Текст книги "Вечная история (СИ)"
Автор книги: JulyChu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Не обманывай меня только никогда, хорошо? – тихо попросила Таймер. – Я плохо умею прощать ложь.
– Хорошо, – обещал Бриг.
Они наконец расстались. Дартон исчез в темноте улицы, а Рони, потребовав от своего парня честности, пошла обманывать родителей. Она действительно не любила ложь, а то, что приходилось выдумывать что-то для успокоения родителей, это же совсем другое?
Не так ли?
Глава 8
В тот день Рони задержалась у Синти после школы и возвращалась домой хмурая и недовольная. Погода неожиданно испортилась. У порога лета налетел холодный ветер, принес с собой тяжелые, полные дождя тучи, закрывшие солнце, и город погрузился в какое-то сюрреалистическое подобие зеленой осени.
Бриг был занят, а Синти так утомила своей болтовней, что от дозы хорошего настроения, отмеренного на этот вечер, ничего не осталось.
Едва прикрыв за собой входную дверь, Рони поняла, что в доме что-то не так. Напряжение?
Отец не появился из гостиной, чтобы встретить дочь и даже не ответил на громкое приветствие. И запах. Девушка почувствовала сладковатый аромат маминых успокоительных капель.
Оставив на полу школьную сумку, она прошла в гостиную.
– Что-то случилось, пап? Что с мамой?
Суровый, обвинительный взгляд отца подтвердил опасения дочери. Надвигался тяжелый разговор. Но о чем? Что стало известно родителям?
– Мама ждет тебя в своей комнате, – сухо бросил мистер Таймер, демонстративно возвращаясь к чтению газеты.
Рони прошла в малую гостиную, служившую для миссис Таймер комнатой для отдыха и занятиями рукоделием.
Мама сидела в кресле у маленького столика, и по её красным глазам Рони поняла, что Линда плакала, а на столике лежала книга.
И не просто книга, ужаснулась Рони, узнав переплет, а особая книга, гораздо откровеннее той, что когда-то оставила в комнате дочери миссис Таймер для общего развития. Издание, что лежало на столе, было не для ознакомления и отнюдь не для подростков. Это была книга для тех, кто уже вступил во взрослую жизнь и об отношении полов был далеко не ханжеского мнения.
– Воробышек, я за тебя болею… – вспомнились слова Брига при последнем скандале в доме. Кажется, они ей сейчас опять пригодятся.
Что удивительно, Рони совершенно не чувствовала себя виноватой.
Ей было неловко, да.
Она была смущена.
Но никакого стыда не испытывала. Нет.
Рони вдруг почувствовала злость от осознания, что мама рылась в её комнате и не просто заглядывала в шкафы, но и копалась во всех ящиках в поиске потайных мест. А значит, нашла и таблетки.
А как же! Вон и они.
Полоска едва торчала из-под книжки. Их, наверное, собирались использовать серьезной уликой чуть позже.
Разговор с матерью остался в памяти Рони раной, которая со временем прикроется новой кожей, но навсегда оставит безобразный шрам.
Мама пыталась вызвать в дочери чувство стыда. Когда это не получилось, стала использовать слова и взгляды, задачей которых было просто унизить. А Рони вместо этого чувствовала, как между ней и матерью растет невидимая пропасть. Или стена.
Наверное, она была всегда, возведенная отчужденностью родителей, их стремлением насаждать строгие правила. Во время разговора в сумеречной гостиной, под аккомпанемент тяжелого дождя за окном, стена становилась все толще – настолько, что еще немного, и стала бы видимой. И вместо смущения Рони чувствовала раздражение и злость. И жгучее желание сделать больно сидящей перед ней женщине, которая, кажется, никогда в жизни не была по-настоящему счастлива. Разве ханжество, брезгливость, непонимание матери не от того, что Линде Таймер не знакомо настоящее влечение и счастье быть желанной? Подобные мысли поразили Рони, остудив на мгновение гнев, но еще через мгновение она безжалостно ударила словами в открывшееся догадкой больное место и, не слыша слов матери и приказов отца, выскочила на улицу под дождь без плаща и зонта, в домашних тапочках.
Рони должна была найти Брига. В карманах оказалось всего несколько монет, и сначала девушка поехала в бар, где они с Бригом часто бывали с тремя Ка. Клайд и Кит встретили её удивленными взглядами. Но где находился её парень, они не знали.
– Кажется, его нет в городе, – предположил Кит. – Оставайся пока с нами, потом что-нибудь придумаем, если домой возвращаться не хочешь.
Рони отказалась. Она надеялась, что ребята ошиблись, и Бриг окажется в кроличьей норе или вернется в нее позже, ночью. Страшно было ехать одной в район серых высоток, но оставаться рядом с Клайдом не хотелось еще больше. Красавчик даже не прятал вызывающе горячих взглядов в её сторону, пока Дартона не было поблизости.
Вздрагивая от всех звуков и с опаской поглядывая на редких прохожих, Рони добралась до норы. Она давно уже догадалась, что это квартира именно Брига, а не какого-то таинственного друга, но не заговаривала об этом. Бриг наврал. И, похоже, не собирался признаваться, а вынуждать его говорить неправду ей не хотелось. Наверное, девушка сама была виновата, когда так нелестно отозвалась и о районе высоток, и о самой квартире.
Глупая, какая она была глупая! В тесной, маленькой кроличье норе вместе с Бригом она чувствовала себя больше дома, чем в просторном, безупречно убранном доме Таймеров.
Продрогшая и мокрая насквозь, Рони просидела под дверью квартиры до утра. Она боялась находиться одна на лестничной площадке, но вновь оказаться ночью на улицах квартала серых высоток казалось еще более опасным. Таймер жалела, что не осталась в баре с Китом и даже Клайдом и, слушая напряженный стук собственных зубов и едва сдерживая напряженный танец дрожи собственного тела, ждала наступления утра, чтобы пойти домой. То, что родители сходят с ума от волнения и страха и ищут дочь, Рони понимала и даже испытывала запоздалое чувство вины, особенно перед мамой, но ничего не могла изменить.
Когда за окном рассвело, девушка попыталась добраться до дома. Попыталась, потому что на автобусной остановке ей стало так плохо, что она свалилась под ноги прохожим, с трудом удерживая связь с реальностью, и все повторяла в склонившиеся над ней темные пятна чужих лиц:
– Бриг, Рони Таймер, Бриг, Рони Таймер.
Приезд скорой помощи и дорогу в больницу девушка не помнила, перед глазами была толстая пелена тумана, в котором возникали тени, почти бесцветные, звуки тоже были, но так далеко, что почти не достигали её ушей.
Потом было резкое просветление, и Рони увидела над собой лицо медсестры и трубки капельницы, после чего провалилась в теплую темноту без звуков, цвета и времени.
Возвращение в сознание и относительно сносное самочувствие случилось утром – следующего или более позднего дня. Рони открыла глаза, привыкая к свету и прислушиваясь к собственным ощущениям, отмечая большую слабость, легкую тошноту, но в остальном боли или неудобств не было. Потом она увидела рядом с собой маму.
Миссис Таймер сидела у кровати дочери. Хотя лицо матери несло следы бессонных ночей и переживаний, выглядела она, как всегда, спокойной и собранной.
Увидев, что дочь пришла в себя, Линда привстала, но сдержав порыв, мягко улыбнулась и протянула руку, коснувшись плеча Рони.
– Все хорошо. Теперь все будет хорошо. Как же ты нас напугала.
– Бриг приходил? – спросила Рони, удивляясь слабости своего голоса. Что такое с ней случилось?
– Ты пробыла в больнице два дня, но сегодня или завтра утром нам можно будет забрать тебя домой, – говорила миссис Таймер.
– Мама, я спросила про Брига, – настойчиво повторила Рони, впиваясь взглядом в лицо Линды.
– У тебя была такая высокая температура, что ты теряла сознание. Сказали, что это реакция ослабленного организма на сильную инфекцию. Ослабленного, – выделила последнее слово Линда.
– Мама! – Рони попыталась привстать на локтях.
– Тебя ждет постельный режим, правильное питание, много витаминов.
– Мама! – в голосе девушки звенели обида и отчаяние.
– Нет, – миссис Таймер недовольно поморщилась, – парень по имени Бриг не приходил и тебя не искал.
Рони прикрыла глаза, чувствуя, что против её воли по щекам потекли слезы.
На следующий день родители забрали Рони из больницы.
С того момента, как девушка убежала под проливной дождь, в доме ничего не изменилось. Царили идеальный порядок и спокойствие, родители были заботливы, но как обычно – сдержаны, вели себя так, словно ничего не случилось. Рони испытывала досаду, что ни очередной скандал, ни её исчезновение, заставившее родителей прибегать к помощи полиции, ни болезнь, уложившая её в больницу, не смогли нарушить размеренного, строгого распорядка жизни. Она знала, что о ней волновались, что мама плакала и пила свои успокоительные капли, но забота и переживания родителей были укрыты за толстыми стенами воспитания и сдержанности, и, похоже, эти стены были непробиваемыми.
Оставшись одна в своей комнате, Рони заплакала, чувствуя себя чужой в собственном доме.
Глава 9
Бриг сидел в баре у стойки, в стороне от большой шумной компании, в которой было много его знакомых по Аэродрому. Неудивительно, потому что и сам бар был почти на Аэродроме. Дешевый, чтобы можно было дешевле напиться.
Веселящаяся за его спиной компания раздражала. Дарта настойчиво звали присоединиться то мужские, то женские голоса, но он не реагировал, как если бы ничего не слышал, разглядывая бутылки в баре. Бармен мыл стаканы, опуская их по очереди в две наполненные мыльной водой раковины. Несколько быстрых движений – и сверкающие бокалы, роняя капли воды и ошметки пены, оказывались подвешенными за ножки у Брига над головой.
Наблюдения за барменом и стаканами успокаивало, звуки за спиной вызывали желание подойти, наговорить гадостей, получить кулаком в лицо и самому ударить пару раз чьи-то лица.
Бриг не видел Рони уже две недели, и это становилось невыносимо.
В ночь её побега из дома его не было в городе. Зар, племянник Романа, уговорил Дартона поехать за товаром в порт за двести миль, куда по его словам привезли дешевую партию контрабандных видиков, которые можно было потом толкнуть за хорошие деньги здесь, в городе. Роман гарантировал бумаги и покупателей, и Бриг согласился подзаработать. Дурак.
Ему не хватало денег. Их всегда не хватало. Особенно сейчас, когда Дартон так много времени проводил с Рони и все реже успевал на подработки в гараж, пропускал уроки, чтобы закончить заказы на контрольные работы по математике и физике, которые тоже выполнял за деньги. И тратил, он тратил гораздо больше, чем раньше, когда был один. Снежный ком денежных проблем рос, но Бриг ничего не мог с собой поделать, ему так хотелось быть рядом с Солнечной девочкой, что каждый раз он выбирал её, а не работу или учебу.
Поэтому предложение быстрых, легких денег упало на благодатную почву. Казалось спасением, дарующим время на решение проблем.
Но все пошло не так. Как выяснилось по приезде в порт, товар обещали не только Роману, и, кроме Брига и Зара, на пристани оказались другие желающие. Первое столкновение выиграли посланники Романа, но далеко от порта им уехать не удалось. В результате парни вернулись в город без товара, без денег и в синяках, а вместо того, чтобы заработать, Бриг обзавелся новым долгом.
Но самое страшное – он узнал от Кита о появлении промокшей насквозь Рони. Получалось, что Воробышек провела всю ночь под дверью его квартиры. И почему он не отдал ей запасной ключ! Почему до сих пор скрывал, что сам снимает эту квартиру?
Что случилось с Рони после той ночи, выяснить оказалось сложно.
Бриг пытался звонить домой Таймерам сам, просил своих знакомых девчонок, но бесполезно. Связь обрывалась, как только звучал вопрос о Рони, и потом долго никто не отвечал на звонки.
Пришлось искать ответы в школе. Две перемены потребовалось Бригу, чтобы понять, что Таймер нет на занятиях, потом еще одна, чтобы выяснить, кто такая Синти, и лишь на следующей ему удалось использовать свое хваленое обаяние, чтобы получить от Клема ответы на вопросы.
Рони лежала под капельницей в больнице Святого Лаврентия с сильным гриппом, и Бриг чувствовал себя виноватым в её болезни. Дарта не оказалось в городе именно в тот момент, когда его девочка в нем нуждалась. Она пришла к нему, забыв от отчаяния свой страх перед районом серых высоток, и провела под закрытой дверью квартиры всю ночь. Простудилась во время поисков и сидения в сыром промозглом подъезде под закрытой дверью его квартиры.
Бриг, конечно же, сразу поехал в больницу, чтобы только узнать, что Таймеры запретили посещения дочери и на следующее утро, прежде чем он смог что-либо придумать, забрали Рони домой.
И вот уже больше недели она находилась в неприступной крепости дома Таймеров, обнесенной глубоким рвом и с поднятыми для Брига мостами.
Солнечная девочка плавилась от температуры, а он не мог быть рядом. Не мог спрятать её горячие руки в своих холодных ладонях. Попытаться снять жар с лица легкими поцелуями.
Вчера Бриг попробовал заявиться в дом Таймеров Кристиной, но мистер Таймер вызвал полицию, и пришлось уносить ноги, что было затруднительно на высоких каблуках. Потом он послал подружку Кита, милую рыжеволосую хохотушку с россыпью веснушек на лице. Её тоже отправили вон вместе с коробкой конфет и цветами.
Потеряв надежду и сдавшись на милость отчаяния, этим вечером Бриг сидел перед стойкой бара и методично напивался.
– Привет, – рядом с ним на высокий барный стул залез прыщавый Бари Ньюм.
Дартон не выносил его. Душа невысокого паренька родом с Аэродрома была такой же мерзкой, как и его лицо. В раннем детстве встречи с Ньюмом заканчивались драками, научив парней избегать общества друг друга, и теперь Бриг недоумевал, что такого могло случиться, что Ньюм осмелился приблизиться к нему?
– Плохо выглядишь, – оскалился тонкой улыбочкой Бари.
– Лучше тебя, – бросил Бриг, уставившись на лицо Ньюма.
Ньюм подергал губами, как в немом кино, не решаясь вслух выговорить прущие из него ругательства. С Бари такое случалось, и Бриг отвернулся к своему стакану. Он был еще слишком трезв, и это злило еще больше, чем неожиданная компания. На трезвую голову нежданный собеседник вызывал приступы тошноты.
– Если ты пришел сказать, что я плохо выгляжу, то ползи отсюда, и побыстрее.
Бриг брезгливо поморщился и допил виски из своего бокала.
– Саймон вышел из тюрьмы. Хочет с тобой встретиться.
Бриг так быстро повернулся к Ньюму, что не успел скрыть проступившую на лице тревогу. Что обманывать себя, почти панику, накрывшую тело холодной волной.
Наслаждаясь реакцией Брига, Бари добавил с гнусной ухмылкой:
– Два года назад он не стал светить вас, взяв все на себя. Так что вы его должники: ты, Клиф и Кит.
Ньюм мерзко захихикал, поднимаясь.
– Он сегодня у Сары, – бросил он и не спеша пошел прочь.
Бриг посидел несколько минут, тупо глядя в пустой стакан, потом тоже ушел из бара, и ноги сами понесли его в ту часть города, где ему не было места, к дому, куда его не пускали.
Вечер был теплым, и в доме Таймеров уже зажгли свет.
Бриг тоскливо смотрел на окна Рони. В комнате Солнечной девочки была миссис Таймер, она постояла какое-то время – наверняка, разговаривая с дочерью – и затем подошла к подоконнику, чтобы задернуть плотные шторы.
Парень с хрипом ударил по решетке забора и стал лупить но ней, пока не разбил в кровь кулак. Когда появилась боль в руке, душившая его ярость отпустила, давая возможность вздохнуть.
Дверь дома отворилась, и на крыльцо вышел мистер Таймер.
– Уходи прочь! – крикнул он в темноту. – Не то я вызываю полицию.
Бриг прошипел сквозь зубы ругательства и еще раз изо всех сил ударил по забору. Крепления вышли из пазов, и небольшая секция, по которой он так самозабвенно лупил, наклонилась в сторону сада.
– Я вызываю полицию, – повторил мистер Таймер, скрываясь в доме.
Бриг развернулся и пошел прочь, сжимая левой рукой разбитую ладонь правой.
Побывать у Сары – означало прийти в бар, ночной клуб в самом центре Аэродрома. Он существовал там столько, сколько Бриг себя помнил, и по утверждениям отчима был уже тогда, когда Кэт и Сэг приехали в этот город за счастьем.
Названия менялись, иногда бар месяцами работал без вывески, разбитой во время очередной драки, при перестрелке или в другой опасной ситуации, которые часто случались рядом с этим местом. Неизменным оставался хозяин – невысокий, круглый мужчина неопределенного возраста и с явной примесью китайской крови. Круглыми были его лысая голова и оплывшая фигура, живот и нос, и неестественно крупные для широкого азиатского лица глаза. Хозяина звали Динь, и почему он стал феей из сказки про Питера Пена, оставалось загадкой, но прозвище прижилось, а неуничтожаемость принадлежавшего ему клуба считалась доказательством чудесных сил, которыми обладал хозяин. Клуб, казалось, может пережить все, он восстанавливался после случайных или намеренных попыток уничтожения, как со стороны сил криминальных, так и легальных. Не иначе как действительно чудесным способом…
Однако слава дочери Диня оказалась еще более яркой, дав постоянное имя заведению отца. По-крайней мере, вся молодежь, возраста Брига и младше звали клуб – «посетить Сару».
Дочь Диня, тоже невысокая и полноватая, была сочной и вкусной, как ириска, и обладала неуемной жаждой к постельным утехам и разнообразным партнерам. Она любила мальчиков, спешивших стать мужчинами, причем всех без исключения, и была искренней в своей нежности к каждому из них. Сара получала удовольствие, обучая неумелых парней, и теряла к ним интерес, когда их действия в постели становились уверенными.
Дочь Диня была и первой женщиной Брига. Несмотря ни на что, он остался благодарен ей за терпение и ласку, давшие иллюзию теплого чувства. Пусть оно было коротким и связано с болью, когда Сара выгнала его из своей постели, но в этой боли была виновата не дочь Диня, а сам Бриг, слишком быстро привязывавшийся ко всему хорошему. Он даже возомнил себе первую любовь и собирался вызволить Сару из бара к лучшей жизни, конечно же, в его объятиях. Наивный, глупый Бриг. Но он был тогда одинок и очень молод. Зато природная нежность дочери Диня спасла Брига от грубости и зародила в нём желание доставлять удовольствие партнерше.
Лишившись внимания Сары, злой и отчаявшийся Дарт думал, что дочь Диня ничем не отличается от его собственной матери, только меняет мужчин по желанию, а не за деньги. Он не мог найти оправдания действиям первой подружки всех парней Аэродрома и решил, что это один из тех уроков жизни, который демонстрировал, что не все можно понять и объяснить.
Последние годы Бриг редко бывал на Аэродроме – только когда навещал родителей. В баре Диня он вообще не появлялся с того времени, как Саймон попал в тюрьму. Дарт испугался будущего, которое маячило перед ним, если так и будет связан с Аэродромом, оставшись в компании завсегдатаев его баров и клубов. Чудесное спасение от тюрьмы стало сильным мотивом сделать все, чтобы поменять свою жизнь, а значит, и будущее. Да, он продолжал видеться с родителями и некоторыми из старых знакомых, он всё ещё работал у Романа, но больше не являлся членом ни одной группировки или сомнительной компании и вернулся за учебную парту.
Предстоящая встреча с Саймоном страшила, честнее даже было сказать – Бриг боролся с приступами паники, понимая, что может оказаться втянутым обратно в ту жизнь и круг общения, от которых он так старательно уходил. Старый знакомый оставался крепкой нитью, связывавшей с прошлым, и мог обеспечить Бригу еще более опасное будущее, в котором не будет места для Рони Таймер.
Пытаясь справиться с паникой, Дарт застыл у дверей в ночной клуб.
В связи с изменениями, которые протекали на Аэродроме, публика у Сары стала более спокойной и респектабельной. Благодаря чудесному везению Диня бар до сих пор не прикрыли, но за новыми декорациями в закрытых комнатах продолжали встречаться криминальные божки и делить сферы влияния, рвать друг у друга куски нелегального бизнеса, выяснять отношения и заключать соглашения.
Дартон спустился по узкой лестнице в подвал, где располагался клуб, и погрузился в тяжелое море разноцветного дыма, в котором висели призраки-люди, где стены сотрясались от громкой музыки и тяжелым полотном придавливал аромат табака, спиртного и наркотиков.
Бриг с трудом отыскал Сару, возвышающуюся на коленях какого-то парня в центре большой и уже сильно пьяной компании.
Она похудела за то время, что они не виделись, и повзрослела. Не казалась такой привлекательной и аппетитной, как раньше, хотя, может быть, поменялись вкусы самого Брига.
Сара сразу его узнала, начав жестикулировать, показывая подойти поближе.
– Привет, обаятельный… ты хорошеешь, как девица, – окинула она его оценивающим взглядом. – Может, сделаем вид, что видимся впервые, – и щелкнула по носу парня, на котором сидела, обрывая его недовольное ворчание.
– Я слишком хорошо тебя знаю для новизны отношений, – ответил Бриг.
Сара не слишком расстроилась от его слов и показала рукой в сторону лестницы, ведущей к нескольким приватным номерам, что располагались над клубом.
– Тебя Саймон хотел видеть, он сидит с ребятами в моей комнате.
Бриг кивнул и направился к лестнице, тревожный стук его сердца заглушал даже орущую музыку.
Саймон был старше Брига на три года, и когда на улицах Аэродрома стала формироваться компания из растущих рядом мальчишек, на Саймона смотрели снизу вверх и считали почти наставником. Высокий парень с внешностью простого доброго фермера сочетал в себе черты старшего брата, снисходительного к младшим, и змея-искусителя. У него все время откуда-то появлялись деньги, и ребята помоложе исходили слюной, пока Саймон ел перед их носом мороженое с шоколадом и угощал остатками. Глядя на него, они начинали курить, попробовали из его рук первые затяжки травки, и именно Саймон привел их по очереди в клуб Диня, передавая в мягкие объятия Сары. А пока вчерашние мальчишки становились один за другим объектами короткой любви феи трущоб, Саймон сидел с остальными у бара, где они пробовали алкоголь, мечтая пить когда-нибудь не один стакан на троих, а лить спиртное, не стесняясь в средствах и до встречи с полом. Почему-то это казалось круто – иметь возможность напиться «до встречи с полом».
Благодаря Саймону, трое ребят из большой ватаги подростков Аэродрома попали года три назад во взрослую компанию хмурых, недружелюбных мужчин, которые хорошо платили за мелкие поручения. А через полгода ребят с разыгравшимся аппетитом, вкусивших тяжесть монет в штанах, взяли на дело.
Бриг к тому моменту уже год как забросил баскетбол, потом бросил школу и пребывал в затяжной депрессии, иначе то, как легко он втянулся в дела Саймона вслед за Китом и Клифом, объяснить было невозможно.
Но факт оставался фактом.
Была ночь. Отвратительная погода.
Большие, хмурые парни залезли в магазин. Саймон принимал из окна мешки и передавал мелким ребятам. Мелким было уже по семнадцать, но в деле они принимали участие впервые, отчего и получили подобное прозвище.
Сначала новички втроем должны были следить за улицами, потом, получив мешки, исчезнуть с ними в разные стороны – до встречи в условленном месте.
Но все пошло не по плану, и когда нагрянула полиция, ребята растерялись. Бриг, уже с мешком в руках, вернулся к остальным, сирены и шум доносились со всех сторон, и парень не знал, куда бежать со своей ношей.
Тогда-то и появился Саймон, вырвал из рук Брига мешок и отправил троих перепуганных ребят прочь с криками:
– Расходитесь, ослы. Меня и так уже видели. Не попадетесь, не сдам. А большие парни все равно о вас ничего толком не знают.
После пережитого той ночью страха, когда полиция задержала всех по очереди, обыскала и, не обнаружив ничего подозрительного, пропустила троих ребят за оцепление…
После холодной дрожи, сотрясавшей тело больше суток…
После общения с унитазом, когда от пережитого стресса выворачивало наизнанку…
Бриг поклялся сделать все возможное, чтобы никогда не оказаться больше в подобной ситуации.
И не мечтать о больших деньгах.
Теперь, спустя два года, можно было считать, что у Брига получилось. Кроме подработки в гараже Романа, он вел жизнь законопослушного среднестатистического человека с маленьким достатком.
И недавно, как неожиданный грибной дождь посреди знойного лета, в его судьбе появилась Солнечная девочка, наполнив мир нежностью и любовью, и теперь Бриг до дрожи и тошноты боялся её потерять.
Поднимаясь по лестнице, Дартон волновался. Саймон пожалел троих парней два года назад и, не считая желания покрасоваться и похвастаться, был прежде неплохим парнем, но тюрьма меняет людей. Зачем он хотел видеть бывших сообщников сейчас? Чтобы просто повидаться или же… напомнить про долг?
Бриг зашел в небольшую комнату с круглым столом и парочкой диванов. Здесь тоже было накурено и шумно. Собралось человек десять, в основном, знакомые Бригу парни, но смутно, как из другой жизни, о которой не хотелось вспоминать.
Саймона он увидел развалившимся на диване в оправе из двух прилипших с боков девушек, растрепанных и раскрасневшихся.
– Дарт! Воронёнок! – донеслось из-под смешения длинных русых волос похожего оттенка. – Рад, что пришел!
Саймон освободился от своих девиц и, оставив их на диване, поднялся, прошел к Бригу, протягивая для приветствия руку. Бриг заметил, что на ней до локтя появились наколки.
Два года приятели не виделись, и сейчас изучали работу времени друг на друге.
– Отвратительно выглядишь, – протянул Саймон, потянув к себе стул, чтобы подсесть к столу.
– Почему? – Бриг не был девчонкой, чтобы так реагировать на замечания о своей внешности, но два раза за вечер слышать подобное было непривычно.
– Похож на обывателя. С кругами под глазами от беготни в колесе, чтобы свести концы с концами… скажешь, не прав?
– Не прав, – покачал головой Бриг и опустился на предложенный ему стул. – Мне нравится моя жизнь.
Сам Саймон в свои двадцать два или около того выглядел тридцатилетним мужиком. Раздавшийся в плечах и с бычьей шеей, он все так же напоминал фермера, но уже не жизнерадостного парня, скучающего по трактору, а умудренного опытом, хитрого хозяина, улыбки которого были неискренними и лишь отвлекали внимание собеседника, чтобы было легче его обмануть.
Ничего хорошего эти перемены не обещали.
– Выпьем за встречу, – Саймон налил в два стакана виски.
– Пить не буду. На работу идти.
– Твое дело, – пожал плечом Саймон. – Расскажи, как живешь? На Аэродроме, говорят, больше не появляешься, разве только у Романа.
– Я учусь, снимаю квартиру в сером районе. Ты позвал, чтобы напомнить про долг?
– Что ты, Воронёнок, – возмущение Саймона показалось неестественным, – какой долг, просто увидеться. А долг – сочтемся, время будет.
Разговор за столом стал общим и ни о чем. Когда через полчаса дверь в комнату открылась, и на пороге появились Кит с Джошем и Клифом, Бриг уже собрался уходить. Малыш Кит слегка покачивался, одаривая собравшихся по щенячьи счастливой улыбкой. Бриг сомневался, что это искренняя улыбка, скорее, результат принятого алкоголя, чтобы скрыть такой же страх, какой испытывал сам Бриг. Джош казался искренне расслабленным, но они не виделись с ним больше года, и чем живет бывший друг с улиц, Бриг не знал. Клиф даже не пытался скрыть волнение, его руки мелко дрожали, пока он брал в руки стакан.
– Мне к Роману пора, Саймон, успеха, увидимся, – начал прощаться Бриг.
– Подожди, выйду с тобой.
В пустом коридоре, Саймон заговорил:
– Я познакомился с серьезными людьми, Бриг. Они большие дела в городе задумали, и мне нужно собрать несколько верных ребят, чтобы вошли в дело. Никакого криминала, только торговля. – Саймон выжидающе смотрел на Дартона внимательным, тяжелым взглядом, словно он не пил только что за столом.
– Извини, но я тебе не помощник. Если что должен, лучше деньгами понемногу расплачусь.
– Говорят, девчонка у тебя появилась.
– Да. И это очень серьезно.
– Вон как… – Саймон недоверчиво улыбнулся и кивнул на разбитую руку Брига. – Не молод ли себя связывать? Или это от избытка гормонов? Проблемы?
– Сам разберусь, – поморщился Бриг, – я тебе успеха желаю, Саймон, но на меня не рассчитывай с делами, серьезными или нет – неважно.
– Не спеши отказываться, я подожду…
Бриг уверенно покачал головой и направился к лестнице, переводя дух и радуясь, что первая встреча ничего опасного пока не принесла.
– Я тебя не напугал своим желанием увидеться, а, Бриг? – донесся ему в спину насмешливый голос, словно Саймон прочитал мысли парня. – Так ты не бойся, живи спокойно, а если чего надумаешь, найдешь меня через Сару.
