Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"

Автор книги: jharad17

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

– Ну теперь-то мы этого не узнаем, не так ли, мистер Поттер?

Он указал на закрытую дверь классной комнаты:

– Рядом с рабочим столом вы найдете корзину с жабами и инструкцию по их обработке. Приступайте.

Гарри начинал злиться. У него опять не останется времени начать эссе, и если эта отработка будет такой же длинной, как прошлые, он ляжет спать заполночь. И уже не в первый раз. Черт побери! Так ему и надо – сам виноват. Он перевёл дух, коротко кивнул и развернулся, чтобы пойти в аудиторию.

– И вот ещё что, мистер Поттер…

Не оглядываясь, хотя знал, что тем самым рискует еще больше разозлить профессора, Гарри спокойно спросил:

– Да, сэр?

– Ещё одна неделя отработок. За неуважительное отношение к преподавателю.

Вот теперь Гарри повернулся, разинув рот.

– Сэр!

– Да, мистер Поттер? – непреклонный, тяжелый взгляд в ответ.

Гарри закусил губу. Новое наказание было ничем не оправданным и абсолютно несправедливым, и они оба это знали. Но всё, что он мог бы сказать в данной ситуации, только бы ухудшило положение. Он знал, как это бывает. Дополнительная работа как наказание за наглость. Так что он, стиснув зубы, решил с достоинством пережить еще неделю отработок и любой ценой больше не давать Снейпу поводов для назначения новых.

Но что делать с квиддичем? Он постарался, чтобы его вопрос звучал вежливо, но глаз не отвёл:

– Да, сэр, я понял, – хотел бы он на самом деле хоть бы что-нибудь понимать. – Я… это… Можно ли будет перенести отработку, если она совпадёт с тренировкой?

Снейп взглянул на него, уголок его рта дёрнулся.

– Похоже, вы всё же поддаетесь обучению, мистер Поттер… Посмотрим. Если я найду результаты отработок удовлетворительными.

Гарри с трудом удалось не заорать на Снейпа, и он через силу кивнул. Надо держать себя в руках, хотя его явно хотели унизить этим насмешливым тоном. Выстраданный годами опыт говорил ему, что орать на того, кто обладает властью – дело совершенно бессмысленное и даже опасное.

– Да, сэр. Спасибо.

– Жабы жаждут вашего внимания, мистер Поттер.

– Да, сэр, – Гарри вздохнул и принялся за работу, проклиная Снейпа с каждым взмахом ножа и с каждым кусочком жабьей печёнки, желудка или сердца, хлюпающим в его пальцах. Этот человек – ублюдок. Полный и законченный ублюдок. Как, черт побери, он может успевать за одноклассниками на уроках, если каждый вечер он будет вынужден торчать в этой проклятой комнате, потроша этих проклятых тварей на глазах у самого злобного и самого мерзкого из всех профессоров?

В глазах защипало, и он быстрей сморгнул. Он не заплачет. Ни из-за Снейпа, ни из-за несделанных уроков, ни из-за нового взыскания – вообще ни из-за чего. Чтобы успокоиться, он несколько минут дышал ртом. Он не плакал с тех пор, как ему исполнилось пять лет, и сейчас не собирается. Ещё чего! У Дурслей было гораздо хуже. Здесь он может играть в квиддич, здесь он ест, когда хочется, и никто, за исключением того кровожадного змееуста, не бьёт и не травит его. Здесь у него есть друзья. Люди, которым он действительно нравится. И никто здесь не обзывает его психом и не запирает в чулане.

И что с того, если он будет ложиться позже, чтобы успевать с уроками? У Дурслей ему приходилось делать домашку по два, а то и по три раза – Дадли часто воровал его работы, чтобы выдать за свои, или портил тетради, макая их в унитаз. Снейп ненавидит его – ну и что? Как будто Гарри хочет ему нравиться – конечно нет, особенно после того, как ублюдок поковырялся у него в голове. Он никогда и не ждал, что профессор будет заботиться о нём – даже после того, как тот сказал, что верит ему.

– Легче нажим, Поттер, – послышался вкрадчивый голос у него за спиной. Гарри вздрогнул. – Сердца должны быть не повреждены.

– Простите, сэр, – пробормотал Гарри и, разжав пальцы, бросил проклятый орган в уже на четверть заполненную ёмкость. Печень и селезёнка последовали за ним в соответствующие миски. Затем Гарри сделал три точных разреза острым ножом, с легкостью извлёк косточки из задней лапки и отложил их в кучку отходов. Два удара рукояткой ножа, и череп жабы лопнул; мозг был извлечён и помещён в отдельную посуду. Гарри продолжал работу, нож в его руке двигался автоматически, и было непонятно, почему декан продолжает следить за каждым его движением.

– Ваш шрам воспалён.

Гарри вздрогнул, и нож прорезал грудные мышцы препарируемой жабы, чудом не задев его пальцы. Хотя слова Снейпа не являлись вопросом, но было понятно, что он ждёт ответа. Ну и чего он хочет? Медаль за наблюдательность?

– Да, сэр, – Гарри стиснул челюсти.

– Почему?

Жалея, что не видит выражения лица Снейпа, Гарри пожал плечами:

– Болел.

Последовала продолжительная пауза, потом профессор спросил:

– Стало быть, у вас снова ночные кошмары?

Очень хотелось сказать «Только когда мне выпадает шанс поспать, что случается довольно редко, грёбаный ты ублюдок», но это вряд ли привело бы к чему-нибудь хорошему. Он бросил очередную печёнку в миску. Врать не было смысла – в любом случае он должен рассказывать Снейпу о таких вещах, хоть тот и был подлым гадом, бесцеремонно лезущим в мозги и несправедливо назначающим отработки. Кроме того, было бы страшной глупостью скрывать информацию, которая могла бы помочь найти того, кто пытался убить Гарри. Всё это понятно, но как же он злился на профессора! С еле заметным вздохом Гарри сказал:

– Нет, сэр. Шрам заболел на вчерашнем уроке ЗОТИ.

Снова длинная пауза.

– Почему вы сразу же не сообщили мне об этом?

«Да потому что ты всегда чертовски доброжелателен», – подумал Гарри.

– Боль прекратилась, как только я вышел в коридор. Тедди отвел меня к мадам Помфри, – Гарри не стал рассказывать, что другу пришлось его уговаривать, – и она дала мне лекарство. Так что всё в порядке.

– Шрам перестал болеть, как только вы покинули класс? – спросил Снейп и передвинулся так, что Гарри стало видно его лицо. Профессор был еще бледнее, чем обычно, если это вообще возможно.

– Ага. То есть да, сэр. Но я не собирался прогуливать урок. Он, правда, перестал. Как будто бы заикание Квиррелла воздействует на шрам.

Снейп резко вздёрнул голову и впился в Гарри тёмными глазами:

– До этого ваш шрам когда-нибудь болел в присутствии профессора Квиррелла?

– Э-э-э, – Гарри пришлось с минуту подумать над вопросом, при этом он продолжал расчленять жабью тушку, извлекая косточки.

– Кажется да, сэр. В смысле, я не знаю, в его присутствии, или просто из-за того, что он иногда смотрит на меня. Один раз такое было за завтраком.

Снейп задумчиво кивнул и сжал губы, наблюдая за Гарри.

Нож замедлил движение – Гарри колебался:

– Вы думаете, он тот, кто хотел меня убить?

– Ммм… возможно, мистер Поттер. Я непременно выясню, какую угрозу он представляет. И я попросил бы вас быть очень осторожным и ни в коем случае не оставаться с ним наедине. Вы меня поняли?

– Да, сэр.

Гарри вернулся к работе и несколькими взмахами ножа разделался с очередной жабой, отправив кости в отходы, а органы и кожу разложив в миски.

Когда он потянулся за следующей тушкой, Снейп сказал:

– Это всё. Вы свободны.

Наученный горьким опытом, он не стал задавать вопросов, тем более что в последнее время дополнительные отработки его порядком доконали.

– Спасибо, сэр, – и быстренько прибрал за собой.

Снейп все еще смотрел на него, но уже не сердито, а с тем пустым выражением лица, которое означало, что он озадачен или расстроен. Гарри не решился спросить, в чем дело, и поспешил уйти; он вернулся в слизеринскую гостиную достаточно рано, и у него осталось время посмотреть домашнюю работу перед сном.

Может, не такой уж Снейп и ублюдок…

Глава 22

Ранее:

Снейп все еще смотрел на него, но уже не сердито, а с тем пустым выражением лица, которое означало, что он озадачен или расстроен. Гарри не решился спросить, в чем дело, и поспешил уйти; он вернулся в слизеринскую гостиную достаточно рано, и у него осталось время посмотреть домашнюю работу перед сном.

Северус проследил, как захлопнулась дверь за мальчишкой, и тяжело вздохнул. Поттер оказался гораздо более уступчивым, чем можно было ожидать – совершенно не таким, как Джеймс чёртов Поттер в похожих обстоятельствах, это точно. А Северус прямо-таки жаждал услышать бурные возражения и нахальные реплики, чтобы найти оправдание своему глубоко укоренившемуся предубеждению против мальчика. Но увы. Даже получив дополнительное наказание, а сверх того и оскорбление, Поттер остался вежливым и покорным.

Какая досада.

Северус услышал смешок за спиной и обернулся, выхватив палочку.

Источником звука оказался Кровавый барон, который нагло скалился, зависнув в дверях кабинета.

– Кажется, ты разочарован, Северус Снейп.

– Прочь с дороги, – рявкнул Северус и двинулся прямо на призрака, – или я пройду насквозь!

– Нахальный ребёнок, – хмыкнул Барон, но, тем не менее, отплыл в сторону.

У себя в кабинете Северус отметил в журнале, какие задания получит Сопляк-Который-Сегодня-Подозрительно-Смирный, и обнаружил, что призрак завис у него за спиной и изучает его записи.

– Не считаешь ли ты, что мальчику необходимо отвести время и для выполнения домашних заданий? – призрак очертил пальцем пункты расписания, почти не оставлявшие Поттеру свободного времени.

– Конечно нет. Он может заниматься после отработки.

– М-м-м. Ему ещё и спать иногда надо…

Северус поджал губы:

– У него есть свободное время во вторник.

– Вот как? Уверен, другие преподаватели будут в восторге от того, что ты всё заранее распланировал.

Бросив на него ещё один неприязненный взгляд, Снейп резко захлопнул журнал.

– Вам-то какое дело?

Призрак покачал головой и медленно, словно объясняя непонятливому ребёнку, сказал:

– Гарри Поттер – один из нас. Он – слизеринец. Тебе не следует создавать ему дополнительные сложности, Северус Снейп. Равно как и издеваться над ним.

– Я. Не. Издеваюсь. Над. Ним.

– Разве? – не унимался Барон. Северус точно бы проклял его, имей тот физическое тело.

– Увы, у меня есть подозрение, что при таком расписании к концу следующей недели он сорвётся. Поэтому я намерен присмотреть за ним, раз уж ты решил пренебречь долгом декана.

– Да как вы смеете… – взъярился Снейп, но призрак вылетел из комнаты, даже не оглянувшись.

Проклятье!

Да ерунда это всё! По отзывам других профессоров, Поттер до сих пор неплохо справлялся. Ни у кого из них не было претензий к мальчишке. Правда, один раз Минерва упомянула, что Поттер задержал сочинение, и написано оно было неразборчиво, но это едва ли можно считать тенденцией. Да, и Биннс как-то сетовал на несвоевременную сдачу домашнего задания и на рассеянность во время уроков, но, скорее всего, дряхлый призрак просто перепутал один день с другим.

Потом ещё Блейз Забини, один из его первогодок, жаловался, что Поттер никогда не приходит на внеклассные занятия… Ну естественно, он не приходит! Он отрабатывает взыскание! Северус осадил щенка, дав понять Забини, что его вмешательство в ситуацию, мягко говоря, не приветствуется.

Осознав, что мечется по кабинету, Северус решил вернуться в свои личные комнаты, где всегда думалось лучше, особенно с бокалом огденского выдержанного в руке. Есть тема для размышлений гораздо более серьёзная, чем наличие или отсутствие свободного времени у Поттера.

Квиррелл.

Если Квиррелл действительно готовит возвращение Тёмного лорда, тогда Северусу следует вести себя с ним как можно осторожнее и в то же время не дать ему снова добраться до Поттера. Кроме того, Северус должен всё обставить таким образом, чтобы ни один человек не заподозрил, будто он обращается с Поттером иначе, чем должен, будь он до сих пор слугой Тёмного лорда. Вот это задача посложнее. Барон прав, Поттер всё-таки слизеринец, поэтому перегибать палку тоже опасно. Никто не должен ни о чём догадываться, особенно мальчик.

То, что предстоит Северусу, сродни хождению по лезвию ножа. Одна надежда – что это ненадолго.

Прежде чем лечь спать, он ещё некоторое время обдумывал проблему, взвешивая возможные действия со своей стороны, прикидывая, что и как рассказать директору, в частности, про Квиррелла.

***

Незаметно промелькнули следующие несколько дней. Северусу было чем заняться: варить многочисленные зелья для больничного крыла и пополнять свои собственные запасы, готовиться к урокам, несмотря на то, что семестр только начался. Кроме того, на повестке дня был Поттер.

Верный своему слову, Барон, казалось, сам себя произвёл в личную охрану Поттера: сопровождал его на занятиях, парил над ним в Большом зале – впрочем, мальчишка появлялся за общим столом хорошо если через раз, главным образом во время завтрака: он выпивал свое лечебное зелье и почти не прикасался к еде, к большой досаде Северуса. Барон был вездесущ как никогда и даже во время сдвоенного зельеварения у первокурсников Гриффиндора и Слизерина досаждал Северусу мрачными взглядами. Вот уж спасибо!

Чёртов призрак.

На уроках Северус старался спрашивать мальчика только по текущему материалу: сейчас перед ним уже не стояла задача доказать Поттеру, что симпатия его одноклассников – штука очень хлипкая и переменчивая, – и тот отвечал вполне достойно, если не сказать исчерпывающе.

Хотя Северус и посылал время от времени торжествующие ухмылки притаившемуся в углу Барону, но сам видел, что мальчик выглядит усталым и безучастным. Губы его были крепко сжаты, и такое бледное лицо Северус видел у него только в лечебном крыле. Голова была почти всё время опущена, и мальчик не смотрел ему в глаза, даже когда отвечал. Это было на него не похоже. Северус привык к нахальству или, по крайней мере, к большей активности. Явная апатия Поттера настораживала.

Ещё больше раздражало его, как закатывал глаза Барон в ответ на Северусовы ухмылки, уж не говоря о вызывающих взглядах юного мистера Нотта, девчонки Булстроуд, и – кто бы мог подумать? – Драко Малфоя, взглядах, на которые Северус натыкался всякий раз, когда обращался к Поттеру. Даже один или два гриффиндорца внимательно следили за тем, как он обращается с Поттером, что доводило Северуса до белого каления.

В течение нескольких следующих дней отработки Поттера проходили как обычно: мальчик делал то, что требовалось, отвечал на прямые вопросы, но в остальное время молчал. Северус, в свою очередь, оставлял его один на один с работой, лишь изредка по необходимости делая замечания. Ловко и спокойно Поттер выдирал жала у муховёрток, нарезал полосами шкурки бумсланга, выжимал слизь из бандиманов и собирал в пробирки выделения грюмошмелей.

Пока Поттер работал, Северус проверял эссе, маркировал готовые зелья, составлял планы уроков или же ломал голову над тем, как вывести профессора Квиррелла на чистую воду. Во время их последней беседы директор ясно дал понять: именно Северусу предстоит разведать, что задумал профессор ЗОТИ. Возражения Северуса, что у него нет достаточных для этого полномочий, не возымели на Альбуса никакого действия. Хотя, конечно, существовали и другие способы разобраться с Квирреллом.

Проклятый старик.

Так что Северус сам не заметил, как уже в понедельник, аккурат после завтрака, беседовал с Заикающимся Чудом Хогвартса.

Обнаружив благоухающего профессора на третьем этаже, где тому ну совершенно нечего было делать, поскольку была не его очередь патрулировать подступы к Камню, Северус толкнул Квиррелла к стене. Вцепившись ему в горло, Северус рявкнул:

– Что ты здесь забыл?

– Я н-н-не п-п-понимаю, ч-ч-что ты имеешь вв-в виду, С-с-северус.

– Я имею в виду, какого чёрта ты здесь в такое время?

– Я п-п-подумал, ч-ч-что ус-с-слышал шум?

– Ты меня спрашиваешь, Квиррелл? Если я правильно помню расписание твоих дежурств, ты не должен здесь появляться аж до самой среды. А до тех пор, полагаю, тебе стоит проводить время где-нибудь в другом месте.

– Я-я-я п-п-подумал, что н-н-нужно п-п-проверить, откуда шум, Северус. Важно, чтобы Ф-ф-фило…

– Ну-ка заткнись, бестолочь! Думаешь, директору понравится, если ты будешь трепаться о том, что он желает сохранить в тайне?

– Н-н-нет, к-к-конечно нет, – у Квиррелла перехватило дыхание, он чуть не плакал.

– Конечно нет, – кивнул Северус. Он отпустил Квиррелла и отошёл в сторону, дав профессору возможность поправить мантию и взять себя в руки.

– Я хотел бы удостовериться, – презрительно прищурясь, Северус понизил тон до шёпота, – что ты сознаешь, как пристально следит директор за всеми, кого подозревает в недостатке лояльности. За всеми. Я понятно объясняю?

– Д-д-да, С-с-северус, п-п-понятно.

– Отлично. Так я не увижу тебя здесь до среды, не так ли?

– Н-н-не увидишь.

Северус немного подождал – хотел убедиться, что профессор ЗОТИ действительно ушёл. Неужели Квиррелл собирается украсть Философский камень? Если так, то, похоже, версия Северуса подтвердилась. Ему ничего не оставалась делать, кроме как снова пойти к Дамблдору, чтобы поделиться свежими новостями. И снова старик кивал, обещал и заверял, а потом снова оставил ситуацию с Квирреллом на усмотрение Северуса.

***

Во вторник, в день следующей тренировки слизеринской квиддичной команды, Северус во время завтрака отправил Поттеру записку, в которой любезно сообщил, что вместо вечера тот может отработать взыскание в свободный промежуток между занятиями. «Почему бы изредка не проявить великодушие и понимание?» – подумал Северус.

Он наблюдал, как на лице Поттера, получившего записку, промелькнуло и мгновенно исчезло раздражение. Мальчик спокойно отодвинул тарелку; он что-то тихо сказал Теодору Нотту, и тот заглянул в бумажку поверх поттерова плеча, после чего бросил пристальный взгляд на своего декана. Северус в ответ поднял бровь, и мальчишка отвёл глаза, что-то шепнув Поттеру. Тот пожал плечами, поднялся из-за стола, засунул книгу в сумку и пошёл к выходу.

Несколько первогодок, дружно склонив головы, слушали, как Нотт им что-то быстро говорит, и затем некоторые из них встали и отправились за Поттером.

Северус, глядя на эти выходки, лишь покачал головой и вернулся к еде.

– Бунт на корабле, Северус? – проговорила сидевшая рядом Минерва.

Северус проглотил кусочек тоста с апельсиновым джемом и поднял бровь:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Твои первокурсники, похоже, вот-вот поднимут восстание в защиту Поттера.

– Чепуха, – усмехнулся Северус и отхлебнул чая.

– Я заметила, что ты назначаешь мистеру Поттеру взыскания почти каждый день с начала семестра. Он на самом деле настолько неуправляем?

Весьма соблазнительно было кивнуть и заявить, что Мальчик-Который-Даже-Кровавого-Барона-Обвёл-Вокруг-Пальца – такой же высокомерный и наглый, как и его отец в своё время, но Северус подавил в себе это желание и уклончиво ответил:

– Мальчишка нуждается в присмотре.

– Такие строгости как-то связаны с тем, что он попал в больничное крыло в первую же учебную неделю?

– Возможно, – кивнул Северус. Он сделал ещё глоток чая и едва удержался от того, чтобы попросить Минерву не вмешиваться в слизеринские дела.

– Это, конечно, не моё дело, – начала Минерва, и Северус знал, что на самом деле это обстоятельство её нисколько не смущает, – но я думаю, что ты слишком круто взялся за мальчика.

– Ты права, – ухмыльнулся Северус и поднялся, отбросив салфетку так резко, что она упала в тарелку с остатками яичницы. – Это не твоё дело.

Минерва поджала губы, и он не стал дожидаться ответа.

Почему каждый считает своим долгом дать совет, как ему выполнять свои обязанности?

***

После обеда, который Поттер не почтил своими присутствием – проклятый мальчишка, как он может набрать вес, если почти ничего не ест? – и перед тем, как Поттер был должен явиться на отработку, Северус достал несколько дюжин крыс для разделки и заготовки селезёнок, сердец, печени и хвостов. За час мальчик должен был без проблем управиться с ними.

Поттер явился минута в минуту, с Кровавым бароном, безмолвно плывущим в арьергарде. Кажется, призрак был чем-то недоволен. Северус махнул рукой в сторону аудитории и велел Поттеру приступать. Мальчик не сказал ничего, кроме своего обычного «Да, сэр», и отправился работать.

На этот раз Северус пошел вслед за ним. Он смотрел, как Поттер закатывает рукава и читает инструкцию перед тем, как приступить к разделке крыс. Похоже, он не был брезглив, как другие дети, особенно магглорожденные. За последние две недели мальчик ни разу не спасовал перед поставленной ему задачей.

Рядом с Поттером парил Кровавый барон, и они, кажется, разговаривали… или, скорее, Барон что-то тихо ему говорил, а мальчишка в ответ то кивал, то пожимал плечами. Поттер сутулился сильнее обычного, но вряд ли от боли. Его шрам не был воспалён – Северус отметил это, как только тот пришёл, поэтому не стал спрашивать о кошмарах или контактах с Квирреллом. Барон время от времени бросал на Северуса осуждающие взгляды, но Северус их игнорировал.

Решив, что он достаточно насмотрелся и на него достаточно насмотрелись, Северус вернулся в свой кабинет.

***

До самого вечера, пока к нему не явился Маркус Флинт, Северусу казалось, что день проходит неплохо. Флинт пришёл в полдевятого, мрачнее обычного.

– Что вам угодно, мистер Флинт? – спросил Северус, не отрываясь от работы.

– Я просто подумал, что вы должны знать, – с каким-то ожесточением проговорил префект, – малец Поттер опять в лазарете.

– Что? – Северус вскочил из-за стола, в груди защемило. – Что случилось?

Флит покачал головой.

– Да крыша конкретно поехала у парня – попытался сыграть за отбивалу. Без биты. Отбил два бладжера, но сломал руку и, до кучи, пару рёбер. Слава Мерлину, хоть с метлы не навернулся.

Северус вздохнул и снова сел. Да что же это такое?!

– Хорошо, мистер Флинт. У вас всё?

Но Флинт и не собирался уходить, а угрюмо глядел на Северуса.

– Сэр… все говорят, что… – он поморщился от умственных усилий, пытаясь подобрать слова.

– Выкладывайте, Флинт, я не собираюсь вас ждать всю ночь.

– Да, сэр. Ну… говорят, что это из-за вас. Что Поттер всё время корпит над домашней работой и даже не ходит есть, чтобы успевать всё делать, из-за того, что у него отработки каждый вечер, а иногда и днём в свободные часы. Все говорят, что вы поступаете с ним несправедливо.

Северус поджал губы и стиснул кулаки.

– Это Поттер вас подослал, верно?

– Нет, сэр, – Флинт покачал головой. – Нет, малец ни слова мне не сказал. Он сделан из камня, этот парень. Его приятели говорят, что он даже не велел им подходить ко мне. Но они, другие первогодки, они беспокоятся, что Поттер недостаточно ест и спит. Они каждый день донимают меня, чтобы я ему как-нибудь помог, и они ещё вперед меня заметили, что с мальцом не всё ладно. Ещё и третьекурсники докапывались, почему он никогда не ест, ведь он такой тощий. Ни разу не слыхал от Поттера ни слова жалобы, хотя, как я уже сказал, он хорошо держит себя в руках, – Флинт ощерился. – Вернее, держал. До сегодняшней тренировки. Никогда не видел, чтобы кто-то так сходил с ума. Он был прям бешеный! Не остановился, даже когда в него врезался бладжер, пока я не заставил его приземлиться. Похоже, что он был не прочь повторить все по новой. Будто совсем не чувствует боли или типа того.

Слова Флинта прибывали и прибывали, как вода в реке по весне, и понадобилось несколько минут, чтобы они прорвали, наконец, ту преграду, которую возвёл Северус в своём сознании, не желая замечать очевидного. Он долго смотрел на префекта, прежде чем медленно кивнуть. Стена, которой он отгородился от мальчика – сына ненавистного Джеймса Поттера, – только что рухнула и погребла под обломками всё мешавшее Северусу увидеть, что он делает и кем он стал. Северус Снейп стал безжалостным выродком. Слепцом. Упрямым тираном, сменившим бесчувственных и жестоких родственников мальчика.

Он знал, в чём нуждается этот ребенок, но ничем ему не помог. Всего-то требовалось присмотреть за мальчиком, убедиться, что тот приспособился к новой жизни и забыл о пережитых издевательствах. Но нет, Северус предпочёл получать извращённое удовольствие, обращаясь с мальчиком как с уменьшенной копией Джеймса или, хуже того, как с рядовым на войне, затеянной взрослыми. Никогда прежде он не позволял себе такого ни с одним своим студентом. Разве мог он теперь притворяться – после всего, что услышал от Флинта (а до этого от Кровавого барона и Макгонагалл), – будто действовал исключительно в интересах мальчика: чтобы тот стал сильней, чтобы сумел выжить на этой войне?

Сегодняшнее поведение Поттера на тренировке наглядно показало, что Северус добился обратного результата.

Он долго смотрел на префекта, прежде чем медленно кивнуть.

– Очень хорошо, – с трудом проговорил Северус. – Спасибо, что поставили меня об этом в известность, мистер Флинт. Если это всё, то…

Флинт молчал, как будто оценивал Северуса, и у того уже не было сил возмутиться: надо признать, с Поттером он потерпел полный крах. Снова.

Наконец Флинт кивнул:

– Да, сэр, спасибо, – взявшись за ручку двери, он обернулся: – Сейчас с ним там, в лазарете, ребята из команды. Они хотят получить своего ловца обратно целым и невредимым – от него переломанного мало толку.

– Спасибо, мистер Флинт, – ответил Северус.

Дверь захлопнулась прежде, чем он обхватил голову руками и отдался на растерзание жгучему стыду.

Что ж… На этот раз он, Северус, сам должен отработать взыскание. Другой вопрос, даст ли Поттер ему ещё один шанс?

tbc

Глава 23

Ранее

Снейп все еще смотрел на него, но уже не сердито, а с тем пустым выражением лица, которое означало, что он озадачен или расстроен. Гарри не решился спросить, в чем дело, и поспешил уйти; он вернулся в слизеринскую гостиную достаточно рано, и у него осталось время посмотреть домашнюю работу перед сном.

Может, не такой уж Снейп и ублюдок…

Через несколько дней стало ясно, что всё-таки ублюдок.

Неделя была мучительной.

Каждый вечер – отработка; он проводил часы, по четыре, а иногда и по пять – в зависимости от того, как скоро успевал закончить задание, – заготавливая самые противные компоненты для зелий, какие только можно себе представить. Выжимать баррели слизи бандеманов было почти так же мерзко, как собирать гной боботюберов. А проклятые муховёртки! Малейшая неосторожность – и крохотные жала впиваются тебе под ногти, словно иголки; и даже осторожность не всегда помогает. Его руки жгло ещё несколько дней после этого вечера, и он с трудом держал перо, когда делал домашнюю работу, ради которой приходилось пропускать обеды и ужины, наверстывая потраченное на отработках время.

Снейп точно ненормальный!

В довершение ко всему его шрам практически постоянно болел, и хотя он мазал лоб средством мадам Помфри, оно только помогало снять воспаление, никак не уменьшая острую жгучую боль, которую он терпел на каждом занятии по ЗОТИ или в Большом зале, когда Квиррелл смотрел на него. Не избавляла мазь и от тупой, пульсирующей боли, которая будила его каждую ночь, а иногда и утром, если его мучили кошмары. Дошло до того, что он старался не спать, когда мог, – ведь сон не приносил облегчения, а наоборот, головную боль и мрачные, кровавые видения.

Ему хотелось знать, что надумал Снейп насчёт Квиррелла, если надумал вообще, и собираются ли они уволить или привлечь к ответственности человека, который попытался его убить. Но Гарри не собирался спрашивать этого гада. Почему бы ему не попробовать выяснить это у Кровавого барона, раз уж тот всё время вертелся вокруг и даже иногда с ним разговаривал, что в незавидном положении Гарри казалось почти что чудом.

Однако в понедельник вечером призрак не сказал ему ничего существенного, кроме того, что этим утром у них вышел спор, предмет которого Гарри совершенно не касается. Но Барон был согласен с Гарри в том, что его декан и впрямь показал себя полным говнюком, когда назначал ему дополнительные отработки на каждый вечер, несмотря на то, что Гарри совершенно выдохся и уже начал отставать от своих одноклассников. Призрак проводил с Гарри все вечера, уговаривая его, что все хорошо, что он сможет это выдержать. Еще немного, Гарри, и всё будет хорошо.

Тедди оказался настоящим другом, да и Милли тоже, и когда Гарри приходилось пропускать обеды и ужины, чтобы успевать с домашним заданием, они приносили ему из Большого зала в карманах мантий что-нибудь поесть: тосты, сосиски или яблоки, которые помогали ему заглушить голод. Он был благодарен друзьям за помощь и не стал говорить им, что у родственников бывало и хуже: несколько дней подряд взаперти без еды. А когда Гарри не успел не то что написать эссе в два фута, а даже хотя бы прочитать материал по истории магии, Тедди предложил ему списать у него, но Гарри категорически отказался – не хватало ещё и Тедди втянуть в неприятности.

Зельеварение было единственным предметом, на котором он выкладывался полностью. Гарри не хотел давать Снейпу ни малейшего повода для назначения нового взыскания. Он читал учебник по крайней мере дважды, возвращаясь к тексту лишь только выдавалась свободная минутка, переписывал свои эссе столько раз, сколько необходимо, чтобы они были безупречны, иногда прибегая к помощи Тедди или Драко. Хотя ответы Гарри в классе были поверхностны – у него просто не оставалось сил – Снейп не снимал баллов и не изводил его, как в самом начале семестра.

Во вторник, за завтраком, Гарри предвкушал, как в свободный промежуток времени между занятиями сделает уроки на завтра и, наконец, пообедает вместе с друзьями, и когда получил записку от Снейпа с предложением отработать взыскание именно в это время, чтобы освободить вечер для квиддичной тренировки, едва не расплакался.

Но он не позволит Снейпу взять верх. Никогда!

Он подавил гнев, собрался с духом, сказал Тедди, что встретится с ним позже, и покинул Большой зал – ему надо было успеть прочитать главу по трансфигурации. Проклятая, гадская, тупая СВОЛОЧЬ!

К его удивлению, несколько минут спустя к нему пришёл Тедди, и не один, а с Милли, Драко, Панси, Винсом, Грегом и остальными первокурсниками. И Забини в том числе! Они окружили его во дворе, где он сидел на земле, прислонившись к стене, подпирая учебник коленями.

Милли с красным от злости лицом начала громко возмущаться, сжимая кулаки. Они должны пойти к директору! Или пожаловаться в опекунский совет!

– Знаете, мой дядя Себастьян – в совете, – объявила она собравшимся. – И он проследит за тем, чтобы Снейпа выперли из школы за то, как он обращается с одним из нас, слизеринцев!

– Успокойся, Милли, – сказал Драко. – Отец тоже состоит в совете, но я не уверен, что они на самом деле могут что-нибудь сделать… я хочу сказать, формально Снейп не нарушил школьные правила…

– А как же Правило Номер Один?! – завопила Милли, а остальные зашикали на неё – даже собрание дюжины слизеринцев должно проходить тихо и незаметно. – Слизерин – это Дом, помните? Ты помогаешь своим, когда им нужна помощь! Он сам нам говорил! А сейчас он отыгрывается на Гарри и тем самым унижает нас всех. Это отвратительно!