Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"

Автор книги: jharad17

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, затем Снейп коротко кивнул.

– Мои извинения, Гарри. Ты прав. Как тебе такая формулировка: я приложу все усилия, чтобы не мучить тебя, – он помолчал. – И ты скажешь мне, если у меня вдруг перестанет получаться.

– Договорились, – сказал Гарри, хотя, по правде говоря, он не был уверен, что сможет остановить Снейпа. – Я попробую.

– Спасибо. Это все, что я хотел сказать тебе, – он хмыкнул, – за исключением двух моментов. – Гарри выжидательно смотрел на него. – Первый вопрос: Почему ты не хочешь ехать домой на зимние каникулы?

Нельзя сказать, чтобы Гарри хотел. Но понятно, почему Снейп сделал такой вывод – из-за вопроса Гарри о маме. Это было нечестно; Снейп пропустил легкий вопрос, который по-хорошему должен был бы задать первым: хочет ли Гарри ехать к Дурслям на зимние каникулы или нет. Гарри мог бы немного поупрямится, но ему хотелось побыстрее закончить со всем этим и пойти спать.

– У меня нет причин хотеть, – ответил он.

– Объясни.

Гарри прищурился и открыл было рот, чтобы спросить, было ли это вторым вопросом, но Снейп не дал ему ничего сказать.

– Я не удовлетворен твоим ответом, и я не считаю его исчерпывающим. Так что объясни мне, почему у тебя нет причин хотеть вернуться домой на каникулы.

– Окей. Хорошо, – хмуро пробормотал Гарри. Выставив вперед одно плечо, он сказал: – Они никогда не позволяют мне праздновать вместе с ними – только готовить и после мыть посуду. Так что я лучше останусь здесь, чем буду им прислуживать.

– Но сами-то они празднуют Солнцестояние?.. Или, я полагаю, они отмечают Рождество, как все магглы, так?

– Да, Рождество, – Гарри пожал плечами. Он почти ничего не знал о Солнцестоянии. – Иногда они разрешают мне выйти из моей кону… моей комнаты и доесть за ними праздничный обед. А иногда – нет, и тогда я провожу время один, за дверью, слушая, как они там веселятся. Так что я бы лучше остался в школе – здесь, по крайней мере, меня не оставят без обеда.

– Весомый довод, – Снейп слегка улыбнулся, и Гарри стало вдруг немного уютнее. – А что насчет подарков? И, кстати, это всё ещё продолжается первый вопрос.

– Подарки? – Гарри нахмурился. – При чем здесь подарки?

– Разве тебя не беспокоит, что ты пропустишь семейный обмен подарками?

От ненамеренной шутки Снейпа Гарри расхохотался.

– Нет, не беспокоит, – сказал он, переведя дух. – Они мне ничего не дарят. Первый в своей жизни подарок на день рождения я получил в этом году. Вместе с письмом из Хогвартса Хагрид вручил мне торт, а потом купил Хедвиг на Диагон-аллее, куда мы пришли за школьными принадлежностями.

Гарри посмотрел в лицо Снейпу, но тот, слава Мерлину, не выказал ни удивления, ни жалости – ничего такого.

– Нет, погодите, – добавил он, не отрывая глаз от лица профессора. – Однажды я получил подарок на Рождество.

В тот день, когда он пошел в начальную школу, ему пообещали подарок, если он будет паинькой до Рождества. Несколько месяцев он безропотно выполнял их приказы. Почти все время молчал, слова не говорил в ответ. Каждый вечер часами делал работу по дому, потому что днем учился, а еще надо было выполнять школьные задания для Дадли. Свои уроки ему позволялось делать только после того, как он закончит уборку. Все эти четыре месяца он ни разу не осмелился попросить еды, или возразить Дадли, когда тот говорил гадости о нем или о его покойных родителях, или пожаловаться на Дадли и его шайку, которые без конца цеплялись к нему и колотили. Он старался быть хорошим, очень хорошим, и исступленно ждал Рождественского утра, мечтая об обещанном подарке.

Он встряхнул головой, прогоняя воспоминания. Ни тени какого-либо чувства не отразилось в его голосе, когда он сказал:

– Мне подарили вешалку для одежды.

С тех пор он перестал верить их обещаниям.

TBC …

Глава 34

Северус пристально наблюдал за лицом мальчика – чувства отражались не так явно, как у обычного ребенка. Но для Гарри, умеющего изображать безразличие лучше, чем кто-либо из известных Северусу людей, это был очень эмоционально. И Северус понимал, что Гарри сказал ему далеко не всё. Совершенно очевидно, что было в этой истории что-то еще, кроме: «Один раз я получил подарок, это была вешалка для одежды». Об этом свидетельствовала прежде всего длинная пауза посередине предложения и острая вспышка печали в выразительных зеленых глазах.

Не говоря уже о вопросе, который привел к этому признанию. Каждый год на факультете обязательно находилась пара детей, которые, как Гарри, не хотели возвращаться домой на каникулы. Причина одна и та же у всех – их там не ждали.

Равнодушие – одна из скрытых форм жестокого обращения, с которой Северусу, как декану Слизерина, приходилось сталкиваться, приводящая к тяжело искореняемым последствиям у детей, которые в одиннадцатилетнем возрасте попадали под его опеку. Главной проблемой, конечно, было то, что такие дети, с самого рождения привыкшие к полному пренебрежению к ним со стороны своих домашних, вырастая, не видели в таком отношении ничего особенного. Их не били, и такие дети искренне считали, что их жизнь не так уж и плоха, что их опекуны обращались с ними вполне нормально, так как с младенчества эти дети усвоили, что не заслуживают внимания, заботы и любви.

Ситуация с родственниками Гарри имела классические признаки такого типа небрежения. Дома тетя и дядя не применяли к нему физического насилия, либо притворяясь, что их племянника вообще не существует, либо внушая ему мысли о собственной бесполезности, а в школе Гарри подвергался нападкам своего слизняка-кузена и его шайки. Ни тут, ни там он не мог чувствовать себя уверенно.

Например, слова Гарри о единственном рождественском подарке сказали Северусу гораздо больше об атмосфере в доме Дурслей, чем тот думал. Северус не знал точно, о чем так выразительно молчал Гарри посередине предложения – конечно, там было много недосказанного – и он мог бы, если б захотел, продолжать расспрашивать мальчика, чтобы добиться полной ясности. Но у него в запасе был еще один вопрос.

К удивлению Северуса, Гарри спокойно вернул ему взгляд, нимало не смущаясь. Такого типа вопросы о домашней обстановке (это была далеко не первая сделка, заключенная им со своими подопечными, чтобы получить информацию) обычно сопровождались опущенными головами и нежеланием смотреть в глаза. Разумеется, он давно заметил, что у этого мальчика заниженная самооценка, и инстинкт самосохранения слабее, чем у тех, с кем Северус привык иметь дело. Это тревожило. Что же такое делали с ним его опекуны, если Гарри изо всех сил пытается скрыть чувства, рассказывая об отдельных эпизодах своей жизни, воспоминания о которых вызвали бы у других детей слёзы.

Северус сжал губы. Что бы ему спросить? Гарри открыл рот, но прежде чем Сопляк-Который-Выжил-Чтобы-Перебивать успел вставить слово, Северус объявил:

– Следующий вопрос.

Как он и ожидал, мальчик захлопнул рот и все с тем же каменным выражением лица опустился обратно на стул.

– Да, сэр?

Северус едва сдержал улыбку. Гарри был неизменно вежлив. Хотя вежливость не особо облегчала его участь в доме родственников, но она, скорее всего, вбита в него с младенчества. Ему пришлось бы гораздо хуже, если бы ее не было.

– Хорошо ли ты ладишь с другими слизеринцами?

– С кем, сэр? С первокурсниками?

– А ты часто общаешься со взрослыми студентами?

Он мог бы поспорить, что старшекурсники-слизеринцы уделяют Гарри гораздо больше внимания, чем другим первогодкам из-за того, что он выжил после проклятья. И по другим причинам тоже.

– Не часто. – Мальчик наморщил лоб. – С квиддичной командой… в основном.

По тому, как Гарри вдруг отвел глаза, Северус понял, что он вспомнил что-то еще. Но не стал настаивать, а кивнул, предлагая говорить дальше.

– Я со всеми нормально общаюсь, сэр.

Если сопляк думает, что Северусу будет достаточно такого ответа, у него явно отшибло память.

– Поподробнее.

– У меня есть хорошие друзья – Тедди и Миллисент.

– Ммм.

Когда Северус обнаружил, что эти трое сошлись, он сильно удивился; внимательно понаблюдав за ними, он заметил, что они становятся всё ближе друг другу, проводя вместе почти всё свободное время. Никогда не отличавшийся чрезмерной доверчивостью, Северус по очевидным причинам не спускал глаз с мальчишки Нотта. Он сомневался, что сын Хирама Нота будет безучастно смотреть, как Сопляк-Который-Заставил-Сбежать-Темного-Лорда обживается в Слизерине. Тем более – помогать ему. Пока что Северус не заметил за Ноттом ничего подозрительного, но это не повод расслабляться. За двенадцать лет шпионажа постоянная бдительность стала его второй натурой.

К тому же он обещал защищать мальчика.

Словно уловив в выражении лица Северуса тень недоверия, Гарри добавил почти раздраженно:

– Да, мы – друзья. Тедди помог мне с прóклятыми лягушками, а Милли всегда меня защищает перед другими.

Северус поднял одну бровь.

– Прóклятые лягушки?

Гарри смущенно улыбнулся:

– Ну, на самом-то деле они не были прокляты. Оказалось, что они вполне нормальные… это всё Гермиона… с Гриффиндора… Она прислала мне коробку шоколадных лягушек, когда я попал в Больничное крыло. – Снова смущенный взгляд. – Оба раза. Но она не подписала карточку, так что я не мог их есть, не проверив.

Северус кивнул, хотя и удивился. Далеко не всякому ребенку придет в голову, что его сладости прокляты. То, что Гарри настолько подозрителен в свои одиннадцать, расстроило его.

– И как же ты их проверял? – он подпустил в свой тон толику восхищения, Иногда это приносила чудесные плоды при общении с детьми, которых редко хвалили, если вообще когда-нибудь хвалили.

Гаррины губы дрогнули, он выглядел довольным. Северус едва не улыбнулся в ответ: видеть улыбку, так редко появляющуюся на лице мальчика, было приятно.

– Сначала, конечно, мы попробовали Revelio и Finite Incantatem, о которых я читал до этого, а потом Тедди научил меня Ostendo Virum – один вариант для распознавания ядов, другой – для особых проклятий. Мы провели кое-какие исследования…

– В библиотеке? – перебил его Северус, недоверчиво ухмыляясь.

Улыбка мальчика сделалась слегка нахальной.

– Да, сэр.

– Хорошо. Продолжай.

– Так вот… – сказал Гарри медленно, очень похоже изобразив интонацию Северуса, и тот тряхнул головой, улыбка снова тронула его губы. – Мы провели исследование, сэр, в библиотеке, а потом попробовали Quiest Vomica и… – он с азартом перечислил несколько диагностических заклинаний. Северус был впечатлен.

Он решил признаться в этом:

– Я поражен вашей скрупулезностью. Вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от обычных первокурсников. Как вы узнали, кто подарил конфеты?

– Исключив наши собственные магические подписи, мы выявили магическую подпись того, кто прислал шоколадных лягушек, и поскольку у нас было два её образца, мы смогли установить соответствие между ними. Потом я проверил подписи у пары людей, которых подозревал, и обнаружил, что это Миона. В смысле, Гермиона Грейнджер.

– Магические подписи? Продвинутый уровень работы с заклинаниями… Мне казалось, это изучают только на четвертом курсе.

Услышав похвалу, мальчик слегка опустил голову. Северус подождал, пока тот выпрямится, и направил разговор в нужное ему русло.

– Таким образом, мистер Нотт помогает тебе с чарами. А мисс Булстроуд, как ты сказал, поддерживает тебя в конфликтах с другими студентами…

– Ну не то чтобы в конфликтах. Так, ничего серьезного.

– Ничего серьезного?

– Ничего.

– Уклончивый ответ.

– Почему?

– Его можно истолковать двояко. Конфликты были, но либо ты не желаешь это признавать, либо не хочешь на них зацикливаться.

– Ну… – Гарри немного нахмурился, покусывая нижнюю губу зубами. Неплохо было бы намазать ему губы специальным зельем, чтобы избавить от дурной привычки, пока она не укоренилась. Такая очевидная демонстрация нервозности не приличествует слизеринцу. Но всему свое время; Северус сделал себе мысленную заметку позже с этим разобраться. – … я думаю, человек не может быть в хороших отношениях со всеми без исключения, ведь так, сэр?

– В принципе, это так. Однако я полагаю, что большинство твоих трудностей возникают не из-за того, что ты не можешь поладить со всеми без исключения. Скорее, причина в твоем прошлом.

Северус сказал это, основываясь больше на догадках, чем на фактах, но он знал человеческую натуру, особенно когда дело касалось его змеек.

– Мое прошлое… О. Вы имеете в виду Волдеморта?

Северус вздрогнул.

– Не произноси это имя, Поттер. Только не в моем присутствии.

– Я… – Гарри нахмурился, затем кивнул. – Хорошо, сэр.

– Так что там за конфликты?

Гарри рассматривал собственные руки.

– Тедди показал мне пару ребят, чьи родители поддерживали Вол… ммм… его, и мне кажется, есть еще несколько человек, которые меня не любят из-за этого.

Северус вполне мог себе такое представить. В этой ситуации, скорее, отношение мистера Нотта к Гарри было уникальным; совершенно очевидно, что он не испытывал обиды на него из-за своего отца.

– В какой форме выражается их «нелюбовь»? – спросил он.

– Ммм… В основном, они ругаются. Вы не подумайте, никто меня не бьет – ничего такого.

– Рад это слышать.

– Никто, кроме профессора Квиррелла.

Северус со вздохом кивнул.

– Знаю. Я сделал все возможное, чтобы избавить школу от его присутствия, но столкнулся с неожиданными препятствиями.

– Директор.

Это не было вопросом, и Северус просто смотрел на мальчика, вновь удивляясь, как четко тот улавливает все нюансы.

– Верно.

Мальчик печально кивнул и снова пожевал нижнюю губу. Прежде чем Северус собрался попенять ему за это, Гарри сказал:

– Ведь это директор отправил меня к Дурслям?

– Почему ты спрашиваешь?

Уголок рта мальчика дернулся.

– Вы же задаете вопросы, так что я тоже имею право спросить.

– Такое условие мы не оговаривали.

– Да, сэр. – Гарри колебался, Северус встретил его взгляд. – Но вы же всё равно скажете мне, да?

Северус молчал, взвешивая «за» и «против». В первую очередь ему хотелось бы понять, что побудило Гарри задать этот вопрос. Считает ли мальчик, что директор, отказываясь разобраться с Квирреллом, лишь продолжает легкомысленно относиться к безопасности Гарри, как и десять лет назад, когда оставил его у порога этих магглов? Еще больше Северусу хотелось знать, какие выводы Гарри сделает, если получит ответ на свой вопрос.

– Зачем тебе это знать? – спросил он снова.

Уголок рта Гарри приподнялся еще больше, чуть-чуть не дотянув до презрительной усмешки.

– Если я скажу вам, что всего лишь хочу знать, кого поблагодарить, вы же мне не ответите, да?

– Наверное, нет. – Северус оперся руками о стол, чтобы придать дополнительный вес своим словам. – Тебе не стоит сейчас думать о мести.

– Я не…

– Послушай меня! – он уставился в изумрудные глаза мальчика. Гарри должен это понять. – Есть старая поговорка: «La vengeance est un plat qui se mange froid». «Месть – блюдо, которое подают холодным». Ты вдруг понял, что жизнь твоя была не такой, как должна была быть. Что Темный Лорд, твои родственники и некоторые другие люди отобрали у тебя счастливое детство. Ты – потерпевшая сторона, это правда. Сейчас тебя переполняет гнев, досада и желание найти виноватого.

Северус говорил и чувствовал сосредоточенное внимание Гарри. Его руки, лежащие на коленях, были сжаты в кулаки, плечи дрожали от напряжения, глаза горели огнем. О да, слова Северуса попали в цель. Он только надеялся, что сможет успокоить мальчика, прежде чем тот выкинет что-нибудь кошмарно-гриффиндорское.

– В таком эмоционально нестабильном состоянии, – Северус понизил голос, по многолетнему опыту зная, что это действует на студентов гипнотически, – ты не способен мыслить рационально. Ты обязательно наделаешь ошибок, и месть не будет такой идеальной и такой сладкой, как ты того хочешь. Ты не сможешь в полной мере оценить плоды своих усилий, пока охвачен яростью и болью.

Он сделал паузу, чтобы его слова лучше дошли до Гарри. Тот медленно кивнул; огонь в его глазах уже не полыхал, а тлел.

– А потом? Когда я… остыну.

– Ты станешь лучше контролировать себя.

Гарри долго глядел в глаза Северусу, потом уронил голову на руки, но его голос был сух и безэмоционален, когда он сказал:

– Но я был прав. Это профессор Дамблдор оставил меня у Дурслей.

Молчание Северуса было красноречивее слов.

– Справедливости ради надо помнить, – вздохнул он, – что Дурсли – единственные твои родственники, а твоего крестного посадили в тюрьму. Так что тебя некуда больше было пристроить.

Гарри мгновенно вздернул голову:

– У меня есть крестный?!

Северус едва не зарычал.

– Да.

Мальчик нахмурился, почувствовав неприязнь в его голосе, и Северус поморщился: похоже, он сам еще не остыл достаточно для того, чтобы отомстить этой дворняжке, раз упоминание о проклятом Блэке до сих пор заставляет его злиться.

– Кто он?

Северус дернул головой.

– Я не желаю это обсуждать!

Чертов Сопляк склонил голову набок и разглядывал его так, как Цербер разглядывает кусок мяса… или профессорскую ногу. Потом он медленно кивнул, и его лицо приняло то каменное выражение, с которым весь вечер боролся Северус.

– Прошу прощения, сэр. Я не хотел тревожить неприятные воспоминания.

– Ничего страшного. Забудь.

Северус помассировал переносицу.

– Мы закончили, сэр?

Без предисловий Северус спросил:

– В чем еще выражается неприязнь старшеклассников, кроме брани?

Как он и планировал, мальчик был сбит с толку внезапной переменой темы и не смог скрыть свою реакцию. Гарри пожал плечами и отвел взгляд. Но, по крайней мере, он не отрицал, что были и другие инциденты.

– Расскажи мне.

– Я не уверен, что…

– Просто расскажи мне.

Мальчик вздохнул и скрючился, сунув руки подмышки. Было такое впечатление, что если б он мог себе позволить, он, наверное, притянул бы колени к груди. На Северуса он не смотрел.

– Один парень, он типа… не знаю, как сказать… Он… ммм… дотрагивался до меня.

Северус вскочил и шагнул к Гарри. Дотрагивался?! Подразумевается, что уж на своем-то собственном факультете мальчику ничего не угрожает.

– Он сделал тебе больно?

Гарри испуганно вздрогнул, не ожидая, что Северус окажется так близко.

– Нет… Я хотел сказать, мне просто стало неуютно от этого. – Мальчик вздернул одно плечо. – Мне не нравится, когда до меня дотрагиваются другие люди.

– Это вполне понятно, Гарри, – ровно сказал Северус. Дети, с которыми в детстве плохо обращались, зачастую избегают физического контакта – вырабатывается соответствующий рефлекс. Видя, что щеки Гарри стали наливаться краской, Северус добавил: – И ничего постыдного в этом нет.

– Да…

– Кто это был? – мягко спросил Северус.

Гарри отрицательно помотал головой.

– Скажи мне, Гарри. Я хочу знать не только о том, что твой шрам начинает болеть, что присутствие профессора Квиррелла опять плохо действует на тебя, что тебе снова снились ночные кошмары. Я хочу знать еще и о студентах, которые представляют для тебя опасность.

– Я не думаю, что он опасен.

– Гарри… – Северус знал, что называя мальчика по имени, он пытается застать его врасплох (он мог бы поспорить, что родственники редко назвали его «Гарри»), но Северус не постесняется использовать любое оружие в своем арсенале, лишь бы пробить броню, которой окружил себя мальчик. – Гарри, позволь мне самому судить об этом. – Он сделал еще шаг к мальчику и сел прямо перед ним на угол стола; сложив руки на груди, поднял бровь. – У меня больше опыта, чем у тебя, в определении уровня опасности, исходящей от старшекурсников.

Не говоря уж о детях Пожирателей смерти.

– Да… Он просто… Ну, он нёс какую-то чушь о вчерашнем матче. Но Тедди и Милли предупредили меня, чтобы я был с ним осторожнее, потому что его отец – бывший его сподвижник. И прошлым вечером он… это было странно… – Северус ободряюще кивнул. – Я не хочу проблем. Ни для себя, ни для него.

– Понимаю. Как и твои друзья, я просто хочу быть настороже.

– Ладно, хорошо. Это был… – Гарри осекся, хватаясь за лоб. Его лицо исказилось от боли.

– Гарри? – Северус наклонился к нему. – Что такое? Твой шрам?

– Лес, – выдохнул тот. – Кровь… Он… Он голоден.

Когда Гарри отнял руку ото лба, она была скользкой от крови. Его глаза вдруг закатились, и Северус едва успел его подхватить, прежде чем Гарри повалился на пол.

========== Глава 35 ==========

– Ладно, хорошо. Это был… – Гарри осекся, с силой приложив ко лбу ладонь. Его лицо исказилось от боли.

– Гарри? – Снейп наклонился, потянувшись к его руке. – В чем дело? Шрам?

– Лес, – тот судорожно вдохнул. – Кровь… Он… он голоден.

Когда Гарри отнял ладонь от лба, она была вся в крови. Затем его глаза закатились, и Северус едва успел поймать мальчика прежде, чем тот рухнул на пол.

Гарри очнулся в лазарете. По запаху и хрусту простыни он понял, где оказался, еще до того, как открыл глаза. Но едва он открыл их, тут же зажмурился. Свет ударил так сильно, что показалось, будто шипы вонзились в самый мозг, хотя, насколько Гарри мог судить по секундному взгляду, было около полуночи.

Боже, голова.

– Гарри, – произнес тихий голос, который он тут же распознал. Снейп. Черт возьми, что могло быть хуже? – Я знаю, ты проснулся.

Гарри кивнул совсем чуть-чуть, но даже из-за этого голова пошла кругом, и ему пришлось стиснуть виски, чтобы это прекратилось.

Профессор тихо прошептал что-то, и Гарри услышал, как нечто просвистело в воздухе и ударилось о плоть. Мгновение спустя послышался звук выходящей из горлышка пробки, а затем все таким же тихим голосом Снейп произнес:

– Это зелье избавит от боли. Позволь помочь тебе сесть.

– Ладно.

Гарри тщетно старался не отдернуться, когда Снейп подхватывал его под плечи и тянул вверх. Ему было больно, а в такие моменты прятать свои чувства получалось хуже. Однако Снейп ничего едкого не сказал, и когда убедился, что Гарри сидит достаточно далеко, поднес ему к губам стеклянную бутыль.

– Пей, – сказал он, и Гарри почти расслышал улыбку в последующих словах, – и постарайся не обращать внимание на вкус.

– Спасибо, – скривился Гарри и удивился тому, как резко прозвучал его голос.

Он проглотил зелье так быстро, как смог, стараясь по возможности не касаться его языком. Бе-е-е. Должен быть способ делать зелья вкуснее. Впрочем, когда неприятное послевкусие сошло, исчезла и режущая боль в голове. Гарри облегченно выдохнул, в то время как Снейп уложил его обратно на подушку.

– Лучше?

Гарри осторожно приоткрыл глаза, и обрадовался тому, что мог смотреть на мир без режущей боли.

– Ага. Э-э-э… да. Спасибо, сэр.

– Рад, что своим манерам ты не изменяешь.

Гарри поморщился, не зная точно, насмехался над ним Снейп или нет, но был слишком уставшим, чтобы беспокоиться об этом.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что видел, Гарри.

Быстро взглянув на профессора, Гарри потер лицо.

– А вы не могли?.. – Он прочистил горло; оно саднило, как после крика, но Гарри не помнил, чтобы кричал. На самом деле после вспышки головной боли в кабинете Снейпа Гарри не помнил ничего о том, что с ним происходило. – Не могли просто заглянуть в мою голову, пока я спал?

– Я бы мог, если бы хотел, чтобы ты больше никогда не очнулся. – У Гарри отвисла челюсть, а профессор послал ему мягкую – для Снейпа – усмешку. – Легилименция – очень точное искусство, мистер Поттер. Вы так метались по постели, что при всей осторожности одного только моего присутствия в вашем сознании было бы достаточно, чтобы… В общем, результат был бы катастрофическим.

– Ох.

– Именно. – Профессор отклонился на спинку стула. – Расскажи мне, что ты увидел.

Гарри кивнул и закрыл глаза, чтобы поточнее описать виденное.

– Там было существо. Я не совсем понял, как оно выглядело, потому что я вроде как смотрел его глазами. Но я думаю, что мы, э-э-э, оно было в Лесу, здесь, – он открыл глаза и посмотрел в сторону окна, – в Хогвартсе то есть. Оно мчалось между деревьев, и я чувствовал, насколько оно было голодно… – Он сглотнул. – Какую жажду испытывало. Оно отчаянно хотело крови. – Гарри взглянул на Снейпа. – Как думаете, это мог быть вампир?

Снейп сузил глаза, но покачал головой:

– Очень сильно в этом сомневаюсь. Продолжай. Что еще ты видел?

– Я преследовал… То есть оно преследовало что-то – сначала я не знал что, – и мы… оно двигалось так быстро. А затем я увидел то что-то, что мы, что оно догоняло, и это пахло так вкусно. Это был единорог, – прошептал Гарри, чувствуя вернувшуюся тошноту от воспоминаний. Он не мог поверить, что он… Нет! Что то существо убило единорога. – Оно напало на единорога, а потом они начали драться, но затем была вспышка магии, зеленый свет вроде бы. А секундой спустя то существо вонзило зубы и… начало пить. – Гарри невольно облизнул губы, вспоминая этот момент.

– Существо пило кровь единорога?

Глядя на свои руки, что лежали на коленях, Гарри кивнул, чувствуя слабость.

– Она была серебристой и… – он осекся, едва не сказав, как вкусна она была. Как чиста и восхитительна и… Господи, как отвратителен был он сам?

– Что думаешь, Альбус? – спросил Снейп чуть громче, чем до этого говорил с Гарри.

Мальчик удивленно вскинул голову и заметил директора, выходящего из тени в кольцо лунного света, окружавшего кровать. О, нет. Он слышал все, что сказал Гарри? Видимо, так и было, поскольку Дамблдор произнес:

– Похоже, Хагрид получил от кентавров верное сообщение.

– И сколько погибло, в таком случае?

– Флоренц сказал ему, что они нашли еще четыре тела.

– Кто-то убивает всех единорогов? – Гарри смутился своего голоса, ставшего выше на октаву.

Чистое великолепие животного, галопирующего сквозь лес, его могущество, сила и неземная красота впечатлили Гарри. То, что кто-то – то существо, что он видел, – убивал таких удивительных созданий, приводило в ужас.

– Боюсь, что так, мистер Поттер, – ответил директор. Он держал руки на груди поверх длинной белой бороды, и Гарри видел, что они были напряжены.

– Но зачем?

– Разве это не ясно? – спросил Снейп. – Вы сами все видели.

Гарри покачал головой:

– Вы сказали, что это не вампир.

– Не он.

– Но ему нужна кровь, чтобы жить.

– Почему вы так решили? – обратился к Гарри директор.

– Я просто… Я не знаю. Но я почему-то просто знаю это. – Его сердце билось сильнее и увереннее после того, как он выпил кровь единорога. Он еще никогда до этого не чувствовал себя более живым… Гарри зажмурился. Нет! Это был не он.

После небольшой паузы директор произнес:

– Думаю, вы правы.

– Это Вол… то есть Сами-Знаете-Кто, верно? Тот, кто убивает их. – Гарри сглотнул и посмотрел на Снейпа. Профессор ответил на его взгляд, придавая так отчаянно необходимых моральных сил. Гарри указал на свой шрам: – Я ведь не мог увидеть этого по-другому, верно?

– Да. – Снейп дернулся, как если бы хотел сжать руку Гарри, как если бы хотел попытаться утешить Гарри. Но, спохватившись, он пресек это движение, взглянув на директора. – Я боюсь, Гарри, мы боимся, что ты можешь быть связан с Темным Лордом и видеть еще подобные видения.

Гарри кивнул, теребя край одеяла, покрывающего ноги, и сожалея о том, что не может быть нормальным даже на одну минуту.

– Да, я понял.

– Есть способы предотвратить эти вторжения в вашу голову, мистер Поттер, – сказал директор. – Как минимум остановить, едва они начнутся. В лучшем же случае блокировать их проникновение.

– Правда? – Гарри почувствовал, как первый луч надежды проник в самое сердце. – Как?

Вместо ответа директор повернулся к Снейпу и послал ему долгий взгляд. Профессор почувствовал давление, оттого что на него смотрят, но не поддался ему – он зло посмотрел в ответ.

– Категоричное нет. Он слишком юн. Его разум не готов к такому.

Директор чуть улыбнулся. Несмотря на то что в лазарете было тускло, Гарри мог поклясться, что заметил, как блеснули глаза старого волшебника.

– Не ты ли уверял меня, что он прирожденный окклюмент? Если это так, ему всего лишь нужна концентрация и практика.

И без того свирепый взгляд Снейпа ожесточился, и Гарри очень обрадовался, что этот взгляд был обращен не к нему.

– Выкинуть меня из своего сознания – одно дело. Но противостоять Темному Лорду? Это слишком. Я не поставлю душевное здоровье Гарри под угрозу.

– Уже Гарри, да? – лучезарно улыбнулся директор. Снейп небрежно махнул рукой. – Он должен этому научиться рано или поздно, иначе он не раз окажется во владениях Поппи. Если я правильно понял, мальчику по душе ее гостеприимство.

Снейп, закрыв лицо руками, помолчал несколько долгих секунд. Гарри ненавидел, когда о нем говорили так, словно его не было в комнате. Впрочем, его дядя и тетя делали это всю его жизнь, так что он вполне справлялся с недовольством и не прерывал разговор.

– Черт тебя дери, Альбус, – тихо пробормотал Снейп, и Гарри был уверен, что директор не услышал этих слов.

Профессор поднял голову и оценивающе посмотрел на Гарри. Сконфуженный, тот в ответ поморщился, не понимая, что он намеревался выяснить. Гарри только надеялся, что делал все правильно, что бы там ни было. Затем, к его удивлению, Снейп, прежде чем обернуться к директору, выпалил:

– Прости меня.

Снейп извинился? Перед ним? В прошлый раз Гарри хотя бы понимал за что. А сейчас… Гарри сильнее нахмурился и тоже взглянул на профессора Дамблдора.

– Прекрасно, директор, – сказал Снейп более официальным тоном, чем до этого. Его лицо приняло непроницаемое выражение. Гарри очень хорошо знал это выражение, и по какой-то причине одного его было достаточно, чтобы волосы встали дыбом. – Я буду учить его. Но мне нужны уступки и от вас.

Дамблдор словно светился, улыбаясь.

– Посмотрим, что я могу сделать, Северус. Что ты просишь взамен?

– Если я должен учить его окклюменции в этом возрасте, мне нужен к нему доступ в течение всего года. Это искусство слишком тонкое, чтобы изучать его только в определенные дни. Это значит, что мы будем работать во время каникул – зимних и летних, – и я не собираюсь навещать его в той маггловской лачуге. Там совершенно не подходящие условия для обучения.

Гарри затаил дыхание. Не проводить все лето у Дурслей? Неужели ему наконец улыбнулась удача?

Директор кивнул еще до того, как Снейп закончил:

– На зимних каникулах, разумеется, вы можете работать вместе. Я полагаю, на них Гарри, – Гарри подпрыгнул, удивленный тем, что директор назвал его по имени, – останется в Хогвартсе в любом случае.

– Естественно, – ответил Снейп едва ли не с рычанием, причину которого Гарри не понял. Снейп знал хотя бы некоторые вещи, из-за которых Гарри не хотел ехать к Дурслям. Знал ли директор тоже?

– Что касается летних каникул… Боюсь, об этом не может идти и речи.

– Меня это не устраивает.

– Северус, ты знаешь, что совет попечителей не позволяет ни одному студенту оставаться в Хогвартсе на летние каникулы.