Текст книги "Сага о власти (СИ)"

Автор книги: La Piovra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Некоторое время они сидели и курили молча.

– И что дальше? – наконец подала голос Симона. – За дверью меня уже ждут легавые? Или ты решил вершить правосудие собственными силами?

– Ты уедешь, завтра же.

– Куда? – Симона смотрела на него с недоверием.

– Куда хочешь, но Германию и Билла ты покинешь навсегда. К матери, которая вечно «где-то в мире», он уже привык, твой отъезд не станет для него трагедией, тогда как с матерью-убийцей отца он вряд ли сможет смириться. На указанный тобой счёт каждый месяц будет поступать сумма, которой тебе должно хватить с лихвой, если жить скромно и не играть в продюсера. Мои люди уже вышли на исполнителей, и этой ночью они будут обезврежены, а других зацепок на тебя у полиции нет. Твоё счастье, что я первым это сделал: заказ организован и выполнен из рук вон плохо, опыта в подобных делах ни у тебя, ни у нанятых тобой молодчиков нет, полиция со дня на день сама бы вышла на вас. – Дэвид поднялся на ноги, давая понять, что разговор окончен. Уже стоя в дверях, он вдруг повернулся и тихо сказал: – Я делаю это ради Билла. И в благодарность за то, что… родила его.

***

Двенадцатого августа Дэвид с Биллом проснулись в дизайнерской спальне арендованной на месяц «Bvlgari Villa» на Бали от трели мобильного. Часы показывали шесть утра. Дэвид, беззвучно матерясь, взглянул на дисплей, быстро прошёл в ванную комнату и, прикрыв за собой дверь, нажал кнопку приёма вызова.

– Да, Пат.

Выслушав поздравительную оду в честь своего дня рождения, Дэвид сдержанно поблагодарил его и отключил телефон.

– Это кто был, Нуо? – у засони Билла сна не было ни в одном глазу. Дэвид нехотя кивнул.

– Угу, решил непременно первым меня поздравить.

– Он опоздал, – довольно ухмыльнулся Билл.

– В Германии, вообще-то, сейчас полночь и сегодняшний день только начался, – ехидно уточнил Дэвид, но, заметив, что Билл уже готов надуться, тут же подмигнул ему: – Зато твоё полуночное поздравление было не в пример круче.

Билл зарделся от удовольствия.

– А ты что, подслушивал?

Билл вопрос проигнорировал и с наигранным равнодушием спросил в ответ:

– У тебя с ним что-то было, да?

Дэвид болезненно поморщился.

– Билли, скажи, ты очень огорчишься, если узнаешь, что в мои тридцать пять лет ты у меня не первый?

– Нет, я очень огорчусь, если узнаю, что в твои тридцать пять лет я у тебя не последний.

Огорчать Билла Дэвид не собирался.

========== Часть 2. Власть идеи. We Control the World! ==========

– Том приезжает.

– Когда?

– В субботу.

– Надолго?

– Насовсем – я об этом позабочусь.

– Тогда с возвращением блудного сына. – Мужчина в кресле напротив поднял бокал.

Йорг помолчал, собираясь с духом.

– Я хочу ввести его в дело.

– Насколько глубоко?

– Полностью.

Его визави расхохотался.

– Йорки, так дела не делаются, – примирительно ответил он, отсмеявшись. – Это не семейный бизнес. И тебе это известно. Мы с самого начала играли с тобой открыто, так что у тебя вроде не должно быть повода для иллюзий.

Тогда, сломленный многолетними неудачами, Йорг был согласен на всё, лишь бы наконец воплотить в жизнь свою мечту. Теперь он чувствовал себя героем сказки, опрометчиво пообещавшим отдать незнакомому спасителю то, что ждёт его в будущем, но о чём он пока не знает. И, точно так же, как в сказке, с приближением условленного срока всё сильнее становилось нежелание выполнять обещанное.

– Дэйв, мне скоро пятьдесят. Пора уже…

– …подумать о будущем детей, – в голосе Йоста Каулицу послышались едва уловимые насмешливые нотки. – Забудь. Том мальчик… специфический. Не хотелось бы, чтобы у него… у нас возникли проблемы. Потому что если возникнут проблемы, отвечать придётся не только мне.

Некоторое время курили молча. Лицо Йорга оставалось непроницаемым, но рука, в которой он держал сигарету, чуть заметно подрагивала.

– Дэйв, я понимаю. После Томовой выходки ты вправе не доверять ему. Но поверь мне, он одумался.

– Надеюсь.

– Знаешь, из всех моих детей, – уголок рта Каулица потянулся в горькой усмешке, – эта фирма, по ходу, единственная удачная. Я вложил в неё полжизни. Не хотелось бы отдавать её… чужому.

– Йорки. – Дэвид, поняв, что перегнул палку, потрепал его по плечу. – Не спеши сбрасывать себя со счетов: ты ещё нам – и детям – послужишь. А Том без дела не останется – для начала мы пристроим его простым юристом. Я… мы присмотримся к мальчику, и если он оправдает наши ожидания… Почему бы и нет?

***

Дэвид любил бывать у Кристиана.

Здесь был его дом. Настоящий, тот, куда хочется возвращаться и где тебя всегда ждут. Другого он не знал.

Был вечер пятницы. В кувшине, источая умопомрачительный аромат, дымился глинтвейн, собственноручно сваренный Кеймом, в камине потрескивали дрова. Кристиан умел создавать уют.

В такие минуты безмятежности и покоя Дэвид испытывал сильную ностальгию по тем временам, когда они жили вместе. Но Кристиан поступил правильно: иногда, чтобы не потерять, надо отпустить.

– Как у тебя дела, мальчик? – Кристиан, стоя к нему спиной, поворошил кочергой дотлевающие угли в камине и подбросил пару поленьев. Вверх взметнулся сноп искр; сухое дерево, вмиг подхваченное огнём, тут же вспыхнуло. Дэвид поморщился.

– Не кривься. – Кристиан подошёл к нему и знакомым до боли движением взъерошил ему волосы. – Для меня ты навсегда останешься мальчиком. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я же вижу, что с тобой что-то происходит.

Дэвид немигающим взглядом гипнотизировал пламя.

– Опять не сошлись во мнениях с Петером?

– Нет.

– Значит, влюбился.

Дэвид с досадой откинулся на спинку кресла. Глупо было надеяться, что Кристиан ничего не заметит, а заметив, отстанет, не получив удовлетворительного объяснения.

– Это не влюблённость. – Он всё же попробовал ограничиться неопределённым ответом. – Всего лишь небольшое увлечение. Ничего серьёзного.

Уловка не сработала.

– Мальчик… – Кристиан укоризненно покачал головой. – Ты можешь обмануть себя, но не меня. Я же вижу, что ты запал не на шутку. Кто он?

– Сын Йорга Каулица, – неохотно, сквозь зубы, процедил Дэвид и, заметив, как у Кристиана вытянулось лицо, поспешно уточнил: – Не Том.

– Младшенький, значит, – ухмыльнулся Кейм. – Роскошный мальчик, есть от чего потерять голову. Одобряю.

Дэвид перевёл дыхание. Что ж, этого можно было ожидать. В случае с Кристианом следовало опасаться не ревности, а презрения за выбор «недостойного» партнёра.

– Помню, какой фурор он произвёл на праздновании пятидесятилетия Йорки, – ударился в воспоминания Кейм. – Я уже тогда понял, что он далеко пойдёт. Но не думал, что настолько.

Дэвид улыбнулся: фурор – это ещё мягко сказано.

С юбилея, собственно, всё и началось.

Праздновали с размахом, как того требовали событие и статус именинника, в ресторане при отеле «Louis C. Jacob». К семи вечера все приглашённые уже были в сборе и в ожидании начала банкета толпились в малом зале. Отсутствовали только дети юбиляра. В отношении Тома, впрочем, никто иллюзий не питал – близкие и приближённые, знавшие о ссоре Каулица-старшего со своим сыном от первого брака, его отсутствие деликатно старались не замечать.

Играла негромкая музыка, сновали официанты с аперитивами. Юбиляр внимательным взглядом окинул присутствующих. Верхушка Корпорации – главное украшение банкета, которым он намеревался козырнуть перед знакомыми, – все как один явились без женщин, несмотря на полученные приглашения на двоих, и Йорга это задело. Значит, для них этот приём – всего лишь дежурное деловое мероприятие, которое приходится посещать по долгу службы, а не день рождения друга, который отмечают с жёнами или подругами. И ладно бы Хоффманн с Кеймом – с ними у Йорга и вправду отношения были эпизодичными и сугубо деловыми. Да и по возрасту они вполне уже могли быть вдовцами, а юных блядей в приличное общество притащить постеснялись, за что им, конечно, спасибо. Но Йост…

– Симона, а где Билл? – повернулся он к жене – раздражение нужно было на ком-то согнать прежде, чем он ненароком выплеснет его на истинных виновников. – Уже пора начинать, а он шляется неизвестно где.

– С минуты на минуту будет. Он ещё из парикмахерской не вернулся. Пробки, наверное.

– Какие пробки в субботу вечером? – буркнул Йорг, добавив более миролюбиво: – Слава Богу, ему хватило ума подстричься.

– Ну, я же говорила тебе, что он образумится. Он не Том.

Йорг нахмурился. Симона пригубила бокал, пряча улыбку. Не следовало, конечно, омрачать настроение мужа в такой день, но уж больно велик был соблазн выставить в выгодном свете своего сына. И в неприглядном… чужого.

Билл появился в пять минут восьмого. Как потом выяснилось, на самом деле он прибыл вовремя, просто задержка возникла из-за препирательства с охраной на входе: парни из фейс-контроля никак не хотели верить, что сногсшибательная юная брюнетка, без приглашения пытающаяся проникнуть внутрь, – сын юбиляра. Исчерпав все аргументы, Билл вызвал отца. И грянула буря.

– Сейчас буду. – Йорг захлопнул крышку телефона и повернулся к стоявшим рядом представителям Корпорации: – Билл звонил. Представляете, эти придурки на входе не впускают его под предлогом, что у него нет приглашения. Я что, собственного сына должен приглашать письменно?

Святая троица рассмеялась.

Прошло пять минут. Юбиляр с сыном всё не появлялись.

– Дэйв, разберись, что там происходит, – тихо велел ему Кристиан, перехватив очередной встревоженный взгляд Симоны на входную дверь. Дэвид кивнул и, отставив бокал с шампанским на поднос проходившего мимо официанта, быстрым шагом направился к выходу.

– Вот что, сучонок, – разъярённый голос Каулица-старшего донёсся до него прежде, чем он увидел его самого. – Сейчас ты немедленно отправишься домой, а завтра мы поговорим.

– Йорки, что происх… – Дэвид запнулся на полуслове, а придя в себя, смог лишь выдохнуть: – Ва-а-ау!

– Это было бы «вау», если бы не было пацаном, – рявкнул Йорг. – И моим сыном в придачу!

Если бы Дэвид не ожидал увидеть Билла, ни за что бы не поверил, что это он. Последний раз он видел мальчишку около месяца назад, когда приезжал в Эппендорф на встречу с Томом. Тогда своими влажными от геля, торчащими во все стороны волосами Билл напоминал взъерошенного галчонка. Сейчас же перед ним стоял резко повзрослевший и похорошевший, а оттого ставший вдруг интересным именно в этом плане парень: чёрные как смоль, длинные – явно крашенные и наращённые – волосы ему невероятно шли. Хоть и делали его похожим на девушку.

– Да ладно тебе. Лично мне нравится – он очень оживит собранный тобой парад чопорных старых хрычей и кошёлок, – хохотнул Дэвид и, вмиг посерьёзнев, добавил: – Йорки, сейчас не время устраивать скандал. Пошли – гости уже волнуются.

– Ты что, издеваешься?! Я не могу выпустить его в таком виде на глаза всего гамбургского бомонда! Он выглядит, как…

– …звезда вечера, – невозмутимо докончил Дэвид и подмигнул мальчишке: – Пошли, красивый. Раз твой папаша тебя стесняется, сделаем вид, что ты со мной, – у меня приглашение на двоих. А на этого старого брюзгу не обращай внимания – возраст, знаешь ли.

Губы мальчишки дрогнули в подобии улыбки.

– Перестань паясничать, Дэйв, – прошипел Йорг.

– Не зарывайся, Йорки, – тихий властный голос Дэвида подействовал сильнее окрика. – Я сказал, он идёт с нами.

Билла, бросавшего на него внимательные взгляды исподлобья, после этих слов будто подменили. Он мгновенно оживился и уставился на Дэвида с неподдельным интересом.

– Прости, Дэйв, сорвался, я сейчас не в себе, – пробормотал вмиг присмиревший Йорг.

Лицо мальчишки озарила непередаваемая смесь улыбок: признательности – Дэвиду, одержанной победы – отцу, собственного превосходства – всему миру? Дэвид мысленно присвистнул.

В банкетный зал вошли вдвоём – Йорг отстал от них: то ли решил взять тайм-аут, чтобы прийти в себя от потрясения, то ли и вправду не желал показывать, что имеет с семейным позором что-либо общее.

– Спасибо! Если бы не вы, он бы убил меня на месте.

– Ты тоже хорош – испортить отцу праздник. Он ещё после выходки Тома не оправился, а тут ты подлил масла в огонь.

– Это был мой единственный шанс – я уже давно хотел имидж сменить, – затараторил Билл, – но в любой другой день он бы тут же заставил всё состричь. А сегодня, я думал, он не станет скандалить.

– Запомни: чтобы бунтовать, надо сначала обеспечить тылы. Том – плохой пример для подражания.

– Я не повторю его ошибок, – фыркнул Билл. – Я буду действовать по-другому.

За столом они тоже оказались рядом: приглашённых рассадили согласно заранее составленному списку, в котором для Билла место за главным столом было предусмотрено на правах сына юбиляра. Там же сидел и Дэвид как представитель Корпорации.

– Что будете пить, господа?

– Для вас, мадам?

– А вам…? – официант запнулся, не зная, как обратиться к Биллу.

– Колу лайт! – Каулиц-старший ответил раньше, чем Билл успел открыть рот.

– Кампари-оранж для звезды! – вскинул руку Йост. – От одного бокала ему ничего не сделается, зато мальчик почувствует себя взрослым.

Симона смотрела на него с неодобрением. Йорг молчал. Остальные гости пялились на них исподтишка. Билла это, похоже, ничуть не смущало – он явно был в своей стихии и наслаждался всеобщим вниманием. И улыбался ему. Дэвид подавил довольную улыбку: вечер, вопреки ожиданиям, обещал быть нескучным.

После торжественного ужина гости разбрелись по вестибюлю и террасе. Все они были деловыми людьми и подобные сборища рассматривали, прежде всего, как дополнительную возможность обсудить дела или завести нужные знакомства. Симона на правах хозяйки вечера порхала от стола к столу и поддерживала светскую беседу с жёнами приглашённых бизнесменов и чиновников. Хоффманн с Кеймом тоже куда-то удалились. Билл потягивал через соломинку колу. Вид у него при этом был откровенно скучающий, что неудивительно: публика здесь собралась почтенная, в возрасте и при должностях. Здесь даже Дэвид в свои тридцать три казался слишком молодым недоразумением, что уж говорить о четырнадцатилетнем подростке.

Подошедший к ним официант что-то прошептал Йоргу на ухо.

– Прошу прощения, Дэвид, – сказал, поднимаясь, тот. – Мне надо отлучиться ненадолго.

– Не стоит беспокоиться – Билл составит мне компанию, – заверил его Дэвид и повернулся к мальчишке: – Пошли на балкон, поболтаем.

– А вам правда понравилось? – спросил Билл, едва они остались наедине. – Или вы просто так сказали, лишь бы отца подразнить?

– Понравилось? Да я в полнейшем восторге! – Дэвид медленно провёл рукой по его волосам, поправляя выбившуюся прядь. – А насчёт обещанной отцом разборки не переживай. Я с ним поговорю. Скандала не будет.

– Спасибо вам!

– Кстати, можно и на «ты». Ты же не считаешь меня… старым?

– Нет, ты не старый. – Мальчишка с задумчивым видом облизнул губы. – Ты… прикольный.

– Так в чём проблема? – голос Кейма вернул его к реальности.

– Ему… пятнадцать… Будет… В сентябре.

Кристиан подбросил в камин полено.

– А ты гурман, Дэйв.

– У меня были хорошие… учителя, сумевшие привить мне хороший вкус.

Кристиан вздохнул.

– Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь?

– Соображаю… Потому и не делаю. Кристиан, ты не думай, я его не обижу – у меня на этого мальчика большие виды.

***

Йорг Каулиц к своим пятидесяти годам добился многого: собственная транспортная компания, контрольный пакет акций крупной строительной фирмы, земельный участок с огромным садом и роскошной виллой в Эппендорфе. Всем этим он был обязан Корпорации. Именно Корпорация поверила в него тогда, когда никто не верил, а банки даже слышать не хотели о не в меру амбициозном дальнобойщике, возмечтавшем о собственном деле и обивавшем их пороги в надежде на кредит. Корпорация не только снабдила его необходимым стартовым капиталом, но и оказала неоценимую юридическую и прочую поддержку, благодаря чему он в рекордные сроки превратился в одного из ведущих предпринимателей Гамбурга.

Правда, имелось одно «но», о котором не знала даже жена: на самом деле ничто из вышеперечисленного ему не принадлежало.

«Мы предоставляем тебе капитал и полную свободу действий, – сообщил ему Йост условия сделки. – Половина прибыли твоя. В случае твоего ухода или несоответствия нашим ожиданиям созданные тобой предприятия возвращаются к нам. Управлять ими будут те, кого назначим мы».

Йост был его куратором со стороны Корпорации. Какое место Дэвид занимал в ней, Йорг не знал, но мог догадываться о его стремительном продвижении в структуре по косвенным признакам. Из сдержанного парня, который десять лет тому назад каждое своё сообщение начинал словами «Руководство просило передать», тот быстро превратился в жёсткого, уверенного в себе мужчину, небрежно бросавшего: «Мы решили». В последнее время в его речи всё чаще проскальзывало «я».

Йорг понимал, что отпущено ему немного. Нужно было ещё при жизни обеспечить будущее детей. В стремлении к быстрой наживе он не гнушался самыми стрёмными, а значит, и самыми выгодными делами. Но он слишком заигрался с огнём. В воздухе запахло жареным. Он понимал, что в случае ареста не только потеряет всю собственность, но и подставит Корпорацию, а это было гораздо опаснее. Единственным выходом было обратиться за помощью к человеку, который уже не раз выручал его.

Несмотря на разницу в возрасте – Дэвид был почти на двадцать лет моложе и годился Йоргу в сыновья, – они довольно сильно сблизились, хотя и не были друзьями в привычном понимании этого слова: не ходили друг к другу в гости, не выбирались по пятницам на пиво и не трепались о женщинах. Зато на Дэвида можно было положиться: он никогда не отказывал в помощи и не раз вытаскивал его из серьёзных передряг. А что ещё требуется от друга? Так что когда угроза ареста и конфискации имущества повисла над ним, Йорг, после долгих раздумий, предложил Йосту сделку – перевести на него виллу и сбережения, а заодно, от греха подальше, и бизнес.

Дэвид согласился.

Йорг неблагодарным не был.

– Дэйв, ты очень много для меня сделал. Я считаю тебя своим самым близким другом. Хочу пригласить тебя к нам на воскресный обед.

Дэвид приглашение принял.

***

«Симона, Билл, познакомьтесь – это Дэвид Йост, мой деловой партнёр и друг нашей семьи».

Йост не считал Каулица другом – кроме бизнеса, у них не было ничего общего. А если хорошо разобраться, то их не связывал даже он: с тех пор как Дэвид стал третьим человеком в Корпорации, ведение ключевых клиентов больше не входило в его обязанности. Йорга давно можно было передать одному из КАМов, но отказываться от Каулица Дэвид не спешил.

Каждый успех – плод той первой победы, после которой всем – и прежде всего тебе самому – становится ясно, что это всерьёз и надолго. Для спортсмена призовое место в первом серьёзном турнире значит больше, чем титул чемпиона мира; восторженный отзыв первого поклонника для начинающего певца дороже, чем толпа преследующих его фанатов на пике славы; первый мужчина, как бы ни сложились отношения дальше, запоминается на всю жизнь. Просто потому, что это первое, а оттого самое яркое и важное событие. Потом ещё будут сотни побед, но каждая из них будет всего лишь повторением первой: будут меняться декорации, но не суть. Она – отправная точка, она – талисман. Именно таким талисманом и был для Дэвида проект «Йорг Каулиц»: отнюдь не самое большое достижение, но самое значимое, переломное. Именно после него посыпались всё более важные и серьёзные задания, и он из «мальчика Кейма» превратился в самостоятельную фигуру, с которой считаются.

Когда из сотни претендентов он выбрал Каулица, в успех не верил никто, даже Кейм. Простой дальнобойщик без какого-либо образования, больше десяти лет напрасно пытающийся реализовать свой дерзкий бизнес-план. Дэвиду стоило больших усилий пробить своё решение. Он понимал, что в случае провала на его будущем в Корпорации поставят крест. Но в этой жизни он привык верить и доверять только себе. А чутьё вопило: «Рискни!» Как потом сказал Кристиан: «У тебя врождённый нюх на звёзд, мальчик».

В Корпорации всё было слишком отлаженно, слишком предсказуемо, слишком… скучно. Авантюрная жилка в Дэвиде охотно откликнулась на предложение Каулица: в случае провала он лично ничем не рисковал, зато можно было чужими руками пощекотать себе нервы и попробовать себя в «настоящем деле». А заодно и прощупать почву для будущих действий: главными интересами Корпорации были экономика и политика, теневой бизнес оставался вне сферы её влияния, и это… открывало весьма заманчивые перспективы.

Дэвид любил эффектные жесты. В гости он явился с бутылкой французского коньяка – ровесника Йорга – для хозяина дома и новым альбомом «Green Day» для его младшего сына, в котором тот души не чаял.

– Он же вроде только через месяц выходит, – не то сказал, не то спросил потрясённый мальчишка.

– Именно, – лукаво подмигнул ему Дэвид. – Какой смысл дарить то, что ты и сам мог бы купить в магазине?

За столом Билл сидел молча, явно следуя родительскому наставлению «вести себя прилично», хотя от Дэвида не укрылось, как его это напрягало: он беспокойно ёрзал на стуле, то и дело порывался вставить свои пять копеек в беседу взрослых и бросал украдкой любопытные взгляды на подарок и дарителя.

Но стоило им остаться наедине – после обеда Симона отправилась варить кофе, а Йорг – открывать подаренный коньяк, – как мальчишка тут же заговорил с ним:

– Папа сказал, что вы друг нашей семьи. Значит, и мой тоже?

– Разумеется. – Дэвид улыбнулся – детская непосредственность забавляла.

– Это хорошо, – заулыбался Билл в ответ и вздохнул: – А то у меня совсем нет друзей.

– Cовсем-совсем?

– Ну, есть, конечно, приятели, но с ними скучно. Представляете, все мои одноклассники мечтают стать бизнесменами, банкирами или адвокатами, как отцы. А девчонки – выйти за них замуж, как мамы.

– А ты?

– А вы смеяться не будете? – покосился на него с недоверием мальчишка.

Дэвид с серьёзным видом помотал головой.

– В общем, я хочу стать звездой.

Дэвид от неожиданности едва не прыснул.

– Отличная профессия! А в чём?

– Ну, я ещё не решил. Можно стать певцом, можно модельером. А можно вообще ничего не делать, как Пэрис Хилтон. Но мне это не светит – у меня нет своего отеля.

– Другими словами, ты хочешь править миром?

– Хочу! – дерзко тряхнул чёлкой Билл. – Это прикольнее, чем банком.

– Нравится?

Глубокий мужской голос с едва уловимым британским акцентом застал его врасплох. Дэвид повернул голову. На палубе яхты-красавицы, на которую он пялился во все глаза неведомо сколько, показался старший хорошо сложённый мужчина.

– Когда-нибудь я тоже такую куплю! – с вызовом ответил он.

– Точно такую же не получится, – рассмеялся мужчина, судя по всему, владелец яхты. – Она существует в единственном экземпляре, а продавать её я не собираюсь. Но ты можешь подняться на борт посмотреть – вдруг её начинка тебе и не подошла бы?

Дэвид в нерешительности застыл на месте. По всему выходило, что этот самодовольный миллионер над ним просто издевается. Но в голосе никакой насмешки не чувствовалось – за шестнадцать лет, проведённых в детдоме, Дэвид научился неплохо разбираться в людях и улавливать их истинное отношение на уровне инстинкта.

– Давай, давай, поднимайся, – махнул ему рукой мужчина, добавив для верности заклинание, безотказно действующее на всех подростков: – Не бойся!

– А я и не боюсь, – ожидаемо буркнул он и проворно взбежал по спущенному трапу на палубу.

– Я Кристиан. – Мужчина протянул ему холёную загорелую руку с идеальным маникюром. Дэвид впервые в жизни устыдился своих криво остриженных ногтей и разбитых от постоянных тренировок костяшек пальцев.

– И как ты собираешься зарабатывать на яхту, Дэвид? – спросил его Кристиан, когда со знакомством было покончено.

– Брейк-дансом. Я неплохо танцую, чемпион Гамбурга, – небрежно сказал он, пряча руки в карманы шортов. – А ещё мне предлагают контракт в модельном агентстве.

– С такой внешностью это неудивительно. – Кристиан едва заметно прошёлся языком по внутренней стороне верхней губы. Чувствовать на себе откровенный мужской взгляд, полный нескрываемого восхищения, оказалось чертовски… приятно. – Но торговать лицом и задницей – не самое достойное занятие для мужчины.

Не успел он возмутиться, а Кристиан как ни в чём не бывало продолжил:

– Танцы уже лучше. Но танцуя для других, много не заработаешь.

– Зарабатываю, как умею, – огрызнулся Дэвид. – По крайней мере, не ворую и содержу себя сам.

– Тише, тише, гордый мальчик, – засмеялся мужчина и потрепал его по затылку. – Я не хотел тебя обидеть. Просто существуют и другие варианты.

– Например?

– Чтобы другие плясали для тебя. И под твою дудку. – Кристиан по-свойски обнял его за плечи. – Пошли, покажу тебе свою красотку.

Для Кейма он оказался лёгкой добычей, хотя это и не произошло сразу – Кристиан довольно долго и красиво его обихаживал. Но, как потом понял Дэвид, исключительно потому, что ему нравился сам процесс – пресыщенный сорокалетний плейбой был гурманом и любил растягивать удовольствие. Если бы он захотел, получил бы всё уже тогда, в первый день их знакомства, в одной из роскошных кают красавицы «Monsoon». Потому что сам Дэвид хотел и был не против.

Стыдно признаться, но в свои шестнадцать лет он всё ещё был девственником. На подколки пацанов он неизменно отвечал: «Тёлки высшего класса мне пока недоступны, а дешёвых детдомовских шлюх трахайте сами». Разумеется, он лукавил: при его-то модельной внешности и успехах в брейк-дансе девчонки, и весьма приличные, липли к нему, как мухи. Но… ни одной из них ему банально не хотелось. Какие-то они все были мягкие, рыхлые, пухлые. Отталкивающие, одним словом. Он никак не понимал, что такого находят в них остальные пацаны. И почему женщин принято считать лучшей половиной. Ведь мужское тело намного красивее и совершеннее. Он и в брейк-данс пришёл именно по этой причине: его завораживали отточенные движения, игра мышц и торжество ловкости, быстроты и силы. Он мог часами смотреть выступления своих соперников, жадно пожирая глазами гибкие, мускулистые и доведённые до совершенства тела без единой жиринки. А после очередного баттл-данса запирался в душе и снимал напряжение. Завязывать какие-либо реальные отношения с парнями он не осмеливался – в окружении, где царил культ мачо, а «пидор» считалось самым тяжким оскорблением, это было чревато.

Где-то был и другой мир, в котором это считалось нормой и даже особым шиком и проблем с поиском партнёра не было, – мир богатых и знаменитых, мир, вход в который ему был заказан. Именно тогда у него появилось страстное желание пробиться в высший свет – когда тебе шестнадцать и тебя одолевают гормоны, вся твоя мотивация сводится к одному.

Они оказались идеальной парой. Кристиан оформил над ним опекунство, забрал из детдома и нанял лучших репетиторов. Следующие несколько лет показались Дэвиду, оставленному в школе за неуспеваемость на второй год, сущим адом. Но в итоге он получил аттестат с весьма приличным средним баллом, позволившим ему поступить на психологический факультет Гамбургского университета. Однако главные уроки – те, которые действительно пригодились потом, – ему преподал сам Кристиан. Кейм учил его всему: манерам, сексу и жизни в целом. «Финансы, бухгалтерия, юриспруденция – это всё вторично и делегируемо. Не ограничивай себя этими рамками – для этого есть специально обученный обслуживающий персонал. Ты же учись мыслить и управлять людьми. Учись распознавать потенциальных звёзд и использовать их для достижения своих целей – это самый выгодный бизнес».

– И запомни, мальчик: важно не то, кем человек является, а то, кем он может стать. Ты пленил меня своим потенциалом.

– А я думал – потенцией.

Кристиан рассмеялся.

– Вот тебе следующий урок: потенцией пользуйся, а потенциалу помогай.

***

С того воскресного обеда у Каулицев и первой встречи с Биллом прошёл год.

«Милый ребёнок», – подумал тогда Дэвид. Его хотелось баловать. «Роскошный мальчик», – думал Дэвид сейчас. И его… хотелось.

«Так в чём проблема?» – спросил его Кейм.

Если бы он знал. Заполучить приглянувшееся труда не составляло – Йорг был всецело в его власти и даже пикнуть не посмел бы. И если бы дело было только в сексуальном влечении, он бы так и поступил. Но, помимо чисто физического желания, было что-то ещё, мучившее его и вызывавшее болезненную, неведомую раньше тоску: мальчишку хотелось не просто взять, его хотелось завоевать. Не помогало даже психологическое образование.

«Значит, влюбился», – поставил диагноз Кейм.

Скрывать это от самого себя больше не имело смысла. Что с ним, Дэвид знал. Но не знал, что с этим делать, – такое с ним было впервые после Кристиана.

Он боялся сделать неверный шаг, как три года тому назад, и всё испортить. Но если тогда ценой ошибки оказалось лишь уязвлённое самолюбие, то сейчас на кону стояло гораздо больше.

И было ещё кое-что, чего он боялся не меньше: что кто-то, пока он думает и ждёт, опередит его. От Дэвида не укрылось, какими маслеными взглядами провожали Билла присутствовавшие на юбилее отца мужчины. И как сам Билл купался во всеобщем внимании и раздавал авансы направо и налево, сам ещё толком не понимая, что к чему. Впрочем, он сам был мужчиной. И если за себя он мог поручиться, то за остальных – нет.

Вскоре план был готов.

– Йорки, не хотелось бы волновать тебя понапрасну, но… Я бы советовал тебе нанять для Билла охрану.

– Думаешь, они способны зайти так далеко? – все мысли Йорга, которого в последнее время тревожили предстоящие разборки с наркоторговцами, были только об одном.

– Я сейчас проверяю, – уклончиво ответил Дэвид. – Но бережёного Бог бережёт.

Йорг задумчиво покивал.

– Если хочешь, я могу сам подобрать надёжных проверенных людей.

– Спасибо, Дэйв, буду очень признателен. У тебя и вправду в этих делах больше опыта.

– Не волнуйся, Йорки, всё будет в порядке – я об этом позабочусь. – Дэвид улыбнулся и поднял бокал: – Твоё здоровье!

***

Телохранителей он нанял в «VSD Hamburg» – фирме, которая специализировалась на охране знаменитостей и прочих важных персон. Начальником охраны был назначен Заки Пелька – у него как раз закончился контракт с одной подростковой рок-группой, а значит, имелся немалый опыт работы с детьми.

– Заки, официально ты работаешь на Йорга, но отчитываться будешь мне. Я буду платить тебе дополнительно столько же, сколько ты получаешь от него, а взамен ты будешь информировать меня обо всём, что происходит с Биллом: чем он интересуется, куда ходит, с кем дружит. У каких витрин простаивает, на каких вещах задерживает взгляд и о чём мечтает. Но главное – запомни: ты отвечаешь за этого мальчика головой.

***

Безопасность и сохранность Билла он обеспечил. Но собственный покой потерял – не видеть Билла было выше его сил.