Текст книги "Сокровища зазеркалья"

Автор книги: Kagami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Что, уже соскучились? – весело ответила Марта, но сразу посерьезнела, слушая собеседника на том конце, – Прекрасно, когда надо ехать?.. На сколько дней это может затянуться?.. Так сообщи ему, что мы не станем ждать, если найдем ее сами… А Павел, что говорит?.. Так позвони… Рена, прекрати, ты обещала мне весь день, так что не начинай, – ага, значит все-таки Рената, – Даже не подумаю!.. А ты как считаешь?.. Ладно, подожди, я спрошу Алену, – она обернулась ко мне, – Алена, как ты отнесешься к тому, что Рената, Грэм и Синдин присоединятся к нам? Имей в виду, ты вовсе не обязана соглашаться. Они обещали мне, что весь день не станут нас беспокоить, но возникли кое-какие обстоятельства, Рената хочет срочно со мной поговорить, а оставлять Грэма и Сина в гостинице одних немного рискованно.

То ли меня на солнышке разморило, то ли рядом с Мартой я чувствовала себя куда уверенней, а может восторги близнецов по поводу нового купальника и меня в нем сделали свое дело, но я только благодушно улыбнулась.

– Да пусть приезжают. Места для всех хватит.

Марта просияла.

– С одним условием, – затараторила она в трубку, – Я пришлю за вами мальчиков, а вы по дороге организуете нам обед. Я думала, мы перекусим в кабачке неподалеку, но здесь чудесное местечко для пикника, – она снова немного послушала, потом засмеялась, – Ладно, я сейчас их отправлю.

Она вскочила и принялась прыгать и размахивать руками, подзывая близнецов. Но видно, морок на нас был качественный, так как никто на нее внимания не обратил.

– Вот ведь скотенок! – ругнулась Марта, – Ладно, сейчас подойду и так хлопну его по заднице, что ни один морок не выдержит.

Когда троица возвращалась к нашему биваку, на них оборачивались не только женщины, но и мужчины, а один из близнецов потирал пострадавшую часть тела и с опаской косился на эльфийку.

Парни оделись и убежали к машине, а на лице Марты играла довольная улыбка.

– С этими клоунами невольно научишься два раза не наступать не грабли, – усмехнулась она и повела перед собой руками, – Вот так-то лучше. Спрятали они нас, как же! Телохранители! Теперь благодарная общественность может лицезреть нас во всей красе.

Я оглянулась по сторонам и поняла, что совершенно не разделяю ее самодовольных восторгов. Прямо на нас двигались Кирилл с Серегой и еще двумя какими-то парнями. И они нас уже заметили.

Уме

Видимо, Каролина действительно очень не хотела видеть меня на похоронах. Она постаралось и не пожалела денег, чтобы все произошло быстро, так что я успела впритык даже при том, что билет у меня был на утренний рейс. Каково же было мое удивление, когда едва выйдя из взятой напрокат машины, я оказалась зажатой с двух сторон между Шарлем и инвалидной коляской Хэнка.

– Как? – прошипела я, не слишком приветливо глядя на друзей.

– Хэнк позвонил, и я предложил вылететь немедленно, транзитным ночным рейсом, – невозмутимо пожал плечами Шарль.

– Ты сама не своя в последнее время, девочка, – Хэнк успокаивающие взял меня за руку, – Я подумал, что не стоит оставлять тебя одну в такой момент.

– А я подумал, что давно следовало познакомиться с твоей мачехой и ее сыном, – усмехнулся Шарль, – Он ведь родился после смерти твоего отца, не так ли? – он сжал мою руку и, наклонившись совсем близко, прошептал мне на ухо, – Я никому не дам тебя в обиду, Уме. Каких бы скелетов в шкафу ты ни прятала.

Я задохнулась от потрясения, поняв вдруг, что у Шарля запросто могло хватить ума сообразить, насколько "гипотетический" случай я предложила ему рассмотреть. А если он догадался, что Гордон – мой сын, то сказал ли об этом Хэнку? Я покосилась на ирландца, но тут же поняла, что, знай он правду, встретил бы меня совсем не такими словами. Да и Шарль не из тех, кто станет разбазаривать чужие непроверенные секреты. Я вдруг успокоилась и испытала прилив благодарности к ним обоим.

– Спасибо! – я поняла, что улыбаюсь искренне.

– Не за что, – сверкнул зубами Шарль.

– А зачем еще нужны друзья, – хмыкнул Хэнк, – Если тебя надо от кого-то здесь спрятать, ты только скажи.

– Надо! – решительно тряхнула я головой, – Я, конечно, познакомлю Шарля с Каролиной, но вот общаться с ней после похорон мне совершенно не хочется.

– И на поминки не останешься? – осторожно спросил Хэнк, видимо не доверяя моему вдруг поднявшемуся настроению.

– Сами помянем, – как-то очень жестко отозвался Шарль за меня, – Розалия была славной женщиной, я очень любил ее в детстве. И делить память о ней с посторонними мне совершенно не хочется. Я прав, Уме?

– Пожалуй, Шарль, – я вздохнула, – Ну, что? Пошли?

Я пообещала себе, что выдержу и ничем себя не выдам. Не прощание с Розалией. С ней я простилась два дня назад, уже зная, что больше никогда не увижу ее живой. Нет. Не взгляд на умиротворенное лицо лежащей в гробу пожилой женщины накрыл меня волной паники, а маленький мальчик в чопорном костюме-двойке с черной повязкой на рукаве, стоявший рядом с Каролиной и уставившийся на нас по-детски любопытными глазенками. У меня задрожали колени, и я мертвой хваткой вцепилась в рукав Шарля. Он положил свою руку на мою и слегка сжал ее, словно передавая мне часть своей силы. Хэнк проделал странный маневр и оказался так близко ко мне, что я почти слышала, как трется штанина моих слаксов о колесо инвалидного кресла. Если даже я решила бы грохнуться в обморок, они бы мне не позволили. Мысль об этом заставила меня успокоиться. Почти десять лет мне казалось, что я совершенно одна в этом мире, и нет никого, кто мог бы понять и бескорыстно поддержать меня. Но вчера я узнала, что у моего сына есть отец, который никогда не бросит ни его, ни меня, а сегодня друзья пришли на помощь в эту трудную минуту.

Я заставила себя отвести взгляд от Гордона и осмотреться. Народу собралось неожиданно много. Я даже узнала кое-кого из соседей. Люди говорили о Розалии, вспоминая только хорошее. Шарль удивил меня, когда взял слово. От его речи веяло Новым Орлеаном и детством, ароматом специй и теплой лаской домашнего очага. Я словно наяву снова увидела Розалию хлопочущей у плиты. К горлу подкатил комок. Я знала, что мне тоже нужно будет что-то сказать, но у меня никогда не нашлось бы таких слов, чтобы выразить все, чем я была обязана Розалии. Мысли заметались в поисках подходящих выражений. Но вот уже Хэнк слегка подтолкнул меня в спину, и я оказалась на полшага впереди него. Взгляды обратились ко мне.

– Розалия вырастила меня, – я не узнала собственного голоса, – У меня никогда не было никого, ближе нее…

Люди смотрели на меня, а я не имела представления, как продолжить. Сказать хотелось слишком много, но никаких слов не хватило бы, чтобы высказать все.

– Это моя сестра? – звонко прозвучал в наступившей тишине тихий голосок Гордона.

Едва сдерживаемые рыдания вырвались из горла почти звериным воем. Хорошо, что на похоронах все приняли их за слишком бурное проявление скорби. Я метнулась за спину Шарля.

Снова зажав меня с двух сторон мои друзья принялись пробираться к выходу. Шарль успел сбегать на кухню и принести мне стакан воды. Во дворе, вдали от посторонних взглядов мне стало легче.

– Ты в порядке? – Хэнк сжал мне руки и пристально заглянул в глаза, – Если хочешь, можем уйти прямо сейчас.

– Нет, – я сделала несколько глубоких вдохов, – После моей истерики это было бы не совсем нормально. Останемся. Просто я больше не смогу туда зайти.

– И не надо. Ты хочешь поехать на кладбище?

– Я должна проводить ее, Хэнк.

– Не вижу в этом никакой необходимости, – раздалось у меня за спиной.

Я вздрогнула. Каролина стояла в дверях, сдержанная внешне, но взгляд ее обещал мне все кары египетские. Почему-то именно это заставило меня разозлиться. И мобилизоваться.

– Познакомься с Шарлем, Каролина, – я сама удивилась, как ровно прозвучал мой голос, – Мы вместе выросли в Новом Орлеане, наши семьи дружили.

Я не могла не подпустить эту шпильку, зная, как ревниво относится Каролина ко всему, что связывало отца с прошлой жизнью, жизнью до нее.

– Мадам! – Шарль, как всегда был безупречен.

Уже через пару минут он обаял Каролину настолько, что легко заставил ее вернуться в дом. Я отогнала возникшее беспокойство. Если Шарль и попытается что-то выведать у нее о Гордоне, то не здесь и не сейчас. Не то время, не то место.

Мы все-таки поехали на кладбище. Хэнк с Шарлем поддерживали меня, когда я положила на гроб цветы. А потом мы сели в машину и отправились в ресторан, и я, наконец, перестала ощущать на себе неотступный сверлящий взгляд Каролины.

Шарля словно прорвало. Он так и сыпал воспоминаниями и историями из нашего детства и студенчества. Я сама не заметила, как отпустила туго натянутая внутри струна боли и страха, и я начала искренне смеяться и вспоминать вместе с ним. Хэнк, тихо похихикивал, слушая нас, иногда вставляя комментарии.

Непонятно почему, из рассказов креола выходило, что мы были влюблены друг в друга чуть ли не с пеленок, и не было пары счастливее нас, пока мы были вместе. Но в то же время в них не мелькало ни тени ностальгии или сожаления об ушедшем и не сложившемся. Хэнк тоже, видимо, это почувствовал.

– Дурак ты был, что на ней не женился, – заполнил он возникшую в какой-то момент паузу.

– Я не мог, – на полном серьезе ответил Шарль, – Бабушка не велела.

Хэнк хмыкнул, приняв отговорку за шутку, а я насторожилась. В Новом Орлеане с уважением относились к магии, а Изабель пользовалась славой ворожеи и предсказательницы. По мнению Розалии, вполне заслуженной славой.

– Ты никогда мне об этом не говорил, – я пристально посмотрела на него.

– Этого она тоже не велела, – вздохнул Шарль, – А я вот проговорился.

– Почему?

– Проехали, Уме.

– Нет уж, договаривай.

– Уме, не надо, – он накрыл мою руку своей и умоляюще посмотрел в глаза.

– А в чем дело, девочка? – удивился Хэнк.

– Подожди, Хэнк, это важно. Шарль что-то знает обо мне, но не хочет говорить. Это моя жизнь, Шарль, я имею право знать.

– Она считала, что тебе лучше не знать.

– Розалия тоже имела привычку решать за меня, что для меня лучше. Но их больше нет, Шарль. Ни Изабель, ни… – я невольно сглотнула, но все же заставила себя договорить, – ни Розалии. Я хочу знать, что видела Изабель.

– Хорошо… – Шарль прикусил губу, словно собираясь с мыслями, и отвел глаза, – Она говорила, что ты – человек моря и никогда не будешь счастлива с земным мужчиной. Не спрашивай, что это значит, я сам не знаю. Но в то лето, когда я разорвал наши отношения, она объяснила мне, что, чем дольше мы будем оставаться вместе, тем сильнее тебя будет манить твоя собственная сущность, и такая связь очень скоро превратиться в тюрьму для нас обоих. Поэтому я и отдалился от тебя. Ты ведь знаешь, в таких вещах Изабель всегда оказывалась права.

Шарль смотрел на меня виновато, а я пыталась уловить ускользающую от понимания суть. Я – человек моря. "Твоя связь с морем", – сказал Дэн. Мой психоз. В то лето Шарль поехал к родным в Новый Орлеан, а я отправилась к подруге в Техас. Там у меня и случился первый приступ. А Розалия сразу поверила мне и совсем не удивилась. Осенью мы с Шарлем отдалились друг от друга, а потом он с тысячей извинений сообщил, что встретил другую девушку и, кажется, влюбился. А я совсем не расстроилась. Мне нравился секс с Шарлем, но я всегда любила его только как друга. А Дэна? Была ли я влюблена в Дэна? По большому счету, нет. Наша встреча случилась на другом конце земли, она была романтичной, моему самолюбию льстило, что он старше меня лет на пять-семь. Он нравился мне, но будь я в него влюблена, я не сдалась бы так легко решению Каролины. Я боролась бы за то, чтобы быть с ним, и не только потому, что он отец моего ребенка. Так почему же тогда у меня не начались эти странные приступы? Может, из-за Гордона? После Шарля у меня было несколько мимолетных романов, но никто из этих мужчин не запал мне в сердце. По большому счету у Шарля было больше всех шансов рано или поздно добиться моей любви. По крайней мере, я с детства была к нему привязана. Но Изабель посчитала, что это не принесет нам счастья. Что же такого особенного есть во мне, что смогла разглядеть старая колдунья? Что значит быть человеком моря, кроме того, что шансов найти счастье в любви практически нет?

– Шарль, а среди мужчин бывают люди моря?

– А мне откуда знать? – он пожал плечами, – Об этом следовало бы спросить Изабель, но теперь уже поздно. Хотя, она сказала именно "человек моря", а не "женщина моря". Так что, наверное, бывают, – он легонько потрепал меня по голове, – Не волнуйся, Уме, ты еще встретишь свое счастье.

– Должно быть… – задумчиво протянула я.

Меня действительно уже несколько дней не покидало ощущение грядущих перемен. До сих пор я подсознательно связывала его с тем, что в моей жизни снова возник Дэн. Но слова "человек моря" почему-то особенно сильно заставляли звенеть потаенные струны души.

Артефактер Рен-Атар

Я насторожилась, еще когда сразу оба эльфа ввалились в гостиничный номер. Ни Грэм, ни Синдин не придали этому значения, а меня неприятно кольнуло то, что они оставили Марту с Аленой одних. Но когда я поинтересовалась, ничего ли с ними не случится за время нашего отсутствия, один из близнецов доверительно сообщил мне, что на них никто не обратит внимания. Ну-ну! Я решила поверить им на слово. Пока.

С продуктами для пикника я особо заморачиваться не стала. Если куплю мясо на шашлыки, Марта затеется готовить. Оно ей надо? Поэтому мы просто выбрали кабачок поприличней, и заказали всего понемногу. Ну, то есть, это для Сина понемногу, а остальные точно голодными не останутся. В ресторане пришлось ждать, пока все приготовят и упакуют. Это тоже не подняло мне настроения. Да и Грэм дергался. То ли по Алене соскучился, то ли переживал, что австралиец обошел нас в поисках.

То, что Дэн позвонил и честно сообщил мне, что нашел Уме, согрело душу. Приятно сознавать, что не ошиблась в человеке. Вот только что за обстоятельства у него там могли возникнуть, хотела бы я знать. Отсрочка, которую он попросил, не внушала мне доверия. Вдруг он решил перепрятать Уме так, что мы потом век ее искать будем. Хотя, что-то мне не верилось, что он окажется таким уж крутым Джеймсом Бондом, что наши маги-хакеры его не переплюнут.

Подвеска, которую я сплела, четко указывала в направлении Североамериканского материка, и добиться от нее большей точности можно было только, на этом самом материке оказавшись. Нет, в конечном итоге она привела бы нас прямо к порогу дома Уме, вот только не известно, что было бы быстрее: искать самим, или все же дождаться следующего звонка Дэна. Из-за этого небольшого провала я расстроилась до слез. Первый раз со мной такое! Зиральфир не то чтобы не пел у меня под пальцами, когда я плела эту дурацкую подвеску. Но его мелодия была неопределенной, неясной, а порой даже резала слух. Как если бы для органа Шнитке писал. Мрак, в общем. Хорошо хоть Шета меня успокоила, сообщив, что основную мелодию должен создавать путь, а пути-то мы без оборотня и не увидели. А все-таки интересно, что у нее магия тоже с музыкой ассоциируется. Я-то думала, я одна такая.

По совету Марты я, конечно, позвонила Павлу, но у него пока тоже ничего не было. Зато Шета очень настаивала на том, чтобы мы не распыляли внимания, а занялись Аленой. Мол, с ее помощью мы и Белый Огонь, и Жемчужницу на блюдечке предоставить сможем.

Но мне все равно казалось, что все у нас зашло очередным образом в тупик, и без большого мозгового штурма с мертвой точки не сдвинуться. Да и на пляж ехать, если честно, совсем не хотелось.

В голову пришла странная мысль, что я успела привыкнуть не стесняться своего тела, а гордиться им. Чудно! Я что, все же поверила в то, что меня считают красавицей? Гномы считают. Но на пляже отдыхают люди, и я буду выглядеть тем еще пугалом рядом с Мартой и Аленой. Да еще такие парни с нами! Ну почему Синдин с человеческой точки зрения выглядит просто крепко сбитым коренастым мужиком, а я – коровой?!

В общем, сами понимаете, в каком мрачном состоянии я прибывала, когда мы, наконец, добрались до места. Ребята подхватили корзины с провизией, мы двинулись к реке. Честно говоря, погруженная в свои мысли, да к тому же не имея представления, куда именно мы идем, критический момент я прозевала. Ни с того, ни с сего один из эльфов выругался так грязно, что я только рот открыла, а Синдин восхищенно крякнул.

– Загрызу! – прорычал Грэм, тяжело дыша.

Я заметалась глазами по пляжу. Наконец взгляд выхватил из толпы Марту, а вокруг нее трех ребят, явно осчастливленных вниманием эльфийки. Чуть в стороне, рядом с Аленой сидел еще один парень, и рука его покоилась на плече девушки. Судя по всему, она не имела ничего против этого.

Ох! Я вцепилась в Грэма и почувствовала мелкую дрожь то ли ярости, то ли грядущей трансформации.

– Никто внимания не обратит, значит? – прошипела я.

– Черт бы побрал нашу способность учиться всему с первого раза! – проворчал один из близнецов, кажется, Кант. Нет, ну что бы этим сволочам ушастым хоть здесь по-разному одеваться!

– Грэм, ну-ка успокойся! Кто этот парень? Ты его знаешь?

На пару мгновений оборотень застыл, потом начал успокаиваться.

– Спасибо, Рената, – выдохнул он, – можешь отпустить, уже все в порядке.

– Уверен? – я продолжала сжимать его, как в тисках, опасаясь, что если отпущу, он и вправду сорвется с места и загрызет соперника.

– Уверен, уверен. Они с Аленой старые друзья. Вроде даже она ему нравилась.

– А он ей? – я все еще не отпускала его.

– Все равно не поверю, – видимо Грэм собирался рыкнуть, но получился жалобный щенячий тявк.

Я невольно улыбнулась. Люблю я этого волчонка!

Эльфы и Синдин убежали вперед и уже присоединились к развеселой компании.

– Пусти, – попросил Грэм.

– Пущу, если пообещаешь сначала меня выслушать. И услышать. А уже потом сорвешься с места и помчишься кого-нибудь убивать.

– Хорошо, – нехотя ответил он.

– Ну, вот что. Сейчас ты подходишь к ней, небрежно отодвигаешь этого нахала в стороночку и принимаешь точно такую же позу, как у него.

– Не понял.

– Сядешь рядом с Аленой и обнимешь ее за плечи, идиот! И чтоб тени сомнения в голове не было, что она тебя любит!

– Рената!

– Что "Рената"?

– Я не смогу.

– Ну-ка посмотри на меня! Не сможет он! Значит, носить девушку на руках, целовать ее, заставлять на морозе донага раздеваться ты можешь. И ничего. И никаких угрызений совести и сомнений. А подойти и обнять – слабо?!

– Ты не понимаешь! Я сам тогда не понимал! Я хотел… Я всего хотел! Весь мир ей подарить. Ты же ее видела! Видела, какая она! Елена Прекрасная! А сейчас еще прекрасней стала. Я… не могу… я не отвечаю за себя, не смогу контролировать… Тогда… тогда я не понимал, что хочу ее. А потом мы перекинулись, и я был счастлив. Просто потому, что она со мной. А теперь… Она ко мне подошла и прикоснулась. Я думал, сознание потеряю. Этот ее запах… А потом… Рената, если бы она меня тогда поцеловала, я бы уже не остановился. Не смог бы. А ты говоришь "обними"! Да я боюсь к ней прикоснуться, чтобы контроль не потерять!

– Ну и дурак! – заорала я, наконец, сообразив, что же тогда произошло в клинике, – Ты же только одного добился! Она теперь думает, что противна тебе, и потому ты к ней прикасаться не хочешь!

– Что?!

– А то! Вот что, дружок, смел себя веничком, взял себя в руки, лапы и хвосты, и дал девушке понять, что она тебе не безразлична.

– А если я…

– Перед леди Рисс устоял, и здесь не сдашься. Только не веди себя с ней так, словно тебе ее и видеть-то неприятно!

– Я себя так веду? – растеряно спросил оборотень.

– Именно так. Я бы на ее месте только так и подумала. Теперь понял? Так что, давай, соберись, и вперед.

Грэм потоптался на месте, вздохнул, посмотрел на меня с тоской. Я всем своим видом демонстрировала непреклонность. Оборотень снова вздохнул и все-таки шагнул вперед. Пока мы шли к биваку, он пару раз покосился на меня через плечо, но я напустила на себя грозный вид, и Грэму ничего не оставалось, как подчиниться приказу.

Я предоставила ему действовать самому и присела рядом с Мартой. Точнее, рядом с ней места не нашлось. Близнецы и Син так облепили ее со всех сторон, что троим новоявленным поклонникам Серебряной леди не осталось места на покрывале. Сообразив, что конкурировать с супермоделями им не по силам, парни заметно скисли. Да еще такая мымра, как я, к компании присоединилась. В общем, троица попыталась предпринять маневр к отступлению, но притормозила, поглядывая на четвертого своего товарища. Я тоже посмотрела в ту сторону.

Ай да я! Ай да молодец! Удачно я этому щенку мозги вправила!

Парень, сидевший рядом с Аленой, оказался достаточно воспитанным, чтобы встать и поздороваться с Грэмом. Вид у него при этом был удивленный и не очень довольный.

– Привет, Кирилл, – бросил вервольф и, проигнорировав протянутую для приветствия руку, одним плавным движением опустился рядом с девушкой и собственническим жестом притянул ее к себе.

Алена обернулась и, бросив на нас удивленный взгляд, с подозрением уставилась на оборотня.

– Рена, это ты воспитательную работу провела, или обстоятельства вынудили? – усмехнулась Марта.

– Обстоятельства вынудили провести воспитательную работу, – засмеялась я, – Вроде вышло, а? Как считаешь?

– Прогресс на лицо, – хмыкнул Син.

– А ты точно на него никаких своих амулетов не вешала? – хихикнул один из эльфов.

– Нужны ему мои амулеты! Я его просто до смерти напугала.

Незваные гости, оказавшись не у дел, расшаркались и испарились с горизонта. Грэм позы не поменял, и Алена снова послала нам недоуменный взгляд. Марта сделала ей ручкой и подмигнула.

– Дамы, а вы не хотите озаботиться провиантом? – поинтересовался один из эльфов.

– Ой, тут чуть повыше, в рощице такая милая полянка есть, – защебетала Марта, – давайте там устроимся. А то тут толпа такая. Значит так, – принялась она раздавать ценные указания, – вы, мальчики, можете пойти поиграть, о вас уже те нимфетки спрашивали, соскучились, наверное. Син, ты нам все это дотащить поможешь. Алена! Алена, ты можешь загорать дальше. Мы вас позовем, когда все приготовим.

Озадачив таким образом всю компанию, она подхватилась с места и потащила меня за собой.

Пока мы разжигали костер и наводили красоту на большой клетчатой скатерти, я выложила Марте все последние новости.

– Шета права, – задумчиво сказала эльфийка, – Я сказала Алене, что нам тоже нужна ее помощь, и думаю, она готова согласиться. Так что дело за Грэмом. Хоть бы он ее перекинуться еще раз уговорил, что ли.

– Пока она сама не научится и не почувствует себя оборотнем, это безнадежно.

– Но она же уже прошла одну трансформацию. Насколько я знаю, второй раз проще.

Примерно через полчаса, приставив Синдина следить за жарящимися на кизиловых прутиках колбасками, мы пошли звать остальных.

– Что, черт подери, она с ним делает?! – я застыла, как вкопанная, едва увидела расположившихся на покрывале Алену и Грэма.

Оборотень лежал на животе, уткнувшись лицом в сжатые кулаки. Алена, перекинув одну ногу Грэму через спину, прижималась к нему грудью и пальчиком выводила на спине какие-то узоры.

Сорвется! Как пить дать сорвется! И тогда… либо опять сбежит от нее, поджав хвост, либо… Нет, о таком повороте событий и думать не хочется! Нет, ну той есть думать-то, может и хочется, и даже приятно в некотором роде о таком подумать… Ой, блин, занесло мои мыслишки шаловливые!

– А ты не видишь? – Марта хихикнула, как девчонка, – Она пытается его соблазнить.

– С ума сошла! Бедняга Грэм! Он никогда на это не пойдет. Надо остановить эту дурочку, – я рванулась к ним.

– Даже не думай! – Марта схватила меня за руку, – Она все делает правильно.

– Ты что, Марта! Это же просто жестоко по отношению к нему!

– Что жестоко? Рената, перестань, осмысли ситуацию трезво.

– Да что тут осмысливать! Грэм и так не знает, как сдержаться, и он никогда не позволит себе так ее унизить!

– С точки зрения оборотня – да, – Марта положила мне руку на плечо и заговорила очень спокойным проникновенным тоном, – Но, мне кажется, ему стоит снова стать человеком.

– Снова? Что ты имеешь в виду?

Когда она так разговаривает, хочется вытянуться по стойке смирно и пожирать глазами. Вот только Грэм мне сейчас был важнее, чем Марта.

– Гектор объяснил мне, что для Грэма пребывание в этом мире совпало с очень важным моментом в становлении личности оборотня. Тогда из-за конфликта реальности и генетической памяти он стал почти человеком. И эту девочку он полюбил не как оборотень, а как человек. Сейчас ему стоит вспомнить об этом.

– Все равно не понимаю.

– Она не позиционирует себя вервольфом.

– Ну и что?

– Она ведет себя, как человеческая женщина. Нормальная влюбленная женщина, которой очень надо, чтобы ее любили в ответ. И пока она не получит этого доказательства, она не сделает следующего шага.

– Ты считаешь, что в качестве этого доказательства ей обязательно надо так над ним издеваться?

– А это твоя вина, дорогуша, – хмыкнула Марта.

– А я здесь причем? – вконец растерялась я.

– Зачем ты рассказала ей о том, как Грэм все это время хранил ей верность? Вот теперь она и пытается проверить его на вшивость.

– В смысле?

– В смысле, ей нужно выяснить следующее: действительно ли он хранил ей верность, ей ли он хранил верность, не импотент ли он…

– Ну, ты как скажешь! – фыркнула я.

– Это не я, это она сама такое предположение выдвинула.

– Она что, совсем рехнулась?!

– А что ей еще думать? От нее самой он шарахается, от леди Рисс, как ты ей сообщила, тоже. Вот она и додумалась. Но я не об этом. Это только одна из версий. А еще она может проверять, не дал ли он какого-либо не имеющего к ней отношения обета, и наконец, если дал, то хватит ли ее власти, чтобы заставить его этот обет сломать.

– Мне кажется, ты приписываешь ей просто макиавеллевскую изобретательность, – усомнилась я.

– Это ее подсознательная мотивация. Спроси ее, и она не сможет всего этого объяснить. Она действует интуитивно.

– То есть вообще мозгов не включает? Так тогда это просто похоть, уж извини.

– Да нет, это не просто похоть. Я думаю, она и сама-то толком не понимает, что значит хотеть мужчину. Впрочем, как и ты, дорогая.

– Марта! – вот ведь умеет заставить покраснеть, проницательная наша.

– Извини, – она снова хихикнула, – Но на некоторые вещи у тебя та-акие пуританские взгляды!

Я вздохнула. В чем-то Марта, к сожалению, была права. Но пока она окончательно не перевела на меня стрелки, нужно было выяснить, что такого она усмотрела в отношении Алены к Грэму, что настроена столь оптимистично.

– Я же объяснила ей, как оборотни относятся к связям в человеческой ипостаси. Почему она не понимает, что Грэм пытается устоять из уважения к ней?

– Повторяю для особо одаренных, она пока не оборотень. Она пока человек. Если Грэм хочет сделать следующий шаг, он должен пойти ей навстречу и сыграть по ее правилам.

Я посмотрела на вервольфа. Алена провела острым ноготком у него за ухом, и я увидела, как напряглась его спина.

– Ставлю на девочку.

– Что, извини?

– Я предлагаю тебе пари, Рена, – в глазах Марты плясали чертики, она от души веселилась, – Прямой проход из Подгорья в Библиотеку и обратно против одного очень хитрого амулета. И я ставлю на девочку.

– С ума сошла!

– Не-а! Просто считаю, что и тебе стоит встряхнуться. Ну, так как?

– Грэм не сдастся.

– Вот видишь, ты даже уверена в своей правоте.

– И что за амулет тебе нужен?

Господи, что я несу?! Я что, действительно собираюсь с ней спорить?!

– Не поверишь, любовный.

– На фига?!

Нет, ну вот что с ней делать? Взрослая женщина, а ведет себя, как девчонка. Хотя, по эльфийским меркам она девчонка и есть. Только вот ведь и я по гномьим меркам несовершеннолетняя! Но у меня почему-то мозгов после перехода не поубавилось, а Марта, словно с цепи сорвалась. Может, все дело в том, что, делая тот роковой шаг в новый мир, она готовилась умереть. А вместо этого стала юной, прекрасной, совершенно здоровой и очень одаренной эльфийкой. Вот теперь и отрывается.

– Нет, Марта, серьезно, зачем тебе любовный амулет?

– Не просто любовный. Мне нужен амулет, который будет определять, что в определенном радиусе от него находятся двое, которые любят друг друга.

– Что за хрень?! Ну, понятно, если бы тебе понадобился амулет, отличающий истинную любовь от похожих, но менее глубоких чувств. Но зачем обязательно взаимную?

– Мне нужен такой амулет.

– Зачем?

– Ну, вот хотя бы эти двое. Мне кажется, Алена его любит. Но вдруг я ошибаюсь? А Грэм? Ты так уверена, что он все еще испытывает к ней прежние чувства?

– На счет Грэма я абсолютно уверена, – обиделась я, – А вот на счет Алены – не очень.

– А я – наоборот, – усмехнулась Марта.

Дразнит она меня, что ли? Но идея интересная. Надо действительно попробовать сделать такую фигнюшку.

– Зачем тебе знать, действительно ли те, кто вокруг тебя, любят друг друга, или один из них лжет?

– А ты не думаешь, что рано или поздно в круге действия амулета окажется и тот, кого люблю я? Вы же сами мне твердили, что я никому не должна подчиняться. Представь, что подобный амулет был бы у Леандираты. Сколько бед можно было бы избежать!

Что ж, с этим трудно было поспорить. Действительно, Серебряной леди не помешало бы защитить себя хотя бы от такого обмана. По-хорошему, я должна была бы ей этот амулет без всякого пари сделать. Но, черт возьми, в спор она меня уже втравила.

– По рукам! – решилась я, наконец.

– Отлично! – Марта аж подпрыгнула от восторга, – Аленушка! – пропела она и помахала рукой, – Вставайте, хватит нежиться! Все готово, пошли обедать.

Грэм вскочил, как ужаленный, и тут же потянулся за майкой. Эльфийка прыснула со смеху, а Алена послала ей сияющую улыбку из-за спины оборотня.

Марта сорвалась с места и побежала звать близнецов.

Аленка

Что могут сделать с женщиной три лоскутка шелкового трикотажа, и почему мне их хватило, чтобы снова почувствовать себя Еленой Прекрасной? А может, дело было в Марте, которая отнеслась к моим сомнениям в собственной внешности, как к проходящим подростковым комплексам, и в том, как она говорила о Грэме и его отношении ко мне. В отличие от Ренаты она ничего не пыталась мне доказать, ни в чем убедить. Она просто рассказала, что знала, но словно с моей, а не своей, точки зрения. И то, что Кирилл смотрел только на меня, лишь слегка кивнув прекрасной эльфийке, тоже сделало свое дело. Я вдруг уверилась в себе, как в женщине. Восхищенный взгляд давнего поклонника убедил меня в том, что не все для меня потеряно, что я еще могу повоевать за своего волка. Или все-таки Марта убедила?

Я не знала, что со мной произошло, но, наверное, произошло не только со мной.