Текст книги "Вечная история (СИ)"
Автор книги: JulyChu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Красавчик Клайд привел в гости к Дартонам миловидную женщину лет двадцати семи, старательно делавшую вид, что она моложе. Она работала менеджером по продажам, но говорила всем, что учится на последнем курсе университета. Клайд отвешивал комплименты Рони теперь не только за спиной Брига, но и собственной спутницы.
Чем заметнее становился живот Рони, тем чаще она ловила на себе заинтересованные взгляды прохожих, среди которых были и осуждающие, и изумленные. В такие моменты она вынуждено задумывалась о своем положении. Несмотря на то, что кручение и верчение в кишечнике оказалось движениями ребенка, представить себя будущей мамой до сих пор не получалось.
– Привыкну, – успокаивала она сама себя. – Пойму, как это, когда ребенок родится.
Бриг тоже слабо представлял себе скорое будущее, в котором он станет отцом. Пока все его мысли занимала Рони.
– Солнечная девочка стала солнечной женой, обалдеть можно! Таймер – моя жена! – повторял он про себя или вслух, наслаждаясь каждым словом и пьянея от осознания, что все это правда! А если вдруг просыпался в холодном поту от мысли что как его собственная мать окажется неспособным на отцовские чувства, то смотрел на спящую рядом жену и успокаивал себя тем, что любит Рони настолько сильно, что сможет полюбить ребенка только потому, что он часть и продолжение его Солнечной девочки.
– Мы справимся, – шептал он, вдыхая цветочно-ягодный аромат жены, и засыпал счастливым шмелем.
Но родителями они так и не стали.
Рони только-только начинала привыкать к шарообразному, двигающемуся животу.
Бригу только-только понравилось перестукиваться с тем, кто в нем сидел…
Будущая мама возвращалась на такси домой после малоприятного ужина с родителями, когда из-за поворота неожиданно выскочил мотоциклист, и водитель такси, чтобы избежать аварии, резко затормозил и вывернул руль, едва избежав столкновения со столбом.
Сидевшая сзади без ремня безопасности Рони слетела с сидения и больно ударилась животом о спинку кресла впереди.
Сначала от боли потемнело в глазах, потом оборвалось дыхание.
– В больницу? Отвести вас в больницу? – кричал перепуганный таксист.
Но боль отступала, возвращалось в норму дыхание, и Рони упрямо покачала головой,
– Не стоит, домой, по адресу.
Добравшись до дома, она легла в кровать и сразу заснула. Проснулась, когда вернулся после подработки в гараже Романа Бриг, но решила, что расскажет о происшествии утром. Она была такой сонной, что сил ни на разговор, ни тем более на какие-то движения, если Бриг начнет настаивать на поездке в больницу, не было.
Подождет…
Она просто подождет до утра.
Но у судьбы были собственные планы. Под утро у Рони начались болезненные схватки, и она закричала от охватившего её страха.
Потом были машина скорой помощи, больница, несколько часов тщетных попыток остановить процесс, и стремительный то ли выкидыш, то ли ранние роды.
Малюсенький сверток, содержимое которого Рони не хотела видеть.
Ей было страшно. В голову почему-то лезли воспоминания о новорожденных хомячках, которые жили у нее в аквариуме в далеком детстве.
Тошнило, и хотелось только спать. И чтобы все оставили в покое.
Все, кроме Брига. Только ему можно было находиться рядом. Примостившись на краешке кровати, едва касаясь её лица рукой, целуя прикрытые веками глаза, из которых все-таки катились слезы.
Пришла в себя Рони достаточно быстро, но врачи продержали её в больнице пару дней. Иногда ей казалось, что пожилая медсестра осуждающе смотрит на несостоявшуюся маму, словно то, что она не билась в истерике и не плакала целыми днями напролет, было неправильным. Но притворяться ради чужого одобрения Рони не собиралась. Она не чувствовала себя разбитой, поэтому уверенно говорила мужу:
– Все в порядке, Бриг. Со мной, с нами все будет хорошо.
– Ничего, Воробышек, – вторил ей Бриг перед выпиской, – может быть, оно и к лучшему? Как бы мы его воспитывали?
Рони была с ним согласна.
Ей хотелось вернуться быстрее домой и закрыть эту неудачную страницу жизненной повести.
Забыть и идти дальше.
Молодое тело восстанавливалось быстро, набиралось сил и возвращалось в привычную форму. Лишившись причины сидеть дома без дела, Рони устроилась на работу в кафе недалеко от здания университета. Через неделю, когда она возвращалась домой без ног, способная только мычать от усталости, она привыкла к новому распорядку дня. А еще через две поняла, что ей нравится её новая работа. Большинство работников были немногим старше Рони, а среди клиентов было много студентов, поэтому время в кафе пролетало веселее и быстрее, чем в одиночестве дома. Рони нравилось, когда Бриг встречал её после смены, и она спешила поделиться с ним событиями дня, а муж слушал или делал вид, что ему интересно.
В кафе у нее появилась новая подруга – Мирей Нортон.
Во время затишья официантки разговорились и выяснили, что у них много общего. Мирей тоже выскочила замуж в восемнадцать лет наперекор всему свету, и три года спустя была все так же счастлива со своим Дэнисом. Надеясь на дружбу семьями, Рони познакомила Нортонов с Бригом, но у мужчин оказалось слишком мало общего. Дэнис увлекался оружием, военными фильмами и с удовольствием говорил только про своего старшего брата, которого армия спасла от наркотиков и тюрьмы. Он любил повторять историю, о том, как Фин вовремя пришел на призывной пункт, а хорошая физическая подготовка брата помогла заинтересовать рекрутов. После трёх лет в зонах активных действий брат Дэниса жил в столице и учился в военной школе. Мирей сопровождала рассказы мужа недовольной ухмылкой и напоминала, что делать счастливой собственную жену – тоже подвиг.
Последние полгода Дэнис работал шофером на огромной фуре и занимался перевозкой фруктов. Так что Мирей часто оставалась одна и, несмотря на её заверения, что подобные разлуки хорошо сказываются на отношениях в семье, Рони ей не верила. Она сама начинала скучать по Бригу, даже когда не видела его всего полдня. И, что бы ни говорила подруга, Нортон чувствовала себя одинокой, когда муж уезжал в командировки.
Однажды, вернувшись с работы, Рони услышала напряженные голоса, доносившиеся с кухни.
– Глаза у него стали лягушачьими, зрачки вываливаются, – говорил Кит.
– И я видел однажды, как его друзья с ним обращаются. С собакой лучше бывает, а он перед ними на коленях ползать готов.
Сердце Рони тревожно сжалось. О ком бы ни шел разговор, то, что говорили, было непонятно, тревожно, неприятно. И она застыла в коридоре, подслушивая.
– Что он от тебя требует?
– Товар для него перевожу, иногда с Клифом, иногда сам. Какие-то тряпки… Он очень изменился, Бриг. И я боюсь, – в голосе Кита звенели слезы.
Совсем некстати связка ключей упала из рук Рони на пол. Бриг вышел в коридор, чтобы встретить жену, и на его улыбающемся лице не было ни следа неприятного разговора.
«Как же хорошо он умет скрывать эмоции, – с досадой подумала Рони и поискала взглядом Малыша, – и врать, наверное, так же хорошо может, выдавая себя лишь взглядом, скользящим в сторону…»
Кит стоял около окна, и у его юного лица с детскими чертами был слишком взрослый, истерзанный взгляд.
Беспокойное чувство, появившееся, когда она подслушивала разговор, не отпускало, и в этот вечер Рони пристала к Бригу с вопросами, как обычно, не получив ответов.
Они даже первый раз поссорились, Рони и Бриг.
Солнечная девочка метала молнии из глаз и собирала тучи в нахмуренных бровях. Расстроилась сама, исколола мужа обидными словами, помучилась угрызениями совести, пока мыла рядом с Бригом посуду. Молча, потому что оба приходили в себя после первой громкой размолвки. Победила молодость и сильное взаимное притяжение. А перемирие на огромной кровати получилось долгим, чувственным, сладким, напомнившим обоим, почему они вместе и почему все остальное в мире может существовать само по себе.
Работа официанткой не подразумевала закупку товара, но в тот памятный день заболел экспедитор, невысокий парнишка с длинным носом и способностью заболтать кого угодно, а хозяин кафе принял срочный заказ на вечеринку от большой группы студентов, заработавшей грант и спешившей отметить успех, и в холодильниках кафе не хватало продуктов.
С накладными в руках и в компании двух грузчиков Рони оказалась в районе города, где она никогда раньше не бывала, кажется, близко или даже на самом Аэродроме, в огромном дешевом супермаркете.
Когда были сделаны закупки для кафе, Таймер отправила грузчиков укладывать продукты в машину, а сама задержалась в магазине.
Несмотря на то, что начальный капитал их семейного предприятия еще не закончился, он настойчиво уменьшался, и Бриг заставлял Рони считать деньги. Поначалу она сопротивлялась, но после знакомства с Мирей, с её рассказами о финансовых трудностях, с которыми пришлось столкнуться Нортонам, настойчивые разговоры мужа о доходах-расходах и месячном бюджете перестали казаться лишними. А экономия превратилась в подобие игры. Для Рони открылся новый мир специальных цен и скидок: накопительных, рекламных, еженедельных. Вместе с Мирей она выискивала места распродаж и знала, в каких магазинах искать дешевые товары.
Если бы кто-нибудь год назад сказал Рони что она, никогда не задумавшаяся о стоимости вещей, будет испытывать азарт охотника в погоне за самыми низкими ценами, а потом – восторг победителя, сэкономив значительную сумму или купив что-то за полцены, то она никогда бы не поверила. Как не верили родители, что дочь может превратиться в экономного потребителя, и ждали, когда она пожалеет о необдуманном замужестве и вернется к ним домой.
В сети магазинов, куда попала Рони, она никогда не была и бросилась рассматривать некоторые продукты, пытаясь определить качество и сравнить со знакомыми ей ценами. Занятая подсчетами, она не заметила, как кто-то подошел к ней слишком близко. Её окутал тяжелый кислый запах грязи и перегара, и чужая рука вцепилась в её руку. Рони развернулась и увидела около себя незнакомую женщину в неопрятной одежде и с гнездом всклокоченных волос на голове. На опухшем, бледном лице выделялись бегающие глаза с такими громадными зрачками, что казались черными. Вскрикнув от неожиданности, Рони попыталась высвободиться от незнакомки, но та еще сильнее вцепилась ей в руку.
– Я мать Брига. Кэт Дартон. Разве ты не узнала меня, девчонка? Вы приходили вместе с Воронёнком к нам домой.
Конечно, не узнала, но когда прозвучало имя, Рони смогла увидеть сходство черт и еще больше испугаться, вспомнив первую встречу с родителями Брига.
Высокие стеллажи с товаром, выставленным прямо в транспортных коробках, создавали внутри магазина подобие лабиринта, в котором в это время дня почти не было покупателей, и Рони не увидела никого, кто мог бы прийти ей на помощь.
– Помню, – проговорила она, осторожно освобождаясь из захвата.
– По Аэродрому слухи ходят, что мой сын женился на какой-то богачке. На тебе?
– Что вам нужно от меня? – прошептала Рони, оглядываясь по сторонам, не решаясь броситься прочь.
Зачем она еще стояла рядом с этой женщиной?
Ну и что, что это мать Брига. От нее несло не только перегаром, но и опасностью. Рони сделала шаг в сторону, но женщина снова схватила её за плечо и не собиралась отпускать.
– На тебе! Я же вижу колечко. У Воронёнка всегда был хороший нюх на конфетки. Сколько я не прятала, он всегда находил мои сладости.
– Отпустите меня, я кричать буду, – заныла от страха Рони.
Кэт ослабила захват, но не выпустила девушку, быстро меняя тактику. Её лицо мгновенно растеряло агрессивность и стало умоляющим, в темных глазах заблестели слезы.
– Скажи мне, где он живет? Скажи адрес.
Рони снова попыталась высвободиться. Тщетно.
– Мать ничего не знает о сыне. Я не видела его уже несколько месяцев. Скажи мне, где он живет?
– Он сам найдет вас, я передам, – собственный голос показался Рони пискливым до неузнаваемости.
– Ты! Бессердечная! – тон Кэт снова поменялся, теперь она не умоляла, а обвиняла и корила.
– Чтобы твоей матери так страдать, как мне, чтобы тебе самой долгие годы родного ребенка не видеть.
Рони чувствовала, что её накрывает паника, на спине выступил холодный пот. Захотелось укрыться от этой женщины, прижать руками уши, чтобы не слышать шипящего голоса и страшных слов проклятий пьяной ведьмы.
– Отпустите меня, – почти плакала она, ненавидя саму себя за слабость и неспособность освободиться.
– Сначала адрес говори! Где я могу найти моего сына?
– О господи, да отстаньте от меня, ради бога!
– Ради бога? Какой тебе бог на Аэродроме? Говори, шлюшка, не то у вас обоих будут большие проблемы. Я устрою вам обоим медовую жизнь.
Уже в машине, прижавшись лбом к холодному стеклу, пытаясь успокоиться, Рони не могла объяснить сама себе, почему не догадалась назвать какой-нибудь чужой адрес, выдумать или поменять название улицы или хотя бы номер дома, квартиры? Она была настолько перепугана, что выпалила в жадные уши и глаза матери Брига настоящий адрес. Цепкие руки тот час отпустили, и Рони убежала прочь в сторону кассы, через широкие двери – на стоянку, к ожидавшему её возвращения водителю.
Нужно было рассказать Бригу о случившемся, но он разозлится или, скорее всего, расстроится. Может даже захочет поменять квартиру до окончания контракта, а для этого у них слишком мало денег.
Единственной надеждой оставалось, что мать Брига что-то перепутает или еще лучше – забудет сказанный скороговоркой адрес. Ведь говорят же, что пьяные люди плохо помнят, что с ними случилось? Или что Кэт появится после того, как Рони и Бриг переедут в другое место. Они уже приняли решение подобрать себе квартиру поменьше, как только закончится контракт аренды.
В любом случае, стоило настроиться на признание и эмоциональный разговор. Но этим вечером после тренировки Бриг работал в гараже и вернулся поздно ночью, уставший, повалился после короткого душа рядом с Рони, притянув её к себе поближе, и тут же заснул.
Следующее утро выдалось веселым и беспокойным. Молодые супруги проспали и толкались в спальне, у шкафа, в ванной, в коридоре, на кухне, опять в коридоре, случайно или специально мешая друг другу, прерывая торопливые сборы провокационными поцелуями и ласками. Было здорово опаздывать вместе! Волнительно, весело, многообещающе, и Рони совершенно забыла о неприятной встрече.
Вечером нагрянули нежданные гости – Джош был проездом в городе и вызвонил общих знакомых, пригласив их к ничего не подозревающим Дартонам, так что на пороге их квартиры оказалась веселая компания с пакетами, полными еды, и двумя ящиками шампанского. Самого настоящего французского шампанского! Джош поменял место работы с бытовой мелочи на элитное спиртное и успел отличиться и там, заключив выгодный контракт, ему хотелось лить фонтаны французского игристого в честь успеха.
Так что неприятный разговор был снова отложен и забыт.
Следующий день стал днем всеобщего похмелья, а вечер превратился в продолжение праздника, потому что не все еще было съедено и выпито.
И так продолжалось до самых выходных. Бриг пропустил целую неделю тренировок, заработал выговор, а потом во время игры – еще и растяжение связок стопы. К счастью, все обошлось. Кроме того, что Рони наслушалась ругательств и провела с мужем полночи в больнице, пока делали тесты и снимки. Брига мучили угрызения совести перед командой и грубияном-тренером, и глядя на его виноватое лицо, Рони решила, что говорить о встрече с его матерью совсем не к месту.
А потом стало и как бы ни к чему. Прошло уже больше недели, а Кэт не появилась. Наверное, чудо все-таки случилось, и мать Брига забыла названный скороговоркой адрес.
Глава 16
Бриг не умел терять.
У него было мало опыта. И мало того, с чем жалко расставаться.
Плавящейся резиной и горелыми листьями запомнилась смерть соседского пса. Расставание с мечтой о баскетболе получило вкус смесей с гормонами роста. С рвотной вонью слепился страх перед тюрьмой после ареста Саймона.
Но теперь у Брига была Солнечная девочка. И это было так много!
Так много терять…
С конца осени Дартона начали преследовать приступы беспокойства, вернее, самой настоящей паники, потому что вокруг острова его счастья в просторной квартире было столько опасностей!
Сначала казалось невозможным совместить семью, учебу и работу, но рутина потихоньку налаживалась, и пусть финансовые затруднения неотвратимо маячили впереди, страх перед ними становился меньше.
Выберутся. Справятся.
Мирей и Дэнис выдержали почти три голодных года, а в их взглядах друг на друга не было и половины того электричества, что искрилось между Рони и Бригом.
Опасностью казалось появление ребенка.
Потом его внезапная потеря.
Но все вернулось на привычные пути, почти не оставив следов ни на теле несостоявшейся мамы, ни в повседневной жизни семьи.
Острые колючие удары страха были связаны с темной тенью неоплаченного долга. Совершив благородный поступок до тюрьмы, Саймон спокойно принял отказ Брига от общих дел после освобождения. Но поступающая последние месяцы информация от Клифа, Кита и Джоша, некоторые фразы Романа говорили о том, что новые знакомые Саймона вертят им по-своему усмотрению. В тюрьме или после он подсел на наркотики, а, значит, скоро ему будет не до благородства. Кит и Клиф уже увязли в его делах, и Бриг опасался, что скоро настанет его очередь. Даже еще не объявившись, Саймон вмешивался в его семью тем, что Рони улавливала отголоски напряженных разговоров и беспокойства Брига, задавала вопросы и обижалась, не получая ответов. Но разве мог он рассказать Солнечной девочке о своем участие в криминальных делах и о том, что чудом избежал тюрьмы? О том, что до сих пор по ночам ремонтирует у Романа ворованные машины, меняет им номера, перегоняет скупщикам и посредникам? Эта работа была основным источников их доходов. Курсовых и разгрузок в порту не хватит, чтобы покрыть расходы, а отложенные после свадьбы деньги заканчивались. Помогут ли снова родители Рони? Нужно ли принимать их помощь? Таймеры только и ждали, когда их дочери надоест играть в семью, и использовали любой шанс, чтобы доказать, что выходить замуж за Брига было ошибкой, а оставаться с ним теперь, когда ребенка больше нет – почти преступление.
И ведь Таймеры во многом были правы.
Став его женой, Солнечная девочка лишилась привычного образа жизни, научилась изучать ценники в магазинах, использовать продукты так, чтобы ничего не выбрасывать. Работала официанткой в кафе вместо того, чтобы учиться в юридическом колледже.
И, думая об этом, Бриг чувствовал себя виноватым.
Разве его девочка не достойна лучшей жизни?
Достойна.
Разве может он предложить ей что-то большее, чем у них есть сейчас?
Нет.
От того и сжималось в панике сердце.
Бриг так сильно боялся потерять Рони!
Весь день лил холодный дождь. Дартон только начинал тренироваться после травмы, и тренер отпустил его с половины тренировки.
До дома Бриг добрался промерзшим и насквозь промокшим.
Несмотря на слякоть, город готовился к Рождеству, до которого оставалась лишь пара недель, и елочные украшения мокли под затяжным дождем, так же, как и Бриг, встретивший недалеко от дома Клифа. От друга он узнал, что на Аэродроме беспокойно и ходят слухи о плановых проверках, зачистках, облавах. Чуть ли не к празднованию Рождества и к Новому году.
Новость вызвала двоякое чувство. С одной стороны, это означало, что пока все не успокоится, подработок у Романа не будет. С другой, у Брига появлялась надежда, что в ожидании облав все залягут на дно и прикроют опасные дела, и тогда не стоит какое-то время опасаться Саймона, который дал о себе знать пару дней назад, чтобы попросить Брига перекрасить его машину у Романа. А ещё он снова предложил войти в долю на реализацию партии паленого спиртного, но Дартон снова отказался.
Дом встретил знакомыми запахами и тишиной.
Бриг еще не успел одеться после быстрого душа, когда раздался звонок в дверь. В штанах на босую ногу, закинув полотенце на шею и на ходу вытирая лицо, парень пошел открывать дверь.
На пороге стояла Кэт Дартон.
– Сыночек, – слащаво протянула она, – как я рада тебя видеть.
На матери было потемневшее от дождя и грязи платье и серая вязаная кофта с протертыми на локтях рукавами. Мокрые волосы прилипли к шее и лбу.
– Ты? – задохнулся Бриг. – Откуда ты узнала мой адрес?
– Так и будешь держать меня в подъезде?
Дартон бросил быстрый взгляд на лестничную площадку и, не увидев соседей, облегченно перевел дух.
– Проходи. Но через двадцать минут ты уйдешь. Скоро придет моя подружка, и я не хочу, чтобы она тебя видела.
– Жена, а не подружка, – поправила Кэт, – жена.
– Ты и это знаешь? – недовольно поморщился Бриг.
– Разве можно что-то скрыть на Аэродроме, глупый мой Воронёнок?
Кэт пошла по коридору, заглядывая в комнаты.
– Какая квартира! Я знала, что ты не просто так женился.
– Прекрати мать. Тебе нужны деньги?
– Деньги? – Кэт обернулась. Посмотрела на сына. – Конечно, мне нужны деньги. И я хочу есть.
Женщина направилась к кухне. С её грязных мужских туфлей стекали капли воды и оставались на полу темными следами. Кэт несла с собой сырое облако тяжелого, кислого запаха.
– Накорми меня.
– Оставайся здесь! Я дам тебе еды с собой! – крикнул Бриг и повторил: – Жди в коридоре.
– Дай, дай мне с собой еды, – повторила Кэт, застывая на месте, и начала жадно оглядываться по сторонам. – Я кормила тебя ребеночком. Теперь пришла твоя очередь кормить мамочку.
Не сдерживая ругательств, Бриг быстро прошел в кухню, достал из холодильника несколько упаковок сыра, нарезку колбасы, контейнер с остатками ужина. Сбросил их в пластиковый пакет. Вернулся в коридор.
– На, возьми, – он сунул пакет в руки матери. – Почему ты шляешься по городу? Что с Сэгом?
– Этим сутенером? – глаза Кэт сузились от ярости, и она зашипела, как кошка, которой прижали хвост, срываясь на крик. – Он обманул меня! Обвел вокруг пальца!
– Сбежал, что ли? – недоверчиво спросил Бриг.
– Вот именно, сбежал. Бросил меня! Оставил одну.
– Не выдумывай, мать, Сэг никогда не ушел бы от тебя…
– Купил каких-то таблеток и нажрался их, сука, нажрался так, что сдох.
– Что? – Бриг отшатнулся от матери, ударившись спиной о стену. – Когда?
– Все деньги спустил и подох. А в холодильнике ничего нет. Сбежал. Оставил одну, гад. Всю жизнь меня обставлял! – кричала Кэт, брызгая слюной и злобой.
– Когда? – повторил Бриг.
– Что? – встрепенулась женщина. – Ах, да. Когда? Два дня назад… Наверное.
– Где он?
Кэт захохотала.
– Я закрыла его в комнате, чтобы не сбежал, когда решит воскреснуть. Назло мне. Сутенер.
Глаза Брига распахнулись от ужаса.
– Мать? – глухо прорычал он, пятясь в комнату.
– Ты пошел за деньгами, сыночек? – затянула Кэт. – Бери побольше, не жалей мамочке.
Бриг захлопнул за собой дверь, оставляя мать в коридоре, и тяжело перевел дух, вытирая взмокший от испарины лоб.
Часы на стене предвещали скорое возвращение Рони.
Дартон быстро оделся, выхватил из ящика шкафа деньги. Не найдя чистого листочка, перевернул телефонный справочник и прямо на нем написал несколько слов для жены.
Как шальной выскочил в коридор.
– На, бери, – он всунул несколько бумажек в руку матери и стал выталкивать её из квартиры.
– Но этого мало, – сопротивлялась Кэт.
– Дам еще. Иди домой. Приготовь там, что сможешь. Я зайду, куда нужно.
Бриг спешил, опасаясь встречи с Рони, и немного успокоился, лишь когда усадил Кэт в автобус, а сам зашел в поезд метро, направляясь в похоронное бюро, расположенное на Аэродроме не так далеко от дома Клайда, где работники привыкли к разным ситуациям, сопровождающим смерть, и будут способны помочь ему.
* * *
Вернувшись домой, Рони не сразу заметила записку Брига. Она провозилась на кухне, готовя ризотто из свежих продуктов, а не из пакета полуфабрикатов, и предвкушала реакцию Брига на её подвиг.
Около восьми вечера она начала беспокоиться. Задерживаясь, муж всегда старался предупредить. Чтобы немного унять волнение, Рони залезла в теплую ванну, но не смогла ей долго наслаждаться и, завернувшись в теплый халат, пошла звонить Мирей. Дэнис был в командировке, и одиноким женам было, о чем поболтать.
Упав в кресло перед телефоном, Рони заметила исписанный справочник.
«Не смог предупредить, мне пришлось срочно уехать. Вернусь через три-четыре дня. Люблю. Бриг».
Нет, Рони не обиделась.
Она очень СИЛЬНО обиделась. До колючих, горьких слез, разлетавшихся с её лица, пока она бесцельно бродила по пустой квартире.
Жалко было усилий на почти съедобное ризотто из натуральных продуктов, не случившийся уютный вечер вдвоем, купленный по специальному случаю торт-мороженое, который теперь останется нетронутым в морозильнике. Сегодня было пять месяцев со дня свадьбы. И вместо праздничного ужина покинутая супруга ревела в пустой квартире и злилась на Брига.
Уехал. Куда?
Он никогда не уезжал без предупреждения. И вообще еще ни разу не уезжал. Да, говорил, что могут быть сборы по баскетболу на день два, или что из-за работы в гараже ему иногда нужно доставить отремонтированные машины в соседний штат. Или, может быть, придется ехать на математический конкурс в другой город. Но все эти поездки Рони и Бриг собирались планировать вместе.
Как он мог вот так исчезнуть? Внезапно! В такой день. Конечно, она романтичная дура, если думала, что муж считает дни и месяцы со дня их свадьбы или хотя бы обрадуется её внезапному порыву устроить праздник.
Успокоившись, Рони позвонила Мирей и пригласила её на ризотто и торт-мороженое.
* * *
Бриг, конечно же, никуда не уезжал из города. Когда через день после его исчезновения из дома были отданы последние почести Сэгу Дартону, почившему от передозировки снотворных таблеток в возрасте сорока восьми лет, Бриг сначала оттащил домой едва стоявшую на ногах мать. Утром ей хватило то ли ума, то ли чувства момента не кричать обвинения в предательстве и ругательства по отношению к покойнику и прилежно реветь, вешаясь на плечи парочки знакомых Сэга по портовому бару, пришедших на похороны.
Услышав заключение патологоанатома и вспомнив последние две встречи с Сэгом, Бриг сомневался, что самоубийство отчима было лишь желанием избавиться от Кэт. Сэг был болен. Месяц назад врач поставил ему рак легких без особых перспектив на выздоровление и в лучшем случае – при мучительном и дорогом лечении – непродолжительную ремиссию. Таблетки стали, скорее всего, избавлением от болезни. Сэг всегда отличался своенравием и любил решать свою судьбу сам. Только Кэт могла изводить его своими капризами и требовать постоянного внимания. Но сколько бы она ни мучила его последние годы, сколько ни грозился уходом Сэг, он не оставлял её одну. Правда, теперь получалось, что он исполнил свои угрозы.
Что это было? Бегство от болезни и боли, неизбежной смерти, ожидание которой было пыткой, или от Кэт и надоевшей жизни? Разве можно понять отношения между людьми, которые волей судьбы были родителями Брига? Любовь? Ненависть? Привычка, доведенная до болезненной зависимости друг от друга? В их извращенном мире все эмоции и чувства были тоже извращены до неузнаваемости.
А до Брига, как обычно, не было никакого дела. Даже о болезни Сэга он узнал лишь от патологоанатома и после разговора с приятелями отчима по игре в карты. Да, Бриг исчез из жизни родителей и даже решил не говорить о своей свадьбе, но найти человека на Аэродроме можно было и без адреса. Передать сообщение через Романа. Сказать о болезни, когда Бриг привел с собой Рони. Отчим тогда уже казался уставшим, плохо выглядел и неприятно кашлял. Теперь стало понятным, почему.
Но Сэг не захотел говорить своему то ли сыну, то ли пасынку. В их отношениях они так и не определились на этот счет. Бриг никогда не называл мужчину отцом. Сэг обращался к нему: сын, подкидыш, отродье. Последние годы звал чаще по имени.
Стоило ли Бригу теперь изводить себя чувством вины, что ничего не знал о болезни отчима?
Изменило бы это что-нибудь?
Нет.
Парень окинул быстрым взглядом опустевшую комнату и после недолгих размышлений решил ничего из нее не брать. Первым желанием было оставить себе на память часы Сэга, дешевую имитацию Ролекс, потемневшую от времени. К чести подделки, часы работали исправно, словно были настоящими. Или он мог взять один из трех круглых камушков, лежавших сейчас на комоде в маленькой чашечке. Они валялись на полу возле безжизненной руки Сэга. Отчим вертел камушки в ладони на удачу, сколько Бриг себя помнил. Наверное, камушки плохо работали, или удача не слышала их едва различимый перестук.
Нет, пусть все остается в этой квартире, не знавшей счастья. Иначе у Брига просто не останется шанса когда-нибудь освободиться от липких, тошнотворных воспоминаний.
Уходя, он сунул в руки матери оставшиеся купюры.
– Чтобы не смела приходить ко мне, поняла? – рявкнул он на Кэт. – Я сам буду приносить тебе деньги.
Женщина криво усмехнулась. От непривычной сдержанности, проявленной ей на похоронах, не осталось уже ни следа.
– А ты приноси, приноси побольше, сыночек, и я не буду вас тревожить.
Пьяная, опухшая, безобразная, она смела угрожать и пыталась завязывать невидимые путы. Потеряв сожителя, Кэт потянула цепкие пальцы к сыну.
Выйдя на улицу, Бриг не мог освободиться от своих мыслей и мерзкой смеси раздражения и чувства вины.
Его отношение к Кэт, и то, как он с ней разговаривал, было унизительным, но он не мог по-другому. У Брига не получалось определиться со своим отношением к родителям. Сколько раз, уходя из их квартиры, он обещал себе уйти навсегда! Ведь смог же Клиф порвать все отношения со своей семьей? Почему Бригу не удаётся? Мечтал освободиться от этих людей, выдумывал не случившиеся автомобильные катастрофы, пропадал на долгие месяцы, но жалость, совесть, извращенная смесь любви и ненависти заставляли его раз за разом возвращаться.
Долгие годы жертвой немилостивой Судьбы Бриг считал Кэт, но со временем его отношение к матери менялось. Это отчим вспоминал, что ребенка нужно покормить, изредка приносил ему конфетки или жевательные резинки, отвел его в школу недалеко от дома. Заботу о теряющей человеческий облик Кэт бывший сутенер тоже принял безропотно. Хотя трудно было разобрать, кто из них кого топил.
Так ли это теперь было важно? Утонули оба.
Но как бы ни привык Бриг к дну, на котором оказались его родители, смерть отчима стала для него ударом. В душе что-то лопнуло и кровоточило. Мать вызывала не просто презрение, она внушала ему в последние дни ужас.
Выйдя на улицу, Бриг понял, что не может вернуться домой, к Рони. Не сейчас, когда ему казалось, что он пропитался запахом квартиры, из которой только что вышел. Запахом пороков и ненависти, к которому добавился тошнотворный запах смерти. Рождественские гирлянды раскачивал ветер, и с них сыпались капли дождя. Наверное, теперь его память свяжет смерть Сэга с мокрой Рождественской иллюминацией. И запахом Аэродрома.
