Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"

Автор книги: jharad17

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

***

Северус успел подхватить мальчишку до того, как тот приложился головой о каменный пол лишь потому, что годами совершенствовал свою реакцию, имея дело с невнимательными детьми и их взрывающимися котлами. В следующий момент он уже останавливал кровь из открывшейся раны.

Он осторожно опустил Сопляка-Который-Выжил-Чтобы-Довести-Своего-Декана-До-Инфаркта на пол, наложил одиночный Scourgify на рану, чтоб не кровоточила, а потом повторил заклинание, чтобы очистить её; ещё взмах палочкой – и рана закрылась. Затем Северус проверил, дышит ли мальчик и есть ли пульс.

Пульс был нитевидным,* но всё-таки был; дыхание – частым и поверхностным. Он сжал и отпустил мочку уха Поттера, но цвет вернулся не так быстро, как должен бы. Проклятье! Чтобы мальчик не умер от шока, Северус согрел чарами помещение и превратил стул и пустую склянку в тёплое одеяло и подушку. Он полностью завернул Поттера в одеяло, добавил ещё согревающих чар и подложил подушку Поттеру под ноги.**

Опасность временно отступила, и теперь можно было на минуту отойти от Поттера и вызвать мадам Помфри через каминную сеть.

Северус задумался, какого дьявола Поттер бродил по коридорам до двух часов ночи: следящие чары в кабинете и общей гостиной показали, что мальчишка закончил свою отработку добрых пять часов назад. Отложив выяснение этого вопроса до более подходящего времени – но он обязательно добьётся ответа, чёрт возьми! – Северус в двух словах объяснил Поппи, почему требуется ее срочное присутствие, и попросил захватить с собой кроветворное зелье.

Лицо Поттера, белое как мел, было покрыто испариной, но лоб стал холодным. Пульс, всё ещё слабый, сделался ровнее, и мальчик до сих пор дышал, хотя в сознание пока не пришёл.

Появилась Поппи, и Северус рассказал ей про рану в груди и что именно он предпринял, чтобы предотвратить шок. Она кивнула и, вливая кроветворное зелье в гортань мальчика, воспользовалась чарами, чтобы жидкость попала в желудок, затем проделала то же самое со следующим зельем, в котором Северус узнал одно из собственноручно сваренных – снова кроветворное, только с дозой дофамина.*** В завершение она наложила специальные чары, повышающие содержание кислорода в воздухе над носоглоткой мальчика.

– Теперь мы можем только смотреть и ждать, – со вздохом проговорила Поппи. Она взглянула на Северуса. – Могу я узнать, что с ним произошло?

– Понятия не имею.

– Тогда расскажи всё, что знаешь.

Дыхание мальчика выровнялось, и когда Северус проверил пульс, он с радостью обнаружил, что тот стал более устойчивым, чем десять минут назад, хотя всё ещё слабым. Испытанное облегчение повлияло на разговорчивость Северуса, и он попытался проанализировать события, чтобы понять причины происшедшего. Он и сам чувствовал, что говорит не совсем связно:

– Я услышал сигнал тревоги, предупреждающий, что один из моих студентов открыл дверь в гостиную из коридора. Тогда я пошёл навести порядок и обнаружил Поттера, стоящего в центре комнаты с… с потерянным видом.

Он не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать взгляд мальчика, когда Северус окликнул его. “Загнанный” – наверно, так…

– Я уже собирался спросить у него, какого дьявола он до сих пор не в постели, когда заметил, что его мантия залита кровью. Впрочем, он неплохо держался на ногах, и я повел его к себе, чтобы всё выяснить. Я был уверен, что…

Северус замолчал. Он был уверен: раз мальчик может идти, значит, с ним всё в порядке, и кровь на его мантии – чужая. Северус и предположить не мог, что мальчик истекает кровью! Неужели у Поттера начисто отсутствует чувство самосохранения?

– А потом? – нетерпеливо спросила Поппи.

– А потом я велел ему сесть, – Северус махнул рукой, – вон там и снять мантию с рубашкой, чтобы я мог проверить, не ранен ли он сам. Он снял, и оказалось, что ранен, и тогда я спросил, что стряслось, а он заявил, что не знает, и упал со стула.

– И у тебя нет никаких предположений, как он получил свою рану?

– Никаких!

– Ладно, Северус, не горячись, успокойся, – она посмотрела на мальчика. – Кстати, ты не знаешь, почему он сегодня не пришёл ко мне на осмотр?

– Не пришёл?! Маленький парши…

Поппи хмыкнула, не дав ему закончить:

– Я бы не стала сильно на него сердиться. Подозреваю, что за последние несколько дней он устал от моей компании. Не знаешь, он принимал укрепляющее зелье?

– Да, совершенно точно принимал.

– Хорошо, – она наклонилась и, проверив пульс, кивнула сама себе. – Его уже можно перемещать. Я хочу забрать его в больничное крыло.

– Отлично, – Северус заклинанием поднял тело мальчика и вышел из кабинета вслед за мадам Помфри, левитируя Поттера в сторону лестницы.

Они как раз поднялись на второй этаж, когда страшный грохот заставил их обоих шарахнуться в сторону. Палочка Снейпа была уже наготове, но его поразило, что Поппи мгновенно выхватила свою и, насколько могла, загородила плывущее тело мальчика.

Через несколько секунд обнаружился и виновник шума: из аудитории в конце коридора, визжа от радости, выпорхнул Пивз. Увидев их, он резко изменил курс; его смех переполняло невиданное торжество:

Разболелся наш Барон,

Ото всех укрылся он.

Пивз по Хогвартсу шныряет,

На Барона Пивз чихает!

– проверещал полтергейст и удрал, на прощанье метнув в них комок какой-то вязкой бледно-зелёной субстанции.

Северус инстинктивно нырнул в сторону и услышал позади сочный удар. Зелёная жижа быстро впитывалась в камни, оставляя лишь влажные пятна везде, где она соприкоснулась с поверхностью. Но те капли, что попали на трансфигурированное одеяло, обёрнутое вокруг Поттера, дымились и разъедали шерсть, словно кислота. Северус сердито потыкал палочкой в ядовитую эктоплазму:

– Scourgify!

К счастью, жижа исчезла до того, как успела добраться до кожи Поттера.

В больничном крыле по команде мадам Помфри Северус отлевитировал укутанного в одеяло мальчика на одну из кроватей рядом с её кабинетом.

Они как можно удобнее устроили Поттера, положив его так, чтобы ноги были приподняты.** Воздух вокруг его постели согрели чарами, чтобы Поппи могла обтереть мальчика и переодеть в чистое белье.

Северус стоял и смотрел, как она хлопочет над Поттером.

Он всего-навсего хочет убедиться в том, что Сопляк не собирается помирать, говорил себе Северус, просто он должен быть уверен, что сможет задать мальчишке вопросы, когда тот очнётся. Ему совершенно нет дела до самочувствия Поттера, равно и до того, испугается ли мальчишка, когда проснётся. Совершенно никакого дела.

Прошло больше двух часов, прежде чем веки Поттера затрепетали и его дыхание, ставшее глубже после дозы обезболивающего, участилось. Несколько минут спустя его глаза открылись, и он потерянно огляделся. Зёленые глаза расширились, когда мальчик увидел, кто сидит рядом с его кроватью; он потянулся к тумбочке и стал беспомощно шарить рукой в поисках очков. Не выдержав, Северус схватил их и вложил в ладонь Поттера.

– Спасибо, сэр, – просипел Поттер. Он раскрыл дужки очков и заправил их за уши. Его лицо всё ещё было бледным, но хотя бы не серым, как раньше.

– Хотите пить? – спросил Снейп.

– Да, сэр.

Северус налил чашку воды и помог ему сесть.

– Глотайте медленно, – велел он мальчику.

Поттер сделал несколько глотков, прежде чем спросить:

– Я в больничном крыле, сэр?

– Да, – помедлив, сказал Северус. Дождавшись, когда мальчик допил, он забрал у Поттера чашку и поставил её обратно на стол.

– А сейчас поведайте мне, что именно этим вечером подвигло вас столь радикально оживить моё и мадам Помфри унылое времяпрепровождение?

– А?

– Как вы умудрились заработать открытую рану в груди и потерять половину крови?

Поттер моргнул.

– Я не знаю, сэр.

– Да как можно не знать…

– Северус! – тут же рядом с Поттером возникла рассерженная Поппи, которая неодобрительно уставилась на него. На него, Северуса! – Не третируй моего пациента! Если не можешь держать себя в руках, тебе здесь нечего делать!

Северусу пришлось смиренно кивнуть: он знал, что она права, но ему надо было докопаться до подоплёки сегодняшних событий – Альбусу нужны подробности. Северус уже послал директору краткую записку сразу же после того, как они с Поппи доставили мальчишку в больничное крыло, но коль скоро Поттер очнулся, необходимо как можно быстрее выяснить, кто пытался убить Спасителя магического мира.

– Ну, хорошо. Мистер Поттер, не будете ли так любезны рассказать всё, что вы знаете о сегодняшнем вечере? Где, интересно, вы были до двух часов ночи?

– Я не знаю, сэр. В смысле, – быстро добавил мальчик, увидев выражение лица Северуса, – я не знал, что прошло так много времени. Я закончил с вашим заданием и пошёл обратно в гостиную факультета, но только заблудился, и там был Кровавый барон, и он…

– Погодите, – Северус прищурился, – вы встретили Кровавого барона?

– Да, сэр, и он пролетел прямо сквозь…

– Когда это произошло?

– М-м-м, прямо после того, как до меня дошло, что я пропустил нужный поворот. Думаю, в самом начале десятого.

Северус задумался. В его голове крутилась частушка Пива. Что он там напевал? «Разболелся наш Барон»?

– Скажите, Поттер, как по-вашему, Барон выглядел необычно?

– Необычно? Я не знаю, – Поттер нервно сцепил руки, и Поппи бросила Северусу предупреждающий взгляд. Он попытался не хмуриться, хотя это было довольно трудно.

– В смысле, до этого я видел его всего один раз, на праздничном пиру, поэтому не уверен, что сегодня он выглядел необычно. Хотя потом он стал говорить что-то странное, а потом пролетел прямо сквозь меня и исчез в стене.

Барон пролетел прямо сквозь мальчика? Это ли было причиной ранения? Но Северус никогда не слышал, чтобы привидения могли нанести телесный ущерб живому человеку, разве что он мог почувствовать холод, не более того. Значит, дело не в Бароне. Так что же всё-таки произошло? Откуда рана?

– Что было потом?

– Потом я пошёл обратно в гостиную.

– Никто не нападал на тебя по дороге?

– Нет…

Северус уловил замешательство мальчика.

– Но?

– Ну, когда Кровавый барон исчез, я вдруг почувствовал такую усталость, словно подрался с кем-то. Но я ничего такого не помню. И мне показалось, что я очень долго искал обратную дорогу.

Интересно… Северус лениво взмахнул палочкой, и ему стало ясно, что к мальчику действительно недавно применили Obliviatе.

– Похоже, ваши воспоминания об этом вечере были искажены.

– Что, сэр?

Северус скривился:

– К вам применили Obliviatе.

Недоумение Поттера только усилилось, поэтому Северус пояснил:

– Кто-то поколдовал над вами, стёр или иным образом скорректировал вашу память. Скорее всего, просто стёр, потому что есть промежуток времени, о котором вы вообще ничего не помните. Кстати, Obliviatе – довольно-таки сложные чары.

Вывод был очевиден для Северуса, но не для мальчишки.

– Эти чары входят в школьную программу?

Хм, а Поттер умнее, чем кажется. И почему-то не выглядит расстроенным или удивлённым, что был подвергнут такому проклятью. Должно быть, действие дофаминовой эйфории ещё не кончилось.

– Нет, не входят.

– Значит, это был не студент. Но кто тогда?

– Хороший вопрос… Кстати, Поттер, почему вы проигнорировали назначенный на пятницу осмотр?

Рот мальчика открылся, как у рыбы, выброшенной на берег.

– Я, ээ…

– Мадам Помфри предельно ясно изложила вам свои требования. Я считал, что мы чётко договорились: каждую пятницу вы приходите к ней на осмотр… Мы с вами уже обсуждали ваше отношение к выполнению указаний. Есть необходимость ещё раз вернуться к этой теме?

Поттер опустил голову:

– Нет, сэр. Простите.

Северус некоторое время смотрел на дрожащие руки мальчишки и его виноватое лицо, потом вздохнул.

– Я понимаю, что медицинская помощь для вас в новинку, – сказал он ровно. – Привыкли полагаться на себя, не так ли?

Кивок и тихое:

– Да, сэр.

– Как я и думал. Однако здесь вы под моей опекой, а я не имею привычки позволять студентам пренебрегать своим здоровьем. Впредь вы не будете пропускать осмотры у мадам Помфри, это ясно? Иначе нам с вами придётся снова и снова, долго и нудно обсуждать этот вопрос.

– Да, сэр, – уже почти шёпотом.

– Хорошо, – Северус поднялся. – А теперь отдохните. Сегодня суббота, и вам нет никакой необходимости вставать с постели раньше, чем позволит мадам Помфри.

Северус посмотрел на медиковедьму, весь вид которой говорил о том, что Поттер пролежит здесь, по крайней мере, до конца выходных.

– Спокойной ночи, Поттер.

– Спокойной ночи, профессор, – ответил мальчик и, закрыв глаза, устало опустился на подушку.

А Северус отправился искать Кровавого барона, чтобы получить у того ответы на кое-какие вопросы. После двух часов поисков ему так и не удалось установить контакт с призраком, и Северус вернулся в свои комнаты выжатый как лимон и в отвратительном настроении. Едва коснувшись головою подушки, он провалился в такие жестокие и кровавые сновидения, каких у него не было уже лет десять.

____________________________

Примечания переводчика

* Нитевидный пульс отмечается при массивных кровопотерях, коллапсе, шоке.

** Оказывая первую помощь при обмороке, пострадавшего кладут так, чтобы ноги находились выше головы.

*** Дофамин (также допамин) – биологически активное химическое вещество, вырабатывается мозговым веществом надпочечников и другими тканями. Дофамин играет роль в адаптации организма к стрессовым ситуациям, травмам, кровопотерям и др.

Глава 13

– Спокойной ночи, Поттер.

– Спокойной ночи, профессор, – ответил мальчик и, закрыв глаза, устало опустился на подушку.

***

В следующий раз Гарри очнулся только после обеда, с трудом разлепив отёкшие веки. Он не сразу вспомнил, где находится. Школьная больница. Снова. Нащупав очки, он надел их, опустил голову на подушку и уставился в потолок. Светлая поверхность была испещрена трещинами самой разнообразной формы, и Гарри скользил по ним взглядом, пытаясь восстановить в памяти события прошлой ночи.

Встречу с Бароном и странную беседу он помнил вполне отчётливо, а вот дальше начинались пробелы. Казалось, что некоторые отрывки их разговора утеряны – будто Барон отвечал ему на то, чего Гарри не говорил. Еще он помнил ощущение боли и усталости после исчезновения призрака – оно до сих пор не прошло полностью, несмотря на лечение мадам Помфри – помнил и свой бесконечный путь в гостиную Слизерина. Но откуда у него рана в груди и как он потерял столько крови, оставалось для него загадкой.

И Снейп… Гарри мог бы поклясться: когда они разговаривали в кабинете декана, перед тем как Гарри потерял сознание – вот этот момент он бы с удовольствием забыл! – он на какую-то долю секунды разглядел в глазах профессора обеспокоенность. Гарри, разумеется, не поверил, что Снейп, да вообще любой другой взрослый, станет волноваться из-за такого урода, как он. Непонятно только, в какие игры играет с ним декан… Жизнь научила Гарри: показать слабину – всё равно, что самому подставиться под удар.

Появилась мадам Помфри и отвлекла Гарри от размышлений. Он слабо улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, слегка покачав головой, и протянула зелье в непрозрачном пузырьке; Гарри взял, но пить не стал.

– Мистер Поттер, я буду признательна, если остаток школьных лет вы здесь не будете появляться.

– Пр’стите, – он резко опустил голову, глядя на неё из-под чёлки.

Мадам Помфри прищурилась:

– Я вовсе не это имела в виду, молодой человек. Просто мне не нравится, что вам опять потребовалась медицинская помощь. Думаю, вы вполне способны освоиться в школе и привыкнуть к волшебству без таких происшествий, как потеря крови и шок. Выпейте это зелье, оно поможет вашему организму восстановить кровопотерю.

Он глотнул зелья, удивляясь металлическому привкусу – почти как кровь, только ещё и горло дерёт.

Затем медиковедьма вручила ему следующее зелье, на этот раз оранжевое, в прозрачной бутылочке.

– Это обезболивающее – не такое сильное, как то, которое я дала вам прошлой ночью, но если потребуется сильнее, вы мне скажете, не так ли?

Он, разумеется, не собирался ничего у неё просить, но кивнул:

– Да, мэм.

Она прищурилась, будто знала, о чём он подумал, но Гарри невинно улыбнулся и отхлебнул лекарства. Это было противным, густым и каким-то склизким, и он выпил его залпом. Как только зелье достигло его желудка, тёплая волна будто омыла его внутри, напряженные мышцы спины и шеи отпустило, и он благодарно вздохнул.

Мадам Помфри кивнула и забрала у него пустую склянку.

– Пожалуйста, дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. В конце концов, я здесь для того и нахожусь.

– Да, мэм.

Она вздохнула и покачала головой.

– К вам приходили посетители. Мистер Нотт и мисс Булстроуд. Похоже, они вообразили, что могут всё время торчать у вашей постели. Я отослала их, но подозреваю, что они ещё вернутся… А здесь несколько подарков для вас с пожеланиями как можно быстрей выйти из больницы, – она указала на тумбочку рядом с кроватью, где лежало несколько открыток, пара коробок, кажется, с шоколадными лягушками и всевкусными орешками Берти Ботта.

– Так я скоро смогу уйти?

– Отнюдь. Не раньше, чем завтра вечером, при условии, что будете себя хорошо чувствовать.

Они обменялись пристальными взглядами.

– Вы ведь чуть не умерли, мистер Поттер.

– Да?

– Да. Если бы профессор Снейп не нашёл вас и не оказал первую помощь, вряд ли мы сейчас с вами разговаривали. Вам следовало сразу же идти ко мне. Неужели вы не осознавали, что ранены?

– Нет, мэм. Я только чувствовал усталость, – Гарри пожал плечами, – пока он не заставил меня снять мантию, и я не увидел кровь и всё такое.

Мадам Помфри кивнула с задумчивым видом:

– Ладно, теперь ложитесь и постарайтесь поспать и набраться сил. Вашему организму понадобятся, по крайней мере, сутки, чтобы восполнить кровопотерю. Посмотрим, как вы будете чувствовать себя завтра.

– Да, мэм. Спасибо вам.

Она улыбнулась и ушла в свой кабинет. Гарри достал с тумбочки коробку со всевкусными орешками и посмотрел на записку, прикреплённую к крышке. “Поправляйся скорее, Гарри. От факультета Слизерин”.

Он, конечно, знал, что когда нормальные люди попадают в больницу, им дарят открытки и приносят гостинцы. Когда Дадли болел тонзиллитом, ему перепало так много новых игрушек и сладостей, что он просто-таки купался в них. А вот Гарри ничего такого не дарили. По сути, до того, как Хагрид купил ему Хедвиг, Гарри вообще не получал подарков. Поэтому сейчас он чувствовал себя… странно. То ли приободрённым, то ли польщённым – он не мог точно определить.

Решив, что дальше думать об этом нет смысла, он просто вскрыл коробку, выудил оттуда бледно-жёлтый орешек и отправил в рот. М-м-м… кокос. Второй был розовым, со вкусом грейпфрута, кисловатый, но приятный. Может, в этой коробке только хорошие? Следующий, светло-зеленый, напоминал брюссельскую капусту – Гарри чуть его не выплюнул. Теория не подтвердилась…

Он взял одну из двух коробок с шоколадными лягушками; карточка гласила: “Гарри, поднимайся и вали оттуда немедленно – я соскучилась по твоим чарам! Милли”

Гарри усмехнулся. Ему нравилась Миллисент; она горой стояла за тех, кто отвечал ей тем же, и у нее было хорошее чувство юмора. Он с нетерпением ждал, когда она придёт его навестить, и Тедди конечно тоже. Гарри хорошо с ним поладил, хотя иногда Тедди и тормозил. И Гарри не мог забыть, как тот заступался за него перед Забини… Вообще-то говоря, за него раньше никто не заступался.

Гарри развернул лягушку: карточка с Дамблдором. У него уже было две таких. Его взгляд упал на три открытки без подарков.

Одна из них была от Слизеринской команды, и, насколько он мог понять, подписана всем теперешним составом: Маркусом Флинтом, Терренсом Хиггзом, Адрианом Пьюси, Натаном Бойлом и Майлзом Блетчли. Некоторые из них, а именно, Хиггз и Флинт, добавили пару слов о том, что Гарри просто обязан выздороветь к первой тренировке, иначе… Гарри невольно улыбнулся. Несмотря на угрозу, открытка была классной: жужжащие снитчи и бладжеры по всей поверхности. И он впервые со дня появления в Хогвартсе почувствовал себя своим.

Вторая карточка была подписана всеми его одноклассниками, включая Драко, и что самое удивительное, Забини. Интересно, как они заставили его подписать? Гарри усмехнулся, представив, как именно они это сделали, и взял в руки вторую коробку шоколада. Ни открытки, ни записки… Странно… Он посмотрел на тумбочке – может быть, записка выпала – но ничего похожего не нашел. Гарри осторожно отложил коробку в сторону, решив не открывать ее, не выяснив, от кого она. Возможно, мадам Помфри в курсе. Надо будет у нее узнать. Было бы обидно не съесть конфеты только потому, что кто-то забыл подписать свои подарок.

Гарри прикинул, кто бы это мог быть, и остановился на Тедди. Надо будет спросить у него, если они с Милли и вправду придут его навестить.

Гарри еще немого поспал, и после обеда, когда он уже был готов завыть от тоски, они пришли.

Тедди притащил Гаррину школьную сумку и домашнее задание на выходные.

– О, ты вовсе не должен был…

Тедди хмыкнул:

– Ну если тебе больше нравится изучать потолок…

– Нет, нет, все нормально. Очень даже неплохо, хотя… Вот, например, Милли прислала мне конфеты, – ухмыльнулся Гарри и краем глаза заметил, как она вспыхнула.

– Размечтался, придурок! Я не дарю подарков слабакам.

– Слабакам?!

– Вечно ноете и требуете, чтобы с вами нянчились. Вот скажи мне, неужели нож, воткнутый в грудь, это уважительная причина все выходные проваляться в постели? У тебя же не заусенцы или что-нибудь другое, действительно серьёзное.

Гарри нахмурился.

– С чего ты взял, что это был нож? Я и сам не знаю, что это было.

– Слухи, – неопределённо пояснил Тедди. – Говорят, у тебя был жуткий вид, когда ты вошёл в гостиную; кровищи – до фига! – один тип с шестого курса сказал. Но никто из этих дрочил ничего не заметил, пока Снейп тебя не вывел из комнаты.

– Ага, сидели там, в углу, двое, занятых друг другом – не похоже, чтобы я произвел на них особое впечатление…

– Но что же всё-таки случилось? – спросила Миллисент. – Кто-то из старшеклассников сказал, что здесь замешан Кровавый барон. Его со вчерашнего дня никто не видел.

– И Пивз, конечно, не упустил своего, – добавил Тедди. – Говорят, только Кровавый барон в силах разобраться с Пивзом. Он сегодня довёл всех, особенно хаффлов. Представляешь, он заставил их плакать!

Тедди горестно покачал головой, как будто это отравило его жизнь.

Гарри пожал плечами:

– Ну видел я его, этого Барона – нёс всякую чушь, а потом взял и пролетел сквозь меня, вот и всё.

Ему не хотелось рассказывать о выпавшем из памяти промежутке времени или о том, что он был избит неизвестно кем – он же не сумасшедший.

– Э-э-э, – Милли сморщила нос. – Так он пролетел прямо сквозь тебя? И каково это?

– Чуднó… Холодно, но… – он дёрнул головой, не зная, как лучше объяснить.

– Может, это он тебя ранил?

– Не тупи, Милли, – сказал Тедди со смешком. – Призраки не могут взаимодействовать с материальными существами. Они не способны физически влиять на людей.

Взглянув на ее непонимающее лицо, Гарри пояснил:

– Он не мог ничем меня ударить, потому что даже не в состоянии взять в руку оружие.

Милли кивнула.

Тедди бросил на него подозрительный взгляд:

– И у тебя нет никаких предположений, что случилось?

Гарри вздохнул:

– Нет… Я думаю, что меня чем-то оглушили.

– Может, барон передал тебе свою рану, – предположила Миллисент, – когда прошёл сквозь тебя. Все знают, что у него на груди рана то ли от длинного ножа, то ли от меча или вроде того.

– Булстроуд, – Тедди начинал заводиться, – пойми наконец: призраки бестелесны.

– Ага, но…

– Это исключено. Кстати, почему это Барон вообще к тебе прицепился? Он же наш призрак, слизеринский.

– Почему кто-то вообще… – Милли не договорила и отвела взгляд.

– Что? – спросил Гарри, но она пожала плечами. – Хочешь сказать, почему кто-то хочет меня убить? Без понятия.

– Прикалываешься? – спросил Тедди. – Полно людей, которым поперёк горла твое возвращение в волшебный мир, особенно если вспомнить, что ты сделал с Сам-Знаешь-Кем.

– И которого я даже не помню, потому что мне был тогда год от роду. И, между прочим, это он хотел меня убить.

– Чёрт, да знаю я! Однако, в Слизерине нет таких идиотов, чтобы попытаться расправиться с тобой, во всяком случае, в школе – ведь тогда, прежде всего, пострадают их семьи. Даже Малфой не настолько туп.

– Но я ему явно не нравлюсь.

– Это да… Он был бы не против, если бы ты вылетел из квиддичной команды ещё до отборочных, – Тедди бросил на Миллисент многозначительный взгляд.

Та вспыхнула:

– Не понимаю, почему это такой большой секрет! Я думаю, классно, что один из нас, первогодок, войдёт в команду. Сто лет такого не было. Я слышала, декану пришлось изменить правила специально под тебя.

Гарри нахмурился: очень ему нужны одолжения Снейпа!

Милли вздохнула:

– Малфой опять выёживался, типа место ловца ему гарантированно, ну я ему всё и выложила, – она скривилась и дёрнула плечом. – Извини, Гарри. Он был немного раздражен, узнав новости.

Гарри выдавил улыбку:

– Да ладно, Милли, все нормально. Рано или поздно он всё равно бы узнал об этом, правильно?

– Наверно…

– Может, он ещё и попадёт в команду… Флинт сказал, что у нас до сих пор нет второго загонщика.

Гарри даже хотелось, чтобы Драко взяли в команду – это хоть немного отвлекло бы внимание от него самого.

– Эй, ты знаешь, что твой папа тоже играл в квиддич?

– Правда?

– Ага. Я видела награды в Комнате почета. Он, конечно, играл за Гриффиндор, но я так поняла, очень здорово играл – они часто побеждали.

– Ты должна мне их показать, – у Гарри загорелись глаза; он так мало знал о своих родителях, что любые, даже незначительные, сведения были для него на вес золота. Он нервно облизал губы и спросил: – Там была фотография?

Милли покачала головой.

– Пара общекомандных снимков, но твоего отца на них нет.

Гарри подавил разочарование, но почувствовал, что внутри все оборвалось. Пока он рос, Дурсли ничего не рассказывали о его родителях, не считая той лжи об обстоятельствах их смерти, которую они ему скармливали. Так что Гарри почти ничего не знал. Он даже не представлял, как они выглядели – все фотографии в доме изображали тётю с дядей и Дадли.

– О, ну ладно, в любом случае будет любопытно посмотреть на призы.

– Как только ты отсюда выйдешь, я сразу же отведу тебя туда.

– Спасибо, Милли, – Гарри спрятал лицо в ладони, чувствуя накатившую усталость. Заметив это, мадам Помфри сразу же шуганула его посетителей.

– Вы можете вернуться после ужина, – сказала она в ответ на вопрос Милли. – Больше всего сейчас он нуждается в отдыхе.

– Хорошо. Увидимся, Гарри, – помахала ему девочка.

– Пока. Спасибо, что зашли.

– Давай-ка прекращай симулировать, может, тогда я принесу тебе с ужина что-нибудь вкусное, – ухмыльнулся Тедди.

– Ну ладно, только потому, что ты так любезно просишь, придурок.

Они оба рассмеялись.

Оставшись один, Гарри закрыл глаза и стал обдумывать то, что ему рассказали о Пивзе, Кровавом бароне и Драко. Была ли враждебность Драко вызвана завистью, или она означала нечто более опасное?

Если верить Снейпу, маловероятно, чтобы студент мог наложить Обливаэйт. От мысли, что кто-то ковырялся у него в голове, по телу поползли мурашки. Таким образом, оставались преподаватели и персонал. Но кто из них мог сделать такое и почему? Неужели кто-то хочет рассчитаться с ним за поражение Волдеморта? Но тогда почему ему только стёрли память, а не добили окончательно?

Мысли ходили по кругу, не приводя к ответам, так что в конце концов Гарри просто вытащил из сумки учебник и стал готовиться к эссе по зельеварению. Если уж он не может ни до чего додуматься, по крайней мере, он сделает всё возможное, чтобы избежать нападок Снейпа. Вспоминая последний урок, Гарри не был уверен, что ему это удастся.

Но попытаться всё равно стоило.

Глава 14

Ранее:

А Северус отправился искать Кровавого барона, чтобы получить у того ответы на кое-какие вопросы. После двух часов поисков ему так и не удалось установить контакт с призраком, и Северус вернулся в свои комнаты выжатый как лимон и в отвратительном настроении. Едва коснувшись головою подушки, он провалился в такие жестокие и кровавые сновидения, каких у него не было уже лет десять.

В субботу после обеда Северус заглянул в больничное крыло – только чтобы убедиться, что Сопляк-От-Которого-Одни-Неприятности никуда не сбежал. Там обнаружились Нотт и Булстроуд, которые, как ни странно, прекрасно ладили между собой. Насколько он мог судить, Теодор Нотт был смышлёным, воспитанным, скромным мальчиком, в то время как мисс Булстроуд являла собой полную ему противоположность. И всё же оба они были до такой степени очарованы Сопляком-Который-Снова-Выжил, что ради его благосклонности готовы были терпеть друг друга.

Забавно.

После больницы Северус снова отправился на поиски Кровавого барона, по всему замку расспрашивая о нём других призраков, но никто из них не знал, где может обретаться Барон. Поскольку Барон исчез – Северус всё же надеялся, что не навсегда – преподавателям пришлось попотеть, раз за разом усмиряя Пивза, и потратить уйму времени на назначение наказаний студентам, пытающимся свалить на Пивза вину за свои собственные шалости.

Он был удивлен, когда Сопляк появился на пороге его кабинета воскресным вечером.

– Почему вы не в постели? – сразу же спросил Северус и внимательно оглядел мальчишку, на мгновение оторвавшись от проверки работ. Поттер был ещё бледен и слаб, но держался молодцом, что обнадёживало.

– Отработка, сэр. Я пропустил вчерашнюю.

Северус закатил глаза: «Мерлин, помоги нам!»

– Естественно, вы её пропустили, – едко ответил он. – Вы были нетрудоспособны.

Щенок не сдавал позиций:

– Но вы сами сказали, что наказание продлится неделю. И сегодня я чувствую себя лучше. Мадам Помфри отпустила меня.

– Что именно она сказала, когда отпускала вас?

Тут Поттер соизволил смутиться:

– Что я должен показаться ей завтра.

– И?

Вздох.

– И что я должен немедленно…

Северус терпеливо ждал.

– …отправляться в постель.

– Ну разумеется, – Северус возвёл очи горе. – Скажите мне, Поттер, неужели так сложно выполнить простейшее указание?

– Нет, не сложно, сэр.

– Тем не менее, факты говорят об обратном: вы постоянно уклоняетесь от выполнения наших с мадам Помфри требований и, надо отметить, часто во вред себе. Мотивы ваших действий выше моего разумения. Может быть, вы решили, что правила не для вас? Или ваше восприятие действительности настолько искажено, что сама мысль подчиняться правилам просто не приходит вам в голову?

Мальчишка слегка дёрнул подбородком в той своей манере, которую Северус запомнил с самой первой отработки Сопляка. Защитная реакция, но только ли?

– Я подчиняюсь правилам.