Текст книги "Конец партии: Первая искра (СИ)"

Автор книги: Кибелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Павел сонно моргнул. Кажется, до него с трудом дошло, что я имею в виду.

– Что? – спросил он, глядя на меня недоуменно. – Прямо сейчас?

Я чуть не умерла на месте. Как обычно в таких ситуациях, мы с ним друг друга не поняли.

– О чем вы? – спросила я слабо. – Что-нибудь было?

– Вы упали в обморок, – проговорил он, обваливаясь обратно на подушку. – Я отнес вас сюда, а потом уснул…

– И все? – я вцепилась в его локоть. – Точно все?

– И все, – подтвердил он совершенно честным тоном, и у меня отлегло от сердца. – А что еще вы хотели услышать?

– Ничего, – радостно подтвердила я, ненавязчиво отодвигаясь. – Ровным счетом ничего, Ваше Величество.

Моя попытка отстраниться успехом не увенчалась: он тут же придвинулся обратно и вновь обнял меня. Я замерла, но нет, за объятиями ничего не последовало, он только сказал что-то вроде: “Спите спокойно” и вновь отрубился. Решив не искать никакой подоплеки в том, что происходит, я осторожно прижалась к нему и чувствуя, как в меня мелкими толчками льется живительное тепло, сочла за лучшее тоже уснуть.

Утром от моей слабости остался лишь маленький след: проще говоря, я проснулась с ощущением, что вчера немного перепила, но не более. Павел проснулся мигом, едва я предприняла попытку выползти из-под его руки.

– Доброе утро, – лучше всего было улыбнуться и сделать вид, что все нормально. Очевидно, он пришел к такому же выводу.

– Доброе. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, спасибо, – я откинула одеяло и, убедившись в том, что джинсы с меня не снимали, вылезла из кровати. – Чур, я первая в душ!

– Как вам угодно, – добродушно ответил он и потянулся. Как выяснилось чуть позже, мне впору было подозревать его в спланированной диверсии, потому что, несмотря на то, что я выкрутила горячую воду почти на полную, из душа на меня хлынула ледяная. Взвизгнув, я почти вывалилась из ванны, и тут только вспомнила, что уже неделю на двери подъезда висит объявление о плановом отключении.

– Вот хрень, – стуча зубами, я кое-как натянула одежду, вернулась в спальню и юркнула обратно под одеяло. Павел тут же поинтересовался:

– В чем дело?

– Сходите и посмотрите, – ответила я, закутываясь плотнее. – Горячей воды нет. Придется греть…

Его этот факт не смутил ничуть: из душа он вернулся основательно посвежевший, прямо-таки цветущий. Подумав, что он пятнадцать минут кряду поливал себя из ледяного душа, я невольно поежилась. Что за человек…

А человек ли?

– Вы хотите есть? – спросила я, вспомнив о том, что говорила мне Люда, и высыпала себе в тарелку кукурузные хлопья. Он ответил своим обыкновенным тоном:

– Конечно, с удовольствием.

Я попыталась найти в его интонации хоть малейшую долю принужденности, но не вышло. Может, Люда ошиблась? Я некстати вспомнила, как в первое воскресенье своего пребывания в квартире Павел поднял меня в жуткую рань, потому что, видите ли, пора было идти на церковную службу. Ответ, что я не верю в бога, оскорбил его до глубины души, но более он ко мне с этим вопросом не подступался. Что ни говори, а такое поведение отнюдь не выдавало в нем нечисть. Даже наоборот. С другой стороны, он мог вовсе и не в церковь идти, но зачем было звать меня с собой?..

Разрываясь от сомнений, я налила две чашки кофе.

– Вы чем-то обеспокоены, – заметил Павел, отпивая. – Что вчера произошло?

– Неважно, – бросила я. Какие объяснения я могла ему предложить? У меня их не было, я не могла понять, каким образом в этом несчастном городе стало на одного воскресшего из мертвых больше. Впрочем, я от души надеялась, что Пален, не найдя себе пристанища, окончил вечер в отделении милиции. В конце концов, не все в Питере настолько добросердечны, как я.

– И все же? – Павел не отставал. – Когда я пришел, вы были не в себе. Как будто вас кто-то… выпил.

Я сорвалась. Все эти сомнения, волнения и прочее – слишком не для меня. Я всегда знала, что у меня слабый характер, я плохо переношу потрясения, а последнее время в моей жизни их было слишком много. И меня прорвало.

– Да какая вам разница? – рявкнула я, резко отставляя в сторону чашку. – Со мной такое уже было, и вас это волновало куда меньше!

Его, кажется, ошеломила моя вспышка.

– О чем вы?

– О том, что случилось тогда в подвале! – яростно ответила я. – Я тоже потеряла сознание! Что вы со мной сделали?

– Натали, – по щекам Павла пошли мелкие красные пятна, – в чем вы меня обвиняете?

– Вы тоже меня выпили! – я уже не контролировала, что несу, говорила то, что приходит в голову. – Что вы вообще такое? У вас не было тела, откуда вы его взяли? Теперь я видела, как это происходит?

Павел на секунду прикрыл глаза, принимая какое-то решение, прежде чем ответить.

– Послушайте, вы не понимаете…

– Нет, это вы меня послушайте! – я подскочила со стула, и он – вслед за мной, будто принимая некий вызов. – Я верила вам, я ничего у вас не спрашивала, но теперь пора уже рассказать, что происходит!

– Не говорите со мной так, как будто я вам что-то должен, – его голос гневно звенел, но меня уже было не остановить, и я выпалила первое, что пришло в голову:

– По крайней мере, квартирную плату за четыре месяца!

Повисла тишина. Павел стоял, тяжело дыша, кажется, лишь тонкая грань отделяла его от того, чтобы тоже начать вопить. Но я не собиралась дожидаться очередного приступа монаршего гнева: и без того тяжкий нрав моего квартиранта застрял у меня в горле, как кость. Поэтому я просто вымелась из кухни и бросилась в прихожую – взять ветровку и сумку.

– Я хочу вас защитить! – донеслось до меня.

– Не особо у вас получается! – отрубила я, распахивая дверь квартиры. И тут на тумбочку у входа взлетел Косяк, требовательно уткнулся носом мне в руку. Меж зубов у него поблескивало что-то золотое. Смутно я вспомнила, что это, наверное, то, что обронил вчера Пален в неравном бою с горностаем, и машинально забрала вещицу у Косяка, бросила ее себе в карман.

Павел, вышедший из кухни следом за мной, не успел совсем чуть-чуть – я захлопнула дверь прямо перед его носом и бросилась вниз по лестнице. Путь мой лежал в редакцию – у меня начал формироваться какой-то неясный план, но для начала требовалось кое-что узнать.

– Смотри сюда, Оль, – я протянула секретарше кольцо. На первый взгляд, оно ничем не отличалось от обычной ювелирки, разве что размеров было внушительных да выделялось необычным, глубоко-фиолетового цвета камнем. Но меня привлекло не это, а странный символ, вырезанный на внутренней стороне перстня: нечто, похожее на циркуль, заключенное между двумя колоннами. Внимательно разглядев его, Оля пожала плечами:

– Сейчас поищу.

Нашла она быстро: могущество Гугла никто не отменял. И результат потряс меня до глубины души.

– Это символ масонских лож, – отрапортовала Оля, возвращая мне кольцо. – Там рядом еще знак седьмого градуса. Его хозяин явно не последний человек там.

– Масоны, – пробормотала я, не веря своим ушам. Неужели тот бредовый сайт, сверстанный на коленке при помощи учебника “HTML для чайников” был прав, и Павел пал жертвой тех, кого называли вольными каменщиками? Это проясняло брошенное Паленом загадочное “мы”. Поверить было сложно, но приходилось.

“Мы решили его уничтожить, потому что он завладел ларцом”. Так же, кажется, сказал мой зеркальный гость?

– Найди мне что-нибудь о Мальтийском ордене, – приказала я, в задумчивости прижимая к губам сжатые в кулак пальцы. – Особенно то, что касается их деятельности в России. Давай, в темпе марша.

Совершенно не обидевшись, Оля разом выдала мне целый ворох сайтов. Многое я уже знала: Павел стал Великим Магистром, сменив на этого посту сдавшего Мальту французам Фердинанда фон Гомпеша, рыцари доставили в Петербург все свои реликвии, коих перечислялось всего три. Ларца среди них не было, но это была зацепка.

– Где они хранились? – спросила я, и Оля мигом показала мне здание, которое я видела много раз, выбираясь с Ромой погулять в Гатчину. Пока он искал подходящие пейзажи для того, чтобы запечатлеть их на холсте, я неторопливо прогуливалась по окрестностям и пару раз засняла белоснежный, похожий на только что сошедший со страниц сказки дворец.

– Приоратский дворец, – безразлично откомментировала Оля. – Это где-то в Гат… эй, ты куда?

– Еду туда, – ответила я, поспешно влезая в ветровку. Нельзя было терять ни минуты.

– Но тебя главред искал…

– Пошел он в жопу, – отозвалась я и выскочила за дверь.

С бесконечно усталым лицом парень, сидящий у входа в офис, объяснял своему странному посетителю – благообразному мужчине, одетому по моде двухсотлетней давности, – что без специального пропуска пустить его он не может.

– Послушайте, – с бесконечно терпеливым видом объяснял мужчина, – перстень с опознавательным символом мне пришлось оставить…

– Я все понимаю, – с таким же выражением откликнулся парень, – но пока вы не сделаете новый, вам вход закрыт.

Беседа приобретала угрожающие очертания замкнутого круга. С обреченным видом мужчина вздохнул и настроился, судя по его виду, пробиваться силой, но тут за его спиной раздался жизнерадостный женский голос:

– Как, граф, неужели вы снова в строю?

Рывком мужчина обернулся. К нему приближалась высокая темноволосая женщина, чей не слишком красивый облик с лихвой искупала торжествующая, почти что счастливая улыбка. Завидев женщину, парниша у входа мигом засуетился:

– Амалия Григорьевна, мы вас ждали…

– Все готово? – коротко осведомилась женщина у него. Глядя на нее почти с восхищением, парень кивнул:

– Все.

– Отлично, – улыбка женщины стала еще шире. – А что же вы не пускаете графа?

– У него… пропуска нет… – пролепетал парень, разом приобретая вид нашкодившего щенка. Амалия улыбнулась ему почти ласково:

– Не волнуйся, это свои.

Теперь их пропустили беспрекословно, и Амалия завела пришедшего в небольшой кабинетик, почти сверху донизу заваленный бумагами. Особо большую кипу, возвышающуюся над столом подобно заснеженному пику Эвереста, украшала сверху явно не пустая кобура.

– Извините за этот бардак, граф, – вздохнула женщина, одним движением отодвигая несколько бумаг в сторону. – Может, чаю?

– Я бы не отказался от еды, – признался ее посетитель, усаживаясь на предложенный стул. Амалия чуть приподняла бровь.

– Печенье?

Мужчина внимательно посмотрел на нее.

– О, – сказала женщина, что-то сообразив. – Можете сожрать этого ублюдка у входа, все равно толку от него – ноль. Но не до конца. Нам не нужны проблемы.

– Благодарю, – ответил посетитель, устраиваясь на стуле поудобнее. Амалия не замедлила с расспросами:

– Как вам удалось прорваться?

– Зеркальный коридор, – был короткий ответ. – И глупая девчонка в качестве подпитки.

– Вы непотопляемы, как и всегда, – весело заговорила Амалия, наливая себе чай. – И что, какие новости с той стороны?

– С этой будут новости поинтереснее. Павел жив.

Амалия секунду смотрела на него с тем снисходительным выражением, каким отличник обычно награждает круглого двоечника.

– Для меня это не новость, граф. Мы уже восемнадцать часов как подняты в полную готовность.

– И что вы собираетесь делать? – вкрадчиво спросил ее посетитель. Амалия с безразличным видом пожала плечами:

– Судя по всему, он трахается с моей племянницей. Мы прослушиваем ее телефон. Сегодня мы его возьмем. И будьте уверены, граф, – она сняла с кипы бумаг кобуру и закрепила ее у себя на поясе, – будьте уверены, мы его не упустим. В отличие от некоторых здесь присутствующих…

Брошенный в огород камень посетителя не задел нисколько. Слова Амалии не убрали с его лица озабоченность.

– Знаете ли вы, что…

– Успокойтесь, граф, – перебила его женщина. – У нас все схвачено. Пейте чай. Отдыхайте. Уже сегодня вечером он будет у нас.

И, не дав своему визитеру и слова выговорить, вышла из кабинета. Мимолетно поразмышляв над чем-то, вышел и мужчина. Но он не стал преследовать уходящую Амалию – его вниманием всецело завладел набирающий что-то на клавиатуре парень у входа.

– О, это вы, – грозный страж, которому на вид и двадцати не исполнилось, выглядел смущенным. – Простите, что вас не пускал…

– Не волнуйтесь, – доброжелательно улыбнулся мужчина, вперяя в несчастного пронизывающий взгляд. – Вы все делали по инструкции.

========== Глава 15. Страшная тайна ==========

Гатчина встретила меня недружелюбно – бледно-пасмурным, затянутым вязкими тучами небом и накрапывающим, заливающимся за шиворот дождем. Ежась и запахивая плотнее куртку, я сбежала с перрона станции и кинулась к первому увиденному мною такси.

– До Приората докинь, а?

– Сто рублей, – не растерялся водитель. Я махнула рукой: за то, чтобы не идти в балетках по лужам, я отдала бы все двести.

– Поехали.

– Не против, что я курю? – осведомился он, захлопывая дверь. Вместо ответа я сама вытащила из сумки пачку. В душе все еще бродил неприятный осадок утренней ссоры: наверное, мне стоило быть повежливее, хотя и Павел тоже хорош со своими секретами… меня едва не убили, а его молчанию все равно позавидует любой партизан. Вытащив из сумки айфон, я глянула на экран – ни единого пропущенного звонка, если мой квартирант и хотел меня остановить, то отказался от этой идеи. Чувствуя, как от сигаретного дыма обида начинает бурлить лишь сильнее, я раздраженно выкинула окурок в окно и, скрестив руки на груди, нахохлилась в кресле.

– Чего такая грустная? – лихо обгоняя по встречной еле-еле тащившийся фургон, спросил водитель. Я неопределенно пожала плечами.

– Да так. Погода не очень.

– Да сейчас еще нормально, – ответил мужик. – Вот неделю назад…

Я даже не пыталась слушать, что мне рассказывают, и вновь принялась крутить в руке мальтийский ключ. Зачем я еду в Приорат? Что я хочу там найти? На эти вопросы внятного ответа у меня не было. Но местные работники музея наверняка хоть что-нибудь знают о ларце, не могло же его появление пройти совершенно незамеченным. К тому же – я специально спросила у Гугла, – они регулярно организовывают какую-то экскурсию под интригующим названием “Поиски ларца из вечного железа”. Что такое “вечное железо” – я понятия не имела, и даже поисковик не смог просветить меня на этот счет, но упоминание о ларце явно на пустом месте не возникло. Должны же быть хоть какие-то предпосылки…

– Эй, приехали, – оборвал мои размышления водитель. Словно выпав из полусна, я протянула ему деньги.

– Спасибо.

– А ты туда надолго? – внезапно спросил он. – Я подождать могу… и обратно отвезу потом…

Последнее время меня отчего-то дико коробило, когда незнакомые люди принимались говорить мне “ты”, и я хотела было уже отказаться и отправить водилу подальше, но тут моросящий дождь усилился, и я поняла, что машина под боком придется мне к спеху. Сторговавшись на двухстах, я распахнула дверь машину и вприпрыжку, едва не поскальзываясь на землистом склоне, побежала к дворцу.

По студенческому меня пустили в музей бесплатно, и я, фыркая и отряхиваясь, вбежала в узкую дверь.

– Наденьте, пожалуйста, бахилы, – скомандовала бабуля с газетой, сидевшая у гардероба. Я глянула в открывшийся мне узкий коридорчик, по размерам едва ли больше лестничной клетки в моем доме, и пробормотала немного растерянно:

– А… а куда идти-то?

– Сначала налево, – доброжелательно посоветовала бабуля, – в капеллу. Затем наверх, там выставочные залы.

Я, прямо сказать, не ожидала, что дворец окажется таким маленьким. На то, чтобы внимательно изучить капеллу и два зала на верхнем этаже, мне потребовалось не более получаса, но никакого упоминания о ларце найти мне не удалось. Вдобавок ко всему лестница наверх угрожающе поскрипывала, и я опасалась, что давно не чиненые ступеньки подо мной просто-напросто проломятся.

– Держитесь за перила, – сказала бабуля, увидев, как я осторожно спускаюсь вниз. – А то поскользнетесь, упадете…

– Спасибо, – пробормотала я, даже не скрывая своего разочарования. Что же, получается, я зря сюда приехала?

– А то тут недавно мужчина упал, – как ни в чем не бывало продолжала вещать любезная гардеробщица, – голову расшиб, мы скорую вызывать хотели, а у него кровь остановилась, сама… встал и пошел…

– Сама? – переспросила я, начиная что-то понимать. – Как интересно… и давно это было?

– Да вот только позавчера, – пояснила словоохотливая бабуля. – Мы так испугались, да…

Я вспомнила, что на ноутбуке вчера утром опять сменился десктоп – на сей раз фон рабочего стола украшала свежая фотография гатчинского дворца, – и мне от души захотелось поржать. Ну ладно мама его не узнала, но смотрительницы-то, каждый день созерцающие его портрет! То ли я чего-то не понимаю, то ли мой квартирант достиг таких степеней в науке мимикрии.

– И что, мужик-то жив остался? – непринужденно спросила я. – Претензий не предъявлял потом?

– Предъявлял, – вздохнула бабуля. – Только мы ему объяснили, что с нас спрос маленький, деньги будут – сделаем лестницу, а без них… ну, что мы можем?

– И что он? – заинтересовалась я.

– Да ничего. Загрустил с чего-то и ушел…

“Типичная реакция”, – подумала я, снова доставая айфон. Все еще ни одного пропущенного.

– Я, на самом деле, не просто выставку посмотреть приехала, – заговорила я, решившись. – Вот вы экскурсии предлагаете, да?

Бабуля оживилась мигом, даже газету отложила:

– Предлагаем, а что?

– Вот хотелось бы про ларец из вечного железа узнать, – осторожно закинула удочку я. – Что это за ларец вообще такой?

– А, вы про это, – у нее мигом поубавилось интереса ко мне. – Есть такая красивая легенда, что вместе с реликвиями Мальтийского ордена в Россию привезли и этот ларец. Его, правда, никто никогда не видел, но в бумагах ордена сохранилось упоминание… впрочем, сейчас наши исследователи думают, что это просто неточность перевода…

“Неточность, конечно же”, – мрачно подумала я.

– И что говорят про этот ларец?

– Ничего определенного, – пожала плечами тетушка. – Это легенда, не больше… но некоторым нравится его искать. Как библиотеку Ивана Грозного искали.

– Ну, это понятно, – закивала я, всеми силами стараясь съехать с темы о несуществовании легендарного ларца. – А все-таки, вот согласно этим… байкам… что могло там храниться?

– А я так сразу поняла, что вы из этих, – блеснула проницательностью гардеробщица. – Сокровища тамплиеров ищете?

Вот это был неожиданный поворот. Я, уже начавшая сонно размышлять, как бы смыться из этого полузабытого здания поскорее и за чашечкой кофе подумать, куда бы еще можно ткнуться в попытках докопаться до правды, встрепенулась.

– Тамплиеров? Почему тамплиеров?

Бабуля глянула на меня снисходительно.

– Ну что же вы, историю не знаете? Ларец вместе с другим их имуществом был передан Мальтийскому ордену королем, который объявил на тамплиеров охоту. Их всех убили, а сокровища отобрали…

Все это было слишком резко и внезапно, чтобы я смогла в полной мере это осознать. Внезапное появление этих чертовых тамплиеров разом лишило всю эту историю всякой логики. Я примолкла, пытаясь как-то встроить их хотя бы в одну из моих скудных версий, а бабуля тем временем вновь принялась мягко втемяшивать мне, что, дескать, существование ларца – не более чем красивая байка. Мне пришлось ее перебить:

– А что в ларце? Есть какие-то упоминания о том, что там хра… могло храниться?

– Увы, нет, – ответила она. – Есть лишь одно свидетельство, о “величайшей ценности”, которая поможет человеку уподобиться Богу… но даже сами историки ордена это отвергают.

– Ну ясное дело, – зловеще протянула я, начиная кое-что понимать. – Еще бы они подтвердили. Скажите, а где…

И в этот момент телефон в моей руке взорвался припевом: “Она жует свой Орбит без сахара…”.

“Входящий звонок: Величество”.

Лена, невероятно тупая девчонка из подтанцовки, ворвалась в гримерную, когда Анжела заканчивала накладывать макияж. От неожиданности тщательно вырисованная стрелка чуть скособочилась, и Энжи подавила желание запустить в вошедшую флаконом с подводкой.

– Тебя какой-то мужик ищет, – выровняв чуть сбившееся дыхание, сказала Лена. Анжела посмотрела на часы: только четыре дня, встреча с Пашей назначена на шесть, а больше ее искать было вроде бы некому. Разве что бывший решил что-то там исправить, но он не из тех людей, кто приходит с букетами два месяца спустя после разрыва. Ему проще другую найти… “Бентли”, опять же, Анжела вернула в целости и сохранности, его только пропылесосить и помыть – и можно дарить очередной дурочке.

– Что за мужик? – спросила Энжи, выливая на ватный диск средство для снятия макияжа – дрогнувшую стрелку придется рисовать заново.

– Ну… такой… на вид лет за сорок, – с задумчивым видом принялась описывать Лена. – М-м-м… обычный… одет тоже обычно… курносый, вот!

Анжела рывком обернулась. Потом еще раз посмотрела на часы и, так и не закончив стрелку, поднялась со стула. Пашу она успела изучить достаточно хорошо, чтобы знать – он пунктуален, как никто, всегда приходит минута в минуту, и причиной его появления на два часа раньше оговоренного может быть лишь одно – что-то случилось.

– Эй, погоди! – Лена бросилась за ней следом. – Это тот, про которого ты рассказывала?

– Ну да, – коротко бросила Энжи, желая лишь одного – чтобы танцовщица наконец-то отстала.

– А ты говорила, он богатый! А он пешком пришел!

– Блин, – пробормотала Анжела вполголоса и добавила, выходя из себя. – Лен, свали, а? У меня тут личный разговор намечается!

Обиженно надувшись, танцовщица убежала обратно в гримерку, а Энжи, набрав воздуха в грудь, распахнула дверь.

Она будто знала, чем закончился эта их встреча, и обычные приветственные объятия завершила, нарушая негласные правила, крепким поцелуем в губы, от которого в груди будто опрокинули стопку с горящим абсентом. Впрочем, Паша казался таким взволнованным, что этого будто вовсе не заметил: при одном взгляде на его бледное лицо Энжи не на шутку испугалась, что произошло нечто жуткое.

– Ты в порядке? – осторожно осведомилась она, утягивая его за собой в открытую дверь. – Пойдем, тут стоять холодно.

Он не сдвинулся с места.

– Анжела, – начал необыкновенно серьезно, безотрывно глядя ей в глаза, – нам надо поговорить. Прямо сейчас. Это очень важно.

Энжи посмотрела на него еще секунду, и тут у нее в душе запел огромный ангельский хор. Ну, наконец-то. Созрел, называется. Сейчас вынет кольцо, встанет на одно колено… хотя нет, он слишком интеллигент для того, чтобы делать предложение в каком-то замызганном переулке. Значит, сейчас отведет в ресторан, а там все по накатанной.

– Куда пойдем? – стараясь не дать дурацко-счастливой улыбке прорваться на лицо, спросила она. Ответ был странным: она ожидала услышать что угодно, хоть какую-нибудь банальщину вроде “Барбареско” или “Царя”, но точно не сказанное приглушенным, каким-то шпионским тоном:

– Туда, где нас никто не услышит.

Ладно бы он сказал “туда, где мы будем наедине” – это еще можно было понять. Но “где никто не услышит”… впрочем, это подтверждало одну удивительно простую мысль, которая возникла у Энжи в голове в начале недели и объясняла, по крайней мере, почему этот странный человек не смотрел “Короля льва” и “Иронию судьбы”, а еще впервые в жизни услышал о Beatles месяц назад.

– О… – в принципе, она была готова идти хоть сейчас, но в ничего не прикрывающем концертном платье было, мягко говоря, прохладно. – Подождешь? Я только переоденусь…

Он мрачно кивнул, и Анжела убежала в гримерную. На репетиции ее сегодня не дождутся.

– Проследите, куда они едут, – Амалия зачерпнула ложкой пену с капучино и облизнулась. – Выждите, пока они останутся наедине. Не нужно шума. Они обязательно пойдут к ней домой.

– Вы уверены в этом? – осведомились в трубке.

– Да, уверена! – пожалуй, слишком резко ответила женщина: на нее тут же недоуменно обернулся погруженный в iPad парень за соседним столиком. Амалия неловко ему улыбнулась, будто молча прося извинений, и продолжила тише. – Слушайте, я лично позаботилась о том, чтобы ее родители уехали на выходные. У нее дома никого нет. Каковы шансы, что она потащит туда того, с кем спит?

Секунду в трубке стояла тишина.

– Вас понял, – не меняя интонации, ответил голос. – Еще приказания будут?

– Когда они зайдут в подъезд, не кидайтесь сразу за ними, подождите, дождитесь меня. Дадим им полчаса, пусть он развлечется напоследок…

– А что делать с девушкой?

Лицо Амалии не изменилось, только кофе в чашке она начала размешивать чуть быстрее, чем до этого.

– Ее надо выключить, – наконец сказала она. – Но не убивать. Она – последняя из моих родственников, понимаешь, что это значит?

– Нет, – честно признались в трубке. Амалия возвела глаза к потолку и почти прошипела в ответ:

– То, что она – потомок тамплиеров, идиот. Кто займет мое место, если будет такая необходимость?

Ее собсеседник с трудом переварил полученную информацию, но спустя несколько секунд в трубке донеслось:

– Вас понял.

– Вот умница, – умиротворенно ответила женщина. – Жду вашего звонка.

Положив трубку, она еще с минуту сидела, думая о чем-то, а потом залпом допила кофе и с видом сытой кошки развалилась на стуле.

– Любовничек, – пробормотала она вполголоса, непонятно к кому обращаясь, и, мигом повеселев, подозвала официанта. – Мне еще чашку, пожалуйста!

– Чашку чая? Кофе? Чего покрепче? – Анжела изо всех сил старалась не дать понять, что она догадалась. Мужикам всегда нравилось устраивать сюрпризы, зачем портить такую замечательную минуту своей не к месту вылезшей проницательностью? Поэтому Энжи изо всех сил глупо хлопала глазами и делала вид, что она понятия не имеет, о чем сейчас пойдет разговор. А что у нее сердце сейчас из груди выпрыгнет – это мелочь и вообще к сегодняшнему дню никакого отношения не имеет.

Впрочем, Паша говорить не спешил: получив чашку чая, посмотрел в нее печальным взглядом, до губ так и не донес, поставил обратно на блюдце и только после этого до странности решительно начал:

– Анжела, я счастлив, что в этом сумасшедшем мире встретил тебя…

Энжи сделала смущенный вид, про себя повторяя: “Говори, говори, не останавливайся”.

– …но тебе надо узнать, – тут он, наконец, пригубил чай и поморщился – видимо, тот недостаточно остыл, – что… кто я такой на самом деле.

Мысленно Анжела поставила себе пять за сообразительность: мысль недельной давности оказалась верной. Теперь надо было вести себя так, чтобы еще и за тактичность себе пять поставить.

– Не волнуйся, – ласково заговорила она, придвигая к гостю блюдо с конфетами, – я уже давно догадалась.

Его лицо в тот момент надо было видеть: кажется, на нем отразились все грани изумления.

– Догадалась?..

– Ну конечно, – покивала Энжи, разворачивая карамельку. – И не вижу в этом ничего такого.

Он с подавленным видом замолчал. Кажется, он не мог найти подходящих слов.

– Подумаешь, – чувствуя себя все увереннее, продолжила Анжела. – У нас полстраны сидело… а еще половина – охраняла…

Он чуть блюдо не опрокинул, как-то резко дернув рукой. Энжи невольно отпрянула на стуле и съежилась: такой реакции она не ожидала.

– Ты… ты… – заговорил Паша сдавленно, как будто у него перехватило дыхание. – О чем ты?

– Ну… – поняв, что не просто промахнулась, а промазала фатально, Анжела мигом почувствовала себя меньше ростом. – Я думала, ты… это… сидел…

– Где? – спросил он обморочно, ослабляя на шее платок. Чуть не плача от осознания того, что собственной тупостью свела лучший день своей жизни к разрушительному скандалу, Энжи пробормотала:

– Ну… где-нибудь…

Повисла тишина. Недолго они сидели молча, глядя каждый в свою чашку, и Анжела даже пошевелиться боялась, чувствуя, что стоит ей это сделать – и дом рухнет ей на голову. Первым заговорил Паша, и голос его был неестественно спокоен, как если бы не было только что этого кошмарного диалога:

– На самом деле, я и сам себе иногда напоминаю получившего свободу заключенного… в чем-то ты права…

– Я не понимаю, – жалобно проговорила Энжи, с трудом поднимая взгляд. – Объясни мне, пожалуйста…

Он вдохнул, как перед затяжным прыжком, и одним движением сорвал с шеи шелковый платок.

Анжела ощутила, что еще секунда – и она упадет в обморок.

День выдался прекрасным, даже несмотря на паршивую погоду. Андрей замечательно выспался, докачался до нового уровня, который не мог добить уже две недели, открыл холодильник, убедился, что там пусто, и решил поехать на обед к Наташе – благо, она говорила, что весь день собирается просидеть дома. Выйдя из метро, парень врубил в плеере мелодию из заставки “Чипа и Дейла” и, вполголоса подпевая, двинулся по изученному вдоль и поперек маршруту. Судя по тому, как на него оборачивались прохожие, подпевать не всегда выходило вполголоса, но Андрея это не заботило ни разу – игнорируя обращенные на него взгляды, он привычно перебежал дорогу и, воспользовавшись давным-давно сделанной копией, открыл дверь парадного.

На лестнице, как всегда, было пыльно, грязно, чем-то воняло и вдобавок сломался лифт, но хотя бы гопников с третьего этажа как ветром сдуло. На ходу выдергивая из ушей наушники, Андрей подошел к двери Наташиной квартиры и с удивлением увидел, что она чуть приоткрыта. Мысль о том, что Ната пошла вынести мусор, тут же отмелась как не соответствующая реальной действительности – кроме Андрея, на лестнице не было ни души. “Может, этот ушел, а закрыть забыл”, – подумал парень, открывая дверь нараспашку.

– Ната! У тебя тут дверь открыта, ты в курсе? Нат, ты тут?

Но из комнаты выглянула вовсе не Ната, а какие-то рослые парни в одинаковых черных костюмах. Все, что успел заметить Андрей – что волосы одного из них были пронзительно-рыжего цвета, прежде чем взгляд его намертво приковался к зажатому в руке другого внушительному маузеру.

“Ну вот, какая глупая смерть”, – успел подумать несчастный, прежде чем его схватили за шкирку и, невзирая на слабое сопротивление, затащили в гостиную.

– Где она? – рявкнул Рыжий таким тоном, что Андрей буквально врос в спинку дивана.

– Кто? – спросил он, не в силах отвести взгляд от ствола.

– Кремина Наталья, – подсказал напарник Рыжего. – Она тут живет. Вы ей кто?

– Парень… – чувствуя, как по спине ползет холодный пот, ответил Андрей. – А вы… вы сами-то кто?

Те переглянулись. Рыжий скептически поморщился, но кивнул, и его спутник достал из кармана небольшую бордовую книжечку.

– Не волнуйтесь, молодой человек. Мы вам ничего не сделаем. Мы из Мальтийского ордена, вот паспорт, можете посмотреть… просто у нас есть к вашей девушке несколько вопросов.

Как во сне, Андрей взял то, что ему протянули. Действительно, это оказался дипломатический паспорт – оформленный по всем правилам и, судя по печатям и голограммам, вполне настоящий.

– А… а ее разве дома нет? – спросил он, все еще силясь что-то понять. – И вообще, зачем вам она? Я думал, вам этот мудак нужен…

У парня, забиравшего паспорт обратно, едва заметно дрогнула рука.