Текст книги "Жажда/water (СИ)"
Автор книги: kissherdraco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)
Гарри втянул воздух, чтобы успокоить себя.
– Здорово, – ровно произнёс Гарри и с шумом выдохнул. – А вообще, Малфой, меня как-то не тянет сегодня заниматься этим.
– Заниматься чем?
– Да чем бы там ни было, – он уменьшил расстояние между ними. – Мы сказали уже все, что должны были еще на прошлой неделе в больничном крыле.
Драко медленно кивнул, соглашаясь.
– Точно, – пробормотал он, напоминая статую своей замершей позой у стены. Спустя мгновение, он снова заговорил: – Вообще-то, я не об этом.
Гарри задумался, стоит ли вестись на эту дешёвую приманку. Ведь если он сейчас развернется и спокойно продолжит свой путь, то наверняка предотвратит возможные неприятности. Потому что неприятности случались при каждом их разговоре. У него просто нет желания ещё на одну прогулку в кабинет директора.
Весь лимит его сил сегодня был истрачен на выслушивание Гермионы с её невысказанными чувствами к Драко. Столько сил на то, чтобы осознать их, столько, чтобы открыть ей глаза самой на них. И только любовь к лучшей подруге побудила его сделать это.
И уж точно – не существует того, что придаст ему сил для общения с Малфоем.
Гарри развернулся, чтобы продолжить свой путь.
– Ой, только не уползай, Поттер, – насмешливо протянул Драко. – Мы ведь даже не начали мордобой.
– Слушай, Малфой, – ответил Гарри, остановившись на полушаге и повернув голову, – я делаю нам обоим одолжение. Особенно тебе. Тебе уж точно не нужны новые приключения на голову.
– Мне все так говорят.
– Так может стоит прислушаться? – Гарри снова развернулся, чтобы уйти.
Драко рассмеялся. Пронзительно.
Гарри продолжал идти.
– Я не драться сюда пришёл, Поттер, – крикнул ему вдогонку Драко. – Всего один вопрос. Я надеюсь, тебя это не затруднит?
На мгновение Гарри замер. Несмотря на свое здравое решение, Гарри снова повернулся к нему лицом. – Что? – спросил он с ноткой раздражения в голосе.
Прошло какое-то время, прежде чем Драко ответил ему: – Ты виделся с ней сегодня.
Не очень-то похоже на вопрос. Поэтому Гарри не стал отвечать.
– Как... как она?
Гарри был немало удивлён словами Драко. Не должен был бы, но тем не менее.
Гарри передернул плечами. Ему не по душе эта малфоевская забота. До жути не нравится.
– Я не говорил с ней с тех... с тех пор, как переехал из гостиной старост, пару ночей назад, – продолжил Драко.
– Я в курсе, – сказал Гарри, не пытаясь скрыть нотки презрения в голосе.
– Вот как?
В ответ Гарри лишь кивнул.
– И что же она тебе рассказала? – Драко неловко отстранился от стены и выпрямился.
– Вообще-то – не твоё дело.
– Думаю, мы оба в курсе, что это не так.
– В таком случае спроси её сам, Малфой. Я не нанимался курьером. Особенно к тебе.
– Я просто хочу узнать, как она.
Гарри снова пожал плечами, неохотно ответив: – Почти не в своей тарелке.
Драко безучастно кивнул.
– Но она уже в таком состоянии какое-то время, – добавил Гарри, стараясь своим тоном дать понять Драко, что в этом лишь его вина.
– Ясно, – последовал тихий ответ.
– Точно, – повторил Гарри.
Ну и как это понимать? Он только что проверял Гермиону?
Если это и в правду было лишь для этого, то терпения Гарри явно на это не хватит. Он ничего общего не хотел иметь с Малфоем, невзирая на то, что там общего у того было с Гермионой.
Гарри развернулся, чтобы снова уйти.
– Постой, – окликнул его Драко. – Я ещё не задал свой вопрос.
– Как же, по-моему, задал.
– Нет.
– Ты спросил, в порядке ли она, и я тебе ответил.
– Это не тот вопрос.
– Ну что ещё, Малфой? Заканчивай с этим уже, – вздохнул Гарри.
Глаза Драко малость сузились, что заставило Гарри тревожно переменить позу.
– Ну что там? – ...нетерпение в голосе.
– Ты целовался с ней, Поттер?
Вопрос застал Гарри врасплох, вышибив последний воздух из лёгких, словно удар, пришедший из неоткуда. Он вовсе не был готов к такого рода вопросам.
Да как он...?
Гарри прочистил горло, пытаясь скрыть своё удивление.
Может он их видел.
Хотя, что с того, даже если Малфой и знал? Если Малфой мог целовать Гермиону, то Гарри имел на это больше прав. И он не обязан отчитываться перед Малфоем в этом.
Ну да, это был не совсем поцелуй. Точнее сказать, это был совсем не поцелуй. Не для Гермионы. И, наверно, для него тоже... Не в тот момент, когда он отстранился от неё, и реальность предстала перед ним во всей красе.
Но сама идея представить это Малфою, как настоящий поцелуй была такой заманчивой. Хотя бы на какой-то миг. Чтобы он почувствовал хоть крупицу предательства, что ощутил на собственной шкуре Гарри.
И стоя в тишине, Гарри ясно увидел разочарование на лице Драко.
– Ну, Поттер? – почти прорычал он.
Гарри заметил, как руки Малфоя сжались в кулаки.
Приехали, блин. Может только на этот раз кого и стоит винить, так это самого себя. Можно подумать, Гермиона принадлежит Малфою. Нет, нет, Гарри никогда этого не примет – и неважно, что он там говорил ей. В лучшем случае, он просто сделает вид, что смирился.
Интересно, вот прямо сейчас стоит ли ему продолжать молчать? Наверно, не самый лучший вариант. Тем более, по отношению к ней. Только не после всех невысказанных чувств, которые он видел ранее в её глазах.
– Хотя бы снизойди, чтобы ответить, – прошипел Драко, нарушая затянувшуюся паузу.
– Слушай, Малфой...
– Это х*евый вопрос на «да или нет», Поттер.
Хотела бы Гермиона, чтобы Драко знал об этом? Правильно ли он поступит, рассказав Малфою правду?
Чёрт, Гарри с трудом верилось, что его вообще волнует этот вопрос. Ладно, Гермиону может и волнуют чувства Драко, но уж точно никаким боком это не заботит самого Гарри. Даже ради того, чтоб прикрыть ее.
– Хочешь, чтобы я ответил, Малфой? – ответил он, чувствуя, как неосознанно напряглись мышцы, в ожидании возможных последствий. – Да. Мы целовались.
Или она меня поцеловала. А я не мог не ответить. И знаешь, это было потрясающе, хоть я и знаю, что никогда больше этого не испытаю.
Но я смирился.
Лицо Драко не выражало никаких эмоций. Он словно застыл в этой своей боевой позе – кулаки сжаты, глаза сужены.
Какое-то время ничего не происходило. Гарри пристально его разглядывал.
– Прокручиваешь в своей башке план действий, Малфой? Соображаешь, есть у тебя хоть какое-то право что-то предпринять?
Ноль реакции.
– Заверяю, ни хрена ты не можешь, – добавил Гарри.
– Да пошел ты.
И что-то в тоне его голоса немного напрягло Гарри. Словно, не должен он был все же ждать от того определенной реакции.
Возможно, что это все было плохой идеей.
Прошло еще сколько-то времени. Гарри вглядывался в лицо Малфоя, взгляд которого больше не был направлен в его сторону, а куда-то чуть левее. Теперь Малфой просто уставился в никуда.
Гарри встряхнул головой.
– Зачем ты спросил? – его удивило каким охрипшим был его голос.
– По той же причине, по которой спрашивал ты, – проговорил Малфой, снова взглянув Гарри в глаза.
И тут Гарри понял. Мысленно он прокрутил все те разы, когда спрашивал Гермиону о Драко. О том самом, на что он никогда не хотел бы знать ответа. Но в любом случае должен был.
Так же, как и Драко.
– Слушай, – начал Гарри, покачав головой. – Это не то, что ты думаешь.
– Да ну нафиг. Неужто собираешься посочувствовать мне, Поттер?
– Нет! – Нет, Господи, нет.
Конечно же, нет.
– Тогда что?
Гарри шумно выдохнул, не зная как продолжить.
– Она просто запуталась. Уверен, она не понимала, что творит.
Какого Мерлина Гарри оправдывается перед ним? Вопрос на миллион.
Драко коротко кивнул: – Значит это она тебя поцеловала?
Гарри колебался: – Я… эээ....
– Не суетись, Поттер, – рыкнул Драко. – Как будто тебе не насрать.
И вдруг, в какой-то краткий миг, Драко развернулся и с приглушенным рычанием ударил кулаком в стену, да так сильно, что Гарри мог поклясться, что слышал, как хрустнули его кости.
На пару мгновений в коридоре снова воцарилась тишина, пока Драко пытался выровнять дыхание из-за вспышки боли.
В конце концов, Гарри снова заговорил: – Твою мать, тебе что, трудно отреагировать хоть на что-то, не применяя силу, да?
Драко наградил его презрительным взглядом: – Значит, она выбрала тебя, – прорычал он, тяжело дыша из-за боли в руке. – Я, признаться, поражён – ты сказал мне об этом, только когда я сам к тебе обратился. Я-то думал, что первым, что ты захочешь сделать, так прибежать ко мне и торжественно объявить.
Покачав головой, Гарри ухмыльнулся: – Не строй из себя кретина, Малфой. Со мной не прокатит.
Кого из себя не строить? – почти выплюнул тот, уже на грани.
– Ты же знаешь, что она не выбрала меня, – рыкнул Гарри.
По крайней мере, не в таком смысле.
Драко непонимающе уставился на него.
Неужели он такой тупой. Нет, Гарри его хорошо изучил. А Драко слишком хорошо изучил Гермиону.
– Она ведь поцеловала тебя, – напомнил ему Драко.
– Ну, а ты не единожды вставлял Пэнси. Но все же не выбрал ее.
Не то, чтобы это было одно и то же. Совсем. Бог его знает, почему он вообще привел такую дикую аналогию.
Драко приподнял бровь и вдруг опустил голову.
– Ты...? О, если ты только на хрен...
– Да нет же, идиот, – вздохнул Гарри, понимая ход его мыслей. – Это был просто поцелуй. Только он. И… и я думаю, ей это было необходимо.
– Что?
– Она должна была так поступить, – повторил Гарри, не особо желая вдаваться в детали. Не желая приложить усилие, чтобы он добился своего хоть на миг быстрее.
Она должна была сделать это, чтобы в итоге наверняка понять нужен ли ты ей.Было за гранью понимания, зачем Гарри все еще стоит тут.
Хотя. Кого он обманывает. Потому что без сомнений где-то на задворках его сознания сидела мысль, что он делает это ради нее. Для Гермионы. Из-за того, что знает (но в жизни не примет), чего хочет она. Он так поступал из-за осознания, что только так Гарри и Рон смогут вернуть её.
Драко продолжал молчать. Гарри не мог припомнить, чтобы хоть одна встреча с Малфоем обошлась без обилия реплик с его стороны.
Гарри закатил глаза.
– В общем, – вздохнул Гарри, цедя слова чуть ли ни сквозь зубы, – не буду врать, что этот поцелуй ничего для нас не значил. По разным причинам. Но...думаю... ты должен знать, что этот поцелуй не значил того… о чём ты подумал.
Почему он просто не произнесет эти слова?
Драко нахмурился. Гарри очень хорошо знал, что до того дошло. Так какого хрена гримасничает недовольно?
– Хочешь, чтобы я сказал это? – рыкнул Гарри. – Ты и в правду настолько жалок?
Драко лишь пристально смотрел.
– Отлично, – пробормотал Гарри. «Ради неё» – маленькое уточнение. Глубокий вдох и: – Я не знаю, сколько это продлится, надеюсь, что и вовсе ничего не будет, но на данный момент... по крайней мере... она хочет быть с тобой.
Драко моргнул, приподняв брови в удивлении.
– Что? – сдавленно произнес Гарри.
– Никогда не думал, что услышу от тебя эти слова, Поттер.
– Я уже сказал, это ради неё.
– И всё же.
– Не нарывайся, Малфой.
И снова в воздухе повисла тишина. В одно мгновение на лице Драко отразилась целая гамма чувств. Его рука чуть заметно дёрнулась, спина выпрямилась, дыхание стало громче.
Оторвав от него взгляд, Гарри уставился в пол.
– Так, где она сейчас? – наконец спросил Драко.
Гарри резко выдохнул.
– В своей комнате.
Драко кивнул, и Гарри практически принял этот жест как благодарность. Хотя нет, это лишнее.
Они стояли друг напротив друга ещё какие-то неловкие секунды.
– Я...я собираюсь пойти к ней, – сказал Драко. Это не прозвучало как провокация. Скорее как вежливое уведомление. Получите, мол, и распишитесь.
– Я уже догадался, – ответил Гарри, полностью осознав, что последует за этим.
– Что ж, в таком случае, это всё, – сказал он, снова кивнув. – Ты ответил на мой вопрос, – повернувшись, он уже собрался уходить. Хотя казалось, что он сейчас рванёт прямо с места.
– И ещё кое-что, Малфой.
Драко повернул к нему голову как раз во время, чтобы увидеть, как кулак Гарри врезается в его челюсть с достаточной силой, чтобы откинуть его на несколько шагов.
– Какого...?
– Это за то, что посмел подумать, что я мог причинить ей боль, – прохрипел Гарри, тяжело дыша. – И ещё за больничное крыло, – согнув руку, Гарри проигнорировал хмурое выражение лица Драко, но уж точно не игнорируя свое желание поквитаться. – Надеюсь, это была последняя встреча моего кулака с твоей челюстью, Малфой, – добавил Гарри.
На это Драко не ответил.
Не прошло и пары секунд, как Гарри развернулся и пошёл прочь.
Свернув за угол, он услышал топот его ног, раздающийся в противоположном направлении. В том направлении, что приведет его к Гермионе.
Вот и всё. Это случилось.
И он никогда с этим не смирится.
Но он станет жить с этим. Ради её блага.
Глава 21, часть... последняя
Драко осознавал, что движется. Быстро. Но не чувствовал, как ноги касались пола. Он едва за-мечал минуемые участки коридора и изгибы углов, куда сворачивал. Не отмечал отзвука собст-венных шагов по каменным плитам.
Он только мог думать о ней. Она ясно стояла у него перед глазами.
Гермиона.
Только ее он и видел все те минуты, что стремительно шел к ее комнате.
Драко накрыла мощная волна ясности. Из всех вещей, что он осознал за эти несколько месяцев – ЭТА стала венцом. Реальностью. Потому что если Поттер сказал это… если ПОТТЕР сказал это, то это должно быть правдой. Это должно быть очевидным.
Он ей был нужен.
И, возможно, он знал это с самого начала. Каким-то образом. Но теперь он на самом деле, НА-ВЕРНЯКА знал это. И он не даст ей ни сбежать от этого, ни выбросить из головы, ни отрицать, потому что она ему тоже была нужна. И для них теперь это единственный способ, чтобы выжить. Без иных вариантов, чтобы вырваться из всего этого.
Они увязли в этом. Вместе. И эта мысль обожгла все тело.
Знакомый портрет распахнулся перед ним. Знакомые ступеньки лежат перед ним. И сейчас за ними все, что так нужно было ему все эти месяцы. Необходимость, что снедала его как никогда прежде.
Кровь с шумом прилила к ушам, а сердце просто кричало в груди. Но Драко не стал медлить. Ему ни к чему нащупать нить самообладания или личина притворства. С этим теперь покончено. Он поклялся, что покончил с этим раз и навсегда.
Он перепрыгивал через две ступени, почти спотыкаясь, в стремлении не потратить ни одной лишней секунды вдали от нее, чем это было бы необходимо. Он мог чувствовать ее присутствие на расстоянии всего нескольких секунд. И от этого воздух вокруг него запылал.
Шаги, казалось, растянулись на вечность. Узкие стены, казалось, тянулись бесконечно…
А вот, наконец, и дверь. Ему даже показалось, что она сама открылась. Он не заметил, как по-вернул ручку и толкнул ее с такой силой, что дверь распахнулась и ударилась о стену.
Гермиона отвернулась от окна, в изумлении прижав руку к груди.
ГЕРМИОНА.
Ее щеки запылали. Этот охренительно красивый румянец. Ее дыхание сбилось.
Ее глаза в изумительной манере распахнулись, как только взгляд натолкнулся на него.
– Д… Драко…
– Заткнись, Грейнджер, – выдохнул он, где-то на подсознательном уровне подмечая, что мотает головой и двигается в ее сторону.
И вот он в трех шагах, в двух, в шаге…
Его губы нашли ее, и словно ни одного из кошмаров минувших месяцев не было и в помине. Словно он проснулся однажды, моргнул и обнаружил, что он здесь. Целует ее. Целует Гермиону.
ГЕРМИОНА.
Ее тело сильно напряглось. Пребывая в явном потрясении.
Драко прижал ее к себе так сильно, что, должно быть, это, в конце концов, причинило ей слабую боль. Его пальцы вплелись в ее волосы, а губы прижимались к ее губам в отчаянной попытке передать частичку той необходимости, что он испытывал сам.
А затем случилось что-то потрясающее. Медленно Гермиона раскрыла губы. Медленно ее тело расслабилось, и ее губы задвигались в такт с его. Сердце Драко забилось с невероятной силой из-за того, что она ответила, а кожа запылала, когда ее руки обвились вокруг его шеи.
Драко шагнул вперед, подтолкнув ее к стене. Его руки нашли ее талию, затем метнулись к бед-рам и обратно к талии. Ее тело вздрагивало от его резких движений и отчаянных прикосновений. Его губы сместились к уголку ее губ, затем к подбородку, а когда его горячее дыхание скользну-ло по изгибу шеи, голова ее запрокинулась назад.
Комната наполнилась звуками, которые слетали с ее губ, ее прерывистым дыханием и ответным рычанием Драко. Ему необходимо было целовать всю ее – все, везде – как если бы это все ра-зом было возможно. Когда его зубы оцарапали ее ключицу, она приглушенно застонала, и для Драко осталось непостижимым, как он мог постоянно быть вдали от нее. Когда-то. На любом из этапов его жизни.
Его пальцы неуклюже устремились к пуговкам ее блузки и в нетерпении стали дергать их, смут-но осознавая, как сбилось его дыхание, когда он стал это делать. Ее голова снова запрокину-лась, и он припал к ее шее, зубами прошелся по бьющейся жилке так, что ощутил на кончике языка ее пульсацию.
А затем где-то на задворках сознания Драко понял, что отдаляется, и руки отталкивают его, упи-раясь куда-то в грудь. Отталкивая его. Отталкивая его настойчиво.
– Чт… что? – только и смог произнести он, поднимая голову, чтобы с отчаянием взглянуть в ее красивые глаза.
– Я хочу, чтобы ты… остановился, – произнесла, почти задыхаясь. И тут же застонала, когда он ткнулся возбужденной плотью в ее бедро.
– Твою мать, Грэйнджер! – прорычал он. – Ты не можешь это всерьез!
– Я… я всерьез, Драко, – ответила она, снова упираясь в него руками. – Пожалуйста.
– Нет! – рявкнул он, игнорируя силу ее рук, которую она прикладывала, чтобы оттолкнуть его от себя, упершись ладонями в грудь, и перехватил ее запястья. – Нет! – снова прорычал он, при-жимая ей руки к ее бедрам. Его рот нашел линию, убегающую от нижней губы к подбородку, и язык скользнул вниз, оставляя один длинный след на ее коже.
Как же превосходно она стонет.
Но затем она снова обрела дар речи: – Драко, – прошептала она.
Он проигнорировал ее – пальцы сильнее перехватили ее запястья, когда его язык очертил влаж-ный контур вокруг ее уха.
– Драко, – настойчиво позвала она, задыхаясь.
Он невольно издал разочарованный стон и поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
– Что? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Мне нужно поговорить с тобой… нам нужно поговорить…
– Нет. Никаких разговоров. Я больше не веду диалогов.
– Драко. Мне нужно это сказать. Ради моего… во благо моего рассудка.
– Во благо твоего рассудка?
Она кивнула.
Драко сделал глубокий вдох, до предела наполняя свои легкие воздухом. Он едва мог себя кон-тролировать, потому что его била дрожь от сильного возбуждения.
– А позже мы поговорить можем?
– Мне нужно покончить с этим сейчас.
Драко вздохнул и прислонился своим лбом к ее: – Серьезно? – почти шепотом спросил он.
– Очень, – прошептала она в ответ.
С неохотой он разжал пальцы, сомкнутые на ее запястьях.
– Спасибо тебе, – выдохнула она, медленно выскользнув из под Драко и переместившись по-ближе к камину. Он мучительно наблюдал за тем, как она застегнула те несколько верхних пуго-виц на блузке.
Когда она с этим покончила, то руками схватилась за спинку кресла, словно пыталась придать своей позе устойчивость. Он мог слышать ее неровное дыхание.
Но едва ли мог преодолеть то расстояние, которое она оставила между ними.
– Ну же, говори, Гермиона, – нетерпеливо напомнил он.
– Мне жаль, – прошептала она. – Я просто не хотела… предпринимать что-либо, пока у меня не будет возможности сказать кое-что. Я имею в виду… мы не можем шагнуть из ТОЙ ночи в… в это вот так запросто, ты понимаешь?
Драко подавил порыв напомнить ей о том, что им от слов никогда не было никакой пользы.
– Ладно, – вместо этого произнес он.
Она глубоко вздохнула.
– Так… о той ночи, – начал она, и от усилия, с каким она вцепилась в спинку, аж побелели ногте-вые пластинки ее пальцев. – Когда ты… сказал все те вещи. И я убежала.
Драко кивнул.
– Ну, – продолжила она, – я… все переменилось, я… я думаю…
– Что все же меня любишь.
Он уловил по отзвуку, что ей перехватило дыхание.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но снова его закрыла. Повисла пауза. Затем она сглот-нула и: – Ладно, – произнесла она, снова глубоко вздохнул, – наверное, что-то в этом духе. В том смысле, что…
– Что-то в этом духе?
– Господи, Драко. Ты мне дашь возможность закончить? – нотки такого знакомого недовольства снова вернулись в ее голос. Драко хотел ухмыльнуться, но сосредоточенность и решимость в ее взгляде сказали ему, что лучше не стоит.
Он жестом попросил ее продолжать.
– Ты должен понять, – начала снова Гермиона, выпустив, наконец, спинку из цепкой схватки сво-их пальцев и расположив ладони поверх нее, – я пытаюсь подобрать слова, чтобы описать это. Я… я пытаюсь дать этому хоть какое-то определение.
Драко определенно мог иметь к этому отношение.
– Но я знаю, что это ЧЕМ-ТО является, – продолжила она, – и я не могу это игнорировать. Просто это… тяжело, – она опустила взгляд. – Тяжело не ассоциировать с болью.
Сердце Драко дернулось от того, как она произнесла это слово. Потому что ей пришлось испы-тать слишком много этой боли. Больше, чем кто-либо заслуживает. И это все его вина. Он так отчаянно хотел сказать ей об этом. Но она ясно дала понять, что сейчас ее черед.
– Но в череде всего этого я кое-что поняла. Боль, которую испытываю, находясь с тобой, отли-чается от той боли, когда я вдали от тебя. Им…имеет ли это смысл? Я не знаю…
Да твою ж мать, Грейнджер. Имеет и еще самый замечательный смысл.
-… и если я хочу принять правильное решение, тогда, возможно, мне просто необходимо пере-стать думать об этом так много. Может, мне просто чувствовать то, что я испытываю, и прислу-шаться к этому. Потому что правильное решение вовсе не в том, что как угодно остановит ту, темную, развращенную боль, а в том, что только принесет ту, другую боль. Ту, «светлую» боль, которая, надеюсь, в один прекрасный день вовсе перестанет быть болью, – она снова посмотре-ла на него. – И да, я окрестила тебя болью. Потому что ты с ней отожествляешься. По массе причин. Но ты отличаешься. Ты причиняешь мне боль лишь тем, что заставляешь чувствовать все в пять раз мучительней. Именно ВСЕ я и имею в виду. Но это не плохо. И вовсе не ужасно. Но и не сказать, что это всегда из рода чего-то потрясающего. Это… это опьяняет.
Взгляд Драко переметнулся к ее рту, лишь только она слегка закусила губу.
– Я больше не хочу сражаться, Драко, – почти выдохнула она. – Ни с тобой, и ни с этим. Вообще ни с кем. Никогда больше.
Он медленно кивнул, ни на секунду не прерывая зрительный контакт.
– Гермиона…, – начал было он совсем негромко.
– Только еще одна вещь, – прервала она. – Ты… ты и Гарри.
Драко почувствовал, что напрягся при упоминании этого имени. Он надеялся, что она не заме-тила.
– Я не хочу, чтобы вы двое снова дрались, – продолжила она, сменив тон голоса на настойчи-вый. – Если мы решили попробовать быть вместе, я не стану и пытаться без него и Рона. Они мои лучшие друзья. Они… благодаря им, я та, кто я есть. И тебе придется с этим считаться. Не в моих силах смотреть на ваше противостояние. Знаю, что вы никогда не станете закадычными дружками, да и не прошу об этом. Но, в конечном счете, вы можете предупредительно относит-ся друг другу, – она тряхнула головой. – Ты сделал много мерзостей ему, Драко. Но я даже не прошу тебя извиниться, потому что знаю, Гарри в долгу не останется. Но это ДОЛЖНО закон-читься прямо сейчас. На самом деле. Иначе, мы все прекратим.
Драко отчетливо понимал, что это однозначное условие. И знал, насколько серьезно Гермиона имела это в виду.
Помедлив, он кивнул головой.
– И речь не только о Гарри, – добавила Гермиона, используя явное преимущество того, что он не возражает, – я не хочу, чтобы ты дрался вообще с кем-нибудь. Не важно, что случится. Ты на волоске от исключения, и каждый знает об этом. Любая неприятность – и тебя вышвырнут отсю-да, Драко, – она сглотнула. – Я не могу с этим смириться, – на последней фразе ее голос надло-мился.
Не задумываясь, Драко понял, что устремился к ней. И только в каких-то паре сантиметров от ее лица, он осознал, где стоит.
– Мне жаль, – прошептал он, поднимая руку, чтобы прикоснуться к ее щеке. Он легким прикосно-вением пальцев провел по коже. – Я знаю, – лишь только это он смог произнести в ответ на все сказанное ею.
Он знал. Знал все это. Все, что она сказала. Он чувствовал, как это излучением исходило от нее прежде, чем она произнесла хоть слово.
И в этот самый момент он едва понимал, как они смогут заставить эту схему работать, он только знал, что они просто должны сделать это. Они обязаны. Наконец, он заключил ее в свои объя-тия, и он никогда больше не захочет отпустить ее.
– Я только надеюсь, что я именно та, за кого ты меня принимаешь, – прошептала она затем. Она немного повернула голову, чтобы посмотреть куда-то в пространство между ними.
Драко нахмурился.
– Не будь нелепой, Грейнджер, – тихо сказал он. – Ты именно такая, как я думаю. Каждая частич-ка тебя. Я даже… даже не могу этого объяснить.
Он почувствовал волну истинного разочарования от неполноценности сказанных слов. Любого из слов. Он слегка коснулся ее кожи легким поцелуем.
– Позволь мне вернуться снова к тому, чтобы показать тебе, – прошептал он, губами оставляя влажный след к ее рту. – Потому что мне необходимо прикасаться к тебе, Гермиона. Мне охе-реть как необходимо…
– Подожди, Драко, – выдохнула она еще более нерешительным и тихим голосом, чем прежде. – Я хочу спросить кое о чем. Еще… только еще одна вещь.
Он выжидательно кивнул.
Она втянула воздух, но вдох получился каким-то рваным.
– Ты на самом деле именно это имел в виду? – шепотом спросила она. – Именно это имел в виду, когда сказал, что любишь?
Драко почувствовал, что хмурится из-за ее слов: – Гермиона…
– Просто я спрашиваю тебя потому…, – она замолчала. – Не пойми неправильно, – снова начала она, – но это слово… оно не подходит к нам. Оно не подходит тебе. Я никогда не рассматривала тебя, как человека, способного испытывать такие чувства. По отношению к кому бы то ни было.
– Но ты не кто-нибудь.
– Пожалуйста, вот только не надо меня смущать такими оговорками.
– Я и не пытаюсь. И понимаю, почему ты смущена, – он глубоко вздохнул и еще раз коснулся ее щеки. – Я понятия не имею, как могу чувствовать нечто подобное, Грейнджер, – совсем тихо ска-зал он. – Я лишь знаю, что чувствую это. В том смысле, думаю, то, что я чувствую, гораздо эмо-циональнее глубже, нежели вообще может быть. Как ты и сказала. Любовью вряд ли назовешь. Но… но это лучшее определение, что я знаю.
Она посмотрела на него светлыми блестящими глазами. Долго не отводя взгляда – единствен-ная ее реакция. И где-то на задворках сознания у Драко забрезжило, что все, что ему нужно этой ночью – просто смотреть в ее глаза, и этого будет более чем достаточно для него. Этих глаз будет достаточно для него.
Гермиона должна была понять, что он на самом деле любит ее. Она должна была понять преж-де, чем спросила его об этом. И, наверное, она знала это прежде, чем он даже сказал ей в са-мый первый раз.
– Х… хорошо, – произнесла она заикаясь, и, наконец, уголки ее губ немного подернулись вверх. – Хорошо, Драко, – и затем она расплылась в улыбке, которая преобразила все ее лицо, да так, как он – Мерлин Всемогущий – не видел уже долгое время. И от этого его сердце совершило не-вероятный кульбит где-то под ребрами.
Драко почувствовал, что сам улыбается в ответ, едва ощущая боль в челюсти.
– Я собираюсь поцеловать тебя снова прямо сейчас, – прошептал он низким голосом, – потому что мне это необходимо, Грейнджер. Не прерывать.
Она кивнула.
И вот его губы снова встретились с ее.
Он ощутил, как тело накрыла волна того самого чувства, бывшего лишь минутами ранее. Чувст-во абсолютного голода. Его рука снова потянулась к ее затылку, и язык с жаром ворвался в ее рот.
Он подтолкнул Гермиону обратно к стене позади них, и она откинулась на нее со слабым отзву-ком. Он не мог не сделать этого с ней. Просто обнимать ее здесь не шло ни в какое сравнение с тем, что у него было с любой другой девицей. И эта стена хранит так много воспоминаний для них обоих. Так много моментов боли и мучительной страсти.
Большая часть него хотела быть нежной с ней – попытаться показать ей, что происходящее ме-жду ними не всегда должно отдавать грубостью с примесью жестокости. Но преодолеть собст-венную необходимость в ней было почти на грани невозможного. Его одолевал безумный голод заполучить ее всю разом. Целиком и полностью.
Слишком долго.
Через силу сбивая темп своих движений, Драко переместил руки на ее бедра. И вот он ладоня-ми начал скользить по контурам ее тела: вверх по изгибу талии, мимо выпуклостей груди, и, в следующий миг, вынуждая ее поднять свои руки над головой. Он крепко прижал ее запястья к каменной кладке стены – положение, которое позволяло ему вызывать отклик на каждое изу-чающее движение по ее телу.
Гермиона могла четко слышать его сбивчивое дыхание, ощущать его замедленные действия – не давая себе окунуться во всепоглощающую необходимость.
– Драко… – прошептала она, – я… я не хочу, чтобы ты сдерживал себя.
– Но я пытаюсь… я просто пытаюсь не…, – он лишь пытался не причинить ей боль. Если он от-пустит себя, то именно это он и сделает.
Потому что неужели она не врубается, что прошло слишком много времени?!
– Я не… ах… Мне нужно, чтобы ты не сдерживал себя, Драко… мне это тоже необходимо.
И Драко осознал, что он был не единственный, кто сражался с собой. Он не был единственным, кого снедало это.
Он зарычал в ответ ей.
– Ты уверена на этот счет, Грейнджер? – прохрипел он.
– Да…, – кивнула она.
Он облизал губы и наклонился совсем близко к ее уху: – Только одна вещь, – прошептал он, чув-ствуя, как тепло его собственного дыхания отражается от ее кожи. Она что-то бессвязное про-лепетала в ответ. – Не смей больше никогда снова отдаляться от меня, – он ничего не мог поде-лать с тем, как грубо прозвучал каждый слог сказанного. Потому что он реально это и хотел ска-зать. Мощное напоминание о том, что такая ее возбуждающая близость была такой редкостью, напоминая, как мало у него было возможностей прикасаться к ней вот так. Он языком прочертил влажную дорожку вниз к ее шее. – Я хочу, чтобы ты пообещала, что никогда больше не сбежишь от меня, как ты сделала той ночью, – шепотом добавил он, касаясь нежно губами ее кожи при каждом слове. – Теперь ты должна стать моей, Грейнджер, – и нотки собственника прозвучали слишком явно, нежели он намеривался показать. Но он ничего не мог поделать. Да и не хотел. Только не теперь, когда она рядом с ним, да еще и так.
– Ты… ты пытаешься сказать, что я теперь твоя? – спросила она срывающимся голосом, дугой выгибая спину. И Драко едва сдержался, чтобы не взять ее прямо там.
