Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"
Автор книги: jharad17
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
– Я слышал его разговор с Квирреллом, – в миллионный раз сказал Гарри. Призрак вздохнул. – Это правда!
– Я знаю, ты веришь в то, что увидел, но ты должен понимать, что не все, что ты видишь, правда.
Гарри уставился на него. Он терпеть не мог, когда ему говорили, пусть и завуалированно, что он слишком туп, чтобы понять, что видел.
– Неважно. Кто-то собирается украсть камень сегодня ночью, и я хочу остановить его.
– Чрезвычайно гриффиндорская затея.
– Ну, Распределяющая шляпа сказала, что я вполне подхожу Гриффиндору.
Призрак медленно кивнул:
– Ты это говорил. Я, однако, считаю, что в такую ночь, как сегодня, тебе следует оставаться верным своим более слизеринским качествам.
– Не могу. Если кто-то получит камень, то вернется Волдеморт. У него будет еще больше силы. Достаточно, чтобы на этот раз убить меня.
Кровавый Барон подплыл ближе. Его рот искривился в злобе, а глаза были похожи на темные огни.
– Поэтому ты придешь в его объятия? Принесешь себя на блюдечке безумцу, отправившись за ним в тайник? Это еще глупее, чем я думал!
– Нет, вот поэтому мне и нужна ваша помощь! – воскликнул Гарри. – Если мы будет работать вместе, мы доберемся до камня раньше Волдеморта.
– И как мы сделаем это, Гарри Поттер? – выплюнул Барон.
– Вы должны завладеть мной. Как делали раньше, когда на меня напали в подземельях. Овладейте мной, но оставьте возможность все помнить.
– Категорически нет!
– Но вы знаете гораздо больше заклинаний, чем я, и вы сможете использовать магию, пока я буду одержим вами. – Поджав губы, Гарри обернулся через плечо и посмотрел туда, где должна была находиться лестница на третий этаж, на котором Пушок сторожил Запретный коридор. Он попробовал последний козырь: – Если не поможете мне… вероятно, я не вернусь оттуда живым.
Кровавый Барон пристально посмотрел на него.
– Я могу овладеть тобой и оглушить нас обоих. Держись подальше от тайника.
– Можете, вот только в таком случае я истеку кровью из-за вашей раны в груди, и никто не успеет меня найти. А вы тоже не сможете позвать на помощь, потому что будете оглушены.
Медленно приближаясь все ближе к Гарри – настолько, что руки под мантией покрылись гусиной кожей, – Барон продолжал вглядываться в него. Наконец он коротко кивнул. В его призрачных глазах вспыхнуло другое, более восхищенное свечение.
– Определенно у тебя в достатке слизеринских качеств, Гарри Поттер. Я согласен. Но ты должен полностью доверить мне свое тело. Я не смогу бороться с тобой за контроль, если мы встретимся с врагом.
– Вы можете полностью владеть им, если нам придется драться. Но в остальное время контролировать его буду я.
– Ты глупый…
– Только так или никак иначе и я иду один! – оборвал его Гарри.
– Хорошо, – согласился Барон, прозвучав не слишком довольно.
– Поклянитесь.
– Клянусь, – сказал Барон.
Гарри позволил призраку завладеть своим телом, затем накинул на голову капюшон мантии, и они оба исчезли.
Гарри пришлось некоторое время потерпеть шевеление под кожей, прежде чем он свыкся с ощущением Кровавого Барона в теле и в голове. Впрочем, «свыкся» – неподходящее слово. У Гарри было чувство, будто он узнал эти ощущения, но он не помнил, чтобы испытывал когда-то этот… постоянный, вызывающий дрожь холод, настолько обжигающе ледяной, что каждый нерв горел, словно охваченный огнем. Единственное, что выдавало в Гарри одержимость привидением, была кожа, которая поблескивала, как если бы на нее падал лунный свет… Если бы, конечно, лунный свет мог проникнуть в этот длинный мрачный коридор.
Но хуже всего было от «голоса» Барона, который раздавался в голове. Слова будто отдавались эхом и в то же время звучали, как его собственные мысли. «Мне это не нравится», – подумал он и тут же получил мысль: «Тогда скажи, чтобы я вышел» – в ответ, будто спорил сам с собой. «Не могу. Кровоточащая рана в груди, помните?» В голове взорвался странный, сдавленный смех. «Я могу снова стереть тебе память после этого. Взять контроль и… Нет! Тогда было хуже. Я смогу… мы сможем справиться с этим».
Он не мог сказать, кому принадлежала последняя мысль. Это было чудовищно ненормально.
К тому времени как они добрались до коридора на третьем этаже и двери, за которой сидел Пушок, Гарри стал чувствовать себя менее измотанным от вторжения призрака.
«Вперед?» – спросил он себя/Барона, направляя палочку на дверь, чтобы произнести Алохомора. Однако та уже была открыта: в дверном проеме была небольшая щель. До них/него доносился дребезжащий звук маленькой, слегка фальшивившей арфы. Гарри начал открывать дверь шире, пока не почувствовал тяжелый запах пса, сопровождающийся нотками серы.
«Нотки серы? – удивился он. – Откуда это выражение?.. Ох».
В сознании снова разразился низкий смех призрака. Жуть.
Гарри протиснулся внутрь и обнаружил, что Пушок, трехголовый адский пес, крепко спал. Отлично. Выходит, Хагрид не ошибся, когда сказал, что музыка усыпит зверя. Однако не успел Гарри сделать и трех шагов, как арфа, усыплявшая пса даже такими звуками, затихла, и Пушок приподнял веки. Он моргнул один раз, второй, а затем мгновенно поднялся на лапы и зарычал. Адский пес не видел Гарри/Барона под мантией-невидимкой, но он обнюхивал воздух, словно охотничий пес, и пытался найти их/его по запаху.
Гарри сглотнул. Громко.
Пушок встрепенулся и выгнулся, будто готовясь к броску.
«Флейта», – подсказало ему сознание.
«О, точно». Он вытащил тонкую резную флейту из заднего кармана и выдул несколько быстрых звуков, затем, увидев, что глаза Пушка начали закрываться, сыграл еще несколько уже протяжных.
«Отличная работа», – подумал он – нет, это был Барон, – когда Пушок широко зевнул, обнажив зубы, и, трижды отвернувшись, снова лег на пол. К счастью, он распластался далеко от люка. Вообще, он повалился на арфу в углу, издав при этом звук, напоминающий чирканье спичек.
Гарри прижимал флейту к губам одной рукой, продолжая издавать то высокие, то низкие звуки, и в очередной раз мысленно благодарил Хагрида за этот подарок. Другой рукой он отбросил крышку люка и, изловчившись, уселся на его край, свесив ноги в пропасть. Затем Гарри собрался с духом, оттолкнулся и исчез в темноте…
Он падал и падал, пока наконец не приземлился на что-то мягкое и похожее на листья. Его грудь тут же обхватила лиана. Гарри попытался убрать ее, но она сжала его только сильнее. Другие лианы схватили его руку, а когда он дернул ее, они также стиснули ее еще крепче. Запаниковав, Гарри стал вырываться на свободу, при этом непрестанно твердя себе: «Сохраняй спокойствие, сохраняй спокойствие, единственный способ выбраться из дьявольских силков – это сидеть спокойно!»
Стоп, он же не знал, что это именно дьявольские силки!
«О-о».
Гарри с огромным усилием прекратил вырываться из силков и сделал настолько глубокий вдох, насколько смог, в то время как одна из лиан душила его и он задыхался все сильнее. И все же медленно – невыносимо медленно – лианы ослабили хватку. Когда они полностью освободили его, Гарри соскользнул по клубку силков и оказался в комнате под ними.
«Спасибо», – подумал он.
Гарри почувствовал, что Барон улыбнулся. «Рад помочь, Гарри Поттер. Может, теперь ты передумаешь и позволишь мне взять контроль над телом?»
«Нет!.. Нет, я не могу, – Гарри передернуло. Он не мог допустить, чтобы кто-то еще управлял его телом, не в этих обстоятельствах. Вообще ни в каких обстоятельствах. – Я справлюсь. Вы можете помочь, если нам придется сражаться. Или если мы столкнемся с Волдемортом».
Барон промолчал.
Гарри шел по длинному коридору, который постепенно спускался вниз. Пахло плесенью и гнилью. Впереди что-то порхало, а когда Гарри вышел в следующую комнату, он увидел, что она вся заполнена летающими… ключами? На противоположной стороне комнаты была дверь с серебряной ручкой, испещренная мелкими ударами. А у стены рядом с Гарри находилось несколько метел. «Ага!»
Гарри не зря стал самым молодым ловцом своего века. Он поймал похожий на снитч нужный ключ – тот, что был с заломленным крылом, потому что его уже ловили до этого, – всего за несколько минут и вставил его в замочную скважину.
«Молодец», – нараспев произнес Барон, когда Гарри открыл дверь в следующую комнату.
«Спасибо», – ответил Гарри, более уверенно отличавший теперь их с Бароном мысли. Может быть, они и правда справятся. Все-таки три препятствия они уже одолели. Вряд ли следующее будет намного сложнее.
Когда Гарри ступил в следующую комнату, зажегся свет, и перед ним предстала гигантская шахматная доска, а на ней стояли огромные, намного выше него фигуры. С виду казалось, что они сделаны из камня. Прямо перед ним стояли черные фигуры, а на противоположной стороне доски – белые, и ни у одной из них не было лица. Это выглядело зловеще.
«Тебе нужно будет выиграть возможность пройти дальше», – сказал Барон. Но Гарри все равно попробовал добраться до двери за белыми фигурами. Невидимый, он попытался проскользнуть мимо них с боковой стороны доски. Но какая-то – такая же невидимая – сила раз за разом отталкивала его к началу доски и к черным каменным фигурам.
«Я должен сыграть», – признал он.
«Становись вместо короля», – сказал Барон.
Гарри кивнул и подошел к нужной клетке – черный король ушел с доски. После нескольких ходов вражеский конь уничтожил его пешку, разбив ее вдребезги, и Гарри понял, что это волшебные шахматы. Если он проиграет, уничтожат его!
«Я этого не допущу», – пообещал Барон.
«Как будто вы можете помешать им».
«Я прекрасный шахматист. По словам твоего профессора Снейпа, ты тоже можешь стать таким. Он ведь учил тебя, не так ли?»
Гарри стиснул зубы. «Да», – ответил он и, сказав, что не хочет говорить больше о Снейпе, выкрикнул команду. Один из слонов последовал приказу, грозя по пути белому коню. План состоял в том, чтобы захватить (и разнести на кусочки) этого коня, а также слона, несколько пешек, а затем и ферзя белых. Потребовалось еще четыре хода, чтобы достичь победы. Барон вмешался лишь однажды, когда Гарри хотел поставить ладью на такую клетку, на которой команда-противница захватила бы ее через три хода. В целом, они были довольны игрой.
Белые фигуры расступились, разрешая подойти к следующей двери. За ней открывался коридор. Гарри промчался по нему и достиг еще одной двери. Когда он открыл ее, он увидел лежащего на полу огромного, дурно пахнущего тролля, который был совсем не похож на того, с кем ему, Милли и Тедди пришлось иметь дело в Хэллоуин. Он лежал лицом вниз, а на затылке у него красовалась мерзкого вида шишка. Гарри подтвердил себе, что Квиррелл был где-то здесь, ведь, как известно, это у него был богатый опыт общения с троллями. Оставалось неясным, спустился сюда Снейп или нет, но Гарри ставил на что угодно, что он тоже был где-то поблизости.
Эта мысль одновременно разозлила и расстроила его.
«Северусу Снейпу не нужен камень, – вставил Кровавый Барон. – Все, чего он всегда хотел, – это защитить тебя».
Гарри мысленно рыкнул на Барона, чтобы тот помолчал, пока он крался мимо тролля к противоположной двери и гадал, что ждет его за ней. В следующей комнате не было ни чудовищ, ни каких-либо других препятствий – только стол, на котором выстроились в ряд семь колб. Но как только Гарри переступил порог, за его спиной выросла огненная стена пурпурного цвета, отрезавшая путь назад. И тут же в дверном проеме впереди взвилось опасное на вид черное пламя. Гарри оказался в ловушке.
«На столе лежит записка», – сказал Барон. Гарри приблизился к пергаменту и начал читать. Кажется, это была какая-то головоломка.
«Впереди опасность, спасенье позади,
Две из нас помогут, какие – сам найди…»
И так далее. Гарри попытался разобраться с загадкой, но ему никогда не удавались подобные логические задачки. К счастью, у него было секретное оружие.
«Северус Снейп весьма умный человек, – подумал Барон. – По-слизеринский умный. Но поскольку у меня было гораздо больше времени, чем у него, чтобы отточить свой ум… пей из самой маленькой бутылочки».
«Вы уверены?» – Гарри не прельщала идея наткнуться на яд.
«Разумеется».
Что ж, видимо, на этот раз придется довериться помощи Барона. Придется поверить его словам. Гарри всегда считал доверие хрупкой вещью, но Барон никогда его не подводил. Вздохнув, Гарри взял самую маленькую бутылочку и выпил. Ему показалось, что в его жилах потек лед.
«Круглая бутылочка на краю справа поможет нам пройти через пурпурное пламя, чтобы вернуться».
«Если мы вернемся», – подумал Гарри, но постарался сделать это тихо. Барон не ответил, так что возможно, но маловероятно, что он не расслышал.
Гарри мгновение смотрел на черное пламя. Затем расправил плечи и отправился в последнюю комнату.
Пламя вокруг него подернулось рябью, но не обожгло. Несколько секунд Гарри видел перед собой только его, но потом черная пелена исчезла, и он обнаружил, что оказался по другую сторону огненной стены.
И здесь уже кто-то находился. Это был не Снейп. Это был профессор Квиррелл.
Квиррелл улыбнулся. Его лицо было абсолютно спокойным и не дергалось в судорогах.
– Мне было любопытно, увижу ли я тебя здесь, Поттер. – Внезапно Гарри осознал, что позади Квиррелла стояло зеркало Еиналеж. В нем ли спрятан камень? – Полагаю, ты не ожидал увидеть здесь меня.
– Не совсем, – ответил Гарри. Оттого что внутри него был призрак, голос звучал глубже и с некоторым нажимом, как было и в комнате с шахматами. Гарри решил тогда, что дело в ее размерах, но все-таки его голос действительно звучал теперь так. – Меня только удивляет, что здесь вместе с вами нет Снейпа.
– Ах да, он выглядит подозрительно, не так ли? Но он с первого дня был для меня проблемой.
Гарри нахмурился, но не стал возражать – не стал раскрывать, что подслушал их разговор. Вместо этого он спросил:
– А что с вашим заиканием? Оно пропало.
– Начнем с того, что у меня его и не было, – прыснул Квиррелл. – Но кто станет подозревать бедного за-заикающегося п-профессора Квиррелла в том, что он хочет выкрасть философский камень?
– Ну, я, например. И мои друзья.
«И профессор Снейп», – подумал он безрадостно.
– Слышал, ты, жалкий болван? – вскричал другой голос. Он был свистящим, высоким, звучал слабо и раздавался как будто бы из профессора Квиррелла, вот только тот не двигал губами. – Не смог обмануть даже ребенка!
Гарри понял, что это был Волдеморт. Но как он говорил?
– Покажись! – крикнул Гарри.
– Зачем, Гарри Поттер? – пропел голос. Гарри вытянул шею, чтобы выяснить, откуда исходит звук. – Какой бойкий малыш. Я с удовольствием убью тебя сегодня ночью.
«Выставь левую руку, – подумал Барон. – Так мы будем готовы поставить щит».
– Какие громкие слова, – усмехнулся Гарри, как бы невзначай следуя указаниям Барона. Кроме движения рукой, он еще медленно ступил вперед, чтобы занять более подходящее для атаки положение. – А вот действий… никаких.
– Это легко исправить. Убей его!
– Но повелитель, камень! – жалобно ответил Квиррелл.
– Мы достанем его, когда он умрет.
– Но я не могу понять как, – плаксиво сказал Квиррелл, и Гарри задумался: как, ради всего святого, Снейп нашел общий язык с этим неудачником?
По-видимому, Волдеморт думал в том же духе.
– Заткнись, мерзкий, отвратительный червяк. Мне уже осточертело соседство с тобой. Развернись и дай мне посмотреть на мальчишку.
– Повелитель, вы недостаточно сильны!
– У меня достаточно сил… для этого…
Гарри почувствовал, будто снова попал в дьявольские силки. Он словно прирос к месту и был не в силах пошевелиться. В оцепенении Гарри смотрел, как Квиррелл поднял руки к голове и начал разворачивать свой тюрбан. Что происходит? Ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла выглядела не по-нормальному маленькой. А после этого Квиррелл медленно повернулся к Гарри спиной.
Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было белым как мел с горящими алыми глазам и узкими, как у змеи, прорезями вместо ноздрей.
– Гарри Поттер, – прошептало лицо.
Гарри попытался отступить назад, но ноги не слушались его.
– Видишь, чем я стал? – спросило лицо. – Всего лишь тень, бестелесный дух… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… но всегда находятся те, кто готов впустить меня в свое сердце и в свое сознание… Кровь единорога за эти месяцы сделала меня сильнее… Ты видел, как мой верный Квиррелл пил ее в лесу… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело…
Лицо продолжило чуть ли не убеждающе:
– Узнав о твоем поступлении на Слизерин, я надеялся, что ты поможешь мне в моих стремлениях исправить то, что неправильно, то, что причиняет вред магическому миру. Я хочу, чтобы ты прекратил эту глупую борьбу и помог мне достать камень. Тебе лучше спасти свою жизнь и присоединиться ко мне, а иначе ты можешь кончить, как твои родители… Они умерли, моля меня о пощаде…
– ЛЖЕЦ! – неожиданно для самого себя крикнул Гарри.
Квиррелл приближался к нему спиной вперед, чтобы Волдеморт мог видеть Гарри. Теперь зловещее лицо улыбалось.
– Как трогательно… – свистящим голосом сказало оно. – Я всегда ценил храбрость… Да, мальчик, твои родители были храбрыми… Сначала я убил твоего отца, но он отважно сражался… А твоей матери необязательно было умирать… она пыталась защитить тебя… А теперь помоги мне найти камень, чтобы ее смерть не была напрасной. Такие жертвы неизбежны во время войны. Тебе нужно осознать это.
– Неизбежны? Ты охотился за ними и убил их. Ты и меня пытался убить. Я был всего лишь ребенком!
– Неудачное с-стечение обстоятельств, да.
Квиррелл был всего в нескольких шагах от него, и Гарри не отводил взгляда от уродливого лица своего злейшего врага. «Неудачное? Неизбежно? Кого он пытается обдурить?»
«Тебя, разумеется», – тихо подумал Кровавый Барон.
«Что ж, это не сработало».
«Хорошо», – и вновь Гарри почувствовал, как Барон улыбнулся.
В этот момент из палочки Квиррелла вырвалось заклинание. Почти в тот же миг Барон подумал: «Протего», – и палочка Гарри, дернувшись, создала щит. Чары профессора ушли в сторону и попали в стену, взрывом выбив из нее каменную крошку.
– А я думал, ты хотел, чтобы мы подружились! – воскликнул Гарри. – Друзей не пытаются разорвать на части!
– Какая нужда может быть у Лорда Волдеморта в друзьях, ты, маленький нахал? – спросил Темный Лорд, посылая очередное заклятье.
Гарри отразил его и послал в ответ Экспеллиармус, от которого Квиррелл/морт увернулся.
– Неудивительно, что твои приспешники презирают тебя.
Барон сотворил невербальное заклинание. Гарри успел выхватить в сознании только последнюю его часть, а в это время в Квиррелла устремился ярко-желтый луч.
– Они боятся меня и моей силы! – Квиррелл/морт выбросил перед собой щит, который не отклонил желтый луч, но поглотил его. – Им известно, что я самый могущественный волшебник, когда-либо живший!
– Это ты называешь жизнью? – спросил Гарри и рассмеялся, посылая в него новое заклинание.
Прежде чем Барон заставил его посмотреть в другую сторону, Гарри заметил краем глаза какое-то движение. Он успел увидеть, что это была темная, неясная фигура, которая кралась за спину Квиррелл/морту, словно хотела атаковать его сзади. Это было на руку Гарри. Вот только если… если это не был кто-то, кто собирался выкрасть камень. Например, Снейп. По росту он подходил, по походке…
«Хватит подозрений, Гарри Поттер. Я говорю тебе это в последний раз. Ты должен мне верить. Профессор Снейп не пытается украсть камень».
Голос призрака, прозвучавший внутри, был таким настойчивым, что на несколько секунд Гарри замер, и контроль над телом оказался в руках Барона. Но вместо того чтобы воспользоваться этим и начать яростную атаку, он передал бразды правления сразу же, как Гарри пришел в себя.
Его поступок больше всего остального убедил Гарри поверить ему. «Спасибо», – подумал он и постарался выбросить из головы Снейпа, что бы тот ни затеял, даже несмотря на то, что мужчина приближался к зеркалу и, возможно, к камню.
«Позволь помочь», – подумал Барон и возвел в его сознании щит, частично скрывший беспокоящие мысли, что позволило Гарри сосредоточиться на битве.
– Петрификус тоталус! – вскричал Гарри, а затем, когда в него полетело другое заклятье: – Протего!
Он уклонился от второго заклятья и в ответ беззвучно послал свое.
Темная фигура остановилась прямо позади Квиррелл/морта, а значит, с той стороны, где находилось лицо Квиррелла. В тот же миг, как Квиррелл сказал: «Милорд, сзади вас…» – темная фигура выпустила заклинание. Темно-красный луч понесся в Квиррелл/морта. Тот попытался увернуться от него, но вместе с этим попал под заклинание, пущенное Гарри.
Он защитился от него, с бешенством вскрикнув: «Протего!» Однако часть обездвиживающего заклинания задела его, и он покачнулся. Лицо на другой стороне его головы исказила чистая ярость, и существо издало пронзительный, полный ненависти крик, разрезавший воздух как стрела.
– Схвати его, схвати его! – визжал высокий голос Волдеморта.
Тело Квиррелла бросилось назад – к Гарри. Не ожидая физической атаки, Гарри споткнулся, сделав шаг назад, и Квиррелл/морт схватил его. Гарри поднял руки, а Квиррелл вцепился в его запястья. Голову пронзила раскалывающая боль. Казалось, шрам готов был разорваться от нее надвое. И он, и Квиррелл закричали вместе. Гарри изо всех сил стал вырываться из хватки мужчины, и Квиррелл, к удивлению, отпустил его. Он стал качать свои руки, которые пошли волдырями и покрылись красным.
Волдеморт прокричал, чтобы Квиррелл попытался снова, и Гарри оттолкнул его, метясь руками в лицо, когда тот обвил пальцами его шею. Кожа Квиррелла запузырилась в том месте, где Гарри дотронулся до него. Она съежилась, вспенилась, а волдыри на ней становились все больше, а затем лопались, выплевывая из себя гной. Пальцы вокруг его горла сомкнулись сильнее, и Гарри внезапно ощутил толчок и чувство, будто он падает все глубже и глубже в яму… и что-то оставило в нем дыру, как если бы ему оторвало конечность.
Барон! Он исчез, его вырвало из тела Гарри, а тут же возникшая вспышка боли грозила лишить Гарри и его самого. В его груди зияла кровавая дыра, а он стискивал зубы и сжимал кулаки… О Мерлин, какая страшная боль… И кровь хлестала из него… А кожа на его шее так же шипела и покрывалась ожогами, как и ладони. В то же время Квиррелл/морт был охвачен огнем в тех местах, где Гарри касался его, и запах горелой плоти вызывал рвоту.
Он он продолжал держаться за ноющее, повизгивающее чудовище и висел на нем, а оно все кричало и кричало…
А затем над ним склонилась темная фигура, ее темные волосы свисали на встревоженные темные глаза.
– Гарри, Гарри, оставайся со мной, глупый ты ребенок. Не двигайся…
Его холодная рука взяла одну из обожженных рук Гарри, и от облегчения мир поплыл перед глазами. Лишь тогда Гарри осознал, что чудовища Квиррелл/морта больше нет.
«Куда он делся?» – хотел спросить он, но хлещущая кровь перекрыла горло, и он мог пробулькать только:
– Куде?.. – Он закашлялся, забрызгивая кровью мантию мужчины. – Прос… прос…
– Ш-ш, ш-ш, Гарри, молчи. Береги силы.
Свободная рука управляла палочкой, водя ею по телу Гарри. Мужчина откуда-то выудил флакон и открыл его одной рукой. Гарри чувствовал себя в безопасности, держась за другую; он не мог выпустить ее.
– Открой рот, малыш. Все будет хорошо.
Гарри открыл рот, что ему еще оставалось? Но он знал, что ничего хорошего уже не будет. Обжигающая жидкость полилась внутрь, а затем в животе растеклось тепло, передавшееся потом ногам и рукам. Веки были так тяжелы, что становилось больно держать их открытыми. Гарри подумал, что мог бы опустить их, дать им отдых на минуту. Всего на немного…
– Гарри, нет, еще рано. Оставайся со мной… Не уходи… Не уходи, прошу…
Он очень хотел выполнить просьбу, но он правда сильно устал. С тихим «простите» он позволил темноте поглотить себя и опустился в ее глубины.
========== Глава 50 ==========
Гарри открыл рот, что ему еще оставалось? Но он знал, что ничего хорошего уже не будет. Обжигающая жидкость полилась внутрь, а затем в животе растеклось тепло, передавшееся потом ногам и рукам. Веки были так тяжелы, что становилось больно держать их открытыми. Гарри подумал, что мог бы опустить их, дать им отдых на минуту. Всего на немного…
– Гарри, нет, еще рано. Оставайся со мной… Не уходи… Не уходи, прошу…
Он очень хотел выполнить просьбу, но он правда сильно устал. С тихим «простите» он позволил темноте поглотить себя и опустился в ее глубины.
Северус сидел совершенно неподвижно, будто балансировал, склонившись над краем пропасти. Одно движение – и он упадет и будет падать вечно. Внизу был только мрак небытия. Бездна искушала кинуться в нее и со всем покончить. Северус боролся с этим порывом, сжимая ладони между колен. В бледные пальцы давно не поступала кровь. Северус не чувствовал их.
Он ничего не чувствовал. Ничего, кроме громадного кома боли на том месте, где должно было находиться сердце, если бы оно было у Северуса. Он причинял страдания, агрх, Мерлин, сколько лет не было так больно! Прошедшие годы ни разу не принесли ему такой сильной боли, даже и от других людей, с тех пор как она не приняла его извинения и навсегда оттолкнула от себя. Мерлин, какие муки были тогда…
Теперь же так больно было из-за ее сына.
Мальчик лежал в Больничном крыле на несоразмерно большой кровати, а белое белье сливалось с его лицом. Руки и шея были повязаны бинтами, скрывавшими ожоги, которые Гарри получил из-за Квиррелла, пытавшегося убить его ценою своей жизни. Очки в черной оправе покоились на углу прикроватной тумбы, и лицо мальчика смотрелось без них слишком худым и бледным. Цвет его кожи был странным, будто сияющим, как у призрака, впрочем, оно сияло слабее, чем три ночи назад в подземельях. Тогда оно светилось, и Северус сразу же понял, что мальчик снова одержим Кровавым Бароном, идиот. До вчерашнего вечера, когда привидение наконец объявилось, он не знал, что идея с одержимостью принадлежала Гарри.
При всей его слизеринской находчивости в Гарри было слишком много от гриффиндорца. Кровавый Барон был слишком податливым, чтобы отказать «предложениям» одиннадцатилетнего мальчика. А Северус был слишком стар, чтобы совладать с ужасом, заставившим замереть сердце, какой он испытал на днях, когда наконец нагнал Гарри в лабиринте. Мальчик, которого он поклялся защищать, сражался в комнате, где стояло зеркало Еиналеж, с больше-не-заикающимся Квирреллом, который каким-то образам находился с Темным Лордом в одном теле.
Северус был уверен, что преждевременно поседел в тот день.
Когда Северус подкрадывался с той стороны, где было лицо Квиррелла, и искал подходящий угол для атаки, он в какой-то момент, помня, что между ними произошло, подумал, что Гарри прогонит его. Но заметив его – а Северус был уверен, что мальчик заметил его, еще до того, как получил подтверждение у Кровавого Барона прошлой ночью, – Гарри не выдал его врагу; не упрекнул в том, что он собирается выкрасть камень, пока Гарри занят. Често говоря, мальчик вообще ничем не показал, что заметил его. Вместо этого он дождался, когда его профессор займет удобную позицию для совместной атаки – они встали не друг напротив друга, а чуть под углом, чтобы случайно не попасть под заклинание другого. И затем Гарри продолжил сражение, выводя из себя Темного Лорда и вынуждая его применить физическую силу.
Как оказалось впоследствии, Темный Лорд сильно сглупил, решившись задушить Гарри.
Северус не представлял, почему после соприкосновения с Гарри Квиррелл вспыхнул в одно мгновение, но у Дамблдора были некоторые соображения на этот счет. Но как бы там ни было, не имеет значения почему. Главное – Квиррелл, а вместе с ним и Темный Лорд, был побежден. Вообще, если бы столкновение двух подселенных духов – Волдеморта и Кровавого Барона – не привело к тому, что Барона насильно вытолкнуло из Гарри, после чего у него, как и в прошлый раз, осталась рана в груди, мальчик мог бы выйти из этой дуэли совершенно невредимым.
Не без нескольких шрамов, конечно. Никто не избежал бы шрамов, до смерти обжигая другое живое существо голыми руками. Если он не сам Темный Лорд. А Северус поклялся, что Гарри даже не свернет на этот путь. Он лично проследит за этим.
В течение всех трех дней, за исключением пары часов, Северус тихо сидел у постели Гарри и ждал, когда тот очнется. Им обоим нужно многое обсудить. Он, конечно, не мог позволить, чтобы его нашли здесь, даже несмотря на то, что Мальчик-Который-Выжил-Вопреки-Себе победил Темного Лорда. Он не мог допустить, чтобы его видели здесь таким подавленным из-за состояния мальчика, хоть он и в самом деле был не в себе из-за того, чем кончилась схватка Гарри с Волдемортом. Поэтому сидел он под мантией-невидимкой, скрытый ото всех. Он подобрал ее в проеме с огнем, перед входом в комнату с зеркалом. Должно быть, она спала, когда Гарри проходил через него.
За все три дня Северус отлучался всего раз: ради последнего матча слизеринцев по квиддичу. Он был обязан присутствовать на этом событии и без усилий не вспомнил бы, кто же тогда выиграл.
*
Когда Гарри наконец пошевелился, шел четвертый день. И все же мальчик не очнулся. Глаза бешено двигались под закрытыми веками, а руки мелко дрожали от снившегося кошмара. Северус хотел разбудить его: у него не было никакого желания видеть хотя бы еще секунду страданий мальчика, что бы тому ни виделось. Но что, если, увидев Северуса, мальчик только сильнее испугается? Впрочем, колебался он всего мгновение, потом он попытался пробудить Гарри, дотронувшись до необоженной части его руки и слегка качнув. Мальчик не проснулся, но трястись перестал, и сон его стал спокойнее.
Северус посчитал этот знак за продвижение.
Наступила тишина, и Северус начал говорить о том, что им нужно было разъяснить больше всего, хоть и понимал, что говорить об этом, в то время как Гарри не может ни услышать его, ни ответить ему, – это не самая храбрая вещь, которую ему приходилось делать. Он понизил голос насколько был способен и пробормотал:
– Гарри, я страшно сожалею обо всем, что случилось на моих занятиях за последние месяцы. Все, что я делал… Все это было сделано не со зла, я лишь хотел, чтобы ты стал еще сильнее в зельях, чем раньше. Не побоюсь предположить, что ты можешь сварить любое зелье первого курса за половину времени, которое тратят твои ровесники. Я давил… Я давил на тебя, зная, что ты примешь вызов… Но я понимаю, что это выглядело совсем не так, и я признаю, что мои истинные мотивы в обращении с тобой на уроках и в сарказме были не совсем ясны и понятны. Я могу только попросить прощения. До недавнего времени я и не догадывался, почему ты отказался жить со мной, чего я добился с таким трудом, и мне…
