Текст книги "Double spirit. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Ммм, а что, Кир, ты всех вот так благодаришь? И часто?

Нет, ну все это до сих пор не укладывалось в его, еще не до конца пришедших в себя, мозгах. От верного внутреннего голоса же вообще никакой оценки ситуации, кроме «Ввааууу!» добиться не удалось.

Кир на секунду прекратил жевать и потрогал щеку изнутри языком, что у него, как уже понял Лео, выражало крайнюю степень задумчивости. Наконец он отмер и, внимательно глядя Лео в глаза своими светло-коричневыми медовыми, произнес:

– А вот в этом месте воспитанные мальчики обычно дают в глаз.

Похвальное совпадение, подумалось Лео, полчаса назад у меня возникали такие же мысли, просто точь-в-точь! Он разумно подобрался, ну вообще-то за такие слова и правда можно огрести.

– Так что тебе повезло, что я не воспитанный, – неожиданно и вполне оптимистично завершил свою тираду Кирилл. – Поэтому отвечу честно. Редко. И не всех. А только тех, кто мне нравится.

На такую неожиданную простоту Лин даже не нашел, что ответить. Поэтому спасся, сделав вид, что яичница оказалась офигенно вкусной. Впрочем, почти так оно и было на самом деле.

Кир на самом деле сдержал слово, пустив его за руль утром на еще не проснувшейся дороге. Как он выразился, психбольницы у нас и так перегружены, нечего их добивать потоком перепуганных до усрачки водителей. Так что – пустая трасса тебе в помощь, Ленни.

Контраст между вчерашним моментом, когда Кир заорал, матерясь как грузчик и затем чихвостя его на все корки, и сегодняшним Кириллом, был разительным. Сегодняшний спокойно и обстоятельно объяснял даже такие мелкие детали, о существовании которых Лео и не догадывался.

– Вот например, руль. Ну что ты в него вцепился, словно баба в коромысло? Ты же не перепуганная белка, которая высовывается из дупла? «Кто тама?»

Лео ошарашенно мотал головой, не понимая до конца, чего от него хотят.

– А выглядит именно так! Да и опасно это. Если нужно будет резко крутануть руль, уйти в сторону, например, то тебе придется его мелко перебирать, как хомяку. А движение должно быть одно. Ррраз! – и ты уже в безопасности. Давай. Руки с двенадцати часов убрал. Левую на десять, правую на пол-третьего, и захват вот такой, – он показал, какой именно. Лео повторил. – Вот и умница.

– Теперь левая нога. Убери ее с педали сцепления, дурачок. Невольно ты ее всё равно чуть-чуть притапливаешь, а подшипник – он тоже человек. Износится раньше времени и разхерачат корзину сцепления, а она как Боинг стоит. Тебе это надо?

Лео опять мотал головой, заворожённо прислушиваясь к замечаниям и впитывая в себя информацию, словно губка.

Наконец, видимо, когда Кир решил, что Лео на сегодня накосячил достаточно, они снова поменялись.

Машина, приободрившись под рукой опытного наездника, весело понеслась вперед, шурша шипованными шинами по зимнему асфальту, тут и там переметенному вчерашней поземкой. Кир замолчал, видимо даже его тренированные голосовые связки нуждались в отдыхе. Молчал и Лео, созерцая унылый зимний монотонный пейзаж. Об утреннем инциденте они больше не вспоминали. Хотя, если уж честно, то Лео-то как раз про себя и вспоминал. И каждый раз неизменно щеки у него загорались, словно опаленные жаром из печки.

Однако его попутчик и невольный инструктор вел себя как ни в чем ни бывало, словно то, что произошло утром, было для него в порядке вещей, так, мелкие детали повседневности. Типа – тебе хорошо, мне хорошо, чего ж нам тут стулья ломать-то?

Такие люди, как Кир, заметил Лео уже давно, почти всегда заражают окружающих своей потрясающей уверенностью. В себе. Во всем, что они вытворяют. И что интересно, окружающие часто ведутся. Вот казалось бы – разрыв мозга. Едва знакомый парень, правда, довольно симпатичный и внешне, и характером, отсосал ему, как только они оказались под одним одеялом. Вот бред же!

Однако Кира этот факт ничуть не смущает, и вообще, типа, «ничего необычного не произошло». Не загоняется он по таким мелочам. Ну и Лео тогда не станет.

– Если так пойдет, то к вечеру в Питере будем, – выдернул его из раздрая мыслей Кирилл.

– Хорошо бы, – отозвался Лео, вытягивая ноги и откидывая спинку сиденья до упора назад. Ехать предстояло еще около двенадцати часов.

====== Глава 12. Тем, кто ложится спать ======

Комментарий к Глава 12. Тем, кто ложится спать Дом Свиридова.

http://www.deltaplans.ru/projects/u-255-1k/p.jpg

(Спасибо, Egrassa!)

Ледяное солнце. Оно проникает в каждую щелочку, в самый дальний уголок, заливает весь дом беспощадным светом. Какому идиоту могло прийти в голову поставить панорамные окна везде, даже в спальных комнатах? Ах да…

Ну, ладно, хорошо ещё, что они выходят только в сад и на озеро. А что, если было бы так везде? Ну, то есть круто было бы жить в аквариуме?

Он тихо захихикал.

Каждая тварь, проходящая по улице, могла бы увидеть, чем ты занимаешься. Жрешь там, трахаешься, или еще чего похуже. Лежишь часами, словно зомбик, и пялишься в одну точку. Без движения, без мыслей, без чувств.

Бля, о чем только он думает? Спасибо тебе, солнце, что встаешь зимой почти в двенадцать, к этому времени можно и выспаться… Мда. Маленькая поправочка. Это если заснуть удалось. А если нет? Ну да всё равно спасибо. Тем более, что препараты пока на него еще действуют, и если не очень нализался и не забыл их принять, то худо-бедно поспать удается. Хуже, если очень. Нализался. И если забыл. Тогда шесть-семь часов роскошного бреда, мучительного полусна-полуяви обеспечено. И как после этого подниматься? Как, я спрашиваю? Молчите? Вот то-то и оно.

Хорошо, что мозги пока варят, да и выход лежит на поверхности. Вот они таблетки, конечно не очень разумно принять их утром и проспать после них в итоге весь день, хотя кому в жопу какая разница? Здоровый сон растущему организму необходим, даа. Пусть даже и такой. Все лучше, чем как в самом начале, полтора месяца назад, когда бред мешался с явью и было совсем хуево. Даже ходить было сложно, мышцы ног дрожали, словно желе. Сейчас хоть этого нет. О чем это он? Ах да, таблетки.

Но сначала нужно… Черт. Самое необходимое. Встать. Туалет. Душ. Зубы. Пить. Все. Теперь можно… А, неет, еще не все. Еще одно дело.

– Эй. Эй! Слышишь?

– Ммм? Что?

– Вставай, мне уходить надо. Выметайся.

– Ааа… Сколько времени? Завтрак?

– Какой нахер завтрак! Ты что, не понял? Ясно сказал – пошел на хуй! Ты какого хера вообще остался?

– А, ну ты сам сказал, потом уже, после всего, что оставайся, мол. Сказал, что один не сможешь уснуть, – растерянно.

– Что, прямо так и сказал? – недоверчиво.

Растрёпанный блондинистый пацан недоуменно пожимает острыми плечами и таращит сонные глаза.

– Так и сказал.

– Ммм. Ну всё равно – иди нахуй.

– Ладно, ладно, только не ори.

Обиженное сопение, быстрые сборы. А он ничего. Волосы такие… красивые. Светлые, густые, а если их вот так собрать в кулак, то даже немного похоже на… нет. Ни на что не похоже.

– На хуй! – на всякий случай напомнил он мальчишке, замешкавшемуся было от неожиданного почти ласкового прикосновения.

– Да понял я уже.

Пошлепал босыми ногами к двери. А характер у него, похоже, легкий.

– Тебя как зовут? – в спину.

Остановился, с улыбкой.

– Стас.

– Телефон оставь, вон ручка.

Торопливо кивает головой, пишет в блокноте на столе.

– Позвонишь?

– Конечно.

– Пока.

– Давай.

Алан смотрит на дверь пару минут, потом подходит к столу и тупо пялится на клочок бумаги с телефоном. Зажигает свечу в крученом подсвечнике. Подносит клочок к маленькому язычку пламени и ждет, пока пальцам внезапно не становится больно.

– Черт! – машет в воздухе рукой, хватается за мочку уха. Укол ожога возвращает его к действительности. Ах да. Таблетка. Одну? Две? Останавливается на одной. Запить минералкой из бутылки. Сейчас. Еще минут десять-пятнадцать – и все.

– Альберт Вальтерович! – голос с первого этажа. Как некстати!

– Что? Я сплю. – недовольно.

– Мама просит, чтобы в скайп вышли, она дозвониться не может.

– Сейчас.

Бля, не хватало, чтобы она его сейчас увидела, таким… не товарным…

Он берет телефон, быстро нажимает кнопку. Звонок по WhatsApp.

– Привет, милый.

– Привет, мамуль. Как дела?

– О Господи, с тобой все в порядке? Где ты? Что вообще случилось? Я чуть с ума не сошла, открываю новости, а там…

– О черт, прости, ну прости, мамуль, я цел и невредим, я должен был тебе сразу звякнуть, но ночь же… Ах да, черт, у вас же день. Прости, я дурак.

– Я понимаю, родной, – после небольшой паузы, – ты сейчас болен. Как и я… Божечки, за что нам все это?

– Мам, ну не надо. Мам, не плачь, хватит. Мам, ну я скоро приеду и буду с тобой, правда. Всегда буду с тобой.

Вранье. Не приедет. Пока не приедет. Ну не может же он ей сказать правду, не может же рассказать этого всего? Того, что он ненавидит этот дом больше всего на свете, но не может жить ни в одном другом. Не может ночевать больше нигде, кроме как здесь. Хотя это для него всегда, каждый раз, словно погружение в ад.

Не может рассказать того, что как поздно бы он ни вернулся, с кем бы ни приехал, в каком бы состоянии ни был, он должен пройти эти несколько сот метров в темноте, по ночной холодной ледяной пустоши.

Там есть тропинка в снегу, он ее протоптал за эти полтора месяца, ему знакома каждая льдинка на этом пути.

Старый пролом давным-давно затянуло толстой ледяной коркой, синим льдом, и если бы не тропинка и не еловая ветка, которую он воткнул в снег там, в самый первый день, его было бы не так-то просто найти. И он сидит там. Когда десять минут, когда полчаса. Один раз даже почти целый час просидел, пока почти не превратился в кусок льда…

Он не хочет думать о том, что рано или поздно придет эта гребанная весна, и лед растает, не пожалеет его. Порвет единственную ниточку, тонкую паутинку, бредовую, еле видимую, еле ощутимую, но такую нужную, словно воздух…

Он и возвращается-то каждый раз только для того, чтобы прикоснуться к ней.

– Что? – кажется, он что-то пропустил.

– Я говорю, что за свадьба? Ты же мне ничего не сказал?

– Какая свадьба? – он в первую секунду даже теряет дар речи, – какая такая свадьба?

– Ну, девушка твоя в интервью говорила.

– Мам, какая девушка? Какая свадьба? Ты точно про меня говоришь?

– Ал, ну интернет же врать не будет.

– Так. Давай по порядку. Кто… – черт, его уже ведет, и мысли путаются. Не хватало еще вырубиться посреди разговора. – Так. Еще раз. Кто у нас девушка.

– Ка… Калерия, кажется. Фамилию не помню.

– Какая еще нахуй Кавалерия? Мам, я про эту козу в первый раз слышу!

– Ал! Во-первых, не ругайся. А во-вторых – в первый раз слышу или ни фига не помню? Это разные вещи! И кстати, это она была за рулем твоей машины.

– Да ты что?

– Алик, ты издеваешься или совсем был того… неадекват?

– Мам. Я просто сплю уже, я не выспался. Напомни мне, пожалуйста.

– Певица. Ты ей отвалил бешеные деньги на съемки клипа.

– Аааа! Все! Вспомнил! Ты так бы сразу и сказала! Вот видишь, я все вспомнил, и неадекват этот твой обидный тут совсем не в кассу!

– И?

– Что «и»?

– Я жду.

– Ну мааам! Ну… приперлась эта…

– Ал!

– Коза. И как только она на меня вышла? Я, блин, сам не пойму. Короче. Щас спою, говорит. Ну, то есть, в смысле, блин! Хочу петь. Я ей – ну раз хочешь, то пей. То есть, тьфу. Пой. Красавица. При мне.

– Ал!

– Ну она, короче, вдруг как запоет! Мам, я реально чуть не сдох! У меня, блин, чуть уши не отпали! Не говоря уже обо всем остальном. Ты же знаешь, мне реально больно слышать, если кто лажает! А тут вообще! Пиздец!

– Ал!

– А потом я ей так сразу: «Стоп, – говорю, – тебе сколько денег надо?» Ну я же это, чтоб замолчала она, ну!

– А она?

– Сказала, сколько. Ну это я уже потом сообразил, что это на клип. Когда ей их дал, она так визжала… Но знаешь, я даже обрадовался. Не я один чтобы пострадал. Пускай теперь вся страна мучается. А фигли? Прикол, – он уже не смог сдерживаться и зевнул. – Ой, что-то ломает меня, мам, я спать.

– Ал, погоди, пообещай мне, что сегодняшнего больше не повторится, пообещай, что будешь осторожен! Я ж чуть с ума не сошла!

– Мамуль. Ты же знаешь, что со мной ничего не случится. Что за бред ты говоришь?

– Алик, ну остановись, пожалей себя и меня.

– Ну ладно, мамуль, я буду осторожен, – еще зевок. – Я сплю уже, пока.

– И не кидайся деньгами, Ал! Клип – это же огромные деньги.

– Мам, ну ты чего? Я ж еще даже в право наследства не вступил, это такие мелочи, шелупонь всякая. Ячейки, кредитки, наличка в сейфе у папы. Не волнуйся. За деньгами смотрит совет директоров.

– Вот это-то меня и беспокоит…

– Все. Я вырубаюсь.

– Свадьбы значит не будет?

– Мам. Ну я же еще не сошел с ума. – (хотя, кажется, уже в пути…)

– Спокойной ночи, любимый.

– Спокойной ночи, мамуль. Я тебя люблю.

====== Глава 13. Ашхен Федыр ======

В город на Неве въехали, как и рассчитывали, через двенадцать часов. Последние шесть из которых Кирилл ехал почти в полной темноте. И уже через каких-то полчаса они в полной растерянности переминались с ноги на ногу перед громоздкой дверью, в который раз, уже почти безнадежно, нажимая на потертую кнопку старенького звонка.

– Да что ж за… – нервы у Лео сдали, и он, наплевав на то, что на дворе глубокая ночь, изо всех сил врезал пяткой по массивной дубовой двери. Та отозвалась недовольным гулом.

Положение было аховое. Машина со всем барахлом стоит на стоянке, уже подпертая чужой тачкой. За окном темень непролазная. А Лео ведь на радостях даже и не подумал позвонить с дороги, чтобы предупредить старую ведьму. Сейчас она поди дрыхнет как слон, и ухом не поведет до самого рассвета.

– Бля! – еще один удар.

Кир тихонько трогает его за рукав.

– Не надо, Лень.

Злость на себя была еще больше во сто крат, потому что ему было дико неудобно перед Кириллом. Пригласил, называется! Когда он уже перед самым Питером спросил у своего спасителя, где тот остановится, Кирилл неожиданно сник, хотя перед этим вовсю хвастал, что у него полгорода знакомых, что он родился и вырос тут, что каждый камень в булыжной мостовой его помнит и любит, никак иначе.

Но на прямой вопрос так ничего вразумительного и не родил.

Лео пришлось из него клещами вытягивать правду. Оказалось, что жить он должен был у того самого Саши, с которым расплевался в придорожном трактире. А теперь, стало быть…

– Переночуешь у меня, – безапелляционно заявил тогда Лео. – Хотя бы пару ночей. Ну, а потом видно будет.

Ну не выпрет же старуха их в темную зимнюю ночь на улицу, словно двух щенков, верно? А там – на пару дней ее уломать-то всегда можно! Однако реальность жестко врезала им обоим под дых. Такой обломный вариант никому даже в голову не приходил! Лео в сотый, наверное, раз, набрал городской номер, заранее записанный в контакт, и простуженный зуммер опять безнадежно отозвался из-за дубовой двери. Он бы и на мобильник позвонил, если бы тот у ведьмы был. К несчастью, следуя неведомому капризу, старая карга сотовую связь игнорировала, так что вот вам и результат.

– Ладно, пошли, Ленни, – вздохнул Кирилл, – в машине переночуем, а там видно будет.

Он потрепал Лео по затылку и направился было к лестнице. Однако щелчок открывающегося замка заставил его обернуться.

Соседская дверь образовала небольшую щелочку между собой и косяком, не более пяти сантиметров. Хозяин квартиры, видно, опасался открыть дверь шире, чтобы не впустить злоумышленников, а может быть и по другой причине. Потому что на уровне пола и чуть повыше, в образовавшийся проем, истерично мяукая, пытались просунуть пушистые морды три кошки.

Затея их заранее была обречена на провал, потому что на свободу выдавились лишь носы, да еще растянутые, как у китайцев, в бесполезной попытке выскользнуть на волю, глаза, притянутые застрявшими ушами к вискам.

– Щас милицию вызову! – классический слоган, произнесенный дребезжащим старушечьим голосом, причудливо смешался с истошным котячьим воем, образуя дьявольский коктейль.

– Не надо милицию! – как можно убедительнее постарался успокоить всполошенную бабку Лео. Он поспешил принять самый положительный вид, и это ему удалось без труда. Как-то так всегда получалось, что его внешность действовала на таких вот бабулек очень умиротворяюще. На эту свою особенность он сейчас возлагал большие надежды.

Кирилл же тем временем довольно благоразумно отпрянул к стене, исчезнув из зоны обстрела. Видимо, в отношении своей разбойничьей рожи он никаких иллюзий не питал. И правильно делал.

– Нам нужна Анастасия Федоровна, – стараясь не выпасть из образа комсомольца пятидесятых, продолжил между тем Лео, стараясь перекрыть кошачий хор. – Я ее внук. Приехал из…

– Господи Исусе! – воскликнула бабка, – дак Ашхен же уехала в Москву! Ей сноха позвонила, сказала, что Вы только через неделю появитесь, вот она и рванула! Сказала, к вашему приезду назад вернется! Ты Леня, что ли? Андрея сынок?

Лео убито кивнул головой. На такой провальный вариант он не рассчитывал. Ну, что ж… Адрес Женьки у него есть, сейчас пешком по ночному городу каких-то минут пятьдесят… Семьдесят…

Однако у бабули была своя версия событий. Продолжая куковать и причитать, придерживая дверь, она внезапно осеклась и продолжила, уже деловито и кратко:

– Сейчас, милок, я тебе ключи дам. Ашхен мне всегда оставляет, чтобы цветы не завяли. Сейчас. Сейчас.

Она захлопнула дверь и зашаркала по коридору, постепенно затихая в недрах своей квартиры.

– Живем! – шепотом расплылся в улыбке Кир.

– Тшш! Исчезни! – замахал на него руками Лео. – Вспугнешь!

Кир, даже не думая спорить, снова вжался в стенку. Только рыжий ореол вокруг его головы словно чуть светился во мраке подъезда.

Тем временем шарканье возобновилось, но уже в обратном направлении. Дверь снова приотворилась, морды снова, в надежде на удачу, воткнулись в щелку и с утроенным энтузиазмом завыли.

– Держи, Ленечка! – старушечья рука просунулась в проем, крепко сжимая в сухоньком кулачке связку ключей. – Вот это от парадного, вот это от квартиры, вот это от почтового… Ой! Етить вашу левым боком! – неожиданно заорала бабулька, так, что Лео, протянувший было руку за спасительными ключами, подпрыгнул от неожиданности. Одновременно с этим произошло сразу несколько вещей.

Выскользнувшая из морщинистого кулачка увесистая связка ключей рухнула прямо на кошачью свару, вернее, на все три любопытные морды сразу. Видимо, это было не очень больно, но достаточно унизительно. Потому что хвостатые твари взвыли, словно три Александра Градских, сразу на пять октав выше.

– Баб Шура! Прекратите балаган! – заорал нервный мужской голос из-за третьей двери. – я сейчас милицию…

Дальнейшее потонуло в воплях, но уже восторженного характера, так как баб Шура от неожиданности растерялась и утратила не только дар речи, но и контроль над шириной дверного проема, чем немедленно воспользовалась пушистая братия, все это время не терявшая, оказывается, надежды на успех.

Подъезд немедленно наполнился звуками «Оды к радости» в кошачьем исполнении и топотом небольшого такого табуна хвостатых тварей. Венчал картину отчаянный стон хозяйки стада.

– Держите их! Мурзик! Барсик! Белочка! Марыся! Ох! Сердце! Скорую!

Одновременно с этим, опровергая собственные слова про скорую, бабка носилась, словно сайгак, по ступенькам, еще больше веселя и раззадоривая всю камарилью. Лео ни слова не говоря, ринулся на помощь. Через минут пять основная масса беглецов была задержана и водворена назад в квартиру.

– Ох. – баба Шура прислонилась к косяку.

Лин осторожно поднял ключи с пола и взвесил связку на ладони.

– Спасибо, – наконец выдавил он из себя. – ну… мы пошли?

– Кто это «мы»? – тут же подозрительно отреагировала бабка на множественное число.

– Ну… Я не один, я с другом… – растерянно протянул Лео, чувствуя, что весь план его начинает трещать по швам.

– С каким таким другом? – еще более подозрительно протянула соседка, проявляя потрясающую неблагодарность и сканируя Лео сталинским прищуром.

Звуки шагов были ей ответом. По лестнице поднимался рыжий парень с приторно-безобидным выражением лица. В двух руках он держал по коту, а третий трофей отчаянно мяукал, застёгнутый на молнию кожаной коричневой куртки и пытающийся вырваться оттуда на волю.

– Ну… – быстро передумала баба Шура, – только до приезда Ашхен. Она таких фокусов ох как не любит.

Лео и Кир обрадованно закивали головами, стараясь выглядеть как можно более невинно и убедительно.

– Ладно, – махнула рукой бабка, подходя к Кириллу и забирая свои сокровища.

– Только не курить!

Они замотали головами.

– Водку не жрать.

Еще энергичнее.

– Девок не водить.

– Ни за что на свете! Упаси Бог! – Кир даже перекрестился для пущей убедительности. Лео только глаза закатил.

Через полчаса они, не веря своему счастью, осваивались в довольно большой, но состоящей всего из двух комнат и кухни, квартире. Значительное место в ней занимал старый сервант темного дерева, со стеклянными дверцами и фарфоровой посудой за ними, там же приютились несколько фотографий. На них была изображена красивая особа, с волосами, забранными в высокую прическу. Платье в пол, перчатки, томный взгляд в объектив.

Другое фото. Набережная Невы, парапет, особа стоит облокотившись, кутаясь в меховую накидку.

– А почему Ашхен? – вдруг нарушил тишину Кир.

– Что? – не понял Лео.

– Ну почему баба эта Шура назвала ее Ашхен? Ты же вроде называл ее Анастасия? Федоровна, кажется?

– А. Она же откуда-то из Осетии, мама говорила что-то про княжеский род. В Питер приехала перед войной, еще ребенком, с отцом. Потом он в блокаду погиб, а она осталась одна, ее родственники вырастили. И по паспорту она Ашхен, а так – Анастасия.

– Мм. Прикольно. И как она?

– Да фиг знает? Я ее не помню ни фига. Но мама говорит, что зверь. В смысле, характер гадкий. Так что живем пока спокойно, по ходу еще дней пять. Ну, а за это время, думаю, у тебя вопрос с жильем решится. Да и мне нужно будет что-то искать, я с монстром жить тоже не собираюсь.

– Ну и ладушки. Кто первый в душ?

====== Глава 14. Порох ======

Пока Кирилл плескался в душе, решив, как видно, оторваться за все время, проведенное в дороге, Лео продолжил обследование и изучение квартиры своей, так неожиданно появившейся в его жизни, родственницы.

Вторая комната явно была спальней, причем при одном взгляде на ложе Лео стало понятно, что сегодняшнюю ночь тоже придется провести в обнимку с новым приятелем. Идея залезть в хозяйскую койку была не только невежливой, но и граничила с варварством. Кровать напоминала произведение искусства, явно родившееся в начале прошлого века. Изящные ножки, тонкое темно-розовое белье и кружевные наволочки приятно радовали взор. И даже подобие балдахина тут присутствовало и венчало эту причудливую конструкцию.

Лео даже попятился в смятении. Нет уж. Лучше на разложенном диванчике, вдвоем, в гостиной. Прислушиваясь к шуму льющейся воды, он без труда нашел комплект белья, пользуясь правами какого-никакого, но все ж таки хозяина, и когда Кир, наконец наплескавшись от души, выполз на свет божий в одном полотенце на бедрах, кивнул ему на диван:

– Устраивайся, а я тоже сполоснусь.

Того два раза упрашивать не пришлось.

Лео же, очередной раз очумев от сверкающей ванной с плиткой под розовый мрамор, с никелированным блестящим необычным смесителем, (он даже не сразу сообразил, как тут регулируется вода), и с огромным зеркалом в пол-стены, быстро вымылся и натянул на себя чистую майку и трусы. Потом босыми ногами прошлепал в темную уже комнату, где под одеялом угадывались контуры не очень массивного, почти мальчишеского тела.

Ночник давал крайне скудный свет, и ему пришлось идти практически наугад. Осторожно добравшись до дивана, он замер на несколько секунд в неуверенности. Вид то ли спящего, то ли притворяющегося спящим Кирилла пробудил в нем воспоминания о прошлой ночи и об окаянном минете. Его мгновенно вновь бросило в жар. Сейчас он не мог сказать определенно, хотелось ему повторения этого опыта или же нет. С одной стороны… («Вау,– робко напомнил ему внутренний голос”). С другой стороны – это было всё же как-то неправильно, и эта неправильность его напрягала. Так что пожалуй, лучше было бы, если Кир уже спит.

С этой мыслью он осторожно откинул край одеяла и, стараясь производить как можно меньше лишних движений, тихонько заполз под него. Однако диван был довольно узким, да и одеяло оказалось нешироким, так что невольно ему пришлось лечь почти вплотную к рыжему соседу и прижаться к нему. В тот же миг он рванулся, словно его хлестнули плетью.

– Ты что, очумел? – зашипел он сквозь зубы. Нет, ну и так нервы ни к чёрту, а тут этот идиот такое вытворяет!

– Что такое? – нет, ну посмотрите на него! Просто оскорбленная невинность! Брови домиком!

– Ты без трусов! – возмущению Лео не было предела. Ну есть же какие-то границы, верно?

– И что? – так же возмутился в ответ наглец.

– Надень. – безапелляционно отрезал Лео.

– Даже не подумаю! Я их постирал и повесил сушиться. Они мокрые! А запасные в сумке в машине.

Лео сопел, не зная, как действовать в этой ситуации. Ну не идти же ему в бабкину постель, под розовый балдахин!

– Ты чего взбеленился-то? – недоумевал тем временем Кир, приободренный паузой. – Я же тебя голого видел – и ничего, не помер. А теперь мы всего-навсего уравняли позиции.

Блин, опять эти абсурдные логические цепочки, любимый Кириллов мозготрах! Особенно если учесть, что в прошлый раз Лин и не думал раздеваться, это Кирилл, воспользовавшись его сном, сделал за него, вообще-то!

Он только открыл рот, чтобы возмутиться, как тут же захлебнулся от неожиданности, почувствовав нежное поглаживание внизу живота и еще пониже. Определенно, у Кира отсутствовали всякие тормоза. И границы. Ну или же они были так широко раздвинуты, что терялись далеко за горизонтом. Теперь идея переночевать в бабкиной кровати под балдахином уже не казалась Лео такой кощунственной и идиотской, как в самом начале.

Однако же его член был с такими мыслями категорически не согласен. Предатель радостно натянул тонкую ткань, намекая на то, что один из элементов одежды тут явно лишний. Кирилл же, в свою очередь, воодушевленный таким положительным ответом, ловко нырнул рукой под резинку и продолжил свою подрывную работу уже там.

– Послушай, это уже ни в какие рамки не лезет! – придя в себя, всё же зашипел Лео на придурка. Отталкивать руку и зажиматься, словно перезрелая девственница он, разумеется, не стал, поэтому видимо Кирилл и плевать хотел на все его увещевания. Наоборот, он прижался горячей кожей к боку соседа и почти навалился на него сверху, приблизив лицо в темноте так, что Лео ощущал его теплое дыхание на своих губах.

– Рамки? А ты уверен в том, что тот, кто их определил, был психически здоров? Ты ведь даже его и не знаешь?

Безобидные слова, разумеется, снова ломали мозг, и к тому же прозвучали до крайности интимно, потому что были произнесены едва слышно, шепотом, и так, что губы Кира пару раз пощекотали губы самого Лео, легко, словно крылья бабочки, к ним прикоснувшись. Лео задохнулся от этого еле заметного, но очень возбуждающего ощущения. Впрочем, через пару секунд он снова пришел в себя и чуть отпрянул назад. Не позволит он этому манипулятору так просто переворачивать мозги!

– Зато я тебя уже хорошо знаю, – с ударением на «тебя» произнес он, пытаясь привести эти самые мозги в порядок.

– И как я тебе? – мгновенно отреагировал рыжий, тут же вновь сократив расстояние между их губами.

– Оху… – «…евший ты придурок», хотел сказать Лео, вернее, простонать, потому что чужая рука-то у него из трусов никуда не делась, а продолжала все это время ласково поглаживать и сжимать каменный член, иногда легко касаясь мокрой и скользкой головки и щекоча ее подушечкой большого пальца. Хотел он сказать все, что о Кире думает, но не успел.

Тот внезапно чуть подался вперед и накрыл его губы своими, тут же их самым бесстыдным образом засосав. И если мозг Лео и нуждался в контрольном выстреле, то это был именно он. Лин мгновенно перехватил инициативу, тут же куснув и впившись в пацанский рот, который, как он заметил еще днем, был тоже в неярких веснухах, ну это если приглядеться, конечно. Однако сейчас ему было не до этого.

Сейчас Лео с отчаянием оголодавшего зверя вгрызался в наглые пунцовые губы, расталкивал их, чтобы проникнуть внутрь языком и даже пару раз куснул Кира за его язык, когда тот попытался верховодить. Как и в прошлый раз, ему не удалось схватить парня за короткие стриженые пряди пальцами, а вот Кирилл-то как раз оторвался, свободной от дела рукой зажав в кулаке волосы Лео на затылке и не давая возможности отступить назад.

Когда Лео это понял, он только беззвучно засмеялся, умудрившись при этом не перестать лизаться с безумцем. Как бы не так! Не сейчас, когда просто до темноты в глазах хотелось вставить, уже наплевать каким образом. Хотя, вообще-то это было довольно ощутимой проблемой. Теоретически он это себе примерно представлял, однако же на практике боялся сделать все неправильно. Как? Как, мать вашу? Там же все такое узенькое и неприспособленное! И да, он прекрасно помнит, что это бывает жутко больно!

Он даже не допускал варианта, что Кир пойдет в топ. Непонятно почему, хотя об этом не было сказано ни слова, эта мягкость и податливость, потрясающе сочетающаяся с наглостью рыжего борзого парня, не оставляли ни одного варианта. То, с какой готовностью Кир пустил его хозяйничать у себя во рту, то, как изумительно нежно он ласкал напряженное уже практически до боли естество Лео, не оставляли никаких сомнений в его предпочтении в этот раз. В конце концов он окончательно поставил точку, не прерывая контакта уже истерзанными почти в кровь губами, когда перевернулся на спину и потянул Лео за собой. Тот послушно опустился сверху, чувствуя, как член парня жестко упирается ему в живот.

– Давай, – бормотал Кир, разметавшись под ним, быстро разбросав ноги и согнув их в коленках. Острые коленки были тоже в маленьких веснушках, а стройные ноги с красивыми длинными мышцами никак не могли принадлежать ни одной девушке. Пацанские ноги, сильные и немного угловатые, но, блин, такие красивые! Лео даже немного подвис, отстранившись и разглядывая это произведение искусства.

– Давай же, ну! Я сейчас уже взорвусь просто! – Кир подался ему навстречу, прикрыв глаза и лихорадочно облизывая мгновенно пересохшие губы.

– Я… блин…

– Что? – взвился рыжий, – только не говори, что передумал! Блять, я тебя придушу сейчас!

– Я… я никогда… – Лео уже касался головкой жаркого входа и сходил с ума от осознания собственной неопытности и беспомощности. Хотелось войти рывком и натянуть горячее тело разом, до упора. Но остатки разума удерживали его на грани. Нужно же, кажется…

– Ох ты горе же мое! – Кирилл ловко извернулся и вытек, словно уж, из-под Лео. В следующую секунду Лео уже лежал на спине, а Кирилл ловким движением раскатывал по его члену резину. Потом быстро оседлал лежащего и осторожно подразнил головку, прикоснувшись своим анусом к ее кончику.