лидия собиралась говорить с мужем. Приют. Очередной Центр. Новые правила, новые тюремщики. Но почему они говорят, что ее нельзя отпускать?

– Но ты же можешь попросить убедительно? – продолжала Лидия.

– Конечно, – отвечал мужчина.

– Тогда пошлем запрос сейчас же.

Ирис отступила. Значит, откладывать больше нельзя. Она и так проспала слишком долго. Нужно бежать, и притом как можно скорее. У нее есть собственные планы, и приют в эти планы не вписываются никак. И нечего больше думать о «простой человеческой жизни», галиях, еде и крове. Сейчас не до того. Она должна найти Ликвидатора и все ему рассказать.

Но стоило ей метнуться назад, в гостевую спальню, как из-за угла, из другой комнаты, прямо на нее выскочил Тит.

– Что случилось? – насторожился он. – Я не слышал, как ты встала... Вот, кстати. – Тит протянул ей карту. – Уже давно готова.

После диагностики Ирис все еще чувствовала легкую слабость: системы восстанавливались не сразу.

– Очень вовремя, – она попыталась улыбнуться. – Спасибо. Это очень...

Нужное слово никак не шло на ум, а реакции благодарности спутались. С одной стороны, Тит сделал ей одолжение: никто не заставлял его помогать незнакомой девчонке. С другой стороны, Ирис не терпелось поскорее уйти: странное подозрение подтачивало ее слабым сигналом тревоги. Этот мальчишка все смотрел на нее этим восхищенным, непонятным взглядом, и Ирис начинало казаться, что он совсем не хочет ее отпускать и найдет тысячу предлогов потащиться за ней следом или удержать в этом доме. Может, и не стоило соглашаться на его помощь, но он выглядел таким смущенным, дружелюбным и готовым на все, что сигналы тревоги в эту картину совсем не вписывались.

– Я как раз собиралась уходить, – сказала она. – Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Уже? – расстроился Тит.

Ну вот, ее подозрения оправдались.

– Мне нужно кое-кого найти, но я не знаю адреса, так что...

– Только выход-то внизу, – не понял Тит. – Или ты собралась прыгать из окна?

Ирис не ответила.

– В чем дело? – мальчишка глянул в сторону лестницы. – Я слышал аппарат отца. Он уже вернулся, да?

Ирис покосилась на дверь гостевой спальни. Всего несколько шагов, но дорогу перегородил Тит. Он все говорил и говорил, но в гостиной снова зашелестели шаги, и Ирис отвлеклась. Слуховой модуль уловил шепот.

– Но я уверен, что твои догадки – просто страхи, – заговорил мужчина. – Нам нечего бояться.

– Она может быть мааджитом. Я рассмотрела поближе ее платье. Эта ткань ни на что не похожа, – напирала Лидия.

– Если ее история правда, – перебил мужчина, – то этой девочке и вправду прямая дорога в приют. А если нет – мои люди все запишут. Уж там с нее глаз не спустят. И за порог выйти тоже не дадут. Если она и вправду мааджит, то они непременно разберутся, что она такое. Ты не тревожься только, – его голос вдруг смягчился, зазвучал тише. – Пожалуйста.

– Я не тревожусь, Дарий, – надменно отозвалась Лидия. – Я хочу, чтобы нашей семье ничего не грозило.

– Мааджиты – просто слухи, дорогая.

– Но и я видела тени. Тени, которые выходят из зеркал... – голос едва заметно дрогнул.

Дарий не ответил, но Ирис поймала волны его досады. Он не верил жене.

Ирис напрягла слуховой модель. Тени? Что за мистика такая? И что за странное слово, мааджиты? И почему эти люди боятся Ирис?

– Если так тебе будет спокойнее, то давай до завтра уедем к озеру, – предложил он. – Под каким-нибудь предлогом, чтобы никого не волновать. А андроидов и эту девочку оставим тут, – отозвался мужчина.

– ...слышишь меня? – одернул ее Тит.

Ирис отвернулась от лестницы.

– Если тебе кого-то нужно найти... Я могу показать тебе дорогу к Башне, – сказал Тит. – В центр связи. Там ты можешь выйти в сеть и найти по базам кого угодно. Если информация в публичном доступе, конечно.

Ирис насторожилась.

– Что за Башня такая?

– Ну, Башня связи. Ты разве там не бывала?

– Не бывала.

– Ну вот, я тебя и отведу.

– Сейчас?

Тит глянул на освещенные ступеньки.

– Сейчас. Если ты хочешь уйти, то мы пойдем сейчас же.

– Но... – Ирис принялась искать отговорки. – Что ты скажешь родителям?

– Скажу? – уголки его губ поползли вверх. Улыбка у него выходила кривая, страшноватая, и совершенно ему не шла, будто он примерил на себя чужое лицо. – Ничего не скажу. Мы спустимся в сад через окно.

– Плохая идея, – замотала головой Ирис. – И... Правда, я очень тебе благодарна. Но...

Внутри нее как заклинило. Она же просто омега, шестерка или восьмерка – неважно. Откуда ей знать, как выпутаться из этой странной ситуации? Признательность и неудобное чувство долга мешались с желанием просто оттолкнуть его и сбежать – но что выбрать, как быть?

– И как ты найдешь Башню? – Тит глянул на ее, спрятав улыбку.

Ирис замешкалась. Да это хитрый лис, а не глупый мальчишка! И под напускной робостью прячется совсем не простой человек...

– На дворе ночь, – напомнила она. – Башня, скорее всего, не работает, и через дверь я не пойду. Я-то понятно зачем туда полезу, а ты? Тебе зачем эти приключения?

– Мое дело довести тебя до Башни, – деланно-равнодушно пожал плечами Тит. – Дальше делай что хочешь.

– Но зачем? Зачем ты мне помогаешь?

– Задашь этот вопрос у Башни, ладно? Тогда и отвечу.

Ирис поморщилась. Анализаторы интонации и жестов путались в показаниях, а ее «дефектная» эмпатия нисколько не помогала: то, что чувствовал Тит, не имело никакого смысла. В смеси ощущений она чуяла страх, робость, и вместе с ними – затаенную, очень глубоко запрятанную силу, а еще – странное чувство, которое она уже где-то регистрировала, но разобраться в составляющих не могла. Возможна, она ловила отголоски таких ощущений в городе, а может, слышала такое у ребят, которые приходили в Центр. Так или иначе, на занятиях ничего подобного они не проходили.

– Ну так что? Идем? – спросил Тит.

Ирис дернулась. Тит смотрел на нее в упор, и глаза его в полумраке лихорадочно блестели. Она закусила губу. Никакая она пока не десятка. Ни черта она не смыслит в людях. Откуда эти внезапные подозрения? Да, этот мальчишка хитер и не так уж простоват, как, похоже, думает его мать. Но стоит ли его бояться? Это ведь просто мальчишка. И он может помочь. Без карты она как без рук, не может же она пересечь весь огромный Эмпориум, спрашивая дорогу у каждого прохожего? Или все-таки может?

– Кто такие мааджиты? – вместо ответа спросила она.

Тит дернулся, глаза его расширились, но вспышка страха мелькнула и тут же потухла.

– Это просто слухи, – он мотнул головой, словно оправдывая свою мимолетную оторопь.

– И что говорят эти твои «просто слухи»?

Тит колебался.

– Считается, что через аномалии приходят люди, которые хотят изменить прошлое. То есть, их прошлое. Наше настоящее.

Ирис перебирала между пальцев скользкий шелк юбки. Так может, она не единственная? Может, в этом году прошлого есть кто-то еще, кто-то из тех, кто когда-то согласился на эксперимент? Может, они и навели этот ужас на горожан? Тогда выходит, что временная лента все-таки единственная, и изменяя эту реальность, она сможет изменить и собственное будущее...

– Их еще называют террористами. Они могут напасть без причины. Вернее, им причины очевидны, а вот нам – нет. Но их мало кто видел, никто не знает наверняка...

– Тит! – гаркнул снизу Дарий.

Мальчишка прирос к полу и втянул голову в плечи. Вся его сила, будто воздушный шарик, разом сдулась, из глаз исчез хитрый блеск, а остался только сконфуженный страх.

– Отец, – прошептал одними губами Тит. – Я же должен был к нему спуститься...

– Так откуда эти слухи? – настаивала Ирис.

Бросая взгляды на освещенный прямоугольник лестницы, Тит тихонько зашептал:

– Из аномалий. Их все боятся. Аномалий слишком много, их находят везде. И сквозь них люди видят такие вещи... которые их пугают.

– Прошлое? Будущее?

– Не знаю. Наверное. Я никогда сам временной разлом не видел. А мааджиты – просто суеверия.

Глаза Тита бегали.

Ирис лихорадочно соображала. Она никогда не встречала слова «маааджит» ни в Библиотеке Центра, ни в базах всеобщей сети. Возможно, она просто никогда им не интересовалась; а еще это слово могло просто-напросто затеряться среди понятий поважнее: тогда загадочные путешественники во времени и правда не более чем плод воображения испуганных горожан. Ведь двадцать лет назад, в девяносто четвертом, Ликвидация переживала свой расцвет. Аномалий было много, очень много – немудрено, что люди готовы испугаться собственной тени. Но если мааджитов не существует, то выходит, что это время все-таки может оказаться самостоятельным ответвлением, новым витком в истории Эмпориума. Все, что может сделать Ирис – это зажить так, как ей хочется, без оглядки на то, что она знает о четырнадцатом годе. И что бы она предпочла?..

На лестнице загрохотали шаги.

– Тит! – проревел Дарий.

Мальчишка побледнел и сжался, будто побитый синто-щенок. Фигура его отца вырисовалась в квадрате света резко и неожиданно, как будто над последними ступеньками он взлетел. Высокий, грузный мужчина смотрел на сына тяжело, злобно. Он даже не глянул на Ирис и оттеснил ее в сторону быстро и жестко.

– Я вызвал тебя еще десять минут назад. А ты...

Он схватил его за запястье и вывернул руку так, что мальчишка побледнел и скривился. На толстых пальцах мужчины блеснули крупные перстни.

– Непослушание, – выплюнул Дарий. – Тебе напомнить, что полагается за непослушание?

И тут Ирис окатило таким нечеловеческим ужасом, что она едва не вскрикнула. Тит, дрожа, как в лихорадке, заслонился свободной рукой, но мужчина все-таки ударил.

С каким-то невыразимым наслаждением он обрушивал на спину собственного сына удары, снова и снова, и Тит уже не держался на ногах. Он рухнул и корчился на полу, сжавшись и укрывая голову руками.

– Прекратите!

Голос Ирис дрогнул. Сигналы тревоги так и заливались, а боль, отвращение и ужас, в которых буквально тонул несчастный мальчишка, сводили ее с ума.

– Прекратите немедленно! – повторила она.

Дарий обернулся и наконец-то заметил Ирис. Его глаза – этот человек неуловимо кого-то напоминал, но кого?..

Мальчишка отнял руки от лица и стыдливо размазал слезы.

– Так это и есть та самая гостья? – холодно поинтересовался его отец.

Серый форменный плащ лежал на его широких плечах буграми.

– Та самая, – сощурилась Ирис. – Мааджит.