Текст книги "В объятиях злого рока (СИ)"
Автор книги: Julia Candore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Спрашивается, с какого перепугу Тай Фун начал извиняться?
Он поднялся и подошел к зеркалу, присев рядом со мной на корточки и опустив руку мне на плечо.
"А у нас одинаковые глаза!" – подумала я, глядя в зеркало.
"Серо-голубые, да, – молча подтвердил тот. – Любопытное преображение".
Его внешность тоже претерпела некоторые метаморфозы. Помимо цвета радужки, едва уловимо изменился разрез глаз, овал лица, линия губ и самую малость – форма бровей.
А когда он заговорил вслух, я поняла, что перемены затронули и тембр. Он словно стал богаче, насыщенней. В голосе появились завораживающие вибрации, от которых меня наполнял неизъяснимый трепет. С таким бы голосом да в мировое турне. Держу пари, затмит всех звезд эстрады.
– Вычитал в древних свитках интересную вещь, – сказал он, возвращаясь со мной на кровать. – Если двое Светочей Прогресса любят друг друга, они могут перейти на новый уровень с помощью ритуала.
– Не ритуал, а издевательство, – с улыбкой буркнула я.
– Чуть позже я покажу тебе, как управляться с твоей новой ментальной лабораторией, – сказал Тай Фун, увлекая меня назад, на подушки, да с таким расчетом, чтобы моя голова оказалась у него на плече. – А пока давай еще немного полежим.
"По идее, – добавил он мысленно, – теперь я смогу быть с тобой на расстоянии и руководить твоими действиями в критической ситуации. Равно как и наоборот. Кстати, действие ритуала длится всего год. Через год придется повторить. Разумеется, в том случае, если твои чувства ко мне не остынут".
"Это вы тоже в своих свитках вычитали?"
"В них, родимых".
Ага, значит, насчет себя Тай Фун уверен на сто процентов. Что ж, тогда и я могу смело биться об заклад: не остынут чувства, пусть только попробуют! Эта негодяйка любовь просто не в курсе, с кем связалась.
Я любила его, как любят жизнь. Как любят того, кто вершит людские судьбы и чей синоним – всемогущество. Да, порой боль бывает невыносима. Но всё это ради того, чтобы вывести тебя на новую ступень бытия. Наградить. Дать силы. И в конце концов добиться, чтобы ты, как верный союзник, точно так же награждал и давал силы другим.
Но пора отложить рассуждения о высоких материях и озаботиться более приземленными вещами. Мы не ели два дня. Само собой, аппетит у нас разыгрался зверский. Лично я была готова слопать даже енота, который принялся усердно путаться под ногами и всячески перетягивать на себя внимание, едва мы с Тай Фуном вышли из комнаты.
Прежде, чтобы хоть как-то приструнить У-Ворюгу, мне пришлось бы изрядно попотеть. Теперь же, стоило простереть руку в повелительном жесте, как вокруг хвостатого паразита выросла прочная металлическая решетка – сплошным барьером, из пола в потолок. Как ни грызи, наружу не пролезешь.
На мой вкус, этот трюк дался мне слишком легко.
– Ого! – поразилась я и вопросительно взглянула на Тай Фуна. – А что я еще могу?
Тот пожал плечами, загадочно улыбнулся, разбежался – и прыгнул. Нет, скорее уж, взлетел, мягко приземлившись спустя… две, три, четыре, пять секунд. Прямо как астронавт, который затеял прогулку по старушке Луне, где гравитация послабее. Я честно загибала пальцы. Целых пять секунд свободного полета! Еще один сверхчеловек в коллекции дворца иллюзий.
– Ну же, попробуй! – предложил Тай Фун. – Совместно перенесенные страдания не только укрепляют взаимную симпатию, знаешь ли, но и дарят невероятные возможности. Особенно в том случае, если ты Светоч Прогресса.
Так и быть, разнообразим утро парочкой акробатических этюдов. Я перещеголяла учителя, совершив в воздухе тройной кувырок (два дня голодала, а энергии хоть отбавляй). После чего с восторженным визгом пробежалась по стене и, хохоча, повисла у Тай Фуна на шее, как в игре, где кольца набрасывают на штырь.
Потом на глаза мне попалась винтовая лестница, ведущая на башню-корону, и весь мой задор разом улетучился. Тай Фун проявил потрясающую предусмотрительность, включил свою ментальную лабораторию и на скорую руку запечатал вход на лестницу глухим, звуконепроницаемым щитом.
– Не надо тебе туда, – сказал он. – Непостижимые чуть не выпили тебя. На твоем месте я бы уже умер. Но ты чудом зацепилась за жизнь.
– Откуда вы знаете? – ахнула я.
– Забыла? Я вижу тебя насквозь.
– Мысли читаете?
– И намерения. Так что даже не вздумай.
– Бассейны, – проронила я. – Думаю, меня спасли именно они. А создала их Мира. Значит…
– Ничего это не значит, – нахмурился Тай Фун и отрывисто добавил: – Пойдем. Завтрак остывает.
Он взял меня за руку, и мне пришлось практически бежать, чтобы поспевать за его быстрым шагом. С чего бы, интересно, ему сердиться? А еще интересно, как там Гликерия поживает. И поживает ли вообще.
Роскошный стол, заставленный блюдами так густо, словно сюда свезли всё продовольствие планеты, немножко меня успокоил. Замок иллюзий – приятель нелицеприятный. Он одинаково, как на убой, кормит своих и залётных. Печется о каждом с таким размахом, что о наполненности желудка Гликерии нечего и волноваться.
Пока я за обе щеки уплетала жареную картошку со сметаной, Тай Фун не сводил с меня глаз. Похоже, вместо блюд он был бы не прочь полакомиться моей скромной персоной.
– Ну что-о-о? – с набитым ртом возмутилась я. – Хотите, чтобы я подавилась и умерла?
– Хочу, чтобы ты жевала помедленней. Жизнь прекрасна, и вся она впереди, – усмехнулся тот. – По крайней мере, выходные. И остаток сегодняшнего дня.
Напустив на себя неприступный вид, я проглотила внушительный ком картошки и с подозрением уставилась на Тай Фуна. На что это он намекает? Ну да, пятница, трудовые будни на исходе. Больничный по-прежнему в действии. Вот уж не думала, что этот оригинал выдаст до зубовного скрежета шаблонную фразу:
– Есть планы на вечер?
Скрути вас спрут, мистер Спонтанность! Неужели свидание? Что вы, какие возражения! Моё сердце уже давно победило в борьбе за право голоса. Но можно вопрос: вы сумеете обойтись без приторной романтики? Или мне стоит приготовиться к худшему?
Он, видимо, прочел мои мысли, потому как взглянул лукаво и многозначительно. Артистично поиграл бровями. Прикончил одну из порций, не моргнув и глазом. И встал из-за стола.
А ко мне вдруг подкралось беспокойство (дурная привычка прокручивать в уме события предыдущих дней).
– Что это за твари в башне? Вы ведь знаете, о ком я.
– Ты позволила им остаться. Ты же и должна их прогнать. Я здесь бессилен, – скорбно вздохнул Тай Фун. – Только об одном прошу: не пытайся укротить тьму. Люди заблуждаются, полагая, что могут договориться с тенями. Пока они ведут переговоры, тени водят их за нос. Тени посмеются над твоей наивностью, а потом заманят тебя в западню. И пока ты будешь думать, что приручаешь тьму, тьма незаметно приручит тебя. Не торгуйся, не слушай заманчивые предложения. Твоим словом должно стать твердое "нет".
Я приуныла. Как в одиночку сражаться с тварями, которые и выглядят, и ведут себя довольно миролюбиво? Их агрессия неочевидна. Ну да, разок выпихнули за порог – и то потому, что я вносила дисбаланс в их вечный праздник и была не вполне вменяема. Вообще, все их действия как будто намекали, что это со мной не всё в порядке. Что это у меня реакция неправильная. А они вовсе никакие не кровопийцы и вообще просто лапочки.
Свидание с Тай Фуном обещало затянуться, так что после плотного перекуса я отправилась в комнату, «наколдовывать» себе наряд попрактичней. Привычным алгоритмом вызвала из подсознания ментальную лабораторию и приготовилась созерцать милые сердцу залежи грязи. Эх, кто же в таких условиях одежду создаёт!
Меня ждал сюрприз. Пока я отсутствовала, кто-то здесь основательно прибрался. Колбы оттёр, мебель переставил, полы подмёл… Мистер Чистоплюй и Само Совершенство, вы! Точно вы!
На панели инструментов, где раньше было шаром покати, обнаружилась куча непонятных приспособлений. Жаль, памятку не оставили. Она бы здесь пригодилась. Вот что за пунктирный прямоугольник справа? А загогулина в виде лассо – она зачем? А штуковина, похожая на скальпель? Что делать с пластырем и губкой? Штамп, лупа, малярная кисть – кто-нибудь, просветите, как быть с этим добром?!
У меня началась паника, и я быстренько свернула инструментальную панель. А с нею заодно и всю ментальную лабораторию. Пойти на свидание в универсальном балахоне для работы, дома и сна? Отличная практика, я считаю!
Я очень своевременно закончила приводить себя в порядок: снаружи, со стороны коридора послышались вопли негодования. Негодовала, конечно же, Мира. Она вернулась с занятий и обнаружила У-Ворюгу в заключении.
– Палачи! Душегубы! Кто енотика в клетку посадил?
Когда я вышла, намереваясь аргументировать свою позицию палача и душегуба, клетка, где содержался вредитель, наполовину растаяла под воздействием плавящих лучей из ментальной лаборатории Миры.
– Варвары, дикари и невежи! – дополнила перечень она.
– Вообще-то ты – главное заинтересованное лицо, – сказала я, непринужденно прислоняясь к стене. – Кто жаловался, что съели его любимое печенье? А кто выл, что его растворимый кофе постирали в тазу?
– Но это же енотик!
Всё с Мирой ясно. Безнадёжная заступница братьев меньших.
Меня было не переубедить. Я по-прежнему придерживалась мнения, что тем, кто разводит антисанитарию и расхищает запасы провизии, в замке иллюзий не место.
Когда "заступница" уничтожила образцовое творение моих рук и енот ускакал на свободу, чтобы вершить злодеяния, я удостоилась пристального внимания, глаз по пятаку и местоимения "ой".
Мира подобралась ко мне поближе. Привстала на цыпочки, просканировала профиль и анфас. И почесала затылок. Прямо сейчас в ее извилинах полученные данные подвергались углубленному анализу.
– Слушай, а это точно ты? – потрясенно выдала она.
Глава 19. Перезагрузка
Нам стоило немалого труда вернуть Мире почву под ногами. Она забыла выключить в лаборатории плавящие лучи – те так и шпарили в стену, хотя плавить там уже было нечего. Всё ее внимание было приковано ко мне.
– Нет, скажи, ну как же так? – недоумевала она, продолжая вглядываться в мои серо-голубые глаза. Поди разбери, сокрушается она или завидует.
На деле Мира балансировала где-то посередине между печалью и счастьем. Печалью – по поводу того, что над нею не поиздевались так же, как надо мной (Дополнительные сверхспособности! Хочу-хочу-хочу!). А счастьем, потому что после всех экзекуций любимая подружка Сафро осталась жива и вдобавок превратилась в сногсшибательную красотку.
Тай Фун сперва втолковал Мире, что ей подобная трансформация не грозит, ибо не судьба. А потом авторитетно заявил, что она может на меня положиться, потому как теперь я в некотором роде буду ее личной охраной.
А я-то думала, где здесь собака зарыта! Вот вам и пожалуйста: в нагрузку к бонусным сверхспособностям у нас, оказывается, идет ответственность за беглых дочерей межпространства.
– Только сначала понадобится тренировка, – сделал упор Тай Фун.
– Куда же без тренировки! – рассудительно отозвалась Мира.
– Значит, я могу конфисковать Сафро на сегодняшний вечер?
Моё терпение грозило лопнуть. Незачем расшаркиваться. Конфискуйте уже поскорее!
Итак, меня выкрали. Утащили под руку в потоки разгоряченного южного ветра, к плеску волн, ритмам самбы и джаза, выставкам картин под открытым воздухом, многочисленным ларькам с сувенирами и равнодушному спокойствию отдыхающей публики.
Мы вливались в праздничную пестроту вечера, как реки вливаются в море. Прогуливались под ручку, словно среднестатистическая влюбленная парочка. Глазели, смешивались с толпой и выплывали из нее невредимыми, чтобы окунуться в жизнерадостную суматоху на соседней улочке.
Со стороны могло показаться, будто мы поссорились, но злостно решили не разлучаться, невзирая на разногласия. Идем, друг на друга не смотрим, молчим, как рыба об лёд. В реальности же между нами протекал весьма занимательный диалог.
"Стало быть, не свидание, а тренировка", – язвительно подумала я.
"Подправим настройки в твоей ментальной лаборатории – да и дело с концом, – мысленно иронизировал Тай Фун. – На романтику даже не надейся. И целовать тебя я не буду, а то как бы чего не приключилось".
В искусстве безмолвной коммуникации он был куда более красноречив и саркастичен.
"Всё, что могло приключиться, уже приключилось, – не осталась в долгу я. – Так что можете удариться в романтику, не возражаю".
Мы выпили в арт-кафе по чашечке капучино, прикупили крекеров для вреднюги-енота и выдвинулись на побережье. Тай Фун намеренно повел меня извилистой дорогой, уводящей прочь от цивилизации. И не к мягкому песочку, который топчет прорва народу, а к утёсу, куда забредают лишь поэты да социопаты.
На утесе он традиционно обнял меня со спины, прижался щекой к моему виску – и в крови тотчас начал разгораться огонь. От него становилось тепло. Он растворял накипь в душе и вытеснял из головы мрачные думы, наполняя каждую клеточку тела живительным светом.
Шокированное конкуренцией, солнце изо всех сил торопилось смыться за горизонт.
Ох, мистер Тай Фун, что же вы со мной творите! Стоит вам вот так меня обнять – и я теряю над собой контроль, а заодно связь с реальностью и всякое понятие о времени. Меня охватывает жажда, и так просто ее не утолить. В момент своего наивысшего расцвета она иссушает и дарит прохладу, горчит и порождает медовую сладость. Как такое может быть? Что за потрясающе противоречивое чувство?
Если вас вдруг назначат моим куратором, сбегу. Однозначно сбегу.
Он украдкой поцеловал меня в затылок, вызывая ментальную лабораторию. Открыл инструментальную панель – и я кожей ощутила его недовольство.
"Система барахлит. Ошибки валятся. Придется перезагрузить интерфейс", – обрисовал проблему Тай Фун.
"Ха, перезагрузка! Мне что, готовиться падать в обморок? Вот почему вы не могли всё качественно настроить с первой попытки?"
"Опыта нет, – оправдался тот. – А в обморок ты не упадешь. Так, лёгкое забытьё. Как сон под наркозом".
Что ж, и на том спасибо.
Он порывисто выдохнул и сдавил меня покрепче, демонстрируя силу своей любви. Представляю, как эффектно мы смотрелись на вершине утеса в лучах заходящего солнца! Секунда – и экран ментальной лаборатории потух. Я какое-то время болталась на хрупком пороге между явью и забытьем. А затем – жужжание, хлопок – и меня окунуло, как в патоку, в круговерть цветных бестолковых галлюцинаций.
Признаться, у меня всегда было туго с доверием. Я боялась полагаться на людей и никогда, ни в одной даже самой душевной компании не чувствовала себя в безопасности. Наверное, виной тому травмы детства.
Когда же в мою жизнь ворвался вихрь под названием Тай Фун, со сложностями было покончено. Он отослал детские травмы куда подальше и велел им не возвращаться. И я стала верить ему как себе. Соглашалась там, где раньше могла возразить. Расчищала в сердце место для второго пилота и подыскивала ему метафорический лётный шлем. А также позволяла ставить над собой рискованные эксперименты, отринув сомнения и зная наверняка: финал будет счастливым.
Вообще говоря, отношения, куда не затесалась ложь, где обе стороны держат обещания и небезосновательно верят друг другу, – феномен сродни чуду.
И вот сейчас мистер Второй Пилот преспокойно изъял мое подсознание, отрегулировал настройки и чудесным образом вернул меня обратно в материальный мир, а я ведь даже не задумалась, что его действия могут мне навредить. Иная, более здравомыслящая женщина еще на подготовительном этапе отвесила бы назойливому энтузиасту пощечину с оттяжкой, покрутила пальцем у виска и определенно не стала бы ввязываться в экстремальные авантюры, замешанные на любви.
С точки зрения людей здравомыслящих, мы с Тай Фуном были сущими безумцами.
– Ты как? – спросил он, едва я разлепила глаза. – В порядке?
После череды нелепых галлюцинаций маринад из моей головы потихоньку выветривался. Мы по-прежнему стояли на утёсе, как два сообщающихся сосуда. Солнце пристыженно уползло за горизонт, высыпали робкие звезды, и малость похолодало.
– А теперь глянем, что получилось, – шепнул Тай Фун и заново запустил ментальную лабораторию, проведя горячей ладонью по моей талии.
Я сглотнула ком, ставший поперек горла. Сказать, что мое агрегатное состояние приближалось к жидкому – не сказать ничего. Я буквально таяла в его руках. Было неимоверно тяжело сохранять самообладание, когда он стоял вот так, вплотную, и задевал чувствительные струны не только души, но и тела.
Подскажите, люди добрые, есть ли способ поставить на учёт разбушевавшиеся чувства? Как не дать им одержать над собою верх? В конце концов, почему, когда он рядом, на поддержание ума в незамутненном виде уходит столько сил?
"Выведи внимание наружу, – кротко посоветовал Тай Фун. – Оно слишком поглощено внутренним хаосом".
"Резистор полупроводниковый! Забыла, что вы мысли читаете!"
Я взяла себя в руки, с горем пополам сосредоточилась на виртуальной лаборатории и принялась изучать обновленную панель инструментов.
Пунктирный прямоугольник, над которым я недавно ныла, превратился в прямую черту с фигуркой парящего сверху человека.
"Левитация, – услужливо подсказал Тай Фун. – Навык сложный. Если освоишь его, сможешь подниматься над землей и перелетать через изгороди".
"Как курица! – фыркнула я. – А повыше можно?"
"Это вряд ли".
Ладно, облом номер один. Что там у нас дальше по списку? Ага, лассо. Лассо видоизменилось и стало спиралью.
"Спираль возвращает всё, как было за минуту до", – охотно объяснили мне.
"Скальпель разрезает пространство, делая в нем карман. В кармане можно хранить вещи и воспоминания", – продолжал консультировать Тай Фун.
"Лупа – значит увеличение, приближение к истине. Позволяет распознавать правду и ложь, докапываться до истины. И тут одно из двух: либо ты людей полюбишь, либо возненавидишь".
"А что насчет вас?"
"Разочароваться пока не успел. Следующее – пластырь. С его помощью можно залеплять крохотные бреши в мировой материи. Для широких разрывов не подойдет".
"Какая досада! А я уж было понадеялась, что заделаю межпространственную дыру заплаткой из пластырей", – съехидничала я.
"Штамп, – увлеченно вещал Тай Фун. – С его помощью можно клонировать всё, кроме людей".
"А если захочу клонировать человека? Получится монстр, да?"
"Нет, просто не сработает. Едем дальше. Губка. Впитывает большие объемы информации. Только об этом лучше помалкивай. – Здесь в тоне инструктора проскочили нотки вежливого лукавства. – Секрет!"
"Спрут и его подлодки! – обрадовалась я. – Высший балл по теории обеспечен!"
"А этот рубильник, – поведал Тай Фун, – останавливает время. До ритуала у меня был такой. Правда, старой версии. Новая доработана".
"Доработана кем? – удивилась я. – Неужто матушка-природа учудила, а потом кинулась устранять недочеты?"
Тай Фун мудро ушел от ответа и строго-настрого велел рубильником не злоупотреблять.
"Надо знать меру, иначе можешь навсегда зависнуть вне пространства-времени", – предупредил он.
У нас остался последний инструмент – малярная кисть. И ее почему-то вниманием обделили.
"Кисть предмет неизученный. Даже я пока не пойму, как она функционирует", – признались мне.
"Материал для самостоятельного исследования", – подытожила я.
"Ты личность творческая, быстро решишь эту задачку".
"А вы? У вас в лаборатории тоже есть такая штука?"
Тай Фун коварно усмехнулся.
"Нет, родная. Теперь у нас одна лаборатория на двоих. Не твоя и моя – общая. И встречаться здесь мы будем частенько".
"Практика?" – удрученно вздохнула я.
"Практика. И сегодня урок первый. Покажи, на что ты способна. Задание – фейерверк".
"Да вы с ума сошли! – возмутилась я. – Для фейерверка нужны древесный уголь, сера и селитра. Где их взять?"
Тай Фун безжалостно гнул свою линию:
"Синтезируй!"
Нет, ну это уже слишком. Он что, собрался держать меня на утесе, пока я с заданием не справлюсь? Эдак мы здесь состаримся. Хотя раньше всё же помрем с голоду. От его манипуляций у меня и без того разгулялся волчий аппетит.
А может, приготовить порох и взорвать тут всё к спрутовой бабушке? Ну а что? Взлетим на воздух, вот потеха-то будет! Я начинала злиться. Изверг бессердечный. Завихрение вам в крыло! Вместо того чтобы торчать на этом клочке земли, я бы лучше вместе с Мирой в мастерской самолет проектировала!
Стоп, минуточку! Порох! У него высокая температура сгорания, так почему бы не использовать его в двигателе для ускорения? Так мы сократим дистанцию разбега и достигнем невиданной дальности полета.
Кажется, на меня снизошло вдохновение. Взрывать Тай Фуна больше не хотелось. Я задалась вопросом, как получить селитру, и принялась рыться в энциклопедии, которая оказалась тут же, под боком, на полке в ментальной лаборатории. Итак, хлорид калия плюс азотная кислота.
Уголь? Ну, это просто. Надо сжечь древесину в безвоздушной среде.
А серу мы добудем из земной коры. Хотя зачем я гружу вас всей этой скучной информацией?
Атомы, молекулы, в шеренгу становись!
Элементарные частицы, в отличие от тех же енотов, повиновались, как шелковые. Вот с кем приятно иметь дело. После ритуала оба моих таланта – что в области неорганики, что в царстве органической химии – уравновесились, точно чаши весов. К чему мне теперь вообще какая-то академия! Я достигла гармонии, о которой мечтала всю свою сознательную жизнь.
Интересно, Тай Фун взыщет с меня за "оптимизацию", или он не настолько мелочен? В конце концов, пусть я и способнее учителя, мы оба оказались в выигрыше. Есть ли смысл торговаться?
"Перестань так много думать! – потребовал он, вторгаясь в мой мыслительный процесс. – У меня сейчас мозг лопнет".
"Очень на это рассчитываю", – подпустила шпильку я.
Только сейчас до меня дошло: наша "магия" работает без нелегальных кристаллов. Блокировка, которую ректор установил в академии, больше на нас не действовала. Очередной неожиданный сюрприз.
"Послушайте, вот мы тут на вершине упражняемся. А нас не засекут? Фейерверк штука заметная", – обеспокоилась я.
"Пусть думают, что я пользуюсь кристаллом. Преподавателям это не запрещено. А о своем даре обходить заглушки лучше никому не сообщай. До поры до времени, пока первокурсникам не выдадут кристаллы официально".
Мы решали вопросы конспирации, а вещества в ментальной лаборатории между тем вовсю вступали в химические реакции. Причем в нужных соотношениях, прямо по инструкции.
Не успела я оглянуться – порох был готов.
"Теперь цвета", – сориентировал Тай Фун.
За красочность салюта отвечали соли и металлы. Самым сложным оказалось получить голубой. Медь, зараза такая, распадалась, не достигнув нужного оттенка. Но в итоге я справилась и с этой головоломкой.
И ночное небо над морем расцвело, как фантастический сад.
Разноцветные синтетические брызги вспыхивали громким укором старушке-Вселенной:
«Не умеешь ты, дорогуша, декорировать ночь. Смотри, как надо, и мотай на ус».
– Ну как, не переборщили с романтикой? – спросил Тай Фун. Он наконец дал команду закругляться и выпустил меня из объятий.
– В самый раз! – отозвалась я. И рухнула, как подкошенная.
Вот это я понимаю, усталость!
Глава 20. Клон на мою голову!
– Прости, – сказал Тай Фун, укладывая меня на кровать. – Всё-таки с романтикой случился перебор. В следующий раз применим щадящий режим.
Он наклонился, ласково погладил меня по голове и чмокнул в щеку. Совсем легонько, жест чисто символический, но его вполне хватило, чтобы между нами посыпались искры. Причем не какие-то там абстрактные, а самые настоящие, в сопровождении треска и ослепительного света. Натуральная плазменная сварка.
Я ничего не почувствовала. Я вообще балансировала на грани сновидений. Тай Фун тоже не почувствовал – но всё равно отпрянул от меня, как ужаленный. Что еще за дурацкий спецэффект?
Где-то за стенкой драматично расхохоталась Мира. Комиксы она там, что ли, читает? Или, может, смеется в лицо опасности? С нее станется влипать в неприятности без перерыва на сон и приемы пищи.
– Ладно, я спать, – пробормотала я. – А вы – деспот и тиран.
– И тоже спать, – отозвался Тай Фун, укладываясь рядом со мной и широченно зевая.
Правильно, очень правильно. Об искрах мы подумаем потом.
Мне снилось, что я парю над каменистой полосой прибоя на расстоянии локтя. Левитация, чтоб ее, в действии. Куда менее приятным открытием стало то, что я не просто парю, а убегаю от не-совсем-живых, которые тянутся за мной по пятам по указке ухмыляющегося Арсения. Кажется, во сне я намеревалась обвести его вокруг пальца, но улизнуть так и не смогла. Сгустки материи облепили меня, как осы – медовую дыню. Пробрались в глаза и уши, заняли в желудке место полноценного обеда и просочились в мозг. Я смотрела – и не видела. Передо мной распахнулась бездна. И шептала она на сотни мерзких замогильных голосов: "Дай-дай-дай".
Проснулась я под утро от липкого ужаса. Тай Фуна рядом не было. Зато по всему замку усладой для слуха чарующе-нежно разливалось фортепиано.
А в моей голове роились приветственные мысли.
"Вставай, кошмарное создание! Я нечаянно подсмотрел твой сон. Богатое воображение, нечего сказать. А главное, мотивирует-то как!"
"Мистер Тай Фун, вы издеваетесь? А ну проваливайте из моей головы! – мысленно возопила я. – Серьезно, меня к круглосуточному общению не готовили. Можно как-нибудь отключить эту опцию?"
"Пока не разберемся с межпространством, нельзя".
"Вот всегда вы так. Признавайтесь, вы просто жить без меня не можете".
"Какое верное наблюдение! – сыронизировал тот. – Итак, слушай внимательно. Я подверг анализу каждую мелочь и пришел к заключению. Кажется, межпространство гораздо заполнять не только пустоты мира, но и пустоты в душе".
"Обеднел в моральном плане – изволь стать марионеткой межпространства? Так, что ли? – не поверила я. – А вы в процессе ритуала, случаем, нигде темечком не стукнулись? Не подумайте ничего такого, из беспокойства спрашиваю".
"Попахивает бредом, да? Ну уж как есть, – металлически-звонко отозвался Тай Фун. – Многие несуразные теории на поверку оказываются самой что ни на есть жестокой реальностью. Такова жизнь, душа моя, и ничего тут не поделаешь".
Я прекратила острить и призадумалась. Взять, к примеру, Арсения. Типичный представитель мужского населения с промытыми мозгами. Вступить в брак, нарожать детишек за счет многострадальной жёнушки, жить по трафарету, чтоб как все. А иначе ты неудачник и предмет для насмешек. Такие экземпляры, как он, тянут ресурсы, мало что отдавая взамен. Они выкачивают силы, отнимают энергию и способны вдохновить разве что на выход из окна. Твоя плодотворная жизнь рядом с таким упырём сразу же накрывается медным тазом. Если учесть все вышеуказанные "дано", возникает вопрос: а не вакуум ли в душе у означенного индивида?
"Мистер Тай Фун, вы где? – послала я зов. – Надо поговорить".
"Найди меня, если сможешь!"
Легко потерять, сложно найти? Какие ж мы изысканные!
Я помянула беднягу спрута, запахнулась в халат поверх звездного платья и в тапочках потопала в коридор. Вход на винтовую лестницу отказался не запечатан. Я поднялась и на всякий случай постучалась в портал химической башенки, но там снова было глухо, как в танке. Подноса, который я приносила в прошлый раз, на месте не обнаружилось. Значит, с Гликерией всё в порядке. Она же чудачка. Барышня с приветом. А таких беды обычно обходят на цыпочках и по широкой дуге.
К тому же, она предупреждала, что будет пропадать за химическими опытами денно и нощно. Не стоило за нее переживать.
Миновав портал в дискотечную башенку, я удивилась: к Непостижимым меня больше не тянуло. Полюса магнита внутри будто бы перестроились, и теперь это место буквально отталкивало. Интуиция велела держаться от ледяного зеркала на солидном расстоянии, а то как бы тени опять не наложили лапу на мою личность.
Я сунулась еще в несколько башенок. Зефирная пустовала, в Обсерваторной шуршали мыши и громоздились горы пыльных талмудов по астрономии. А вот мятая, вся из себя нелогичная башня Парадоксов преподнесла сюрприз.
Она умудрилась вместить целый концертный зал, пропахший гвоздикой, мускатом и кардамоном. В дальнем углу зала чернел рояль. Клавиатурный клап был открыт. Круглый крутящийся стул – тоже черный – отполированно лоснился в свете канделябров. Кто-то явно поусердствовал, чтобы довести его до столь идеального блеска. Кто-то не менее идеальный, с упругими мышцами тазового пояса, натренированными благодаря долгой ходьбе.
В данный момент заядлый игрок на рояле копошился где-то среди бесчисленных стеллажей с хрестоматиями и партитурами, и я крадучись пошла на шорох.
Он стоял ко мне спиной и самозабвенно рылся на полке, тихо чихая от пыли. Картина маслом: таинственный ангел музыки за раскопкой нотных залежей.
– А я-то думала, дворец иллюзий по собственному почину концерты закатывает! – вырвалось у меня.
Тай Фун резко развернулся, пряча нотный сборник за спину, точно орудие убийства.
– Как называется та вещь, которую вы только что отожгли?
– "Игра воды". Хочешь послушать еще раз? – Его брови вопросительно взлетели на лоб.
– Скорее уж, посмотреть. Я мало что смыслю в музыке. Но по-моему, там было слишком много нот. И скорость какая-то запредельная.
– Ты тоже можешь так научиться, – сказал Тай Фун, увлекая меня к роялю и выкатывая из-за стеллажа второй вертящийся стул. – Садись.
Наверное, я сияла от удовольствия, как начищенный чайник. Вам знакомо чувство, когда понимаешь, что сделал правильный выбор? Когда мог уйти, но предпочел остаться. Мог прогнать – но позволил быть рядом. И впоследствии осознал: человек, с которым ты предпочел остаться и которого не прогнал, – истинное сокровище.
Всякие там поры, полости, каверны в душе, по которым гуляет сквозняк, – всё это точно не про Тай Фуна. Мужчина, который верит в твои силы, просто не может носить в себе выеденную сердцевину.
Он установил на пюпитр внушительную стопку – в ней насчитывалось листов эдак тринадцать. И вмиг сделался таким собранным и сосредоточенным, словно не играть собрался, а покорять мятежные государства.
– Немного волнуюсь, – пояснил он.
– Боитесь ошибиться? – улыбнулась я. – Да бросьте! В искусстве не бывает ошибок. Бывает рост над собой и оттачивание навыков.
– И малодушный страх, приправленный горечью тщеславия, – приплёл наболевшее Тай Фун.
Одарив меня проницательным взглядом, он принялся играть.
Его пальцы затеяли на клавиатуре гонку, от которой кружилась голова и путались мысли. Он играл, целиком уйдя в черно-белое мельтешение нот на листах. А мне… мне хотелось прислониться к нему, аккуратно склонить голову ему на плечо, прикрыть веки – так, чтобы по ресницам блуждали отсветы канделябров – и плыть, плыть, плыть в этом великолепии звуков до тех пор, пока смерть не пришлет нам повестку на тот свет.
