Текст книги "Вечная история (СИ)"

Автор книги: JulyChu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Ч2, глава 10

Замок открывала женщина. Рони в этом даже не сомневалась. За звуком двери раздались шаги, и через несколько мгновений на пороге кухни появилась невысокая красивая женщина с волнистыми каштановыми волосами и выразительными темно-карими глазами. Влажными, как у олененка.

Рядом с незнакомкой возвышался парень лет шестнадцати.

Рони сидела за столом в широком халате и была уверена, что незваным гостям не виден её живот. Его участие в предстоящем разговоре было нежелательным.

Сама Таймер осталась удивительно спокойной и даже порадовалась, что встреча с женщиной Брига состоялась так быстро, и что она сразу увидела её сына. Парнишка привязан к нему и тоже боится его потерять, если пришел вместе с матерью, вот и бросает на вероломно объявившуюся соперницу злые, раздраженные взгляды.

Рони готовилась к этой встрече. Понимала, что разрушая своим возвращением пусть и не совсем настоящий союз, причинит боль вот этой красивой женщине и её сыну.

Но утро, проведенное в квартире Дантона, успокоило её тревоги.

Рони и Бриг проспали звонок будильника, и Бриг убежал на работу, на ходу застегивая рубашку, без завтрака, не выпив кофе и не успев рассказать Рони о Дорес, а сама она не нашла момента сказать, что знает о бывшей жене Джоша и его детях. Их отсутствие стало для нее приятной неожиданностью.

Но она быстро обнаружила следы их недавнего присутствия: в шкафу на кухне стояло несколько детских кружек и в гостиной лежали два листка с разноцветными каракулями. Все остальные вещи, связанные с недавним присутствием женщины и детей, были сложены в одной из гостевых комнат.

Позвонил Бриг, испугавшись её реакции, представив, как Рони найдет чужие вещи в его квартире, стал торопливо говорить, что все объяснит, когда вернется домой. Что это не то, о чем ей стоит волноваться. Таймер знала, поэтому ответила, что ничего думает, только ждет его возвращения, умолчав о причинах своего спокойствия.

Следов стоявшей перед ней женщины Рони в квартире не нашла. Значит, если Мария и бывала здесь, то редко и недолго. Связь на два дома не стала за последние месяцы более тесной. Бриг не хранил ни одной фотографии вдвоем или втроем… Только фото с баскетбольной командой ребят и кубком в их руках. Он тренировал школьную команду в колледже сына Штерн.

Рони смотрела на женщину перед собой и спокойно ожидала начала разговора. Наверняка, напряженного и эмоционального.

Таким он и оказался. К счастью, коротким. Таймер дала понять, что её приезд не случайность, и она здесь, чтобы вернуть свое место рядом с мужчиной, который всегда принадлежал только ей.

Оставшись одна, Рони первым делом поела. Её бывший, и без сомнения будущий муж, и в юности готовил с удовольствием, а вчерашним вечером сделал огромную порцию еды на ужин и весь следующий день до его возвращения. Месяц жуткого токсикоза остался позади, как страшный сон, и теперь Рони страдала от постоянного желания есть, удивляясь, как меняются привычные вкусы.

Закончив с кормлением себя и того, кто рос внутри, она стала обследовать квартиру Брига, чтобы понять, чем жил дорогой ей мужчина долгие годы расставания. После тщательных поисков Таймер нашла в одном из шкафов небольшую коробку с фотографиями.

Бриг в военной форме, еще парнишка, каким она помнила его из Юности, не опаленный войной, и без шрамов.

Через призму прошедших лет и содержимого пухлой папочки, собранной детективом, Рони уже поняла, что за его бравадой и уверенной ухмылкой пряталась боль, как и грусть в глазах. Солнечная девочка не замечала этого за тоннами обаяния Брига. Но сердце взрослой Рони сжималось от осознания того, через что ему пришлось пройти, от страха, что он мог бы не вернуться из тех далеких мест, где он побывал в военной форме и с оружием в руках.

Рядом с Бригом на фото стояли незнакомые люди.

Перед ней лежали снимки солдат в военной форме на футбольном поле, посреди пальм и зарослей тростника. У баскетбольной сетки, прикрученной к горелому столбу.

Мирных фотографий в коробке почти не было, а те, что лежали в стопке, скорее всего, были весточками от друзей, присылавших доказательства своих сложившихся послевоенных жизней, показывавших жен и детей.

Похоже, у Брига за все эти годы действительно не было серьезных отношений, кроме как с Марией.

Увлечённая рассматриванием фотографий, Рони не сразу услышала шум у входной двери и обратила на него внимание, лишь когда поняла, удивляясь собственной прозорливости, что это Бриг. Он волновался, не попав ключом в замочную скважину с первого раза, слишком резко распахнул дверь, нетерпеливо заметался по квартире в поисках её. Значит, уже знал о визите Марии и боялся результатов встречи.

Бриг застыл в дверях, выхватывая Рони взглядом, сидевшую на диване со стопкой фотографий. Его напряженное лицо немного расслабилось, но волнение осталось во всем – во взгляде, в стянутых в полоску губах, побелевших от напряжения пальцах рук, вцепившихся в косяк двери.

– Привет, – тихо обронил он.

– Ты думал, что я сбежала? – вместо приветствия ответила Рони.

Бриг кивнул, заходя и замер у входа.

– Боялся увидеть красное платье, в котором уйдешь на день рождения подруги без меня, – попытался он пошутить.

Рони хмыкнула. Её взгляд упал на фотографии, которые она держала в руках.

– Я лазила по всем шкафам и нашла фотографии. Ты не будешь злиться?

Бриг покачал головой.

– А еще я знаю о Дорес.

– Мария рассказала?

Теперь Рони качала головой,

– Кроме твоих шкафов, в поисках фотографий, я покопалась во всей твоей жизни, Бриг, прежде чем приехать. Я нанимала частного детектива, и он принес мне толстую папку, в которую попытался засунуть твое прошлое и настоящее.

Она замерла, пытаясь прочесть на лице мужчины, реакцию на её слова.

– Ты не сердишься на меня?

– Нет, я не хочу, чтобы между нами оставались секреты. Если детектив был хороший, ты теперь обо мне многое знаешь. Облегчает мне задачу рассказывать о себе… Мария?

– Она вполне милая женщина, Бриг. И очень красивая. И, наверное, я должна была проявить благородство и сказать, что она заслуживает счастья с тобой, потому что вы долго были вместе, и что тебя рядом с матерью заслуживает её сын.

Рони волновалась, боже, как же она сейчас волновалась, тщетно пытаясь скрывать дрожь в голосе и руках. Фотографии перед ней жили отдельной жизнью её напряженных ладоней. Таймер перевела дух и решительно продолжила:

– Но я не буду так говорить и не хочу этого.

Лицо мужчины, все так же стоявшего перед ней, теряло напряженную маску и разглаживалось. Это придавало смелости.

– Если вы так долго были вместе, но даже не делили одного дома, на это должны были быть причины.

Бриг прислонился к стене, словно устал, на его лице появилась улыбка, зажглись звездами глаза, ласкающие её теплым взглядом. Рони старалась успеть сказать, что хотела, пока он не подошел, а он это сделает, и она забудет обо всем на свете, кроме нежных, сильных рук и тепла его тела…

– Крис… он замечательный, умный, успешный. Он так красиво за мной ухаживал, мне было с ним интересно.

Уродливая, совершенно необаятельная ухмылка Брига сопроводила последние слова.

Ревнует…

– Я даже думала, что люблю его. До той сумасшедшей ночи с тобой. И мне было трудно решиться причинить боль тому, кто делал для меня только хорошее. Но я вовремя поняла, что на чувстве вины, долга, жалости счастья не построишь. А у нас с тобой этот шанс есть!

Все, она успела сказать важные слова!

Открыла руки, из которых валились на пол фотографии, потому что Бриг уже шел к ней.

А через мгновение Рони утонула в его глазах, ласках, горячем шёпоте, опьянела от знакомого аромата и вкуса. И счастливо похвалила себя, что все сделала правильно.

Когда решила приехать.

Нет.

Вернуться.

* * *

На следующий день Рони и Бриг встречались с Дорес и её детьми.

Они ждали их появления недалеко от детской площадки, сидя на поваленном дереве, потому что все лавочки уже были заняты, и держались за руки, как школьники.

С момента встречи у них было мало времени на разговоры. С чего начать, когда пропустил кусок жизни длиной в десять лет?

– Давай знакомится заново, – предложила Рони. – Начнем с детства, там все просто, о моем ты все знаешь, и останется только выслушать тебя.

– Ты тоже теперь все знаешь, не зря же детектива нанимала. Потом покажешь мне, чего он раскопал?

– Покажу, – Рони застыла где-то между плечом и подмышкой Брига, в её любимом домике. – Ты никогда мне не рассказывал об Аэродроме, о своем детстве. В документах только факты, а мне хотелось бы узнать, что ты чувствовал.

– Ты – самое светлое и дорогое, что со мной случилось, Рони.

– Все равно, мне важно услышать о темном и не дорогом. От тебя самого. Никаких секретов, помнишь?

– Помню. Расскажу… Со временем все расскажу. У нас же теперь будет много времени на разговоры, да?

– У меня билет на следующую субботу. Хватит времени до субботы?

Бриг шумно чмокнул Рони в макушку.

– Нет. До субботы не хватит, до глубокой пенсии, может быть. Смотри, вон и Дорес с Миком и Анис.

В парке они провели почти три часа. Между Дорес и Рони не случилось сцен взаимного изучения или напряженных расспросов. Жена Джоша не обмолвилась с Бригом ни словом одобрения или пожелания счастья.

Она просто была рядом.

Они просто были все вместе.

Играли с детьми, наблюдали, как играют дети, перекусили пиццей, перепачкавшись хуже детей. Пока Бриг бегал с Миком от Анис и наоборот, Дорес делилась с Рони женскими хитростями и советами по беременности.

Прощаясь, она пригласила их на показ моды через месяц и к себе домой, обещая накормить хорватским национальным блюдом, рецепт которого нашла в интернете и научилась готовить в память о родителях.

– Знаешь, а ведь это Дорес сохранила меня для тебя, – рассмеялся Бриг, когда они расстались с женой Джоша.

– Законсервировала в первозданной красоте?

– Ну да, только не в красоте а в невинности.

– Это становится до неприличия интересным, – недовольно нахмурилась Рони, требуя объяснений.

– Пару недель назад я собрался подарить Марии кольцо. Пока весь мир уговаривал меня на ней жениться, Дорес перегородила своим модельным телом проход в дверях, чтобы меня к ней не отпустить. И заставила вместо кольца купить сережки.

– Ай-яй-яй, как жестоко, Бриг Дантон. И что бы ты сделал, если бы уже был с кольцом, когда я появилась в парке?

Рони улыбалась, но криво, потому что испугалась, что едва не опоздала. Хотя она же справилась с чувством долга и переступила через свои обещания. Но Бриг мог, оказывается, быть до неприличия благородным.

– Все было бы так же, Рони, – ответил он и, унося последние сомнения, остановился, привлек женщину к себе, словно хотел растворить её в себе, прилепить навсегда. – Я бежал бы к тебе в парк, растолкав кучу сотрудников Управления. Только Марии сделал бы еще больнее. На жалости и чувстве долга… Помнишь?

Конечно, помнила.

И понимала, что никто и ничто не могло бы им больше помешать шагнуть друг к другу.

– Похоже, у тебя появилась своя Дейзи. Моя мне очень помогла разобраться в самой себе, прежде чем я приехала сюда.

– Дейзи, Дорес, у меня на работе начальник – хам, но моя добрая фея, Дулит…

– Придется имя ребенку на Д подбирать, – прошептала Рони, наслаждаясь затянувшимися прямо посередине дорожки парка объятиями.

– Придется, – согласился Бриг, – Дэниса тоже можно в моих помощников добавить. Если бы не его надоевший рассказ о старшем брате, я, может быть, не догадался бы броситься в спасительные объятия армии.

– Джастина! – добавила Рони.

Они нехотя отлепились друг от друга, переплелись руками и пошли в сторону дома Брига.

Сиамские близнецы.

– Если мы уже почти определились с именем ребенка, может пора тебе с моими родителями познакомиться и моей руки у них попросить? – Рони наградила Брига лукавым взглядом. – Мне еще хочется невестой в белом платье выглядеть, а не белым круизным лайнером.

Бриг снова остановился и прилип ладонями к животу Таймер, оценивая его размер.

– Тогда нам стоит поторопиться. Может, не будем ждать следующих выходных? У меня за долгие годы столько свободных дней накопилось, что начальник с радостью еще парочку выделит. У нас это с ним уже в привычку входит.

* * *

Заявлять о том, что Дулит обрадуется очередному рапорту на выделение свободных дней, было, конечно, наивно.

Начальник смерил Дантона убийственным взглядом и показал рукой на стул.

– Утро понедельника, первый посетитель, рапорт на свободные дни… Эта тенденция начинает меня настораживать. Разводиться ты уже ездил, криминальных дружков в тюрьме навещал, их жен от злых прокуроров спасал. Что на это раз?

– Просить у родителей невесты ее руки, – Бриг светился, как начищенный чайник, и ничего не мог поделать со своим расплывающимся улыбкой лицом.

– Той, что в парке была? С животом? Третьей?

– Живот тоже рассмотрел, глазастый начальник?

Дулит помолчал, изучая стандартные слова рапорта.

– Количество женщин вокруг тебя растет, при этом возраст чужых детей стремительно уменьшается. – Сэм внимательно посмотрел на Брига. – Что? – Дулит даже очки на носу поправил. – Твой? На этот раз твой ребенок?

– Мой! И жена моя. Та самая, с которой развелся. Единственная.

Дулит позволил очкам свалиться на стол, на рапорт о предоставлении свободных дней, награждая Брига насмешливым взглядом,

– Значит, фильм «Привычка жениться» тебе все же подходит? Ладно, Дантон, выметайся из моего кабинета руки жены просить и не трави начальство счастьем…

* * *

Перед отъездом Бриг зашел к Марии.

Она встретила его на пороге дома с упакованным чемоданом с его вещами внутри. Четыре года присутствия в этом доме и в жизни его хозяев, сложенные на вынос.

– Спасибо тебе за все… – проговорил Бриг, глядя на женщину.

Мария держалась. На её лице не было видно ни следов от слез, ни кругов под глазами от бессонных ночей, только злая усмешка.

– Что, даже не поругаешь меня за мой непрошеный визит? Я ведь очень старалась её напугать, сделать так, чтобы она ушла туда, откуда пришла. Даже Рика с собой притащила.

Боль делала Марию незнакомой. Красивые глаза не напоминали больше покорных глаз олененка, их взгляд казался жестким и вызывающими. Даже цвет немного поменялся, вместо влажно-карих они стали темными, в них блестели зеленые крапинки. Или, может, Бриг никогда внимательно их не рассматривал?

Увидев его замешательство, Мария поторопилась продолжить:

– Я наговорила о тебе всего, что только могла собрать из неприятного или негативного. Даже твоими приступами пугала. Так что не удивляйся, если она прятаться от тебя начнет.

– Перестань, Мария. И прости. Я очень виноват перед тобой.

– Чем? Тем, что никогда мне ничего не обещал? И ждать столько лет тоже не просил? Четыре говнистых года, Бриг.

– Мне не хватило смелости быть честным с самим собой и с тобой. Тогда бы не было этих четырех лет.

– Честным! – обычно спокойное лицо женщины исказила кривая усмешка. – Может, это я тебе шанса на твою честность не давала? А ты во всем себя винишь. Какое благородство. Вонючее твое благородство, Бриг. Кому оно нужно?

– Рику, прежде всего ему. Тебе. Когда-нибудь, если нужна будет моя помощь.

– Нет уж, спасибо, Бриг. Как ты сам сказал, эта история слишком затянулась, чтобы желать продолжения. Мне хотелось, чтобы ты сейчас не просто ушел от этого дома, но и исчез навсегда из моей и Рика жизни! Только ведь не уйдешь. И сыну я не смогу запретить с тобой встречаться. Извини, не желаю тебе счастья с твоей вновь обретенной женой. У меня нет благородства. Твоего наглоталась, больше не надо.

– Я сделал тебе очень больно, Мария. – Опустил голову Бриг, отводя в сторону взгляд. – Извини, если сможешь.

Он взял чемодан и направился прочь от дома, вздрогнув, когда за спиной захлопнулась дверь.

Рик ждал Дантона недалеко от машины, напряженно глядя в сторону дома, где исчезла мать. Подкидывал носком ботинка первые сухие листья.

– Все. Теперь уходишь? – сухо спросил он.

Бриг поморщился в поиске слов.

– Наверное, я никогда по-настоящему не был здесь, Рик.

– Ты так теперь это называешь? – разозлился парень. – Не было совместных праздников, Рождества, вот этот газон мы с тобой не стригли, да, Бриг? В больницу ты меня не вез с аппендицитом? Не помогал вещи бабушкины перевозить, с похоронами деда тоже не помогал, мать не поддерживал… Да?!

Рик почти кричал, расстреливая Брига гневным взглядом. Его лицо горело от волнения, и в словах подростка было слишком много правды, Дантон не мог найти оправданий в ответ на обвинения. Их просто не было.

– Почему ты выбрал её, Бриг? Я понимаю, если бы ты захотел остаться с Дорес. Она молодая, красивая, длинноногая! А эта женщина – она никакая! Совсем обычная, каких много. Моя мать намного красивее и мягче, что ли. Почему?

– Для меня она особенная, Рик. Всегда была и всегда будет. Я пытался жить без нее, но это все равно, как лето без солнца. Может быть и тепло, и комфортно, но все тусклое и серое. Ты меня поймешь, когда сам первый раз влюбишься.

Бриг захлопнул багажник машины и подошел к дверце.

– В наших отношениях ничего не меняется, так что передай ребятам, что на этой неделе на тренировках меня не будет, а в следующий понедельник ты мне еще должен пятьдесят отжиманий за плохой штрафной. Не забудь.

– Не забуду, – буркнул Рик, и Дантону показалось, что с последним словом парень выпустил из себя немного напряжения.

* * *

Прошедшие годы оказались немилостивы к родителям Рони. Мама выглядела все такой же ухоженной и была аккуратно одета, но на её лице отразился сложный, глубокий рисунок морщин, который так не любят женщины.

Мистер Таймер сильно похудел и, утопая в глубоком кресле, выглядел хрупким. Полгода назад у него случился легкий инфаркт, после которого Мартин медленно восстанавливался, два года назад начались проблемы со спиной, вынуждавшие его использовать палку при ходьбе.

Сколько бы ни готовился Бриг к этой встрече, но все равно был напряжен и взволнован, как, впрочем, и родители Рони.

Только сама Рони казалась беззаботной и даже не пыталась скрывать переполнявшего её счастья. Оно лилось из зеленых глаз, светило широкой улыбкой, делавшей её так похожей на семнадцатилетнюю девчонку, без тени сомнения бросившуюся в водоворот взрослой жизни, но при этом засыпавшей с пушистым кроликом в обнимку.

Она не могла оставить Брига в покое ни на мгновение. То касалась его руки, то притягивала эту самую его руку себе на живот, то укладывалась на его плечо головой.

Бриг тоже разделял эту потребность постоянно касаться Рони, Казалось, что чем больше времени они проводили вместе, тем больше ему требовалась её близость. Или им нужно было вернуть то, что потеряли за годы разлуки?

Их пантомима не могла остаться незамеченной.

– Бриг Дартон, вы оказались удивительно настойчивым молодым человеком. Снова в моем доме, и как я полагаю, вы вновь хотите жениться на моей дочери?

Мистер Таймер пытался шутить, хотя было ясно, что дается ему это с большим трудом. Улыбка и вздох облегчения миссис Таймер получились намного проще.

– И даже используете такой же аргумент для убеждения, как в прошлый раз, – взгляд отца коснулся живота Рони.

Она довольно хихикнула, как девчонка, вызвав, наконец, улыбку на хмуром лице мистера Таймера.

– Надеюсь, на этот раз вы легче согласитесь на наш союз, – проговорил Бриг, прижимая к себе Рони.

– Не скрою, намного легче и от всей души.

Признание Мартина было искренним, но, тем не менее, тоже далось ему с трудом, оброненное тихим голосом.

– А я очень надеюсь, что вы не вздумаете еще раз разводиться и заново жениться, когда решите обзавестись вторым ребенком, – раздался от дверей голос Джастины, и обстановка в гостиной Таймеров мгновенно изменилась.

Наполнилась красками ярких эмоций сестры Линды, блеском и пестрыми красками её одежды и малиновой пряди, появившейся среди золотистых волос. Тетке Рони удалось подписать выгодный контракт не только с арендодателем для салона красоты, но и с возрастом, потому что выглядела она, как всегда, прекрасно, и разница между сестрами стала еще более заметной.

Когда после планирования торжества и обсуждения деталей, женщины направились в сторону кухни, отец Рони попросил Брига задержаться.

– Присядь Бриг, мне нужно тебе что-то сказать, – попросил Мартин. Его взгляд был еще устремлен в сторону коридора, откуда доносились удаляющиеся женские голоса.

– Она очень счастливая, моя дочь… Не знаю, каким чудом вы встретились накануне её другой свадьбы, но я рад, что это случилось. Она никогда так не светилась с Крисом.

– Я тоже рад, что во время вернулся, и что Рони нашла меня, мистер Таймер.

Бриг ждал, не задаваясь попытками догадаться, о чем пойдет разговор.

– Прошлое не изменить, но я все-таки должен это сказать. Мы с Линдой очень виноваты перед вами с Рони.

Бриг хотел бы прервать разговор, потому что ему не нужны были запоздалые признания, и не хотелось портить настроения неприятными воспоминаниями, которые они за собой повлекут, но мистер Таймер остановил его движением руки и просьбой:

– Пожалуйста, Бриг. Для меня очень важно, чтобы слова, которые я хочу сказать, прозвучали.

Дантон остался сидеть на том же месте напротив Мартина. Ждать его откровений.

– Вы были влюблёнными детьми, которых мы бросили без поддержки. Оставили наедине с серьезными проблемами, наблюдая, как вам тяжело и считая дни, когда ваш брак, наконец, разобьется о трудности, а наша дочь вернется к нам. Всю серьезность проблем, с которыми вы тогда столкнулись, я не мог сначала даже предположить. Но и не хотел узнавать. Если быть честным, не знаю, как бы я воспользовался этим знанием. Скорее всего, как дополнительным аргументом против вас, как причину доказать, что этот ранний брак был обречен на провал с самого начала.

На некоторое время в комнате установилось молчание, Бригу не хотелось ничего говорить, было непонятно, ждет ли от него каких-то слов отец Рони.

– Очень сложно поверить, что твоя дочь, еще совсем ребенок, не просто увлеклась игрой во взрослую жизнь. Что в семнадцать лет это может быть серьезно и навсегда…

– Прошлое не изменить, – повторил слова мистера Таймера Бриг.

– Да, не изменить. То, чего вы оба достигли, кем стали… Случилось не благодаря вашему расставанию, а вопреки. Вопреки той боли, через которую вам, почти детям пришлось идти в одиночестве. Теперь я думаю, что вы бы прошли путь к успеху и оставшись семьей, только вместе.

Мартин перевел дух, разговор стоил ему много усилий.

– Теперь самое главное. Я знал, что ты не погиб, что находился в военной тюрьме, что тебя ждала армия и военные действия года на два. Ко мне приходила полиция. В какой-то момент меня просили дать тебе характеристику, поручительство.

Отец Рони смотрел прямо на Дантона, не отводя взгляда, напоминая Красавчика, когда тот вываливал в лицо Бригу и себе под ноги подробности своих прошлых проступков.

– Пойми, тогда у меня была только одна забота, моя дочь. Я делал все, что мог, привлекал свои связи, чтобы её не коснулась эта история. Рони хватило и того, что она узнала. И я решил, – мистер Таймер перевел дух, прежде чем продолжить, – что будет лучше, если она не узнает правды о твоем местонахождении и будущем. Похоронит в мыслях один раз и навсегда. Вернется к нам. Пойдет снова учиться, будет счастлива… А потом я больше не интересовался твоей судьбой, пока Рони не сказала о вашей встрече.

В гостиной установилась тишина. Бриг молчал. Смотрел на отца Рони и просто молчал, не показывая своих эмоций. У него их было слишком много, настолько разных, что они уничтожали друг друга, смешиваясь в серое полотно, очень похожее на безразличие. Или призраки прошлого не могли коснуться его души, потому что он был счастлив? Бриг прислушивался к звукам, доносившимся с кухни, но понимал, что запоздалый разговор еще не закончен, и важен для будущих отношений между тестем и зятем.

Поэтому терпел неуютную тишину, царившую несколько минут в гостиной.

– До недавнего времени Линда ничего об этом не знала. Я рассказал ей только после инсульта. Свидание со смертью имеет очищающее действие на мозги. Заставляет о многом задуматься. Хотя, – Мартин замялся на полуслове, – тебе наверняка об этом известно.

Бриг только кивнул в ответ.

– Тебе решать, что делать с этой информацией, говорить об этом Рони или нет. Я сделаю это сам, если ты посчитаешь нужным. Нам с Линдой очень важно, чтобы вы поверили, что мы искренне рады вашему союзу и с нетерпением ждем рождения внука или внучки. Чтобы вы поверили, что родители Рони извлекли свои уроки из вашей истории, чтобы доверять нам своих детей.

Бриг смотрел на притихшего в огромном кресле мистера Таймера, ожидавшего приговора парнишки, которого гнал из жизни своей дочери как привязавшегося бездомного пса. Когда-то этот человек был в его глазах недосягаемым. Даже казался выше ростом, несмотря на то, что долговязый Бриг возвышался над ним. Теперь Мартин спешил облегчить душу, испугавшись дыхания Смерти.

Хотелось усмехнуться: «Она – такая, прочищающая мозги», но вместо этого Бриг сказал другое:

– Думаю, что Рони важно знать, что вы поверили в нас. С некоторых пор я отучился осуждать людей. Но не мне хранить ваши тайны, Мартин. Ваша дочь не выносит лжи и недосказанности, но она умеет прощать. По-своему вы пытались защитить её от боли и неизвестности… Пойдемте на кухню, мне кажется, что наша помощь окажется нелишней, если сразу три женщины взялись за приготовление одного ужина.

Тем самым Бриг закончил разговор и открыл новую страницу взаимоотношений с родителями супруги.

Бывшей и будущей…

* * *

После ужина Рони потащила Брига знакомиться с Дейзи Ре и семейством Митхопадхяй.

– Если нам повезет, то детей уже уложат спать, если нет, то ты стоишь впереди меня и защищаешь того, кто растет внутри.

Дейзи жила в респектабельном районе в большом доме с просторным садом. Её муж индийского происхождения был успешным бизнесменом. Еще до того, как открылась дверь, дом встретил ароматами индийской кухни, а потом на Рони и Брига обрушилась черноволосая лавина визга, крика, возни. Невысокая кудрявая блондинка-мама, чье лицо показалось Бригу смутно знакомым, тщетно пыталась усмирить троих детей – они были примерно одинакового роста, с одинаковыми шапками волос и смуглыми лицами, удивительно напоминавшими при этом светлокожую маму.

Бригу понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, что перед ним два мальчика и девочка, причем двое из них разнополые двойняшки, совершенно не похожие друг на друга. Все трое были одеты в одинаковые пижамы и пахли мылом и зубной пастой.

Спокойствие в прихожей установилось после появления главы семейства. Несмотря на радушную улыбку, он принес с собой ауру привыкшего к подчинению босса. В прихожей притихли не только дети, но и женщины, и в относительной тишине прозвучал голос Дейзи.

– Очень рада знакомству, Бриг. За исключением пары месяцев вы, можно считать, со школы женаты на моей лучшей подруге, а мы еще не представлены… – и скомандовала черноволосой банде, пользуясь тем, что в присутствии отца дети послушаются: – По комнатам, сейчас мы с Рони придем читать вам сказки.

А хозяин дома протянул Бригу руку в знак приветствия и пригласил за собой в гостиную.

Дейзи застыла на мгновение над подругой, сжимая в руках мягкие тапочки, пока Рони снимала босоножки и нарочито громко проговорила, так, чтобы её слова достигли еще не удалившихся прочь мужчин:

– Сегодня я доставала свои свадебные фотографии, изучала.

– Зачем? – Рони протянула руку за тапочками.

– У меня на них такая же глупая улыбка, как и у тебя сейчас, значит, берем. Ошибки не будет.

Рони рассмеялась.

– Уже вцепилась руками, ногами и животом. Больше не выпущу.

И подняла голову, ловя улыбку Брига перед тем, как тот скрылся вслед за хозяином дома.

Это был уютный вечер, вернее, ночь, пока Таймер не начала засыпать со стаканом воды в руках, и Дейзи, отметая все возражения, едва ли ни силой отправила гостей отдыхать в одну из комнат на втором этаже.

От стремительности происходящих в жизни изменений кружилась голова. Еще несколько дней назад Бриг и Рони были на тысячи километров и сотни причин далеко друг от друга, а через три недели должна была состояться их свадьба. Даже отдельно взятый прошедший день вместил в себя перелет, разговор с родителями, составление первых планов для подготовки торжества и вечер у близкой подруги.

Слишком много для женщины в положении. Поэтому раздевалась, умывалась и чистила зубы Рони с помощью Брига, а потом заснула, даже не коснувшись головой подушки.

И снился ей абсолютно дивный сон. Спокойное, голубое море, крики чаек. Она шла босиком по мелкому белоснежному песку у самой кромки воды, и мягкие волны щекотали ступни её ног. Распущенными и гораздо более длинными, чем наяву, волосами играл ветер. Рука Рони утопала в большой и теплой мужской ладони, а впереди на качающихся, толстых ножках неуверенно топала девочка в белой футболке и в цветном подгузнике, из-под светлой панамки выбивались светлые кудри. Мужчина развернул Рони к себе. Сияющая, жмурившаяся от солнечного света и ослепительного счастья, она потянулась и увидела перед собой улыбающееся лицо Криса.

Таймер вынырнула из сна, словно её как утопающую вытащили за волосы, и уставилась в темноту ночи, чтобы прийти в себя. Она стала искать руками мужчину, лежавшего рядом.

Бриг, рядом с ней был Бриг.

Он крепко спал, даже не пошевелившись от того, что её рука прошлась по его плечу, дотронулась до подбородка, провела по коротким волосам.

Рони придвинулась поближе, вдыхая аромат мужчины и успокаиваясь.

Сон не отпускал, терзал изнутри, заставляя беспокойно крутиться. Чтобы не разбудить Брига, Рони аккуратно поднялась и, завернувшись в банный халат, осторожно вышла из комнаты.

Темные шторы гостевой спальни не пропускали свет, но на кухне уже было достаточно светло. Начало шестого.

Рони включила чайник, решив выпить чаю, чтобы успокоиться. Не иначе как гормоны и эмоциональная неустойчивость беременной женщины заставляли её так реагировать на сон. Даже руки стали влажными от пота, пока доставала чайную чашку и да, чашка выпала из рук, разлетевшись на полу на мелкие кусочки.

– Черт, черт, черт, – заныла Рони в поисках веник и совка.

Пока она вертелась на чужой кухне, за спиной послышался сонный голос Дейзи.

– И что теперь не дает тебе покоя? Надеюсь, переизбыток положительных эмоций.

– Ой, Дейзи, извини, я старалась не шуметь, чашку разбила. Громко? Она не какая-нибудь ценная?

– Таймер, я так надеялась, что с токсикозом ты отделалась от повышенной слезливости, но, похоже, что нет. Не бери в голову, какая ерунда, чашка! И нет. Это было совсем не громко, все спят и ничего не заметили, а что такое чуткий материнский сон, сама скоро поймешь. Садись за стол, я уберу. Садись, говорю… Рассказывай, что случилось, – потребовала Дейзи после того, как быстро убрала следы происшествия и уселась напротив подруги.