Текст книги "Благословленные магией. Продолжение (СИ)"
Автор книги: KJIEO
сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 88 страниц)
– Люблю. – Честно ответил Гарри, и Гермиона дернулась, как от пощечины. – И это мое решение, а не ее отца.
– А я? – Пробормотала девушка.
– В том-то и проблема, Герми, что тебя я тоже люблю. – Не смог брюнет врать этим доверчивым карим глазам. – Я словно разрываюсь на две части. Мне больно говорить тебе слова прощания, но я должен. Несмотря на мои чувства к тебе и желание послать все к чертям, я не могу. Слишком многое сейчас стоит на карте. Моя семья затеяла крупную игру, и я там играю ведущую роль. Я не могу из-за своих чувств к тебе, разрушить все, что моя семья создавала годами, еще с прошлой войны с Воландемортом. Я просто не имею на это права.
– А со мной так поступать ты имеешь права?
– Черт, ты не понимаешь, о чем просишь. – Выкрикнул Гарри, сбрасывая ее руки от своего лица. – Я говорю, что могут убить всю мою семью. У меня на глазах, понимаешь? А потом и меня следом. Вот какая цена у наших отношений, Гермиона, если я выберу тебя. Как бы я не любил тебя, я не заплачу такую цену.
– Но ведь эта война не вечна. – Прошептала девушка, умоляюще смотря на любимого. – Она закончится, и твоей семье не будет угрожать такая опасность. Просто не говори мне «прощай». Я буду ждать. Столько, сколько потребуется. Год, два, пять, десять. Я буду тебя ждать.
– Нет, это нечестно по отношению к тебе. – Замотал головой брюнет и, взяв неподалеку брюки, стал одеваться.
– Нечестно сейчас сказать, что это было в последний раз. – Сказала Гермиона, беря его за руку. Прижав его ладонь к своей щеке, она приласкалась об нее, блаженно прикрывая глаза. Юноша тяжело вздохнул, поняв, что прощания опять не вышло. Это отсрочка неизбежного. Он не вернется сюда. К ней. Ни в совятню, ни после окончания войны.
– Прости, Герми. – Вырвав свою руку из ее захвата, он поднялся и, застегнув брюки, одел рубашку. Девушка сидела на полу, как громом пораженная. Она не могла поверить, что все действительно кончено. – Пойми, я поступаю правильно. – Попытался вразумить ее Гарри, опускаясь перед ней на корточки. – И вообще не известно, как эта чертова война кончится. Может, я и не выживу. Просить тебя ждать того, что возможно, не произойдет, это нечестно. Ты должна жить дальше. Ты встретишь хорошего человека, который полюбит тебя такой, какая ты есть. И который не будет ходить по лезвию ножа и в любой момент может сорваться в бездну. Сейчас мы не можем быть вместе, а потом может не наступить.
– Но с Гринграсс ты будешь сейчас. – Криво усмехнулась девушка. – Потому что любишь ее и потому что она удобна тебе и той игре, что ведет твоя семья. Ты говоришь про плохой исход войны, чтобы я отпустила тебя и не ждала напрасно. Но не потому, что ты возможно не переживешь войну, а потому что ты просто не вернешься ко мне, так как будешь вполне счастлив с Гринграсс. Ты просто говоришь так, чтобы мне не было больно, но я не дура, Гарри, ты уже проговорился, что любишь ее. Она чистокровна, ее примет твоя семья и тебе не нужно будет ее скрывать перед твоим обществом, как было бы со мной. Хочешь быть честным со мной, вот и говори, как есть.
Стянув со своего обнаженного тела мантию теперь уже бывшего возлюбленного, она вручила ее ему. Гарри в последний раз полюбовался ее формами, а потом взял мантию и, надев на себя, достал невидимый артефакт.
– Я провожу тебя до гостиной. – Сказал он.
– Не надо. – Отказалась Гермиона.
– Герм, не глупи. – Призвал к ее благоразумию брюнет. – Одевайся и идем. Еще не хватало, чтобы Филч нас поймал.
– Вот и иди сам. – Вытирая текшие из глаз слезы, ответила девушка.
– Поверь, при иных обстоятельствах, мне действительно было бы плевать. И мне сейчас так же больно. Но все складывается против нас.
– Да, просто «Ромео и Джульетта». – Усмехнулась гриффиндорка. – Один маггловский писатель написал трагедию. – Пояснила она в ответ на вопросительный взгляд любимых глаз. – Они любили друг друга, но их семьи враждовали. «И гибель их у гробовой доски кладет конец непримиримой ссоре». – Процитировала она и горько усмехнулась. – Да, в повести влюбленные умирают. Жаль, что ты не мой Ромео, Гарри. Я так надеялась на счастливый конец. Прощай. Я больше ни взглядом не выдам, что между нами что-то было. Твоя семья в безопасности, и наши чувства не поставят все под удар. Спасибо тебе за эти встречи. Я, правда, только ими и жила. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Не волнуйся, я справлюсь.
– Герми… – Уже дернулся к ней Гарри, но девушка отшатнулась и, схватив свою блузку, закрылась.
– Уходи, прошу тебя. – Прошептала она.
– Я отведу тебя в гостиную. – Попытался настоять брюнет, но Гермиона покачала головой.
– Уходи. – Повторила она. – Я хочу побыть одна и мне плевать, даже если меня схватят Филч с Амбридж и назначат отработки до конца года. Я хочу остаться сейчас одна. Уходи, пожалуйста, не разрывай мне сердце еще больше. Если ты, правда, любишь меня, прошу, уйди.
Еще раз тяжело вздохнув, Гарри выдохнул последнее «прости» и, сняв чары с двери, вышел в коридор. И, едва за ним закрылась дверь, как в совятне раздался громкий плач. Сердце слизеринца сжалось от боли и обиды, что он слышит плач любимой девушки. Увы, он, действительно, не мог рисковать не только жизнью членов своей семьи, но и жизнью самой Гермионы. Если такой ненавистник магглорожденных, как Воландеморт, узнает, что Гарри влюблен в Грейнджер, он убьет ее прямо на его глазах, чтобы проучить. И брюнет не мог рисковать любимой. Да, Гермиона все обставила, будто Астория чистокровна и тем удобна его окружению, но это было на поверхности, а внутри юноша просто и банально боялся, что близость Гермионы с ним ставила ее под удар. Пусть лучше она переживет их разрыв, найдет себе другого подходящего по статусу возлюбленного, а он, Гарри, не позволит, чтобы Темный Лорд приблизился к ней и навредил в любом случае. Он будет защищать ее издалека, никак более не вмешиваясь в ее жизнь, чтобы не бередить старые раны. Проведя по поверхности двери ладонью, брюнет стал спускаться по лестнице, одновременно накидывая на себя Мантию-невидимку. И стенания любимой гриффиндорки еще долго звучали в его ушах, пока он не лег в свою кровать и не уснул.
========== Глава 7 ==========
Прошла уже половина от учебного года. Пятикурсники стали готовится к своему первому экзамену, засиживаясь допоздна за учебниками и совершая паломничества в библиотеку на радость мадам Винс. К Амбридж и ее законам тоже постепенно привыкли. Пожалуй, только неугомонные и не желающие мириться с несправедливостью близнецы Уизли из Гриффиндора еще доставляли неудобства Амбридж. Она даже собрала компанию из группы пятерых слизеринцев с пятого и шестого курса, которых назвала инспекционной дружиной. Избранные студенты, куда вошли неразлучная и не очень умная пара Кребб и Гойл, а также Теодор Нотт, следили за порядком среди студентов, и были наделены особыми привилегиями. Они даже могли снимать баллы с особо провинившихся нарушителей, чего раньше могли делать только профессора. Так же они докладывали Амбридж обо всех студентах, которые заслуживают особого наказания и отработки. Естественно, инспекционная дружина не всегда справедливо выполняла свои обязанности. Иногда они явно превышали свои полномочия, и близнецы так же внесли их в свой список заслуживающих того, чтобы их проучили. Филч, дорвавшийся до власти и давно мечтающий наказывать детей с особой жестокостью, иначе дисциплины, по его мнению, нельзя достичь, ходил по школе, словно его назначили директором.
Если говорить о самом директоре, то Дамблдор словно был занят другими делами, не связанные со школой. Он часто отлучался из замка, никому ничего не говоря, что даже Макгонагалл не могла ответить, куда в очередной раз исчез глава ордена. Конечно, Амбридж тут же в этом углядела заговор против своего дорогого Министра и тут же доложила обо всем Фаджу. А тот, словно этого и ждал. Он тут же примчался в школу и потребовал у Дамблдора объяснений. Но тот, естественно, не мог ему сказать об истинной причине своего отсутствия. Министр бы просто взбунтовался, узнай он, что директор является главой ордена Феникса, который борется с Воландемортом, в возвращение которого Фадж не верит. Министр, не получив внятного ответа, заявил, что директор гнусный заговорщик и действует против власти, что является самым ужасным преступлением и карается самым ужасным способом: поцелуем дементора. И вот, когда уже Фадж с Амбридж в присутствии всего преподавательского состава хотел схватить с помощью авроров Дамболдора в его же собственном кабинете, директор просто исчез, что, конечно, повергло всех присутствующих в шок. Аппарировать внутри замка не мог никто, но, видимо, Дамблдору, как директору, разрешалось даже это. Но место директора долго не пустовало. Обрадовавшись, что хоть так он смог избавиться от Дамблдора, он тут же назначил Амбридж на должность директора школы, а самого опального Дамблдора объявил опасным преступником и отдал распоряжение в Аврорат схватить мужчину, если тот будет где-то замечен. Вот только Фадж не знал, что почти все авроры, включая действую главу Аластора Хмури входят в состав ордена Феникса, где Дамболдор является главой. Потому Аврорат скорее только делал вид, что ищет бывшего директора, а сами даже не пытались.
Получив такое желанное место, как кресло директора, Амбридж уже ничто не могло остановить. Студенты и профессора поняли, что до этого момента у них была вполне даже сладкая жизнь. Теперь же новый директор все держал в своих стальных кулаках. Наказания за непослушания стали жестче, доходило вплоть до физических наказаний. Больше всего попадало близнецам Уизли, что вынудило их на время затихариться, чтобы подготовить что-то такое феерическое, чтобы причинит Амбридж и ее инспекционной дружине максимум неудобств. Студенты, поняв, что сопротивление новым порядкам невозможно, тоже смирились и полностью сосредоточились на учебе и экзаменах. Больше всего радовались выпускники, ведь им предстояло провести в стенах школы, что была для них домом, а теперь больше походила на тюрьму строгого режима, последние месяцы. И остальные студенты искренне им завидовали.
Но это не значит, что студентам совсем не оставались поводы для радости. Они радовались каждой мелочи, например, поход в Хогсмид, где можно спокойно посидеть в кафе-мороженице и хоть на пару часов забыть о несправедливости, царящей в Хогвартсе. Студенты-подростки старше четвертого курса, что находились в романтических отношениях, находили радость и отдушину друг в друге. Хотя расставание с Гермионой и было болезненным, а после Гарри украдкой пытался поймать взгляд гриффиндорки, но, как она и обещала, девушка ничем не выдавала своей боли и обиды. Только, если присмотреться, можно было увидеть опухшие красные глаза девушки, но остальные списывали это на излишнюю любовь шатенки засиживаться за учебой, что, конечно, цветущему виду не способствует. Грейнджер вела обособленный от остальных образ жизни, и никто не знал, что по вечерам она часто плачет, вспоминая время, проведенное в совятне в объятиях слизеринца. Сам же объект ее мечтаний вполне был счастлив со своей избранницей. Пару раз Гарри пытался назначить встречу Гермионе, пытаясь снова объяснить, что их расставание было необходимо в первую очередь, чтобы защитить саму девушку, но она никак не шла на контакт. Спустя несколько попыток брюнет просто оставил ее в покое, надеясь, что если пройдет больше времени, она сама поймет. Ну, или закончится война, и он сам объяснит.
По совету кузена Драко быстро выбрал девушку из четвертого курса Слизерина, с которой можно было на время забыть о запретной любви к своей кузине. Впрочем, он так и не смог оставить девушку в покое, отваживая от нее ухажеров, отчего, понятное дело, Алексис была не в восторге, но пока даже не догадывалась, кто блюдет ее нравственность. Она ругалась, жаловалась самому Драко и Гарри, но даже не могла предположить, что Малфой и есть причина того, что она пока одинока. А ее старший брат только вздыхал, но товарища предать не мог, открыв девушке тайну. Зато сам блондин не считал, что ему нужно оставаться в одиночестве. Не ограничившись одной пассией, которая быстро надоела ему, он переключился на другую, и вскоре стал настоящим ловеласом, в объятиях которого мечтала оказаться каждая девушка сначала на факультете Слизерин, а после слава Драко распространилась и на другие факультеты. Естественно, Малфой благоразумно всем говорил, что ни о каких серьезных отношениях и речи быть не может. Все заканчивалось парой свиданий, заканчивающих в постели, а после блондин благодарил девушку за приятно проведенное время и тут же находил замену. И, хотя девушки очень переживали о расставаниях, но слизеринец был тверд, как скала в своих решениях и не никакие слезы, уговоры и даже угрозы не поддавался. Пару раз даже Люциусу пришлось вмешаться, чтобы защитить своего отпрыска от особо настойчивых девиц. После мужчина серьезно поговорил с сыном, объяснив юноше, что нужно действовать тоньше, чтобы не пришлось серьезно расплачиваться за свои слабости. Так, поняв, что лучше с наследницами Древних и Уважаемых Родов лучше не связываться, они могут создать серьезные проблемы, попытавшись затащить юного ловеласа к алтарю, Драко быстро переключился на полукровок и магглорожденных, с которыми можно провести время без неприятных последствий. Естественно, благоразумие было основной чертой у всех Малфоев, потому блондин никогда не терял голову от страсти, чтобы потом ни одна из его пассий не могла спустя несколько месяцев предъявить ему очень нежелательные последствия в виде незапланированного наследника своего Рода. Гарри только головой качал, иногда заставая кузена в спальне для мальчиков в объятиях очередной красотки, и пытался достучаться до товарища, что и Алексис хочет того же. Но Драко заявлял, что как только появится достойный их прекрасной и самой удивительной сестренки, то он даже благословит их. На что брюнет очень сомневался, что таковой вообще появится, ведь от девушки только что не шарахались, обходя за милю.
Продолжались так же и занятия по анимагии, которые студенты проводили в Выручай-комнате, соблюдая все правила безопасности, прячась под Мантией-невидимкой и сверяясь с картой Мародеров, чтобы не попасться инспекционной дружине и Филчу. Практически через полгода после Рождества у студентов наметились серьезный прогресс в обучении. В то время как Гарри и Драко, не только сумев полностью покрыть свое тело шерстью и перьями, переняли у своих анимагических форм и их способности в виде острого слуха, обоняния и зоркости глаз у блондина, Алексис неожиданно для себя отрастила волчий хвост и видоизменила кисти своих рук, превратив их в лапы с острыми когтями. При этом она кричала от боли, что сбежались и Сириус с братьями, испугавшись за девушку. Увидев, что смогла сделать Алексис, мужчины похвалили ее, а Лорд Блэк с улыбкой сказал, что уже к началу своего следующего курса она сможет попробовать превратиться полностью. Элли просияла, обрадовавшись своему прогрессу, и Диана быстро выпроводила мужчин, сказав, что девушке нужно отдохнуть.
– Что-нибудь чувствуешь? – Участливо спросила женщина у дочери, когда они снова остались вдвоем, а полог тишины укрыл их от нежелательного подслушивания за перегородкой.
– Я… не уверена. – Как-то замялась и покраснела Алексис, и Леди Блэк сразу поняла, что ее догадка оказалась верной. – Как-то странно себя чувствую.
– Вот и он. – Улыбнулась Диана, усаживая дочь к себе на диванчик. – Этот веселый побочный эффект. Милая, давай говорить откровенно. У тебя есть молодой человек? Кто-нибудь нравится?
– Были. – Вздохнула девушка, прижимая колени к груди и еще больше краснея, ощущая, как приятно теплеет внизу живота. – Но они меня боятся. Точнее бояться папы.
– О, да, я их понимаю. – Рассмеялась женщина. – Твой папа в гневе страшен. А как узнает, что его маленькая девочка уже выросла, так быстро укоротит на кое-что важное всех твоих ухажеров. Но, родная, твой папа так же понимает, что однажды у тебя проявится побочный эффект, который нельзя терпеть. Думаю, он уже все понял, когда ты смогла частично обратиться.
– Мам, прошу, только не говори ему. – Умоляюще попросила Алексис мать, беря ее руки в свои ладони. – Я справлюсь. Я как-нибудь… не знаю. Я что-нибудь придумаю.
– Милая, но если твой папа уже догадался и просто спросит меня… – Вздохнула Диана. – Понимаешь, дочка, наша связь с твоим отцом не позволяет нам что-то утаивать друг от друга или пытаться обмануть. Сириус сразу все поймет. Давай я лучше поговорю с ним, объясню то, что он итак уже, скорее всего, понял. Он тоже через это проходил, и обманывать его только сделать хуже. Конечно, ты его любимая маленькая девочка, но, как бы он не хотел, чтобы ты таковой оставалась вечно, он видит, что ты выросла. И, естественно, однажды у тебя появится любимый человек. И, как ты сказала, уже появились. Можно, конечно, и самой снимать стресс, но лучше найти «помощника».
– Ага, только эти помощники меня за милю по кривой дуге обходят. – Печально усмехнулась девушка.
– Неужели так бояться Сириуса, что даже ради такой красивой девушки не хотят рискнуть? Когда я была в твоем возрасте, мальчиков не останавливало, что я из Рода Малфой, а мой отец тоже был не промах, да и Люци был рядом, отваживая от меня нежелательных ухажеров. Впрочем, моих воздыхателей это не останавливало. Пару раз я сходила на свидания, но ни к кому из них не лежало сердце. Это потом я поняла, почему. Но до того как я поняла, что лучше твоего отца никого нет, я пыталась кого-то найти. И даже мой грозный брат, твой дядя, не останавливал желающих завоевать мое внимание.
– Дядя Люциус отваживал от тебя ухажеров? – Рассмеялась Алексис, тут же представив себе родственника, который разбрасывается проклятиями направо и налево, а незадачливые ухажеры матери разбегаются в разные стороны, чтобы избежать прямого попадания.
– Я тогда была помолвлена с Кристианом Розье. – Ответила Диана. – Тот самый договор о помолвке, который заключил мой отец. Он и наказал брату блюсти мою нравственность, чтобы я не опозорила свой Род. Если бы не помощь Магии, страшно представить, что я могла выйти за эту ошибку природы, которой только чудом удалось родиться в семье чистокровных волшебников из Уважаемого Рода. Мой отец хотел насильно отдать меня Розье, чтобы завоевать побольше голосов в совете Визенгамота. И если бы мы с твоим отцом «случайно» не обвенчались втайне от всех, и не поняли, что были все это время обещаны друг другу, скорее всего у нашей истории был бы самый плачевный финал. Даже мой отец был ничто против решения Магии, а потому он отступил и был вынужден аннулировать договор с Розье и объявить о двойной помолвке. Так в один день мы и обвенчались. Люци с Циссой, а я с Сириусом.
– Так романтично. – Благоговейно протянула Элли, заслушавшись рассказа матери. – Я просто не могу представить, что моим отцом мог оказаться другой. Вы с папой такая красивая пара. Хотела бы и я так полюбить. Всем сердцем и душой. И плевать на запреты.
– Да, с запретами даже веселее. – Хитро, совсем как Сириус, подмигнула Леди Блэк. – Мы с ним тайно встречались в Выручай-комнате. Твой отец брал у своего друга Поттера Мантию-Невидимку, которая теперь у Гарри, и мы с ним укрывались от всех, чтобы побыть вдвоем. Твоего отца даже не останавливало, что я уезжала на каникулы к себе домой. Он обращался псом и прибегал ко мне на свидание. Кто заподозрит обычную собаку, говорил он. А я была так счастлива, что даже не боялась, если бы нас застукали мой отец или брат. Так одно свидание и закончилось нашей шутливой помолвкой. Как потом выяснилось, очень даже настоящей. А это кольцо, – показала она свое первое кольцо, что подарил ей супруг – так и осталось навсегда на моем пальце, как подтверждение, что я уже никогда и не за кого не могу выйти замуж, кроме как за того, кто это кольцо подарил.
– А потом к нему прибавилось еще одно кольцо. – Неожиданно раздался сзади голос Лорда Блэк. Удивленно обернувшись на подошедших мужчин, мать и дочь улыбнулись, не заметив, что полога тишины, что висел над ними, уже нет, делая слышимым их приватный разговор для всех остальных. Сириус улыбнулся и также продемонстрировал свое обручальное кольцо, что «надела» на влюбленных сама Магия, благословившая их союз. – И уже никто и никогда не смог нас разлучить.
Алексис завистливо вздохнула, и Диана, рассмеявшись, обняла дочь. Объявив об окончании занятия, супруги Блэк попрощались с детьми и перенеслись на Гримма с помощью Нэнси, а студенты, обсуждая прошедшее занятие и снова поздравляя девушку с частичным превращением, отправились в свою гостиную, укрывшись под Мантией-Невидимкой.
Но дома Сириуса и Диану ждал сюрприз. В гостиной стоял никто иной, как Альбус Дамблдор. Он вполне миролюбиво общался с портретом Вальпурги Блэк, ожидая прихода хозяев поместья. Рядом стоял домовик Кричер, который с опаской и подозрением смотрел на мужчину. Он явно не понимал, почему бывшая хозяйка еще не отдала приказа выгнать Дамблдора из своего дома.
– О, а вот и дети вернулись. – Радостно поприветствовала застывших на пороге гостиной Сириуса и Диану. Дамблдор повернулся к супругам и приветливо улыбнулся, чуть наклонив голову, чем выразил свое почтение. – Оставлю вас. – Сказала Вальпурга. – Если что, я у Ориона. Была рада видеть, Альбус.
– Я тоже премного рад, Вальпурга. – Поклонился портрету Дамблдор, и бывшая Леди Блэк исчезла из своей рамки. Директор повернулся к супругам и снова улыбнулся. – Добрый вечер. Сириус. Диана.
– Какого черта вы здесь забыли, Дамблдор? – Накинулся на него Лорд Блэк. – Кричер, почему ты не вышвырнул этого человека из дома? – Перекинулся он на домовика, который виновато опустил голову.
– Погоди, любимый. – Взяла супруга за локоть Диана. – Кричер, все в порядке, ты можешь быть свободен. – Сказала она домовику, и тот, низко поклонившись, исчез.
– Ди, ты чего? – Непонимающе посмотрел на любимую Сириус.
– Во-первых, милый, успокойся. – Ласково попросила женщина, беря его руку двумя ладошками и нежно поглаживая его пальцы. – Кричер не вышвырнул, как ты выразился, потому что Вальпурга не против Дамблдора и им есть, о чем поговорить. Полагаю, что и нам есть, что обсудить, не так ли, уважаемый профессор? – Продолжила она, поворачиваясь к гостю.
– Благодарю, Диана. – Поклонился Дамблдор, всем своим видом выражая свою покладистость и миролюбие по отношению к бывшим студентам. – Да, я, действительно, пришел с миром. Вы можете не поверить мне, но мне больше не у кого просить о помощи.
– Вы угадали, Дамблдор. – Усмехнулся Лорд Блэк. – Мы вам не верим. За все то время, что мы вас знаем, мы от вас ничего кроме козней и вреда не знали.
– Сири… – Снова попыталась успокоить его Диана, но Сириус вперил злой взгляд в директора, вырвав свою руку из ладоней любимой.
– Нет, Ди, я все выскажу ему. – Процедил он сквозь зубы. Дамблдор вздохнул, но даже и не думал попробовать защищаться или что-то сказать. Он знал, что у бывшего студента накопилось к нему много претензий. Он знал, что здесь ему рады не будут. Но у него не было иного выхода. Потому он решил молча выслушать тираду мужчины, а потом повиниться и все же попробовать закопать топор войны между собой и супругами Блэк. – Я слишком долго ждал этого момента, и теперь я все скажу. – Пригрозил Лорд Блэк, и Диана только вздохнула, понимая, что остановить любимого уже не сможет. Впрочем, она тоже хотела бы многое высказать бывшему профессору, но в силу своего воспитания была очень сдержанной в проявлении эмоций. – Вы чертов старый интриган, Дамблдор. – Начал кричать Сириус. – Вы настолько сильно ненавидите нас с Ди, что готовы на все лишь бы сжить нас со свету. Вы думаете, мы не знаем, что вы мечтаете упрятать нас в Азкабан за пособничество Волан де морту? Или думаете, что мы забыли, как на суде Визенгамота после того, как все думали, что Волан де морт сдох, и всех, кто был причастен к Пожирателям либо казнили на месте, либо сажали в Азкабан, вы, наш дорогой и любимый профессор тыкали в нас пальцем и заявляли, что мы просто темные волшебники, которые умело спрятали свои Метки Смерти, что украшают предплечья всех Пожирателей? Вы первый забыли, что мы были двойными агентами, которые доставляли для вас и вашего чертового ордена информацию о нападениях на мирных волшебников, что затевал Воландеморт. Вы с пеной у рта заявляли, что мы темные маги, как и все Блэки, забыв о том, что мы с Ди просто не можем использовать свою силу во зло, потому что Магия, что нас благословила, просто не позволила бы нам это. Но вы так хотели получить Гарри, чтобы воспитать его, как вам нужно, что перечеркнули все наши заслуги в прекращении прошлой войны с Воландемортом. Вы никого не жалеете во имя своего видения добра. Это вы сдали Джеймса и Лили Воландеморту, чтобы избавиться от неугодных вам людей, которые не хотели, чтобы их сын рос чертовым Избранный, каким его сделало пророчество Трелони. Из-за вас Гарри стал сиротой, потеряв своих родителей. Джеймс и Лили, которые так вам верили и совсем не ожидали предательства, погибли, так и не увидев, как их сын сделал первый шаг, сказал в первый раз слово «мама» и пошел в школу. Но наши друзья, наверно, что-то такое подозревали, потому и озаботились судьбой своего единственного ребенка. В отличие от вас, директор, они знали, что мы никогда не причиним Гарри вреда и воспитаем его в любви и доброте. Они знали, что мы с Ди не подпустим к мальчику никого, кто подойдет с плохими помыслами. Так иронично, что одним из этих людей были вы, профессор. Да, убил его родителей Волан де морт, но вот по вашей указке. И мы никогда не скрывали от старшего сына, что у него, увы, два врага. Вы, профессор, настолько уверовали в то, что только с вашей помощью Гарри сможет исполнить Пророчество, что напрочь забыли, что мы все на одной стороне и должны объединиться против общего врага, а не зубоскалить друг на друга и воевать на радость Темному Лорду. А мы, директор, вынужденные биться на два фронта, тем не менее ни на секунду не забыли о своих обязанностях. Мы продолжали добывать информацию от Воландеморта. Мы и сейчас продолжаем действовать во имя вашего чертового света. Правда, понятия у нас несколько расходятся. А теперь, после всего, что вы сделали, вы смеете заявляться в наш дом и просить о помощи, думая, что мы поверим, что вы пришли к нам с миром. Черта-с-два, уважаемый профессор. Я вам не верю. Вы соврете и глазом не моргнете. Может вы и навешали лапшу на уши своим прихлебателям, типа Макгонагалл, которая вам в рот смотрит и готова идти за вас даже на смерть, но здесь нет ваших почитателей. Быть вашим другом, профессор, опасно для жизни. И Джеймс с Лили далеко не первые и, увы, не последние ваши жертвы. Вы и Гарри готовы отдать на заклание Воландеморту. Вам плевать, что он просто мальчик, а Воландеморт темный волшебник с огромной магической силой. Или вы все еще думаете, что это пророчество сбудется в пользу Гарри? Если уж вы, Дамблдор, спасовали перед своим бывшим учеником, который вышел из-под вашего контроля, то с чего вы решили, что Гарри с ним сладит? Я не позволю ни вам, ни Воландеморту даже приблизиться к моему сыну, слышите? Уже я никого не пожалею, чтобы защитить моего сына, который также является сыном моего лучшего друга, почти брата. И вы знаете, профессор, что меня ничто не остановит. Ни вы, ни Воландеморт, ни сам Дьявол. А теперь убирайтесь. Здесь вам помощи не дождаться.
– Я без сомнения заслужил твой гнев, Сириус. – Дождавшись, когда пыл бывшего студента выплеснется без остатка, сказал Дамблдор. – Я принимаю каждую твою претензию и не собираюсь оправдываться и пытаться возразить, что я ни в чем не виноват. Да, я сделал все, что ты перечислил. Да, я считал, что Гарри только под моим присмотром и управлением сможет вырасти сильным волшебником, чтобы бросить вызов Темному Лорду. Да, с вами у меня отношения не сложились. Да, я знал, что вы не можете использовать свою силу во зло, но моя уверенность, что Гарри должен исполнить пророчество не давала мне довериться вам. Вы противились ему, и я понял, что нужно от вас избавляться, как до этого с Поттерами. Да, не отрицаю, я виноват в их смерти. Я много чего совершил, оправдывая это своей верой в свет. Но я слишком поздно понял, что связался с тем, что мне неподвластно. Я пришел к вам, потому что только вам я могу доверять, и потому что только вы и поймете, с чем мы столкнулись. Лорд Воландеморт из первой войны и Лорд Воландеморт сейчас это два совершенно разных человека. Том не сидел на месте, пока все считали его умершим. Он совершенствовался, изучал новые ступени темной магии. Настолько разрушительные и огромные, что мы больше не можем это игнорировать. И я готов повиниться во всех своих грехах и упасть на колени, чтобы вымолить прощение, потому что скоро все наши распри не будут иметь никакого значения, ибо я не уверен, что переживу следующий год.
– Не смешите меня, Дамблдор. – Усмехнулся Сириус. – Вы еще всех нас переживете. Вы еще так молоды и сильны духом.
– И твою язвительность, Сириус, я заслужил. – Спокойно отозвался Дамблдор. – Я пришел просить о помощи, друзья. Я готов снять ментальную преграду. Вы сильные и способные окклюменты, вам не составит труда залезть мне в голову, чтобы узнать все, что я знаю.
– Вы так просто впустите нас, профессор? – Удивленно подняла брови Диана.
– Вы, правда, думаете, что мы купимся на это? – Прошипел Лорд Блэк, опасно сужая глаза. – Считаете, что вы тут повинились нам, мы поверили, всплакнули от умиления, все простили и позволим поймать себя в ловушку? Катитесь к Дьяволу, Дамблдор.
– Даже если бы я вынашивал такой ужасный план, Сириус, у меня ничего бы не вышло. И не потому, что я дал обет, который не позволит мне причинить вам вред, даже ментальный, а потому что Магия не позволит мне. Она защищает вас, как заботливая мать защищает своих детей. Я не глупец, Сириус, чтобы рисковать своей магической силой и становиться сквибом ради призрачной надежды, что мне удастся подчинить вас своей воле. Мне не тягаться с вами. Скорее это вы при желании можете превратить мои мозги в кашу. Так что это я доверяю вам настолько, что добровольно впускаю вас в свое сознание. Я не могу позволить себе умереть, не открыв тайны, как уничтожить Воландеморта раз и навсегда. Сам я уже не успеваю это реализовать.
– Вы знаете, как его уничтожить? – Удивлению Леди Блэк не было предела.
– Вы знали это и молчали? – Подхватил супруг. – И теперь, когда вы поняли, что до самого Воландеморта, чтобы его уничтожить, вам не добраться, а тут мы, типа верные слуги Темного Лорда, которые могут хоть сзади к нему подкрасться, чтобы нанести решающий удар.
