Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"

Гарри сидел в кабинете директора, глядя на свои руки, которые он аккуратно сложил на коленях. Его палочка была зажата между ладоней, а ноги болтались добрый фут или больше над полом, но сейчас он несильно переживал из-за своего роста. В этой комнате, путь в которую лежал через горгулью и несколько винтовых лестниц, Гарри никогда не был. Он знал, что сейчас его окружало множество любопытных вещей, но он просто не мог заставить себя заинтересоваться ими. Рядом что-то тикало. Звук был непостоянным и раздавался примерно так: «Тик-тик-тик-пауза-пауза-пауза-тик-тик-тик-пауза». Гарри пытался расслышать паттерн, но тот никак не находился.

Снейп и Дамблдор разговаривали уже несколько минут, но Гарри не слышал их. Он был в сомнении: это они наложили какое-то заклинание против подслушивания или у него со слухом плохо? Он чувствовал усталость, и все, что ему хотелось, – это спрятаться в своей постели и, возможно, никогда из нее не выбираться. Но сначала, конечно, ему нужен продолжительный горячий душ.

– …Гарри, – произнес Снейп с видом человека, повторявшего одно и то же не первый раз, и Гарри посмотрел вверх, уперевшись взглядом в его плечо. Тот был все в той же мантии, но место, где плакал Гарри, было уже чистым: Снейп привел его в порядок заклинанием. Профессор сидел рядом в чем-то наподобие удобного кресла, но теперь развернулся и смотрел почти на Гарри.

– Да, сэр?

– Пожалуйста, расскажи профессору Дамблдору о том, что произошло сегодня.

Гарри обдумывал, что сказать и как сказать, все то время, что они шли до кабинета директора и что он просидел в ожидании. Он выпалил:

– Гаиус Эйвери угрожал мне. – Казалось, это было лучшим способом описать произошедшее.

Дамблдор посмотрел на него сквозь свои очки-полумесяцы; Гарри заметил, что в его глазах не было мерцания.

– Как он тебе угрожал? – спросил он гораздо мягче, чем даже когда они говорили о единорогах.

Гарри сглотнул, но заставил себя говорить. Это был единственный способ помочь Гермионе. Плевать на него и на его нежелание говорить кому-либо о том, что случилось. Он не в счет.

– Сказал, что навредит Гермионе. То есть Гермионе Грейнджер, если… если я не сделаю то, что он хочет.

– И что он хотел, мой мальчик?

Гарри взглянул на профессора Снейпа, безмолвно умоляя его сказать за него, но тот лишь покачал головой:

– Я бы хотел сказать вместо тебя, но ты должен сделать это сам, Гарри.

Впервые за сегодня Гарри посмотрел в глаза профессору, чтобы проверить, насколько тот искренен. Снейп не моргнул и не уклонился, даже несмотря на то, что Гарри был тем еще уродом, и никто не должен был смотреть на него так, будто он им не был. Однако профессор смотрел на него иначе: его глаза выражали… не жалость, но… нечто, чему не было названия, но, если кратко, Гарри от этого взгляда чувствовал себя в некоторой безопасности и ощущал тепло.

– Он… – Гарри снова сглотнул и выпрямился в кресле, не переставая смотреть на профессора.

Снейп кивнул, поощряя говорить дальше, и теперь вокруг его глаз появились крошечные морщины. Гарри собрался с остатками мужества и произнес:

– Он хотел заняться сексом. Он хотел сделать это со мной.

Снейп еще раз легонько кивнул, и это помогло Гарри ответить на следующий вопрос Дамблдора.

– Он угрожал изнасиловать тебя?

– Да.

– Он это сделал?

– Нет, сэр! – Гарри сжал кулаки и вновь задрожал, не в силах сдержать ужасные чувства и воспоминания. – Но он…

– Продолжай, Гарри, – сказал Снейп тихо.

Он положил руку на плечо Гарри, и хотя тот не должен был позволить этого – ведь никто не должен прикасаться к уроду, – он не отклонился, потому что только так мог ответить на вопрос.

– Но он сказал, что хотел, – прошептал Гарри, продолжая смотреть на Снейпа. – И он делал другие вещи. В туалете. Он пошел за мной туда и снял мою футболку, забрал палочку и толкнул стене, а потом терся об меня и…

Он внезапно почувствовал тошноту, как будто рвало всеми его внутренностями, и казалось, это никогда не кончится. Лишь рука Снейпа, сжимавшая его плечо, удерживала Гарри в кресле.

– Хорошо, мой мальчик. Этого достаточно. Спасибо.

Прежде чем кивнуть профессору в ответ, Гарри некоторое время справлялся с ужасным чувством в животе.

– Что ж, Северус, – произнес Дамблдор спустя несколько минут, – это определенно выглядит как основание для отчисления.

– Именно. – Снейп не отпускал плечо Гарри, но смотрел уже на директора.

– Пожалуйста, отправь ко мне мистера Эйвери как можно скорее. Я извещу его родителей.

– Что насчет авроров, Альбус? – спросил Снейп. – Когда ты позовешь их сюда?

– Я не вижу в этом необходимости, – ответил старик, а Снейп стиснул плечо Гарри чуть крепче. Гарри внезапно осознал, что потерял нечто очень важное, но пока не мог понять, что именно. – Все же я не хочу разрушить будущее мальчика.

– Он совершил преступление! – прорычал Снейп.

– И будет исключен за это.

– Я не думаю…

– Я не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы обсуждать это, Северус. – Тон Дамблдора стал тверже и холоднее.

Гарри все еще смотрел на Снейпа, так что был почти готов встретить его взгляд, когда тот повернулся к нему. И все же, к своему разочарованию, не сдержал дрожи. Снейп поджимал губы, как делал всегда, когда обдумывал что-то или подбирал слова, чтобы сказать что-то язвительное. Гарри закусил губу и стал ждать.

– Прекрасно, – наконец произнес Снейп. – Но ты должен сделать что-нибудь для этого мальчика тоже. – Повернувшись обратно к директору, он подарил ему долгий, тяжелый взгляд. – У меня есть что предложить ему.

– Я очень надеюсь, что ты говоришь не вновь о летних каникулах, Северус. Мы уже говорили…

– Ты говорил и ты не слушал. Гарри Поттер исполнил свой долг перед этим миром. Меньшее, что ты можешь сделать для него, – это дать ему настоящий дом. Сейчас он особенно нуждается в куда большей заботе, чем те магглы могут когда-либо ему дать. Они относятся к нему с презрением и даже хуже этого! И, если ты все еще хочешь научить его окклюменции, к которой, как я все еще считаю, он не готов…

Краем глаза Гарри заметил резкий взмах руки, будто рядом прогоняли большую муху.

– Хорошо, хорошо! Ты доказал свою точку зрения, Северус. Посмотрим, что я смогу сделать. Но если мы не найдем достойную альтернативу Кровной защите, ему придется вернуться.

В глазах Снейпа промелькнул блеск, которого не было еще мгновение назад. Впрочем, мало кто мог бы сказать, что действительно заметил его.

– Спасибо, директор. Это все, что я прошу.

– Да, да, конечно. Если есть еще что-нибудь…

Снейп встал. Поскольку он до сих пор сжимал плечо Гарри, тот поднялся тоже.

– Доброго вечера. Я отправлю к вам мистера Эйвери сию же минуту.

Одной рукой он подтолкнул Гарри в коридор, а другой закрыл дверь. Снейп вел его всю дорогу до подземелий, а потом до своего кабинета. Там он усадил Гарри в кресло, дал ему плед и даже предложил горячее какао от домовых эльфов. Прежде чем уйти, он успокоил его, сказав, что закроет дверь, так что никто не зайдет внутрь и не сделает ему ничего плохого. Гарри пробормотал «спасибо», когда профессор готов был уходить, но не был уверен, что тот расслышал его слова.

Ожидая возвращения профессора, он свернулся калачиком в кресле и пил какао, чей вкус был поистине прекрасным, шоколадным. Оно к тому же согревало практически ледяные руки Гарри. В одной из них он все еще стискивал волшебную палочку, хоть и не так сильно, как прежде, не желая убирать ее за пазуху. Ему было намного спокойнее, чем раньше: теперь он мог совершенно забыть о том, что случилось с ним этим вечером в туалете. Да, для всех будет лучше, если он просто больше не будет думать об этом. Иначе как он сможет когда-либо зайти туда? А еще ему придется мыться, не так ли? Ему надо принять сегодня душ. Желательно, как можно скорее.

Впрочем, большую часть времени он смотрел вглубь своей чашки с напитком, будто на дне лежали ответы на величайшие загадки вселенной. Или как минимум на вопросы о том, как правильно приготовить какао. В душе Гарри почти улыбался, допивая последний глоток. Как раз в этот момент вернулся профессор – он вздрогнул, и счастье, что его чашка была уже пуста.

Снейп снова закрыл дверь.

– Его больше нет, – произнес он, в то время как Гарри вернулся в сидячее положение. – Его родители только что забрали его. Он больше ничего не сделает плохого ни тебе, ни мисс Грейнджер.

Тугой больной узел в груди Гарри ослаб, перехватило дыхание. Он стиснул зубы и зажмурился, чтобы не разреветься снова. Плакать перед Снейпом хотелось меньше всего.

А затем другой голос – Барон! – произнес:

– Я… попросил Пивза уделить ему особое внимание, когда он шел к директору. Думаю, он использовал слизь.

Гарри был настолько удивлен, что не сдержал смеха. Затем он повернулся к привидению, парящему около него, и кивнул, слабо улыбнувшись:

– Спасибо.

– К твоим услугам, Гарри Поттер. Сожалею только, что я не смог защитить тебя, когда это было необходимо.

– Порядок, – ответил Гарри.

– Вовсе нет, – призрак говорил все тем же тоном, что и всегда – хоть кто-то не изменился, в отличии от Снейпа, – но мы не будем сейчас обсуждать мой недосмотр, если пожелаешь.

– Эм-м… – Гарри вздохнул, не чувствуя ничего, кроме усталости; даже понять, что говорит ему Барон, было тяжело. Он прижал свободную от палочки руку к глазам: – Хорошо.

Снейп спас его. Снова.

– Кажется, отбой уже настал, а это значит, что тебе пора в постель, Гарри. Об остальном поговорим завтра, – он сделал паузу, – если только ты не хочешь остаться…

Гарри тут же замотал головой:

– Нет, сэр. Нет, спасибо.

Он скинул плед и поежился: рук коснулся внезапный холодный воздух. Гарри не планировал еще раз выходить сегодня из общей гостиной – разве что в туалет, – иначе бы надел один из старых теплых свитеров Дадли. Рукава его были длинными и широкими, и даже крупные дыры отсутствовали – только пара мелких в нескольких местах. Он потряс головой, все еще чувствуя, что ему сложно соображать, и направился к двери.

Осознав, что продолжает держать в руках пустую чашку, Гарри попятился к столу Снейпа и аккуратно поставил ее на край.

– Спасибо, сэр.

– Гарри. – Снейп остановил его, в очередной раз кладя руку на плечо, и заставил взглянуть вверх.

Затем Снейп, к его изумлению, повел руку медленно, осторожно – будто боясь напугать, но он не боялся Снейпа, больше не боялся, – а потом дотронулся до его лица… словно Гарри… не был уродом.

– Да, сэр? – прошептал он.

Снейп мягко погладил пальцем по щеке. Гарри не отшатнулся только потому, что ощущения были слишком непривычными. Никто никогда не был с ним так добр. Так мягок, так… заботлив. Он никогда не думал, что заслуживает такого отношения. И сейчас не заслуживал, Гаиус показал ему насколько. Но Снейп… Гарри не знал, что теперь думать.

– Обещай мне, Гарри, – произнес Снейп, когда Гарри вновь посмотрел ему в глаза, – что, если что-то случится с тобой этой ночью, ты поделишься со мной.

– Я… э-эм, а что насчет… – Гарри не хотелось идти одному по коридорам после отбоя: Квиррелл мог быть поблизости.

Взгляд Снейпа метнулся к Кровавому Барону, а затем вернулся к Гарри:

– Барон будет с тобой в общежитии этой ночью. Если будет хоть что-то: ночной кошмар, или бессонница, или ты захочешь поговорить, или захочешь, чтобы кто-то был рядом и слушал твое молчаливое дыхание, я прошу, чтобы ты пообещал, что скажешь об этом Барону, и он тут же позовет меня.

Смутившись, Гарри нахмурился. Зачем Снейпу это нужно?

– Ты пообещаешь мне, Гарри?

Его рука все еще прикасалась к щеке Гарри. И тот, закрыв – всего на мгновение – глаза, подался – совсем чуть-чуть – навстречу этому прикосновению, не причинявшему на этот раз ни боли, ни стыда. На мгновение он позволил себе помечтать о том, что теперь рядом с ним человек, который защитит его и всегда будет заботиться о нем. Кивнув, Гарри выдохнул и открыл глаза:

– Я… обещаю. Да, сэр.

А затем случилось невероятное: профессор Снейп улыбнулся.

========== Глава 38 ==========

Его рука все еще прикасалась к щеке Гарри. И тот, закрыв – всего на мгновение – глаза, подался – совсем чуть-чуть – навстречу этому прикосновению, не причинявшему на этот раз ни боли, ни стыда. На мгновение он позволил себе помечтать о том, что теперь рядом с ним человек, который защитит его и всегда будет заботиться о нем. Кивнув, Гарри выдохнул и открыл глаза:

– Я… обещаю. Да, сэр.

А затем случилось невероятное: профессор Снейп улыбнулся.

Северус сидел в кресле у камина, не желая ложиться спать, на случай если мальчишка Поттер позовет его этой ночью. Он знал, что Барон разбудит его, если тот позовет, но ему не хотелось тратить драгоценные минуты на то, чтобы прийти в себя, не говоря уже о том, чтобы одеться. Поэтому он бодрствовал, читал – как минимум пытался читать, чтобы успокоить сознание, – попивая чай, который ставил на столик рядом с любимым креслом, и размышлял.

Он не знал, как теперь вести себя с мальчиком. С Гарри. Разумеется, Снейп не мог больше держаться от него подальше, будто ему на него плевать. А делать вид, словно он заботится (или не заботится) о нем только из-за Лили (или Джеймса), было бы в разы хуже. Ах, Лили. Если бы только последние школьные годы были другими, и он не говорил бы тех обидных слов, как и не был бы связан с Лестрейнджем, Розье и другими подонками…

Нет. Он не будет бестолку размышлять о том, как могло бы быть. Такое поведение было бы чрезвычайно несправедливым по отношению как к Гарри, так и к самому себе. Все было так, как было. Он не может изменить прошлое – только будущее. И будущее он обязательно изменит. Если все будет как прежде и жизнь Гарри продолжится все в том же направлении, а ему придется вернуться в семью, которая его ненавидит и не поддержит после того, что сделал с ним ублюдок Эйвери… если Гарри должен победить Волдеморта – монстра, возвращающего силы, чью охоту на единорогов Гарри видел во снах… если ожидают, что он уничтожит Темного Лорда без ментальной, физической и магической поддержки и подготовки, тогда не он один обречен – к жизни в печали, страданиях и насилии, – но и весь магический мир целиком.

Северус не собирался мириться ни с одним из вариантов такого будущего.

И он был уверен, что Гарри не станет мириться тоже.

То, что Северус должен сделать, не позволит ему и дальше сохранять статус-кво. Если потребуется поставить на кон свою жизнь и работу, что ж, он это сделает. Северус уже принес один Непреложный обет ради Гарри Поттера, а сейчас дает еще одно перед самим собой: он сделает все, что в его силах, чтобы не только защитить Гарри, как требует действующий обет, но и подготовить его настолько эффективно, насколько это возможно, прежде чем тот встретит свою судьбу.

Как только второй обет, закрепленный чарами, вступил в силу, Северус почувствовал успокоение. Все правильно. Он поступил хорошо. За последнюю пару лет он почти забыл, что такое бескорыстность, как она ощущалась.

Менее чем через четверть часа со стороны выхода из комнаты замерцало серебро. Северус оказался на ногах еще до того, как Барон полностью просочился сквозь стену.

– Пора, – произнес Барон нараспев.

Северус едва ли не бегом бросился в слизеринское общежитие.

Уже как минимум две недели подобное было в порядке вещей. Где-то около полуночи Барон будил – но чаще просто оповещал – Снейпа, когда у Гарри были кошмары или он не мог уснуть; первое случалось гораздо чаще. Северус направлялся к мальчику, устанавливал чары сохранения тишины, а также накладывал сеть заклинаний на остальных мальчишек, чтобы ни один из них не проснулся и не узнал, что у Гарри трудности со сном. Затем он сидел с Гарри так долго, как тому требовалось, чтобы уснуть. Если тот не мог уснуть самостоятельно, Свеверус давал ему зелье сна. В редких случаях он поил мальчика зельем сна без сновидений.

Да, несмотря на частоту его кошмаров, в редких случаях. Помимо того, что у зелья был ряд побочных действий – включая вероятность зависимости, – оно не было предназначено для детей, так что Северус сомневался, стоило ли давать его в принципе. Однако иногда он видел, что иначе мальчик не отдохнет, а он в этом нуждался больше всего остального, за исключением, пожалуй, правильного питания.

Во время таких ночных визитов Гарри редко делился со Снейпом своими кошмарами, но после некоторых уговоров он хотя бы признавался, что они у его были. Северус не наказывал его за молчание. Ему было понятно, что Гарри не хотел выглядеть слабым, особенно перед ним, взрослым. В конце концов опыт научил Гарри тому, что взрослым доверять нельзя. Но даже если придется все семь лет учебы Гарри в Хогвартсе доказывать, что ему можно доверять, Снейп это сделает.

Для этого Северусу необходимо остаться в Хогвартсе и в то же время не бояться за свою жизнь. Поэтому в первую очередь он стер из памяти мерзавца Гаиуса Эйвери то, что тот увидел тогда в туалете, прежде чем выпнуть его из директорского кабинета. Он не мог позволить Эйвери рассказывать сказки своему отцу – одному из представителей Внутреннего круга Темного Лорда – о том, как Северус спас Мальчика-Который-Выжил от жестокого обращения, ведь тогда, вернувшись, сам Темный Лорд узнает об этом, и Северус не сможет защитить Гарри в будущем.

Его и сейчас-то трудно защищать. Мальчик словно притягивает проблемы, как огонь мотыльков. К примеру, почти через две недели после отчисления Эйвери Паршвец-Который-Попал-в-Больше-Неприятностей-чем-Каждый-из-Девяти-Низлов-Вместе-Взятые сообщил ему, что знает о том, что охраняет трехголовый цербер.

Вероятнее всего, конечно, мальчик всего лишь узнал о том, что, чем бы это ни было, оно было нужно Темному Лорду, и представления не имеет, как это что-то называется.

Надеясь показать, что в Хогвартсе нет никакого секрета года, Снейп с невозмутимым выражением лица откинулся на спинку стула, лихорадочно перебирая мысли в голове:

– О чем, во имя всего сущего, вы говорите, Поттер?

Лицо мальчика словно закрылось ширмой, когда он принял такой же непроницаемый вид, отчего Северус внутренне вздрогнул. Так Гарри ему не откроется. Кроме того, он обещал называть мальчика «Гарри», если они были не в классе. Это был первый шаг на долгом пути к тому, чтобы доказать мальчику, что не все взрослые резкие и грубые, что некоторые могут относиться к нему с капелькой уважения и заботы.

Северус вздохнул и стиснул пальцами виски, сосредоточившись на своих думах. После того случая в туалете, они встречались в его кабинете, где и находились сейчас, после уроков и пили чай с печеньем. Для того чтобы Гарри захотел видеться с ним, а также чтобы завоевать его доверие, а затем выяснить у него больше о его кошмарах, сексуальном насилии и в конце концов – как он надеялся – о Дурслях, Снейп ослабил правила, при соблюдении которых Гарри мог увидеть фотографии своей мамы. Теперь, если Гарри встречался с ним на час между урокам и ужином, он, независимо от того, отвечал на вопросы или нет, мог посмотреть любые фотографии, которые хотел. Разумеется, Северус задавал вопросы, начиная с самых безобидных. Он интересовался у Гарри, как, например, прошел его день или какой урок ему понравился – или, наоборот, вызвал трудности, – и постепенно переходил к более личным и серьезным вопросам.

Кажется, такой подход работал, поскольку сейчас Гарри поделился с Северусом тем, о чем тот не спрашивал.

– Гарри, – произнес он, когда стало понятно, что мальчик снова закрылся. – Я бы хотел узнать, откуда у тебя такие сведения?

Вот так: он не мог ничего подтвердить, поскольку нес ответственность за этот секрет перед Альбусом, но и не обвинил Гарри прямо в том, что тот все выдумал.

Гарри, похоже, принял эти слова как знак мира и вновь обернулся к Снейпу. Однако он продолжал отводить глаза, как делал две последние недели.

– Просто догадался, сэр, – тихо сказал он, теребя кожу вокруг одного из ногтей. – Я и кое-какие мои друзья. Мы догадались, что Пушок… э-э-э… это цербер и он охраняет что-то. И в том видении, о единороге, помните? У меня было чувство, будто Сами-Знаете-Кто хотел получить вот то, что охраняет Пушок.

Глаза Снейпа сузились:

– Это было просто чувство или ты действительно слышал, что Он думал об этой вещи?

– Просто чувство, – ответил Гарри. Он закрыл глаза, как если бы вспоминал видение, и, когда он продолжил, голос его был жестким: – Там были только чувства, правда. Просто некоторые были сильнее, чем остальные. Типа, когда он охотился на единорога, я знал, что он лишь ненадолго продлит свою жизнь с помощью его крови. И вот тогда же я почувствовал его мысли про то, что охраняет Пушок. Понял, что ему это нужно, чтобы он смог жить дольше.

– Хорошо. Спасибо. – Северус посмотрел в сторону. Это было плохо, хоть он и подозревал нечто подобное. Он был очень рад, что Гарри поделился с ним этим. – Я сообщу директору…

– Что? Нет! Я…

Лицо мальчика выражало такое поражение, что Северус быстро перебил его:

– Не о том, что ты поделился со мной этим, Гарри. Я бы никогда не предал твое доверие. Я всего лишь сообщу ему, что мы должны повторно проверить защиту, хорошо?

– Да, хорошо. – Гарри провел рукой по лицу и вздохнул. – Простите, сэр. Я не имел в виду….

– Все в порядке. Не стоит извиняться. – Северус вытащил пакет с фотографиями из ящика стола. Краем глаза он заметил, как Гарри замер, а затем сел прямее. – На какую ты хотел бы взглянуть?

Гарри в нетерпении подался вперед:

– На ту, где мама на матче по Квиддичу.

Северус улыбнулся про себя. Эта фотография очень нравилась и ему. Он пролистал снимки, чтобы найти один из тех пасмурных дней, когда улыбка Лили озаряла все вокруг.