Текст книги "Сокровища зазеркалья"

Автор книги: Kagami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Библиотека взяла сегодня на себя эту почетную миссию, – в Голосе Гектора столько горечи, что мне невольно хочется подойти, обнять его и успокоить.

– Библиотека спасала Марту от Анкитиля! И не позвала тебя на помощь только потому, что прекрасно могла справиться сама с этим делом. В то время как у тебя были дела поважнее. И вообще, что ты мог сделать с эльфом, владеющим магией?! Можно подумать, окажись ты рядом, сам бы со всем справился, и тебе не пришлось надеяться на свой дом! Не пытайся все контролировать, Гектор! Есть вещи, которые произойдут и без тебя. Займись своим делом!

– Делом! О, да! Дел у меня теперь по горло!

– А ты сомневаешься?! Ирэльтиль недолго будет идти по ложному следу, который ты ему подкинул. Через несколько часов здесь будет леди Рисс, а в твоем распоряжении семеро магов, чтобы открыть порталы в Пламенные Гроты, Подгорье и Коралловый чертог. Разве не это ты собирался сделать?! Разве защищать Библиотеку от внешних влияний не твоя обязанность?!

– Лисси…

Я вижу, как меняется выражение лица Гектора. Словно ему вдруг снова вернули некую цель, смысл. Медленная неуверенная улыбка появляется у него на губах. Я облегченно вздыхаю и чувствую, как расслабляются Грэм и Синдин.

Гектор проводит рукой по лицу, и улыбка становится ярче.

– Ну что ж, господа, – усмехается он, – Публичная порка пошла мне на пользу. В двух словах объясню, что происходит. Вы знаете, Ан пытался похитить Марту, а Библиотека припрятала их обоих неизвестно где. Я уверен, и Риох, а может и Вел, могут это подтвердить, что ничего страшного с Серебряной леди не произошло. Она где-то здесь, просто это странное место хочет пообщаться с ней приватно и потому никого близко не подпускает. Да, я соврал вам. С того момента, как Марта появилась здесь, я знал, что Библиотека выбрала следующей смотрительницей именно ее. Но события развивались слишком быстро. Марта поссорилась с Ирэльтилем, эльфы сделали ее тайте-айелен и прислали сюда претендентов. Я не хотел ставить их в известность о бесплодности этих шагов. Сегодня утром Ирэльтиль уже дал мне понять, что в случае чего эльфы могут объявить Библиотеку своей собственностью и попытаться захватить. Чего-то подобного я опасался с самого начала, поэтому никому не стал сообщать о предназначении Марты. Среди нас был предатель, а я не знал, кто именно. Пресветлый владыка потребовал, чтобы я отпустил с ним Бартавиоля и Анкитиля, но, как вы сами понимаете, предоставить ему похитителя я не мог. Поэтому я сказал ему, что похищение удалось, и Ан с Серебряной леди сейчас находятся вне пределов Библиотеки. Ирэльтиль наверняка отправит своих псов на их поиски, но очень скоро он поймет, что его обманули. К этому времени мне нужно заручиться поддержкой ваших владык. Поэтому я прошу всех магов собраться с силами, открыть порталы и привести сюда конунга, Огненного эмира и царицу Лилею. Будем держать военный совет.

Вот это я понимаю! Гектор, улыбающийся и раздающий ценные указания – это именно тот Гектор, которого я так хорошо знаю. Кстати, в этом они с Мартой похожи. Оба умеют с милой улыбочкой озадачить всех выше крыши. Это что, необходимое всем смотрителям качество?

– Гектор! – Арианна вскакивает с места, – Лилея пляшет под дудку Ирэльтиля. Она нам не союзник.

– Не беспокойся, девочка, – Гектор улыбается такой задорной улыбкой, что, кажется, молодеет на пару десятков лет, – У меня есть рычаги давления на вашу царицу. И потом, тебе не кажется, что ей пора познакомиться с Уме?

– Но у нас ведь нет Слезы Солнца!

– Это только вопрос времени, Арианна. К тому же, я уверен, что, если не я, то уж леди Рисс наверняка объяснит Лилее, как нам всем нужна новая Жемчужная Песня. Кстати, Рената, мне понадобится твоя помощь. Один хитрый амулет не помешает в случае слишком быстрого возвращения Ирэльтиля.

Ну, вот и до меня очередь дошла.

– Будет сделано, смотритель! – рапортую я, и Гектор грозит мне пальцем.

– Алена, Грэм, а вы сматывайтесь отсюда и побыстрее. Чтоб я вас здесь не видел, когда владыки соберутся.

– Мог бы не напоминать, – ворчит Грэм, – Все равно нам вечером Алениных родителей из Египта встречать.

– Гектор, а тебе не кажется, что мы снова злоупотребляем вратами? – вклинивается Хандариф, – Сколько порталов за последние сутки открывали?

– Знаю, Хан, но сейчас это необходимо. Сами понимаете, господа, у нас очередной кризис. Но все же, давайте подумаем, как в дальнейшем свести наши перемещения к минимуму.

– Гектор, – это уже Алена, – Прежде, чем мы уйдем, я бы хотела осмотреть Шету.

– Попробуй, милая, но не особенно надейся на успех. Мы все будем только рады, если у тебя получится, но, боюсь, Шета не больна. Она заколдована магией генома.

– Мне это уже объяснили, Гектор, но я все же хочу попробовать.

– Гектор, сегодня она не должна этого делать! – возмущенные близнецы стараются привлечь к себе внимание, – Мы выложимся на порталах, а она – с Шетой. А потом или в кому впадет, или проспит неделю. А ей сегодня родителей встречать!

– Понял. Алена, отложим это дело до тех времен, когда наши маги смогут предоставить тебе избыток своей силы.

– Но Гектор!..

– Гектор!..

– Гектор!..

– Гектор!..

– Зря переживали, – хихикаю я, обращаясь к Сину и Грэму, – Вернулся наш смотритель в целости и сохранности. Пошли, Син, получать персональные ценные указания от самого главного. Подожди в коридоре, Грэм, мы пришлем к тебе Алену с мороженым.

Оборотень подмигивает и, сияя довольной улыбкой, скрывается за дверью.

Интерлюдия

Епифания прошла по единственной широкой улице в селе и остановилась на краю площади. Прежде такой нарядный и манящий белый домик священника с розовыми готическими обводами окон и резным палисадом, видневшийся из-за церкви, теперь казался мрачным и угрюмым. Ей снова расхотелось туда идти.

– Доброго тебе утра сестра Епифания! – дородная, всегда веселая и жизнерадостная вдова Перес мимолетно поцеловала большой деревянный крест на груди монахини, а потом материнским жестом приобняла ее за плечи, – Ты пришла к падре Эрнесто?

Обрадованная внезапной отсрочкой, Епифания закивала, расплываясь в счастливой улыбке.

Вдова Перес была немногим старше самой Епифании. Много лет назад, когда девочка только начала приходить к падре Витторио, эта женщина еще не была вдовой, а была счастливой новобрачной. Но потом море забрало ее горячо любимого мужа, и от горя она потеряла своего, не рожденного первенца. Падре Витторио пришлось приложить немало усилий, чтобы возродить в этой милой селянке любовь к Богу и желание жить дальше, но результат превзошел его самые смелые ожидания. Слушая их долгие беседы, Епифания открывала для себя удивительную доброту падре и непостижимую мудрость промысла Господня. Вдова Перес стала для нее первым примером смирения и веры. Но и она для вдовы значила очень много. Именно на этого вечного ребенка изливала одинокая женщина свои нерастраченные любовь и нежность.

– Ты немного опоздала, сестра, – вдова Перес настойчиво подталкивала Епифанию прочь с площади, в сторону своего дома, – Падре недавно отправился к старой Мерседес. Она совсем плоха и уже не может сама приходить в церковь. Так что, если мать-настоятельница не поручила тебе навестить старушку, лучше дождаться, когда он вернется. А я как раз поставила подходить тесто для пеканового пирога. Пойдем, милая, наверно, уже пора ставить его в печь. Как раз, как мы с тобой попьем лимонаду с пирогом, падре Эрнесто вернется, и ты выполнишь свое поручение. Пойдем, пойдем, а то ты в последнее время только во время поста к нам и заглядываешь, и я все никак не могу побаловать тебя чем-то вкусным. А ты ведь любишь мои пироги, я знаю.

Ухватившись, за приглашение, Епифания заспешила за доброй женщиной, вмиг забыв о своих страхах. Лишь однажды обернулась она и взглянула на дом священника, и ей показалось, что темные окна следят за ней недобрым взглядом.

За веселой болтовней ни о чем и сладким пирогом, Епифания не заметила, как солнце поднялось к зениту. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Увы, пекановый пирог вдовы Перес тоже не избежал этого правила.

– А вот и падре возвращается, – вздохнула вдова, выглянув в окно, – Не хочешь еще лимонаду, Епифания?

Монахиня сжалась в комок, снова вспомнив, зачем послала ее мать-настоятельница. Уходить от вдовы не хотелось. Но еще больше не хотелось встречаться с падре Эрнесто. Вот только в детском уме Епифании не могло возникнуть и мысли о том, чтобы ослушаться матушку.

Она заставила себя встать, в последний раз прижалась к широкой мягкой груди вдовы Перес, и понуро вышла в жаркий полдень.

Как ни медленно переставляла ноги Епифания, все же, выйдя на площадь, она увидела падре, входящего не в свой дом, а почему-то в церковь.

Жемчужница Уме

– Ты любишь купаться, малышка?

– А можно?

– Если со мной, то можно.

– А у меня тоже вырастет рыбий хвост?

– Нет, милая, но твое лошадиное тело прекрасно умеет плавать. А если что, я помогу.

– Пошли!

Шета выше меня почти на голову, но капризно выпяченная губка и радостный блеск в распахнутых глазах не дают мне поверить, что еще вчера она была взрослой. Не знаю, что тому причиной. Может, дело в том, что я не была с ней близко знакома. Да что там говорить, совсем не была, так поздоровались разок. А может, в том, что мне очень нужно, чтобы рядом был ребенок. Так легче не думать о Гордоне. Я не представляю ее взрослой. Она – дитя. Странное дитя странного мира, но, как все дети, открытая, искренняя и любознательная. Я видела, как кусала губы эльфийка Марта, как плакал большой сильный кентавр Марк, как прятал глаза от Эврида Гектор. Но мне не дано понять их горя. Едва эта новая Шета заговорила со мной, я словно вдохнула глоток свежего воздуха. Я поняла, что нужна ей. Я обрела преданного восторженного друга и знаю, что уж ее-то я не предам никогда.

Взявшись за руки, мы выходим из Библиотеки. Мне хочется поскорее выбраться за пределы огненных маяков саламандр. Знаю, это опасно, но я больше не могу терпеть жар магического огня вокруг себя. Представляю, что было бы со мной, если бы Хан все же поставил купол. Наверное, когда я проживу здесь много лет, я смогу терпимей относиться к чужой магии, но сейчас мне кажется, что я вот-вот начну задыхаться без моря.

Шета скачет, словно жеребенок, радуясь солнечному дню и свободе. Как мало надо ребенку для счастья! Я не могу не улыбаться, глядя на нее. Тяжелый колчан со стрелами смешно подпрыгивает за ее спиной. Она не расстается со своим луком. Говорят, эта девочка была непревзойденным стрелком, но мне с трудом верится, что сейчас она способна натянуть тугую тетиву. Хотя… Дилия объясняла, что тело ее осталось прежним, а помолодел только разум.

Не берегу она сразу бросается в море, поднимая фонтан брызг. А я вдруг останавливаюсь. Я не знаю, что случится, когда мои ноги коснуться воды. Дилия говорила, что трансформация произойдет сама собой в этом мире. Но мне страшно. А вдруг они ошиблись? Вдруг я совсем не та, кого они хотели видеть здесь? Может, я вообще не ундина, а выросший за три дня жемчуг – лишь выдумка старика Дэниела. Но Шета машет рукой и зовет меня к себе. Я обещала, что мы будем купаться вместе. Набрав полную грудь воздуха, я закрываю глаза и делаю шаг.

Легкие мурашки пробегают по всему телу. Хочется поскорее лечь на воду и расслабиться. Ноги уже не держат меня. В последний раз оттолкнувшись этой, ставшей вдруг ненужной частью тела, я бросаюсь в воду и ныряю. Вода словно заманивает меня, хочется плыть и плыть, и я вдруг понимаю, что дышу. Получилось! Со счастливым визгом я выпрыгиваю высоко в воздух, балансируя сильным хвостом. Шета хохочет.

Когда мы вдоволь нарезвились в воде, и кентавричка запросилась на сушу, я рискую оставить ее одну.

– Мне нужно кое-что найти в море, малышка. Ты же подождешь меня? Я быстро.

– Хорошо, – кивает она, делая послушное личико.

– Только никуда не уходи, – грожу я ей пальцем, и Шета смеется.

Арианна говорила, что колония жемчужных устриц располагается совсем недалеко от этого пляжа. Я очень на это надеюсь. Не хочу оставлять Шету надолго. Мало ли, что придет в голову заскучавшему ребенку.

Когда я нахожу небольшой риф с жемчужницами буквально в ста метрах от берега, я просто счастлива. Мне нужно выбрать одну из них. Самую-самую. Я хочу, чтобы моя Слеза Солнца выросла необыкновенной. Но я не знаю, как выбрать. И тогда я начинаю им петь. Здесь под водой я сама не узнаю собственного голоса. Он словно заставляет вибрировать всю гигантскую массу воды. Любопытные маленькие рыбки сбиваются в стайки и подплывают поближе, чтобы послушать. А жемчужницы отзываются легким звоном восторга. Это звучит завораживающе, но я ищу лишь одну, самую чистую ноту, которая споет со мной в унисон. И наконец, я нахожу ее. Она не самая большая и довольно невзрачная, но я чувствую, как тянется она к пробивающимся через толщу воды солнечным лучам.

Иди ко мне, маленькая. Я не сделаю тебе больно, нет. Это не варварский мир людей, где нужно убить одну из вас, чтобы остальные родили жемчужины. Нет, моя хорошая, нет. Я лишь подарю тебе дыхание солнца, а солнце ты подаришь миру сама. Пой со мной, звени, радуйся. Возьми у меня крупинку моей силы и преврати ее в радужный свет. Да, вот так! Теперь у тебя получится! Завтра, да завтра, я приду к тебе, и мы вместе создадим подводное солнце. Нет? Ты не хочешь ждать? Ты хочешь, чтобы оно родилось прямо сейчас? Тогда возьми еще немного моей силы. Давай споем вместе!

На берег я выхожу, держа в ладонях маленькое чудо.

– Шета! – зову я, – Шета! Посмотри, что у меня получилось!

Кентавричка сонно хлопает глазами. Разморило маленькую на солнышке. Но любопытство пересиливает, и она тянется заглянуть ко мне в горсть.

– Ой, бусина! Какая красивая! Ты нашла ее в море?

– Нет, моя хорошая, я попросила одну знакомую раковину вырастить для меня эту волшебную бусину. Правда, мне пришлось помочь ей немного своей магией.

– Здорово! – выдыхает ребенок, восторженно разглядывая переливающуюся и словно светящуюся изнутри жемчужину величиной с голубиное яйцо, – Какая красивая у тебя магия! А я тоже смогу разговаривать с раковинами?

– Не думаю, маленькая. Ты же не ундина. У тебя будет другая, но тоже очень сильная магия. И очень добрая, – добавляю я, вспомнив, что еще недавно Шета была целительницей.

– Это когда Рената сделает мне штучку? А из этой бусины она сделает штучку тебе?

– Да, Рената обязательно сделает из нее волшебную штучку, и тогда целый народ наяд будет очень счастлив.

– А кто такие наяды? – сразу же интересуется почемучка.

Ответить я не успеваю. Резкий порыв ветра почти откидывает меня назад. Огромная тень заслоняет солнце. Я узнаю ее сразу. Прошлой ночью я приняла ее за демона. Тогда я еще не знала, что существуют орлы-оборотни. Сотня мыслей одновременно проносится у меня в голове. Я успеваю подумать, что она не может меня убить, но и я ее убить не могу тоже. Что Арианна и Дилия с ума сойдут, когда узнают, что я нарвалась на такие неприятности, и вообще отправилась к морю только с Шетой, никого не предупредив. Что Бриза не хочет, чтобы была создана новая Жемчужная Песня, а значит, постарается меня похитить, и этого допустить нельзя. А еще она может попытаться отнять мою жемчужину, а я не знаю, возможно ли вырастить новую. Но больше всего меня пугает мысль, что может пострадать Шета.

Я беззащитна. Я никогда не умела сражаться, не умела постоять за себя не то, что физически, даже морально. Но потерять эту смешную девочку я не могу.

Я сама не понимаю, что происходит в следующее мгновение. За миг до того, как когтистые лапы дотягиваются до меня, я словно внутренне взываю к морю, прошу его о помощи. И оно откликается. Мощный водяной смерч взвивается карающей дланью и врезается в орлицу, откидывает ее на порядочное расстояние. Но едва вода отступает, Бриза отряхивается и снова взлетает, готовясь к новому нападению. Я не знаю, что еще можно сделать. Я даже не верю, что море снова захочет мне помочь. А орлица уже заходит в пике, падая прямо на меня.

Чистая, как родниковая вода нота отпущенной тетивы разрезает воздух, перекрывая звоном клекот нападающей птицы. Горячие брызги падают мне на лицо, уже такие близкие, такие различимые глаза орлицы подергиваются дымкой боли и удивления. Я едва успеваю отползти в сторону, как тяжелое тело падает на землю рядом со мной, обламывая своим весом конец кленового древка стрелы.

– Уме? Уме, ты как? Ты видела, у меня получилось! Хан дал мне такие хорошие стрелы! Знаешь, они серебряные!

Я почти не слушаю болтовню Шеты, глядя, как очертания гигантской птицы оплывают, подергиваясь в агонии, истаивают, открывая человеческий силуэт.

У меня начинают стучать зубы. Только сейчас до меня доходит, какой опасности подвергались мы обе.

– Шета, – шепчу я, – Шета, милая… Ты молодец. Ты… ты…

– Ой, смотри, Уме, сколько народу сразу решило искупаться!

Я поднимаю голову. Арианна и Дилия, Хандариф и Дашмир, эльфы-близнецы и очаровашка Вел бегут к нам, увязая в песке пляжа.

– Уме! Цела?!

Амазонки опускаются передо мной, ощупывая, обнимая, смеясь и плача одновременно.

– Уме, как ты могла?! Как ты могла поступить так глупо?! – Дилия тормошит меня, как куклу.

Хандариф подходит к телу и переворачивает его носком сапога.

– Это… это же Бриза, – растеряно произносит он.

– Ранена? – деловито спрашивает Арианна.

– Н-нет… – лицо мага становится испуганным.

– Думаю, мертва, – вставляю я, – Шета ее серебряной стрелой уделала.

Все застывают с ужасом глядя на труп.

– Она… она не… – Дилия почти задыхается.

– Серебряная леди… мертва? – едва шевеля губами, шепчет один из белокурых эльфов.

– Серебряная леди? Марта? – не понимаю я происходящего.

С тихим стоном второй из братьев падает на колени, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

– Зантар, перестань, – вечная блаженная улыбка Вела кажется мне сейчас нелепой, – Да не умерла она! Просто сняла защиту с врагов Библиотеки.

– Н-но как? Как такое возможно? – тряся головой, спрашивает Хан.

– Я был уверен, что у них получится, – неопределенно отвечает ушастик, – Надо сообщить Гектору, – добавляет он и, не дожидаясь остальных, направляется к Библиотеке своей шаркающей походкой.

Мы растеряно смотрим ему вслед.

Смотритель Гектор

– Ну, здравствуй, девочка, давно не виделись, – я прикрываю за собой дверь.

– Смотритель Гектор! – она нарочито приветствует меня официальным кивком.

– Может, хватит, Лили?

– Не понимаю, о чем вы. Вообще, мне кажется, меня заманили сюда обманом. Хандариф сказал, что именно здесь со мной хочет встретиться Пламенный Эмир. Но, видимо, это всего лишь ваши интриги, смотритель.

– Нет, ваше величество, – что ж, раз она пока не готова говорить нормально, я поддержу ее игру, – Фарияр действительно скоро будет здесь, как и конунг, и леди Рисс.

– Значит, это все же засада, смотритель?

– Нет, ваше величество, всего лишь приглашение на дружеские посиделки.

– И по какому поводу?

– Пусть это озвучат равные вам, миледи.

Она вздрагивает. Я все-таки достал ее.

– Хорошо, Гектор, – вздыхает она, – Я готова тебя выслушать. Только не начинай сначала старую песню.

– Если под старой песней вы подразумеваете мое осуждение вашего неуважения к самой себе, ваше величество, то боюсь, я не сумею сдержать эмоций.

– Ох, Гектор! – она опускается в кресло и закрывает лицо руками.

О боги, я не ожидал, что все так плохо.

– Лили! – я становлюсь перед ней на колени, беру за руки и пытаюсь заглянуть в глаза.

– Не надо, Гектор, – он опускает лицо еще ниже, – Вот именно из-за этого я и перестала навещать тебя.

– Девочка, ты же знаешь, что, как бы я тебя ни судил, я всегда тебя прощаю. И я восхищаюсь тобой, твоей самоотверженностью, твоим желанием изменить жизнь своего народа к лучшему.

– А вместо этого я делаю только хуже.

– Все ошибаются, Лили. Нужно только вовремя признать свои ошибки и постараться их исправить.

– Гектор! – всхлипывает она и, обняв меня за шею, утыкается лбом в плечо.

Я глажу ее по голове и молчу. Пусть поплачет. Уверен, последний раз она позволила себе это в точно такой же ситуации восемь лет назад.

Тогда у нее родился мертвый ребенок от Фарияра. Что поделать, потомки двух таких антагонистичных рас не жизнеспособны. Но Лили была зациклена на волшебной силе саламандр и очень надеялась на рождения сына. Тритон с магическими способностями был ее идеей фикс. Не знаю, сколько веков или тысячелетий прошло с тех пор, как мужчины подводного мира исчерпали свою магию. Может и этому причиной стало равновесие, нарушенное открытием порталов между мирами.

Лет пятнадцать назад, получив престол, юная царица пришла ко мне за исторической справкой. Как и многие она надеялась найти в Библиотеке ответы на свои вопросы. Увы, я ничем не мог ей помочь. Но именно тогда, в беседах и спорах, завязалась наша дружба. Тогда она часто наведывалась сюда и делилась со мной своими идеями. Уж не знаю, почему она так уверилась, что мальчик может родиться магом, если унаследует способности от отца. А для этого он не должен был быть чистокровным тритоном.

Наш мир не слишком приветствует межрасовые связи, а тем более потомство от них. Лили долго искала добровольцев среди своих подруг, но никто из них так и не вдохновился идеей возрождения магии мужчин за счет рождения детей от чужаков. И тогда она решила все сделать сама. Надо отдать ей должное, она была очень осторожна. Меняя консортов чуть ли не каждый месяц, она искусно заметала следы своей связи на стороне. Думаю, я был единственный, кто знал о ее отношениях с Фарияром. В эмире я был уверен. Поначалу, саламандр прибывал в некоторой растерянности от натиска юной ундины, но надо знать отношения к женщинам (тоже, кстати, лишенным магических способностей) в их обществе. Их носят на руках, потакают во всем, выполняют любые прихоти и… ни во что не ставят. Поэтому меня не очень беспокоили ни их связь, ни последующий разрыв. И действительно, по сей день, я, видимо, остаюсь единственным посвященным в их тайну. Впрочем, едва ли Фарияр придает хоть какое-то значение той мимолетной связи.

Ни о беременности, ни о ребенке эмир так и не узнал. Лили разорвала отношения в тот же день, как поняла, что добилась своего.

Ей понадобилось довольно много времени, чтобы придти в себя после той неудачи.

Четыре года назад мы поссорились потому, что она снова вышла на охоту. На этот раз на эльфов. Я честно предостерег ее, что скрыть ребенка от перворожденного отца будет не так-то просто, и она вполне может оказаться в очень неприятной ситуации. Но Лили была непреклонна. В ответ на все мои аргументы она обозвала меня старым перестраховщиком и хлопнула дверью. С тех пор она отдалилась от меня и перестала появляться в Библиотеке, за исключением официальных визитов. А вскоре до меня дошли слухи о ее тесной дружбе с Ирэльтилем.

Наконец она перестает плакать и поднимает на меня глаза.

– Лучше? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Спасибо, Гектор.

– Не за что милая. Ты же знаешь, что всегда можешь придти снова, – в ответ она тяжело вздыхает, – Расскажешь?

– А что рассказывать? Девочка.

– Это я знаю.

– Я и не сомневалась.

– Ты же знаешь, что я спросил не об этом. Что происходит между вами сейчас? Он тебя шантажирует?

– Н-нет… не то чтобы…

– Не то чтобы, но так и есть. А ты совсем запуталась.

– Что мне делать, Гектор?

– Два варианта. Либо пошли его, куда подальше открытым текстом, он все равно ничего не докажет…

– Да, но скандал-то по любому будет. А второй вариант?

– Либо начни свою игру и обыграй его.

– Как у тебя все просто! – горько усмехается ундина.

– Я же не предлагаю тебе играть в одиночку против него. Нас тут легион.

– Ты, Фарияр, конунг и леди Рисс?

– Скажешь, не сила?

– Сила, – соглашается она, но как-то очень понуро.

– Не забывай, на нашей стороне еще Библиотека и Серебряная леди.

– Ну, с Серебряной леди у него как-то сразу не сложилось. А Библиотеке-то он чем насолил? Или Библиотека – это ты?

– Нет, Библиотека – это Библиотека. Очень эмоциональная и, подозреваю, не менее разумная дама. А насолил он ей тем, что собрался объявить эльфийской собственностью.

– Он давно об этом поговаривал, – она кивает каким-то своим мыслям.

– Ох, Лили! Ну что ж тебе столько времени понадобилось, чтобы понять, кто тебе действительно друг?!

– Прости!

Я вижу, что она снова готова заплакать

– Не надо, девочка. Не плачь. Не брошу я тебя, ты же знаешь.

– Ничего не выйдет, Гектор. Фарияр меня презирает, леди Рисс ненавидит, конунгу нет до ундин вообще никакого дела. Да и Серебряная леди, подозреваю, не самого высокого обо мне мнения. Я же не защитила своих девочек приказом, как твои друзья-владыки.

– Зато твои девочки отличились.

– Правда? Они нашли ее?

– Не только нашли, но и привели сюда. И она уже вырастила Слезу Солнца.

– Не может быть! Позавчера Ирэльтиль сказал, что они, вроде бы только напали на след. Он что, обманул меня?

– Они привели ее вчера, Лили. А сегодня она вырастила жемчужину.

– Не смеши, Гектор, так не бывает.

– С этими иномирцами и не такое бывает. К тому же, она, кажется, повелевает водой.

– Что?!

– Ну, смерч она подняла такой, что даже отсюда видно было. Правда, говорит, это у нее со страху получилось.

– Со страху?

– Да, на нее набросилась орлица. Бриза. Она была одной из нас, но оказалась из числа оборотней-заговорщиков.

– Заговорщиков? Среди орлов?

– Лили, милая, ну нельзя же думать только о своих проблемах! Ты же царица, ты просто обязана быть политиком!

– Я совсем растерялась Гектор. Я чувствую, что совершенно перестала контролировать ситуацию в последнее время.

– Да уж! Года четыре как.

– Не начинай! Пожалуйста! Гектор, я сейчас опять не выдержу и заплачу!

– Не надо.

– Так что там с орлами? Что им нужно?

– Автономия, – доносится от двери мелодичный мурлычущий голос, – Они единственные птицы среди нас. А по какому поводу потоп?

– Миледи! – я церемонно кланяюсь львице, – Рад приветствовать вас.

– Врешь, негодяй! Я единственная, кому ты не отправил приглашение, – она капризно поджимает губку.

Ах, мы, похоже, настроены игриво! С чего бы это? Интересно, много ли она услышала из нашей беседы? Впрочем, не думаю. Я почувствовал ее присутствие не больше минуты назад. Почувствовал? Да! Мой дом все еще делится со мной своей магией. Так что хватит рефлексий. Надо ей ответить, по возможности заговорить зубы, чтобы отвести внимание глазастой кошки от заплаканного личика царицы Лилеи.

– Исключительно потому, что не сомневался в том, что вы сами нанесете мне визит, Верховная. Напротив, я постарался пригласить остальных к предполагаемому времени вашего появления.

– Лицемер! Впрочем, я тебя прощаю, поскольку остальные, должно быть, уже здесь. Я встретила Фарияра неподалеку, он собирался помочь с открытием портала в Подгорье и потом присоединиться к нам вместе с конунгом. Но почему такое высокое собрание по поводу заговора в каком-то захудалом клане моего народа? Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, Гектор.

– На этот раз, миледи, я собираюсь просить владык о помощи.

– Ты?! Не смеши меня! Ты никогда не нуждаешься ни в чьей помощи! Слишком горд и самодостаточен, – фыркает она.

Как же вы, оказывается, плохо меня знаете, миледи!

– На этот раз в помощи нуждаюсь тоже не я, а Библиотека.

– Библиотека? А что с ней не так?

Я тяну время в ожидании, пока откроется дверь. Ну, вот теперь все в сборе.

– На основании того, что Библиотека возникла, скорее всего, в результате открытия первых порталов между мирами, Ирэльтиль собирается объявить ее собственностью эльфов. В случае неповиновения, он готов применить силу.

– И где он ее возьмет в нужном количестве? – Фарияр выглядит намного лучше, чем во время своего последнего визита, и меня это очень радует, – Конвент никогда не поддержит такого решения. Леди, Гектор, приветствую всех.

– Господа! – я киваю и жду пару мгновений, пока они рассядутся, потом обращаюсь к Лили, – Как полагаете, ваше величество, какие рычаги давления на Конвент он может использовать?

– Не знаю… – робко начинает она, но я вскидываю бровь, давая понять, что сейчас не время для сомнений, и ундина едва заметно кивает, – Раскачивать Равновесие, насколько я знаю, начал Энгион. После возвращения Рен-Атар, стабилизировалась ситуация в Подгорье. Если и были какие-то еще диверсии против других нардов, мне об этом не известно, – леди Рисс тихо хмыкает, – Что касается ундин, то о Жемчужной песне вы все знаете. Ирэльтиль обещал мне помочь найти ее, но едва ли можно найти то, что было уничтожено. Так что конфликт с оборотнями – единственное, что мне известно.

– Не будет никакого конфликта, – решительно заявляет кошка, – С орлами я разберусь. Кстати, Гектор, что там с моей активной подданной? Вам удалось ее поймать?

– Она мертва, миледи, увы.

– Мертва?! – я вижу, как ужас и недоумение проступают на лицах Фарияра и львицы.

– Леди Маргарита? – нерешительно спрашивает эмир.

– Нет, застрелила ее Шета, Серебряная леди всего лишь сняла свою защиту.

– Сняла?!

Что ж, мне удалось их удивить. Я вздыхаю, готовясь выложить им все. Время тайн прошло. Пусть и они подумают, что нам делать. Еще четыре умных головы на ее стороне Библиотеке не помешают. А дураки не правят своими народами на протяжении столетий, не так ли?

Серебряная леди Маргарита

Ан заснул, а я не могу. То ли спала прошлой ночью слишком много, убаюканная окружавшим меня теплым светом, то ли внутреннее беспокойство, не покидающее меня в этом странном месте, гонит сон прочь. Да и время ли сейчас спать? Ночь ли? Никогда мне, наверное, не подчинить себе магию времени. Не умею я его чувствовать.

Остается сидеть, привалившись к стене, и думать. О чем? Да все о том же: где мы? Хотя, где мы, я, пожалуй, знаю. Все еще в Библиотеке. Именно она держит нас в этом странном комфортабельном плену.

Ну, не совсем комфортабельном – кроватей здесь нет, хотя пол такой мягкий, что лежать на нем вполне удобно. Но нас кормят. Хорошо кормят, вкусно, стряпней, судя по всему, Риоха. Да, пожалуй, потому что я лично к тому рагу добавила бы щепотку сушеной кошачьей мяты, а гоблину этого не понять.

Еда появилась минут через двадцать после того, как мы с Аном поняли, что проголодались. Я как раз успела стереть все портреты, когда не шум, а легкий ветерок, дал понять, что заработал какой-то механизм. Не технический, конечно, а магический. Техника бесшумно не работает. Тогда мы увидели нишу в стене, а в ней подносы со снедью. Обеденный стол обнаружился в дальнем конце зала. Не знаю, был ли он там раньше или появился вместе с угощением. Подносы с грязной посудой я позже убрала обратно в нишу и даже не заметила, как они исчезли.

Потом нас покормили еще раз. Может, именно из этого Ан сделал вывод, что пора на боковую. Типа, завтрак, обед ужин, если учесть, что позавтракали мы еще, как все нормальные люди.