Текст книги "В объятиях злого рока (СИ)"

Автор книги: Julia Candore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Короче говоря, под конец выступления я всё же неблагодарно задремала у него на плече. Околдовал, не иначе! А может, это у меня сновидения такие – яркие и многослойные?

Я разодрала глаза и обнаружила, что снова валяюсь в постели под балдахином. И снова одна-одинешенька. Если не считать приевшейся сороконожки на ковре, которую уже просто лень давить (каждый день новая). И У-Ворюги – хвостатого паразита, который пролезет в любую щель и стрескает всё, что плохо лежит.

Дело близилось к полудню. Меня не стали расталкивать, потому как суббота. Бей баклуши – не хочу.

Я приподнялась на локте, чтобы слезть с кровати и устроить еноту взбучку за незаконное проникновение, когда дверь в спальню со скрипом приоткрылась. Хм… Для меня приготовили розыгрыш? Почему за дверью темно и тихо? Что там такое клубится?

Я сверилась с календарем, украшенным осенними листьями клёна. Нет, сегодня не мой день рождения. И не день шутников. Тогда…

Клубящееся создание выдвинулось из мрака, пролилось в комнату графитовой тенью и обрело очертания лося на человечьих ногах. Так-так, старый знакомый из банды Непостижимых, один из немногочисленных зануд, с коими мне доводилось перемолвиться словечком в перерывах между танцами до упаду. Что он здесь забыл?

– Ты больше не с нами? – упавшим голосом пробасил Лось. – Зачем тебе эта аура? Через нее не пробиться.

– Аура? – изумилась я. – Ничего не знаю. И вообще, кое-кто велел вам передать, чтобы вы проваливали.

Отвечала я с бравадой, но поджилки так и тряслись. На висках выступил холодный пот. Язык рисковал прилипнуть к нёбу, а губы пересохли, прямо как на ответственном экзамене, который ни в коем случае нельзя завалить.

– Кое-кто? – насмешливо переспросил Лось, отбросив всякий пиетет. – И кто же?

Я вспомнила слова Тай Фуна: сама привела – сама должна и выселить. Что ж, отыграем партию красиво. Стрелка компаса в моей голове бешено завертелась и замерла на этой храброй мысли, как отрубленная. Где-то вне зоны доступа Тай Фун моё решение категорично одобрял.

– Слушай сюда, безмозглый слепок мрака! – рявкнула я, поднимаясь на кровати в полный рост, расправляя плечи и для пущего устрашения закутываясь в одеяло, как богиня из древних легенд. – Ты и твои дружки обязаны безотлагательно покинуть дворец иллюзий и ни под какой личиной впредь сюда не приходить! А иначе…

Я разошлась не на шутку и вывалила на бедолагу Лося весь свой гнев, что на моей памяти случалось очень и очень редко. Окончив сдобренную угрозами речь, я дождалась, пока Лось не покинет помещение, мученически возвела глаза к потолку и рухнула на подушки лицом вниз. Выпало же на мою долю зверушек иномирных дрессировать!

Понятно теперь, почему меня бросили на произвол судьбы в компании енота и сороконожки. Тай Фун предвидел. Он знал, что я должна буду выпроводить тварей в одиночку. Какой всё-таки предусмотрительный, аж тошно!

Кстати, о сороконожке. Стоило теневому Лосю отбыть восвояси, как ее и след простыл. А ушлый У-Ворюга воспользовался моей рассеянностью, дотянулся до крекеров, которые полагались ему в качестве поощрения за "добрые поступки", и смёл их подчистую в один присест.

– Ах ты зверюга прожорливая! – вспылила я, ошеломленная подлой диверсией.

Ментальная лаборатория всплыла, как по волшебству, – вырулила из-за угла исключительно на тяге моей злости. Я даже опешила. Ведь раньше ее вызывала не злость, а скорее уж, паника.

Теперь же мои страхи не то чтобы блокировались. Они исподволь перерождались в чувство, будто у меня за спиной армия, а ее предводитель – доблестный Тай Фун, всегда готовый перерубить врагу сонную артерию ради спасения моей незадачливой персоны.

Но я малость не в ту степь ушла. Ментальная лаборатория встала перед глазами, красуясь новенькими инструментами на панели и чистым, словно бы выбеленным интерьером. В виртуальном пространстве ощутимо витало намерение подложить мне свинью.

Что произошло дальше, не пойму до сих пор. Где-то что-то переклинило, в мозгу разбушевался ураган – и, к своему стыду, с ролью укротительницы ураганов я не справилась. А когда всё закончилось, у меня стало двоиться в глазах. Передо мной на задних лапах сидели два обалдевших енота. Причем вторая особь оказалась самкой.

"Подайте на пропитание!" – молили их передние лапы.

Завихрение мне в крыло! Я что, клонировала этого вредного дармоеда?! Нет, постойте! Отмотайте всё назад! Ораву маленьких У-Ворюг мне не пережить!

Я честно попыталась управиться с инструментом "Вернуть, как было за минуту до", но минута истекла, а прогресс так и не был достигнут. Еноты вылупились на меня с надеждой в шкодливых глазищах: "Ну-ка, что эта девица еще выкинет?"

После чего унеслись пировать и пакостить во славу идиотского копировального станка у меня в голове.

– Сафро! Эй, Сафро! – воскликнула Мира, восторженно врываясь в осеннюю комнату. – Их теперь двое!

– Что ты заладила: "Сафро" да "Сафро"? Других слов нет, что ли? – проворчала я.

Итак, правило первое: не злиться. Больше злости – больше енотов на метр квадратный. Факт.

Глава 21. Катитесь, голубчики!

– У меня без тебя летательный аппарат не строится, – с вселенской скорбью на лице сообщила Мира. – Приходи в мастерскую, как освободишься.

– Свободна, как ветер! – заявила я с обреченностью человека, который только что наломал дров на год вперед. – К тому же, у меня накопилась уйма идей. Веди, показывай, где загвоздка!

Знаете, я могу показаться до жути сентиментальной, но когда подруга вот так приходит и делает жалобные глаза, во мне проклёвывается какое-то глупое детское ликование: я нужна, моя жизнь не напрасна, ура!

Неважно, сколько черных кошек и шальных енотов перебежало тебе дорогу. Ты всегда готов помочь, как бы ни был огорчен, занят или встревожен. Тем дружба и ценна. Тем и проверяется на подлинность.

В мастерской царило первоклассное безобразие. Мира успела натворить его в мое отсутствие и с сокрушительным успехом похоронить под грудами металлолома столько гаек и гениальных замыслов, сколько ни один изобретатель за всю свою профессиональную карьеру.

Среди металлолома также были замечены отрезы парусины, листы фанеры и молотки всевозможных форм и габаритов.

– Так, – сказала я. – Нам понадобится генеральная уборка.

Правило второе: никогда не работать в бардаке.

Я включила ментальную лабораторию, намереваясь упорядочить обстановку в мастерской и заодно разгрести беспорядок после урагана, клонирующего енотов. Но внутри было прибрано на диво добросовестно. Еще раз перебрав все инструменты на панели, я с подозрением покосилась на малярную кисть: а причастна ли ты, дорогуша, к сей возмутительной чистоте?

Кисть отозвалась легкой вибрацией. Видимо, это означало "да".

И вдруг меня осенило. Она вовсе никакая не кисть, а обыкновенная щётка для пола. В магазине хозтоваров с ней в комплекте, как правило, идет совок, куда сметают мусор.

Так что я навела на нее фокус, дождалась, когда выскочит окошко с командами, и радостно нажала "Применить".

Ух, какая тут пошла свистопляска! Ворох чертежей отнесло в один конец зала, ошмётки и обрезки улетели в другой, где подверглись немедленной безотходной переработке под восхищенные возгласы Миры. Территория очистилась в мгновение ока, и я с чистой совестью исповедала подруге все свои свежие идеи, включая порох и улучшенную конструкцию двигателя.

А далее меня ожидало блаженное бездействие в бассейнах, потому как, в отличие от дискотечной башенки, к водно-термальному комплексу меня влекло с непреодолимой силой. Окунуться с головой в лавандовый омут – смыть проблемы, повисшие гирями на плечах. Нырнуть в бассейн с шалфеем – избавиться от сутолоки в мыслях. Погрузиться в бергамотовый – растворить лапшу, которую тебе заботливо навешали на уши. Вот так это работает.

В общем, от бассейнов я была без ума.

Но имелось кое-что еще, что вгоняло меня в состояние умопомешательства – правда, со знаком "минус". Бродить по дворцу иллюзий стало раза эдак в два опаснее. Никто не мог предугадать, откуда и в какой момент выкатится парочка меховых клубков, круглые сутки играющая в догонялки.

– У-Ворюга! Приструни свою подружку! Вы ж меня в могилу загоните!

Пока я добрела до заветной зоны отдыха, чуть не заработала себе невроз. Ну действительно, если хвостатые дармоеды заведут привычку бросаться под ноги мирным гражданам всякий раз, как мирные граждане пересекают коридор, замок вполне оправданно получит звание сумасшедшего дома!

Когда массивная дверь из матового стекла плотно затворилась за моей спиной, я выдохнула с облегчением, разделась и, набрав в легкие побольше воздуха, утопла в теплом бассейне с лавандой. Оттуда было так отрадно углубиться в созерцание белых, голубых и синих звезд. Сквозь толщу воды они казались еще более размытыми и загадочными.

В уши вливалась густая подводная тишина. На тело, погруженное в жидкость, неумолимо действовала выталкивающая сила. Говорят, пара-тройка таких сеансов на грани нереальности – и ты обретешь умиротворение, присущее разве что монахам-отшельникам где-нибудь на вершине горы.

Эх, мне бы такая гора не помешала!

Я скользила в невесомости под туманным мерцанием искусственных сфер и думала о том, что на свете наверняка найдутся вещи поважнее, чем наши с Мирой чертежи и амбиции. Моя одержимость авиацией вся куда-то испарилась, причем так естественно и закономерно, что я даже не успела впасть в расстройство. Сафро Шэридон перегорела раньше срока, точно бракованная лампочка. Интерес отшибло – а у меня в связи с этим знаменательным событием, представьте, ни слезинки, ни обиды, ни стыда.

Поразительная вещь, но каждый из нас – реинкарнация падающей звезды. Нам свойственно гаснуть, и ничего в этом зазорного нет. Закон природы, будь он неладен.

Но прежде чем погаснуть, мы, звезды, бросаемся в неизвестное, преодолеваем рубежи. И именно в такие моменты светим ярче всего.

Поэтому не стоит себя корить, если остыл к любимому делу. Вдруг рубеж уже пройден? Вдруг удалось прыгнуть выше головы? И кто знает, возможно, ты загоришься вновь. А может, это просто не твоя стезя. И тогда нет смысла томиться в клетке чужих ожиданий. Точно говорю: дашь себе свободу – и жизнь заиграет новыми красками.

Лично я ситуацию отпустила. Причем без всяких там сожалений. Сейчас мною правило другое чувство – благодарность.

Я была благодарна за тишину, за растущее спокойствие, за такой удивительный порядок в мыслях. Кому? Ну разумеется, Мире! Зал бассейнов ведь ее рук дело. Или нет?

Может, просто совпадение, а я себе невесть что уже навоображала. Надо будет при следующей встрече ненароком обмолвиться о скале. Мол, хочу персональную скалу, и всё тут. А еще хорошо бы постараться и убедить Миру, что еноты в замке – абсурд и нонсенс. Скала и еноты. Если по обоим пунктам будет прочерк, значит, эксперимент провалился.

А если наоборот?

"Верно мыслишь, радость моя, – прозвучал в голове проникновенный голос Тай Фуна. – Устроить Вельмире проверку – очень правильное решение. Я только за".

"Ох ты ж, спруты вяленые!" – резюмировала я. Невидимый надзиратель в советчики подался!

Неловко взмахнув руками, я выгнулась и ушла под воду, чтобы наглотаться ее от души. Что-то меня сегодня все норовят угробить своей внезапностью. То еноты, то мистер Тай Фун. Сколько ж можно-то?!

Вынырнула, уцепилась за спасительный борт бассейна, чтобы отдышаться – и опять утро доброе!

"Умница, – сообщили мне. – Догадалась, зачем нужна кисть".

"А я-то думала, умница – потому что не захлебнулась", – мысленно проворчала я.

"У нас впереди напряженный и весьма увлекательный график, – поведал Тай Фун. – Захлебнуться с твоей стороны было бы просто бесчеловечно".

Юморист нашелся!

Ну не-е-ет. У меня появился свой собственный, не менее увлекательный график. Я вдруг созрела для того, чтобы помочь Фараону с его дурацкой аферой и прикинуться грабительницей века.

Откуда такой приступ альтруизма? Сама диву даюсь.

Тай Фун прочел мои бунтарские намерения от корки до корки и великодушно согласился.

"Так и быть, уступлю ему тебя на пару вечеров. Провернете кражу – и сразу домой".

Возражений на сей счет у меня не было. Домой – так домой.

"Тай Фун, родненький, как же меня умиляет твой наивно-приказной тон!"

"Твой? – взбодрились на том конце провода. – Продолжай в том же духе, милая Сафро. Давно хотел сказать, что нам пора общаться в менее официальной манере. Как вообще можно употреблять местоимение "вы" по отношению к человеку, который вытворял с тобой столько кошмарных вещей?"

***

Красть мы собирались супер-ценное и страшно полезное Фараоново изобретение, которое в теории должно спасти человечество от неминуемой катастрофы. Мира была настроена куда менее оптимистично.

– Это вас, – мрачно сказала она, – придется спасать. От жандармов и их цепных псов, когда сработает охранная сигнализация. На меня не рассчитывайте.

Спруты глубоководные! Когда ж она успела стать такой дальновидной? А ведь мы на нее надежды возлагали… Отщепенка! Изменница трусливая.

Трусливая изменница и отщепенка меж тем прилежно готовила меня к первой дозе приключений, которые караются уголовно. Сообразила в своей ментальной лаборатории удобную черную экипировку и швырнула мне со словами: "Носи на здоровье". Выпотрошив аптечку, щедро набила мою заплечную сумку бинтами, пластырем и борной кислотой.

– На дорожку, – кисло пояснила она.

Эй, что за упаднический дух?!

Сумку я у нее отобрала и поверх антисептического барахла запихнула фонарик, перчатки и маску. Нелепая грабительская маска с прорезями для глаз была призвана сохранять инкогнито. А ну как и впрямь засекут? Не хочу, чтобы мое усовершенствованное личико красовалось на первых полосах газет и расклеенных по столбам объявлениях с подписью "разыскивается".

Поверх обтягивающего воровского костюма я напялила звездное платье – специально для звездного выхода. Прихватила рюкзак, разбежалась – и прыгнула, совершив в полете лихой оборот вокруг своей оси. Позади послышалось ошарашенное "ох". Да, Мира, да. Я еще и не такое могу! А ты меня уже заочно за решетку упекла. Если кто в итоге и угодит в оплот криминальной романтики, то это будет Фараон. А обновленная Сафро Шэридон в случае чего запросто перемахнет через забор – только ее и видели.

Конденсаторный телефон неприветливо скалился на меня из прихожей. Сразу ясно: коварства ему не занимать. Дозвониться Фараону удалось лишь с десятой попытки. Звонки по номерам с визитной карточки – в "Паучьи Ноги" и "Круши-Ломай-Бар" – завершились бесславными длинными гудками. Зато в гостинице "Счастливый Моллюск" писклявый женский голосок мигом соединил меня с адресатом.

– Фараон на линии, – буркнули в трубку.

– Привет героям! – бодрясь, ляпнула я. – Как насчет сегодняшней вылазки?

– Вылазка? – растерялся Фараон. – А-а-а-а! Вылазка! Крошка, да ты застала меня врасплох! Уже лечу! А твоя подружка?

– Она нагло отлынивает. Боится не-совсем-живых.

– А-а-а-а! – понятливо прогудели с той стороны.

– Враки, – надулась Мира. – Подлый поклёп!

Скрестив на груди руки, она поджала губы и прижгла меня раскаленным взглядом – для профилактики, чтоб не молола чепуху и не трепалась о том, чего не знаю.

– Не боюсь, – повторила она, когда я нажала "отбой" и повесила трубку. – Просто охоты нет.

Ну да, конечно, охоты у нее нет. Пустые оправдания. На самом деле она еще как боится, а признаваться не хочет. Ни себе, ни людям.

Ее унылая мина не очень-то располагала к тому, чтобы затевать у нее в душе археологические раскопки. Так что я решила действовать наобум.

– Тебе нужна гора, – веско заявила я. – И поменьше енотов. Тогда ты придешь в норму и перестанешь быть такой трусихой, зуб даю.

Мира покивала, видимо, соглашаясь с горой и енотами. И только потом до нее дошло.

– Кто это тут трусиха?! – взвилась она.

К тому времени я шустро смоталась со всей амуницией и бодро шагала прочь от ворот, когда что-то заставило меня обернуться. Под козырьком, на железнодорожной станции, толклись тени. Тени с рогами, с деревом, растущим из головы. Тени-привидения и тени-совы. Все они держали в лапах по саквояжу и неподвижно пялились на меня. Безглазые, немые. И столько горькой укоризны сквозило в их налитых чернилами фигурах, что меня проняла дрожь.

"Зря прогоняеш-ш-шь, – молча транслировали Непостижимые. – Одумайся. Без нас тебе будет хуж-ж-же. Гораздо хуж-ж-же. И никто тебя не спас-с-сёт".

"Ха! Ну, это не новость. Мистер Никто вообще мало кому приходит на помощь".

Жалкая попытка отгородиться щитом иронии была обречена на провал.

Честное слово, в этот момент я чуть не передумала и не позвала их обратно. Так мне стало боязно.

"Беги, Сафро! Не смотри им вслед! А лучше разозлись хорошенько!" – скомандовала внутри меня храбрая рассудительная малютка.

Утопить страх в расплавленном, как магма, гневе оказалось куда легче, чем спастись от него бегством.

"Да как вы смеете, твари рогатые, портить мне настроение?! – рассвирепела я. – Четыре часа дня! Птички поют, солнце светит, природа ликует. И я тоже намерена ликовать. А вы валите в свое вонючее болото и забудьте сюда дорогу!"

По-моему, формулировка вполне четкая. Пусть только попробуют ослушаться – и они трупы!

Я отвернулась, потрясла поочередно правой, затем левой ногой – как при разминке перед пробежкой. И тотчас вдалеке протяжно и пронзительно загудел поезд.

Вот и всё, ребятки, спета ваша песенка. Чао-какао!

Люблю поезда за их пунктуальность. Особенно волшебные.

Всем страждущим в нашем жестоком мире определенно положено по волшебному поезду. Он всегда приходит, когда в нем возникает нужда. А от вас только и требуется, что зашвырнуть ком своих неурядиц в открытую дверь, прежде чем поезд укатит вдаль.

Действенный метод. Проверено.

Глава 22. Ворюги в законе

Когда поезд увёз Непостижимых в непроглядную даль, мне значительно полегчало. Всё равно что бомбу обезвредили. Пороховая бочка, на которой я сидела, укатилась в овраг с водой, и пришло понимание: "Фух, пронесло. Взрыв отменяется".

Лугу вокруг меня внезапно прибавили яркости. Со всех сторон, набирая красок, закивали на ветру васильки и анютины глазки, ирисы и сиреневый дельфиниум. Запестрели полосками праздные шмели и пчелы-трудоголики. Просигналил сверху клаксон гибридного аэростата, выкрашенного в черно-оранжевый – двое недоумков в протертых коричневых костюмах и старомодных котелках остервенело крутили педали двухместного велосипеда, приделанного к дирижаблю.

Летучий гибрид отбыл восвояси – и грянул заразительный детский смех. Детвора резвилась на лугу, вовсю запуская воздушных змеев и выдувая радужные мыльные пузыри из фигурных колечек. Один пузырь лопнул аккурат перед моим носом, и я тоже рассмеялась.

Странное чувство. Нереально красивое, новое, только что вынутое из подарочной упаковки. Я будто бы влюбилась, как школьница. По уши увязла в девичьих грёзах.

Шагать бы вот так по лугу до полного изнеможения! И пусть под облаками колесят вело-дирижабли сдвинутых изобретателей, а горячее солнце щурится на тебя с подозрительностью инспектора. Мол, куда это ты, Сафро, намылилась? Кто Вельмиру оберегать будет?

Не ваше солнечное дело! Иду, куда глаза глядят. А Мира сама за себя постоит.

Птицы всех мастей кружились надо мной и призывно щебетали: "Эй, летим, птичка!"

Погодите, вот научусь левитировать – и ка-а-ак полетим!

Я представила, что рассекаю небо в компании каких-нибудь лебедей, и мне резко взгрустнулось. Да никогда такого не будет! Длинные прыжки, левитация – это так, неумелая пародия. Насмешка. Сплошное издевательство.

А мне хотелось летать взаправду. Как птицы. Как воздушные змеи на тугих крыльях ветра. На худой конец, хотя бы как мыльные пузыри. Неужели не суждено? Может, стоит сразу выдворить надежду, эту живучую дамочку, которая умирает последней?

С Фараоном мы встретились в условленном месте. Гостиница «Счастливый Моллюск», первый этаж, кафе «Жемчужина». Здесь было чисто и светло, стоял густой запах специй и шоколада. В кадках по углам, как часовые, торчали ободранные фикусы.

Фараон сидел в расхлябанной позе, вытянув ноги и со скуки разглядывая длинные носы своих лакированных щегольских туфель. Завидев меня, он покачнулся на табурете и чуть не рухнул под стол, на плитку с узором из папоротников.

– Оу, крошка! – воскликнул он, хватаясь пятерней за край круглой столешницы. – Кто это с тобой сотворил?! Подай его сюда – расцелую!

– Не советую, – скривилась я, присев на соседнюю табуретку и живо вообразив, как Фараон осыпает поцелуями Тай Фуна. Такое себе зрелище. Если откровенно, на большого любителя.

– А что, мне бы не повредило немного пластической хирургии, – пустился в разговорчики пытливый пройдоха. – Старею всё-таки, было бы неплохо внести каплю свежести в эту опухшую рожу, не считаешь? Так кто тебя, кхм, преобразил?

– Не прибедняйся. Рожа у тебя что надо, – отшутилась я. А Тай Фуна не выдала. Не на ту напал.

– Нет, правда. Ты какая-то не такая, – подметил Фараон, усевшись понадежнее и уместив волевой подбородок на сплетенных пальцах рук. Не подбородок – скалистый мыс, вдающийся в море. Горбатый нос изумительной лепки. И светлые глаза – точно маяки. Так и норовят просветить тебя насквозь.

– Рядом с тобой, – сказал Фараон, – хочется быть. Нет, даже не так. Хочется быть тобой.

Это прозвучало отнюдь не как дежурный комплимент. Скорее уж, сухая констатация факта.

– Что будешь заказывать? – засуетился он, стряхнув с себя мечтательность и подсовывая мне ламинированное меню. – Для полноценного ужина рановато. Обед – хе-хе – свершившаяся данность.

– Кофе, – улыбнулась я. – Для кофе любое время суток сгодится.

– И то верно! – с широченной ухмылкой ответили мне и взмахнули рукой. – Официант! Официант! Ползи сюда, родимый!

Спорим, в каждой компании непременно найдется такой отвязный тип, который искренне убежден, что весь мир лежит у его ног, и способен убедить в этом остальных. Судьба благоволит к нему особенно. Эпизодически балует, прописывая для профилактики периоды звонкой славы. И очень редко поворачивается к любимчику неприглядными местами.

– Знаешь, мне вот интересно, – сказала я и отзеркалила его позу, укладывая подбородок на сцепленные в замок пальцы. – Ты такой богатый. А есть у тебя, скажем, вилла? Или угодья какие?

– Праздное любопытство? – проницательно сощурился Фараон. – Раскрою страшную тайну: я гол как сокол. Точнее говоря, все средства я инвестирую в заведения увеселительного характера. Хочу, чтоб люди больше радовались и меньше походили на прокисшие огурцы. Вникаешь?

– А как же собственный комфорт? – удивилась я. – Будь у меня такая прорва денег, я бы первым делом купила загородный коттедж со всеми удобствами. Только не говори, что ютишься по гостиничным номерам.

– Именно так, моя несравненная. Нет смысла устраиваться в мире поудобнее. Здесь ты как на новом рабочем месте. Можешь продержаться три года, можешь – год, а может статься, тебя с позором выставят через пару месяцев. Так что нужно лишь самое необходимое. Стул, литровая кружка, голова на плечах и руки из правильного места.

Он свернул демагогию и трагично замолк, видимо, осмысляя только что сказанное. Потом уяснил, что толкать умные речи всё-таки не по его части, просветлел и встрепенулся.

– Слу-у-ушай! – хитро-прехитро протянул Фараон. – А если б вот я, скажем, прикупил виллу где-нибудь на островах, ты бы за меня замуж вышла?

– Пффф! Ну ты шутник! – прыснула я. – Давай уже к делу. Рассказывай свой план.

Он испустил душераздирающий вздох, разыграл передо мной пантомиму в жанре высокой трагедии: "Брошен, отвергнут, обречен". После чего моментально переменился в лице. Клоунада окончена, дамы и господа! Переходим к гвоздю сегодняшней программы – тайному совещанию.

– Выдвигаемся, как стемнеет, – шепотом сообщил он. – Наш объект – подвалы. Подвалы и сторожевая будка.

– Корабль, воткнутый в землю? – уточнила я.

– Он самый. Сторож этой развалюхи ведет себя чересчур подозрительно. Я наводил кое-какие справки. Поговаривают, будто в его распоряжении целая сеть подземных коридоров, хранилищ и погребов. Так что начнем с него.

Оглядев меня критическим оком, Фараон недовольно прищелкнул языком. Поднырнул под стол, вынырнул. Скорчил неодобрительную гримасу.

– Ты собралась в платье идти?

– Конечно, нет! – шепотом возмутилась я. Встала и для наглядности приподняла подол. – Запарилась, пока шла в этом обтягивающем костюме. У меня еще и маска есть, и перчатки с фонариком.

– О-хо-хо! – поиграл бровями Фараон. – Подготовилась на славу! Даже жалею, что нам с тобой придется работать при скудном освещении. Столько дивных форм разглядеть не удастся! – брякнул он и вдруг смутился. – Ладно, кхм. Рассчитываю на тебя, крошка.

А вот это он напрасно сказанул. Как только слышу, что кто-то на меня рассчитывает, так и подмывает наворотить дел, сесть в лужу и дать маху в самый ответственный момент. Зачем? Да спрут его знает! Видимо, затем, чтобы наученные горьким опытом Фараоны впредь как можно реже включали переменную "Сафро" в свои математические расчеты.

– Моё изобретение совершенно точно никто не будет стеречь, – шепнул мне великий махинатор. – О нем все давно забыли. Так что просто прикинемся безобидными овечками и прошмыгнем.

– Потрясающий план! – едко отозвалась я.

Мы выдули еще несколько чашек кофе, сжевали по куску сырного торта, перемыли косточки общественности, которая обреталась за окнами кафе, и поупражнялись в дедукции на случайных посетителях – так, чисто время убить.

Фараон был отличным собеседником. Нашими общими усилиями в забегаловке создался ненавязчивый флёр романтики и авантюризма. Неповторимая атмосфера. Я даже немного позавидовала Каролине (они же встречаются или что?). С таким, как Фараон, едва ли заскучаешь. Он был готов переливать из пустого в порожнее на грани флирта – причем неважно, с кем.

Ну не запал же он на меня, в конце концов?!

Как только на улицах зажглись фонари, мы приступили к выполнению нашего абсурдного плана. Скользкая дорожка грабежей поджидала нас за последней освещенной улочкой. Дальше начинался луг. С одной стороны его сторожил дворец иллюзий с полотном железной дороги. А с другой – академия Светочей Прогресса.

Блестели звезды, небрежно рассыпанные по небу, как крошки после ужина. Лунный серп коварно скалился, будто обладал некой ценной информацией, но рассказать – ни-ни. Дайте-ка угадаю… Ах, да! Сегодня ведь именно тот день, когда всё складывается в точности по задуманному сценарию, а жесты доброй воли обречены на успех.

Фараон проворно переоблачился в камуфляж, нацепил на себя маску, вдел руки в перчатки – и сразу стал похож на закоренелого преступника.

– Теперь ты, – ухмыльнулся преступничек.

Я? А что я? Руки вверх, платье долой. Припрячем его в пакете вон под той пальмой. Не возвращаться же после грабежа, право слово, в столь непотребном виде: пришейте хвост с ушами – и получится грациозная кошечка. В самый раз на обложку развлекательного журнала для взрослых.

Налетел ветер. Сильный, надувающий паруса в Сапфирном море. Обнимающий душу – целиком и безраздельно, совсем как Тай Фун. Берущий под свою опеку безоговорочно, не терпя возражений. С его теплым дыханием мне в лицо понеслись какие-то былинки, паутинки и лепестки.

Может, он подцепил наш азарт, как какую-нибудь заразу, и теперь ему не терпелось примкнуть к рядам безбашенных проходимцев, чтобы пуститься во все тяжкие? Что ж, если так, добро пожаловать в команду!

Мы прокрались под лидерством суховея, как тати в ночи. Бочком, вдоль ограды. Вдоль стеночки. Опять вдоль ограды. Калитка – настежь, входи, кто хочешь.

– Какая беспечность! – процедил Фараон. – Не бережет ректор нашу альма-матер. А я отмычки приготовил. Всё зря.

Погнутый фонарь у здания академии подмигивал придурковато и заговорщически. Очередной сообщник, подумала я. И задрала голову: кто еще запишется в добровольцы?

Главный доброволец корчился на крыше в безобразном танце, прицепив к горловине пижамы комично-красный летящий плащ. Эх, Иридиус Младший! Снова вы за старое. Клептоман-лунатик на стадии рецидива, отплясывающий на верхотуре спрутам на смех. Можно делать ставки: наутро он ничегошеньки не вспомнит.

– Этот фрукт нам не помешает, – шепнул Фараон. – А вот со сторожем держи ухо востро.

Сторожевая будка представляла собой корабль, некогда гордый и величественный, а ныне "по пояс" вросший кормой в землю. Верхняя половина посудины ощерилась на нас обломками рангоута, ошметками тросовых снастей и зубчатым колесом штурвала. Тяжелый неповоротливый штурвал сварливо скрипел всякий раз, как ветер пытался разжаловать его во флюгеры. На обломке ростры покачивалась разбитая керосиновая лампа, а в иллюминаторах горел желтый свет.

Дверца – ветхая лишь на первый взгляд – была оборудована кодовым замком.

– Действуй, крошка, – сказал Фараон. – Знаю, ты умеешь взламывать такие штуки. А я прикрою тылы.

Нет, ну каков наглец!

Я понятия не имела, как взламывать такие штуки. Если вы помните, совсем недавно кое-кто позорно застрял в ограде как раз потому, что продул одному кодовому замку в игре под названием "Разгадай меня полностью".

"Шесть-шесть-восемь-пять-два-четыре", – приглушенно раздалось у меня в голове. Мистер Тай Фун, знаток засекреченных шифров, и ты тут? Какая прелесть! Какое приятное нематериальное пополнение в нашей банде!

Я ввела указанную комбинацию, чем здорово шокировала Фараона.

– С первой попытки! – не поверил он, когда дверца услужливо щёлкнула и отъехала, обнажая густую тьму элеватора. – Признаться, я тебя недооценил.

О да. Сильно недооценил, приятель. Посмотрим, сколько раз за сегодняшнюю вылазку ты выпучишься на меня со священным трепетом. Выдайте мне, что ли, какую-нибудь палку, чтобы засечки делать. Или носовой платок – завязывать узелки.

Итак, мы залезли в барахлящий элеватор корабля на свой страх и риск. И Фараон надавил на кнопку, которую я подсветила фонариком. Черная стрелка вниз.

На нажатие транспортёр отреагировал немного нервно. Он дёрнулся, обрушил перед моим носом ржавую страховочную решетку. И рывками пошел на спуск.

К нашему эпичному снижению прилагались грохот, скрежет, лязг и прочие непротокольные звуки.

Легендарный сторож наверняка пришел в боевую готовность, если, конечно, не дрых с затычками в ушах.

Но нет, он был бодр и беспечен. А в роли затычек выступал радиоприемник. Он громыхал на поцарапанном деревянном столе, важно топорща антенны и транслируя сводки новостей.

"Сдерживать натиск чужеродной материи становится всё труднее. Ш-ш-ш. Лаборатория доктора Штиля стала рассадником и была запечатана, но положение это не спасло. Ш-ш-ш. Люди по всему миру начали пропадать без вести. Только трое сгинули в столице за вчерашний день. И… Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. А-а-а! Помогите! Уберите это отсюда!"