Текст книги "Вечная история (СИ)"
Автор книги: JulyChu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
На плите готовились любимые блюда Брига.
Для ужина накрыли маленький стол в саду. На стульях темнели новые подушки, Бриг уже срезал с них ценники гипермаркета.
Рик уехал с друзьями на выходные на озера.
Сад быстро наполнялся вечерними звуками и томным умиротворением, которым отличались вечера после рабочей недели с предвкушением свободных дней. На столе горели новые свечи, с запахом лимона от комаров и для создания уютного, романтического настроения.
После ужина Мария быстро унесла тарелки в дом, оставив лишь бокалы с вином и маленькую чашечку с засахаренными орехами.
Бриг сидел на небольшой лавочке в окружении еще пахнущих магазином подушек, вернувшись из дома, Мария подсела к нему.
– Давно мы не были вот так вдвоем – хорошо, уютно.
Бриг привлек женщину к себе поближе, накрывая её плечо своей рукой.
– Да, уютно.
– Дорес нашла себе квартиру. Присылала сегодня фотографии. Мне кажется, что тебя это не очень-то радует? Не хочешь, чтобы она с детьми переезжала?
– Не хочу, – легко признался Бриг, – привык к шуму в доме, суете, меня совсем не напрягает присутствие маленьких детей. Наоборот, оказалось очень забавно с ними возиться.
Мария выпила глоток вина и, не выпуская бокала из рук, осторожно сказала, не поднимая глаз:
– Я могла бы родить тебе девочку.
Бриг напрягся на мгновение, но потом понял, что эта мысль ему не неприятна, а наоборот, находит отклик в душе, и погладил рукой плечо Марии. Почувствовав его реакцию, она подняла голову, поймала взгляд своими огромными красивыми глазами. Они напоминали Бригу в такие моменты влажные и зовущие глаза олененка.
– А если сначала получиться мальчик, то второй обязательно будет девочка. У нас могла бы быть большая семья. Рик оказался замечательным старшим братом.
Бриг утонул в зовущих, трогательных глазах. Его приятно согревала волна любви, исходившая от женщины рядом с ним. Трепетной, терпеливой, внимательной. Родной после стольких лет вместе. Чего он еще ждет? Что пытается найти? Может, дети и станут тем самым мостиком, что примирит его со своей жизнью, приведет к Марии, позволив оставить прошлое там, где ему и было место.
В прошлом.
Бриг потянулся к Марии и осторожно коснулся её рта своими губами. Женщина ответила с готовностью, почти жадностью, но быстро остановилась, словно побоялась спугнуть настойчивостью волшебство момента.
Её открытые, сильные чувства были так видны и понятны, что Бриг испытывал смесь вины и глубокой благодарности.
Они целовались некоторое время под звуки цикад в саду, нежно, почти без страсти. Потом прилетел прохладный ветер, заставляя подняться и, забрав бокалы с вином, уйти внутрь дома.
– Ты останешься? – затаив дыхание, спросила Мария, и Бриг не смог ответить «нет».
После сказанного в саду и нежности поцелуев он не хотел уходить. К его решению добавлялся образ обещанного и желанного маленького ребенка.
– Да, – кивнул он в ответ.
Последние грязные тарелки исчезли в посудомоечной машине, когда раздался звонок на телефон Брига.
Дорес непривычно растерянным голосом проговорила:
– У Мика высокая температура, я очень волнуюсь, возвращайся, пожалуйста, побыстрее.
Извинившись перед Марией и крепко поцеловав её на прощание, с обещанием остаться на следующих выходных, Бриг помчался домой.
По дороге Дантон извелся от непривычного волнения за здоровье мальчишки, придумывал страшные сценарии с участием скорой помощи и был приятно удивлён, увидев, что Мик спокойно спит в своей кроватке, а на лице Дорес не видно следов волнения.
– К счастью, сейчас уже все хорошо, и он заснул. Извини, что помешала твоим планам. Но не оставляй нас, пожалуйста, одних в ближайшие дни. У Мика так иногда бывает. Внезапно поднимается температура, и он может быть очень сильно болен.
Если в мыслях Брига и появились смутные сомнения, то они растворились в рутине. Пролетело воскресенье. Началась очередная неделя, наполненная приготовлениями к переезду Дорес. Кроме этого, готовились к большому объединенному празднику, запланированному на субботу у Штерн дома. Объединенному, потому что отмечали сразу много вещей: приговор суда, оказавшийся не таким тяжелым для Дорес, начало её работы и будущий переезд, а ещё Рик выиграл очередную олимпиаду по программированию и группа Брига закончила долгий проект, вылившийся в улучшенную программу прослушивания телефонной сети с целью вычисления подозрительных разговоров. О подробностях и сути разработки он, конечно же, не распространялся, лишь о завершении проекта и его успехе.
В четверг Бриг попросил Дорес после работы помочь ему выбрать подарок. Еще одной причиной праздника был день рождения Марии.
В ювелирном магазине Дартон сразу повел Дорес к отделу с кольцами. Застыл в нерешительности, рассматривая огромный выбор на витрине, пока не почувствовал напряженного, пристального взгляда своей спутницы.
– Ты собрался дарить Марии кольцо? – голос Дорес показался ему жестким и неприятным.
– Ну да…
– Еще и предложить что-то к нему, вроде себя, родного, случайно не собираешься?
Бриг удивленно посмотрел на жену Джоша, её губы были поджаты, на лице застыло недовольное, почти презрительное выражение.
– Бриг, это те самые глупые решения, которые я имела в виду. Мария наобещала тебе кучу маленьких детей, и ты, наконец, сдался под напором её терпеливого, щенячьего ожидания счастья с тобой?
Брови Брига взлетели от изумления. Он ожидал чего угодно, но не гнева Дорес и бестактных, резких слов.
– Мне казалось, что Мария тебе нравится.
– Она мне и нравится. Хорошая, умная, красивая женщина. Только не для тебя.
– Не понимаю, – Бриг рассеяно потер переносицу. – Ты единственный человек из моего окружения, который не только не убеждает меня жениться на Марии, но активно от этого отговаривает, говоря, что эта женщина не для меня.
– Просто я уверена, что ты не будешь с ней счастлив. Ты хочешь быть с ней от отчаяния, чтобы заглушить боль, от чувства вины. От того, что насмотрелся на моих детей и захотел большую семью.
– Да, захотел, – признался Бриг. – Я устал быть один, Дорес. Чего мне ждать? На какую еще невозможную встречу надеяться?
– Не спешить.
– Да я уже десять лет не спешу и больше четырех лет с Марией не спешу. Как я ей в глаза буду смотреть? И как смогу не остаться… Подожди… – подозрение вспыхнуло неоновой лампочкой в голове. – Значит, Мик в прошлые выходные… Он не был болен, ты просто хотела, чтобы я вернулся домой?
Дорес кивнула, с легким вызовом глядя на Брига.
– И что я скажу на это раз? – еще больше растерялся Дартон, понимая, что слишком легко сдается под напором аргументов Дорес. И сомнения, не позволявшие ему связать свою жизнь с Марией, стремительно возвращаются, разрушая эфемерную связь, родившуюся несколько дней назад. Уничтожают принятое решение о женитьбе.
– Ну, теперь заболею я… К концу вечера. Поверь, у меня хорошо получается изображать приступы мигрени. Пойдем, сережки будем в подарок выбирать.
Болезнь Дорес оказалась без надобности.
Вручая подарок, Бриг видел, с какой надеждой блеснул взгляд Марии, когда она принимала из его рук коробочку из темного бархата, и как она не смогла скрыть разочарования, увидев внутри сережки. А потом, справившись со своими эмоциями, сказала:
– Какие они красивые, спасибо… – и добавила: – Тебе нужно еще немного времени. Я понимаю, я подожду.
И впервые вместо вины Бриг почувствовал раздражение от готовности этой женщины бесконечно его ждать, а глубокие влажные глаза оленёнка показались не трогательными, а излишне настойчивыми в своей покорности.
Но главное, ему была дана очередная передышка. Не нужно было выдумывать причин, почему не меняются между ними отношения, и заняться другими делами.
Например, переездом Дорес и уборкой двух квартир.
Потеряв трех жителей, дом Брига слишком быстро возвращалась к состоянию холостяцкой берлоги, которой и был до приезда неожиданных постояльцев. Почти все следы присутствия женщины и маленьких детей оказались скрытыми в одной комнате, которую Бриг настоял оставить без изменений, чтобы он мог в будущем забирать себе на несколько дней Мика и Анис, пока их мама будет устраивать личную жизнь.
Ч2, Глава 8
– Дейзи, уже почти пять часов.
– Ты в платье, что мы тебе купили?
– Да.
– Волосы распущенные?
– Угу.
– Блеск на губах и легкая подводка глаз?
– Да, да, все как мы планировали.
– Надеюсь на легкий ветер.
– Да есть вроде бы.
– Иди! ДжульетТа, которая не Та. Или Мадонна, не знаю уж как тебя теперь лучше называть. И старайся повернуться так, чтобы ветер и платье животик твой обрисовывали. Повертись, пока не найдешь нужное направление. Если не хватит ветра, сама платье натянешь. Поняла?
– Поняла.
– Все, давай, Рони!
– Пойду…
Ч2, глава 9
Рабочий день заканчивался. Падающее за высотные дома солнце заглядывало в окно кабинета, наполняя его бордовыми красками.
Бриг поднялся из-за стола, подошел к окну, потянувшись и расправляя затёкшие от долгого сидения мышцы и суставы. Последние часы пришлось просидеть за бумагами.
Первый осенний день за окном был теплым и таким же обещал быть и вечер. Бриг рассеянно смотрел на людей в парке напротив Управления, пока его взгляд не скользнул по женской фигуре, замерев. А сердце болезненно дернулось в груди. Дантон вцепился взглядом в неспешно идущую вдоль аллеи женщину, охватывая её всю, от распущенных длинных волос до свободного подола длинного платья. Сердце тяжело стучало о ребра, мешало дышать.
Рони! Здесь? В это время?
Бриг еще раз внимательно охватил взглядом женскую фигуру, ища, что же еще заставляло его застыть, боясь глотнуть воздух. Тонким длинным платьем играл ветер, обрисовывая все изгибы и выпуклости красивого крепкого тела. Бриг наконец увидел маленький упругий бугорок живота, выдающийся вперед.
– Мирел! – Бриг не узнал свой голос, только хрип вырвался из мгновенно пересохшего горла.
– Да, мистер Дантон, – секретарша, уже готовая идти домой, заглянула к нему в кабинет через раскрытую дверь.
– Рони Таймер, пробей сейчас же, она должна была выйти замуж… Ламберт, это сколько? Три, почти четыре месяца назад.
Четыре месяца, значит, это вполне мог быть и его ребенок. Рони прошептала тогда про предохранение… Что? Он не помнил. Неужели?
Или это не его ребенок? Другого мужчины – мужа?
Разве она была бы тогда здесь? Одна? Бриг почувствовал, что его руки трясутся как у старого пьянчуги, и сцепил их у себя за спиной, стараясь прийти в себя, успокоиться, охватывая взглядом женщину в парке напротив входа в Управление. Она словно почувствовала его взгляд и обернулась к зданию. Стала смотреть на окна, щурясь от света, поправляя непослушные волосы, которые бросал ей в лицо ветер, играя ими, как и длинным, легким платьем.
Рони Таймер была здесь, ждала его. А он…
Он опять в ней сомневался?!
Бриг рванул к столу, срывая со спинки кресла пиджак, и бросился в коридор, мимо изумленной секретарши и расходящихся по домам сотрудников.
– Мистер Дантон, – голос Мирел достиг его уже около лифта, секретарша бежала за ним вслед. – Она не замужем. Свадьба была отменена в последний момент. Скандал был.
– Спасибо! – крикнул Бриг, жалея, что услышал эту информацию как подтверждение своих сомнений и малодушия. Но все-таки слова сорвали внутри него последние печати, и сердце билось уже не тяжело и беспокойно, а нетерпеливо. Шальное и обезумевшее от счастья сердце.
Испытывая терпение Брига, лифт остановился этажом ниже, и пришлось посторониться, чтобы пропустить внутрь кабинки Сэма Дулита. Из всех сотрудников Управления – именно его!
Начальник окинул подчиненного быстрым взглядом, и его глаза подозрительно прищурились.
– Дантон, с тобой все в порядке?
– Да, а что? Спешу домой, – быстро ответил Бриг, отворачиваясь от пытливого взгляда начальника.
– В последний раз, когда я видел тебя таким растерзанным, ты узнал, что еще женат, и когда ты вернулся после встречи с бывшей женой… Почему у меня возникает смутное подозрение, что двух женщин тебе оказалось недостаточно, и ты спешишь обзавестись еще и третьей?
Дулит разглядел что-то на лице Брига, потому что глаза начальника расширились, выдавая растущее подозрение вперемешку с нездоровым интересом.
– Ты же не хочешь сказать, что…
Лифт остановился на втором этаже, и Дулиту нужно было выходить.
– Угораздило попасть в Управление разведкой, где каждый строит из себя догадливую ищейку и лезет в чужые дела, – раздраженно пробормотал Бриг, нетерпеливо переминаясь на месте, ожидая, когда поедет этот чертов лифт.
– Эй, следи за текстом, – долетел сквозь закрывающуюся дверь голос Сэма, – я все-таки твой начальник.
Оказавшись в фойе Управления, Бриг растолкал несколько спешивших по домам сотрудников и выбежал из здания.
Он перебежал широкую дорогу, нарушая правила движения и привлекая к себе еще больше внимания недовольным перезвоном клаксонов машин.
Но все это было неважно.
Мир сузился до одной женщины в легком, длинном платье, с тоненькой золотой цепочкой на шее, которую Бриг узнал. И эта женщина с напряженной улыбкой на лице ожидала, пока он приблизится.
Бриг застыл в двух шагах от Рони, лихорадочно изучая лицо и фигуру, отмечая, как с каждой секундой её волнение и неуверенность сменяются беспокойной радостью.
– Я устала ждать, пока ты решишься узнать, вышла ли я замуж или нет, – немного смущенно проговорила она, отчетливо напоминая саму себя десять лет назад, – тебя, может, и нужно было бы наказать, но ребенок же ни в чем не виноват?
Дантон подошел к Рони вплотную и схватил её ладони. Они стояли какое-то время молча, сцепив пальцы рук и жадно рассматривая друг друга, пока с глубоким вздохом Бриг не притянул Рони вплотную к себе и не уткнулся лбом в её мягкие волосы.
Таймер замерла на его груди, вдыхая аромат вечернего парка, уставшего города и самого Брига, тот самый аромат, который ей хотелось выделить экстрактом, как в Парфюмере. Довольно усмехнулась, что теперь ей совсем не хочется никого прибивать, а источник аромата она надеется всегда иметь под рукой.
А потом её взгляд упал в сторону Управления, и Рони увидела, что на них смотрит куча людей. Одна группа стояла на улице у входа, но были еще и люди в окнах нескольких этажей.
– Бриг, скажи, что случилось, пока ты шел ко мне на улицу?
– Что ты имеешь в виду? – он слегка отстранился от её волос.
– На нас смотрят.
– Пусть смотрят.
– На нас смотрит очень много людей и…
Чит ай на К н и г о е д . нет
Бриг развернулся, пряча свою женщину от чужих взглядов и оказываясь лицом к зданию Управления. Оценив размер группы любопытствующих, он громко и легко рассмеялся. Потом взяв Рони за руку, настойчиво повел её за собой прочь к стоянке, где была припаркована машина.
Всю дорогу до дома Брига они напряженно молчали, бросая быстрые взгляды друг на друга. Это было какое-то правильное молчание, наполненное ожиданием и желанием оказаться очень близко и как можно быстрее. Нет, не желанием, а потребностью – настолько сильной, что она не оставляла места для разговоров.
После казавшегося бесконечным пути в машине… В лифте, уже сцепившись руками… На пороге квартиры в переплетении рук и волос и теплого дыхания слова стали не нужны…
Потом еще пару часов были лишними фразы…
А слов, наоборот, нашлось очень много, сказанных коротким отрывистым шепотом, стоном, рычанием, танцем опухших губ…
Первую фразу после того, как стало возможным говорить, произнесла Рони.
Они лежали, наслаждаясь приятной усталостью. Бриг возвышался сбоку, опершись головой на одну руку, и осторожно исследовал другой рукой лицо и тело женщины, устроившейся рядом с ним. Она довольно жмурилась, когда его пальцы касались её глаз, скул, губ, скользили вдоль шеи по отяжелевшей, увеличившейся груди, один вид которой сводил Брига с ума, по натянувшимся мышцам живота, под которыми билось сердце, зажженное ими обоими.
– Бриг! Признайся, почему ты такой особенный?
Он удивленно приподнял бровь.
– Я так давно пыталась забеременеть, и у меня ничего не получалось. Даже наблюдалась у врача. Одна ночь с тобой и, пожалуйста, результат уже виден миру.
Бриг положил ладонь по выпирающий живот Рони, она накрыла его руку своими руками, и её глаза зеленели таким счастьем, что Бриг растерял все слова. Вернее, растерял он их от признания Таймер о неудачных попытках. Но желание рассердиться за опрометчивость или глупость растворилось в океане нежности, которую Бриг испытывал к самой желанной женщине рядом с ним.
– Хорошо, что ничего не получалось, – просипел он. Оказывается, от волнения его голос превращался в скрип старого деревянного колеса.
– Я глупая, да? – спросила Рони, обезоруживая Дантона той самой улыбкой, которая наполняла солнцем мир паренька с тяжелой судьбой, видевшего в жизни так мало хорошего.
Превращаясь в Воробышка, которого Бригу так сильно хотелось защитить.
Но оказалось, что Солнечная девочка нуждалась не в его защите, а в нем самом.
Она оказалась сильной, его Рони…
– Зачем? – все еще проскрипел или прохрипел он. – Без семьи?
Рони перестала беззаботно улыбаться, из девчонки превращаясь в красивую, уверенную в себе женщину, которую Бригу еще предстояло узнать.
– Я думала об этом… откуда у меня такое настойчивое желание стать матерью, не женой, а именно матерью. И знаешь, придумала следующее объяснение. Когда мы встретились, ты так легко и быстро стал частью моей жизни, частью меня, словно всегда ею был. Наших чувств было достаточно, чтобы превратить любой серый день в хороший, разогнать тьму, холод, сделать из простой квартиры просторный дом. Ты избаловал меня своей любовью… А когда её не стало… – Рони хмурилась, а Бригу было нечем разгладить появившуюся между бровей морщинку, кроме как прикосновениями губ.
Она зажмурилась в ответ на его поцелуй, как если бы он был не человеком, а ярким солнцем, и заулыбалась:
– Вот мне и придумалось, что любовь к ребенку и ребенка – ко мне, станет самым близким к тому чувству, которого мне так не хватало…
Бриг уткнулся головой в отяжелевшую грудь, чувствуя, как руки Рони накрывают его голову, перебирают ежик волос. Он нуждался в этой простой ласке.
– А то, что ничего у меня не получалось, я принимала как наказание.
– За что?
– За того, погибшего ребенка. Его ведь совсем никто не ждал, никто не радовался его возможному появлению на свет… Ну, разве что только Джастина.
– Рони, это не твоя вина. Это был несчастный случай.
– Да, случай. Но мы даже не сильно расстроились, потеряв ребенка! Я совсем ничего не испытывала к нему, может, именно поэтому он и не родился? – голос Рони зазвенел, и Бриг приподнялся, чтобы поймать губами покатившиеся из её глаз слезы.
– Не изводи себя. Если бы он родился, ему хватило бы нашей любви. Эти материнские, отцовские чувства, они обязательно бы проснулись. Они уже просыпались, потому что мы прислушивались к его движениям у тебя в животе. А когда малыш родился бы, у нас просто не осталось бы выбора. Я знаю, о чем говорю, Рони. У меня тоже были сомнения, способен ли я полюбить своих детей, как все нормальные люди. Способен. А ты – тем более. Это было не наказание Рони, а несчастный случай…
– Спасибо, – прошептала она, притягивая его голову к себе на грудь.
– Я так хотел был сильным тогда для тебя. Уверенным, успешным. Пытался оградить от собственных проблем, от моих родителей, прошлого. Так хотел быть сильным, что не смог увидеть твоей силы… Никак не мог до конца поверить в то, что девочка из богатой семьи, которая никогда в своей жизни не работала и не сталкивалась с трудностями, может быть по-настоящему счастливой в тех условиях, в которых оказалась со мной. В кафе официанткой, в беготне по магазинам за дешевыми товарами, учась готовить еду и убирать квартиру…
– Мне было хорошо с тобой Бриг, – пальцы Рони играли с его короткими волосами.
– Знаю… ты ни разу не пожаловалась, но я так сильно сомневался в себе, что не замечал этого, а оказавшись в тюрьме, вспоминал тебя в доме твоих родителей, в новом платье в компании подходящего, как мне казалось, мужчины, твоего лысого начальника, подвозившего тебя домой на дорогой машине, и решил, что правильным будет дать тебе свободу выбора. Думал, что так защищаю тебя от той грязи, в которой тогда оказался…
– Не кори себя.
Рони чувствовала себя ласковой мамочкой, успокаивающей на своей груди великовозрастное дитя. Правда, грудь и все остальные части тела были голыми, что не совсем соответствовало только что придуманному образу. Она невольно хмыкнула и крепко прижала голову Брига к себе, когда он сделал попытку отстраниться…
– Прежде чем приехать сюда, я о многом думала. И знаешь, поняла, что в тот момент ты не мог поступить по-другому. Это было не предательство, каким я изводила себя. Ты был совсем один. Всегда. Чудо, что ты вообще выучился и закончил школу с твоим прошлым. И что оказался способным любить и проявлять заботу. Так что ты защищал наивную, влюбленную девчонку, как мог. То, что ты выбрался и чего достиг – вызывает уважение. А когда я думаю, что ты мог бы погибнуть… – Рони поцеловала колючую макушку, а когда Бриг приподнял голову – шрам над бровью, на виске, потом, разорвав поцелуй, прижала Брига к своей груди, улыбаясь от того, как щекотали нежную кожу короткие волосы. Почти чихнула от щекотки.
– Кроме того, что ты такая сильная, придется принять, что ты еще и мудрая… за нас двоих. Если у меня появится такой шанс, потому что ты пытаешься меня задушить в своей груди, – прошептал Бриг.
Рони тут же отпустила его и рассмеялась.
Страшный вопрос лучше было задавать именно сейчас, пока они были близки в своих эмоциях и ощущениях.
– На этот раз я – заявилась, соблазнила, напоила ностальгией… еще и тяжелый аргумент с собой притащила. А у тебя, между прочим, вместо живота, который скоро начнет двигаться, только не оформленные документы были…
– Ты о чем сейчас? – не понял Бриг.
– О том, что я уже здесь, и не только в твоей квартире, и до сих пор не спросила о твоей женщине и о ваших отношениях. Просто взяла и влезла к тебе в постель, еще и едва не задушила в больших грудях.
Бриг растерялся от такого вопроса, хотел рассмеяться, но почувствовал, как напряглась женщина в его руках. Поэтому решил начать свой ответ с самого главного.
– Я безмерно счастлив, что ты приехала. Ты сейчас именно там, где я мечтал, чтобы ты была: в моей жизни, квартире, постели, в моих объятиях и да, мне безмерно уютно между твоих огромных грудей, если ты не пытаешься меня в них задушить. Эта часть твоего тела за десять лет выросла больше всех.
– Не без твоей помощи, – хихикнула Рони. Как девчонка! Как это делала его Солнечная девочка.
– С Марией я встречался эти месяцы, но у нас ничего не было. Ты меня тоже избаловала собой, и я никак не мог допустить, что в моих объятиях окажется другая женщина. Даже Мария. – А потом добавил, может быть зря, но надеясь, что нет: – Она очень хорошая, Рони. И ей будет больно.
В спальне установилась тишина, неуютная, которую нужно было нарушить как можно быстрее. Таймер вздохнула и спокойно сказала, стараясь скрыть, как на самом деле сильно волнуется:
– Я тебя предупреждала, что если мы захотим попробовать снова быть вместе, это будет стоить боли многим людей. Так и случилось, Бриг.
– Не могу даже представить, через что пришлось пройти тебе, отменив за день свадьбу…
– Было очень трудно, – призналась Рони, поменяв положение и настойчиво забравшись в подмышку Бригу – её личное место, домик, в котором она пряталась, взяв с собой всю Вселенную.
Не помещалась только она больше в него.
– Давай не будем пока об этом. Не хочу, чтобы это выглядело давлением с моей стороны.
– Каким давлением?
– Ну, если я решилась обидеть Криса перед лицом тоже обидевшихся двухсот человек, понести финансовые потери, а у тебя только мать с ребенком…
– Боль у каждого своя и не становится меньше от сравнения с участью других, – спокойно ответил Бриг.
– Значит, ты готов попробовать быть вместе?
– Я даже первым это предложил, пока кто-то упрямо пытался выйти замуж… Почему ты сразу не дала мне знать, когда отменила свадьбу?
– Решила страдать. Почему ты даже не поинтересовался, вышла я замуж или нет?
– Ты очень убедительно этого хотела… и…
– Знаю, знаю, тебе было бы больно…
Рони приподнялась на локтях, внимательно заглядывая в глаза Брига, словно хотела увидеть в них ответы на какие-то вопросы.
– На самом деле, мне было страшно и до сих пор страшно. А вдруг ничего не получится, Бриг? – в голосе зазвучало неприкрытое сомнение. – Мы не были вместе с самой Юности. Что, если мы взрослели и менялись в разные стороны? А если окажется, что нас объединяют только воспоминания о первой любви и еще неродившийся ребенок?
Бриг прикрыл глаза, в том, что говорила Рони, конечно, была доля правды.
Может быть, горькой, но в тоже время сладко было думать, как сильно она ошибается в своем беспричинном страхе.
– Мои чувства к тебе не только воспоминания. Они просто часть меня. Как вот эта рука, мой нос, – он приподнялся и завис над Рони, уткнулся своим носом в её нос, – рот, – мягкий поцелуй, – и где кончаются мои губы и где начинаются твои? Нет, это просто все мое, – Бриг начал медленное путешествие губами по телу женщины, – шея, грудь, господи, какая у тебя сумасводящая грудь, Рони! А теперь еще в нагрузку и тот, кто растет внутри. И это все Я! Я! Со своей сумасшедшей к тебе любовью…
Рони рассмеялась: счастливо и беззаботно.
– Вот и я так решила, прежде чем поехать сюда, – призналась она, – нет, монстром двухголовым себя не представляла, но подумала, что если в переполненном автобусе два чужих человека почти сразу поняли, что они половинки одного целого, значит, это не случайность…
– Кто кому первым на ногу наступил, выяснять будем? – прошептал Бриг, захватывая в плен её и так уже горевшие от поцелуев губы.
Он не хотел больше слов и спешил говорить о своих чувствах на другом языке.
Только Рони еще пыталась что-то добавить в коротких перерывах между ласками.
– Ты… должен… знать… что… если у нас… не получится… ребенок… не будет… причиной… оставаться вместе…
– Хорошо, – согласился Бриг, на секунду прерывая свою откровенную атаку, – но воспитывать его будем вместе, и жить вместе, и спать вместе, и дышать… – а потом он больше не оставил Рони возможности говорить.
И так уже было сказано больше, чем достаточно для одного вечера.
Недостаточно.
Растущий в животе ребенок напомнил обалдевшей от счастья матери, что ей нужно поесть. Пришлось вылезать из кровати и рыться в холодильнике и ящиках. Бриг оказался запасливым мужчиной, считавшим, что лучше есть вкусно, чем всякую ерунду, что и продемонстрировал засыпающей от усталости и переполнявших чувств женщине, нетерпеливо подгонявшей повара.
Так что разговоры в тот вечер еще были, обычные, милые, уютные разговоры, которые случаются на теплой кухне и продолжаются с перерывом на ванную комнату, чтобы закончится снова в спальне.
