Текст книги "Жажда/water (СИ)"
Автор книги: kissherdraco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)
– И?
– И – ничего.
– Тогда о чем ты говоришь?
– Меня достало это. То, что наши жизни вращаются вокруг этого. Это глупо. Это извращение какое-то. И это… это неправильно. Неужели мы не можем просто попытаться двигаться дальше? Неужели мы не можем просто, мать твою, пнуть себя под задницу и выбраться к чертовой матери из происходящего?
– Если бы это было так просто…
– И почему же это не так?
– Я не… – Гарри замолчал. Вздохнул. – Я не знаю, Рон. Мне жаль, но я не знаю.
Теперь уже была очередь Рона делать паузу: опускать взгляд и молчать какое-то время. Гари не знал. Он не знал, и Рон не был удивлен. С чего бы ему знать? Он даже не знал, что же он ищет. И никто из них не знал. Сердце Рона едва заметно дернулось.
– Мы не можем ее спасти, Гарри.
И от этого Гарри вздрогнул. Рон заметил. Это и еще как все краски схлынули с его лица.
– Я не пытаюсь ее спасти.
– Нет, именно так. Мы оба. Но это ей решать, – Рон покачал головой. – Только ей, приятель.
– Не то, чтобы… не так, если бы я… я просто…
– Мы уже больше не знаем, что происходит с ней.
Гарри кивнул, устремив взгляд куда-то за правое плечо Рона. А затем резко вскинул голову, как если бы его кто-то толкнул. Грубо.
– Но мы не махнем на нее рукой, Рон, – заявил он неожиданно твердо, нахмурившись.
– Я этого и не предлагаю, – отозвался Рон. – Я думаю… может просто моя идея могла бы принести пользу. Как вариант того, как можно обрулить ситуацию.
– Я понял. Но это просто нереально. Что значит вести себя «обычно»? Это сейчас и есть – «обычно». И мы не можем изменить ее поступков. И Мал…
– Ага.
– Мне жаль, Рон, но я только…
– Да.
Гребаное «да», не так ли?
Я просто хочу, чтобы это закончилось. Все это.
Рон резко оборвал разговор и вышел.
ГЛАВА 17 (часть 2)
***
– Я собираюсь организовать собрание с префектами, – тихо сообщила Гермиона, разглаживая складочку на блузке.
Она стеснялась. Драко заметил, что она смущалась с того самого момента, как проснулась. Очевидно как раз с того самого момента, когда реальность и память ворвались в ее сознание одним стремительным порывом. Порывом безжалостной правды.
– Хорошая идея.
Она отрывисто кивнула.
– Ну, тогда увидимся на завтраке.
– Грейнджер…
Она остановилась, притормозив у двери, но все еще оставаясь спиной к нему.
– Ты… неужели ты так и уйдешь?
Прошла какая-то секунда, а затем она повернулась к нему. Нерешительно.
– Завтрак, – тихо пояснила она. – Надо быть на нем. Нам обоим.
– На хер его.
– Малфой…
– Неважно, Грейнджер.
– Просто… давай держать дистанцию сегодня. Попытаемся исправить пару моментов.
– Соблюдать приличия, правильно?
– Что-то в этом духе.
Драко почувствовала, как со дна пустого желудка поднимается знакомое ощущение. Оно и еще странное чувство. Теплое чувство. Не совсем обнадеживающее, просто… осознание того, что Гермиона не потеряла этого. Еще не совсем полностью потеряла решимость двигаться дальше. Продолжать пытаться.
Она все еще была Гермионой Грейнджер. И даже Драко не мог отнять этого у нее.
– Но сегодня вечером…, – Драко закусил губу. И снова попытался: – Ты… эммм… мы, – он замолчал.
Что? Как он мог закончить это предложение?
Мы собираемся продолжить этот ненормальный перетрах, да? Около восьми подойдет? После ужина. Тебя устроит такой расклад?
Драко тряхнул головой. Мысленно.
– Что? – переспросила она, недоуменно нахмурившись. Голос оставался тихим, а щеки все еще окрашены в очень яркий румянец.
Драко знал. Он знал, что они не в том положении. Не в том положении, чтобы строить планы. Назначать свидания. Свидания, мать их. Как будто это походило на нормальные отношения. Как будто это и были эти самые отношения.
– Ничего.
– Ничего?
– Да.
Она пожала плечами: – Ну, тогда увидимся на завтраке.
Он кивнул.
А она продолжала смотреть на него.
А он, по всей видимости, продолжал кивать.
А затем она развернулась и дотянулась до дверной ручки.
– Я не хочу, чтобы ты уходила.
Коротко, сентиментально.
Она снова замерла, но так и осталась спиной к нему.
– Я должна.
– Почему? Почему, мать твою…
Гермиона развернулась так резко, что он неожиданно замолк.
– Почему? Почему? Насколько тебя еще хватит, Малфой? – она вздохнула, переведя взгляд на потолок. – Мы должны начать доказывать профессорам, что можем справиться со своими обязанностями или…
– Речь не о чертовых профессорах, Грейнджер.
– Извини?
– Речь о нем. О нем и Уизли.
– О, если ты опять упомянул Гарри…
– Поттера? Нет, нет, я имел в виду Лонгботтома…
– Кончай тут умничать, Малфой, ты не…
– Мне просто приелось то, как ты постоянно сваливаешь и…
– Неужели ты и в правду ждешь, что я…
– Тебе нет нужды уходить так, словно…
– О, пожалуйста.
– Ты можешь просто…
– Я не хочу выслушивать это, Малфой.
– Черт подери, Грейнджер. Может, хватит перебивать меня?
– Так же, как ты не перебиваешь меня? – она смерила его гневным взглядом, а ее щеки просто пылали.
Драко стиснул зубы. Она могла быть такой… она была такой…
– Ты не можешь притворяться, что все в полном порядке, Грейнджер. Они уже в курсе, что что-то происходит. И не вернется в нормальное русло. Они уж точно не отстанут, пока ты не ответишь на их вопросы. Даже если пройдут годы, прежде чем они спросят. Ничто не вернется на круги своя.
Гермиона нахмурилась: – Прекрати, – огрызнулась она. – Прекрати говорить так, словно ты что-то знаешь о нас.
– Я и не говорю. Я ни черта не знаю о проклятом Поттере и Уизли. За исключением очевидного, – с досадой сообщил он. – Но я знаю тебя.
– Нет, не знаешь!
– Нет, знаю.
– Нет, не знаешь!
– Нет, я…
– Малфой!
– Хорошо, успокойся.
– Не успокаивай меня!
– Без вариантов, что ты сможешь скрывать правду от них. Еще дольше.
– Заткнись, Малфой.
– Но я прав!
– Нет.
– Нет, прав.
– Нет ты…, – Гермиона закрыла рот. – Я не стану это слушать.
– Нет. Нет, не станешь. И именно поэтому ты собираешь свалить через эту дверь, словно, бл*, все случилось поновой. О, даже попытавшись, ты не могла бы стать более предсказуемой, Грейнджер.
– Предсказуемой? Я? – воскликнула она. – А ты, я полагаю, полон сюрпризов? Ты думаешь, я не вижу, как это маячит на горизонте? Каждый чертов раз?
– Видишь что?
– Тебя! И… и… тебя!
– Меня?
– Прекрасно. Может быть, ты и не такой предсказуемый, Малфой. Ты хуже. Ты опасен. Ты опасен, потому… Бог его знает, когда в следующий раз ты потеряешь контроль. Заснув рядом с тобой ночью, я молилось, чтобы проснувшись, не обнаружила, что ты переметнулся на другую сторону снова. Помнишь, я ведь грязнокровка! Я мерзкая грязнокровка, которую ты ненавидишь! Это ведь могло случиться. Гари прав. Он всегда прав.
– Ну, тогда и вали к нему!
– Ну и пойду.
– Отлично!
Дверь со стуком захлопнулась.
И все это произошло так быстро, как если бы он проснулся и обнаружил, что ее и вовсе здесь не было.
Драко остался там, сидя на кровати, с обернутым вокруг талии одеялом и оголенным торсом. Приступ гнева сбил дыхание. И все, чего он хотел… все, чего хотел, так это просто полежать здесь чуть дольше. С ней. Недолго. Им даже не нужно прикасаться друг к другу, если она этого не хочет. Ей даже не нужно думать о нем. Но он просто хотел, чтобы она была здесь. Рядом с ним. Потому что когда она была вот так близко, он всегда думал, что может чувствовать ее прохладное дыхание на своих губах, даже если это всего лишь его собственное дыхание. Желание было настолько сильным, что он забыл, что именно этим все и было порой. Но лишь стоило немного повернуть голову, чтобы увидеть ее – этого было достаточно, чтобы все его разочарования исчезли.
Все разочарования в его жизни.
Поэтому когда она сказала, что хочет кое-что поправить, что именно она имела в виду? Что… это было в последний раз? Что после этого самое время повернуть назад, разобраться во всей этой мешанине, осознать все те явно очевидные реалии, предписанные им? Только порознь. Раздельно. На расстоянии друг от друга.
Гребаное утро. Он его ненавидел. Как же сильно он его ненавидел. Оно всегда ее меняло. Как если бы ночной мрак скрывал их маленький грязный секрет. А поутру тот испарялся. Мрак исчезал, а свет дня пялился на них осуждающе. Каждую минуту, пока не начинал медленно угасать.
Но вернется ли она? Будет ли она здесь сегодня ночью?
Или это был такой своеобразно-легкий способ сказать – «с меня хватит»?
Драко знал. Он знал это слишком хорошо. Распознал эти ужасные маленькие нашептывания и их язвительные замечания в своей голове. Он не должен, мать его, хотеть, чтобы она вернулась сегодня ночью. Это даже не должно обсуждаться. Он должен воспользоваться возможностью, которую она ему предоставила: попытаться исправить что-то в себе. Исправить между ними.
Только не было никакой возможности исправить что-то между ними. Ни единого шанса. Слишком много всего испорчено.
Но это не должно ничего изменить. Не должно остановливать его от совершения обычных поступков, в конце концов. Словно он мог исправить их. Мог контролировать. Не будет ли проще ослабеть и сдохнуть, потому что не сможет видеть ее. Или слышать ее дыхание. Или что-то в этом роде. Она уж точно не первопричина его гребаной жизни. Порой она заставляла его ненавидеть то, что он все еще жив.
Только… порой… Драко сглотнул.
Порой она была единственной причиной того, что он все еще жив.
***
Глава 17 (часть 3)
***
– Я тут подумал, Гермиона…
Она сильно удивилась. Поразилась тому, что он говорил с ней без тени резкости в голосе. Без тени возмущения. Сарказма. Недовольства. Она ничего такого не услышала. Это было вроде того…
– … неплохо бы чем-нибудь заняться сегодня. После уроков.
– Рон…, – пробормотал Гарри.
– Только мы втроем, – продолжил он, проигнорировав вмешательство.
– Рон…
– Что, Гарри? – он нахмурился, пережевывая кусочек хлеба.
Гермиона спрятала маленькую улыбку. Улыбку, которая ее чуть-чуть согрела, потому что… потому что не важно, насколько все плохо… она всегда могла найти утешение в шуточной досаде из-за поведения Рона.
– Перестань жевать с открытым ртом, Рон, – сказала она. – Мне бы очень хотелось, чтобы мы хотя бы раз поели нормально, без созерцания этого ужасающего зрелища.
Рон приподнял бровь.
И что? Гермиона была так рада, что он оказался таким понимающим… она просто хотела, чтобы… чтобы хоть что-то вернулось. Что-то привычное. Даже если это будет не в то время, или не в том месте, или еще что. Она была просто счастлива.
– Я думаю, все немного заняты, – продолжил Гарри. – Не так ли, Гермиона?
– Я… я собираюсь организовать собрание с префектами по окончанию занятий, но…, – она быстро метнула взгляд на стол Слизерина, – но думаю, было бы здорово. После собрания. Думаю, это была бы неплохая идея.
Рон улыбнулся, очень довольный собой.
– Хорошая идея? – переспроси он, многозначительно поглядывая на Гарри. – Здорово.
Гарри закатил глаза в ответ.
– Прекрасно, – он пожал плечами, запихивая в рот вилку, до предела унизанную яйцами.
Гермиона на секунду уставилась куда-то в пространство между мальчишками и решила – чем бы это ни было – отпустить. Просто отпустить. Потому что порой было архи важно суметь сделать это.
Малфой ошибался.
Они способны пережить это.
***
Глава 17 (часть 4)
***
– Я знаю, что прошло довольно много времени с нашего последнего официального собрания, но…
– Грейнджер, на одно слово?
Гермиона прервалась на полуслове, зависнув с приоткрытым ротиком. По большей мере так на нее подействовал шок, нежели что-то еще. Шок от того, что он был так крайне груб.
– Не сейчас, Малфой.
Драко повернулся к префектам: – Извиняюсь за заминку. Я бы нарисовался здесь раньше, если бы Староста Девочек потрудилась сказать мне, где и когда будет проходить встреча.
– На самом деле, я тебе сказала, – Гермиона одарила его язвительной ухмылкой, убедившись, что префекты не углядели ничего лишнего в его комментариях. – Может ты попустил мимо ушей послание?
– Какое послание?
– То самое, которое я сообщила тебе при встрече: о том, что у нас будет собрание в кабинете Арифмансии в 4:30.
– О, это ты о том случае, когда врезалась в меня, покраснела и на одном дыхании промямлила какую-то бессвязную ахинею?
Парочка студентов захихикали. Гермиона метнула в них недовольный взгляд.
– Неважно, – процедила она, решив не поддаваться на уловку. – Теперь ты здесь. Просто обрати внимание в следующий раз, и, я уверена, у нас не возникнет похожей проблемы.
Она заметила, как он скривил верхнюю губу.
Ох, ради Бога!
– Как я и говорила, – продолжила она, – это подходящий случай…
– Подходящий случай, чтобы навести порядок, – с вызовом перебил ее Драко. Он обошел ее с другой стороны, вставая чуть впереди нее, пристально разглядывая студентов, рассевшихся по разным столам. – Джонсон! – одарив сердитым взором: – Зад на стул, а не на стол.
Гриффиндорец, поборов желание скорчить ответную гримасу недовольства, слез со стола и лениво опустился на стул позади себя.
Гермиона наградила Драко хмурым взглядом: – Спасибо, Малфой, – поблагодарила она, затем снова развернулась к студентам. – Я в курсе того, что дела шли гладко, и я очень…
– Мы оба очень впечатлены, как вы умело выполняете свои обязанности, – перебил Драко, чуть приподняв подбородок, адресуя свои слова собравшейся группе. – Как по мне, то весь успех заключается в жестком расписании обязанностей, которое мы старательно составили в начале года. Надеюсь, с этим никаких проблем?
Несколько студентов согласно закивали.
Жесткое расписание обязанностей, которое они старательно составили? Как он так точно угадывал, на какие кнопки нажимать? Да так явно.
– Отлично, – кивнула Гермиона, подавив раздражение. – Это…
Очень хорошо. Да.
Это была война. И он ее объявил. Она поверить не могла, что у него хватило наглости. Да это последнее, что он мог решить отвоевать словно пятилетний.
Гермиона прочистила горло: – Мы хотим назначить регулярность собраний раз в две недели…
– Или лучше каждую неделю, – он пожал плечами. – Кто предупрежден, тот вооружен, не так ли?
Слизерин согласно закивал. Гермиона же возвела глаза к потолку.
– Думаю, раз в две недели будет вполне достаточно, – она нахмурилась. – У каждого из нас есть чем заняться. Поэтому, никакие извинения не принимаются в случае отсутствия на собрании.
Драко приподнял одну бровь.
– Ну, если ты так говоришь, Грейнджер. Конечно, – он медленно растягивал слова, – если у кого возникнут проблемы, вы всегда можете обратиться ко мне в неурочное время.
Он подмигнул Райвенкло.
Девушке префекту. Какой-то идиотке. С идиотскими косичками. Она еще и покраснела. И от этого Гермионе поплохело, потому что… а Драко ей хоть раз подмигивал? Да она бы сгорела со стыда, но прежде залепила бы ему пощечину.
Гермионе пришлось сильно прикусить губу. Она не могла в это поверить. И единственная мысль в ее голове – полное неверие. Почему? Почему он так поступал? И именно сейчас? Он знал, как это было важно. Для нее. Для них обоих.
Гермиона разозлилась. Это выражалось в красных пятнах на щеках, в суженных зрачках. Но нет, она этого не выкажет. Она не дрогнет. Она не доставит этому самодовольному ублюдку такого удовольствия.
Это как если бы время вернулось вспять на три месяца. Словно он снова – грубый, заносчивый Слизеринец, который цедит сквозь зубы «грязнокровка» всякий раз, когда она проходит мимо. И ее бесило, что он посмел разыграть замаскированное недовольство перед префектами.
Потому что наверняка этим все и объяснялось. Всего лишь идиотское недовольство от Драко гребаного Малфоя, который просто не может быть счастлив, если что-то идет не так, как ему хочется.
И, как ни удивительно, но он все еще продолжал разглагольствовать.
… отнеситесь к этому серьезно. У нас есть все полномочия, чтобы отобрать у вас должности префектов в любое время. Пока что нам не пришлось воспользоваться такими мерами. Поэтому, если вы продолжите и дальше трудиться в полную силу и осчастливливать профессоров, у нас не возникнет никаких проблем.
Гермиона поспешила воспользоваться возможностью: – Есть ли какие-нибудь…
– Все свободны, – рявкнул Драко.
Что… вот что… э…
Она ушам своим не верит.
– На самом деле, прежде чем вы уйдете, – насупилась Гермиона, мельком взглянув на Драко и повышая голос, чтобы пересилить болтовню: – я думаю, стоит спросить есть ли у кого вопросы.
– Я уверен, будь у кого какие-нибудь вопросы, Грейнджер, они бы их уже задали, – вздохнул Драко, вычищая грязь из-под ногтя.
Гермиона проигнорировала его, по крайней мере, внешне.
Каких-то пару секунд префекты в полной тишине переводи взгляд с одного на другого.
Она возвела глаза на потолок – снова: – Прекрасно, – выдохнула она. – Все свободны.
Они начали выходить из класса: кое-кто бросал на Старост заинтригованные взгляды, которые и вовсе вывели из себя Гермиону.
Драко прошел мимо нее.
– Малфой, – рявкнула она.
– Что? – спросил он, развернувшись вполоборота. Коротко и резко. Он тоже злился.
Ах, он тоже разозлился? Ты должен был…
Гермиона тихо прорычала.
Она смотрела, как последние несколько студентов покинули класс, а затем подлетела к двери и с силой захлопнула ее.
– Какого черта это было? – выплюнула она, содрогаясь от гнева и разворачиваясь назад, тыкая пальцем на пустующие теперь столы.
– Какого черта было что, Грейнджер? – прошипел он. – Собрание? Я – Староста Мальчиков, если помнишь. Я не собираюсь, мать твою, извиняться за демонстрацию капли власти в коем-то веке.
– О чем это ты говоришь?
Он рассмеялся: – О, да ладно, – огрызнулся он, сузив глаза. – Тебе же нравится это. Тебе, бл*, приводит в восторг возможность покомандовать.
– Ты шутишь?
– Ни капли.
Гермиона изменилась в лице. Она прошептала заклинание тишины, отрывисто взмахнув палочкой, а затем глубоко и резко мысленно сделала вздох. Драко же немного отступил.
– Знаешь, меня так и подмывает спросить с чего бы, во имя Мерлина, ты тут решил поразглагольствовать, но я вовсе не намерена терпеть того, что ты все выносишь на публику! – она размахивала руками, не в силах совладать с эмоциями. – Да как ты смеешь перебивать меня подобным образом? Постоянно!
-Как я смею?
– Это твоя проблема…, – раздраженно добавила она, негодующе игнорируя его замечание, – … твоя проблема, если ты не слышал, как я говорю тебе о собрании сегодня после обеда…
– Я слышал тебя, Грейнджер.
– … но ты не можешь проявлять свою ненависть ко мне так зашибись открыто перед префектами! Люди говорят, Малфой! Они говорят!
– Мою ненависть к тебе? – воскликнул он. – Да ты идиотка!
– Только если ты выставляешь меня такой, Малфой!
– А чего ты ждала от меня? – прорычал он, подпрыгнув на последнем слове ее предложения. – Что я позволю тебе с тем же успехом продолжать все контролировать? О, ты думала, что я займу место на последнем ряду рядом с префектами?
– Что?
– Не вышло, не так ли? – ответил он, вскинув раздраженно руки. – Это… то, что между нами… ты единственная в состоянии контролировать! Ты пытаешь решать то, что последует дальше! И знаешь это! Знаешь!
– Ты думаешь, я в состоянии себя контролировать? – рассмеялась Гермиона.
– Ты всегда себя контролируешь, Грейнджер.
Она открыла рот, грудь яростно поднималась и опадала, в то время как она отчаянно пыталась придумать ответ.
Но она не могла. Не могла, потому что не знала, что сказать. Как объяснить это. Нехватку того самого контроля. Убийственная нехватка этого самого контроля была настолько ошеломительной, что даже если она отважится рискнуть, у нее скручивало кишки. Какая-то пустота, беспомощность… даже не подобрать сравнения. Разве тут ее место? Разве здесь она должна находиться?
Это все недостаток контроля.
– Ну давай же, Грейнджер, – вздохнул Драко. – Ты должна что-нибудь возразить на это.
Гермиона уставилась на него.
– О, пожалуйста, – он усмехнулся. – Как будто ты не можешь отрыть ответ в своей хорошенькой головке. О, ты не можешь позволить, чтобы мне все сошло с рук, а ты при этом выглядела дурочкой в глазах каждого, не так ли?
– Ты ублюдок, Малфой.
– Как оригинально, Грейнджер.
– Ну и чего ты тогда ждешь? – спросила она, в отчаянии вскидывая руки. – Естественно, ты не можешь хотеть реальных отношений. В смысле… ради Мерлина, Малфой… как это может сработать?
Драко клацнул зубами.
– Я просто хочу сказать, – она продолжила: – эта ситуация…
– Эта ситуация? – рассмеялся Драко. – Мы всего лишь какая-то сраная ситуация?
– Что ты ждешь, что я скажу?!
– Я не знаю, Грейнджер! – выкрикнул он, мгновенно хватаясь за голову. – Я не знаю!
– Ну так и я тоже! – ответила она. – А почему, ты думаешь, я только… просто… и позволяю тебе вытворять все эти вещи со мной, а потом сама себя на следующее утро так сильно ненавижу за это?
– Ты себя ненавидишь?!
– Да!
– Ну так добро пожаловать в *баный клуб, Грейнджер!
Она закатила глаза, отвернулась немного, прежде чем снова повернуться к нему лицом: – Прекрасно. Ну раз это так сильно разрушает нас…
– Сколько раз мы еще собираемся дублировать ситуацию?
– Я просто думаю, мы должны… только…
– Что? Игнорировать это? О, и сколько раз мы уже пытались так поступить? – Драко быстро отвел от нее взгляд, сделал глубокий вдох и снова посмотрел на нее. – Если бы был хоть какой-то выход, мы им бы уже воспользовались.
– Всегда есть выход, Малфой.
– Тогда почему ты все еще здесь?
Гермиона уставилась на него. Безмолвно.
Она не знала. Честно не знала. Но она не выпустит последнюю ниточку надежды, прежде чем признает, что она попалась.
– Слушай, – он вздохнул, – мы оба должны справиться с предрассудками, чтобы…
– Не смей, – она замотала головой. – Не смей сравнивать нас.
– Что?
– Твои предрассудки заключаются в крови, Малфой. В положении. Исходя из понятия о том, что я… я…, – она снова тряхнула головой, слабо рассмеявшись. – Грязнокровка. Твои гребаные тупые предрассудки так далеки от моих собственных.
Драко сглотнул: – И?
– И! Всего лишь и!
– Что?
– И!
– А, ну да, – он насмешливо ухмыльнулся.
– Есть разница, Малфой, – она вздохнула. – Твои убеждения. Они такие… такие отсталые. Настолько закоренелые. Я не понимаю, насколько они изменились, – она запнулась. – Фактически, я и вовсе не верю, что они изменились. Ты ни один из них не преодолел.
Эмоции Драко разделились между злостью и замешательством.
– Если бы я все еще… думал нечто подобное о тебе…, – он помедлил. – Я бы не стал… я не… Ты совсем идиотка, Грейнджер.
– Ты говоришь со мной откровенно? Честно? Ты больше не думаешь, что я грязнокровка?
Драко с шумом выпустил воздух.
Гермиона нахмурилась: – Не вздыхай тут мне, Малфой.
– Я вздыхаю, где хочу, Грейнджер.
– Просто скажи мне.
– Твою мать…
– Ответь на вопрос!
– Слушай, это что, имеет к чему-то отношение?
– Что?! – Гермиона смерила его взглядом. – Это ко всему имеет отношение!
– И как же?
– Ты издеваешься?!
К щекам Драко прилила кровь: – Ты не можешь требовать, чтобы я тотчас изменился, Грейнджер! Я сын гребаного Пожирателя, не забывай! Живого или мертвого! Смирись с этими долбаными фактами, ради Мерлина!
– Ты думаешь, я этого не знаю?!
– Так ли это важно, что я думаю о твоем происхождении? О твоей крови? Это всего лишь кровь, помнишь? Это то, что ты мне твердила. Просто кровь! Я… я хочу тебя, несмотря на это.
– Ты хочешь меня, несмотря на это?
– Да.
Гермиона покачала головой.
– Что? Что же тут плохого?
– А плохого, Малфой, в этом то, что это невозможно игнорировать.
Драко нахмурился.
Гермиона опустила взгляд в пол: – Ты не должен хотеть меня, несмотря на мою кровь. Ты не должен думать об этом так, – она сделала глубокий вдох. – Этого не достаточно, Малфой.
– Я не поним…
– Больше никаких соображений! – воскликнула она, вскидывая голову. – Ни единой мысли!
– Я не могу! Не могу, если я все еще вот так вижу тебя. Но это не меняет того, что я чувствую к тебе! Ты просто не можешь ждать от меня, что я откажусь от того, чему меня учили всю жизнь за несколько месяцев!
– Нет! Я и не жду этого.
– Может тогда скажешь, что тогда, на хер, происходит?
– Я не жду, что ты когда-нибудь изменишься! – она снова опустила взгляд. – Вот почему. Это просто…
Драко молчал какое-то время. А потом сжал руки в кулаки. И оттуда, где она стояла, было заметно, как побелели костяшки его пальцев.
– Речь не только обо мне, – прорычал он. – И не о том, как меня воспитали. Вещах, которым учил меня отец, – его экспрессия отчасти пошла на убыль. – Дело в нем. Дело и в нем тоже, Грейнджер. Так что завязывай делать из меня крайнего.
– О, так у Гарри нет ни единой причины, чтобы так тебя ненавидеть?
– У нас у каждого свои причины. Но если бы он и в самом деле был твоим другом, он оставил бы тебя в покое, – выдохнул Драко. – Он бы оставил нас обоих в покое, Гермиона.
– Вот только не надо! Не надо называть меня так!
Он протестующее открыл было рот.
– Заткнись! – помешала Гермиона. – Затк-нись! Это лишь потому, что Гарри хороший друг, он не оставляет меня в покое, Малфой! Он беспокоится. Неужели не видно почему?
– О, и, как ни ужасно, но у него нет никаких скрытых мотивом, да?
– О, нет…нет… Мы не станем опять возвращаться к этому…
– Почему ты никак не примешь мысль, что эти Золотые Яйца может только и мечтают о том, как залезть в твои бесценные маленькие трусики?!
– Да как ты смеешь!
– Он заботится о тебе, Грейнджер, – продолжил Драко. – И я не стану это отрицать. Но здесь что-то большее. О, и я просто мечтаю, чтобы мне было плевать на это. Чтобы я этого даже не замечал. Но я все время подмечаю это. Постоянно.
Гермиона покачала головой. Она знала. Знала, что не должна выслушать все это, ей только стало жаль, что она не воспользовалась этим ценным выводом раньше. Она подхватила сумку со стула рядом и торопливо направилась к двери. Даже не взглянув на Драко. Или еще на что-то, кроме двери.
Что-то ухватилось за ее локоть. Она попыталась стряхнуть это.
Но бесполезно.
– Не надо, – прошептал Драко.
Она немного развернулась и, переложив ладонь на его запястье, отдернула его руку.
– Не надо чего? – зло поинтересовалась она. Вконец обессиленная.
– Не уходи снова, – ответил он. – Только не так, – он обошел ее и загородил дверь.
– Уйди с дороги, Малфой.
– Нет.
– Уйди…
Он схватил ее за плечи, и комната закружилась. И вот она уже прижата к двери.
– Нет, – повторил он снова, обжигая своей внезапной близостью, всего в каких-то дюймах от ее кожи, царапая своим горячим дыханием.
Она пыталась вырваться. Потому что она постоянно борется. Постоянно устраивает сражение. В неизменной попытке вернуть хоть толику контроля.
– Малфой, мы же в классе! Что ты думаешь ты…
– Никто не войдет, – прохрипел он, крепче перехватывая пальцы вокруг ее запястий.
Глаза в глаза. Они были темными. Как же хорошо она знала эту темноту. Его губы дрожали. Все его тело дрожало.
Он придвинулся ближе, и тогда она почувствовала его. Твердый, прижимающийся к ее бедру.
Она не ахнула. Не сглотнула, как обычно. Она просто прикрыла глаза.
– М… может скажешь, почему ты считаешь, что сейчас самое подходящее время для этого? Почему ты… вот так…
– Если ты рядом, Грейнджер, – выдохнул он в ответ. – Если ты где-то поблизости, я реагирую вот так. Я всегда, бл*ха муха, так реагирую. Ты охрененно… ох*ительно разрываешь меня на части…
Когда она снова открыла глаза, он уже языком прокладывал дорожку вверх от ее губ к ушку. И от отзвуков его дыхания – такого громкого и угрожающего, затапливающего ее сознание, как под действием наркотика – ее дыхание окончательно сбилось с ритма.
– Я хочу, чтобы ты не делал этого, – она сражалась.
– Ты хочешь, чтобы ты не смогла позволить мне этого.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– А разве у тебя не всегда есть выбор…?
Он снова прижался к ней, и, кажется, что комната стала медленно расплываться.
– Отвали от меня, Малфой, – пробормотала она, решив утаить любой из эффектов, что он оказывал на нее. Или, в конце концов, показать ему, что стоит ей только захотеть, она может скрыть это. Показать ему, что если и был какой ни какой эффект, она не станет на него вестись. Не станет мириться с этим.
– Я хочу сделать что-нибудь для тебя, Грейнджер, – прошептал он напряженным голосом.
Она помотала головой.
– Я хочу, чтобы ты почувствовала.
Гермиона облизала губы. Она ненавидела это. Не выносила этого. Она хотела вырвать его гнилой язык всего лишь секундой ранее, а теперь ее сердце бьется в таком ритме, что заставлял ее желать сдаться ему на милость.
– Чт… что? – запинаясь, спросила она. И тогда она почувствовала, как вверх по ее бедру начала двигаться рука, в легком скольжении ткани задирая юбку. Дыхание Драко рядом с ее ухом стало напряженнее. И от этого по телу побежали мурашки, затапливая жаром где-то между ног.
– Малфой…
– Это пустой кабинет, Грейнджер, – прошептал он. – И это против правил. Не говори мне, что не хочешь этого.
Ее дрожащие веки моментально прикрылись.
– Ненавижу тебя, Малфой.
Он тихо рассмеялся.
– Нет, – пробормотала она. – Я тебя ненавижу. На самом деле.
– Я знаю.
– Ненавижу тебя.
Его вторая рука опустилась вниз и теперь поднималась вверх по внутренней стороне бедра, еще сильнее поднимая ее юбку.
– Повтори за мной, – прошептала Гермиона, задыхаясь и запрокидывая голову назад к двери.
– Нет.
– Повтори! – повышая голос и приподнимая голову, сказала она.
– Гермиона…
– Грейнджер! – воскликнула она, вдруг упираясь ладошками в его грудь, неожиданно полностью высвобождаясь от гипнотического действия его тела. Внезапно очень зло: – Ты зовешь меня Грейнджер! Не Гермиона! Ты не заслуживаешь того, чтобы называть меня Гермиона! Ты не такой, как все! – ее дыхание сильно участилось. – А теперь повтори!
– Почему ты…
– Ты меня ненавидишь! – выкрикнула она, упираясь сильнее, отпихивая его от себя руками со всей силы, на которую только была способна. Драко немного отступил.
– Да мать твою…
– Просто скажи это! Скажи, чтобы мы могли просто… просто покончить с этим!
– Сказать что? – он нахмурился, снова шагнув к ней. – Грейнджер? Ты хочешь, чтобы я звал тебя Грейнджер? Ладно. Прекрасно, мне без разницы. С именами мы разобрались. Теперь для меня это не имеет больше никакого значения…
– Скажи, что ненавидишь меня!
– Что? – лицо Драко вытянулось. – С чего бы?
– Малфой!
– Да что с тобой случилось? – он потянулся к ней.
– Это что с тобой случилось?! – огрызнулась она, отпихивая его руку.
– Ты! – вот, что случилось со мной, Грейнлжер! Ты! Бл*, и все, что на х*й с тобой связано! – и снова схватил ее за руки так быстро, чтобы она не успела хоть как-то отреагировать.
– Нет!
Он оторвал ее тело от двери, развернул и заставил отступать обратно к столам за ее спиной.
– Зачем ты продолжаешь делать так, Грейнджер? – спросил он, толкнув ее к одному из столов, приблизив губы к ее губам; влажные, горячие, неистовые губы в миллиметре от ее. Так близко от ее губ. Так близко, чтобы она смогла почувствовать это горький сардонический страх и страсть, и все гребаное то, что он испытывал к ней. Бесчисленное множество вещей. – Зачем ты продолжаешь делать так? – шепотом скользя по ее коже.
