Текст книги "Double spirit. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

 – Телек? Хм. Ну… ладно, пусть будет. Сейчас позвоню, привезут и подключат.

– Эмм… – Лео не ожидал, что его внезапная идея так споро воплотится. Надо быть осторожнее в своих желаниях. Что, если Ал закажет огромного монстра во всю стену? Он же не сможет внести свою долю! – Эй, только не шикуй там! Я только через неделю смогу свою долю…

– Ну что ты как ребенок, рыбк, – зевнул на том конце умиротворенный Алан. Видимо, утренний секс плюс утренний сон подействовал на него ничуть не хуже препаратов.

– Я же себе покупаю. Так что расслабься. Мой долг как хозяина квартиры – обеспечить квартиранта мебелью.

– Тогда арендную плату поднимай.

– Лады, – хмыкнул хозяин, – в следующем месяце на сто рублей больше.

Лео фыркнул и отключился.

Чтобы через четверть часа позвонить вновь. Ему важны были эти пустые разговоры, ленивая перебранка, внезапные нежные словечки, ему было важно не терять эту ниточку, которая успокаивала, позволяла держать руку на пульсе и контролировать малейшие оттенки настроения. Он даже посреди занятий выходил, чтобы позвонить. Пока Ал наконец не нагавкал на него и не отключил свой аппарат, со словами: «ни поспать, ни пос*ать!»

После этого Лео со спокойной душой, почти счастливый, погрузился в атмосферу занятий.

Это был хороший день. Свиридов сам позвонил через час и относительно бодро отрапортовал. Он же не дурак, и прекрасно понимал беспокойство Лина, который оставил психа одного в доме; он бы и сам на его месте примерял бы на себя двойную фамилию. Свиридов-Достоевский. Доставал бы парня через каждые полчаса, чтобы убедиться, что все в порядке.

Хороший день закончился хорошим вечером, несмотря на то, что Лео пришлось приехать часов около одиннадцати, как закончил работать.

А назавтра вообще была лепота. Алан, правда, был немного более хмурым, чем обычно, однако они вместе поехали в город после универа и, несмотря на праздничную суету, умудрились прикупить одежду для Свиридова, и это была огромная удача, раскрутить его на покупку почти полного гардероба. Тот, правда, вдоволь попортил нервов бедным растерянным продавщицам бутиков, однако расстались они вполне удовлетворенные друг другом. Девушки – обрадованными почти недельной выручкой, Алан – сытым от попитой кровушки, только усов от нее на почти довольной морде не наблюдалось.

Лео ему так и сказал. Он не любил, когда помыкают теми, кто по долгу службы обязан выполнять все прихоти клиентов, и сказал все, что думал по этому поводу.

– Да брось, им это только в радость, – равнодушно ляпнул Алан, глядя в окно своей пафосной зимней тачки.

Они расположились на заднем сиденье, среди горы фирменных пакетов и сумок. Специально нанятый по такому случаю водитель вел профессионально и осторожно, так что им можно было хоть сексом заниматься на просторном диване. Но Лео словно кожей чувствовал все возрастающее напряжение, которое буквально витало в воздухе, поэтому ему не пришло в голову лезть даже с поцелуями, не говоря уж о большем.

Алан же, судя по всему, стремительно загружался.

В конце концов Лин не выдержал. Взял руку Свиридова, затянутую в перчатку из дорогой оленьей кожи, стащил последнюю с ладони и сжал прохладные пальцы в своих теплых.

– Все нормально?

Тот вздрогнул и словно бы проснулся.

– Да. Так о чем я? Им только в радость, говорю. Знаешь, сколько они премиальных получат за сегодняшний день?

Лео не сразу понял, что речь идет все о тех же работниках бутика.

– И к тому же я оставил им охренительные чаевые, – зевнул Свиридов и снова уставился в окно, где в черном небе уже вовсю сияли крупные морозные звезды.

– И что, считаешь, что заплатил за хамство? – не унимался Лео.

– Конечно, – удивился Ал. – А как иначе? Всё на свете имеет свою цену. Всё продается. Всё и все.

– И я? – вылетело непроизвольно у Лео. Не хотел он нарываться, тем более, сейчас, когда Свиридов явно нервничал. Но, как всегда, нарвался. Как всегда, как оно случается, когда язык оказывается проворнее мозгов.

– И ты тоже, рыбка. Только вот не нужно разевать свой красивый ротик и лупать своими глазками. Я же не сказал, что ты продаешься конкретно за деньги. Люди – они же как страны. В каждой свои обычаи, свой язык, свои законы. Хорошие, плохие. Иногда идиотские, типа тех, которые запрещают котам громко топать по ночам. Иногда справедливые. Своя валюта в ходу. За нее каждый и продается, каждый за свою. Кто-то продается за деньги, кто-то за отсутствие проблем. Кто-то за надежду. Кто-то за…

Машина затормозила перед воротами. Полотно дрогнуло и поползло в сторону, открывая въезд.

– За что?

– М? Ты о чем?

– Хорош придуряться! Я задал тебе вопрос. За что. За что. Я. Продаюсь. Отвечай, мне интересно. А то вдруг еще дешево продамся.

Он говорил уже довольно громко, потому что Свиридов имел наглость, как ни в чем не бывало, вновь повернуться в сторону окна и сделать вид, что сказанное относится вовсе не к нему. Краем уха Лео видел, как застыл затылок водителя, средних лет крепкого коренастого дядьки, который был достаточно профессионален, чтобы не реагировать на сцены, каких он, скорее всего, перевидал, и разных, и немало, за годы работы. Но остановить Лина сейчас мог разве что танк. Его несло во всю ивановскую, и даже Внутренний голос испуганно забился в самый дальний угол. Он вообще обладал на редкость развитым инстинктом самосохранения, чего нельзя было сказать о его хозяине.

Черный Кадиллак Эскалейд заехал во двор и остановился. Водитель заглушил мотор, но продолжал сидеть как приклеенный, ожидая дальнейших распоряжений.

Лео открыл рот, чтобы закончить свою мысль, и тем самым окончательно уже похоронить надежды на нормальный вечер, да и на все остальное тоже, однако так и застыл, потому что Алан наконец отвернулся от окна и взглянул ему прямо в глаза. В полумраке машины его лицо было бледным, и только радужка, как всегда, отливала зеленью. Провалы зрачков смотрели прямо в душу, и Лео заворожённо замер, словно всполошенный заяц перед удавом, и пришел в себя только тогда, когда почувствовал поцелуй на губах. Пропустил горячий язык в рот и покорно подался вперед.

Алан держал его за пряди на затылке и буквально насиловал, покусывая, снова и снова проникая сильным языком между зубов. Через полминуты Лео оторвался от горячего рта и, коротко переведя дух, ответил таким же агрессивным, злым и мучительным поцелуем. Правда, его надолго не хватило. Неожиданная теплая волна нежности настолько накрыла его, что он совершенно потерял контроль и стал ласкаться, словно щенок, вылизывая и легко посасывая обветренные губы, чуть покусывая дразнящими движениями такой знакомый, такой любимый язык.

Добраться бы поскорее до кровати, иначе бедный водитель прямо сейчас пополнит свою копилку воспоминаний еще одним невероятным эпизодом. Если его психика выдержит, конечно, такой эпизод. Наконец они оторвались друг от друга, тяжело дыша и переводя дух. На фирменные упаковки, которые они частично разместили между собой, жалко было смотреть. Да им обоим было и пофиг.

– Знаешь, что я думаю, рыбка? – Алан снова смотрел на него своими невозможными глазами.

– Что. – еле шевельнул губами Лео.

– Что в этой игре ты и не продавец вовсе.

– А кто?

– А покупатель.

Свиридов отодвинулся подальше на сиденье и отвел взгляд. Его словно подменили после этого поцелуя, и теперь он сидел, опустив плечи и растерянно положив руки на колени открытыми ладонями вверх.

– Пришел и купил. Взял. Даже не прицениваясь.

Пауза повисла в салоне, и только тяжелое дыхание нарушало ватную тишину. Да еще пес снаружи растерянно гавкнул, устав, как видно, ожидать, пока двери авто откроются и можно будет беспрепятственно обпрыгать обоих хозяев и, если повезет, облизать им носы.

– Только вот зря ты это сделал, глупый карасик.

Это дурацкое словосочетание – «глупый карасик» – прозвучало из уст Алана настолько ласково, что Лео даже и не подумал обидеться.

– Почему? – только и спросил он, даже не задумавшись насколько по-детски наивно и беспомощно это прозвучало. – Почему зря?

– Потому что ты схватил игрушку, даже не представляя себе, сколько придется за это заплатить. И чем придется расплачиваться. И не пожалеть бы потом, когда уже поздно будет.

Алан сложил кисти рук, прижав друг к другу только кончики подушечек пальцев, так, что получилось некое подобие воздушной сферической клетки, и легко постучал этими подушечками друг по другу.

– Это не игрушка, – сдавленным голосом только и смог произнести Лео. Он тоже смотрел не на Алана, а на свои руки. Они были обветренными, от мороза и от того, что он часто забывал перчатки дома. Свиридов вот не забывал.

– Не игрушка, – эхом отозвался Алан.

– И это не игра.

– Может быть. – помедлив, согласился с ним снова Альберт.

Потом, пожав плечами и словно стряхнув с себя морок, потянулся.

– Не обращай внимания, меня немного кроет. Видимо, откат пошел, вот я и несу всякую чушь. Спасибо Вам, любезнейший, что согласились помочь. – последние слова он произнес, уже адресуя их водителю, который наконец отмер и кивнул.

====== Глава 57. Полет нормальный? ======

Следующий день был по графику рабочим. А это означало, что Лео с утра летел в универ, сдавать зачет. А потом у него был план: пробежаться по магазинам насчет подарков к Новому Году, затем метнуться домой и поесть, это согласно официальной версии, ну, а на самом деле, конечно же, удостовериться, что с Алом все в порядке. А уж только потом бежать в салон, с четырех до десяти, обычный рабочий день, то есть вечер.

Немного жгла мозг мысль о том, что он оставляет Свиридова на целый день, однако он успокаивал себя, что во-первых, Фирюза обещала быть с десяти до двенадцати в особняке, а там уже и он подъедет, ну, а по поводу вечера – будет как всегда держать контроль, звонить и перезванивать. Ну, а во-вторых, и Алан-то вовсе не маленький ребенок, чтобы его на поводке держать, да и судя по всему, откат не такой уж и сильный, пока все идет нормально. Нормально же?

Накануне вечером, отпустив водителя и облобызавшись с Морисом, они ввалились в дом, теряя и распинывая по углам пакеты с новым шмотьём. Бредовый разговор на тему продавцов-покупателей был оборван и забыт. Когда более интересные темы выступают на первый план, и даже не выступают, а буквально выпрыгивают из штанов, тут уж не до продавцов и не до покупателей.

К тому же затравленное выражение глаз Свиридова, которое промелькнуло в темноте в тачке после двойного поцелуя, и которое было для него таким необычным, это выражение необходимо было вытравить, а еще вернее – вытрахать так, чтобы оно и дорогу назад забыло навсегда. Что Лео и сделал, даже не дожидаясь постели. Прямо в джакузи.

Они любили заниматься сексом в объемной ванной, в теплой воде, в легких переливах подводных потоков. «Мы с тобой как два дельфина», – сомлев от нежности после секса говорил обычно Лео. «Как два морских котика», – фыркал в ответ Алан. «Глупан, ты этих котиков видел? Они ж на тюленей похожи, ну или на бегемотов. Какой из меня тюлень? А ты так вообще на сколопендру похож. Своими костями мне кожу чуть до крови не оцарапал.»

Они как обычно, дурачились в теплой воде, пока та не остыла, и по составу не стала напоминать сперму, чуть разбавленную водой, как наконец заметил утомленный до сонного лупания глазами Алан. После этого едва нашли в себе силы наскоро ополоснуться и доползти до кровати, где и вырубились почти мгновенно, даже не вспомнив об ужине.

А наутро Лео проснулся намного позже звонка будильника и вихрем пронесся по комнатам, собирая раскиданные шмотки, разыскивая чистую майку, набивая сумку шпорами и конспектами, чтобы, как обычно перед зачетом, надышаться перед смертью в коридоре универа. Кинув короткий взгляд на неподвижную, мирно сопящую фигуру под одеялом, он не рискнул будить Алана, а тихо на цыпочках вышел в коридор и осторожно покинул дом. Позвонит часа через три-четыре, после зачета, когда уже разберется с подарками и будет ехать назад, домой.

Лео по дороге в универ слушал музыку в машине и одновременно мысленно выстраивал планы на сегодняшний день, и все у него в этих планах выходило ровно и гладко. Будучи разумным парнем, он никогда не ставил в известность Бога о своих намерениях. Поговорку же не дураки выдумали? Молчи, мол, не рассказывай о своих планах. Однако вредный старикашка, видимо, очень хотел посмеяться сегодня, и каким-то образом разузнал о них сам. Иначе чем объяснить ту карусель, которая закрутилась словно бешеная, и закружила заодно и Лина, сломав весь намеченный распорядок сегодняшнего дня? И превратив его в нечто среднее между американскими горками и цирком на конной тяге?

Едва вывалившись из дверей аудитории, победно помахивая зачеткой под завистливые взгляды еще не отмучившихся сокурсников, он сразу потянулся за телефоном, чтобы отзвониться. Однако тот сам взорвался у него в руке трелью входящего звонка, да так неожиданно, что парень едва не выпустил его из пальцев. Ашхен.

Сквозь отвратительный треск и кваканье он расслышал только одно слово – «больница» и тут же заорал: « Ты где?» Невнятный шорох и писк в ответ, однако сквозь помехи удалось всё же разобрать, что на работе. Где это – Лео прекрасно знал. В трех-четырех кварталах, к счастью, недалеко, даже с учетом пробок.

Через десять минут он влетал на полной скорости в зеркальный зал, внутренне готовый уже ко всему. «Надеюсь, хоть кто-нибудь догадался позвонить в скорую?» – панически пульсировала в мозгу единственная оставшаяся там мысль. Бляааа!!! Ашхен! Она же такая… До последнего не пожалуется!

Вой и всхлипывания заполняли всю кубатуру зала, а фигура в черном, распластанная на паркете, заставила его сердце остановиться. Но в следующий момент Аш подняла голову и махнула ему рукой. Блин, и правда у страха глаза велики. То, что он сперва принял за самый страшный кошмар, оказалось всего-навсего импровизированной скульптурной группой. Выл и всхлипывал хрупкий темноволосый мальчик, скорчившись и закрыв лицо ладошками, а Ашхен сидела рядом с ним на полу и ощупывала его распухшую лодыжку, ругаясь вполголоса.

– Да я ж сказала – если тебе не трудно, – растерянно оправдывалась женщина, когда догадалась, что Лео самого чуть Кондратий не тяпнул, – я ж говорю – мальчик ногу потянул, скорая на такое не ездит, а сам он не дойдет до травмпункта, а каждая минута дорога, отек-то быстро нарастает. А мальчик перспективный. Лень, ну отомри, я жива и здорова!

Ну и кого тут прикажете ругать? Пришлось этого, блин, мальчика, между прочим, ростом почти с Лео, и весящего как теленок, волочь, подскуливающего, до машины, а потом сдавать на руки докторам, да хорошо, что его оставили в травматологии до утра, понаблюдать, а то еще и домой пришлось бы переть это чудо в лосинах.

Однако на этом Богу веселья показалось маловато, так что он легким движением руки, так сказать, окончательно поломал остатки макета дня, так любовно спланированного Лео накануне. Едва отряхнувшись, словно пес после купания, чтобы отойти от приключения с воющим пацаном и причитающей Ашхен, он даже не успел сообразить, что делать дальше, как телефон вновь разразился песней.

– Лень, слушай, тут такое дело, выручай, а? Дел край просто, зашиваюсь, а в тачке трамблёр полетел, это на неделю, считай, потянет, помоги, плиз, за пару часов управимся, сможешь, а?

Кирилл. Ну разумеется, сможет. Кир же ведь бросает все свои дела, если Лео звонит? Конечно же да. До работы еще… Черт, уже как раз два часа всего. Ну ладно, перекусить и на ходу можно. Только вот Алана набрать…

Лео, развернувшись и одной рукой удерживая руль, правой попробовал набрать на ходу знакомый контакт. Набрал. Длинные гудки. Черт. Гаишник нарисовался, словно выскочил из табакерки. Смотрит в упор. Глаза добрые такие… Сброс – и трубку на сиденье. Потом, перед очередным светофором – вторая попытка. Длинные гудки. Абонент не отвечает. Да что ж такое? Еще светофор. Еще попытка. «Абонент в данный момент разговаривает. Попробуйте позвонить позже». Ну, это уже лучше. Стало быть, жив и, может быть, здоров. Да и что он так разволновался-то? Словно девчонка? Увидит Ал пропущенный, и сам перезвонит, верно? Неверно. Не перезвонил.

Так что Лео, пока ждал Кира у подъезда, не выдержал и позвонил Фирюзе.

– Все хорошо, Ленечка, – с некоторым удивлением отозвалась та, – я в двенадцать уходила, так он звонил куда-то. Потом сказал – в город поедет. Все как обычно.

Лео после разговора с женщиной ненадолго успокоился. И вправду, что он как наседка? Все отлично, не надо думать о плохом, плохое любит мысли о нём, слышит их на расстоянии, приплывает, словно акула на запах крови, почуяв его за десятки километров…

Кир выбежал из подъезда в распахнутой куртке и развевающемся шарфе, с растрепанными отросшими ярко-рыжими волосами и, словно вихрь, ворвался в салон автомобиля.

– Привет, Ленни! – привычно притянул Лео за затылок и укусил коротким смачным поцелуем в губы. – Соскучился.

– Куда едем?

– Так. Сначала на работу, я там карточку забыл. Потом…

– Растяпа.

– Потом в магазин, я там куртку…

– Забыл?

– Зачем забыл? Отложил на сутки, они вот кончаются. Потом на вокзал.

– Уезжаешь?

– Куда? – оторопел Кир. – А, да нет, Санька встретить, у него вещей полно.

– Потом вас домой отвезти? – обречённо догадался Лео, уже начиная понимать, что все планы на сегодня полетели к чертям собачьим, да и на работу он, судя по всему, уже опоздает с такими заявками.

– Э? Нееет, нет, Лёнь, потом ты быстро смоешься, чтобы тебя Санёк не увидел. А мы с ним на такси доедем.

– Вот спасибо, – с облегчением как бы обиделся Лео. На самом деле он вовсе не горел желанием встречаться с ревнивым Саньком. – Мавр, сделай своё дело и давай вали отсюда.

– Ну не обижайся, сонц, он правда у меня малость того… короче, мавр здесь вовсе не ты, Ленни.

Довольная улыбка, играя на веснушчатых губах, сопровождала эти слова и ясно давала понять, что Кирилл совершенно и не против, а наоборот получает удовольствие от того, что его держат на коротком поводке. Интересно, как этот самый его парень умудрился накинуть аркан на неуправляемого рыжего любителя приключений? Лео только диву давался.

В итоге они с Киром, словно ошпаренные кошаки, метались по городу, только что углы не сшибали. По пути заскочили на рынок за, блин, клубникой, «Санька её так любит…» И в конце концов, выжатый как лимон Лео, утомленный огненной энергией своего бывшего любовника, высадил того из тачки, предусмотрительно не доехав до вокзала метров двести. «Вдруг поезд раньше придет?»

Кир выбрался из машины, потом вдруг снова залез коленями на пассажирское сиденье и коротко засосал губы Лео, не дав тому опомниться.

– Спасибо тебе, солнце! – сверкнул медовыми искорками в глазах. – Куртка пусть у тебя в машине побудет, через пару дней заберу! – и пулей вылетел на улицу, не обращая внимания на протестующий вопль Лео.

Черт! На часах было почти четыре! Бегом на работу!

====== Глава 58. Frohe Weihnachten ======

Комментарий к Глава 58. Frohe Weihnachten Дорогие мои и любимые! Не могу поздравить каждого в отдельности физически, поэтому здесь всех-всех-всех поздравляю с Новым Годом! Здоровья и счастья вам, самые лучшие в мире читатели и единомышленники! Любви и беззаботного веселья, денег побольше, исполнения желаний!

Напрасно Лео надеялся, что на работе улучит минутку и все же дозвонится до Алана. Результат был прежним, то есть нулевым: то занято, то длинные гудки. Он не находил себе места. Хотя здравый смысл и говорил ему, что Свиридов – взрослый мальчик и вполне способен справиться со многими вещами самостоятельно, особенно учитывая то, через что ему пришлось пройти в своей жизни (опять же, золотая скорлупа, зевнув, заметил Внутренний. Он, в отличие от самого Лео, был почему-то спокоен, словно море в мертвый штиль).

Однако, несмотря на все эти доводы рассудка, неразумное сердце при мысли о парне заходилось в бешеной пляске, что было вдвойне мучительно из-за того, что этого никак нельзя было показать, общаясь с клиентами; ему приходилось через силу улыбаться и быть милым и учтивым. Наконец, разрываясь между покупателями, которые словно взбесились в этот вечер и не давали не то, чтобы позвонить лишний раз, но даже вздохнуть, и телефоном, к которому бросался каждую свободную секунду, он в отчаянии топнул ногой и тихо выругался.

– Ты чего дергаешься? – незамедлительно отреагировал напарник, – девушка, что ли, дурит?

– Да. – мрачно ответил Лео, не вдаваясь в подробности.

Тот прикинул что-то в уме и в короткой паузе между двумя покупателями, бросил:

– Давай топай домой пораньше. У меня у самого такая же овца. Иногда ёбнутая на всю голову. Особенно если ПМС.

– Отпускаешь? – не поверил своей удаче Лео, – так всего восемь же часов!

– Иди-иди. Народу сейчас меньше будет, так что норм. В следующий раз ты меня отпустишь, если что.

– Спасибо! – просиял он и стал торопливо собираться. Народ между тем и впрямь стал редеть.

Однако чудеса на этом не закончились. Уже засунув одну руку в рукав куртки, он почувствовал блямканье смс. Открыл. От Алана.

«Рыб, ты чего, сдурел? Тридцать пять звонков! Все нормально у меня! Давай приезжай скорее!»

«Ты где? Почему трубку не брал, скотина?» – отбил ему Лео и сразу позвонил. Облом. Тут же быстро набрал: «Трубку возьми, идиот!»

«Пиши лучше.»

«Трубку сними!»

«Не могу.»

«Почему???»

«Ты орать будешь. Я тебя знаю»

«Я И ТАК НА ТЕБЯ НАОРУ!!!»

«Не ори на меня!»

Лео перевел дух. Во всяком случае, такой контакт был лучше, чем ничего. Уже более-менее спокойно он принялся перекидываться сообщениями на всех светофорах, в ожидании зеленого сигнала. Алан послушно отвечал. И, что было особенно ценным, отвечал, не промахиваясь мимо кнопок. Черт, добраться бы до дома, а там уже эта скотина не отвертится. Получит пистон, да так, что дым из ушей пойдет.

Уже почти полностью успокоенный, он смог позволить себе роскошь вести машину не торопясь, хотя каждый поворот зимней дороги был ему давно уже знаком. А вот когда послушная кнопке створка ворот уехала в сторону, открывая заезд во двор, тут-то он и завис надолго, пытаясь переварить неожиданную картину.

Дом абсолютно, просто невероятным образом, преобразился. Вместо мрачного, потерянного в пространстве и во времени, пустого на вид особняка, его взору предстал игрушечный сказочный домик, украшенный по контуру огоньками. Небольшая ель во дворе была также вся в огонёчках, разноцветных и переливающихся в стремительном танце.

Блин, какая это муха укусила Свиридова, пока его не было? Да, судя по всему, тут вообще целое стадо мух свою руку приложило! И потопталось! Новый год же еще не ско… Ёк твою! Да ведь сегодня же двадцать четвертое, стало быть… Рождество у католиков! Сочельник! Ну да, всё верно, значит Алан весь день этой маетой и занимался! Конечно, слабое ему оправдание, но всё же плюсик к Карме. К тому же дом получился таким милым!

Вот только одна деталь в нем была для Лео абсолютно непонятной. Свет горел лишь в нескольких окнах первого этажа, все остальные провалы были темными, но в этом, в принципе, ничего удивительного не было. Странным было то, что в каждом черном окне, в каждом! На подоконнике стояла зажженная свеча. Это, если приглядеться, придавало дому таинственный и немного зловещий вид.

Язычки пламени горели ровно, без трепыхания и копоти, словно нарисованные на холсте. Однако же это был не нарисованный и не электрический, а живой огонь, теплый и настоящий. Откровенно говоря, все это смахивало на какой-то неведомый сатанинский ритуал. Лео отогнал от себя эти неуместные мысли и распахнул двери. В холле было пусто, однако на весь дом одуряюще пахло жареным мясом, что, безусловно, явилось мощным ударом по психике человека, который за весь день едва успел пару раз лакнуть мерзкого кофе из автомата с гордой надписью «натуральный молотый».

Спальня была пуста, а сам Алан нашелся в гостиной, сидящим в кресле с ногами, закутанный в плед. Он дремал, а огоньки настоящей небольшой ели, которая стояла в центре зала и весело подмигивала сверканием игрушек и гирлянд, устроили на его лице хоровод из разноцветных отблесков. В руке он держал телефон, видимо, сон сморил его на середине очередной смс-ки.

Лео осторожно вынул аппарат из сонных пальцев и присел на подлокотник кресла, пользуясь случаем для того, чтобы изучить и так до мельчайших деталей знакомое лицо.

Тонкая складочка на лбу. Нахмуренные брови. Поджатые губы в сеточке еле заметных морщинок. Конечно, долго смотреть на них безнаказанно никогда не получается. Лео прикоснулся своими губами к напряженным Алана и почувствовал, как те постепенно расслабляются и становятся мягкими и податливыми.

– Опять душу воруешь? – еле слышно шепнул Ал, не открывая глаз, когда Лео отстранился. Прямо в губы шепнул.

– Счастливого Рождества, – так же тихо в ответ шепнул Лео. – Как там у вас? Мэри Кристмас?

Свиридов усмехнулся и пробормотал тарабарщину на родном языке. Лео попробовал повторить и чуть не сломал язык. Чертыхнулся, а Алан растянулся в улыбке во весь рот и открыл притуманенные дремой глаза.

– Бля! – подпрыгнул, словно его в задницу кольнули булавкой, и при этом чуть не скинул Лео с подлокотника. – Утка же, вот черт!

Кинулся на кухню со всех ног, и когда Лео, последовав его примеру, пришел на запах, уже вовсю вытаскивал из духовки подрумяненную жертву Рождества.

– Ты меня поражаешь, – еле выдавил из себя Лео. – Вот это смертельный номер! Неужели сам?

Он буквально захлебывался слюной, что, безусловно, объяснялось тем, что за весь день он так и не смог толком перекусить. Однако же и заслуга Алана была довольно большой, так как утка выглядела на удивление съедобной, даже издалека было понятно, что зажаренная темно-коричневая корочка будет восхитительно хрустеть, если прикусить её зубами. И сок стекал прозрачным ручейком по жирному бочку, а уж аромат готовая птица распространяла вокруг себя такой сногсшибательный, что, пожалуй, все собаки в их квартале находились в группе риска внезапного инфаркта.

– Хм… ну… – явно польщенный, скромно пробормотал начинающий повар, – интернет же есть… потом, мама в скайпе. Да и вообще, подумаешь, премудрость – яблок напихал, в духовку засунул – и спи себе.

– А свечки зачем? – много позже, когда уже от утки остались только рожки да… (нет, ножек как раз и не осталось), рискнул всё же спросить Лео. Весь этот антураж его, по правде говоря, немного напрягал. Свечи, да еще в таком количестве, наводили на мысли то ли о церковной службе, то ли о мистическом ритуале, что в равной степени было ему не очень приятно.

– Ну, – принялся охотно объяснять Алан, – ты же знаешь Библию?

– Знать-то знаю, но читать – Бог миловал. – сплюнул Лео через плечо и рассмеялся неожиданному каламбуру. Да что он, ушибленный, что ли? Эти тысячи страниц мелким шрифтом да еще непонятным языком? Ищите дураков.

– Вот если бы читал – то знал бы, что беременной Марии все отказали в ночлеге. Даже не посмотрели, что с животом. Вот и пришлось ей рожать в хлеву, то есть в вертепе, среди козлов и баранов, прямо на сене.

– Офигеть, – удивился Лео. Он не знал таких душераздирающих подробностей, и был несколько ошарашен. Поэтому по своему обыкновению ляпнул, не подумав:

 – И что, родила?

– Как видишь, – фыркнул Алан. – Ты чего тупишь-то, рыбка? Ну и вот, короче теперь все последующие две тысячи лет католики ставят свечу в окне, в знак того, что двери их открыты. Всегда ждут.

На последних словах он словно бы посерел и замолчал.

– Не поздняк ли метаться? – дух противоречия в Лео нашел повод, чтобы прицепиться к ни в чем не повинным католикам. – Раньше надо было башкой соображать, когда беременную бабу выгоняли на мороз.

– Она девушка, – машинально отреагировал Алан, с каждой минутой все сильнее погружаясь в свои мысли.

– Тем более, – отрезал Лео.

Он подошел к окну и опустился на колени перед подсвечником, стоящим на полу перед стеклом. Свеча в нем почти уже догорала, но осветила лицо горячим отблеском. Стеарин сбегал каплями на паркет, и уже расплылся там небольшой неряшливой лужицей. Он принялся отшкрябывать теплое вязкое озерцо и комкать его в руках, чувствуя, как масса стремительно застывает в ладони.

– Ошибки исправлять никогда не поздно. Во всяком случае, пытаться. – донесся до него голос со стороны кресла.

– Вообще-то лучше их не совершать.

– Кто бы спорил? Конечно, кэп.

– А зачем ты в каждом окне зажег? Одной бы хватило? – после короткого молчания непроизвольно вырвалось у Лео.

Однако Алан ему не ответил. Лео просто физически ощутил, как тот замыкается в себе и в своих мыслях. И не стал больше приставать, хотя неуютное чувство, возникшее в душе после этого вопроса, повисшего в вакууме, никак не хотело уходить.

Ему до смерти хотелось, чтобы это чувство исчезло, хотелось подойти и обняться, шепнуть на ухо, что он все понимает, что он рядом и никуда не уйдет, однако непонятный барьер не давал ему этого сделать. Он и злился на себя, злился на Алана и одновременно до острой боли в сердце понимал и чувствовал его, практически читал его мысли. И этот лишний прибор на столе, который он заметил не сразу, пустая тарелка.* И свечи в каждом окне.**

И молчащий Свиридов, который, в конце концов, когда Лео начал убирать со стола и носить посуду из гостиной на кухню, подошел к окну и уселся на пол рядом со свечой, уже почти догоревшей, и остановившимся взглядом уставился в одну точку, сквозь стекло, за которым не было ничего, кроме покрытых инеем деревьев, казавшихся призраками в темноте. В воздухе словно бы повисло несказанное, призрак третьего, лишнего, ненужного и враждебного для Лина. Невидимого. Ненавидимого. Даже после своей смерти умудрявшегося ломать Лео жизнь.

Он оставил Ала наедине с его мыслями, кожей почувствовав, что любые слова и действия сейчас будут резать его словно бритвой по обнаженным нервам. Поднялся на второй этаж и прошел по всем пустым комнатам, гася одну за другой почти догоревшие свечи. Полностью убрал все остатки пиршества. Сочельник подошел к концу. Лео погасил огонечки на елке и уже почти в полной темноте подошел к фигуре у окна. Присел рядом на пол.

– Идем спать.

Алан молча кивнул и неловко поднялся. Дал себя отвести в спальню, раздеть и уложить. Разумеется, никакого секса, счастливого Рождества, блин! Лео закусил губу. Через десять минут, помучившись в безуспешной попытке заснуть, он открыл глаза. Свиридов лежал на спине, вглядываясь в пустоту.

– Послушай, – наконец решился Лео. Он смотрел и смотрел на Алана, но тот будто намеренно не замечал взгляда в упор. Или в самом деле не замечал?

– Послушай.

Алан сглотнул. Стало быть, слышал.

– Ты должен отпустить его. – все. Он это сказал. – Год прошел. Ты просто не сможешь жить дальше, если его не отпустишь.