Текст книги "Лучше будь слизеринцем! (ЛП)"

Автор книги: jharad17

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Уроки в этот день были те же самые, что и вчера, только сразу после обеда – большая перемена, а вместо трансфигурации – чары. Его перо взлетело где-то с шестого по счёту Wingardium Leviosa – не так скоро, как у Тедди и Забини, но гораздо быстрей, чем у двух громил, дружков Драко.

На гербологии Гарри снова попытался поздороваться с Роном Уизли и его приятелями, но Рыжий с гримасой отвращения повернулся к нему спиной. Гарри постарался отогнать обиду прочь, как он поступал с болью в шраме, пожал плечами и вернулся к столу, который он делил с Драко, Гойлом и Крэббом.

– Да он никто, пустое место! Не понимаю, что ты суетишься, – проворчал Драко.

Гарри снова пожал плечами, напустив на себя равнодушный вид.

– Мы неплохо общались в поезде. Но я так понял, он не любит слизеринцев.

Драко хмыкнул:

– Разумеется, не любит. И не он один. Теперь ты понимаешь, откуда взялось первое правило?

Кивнув в знак согласия, хотя, по правде говоря, он предпочёл бы и дальше оставаться в неведении, Гарри переключил своё внимание на профессора Спраут, невысокую женщину со въевшейся грязью под ногтями. «Скорее всего, она всё своё время проводит на грядках», – рассудил Гарри, вспомнив свои летние каникулы на Тисовой улице.

Остаток дня прошёл неплохо, он даже успел на перемене дописать своё эссе по трансфигурации и начал читать учебник по чарам. После ужина Гарри поплёлся на отработку, от страха ноги подкашивались, но он всё-таки добрался до кабинета декана. Собрав волю в кулак, он робко постучал и замер, пока не услышал в ответ “войдите”.

Как и прошлым вечером, Снейп сидел над грудой пергаментов. И, как и прошлым вечером, не поднял головы.

– Приходите впритык? – холодно спросил он.

Гарри не опоздал, он был в этом абсолютно уверен, и даже явился на минуту раньше. Но лучше не спорить – себе дороже; он это давно усвоил.

– Да, сэр, извините.

– Сядьте, – сказал профессор, указав пером на стул напротив письменного стола.

Гарри подчинился, удивляясь, почему Снейп не скажет сразу, как вчера, в чём будет заключаться отработка. Прекрасно понимая, что сейчас лучше не суетиться, он сел как можно ровнее: сжатые руки на коленях, глаза опущены. Он не смог бы сказать точно, сколько прошло времени, прежде чем глава Слизерина отложил перо и устремил свой тяжёлый взгляд на Гарри, который буквально ощущал, как тёмные глаза буравят его. Поднять головы он не осмелился.

– Итак, вы побывали в больничном крыле.

– Да, сэр.

– И? – в голосе прозвучал намёк на нетерпение, ну хорошо – больше, чем намёк.

– Мадам Помфри сказала, что инфекции нет, сэр. Она дала мне мазь.

– Дайте взглянуть.

Гарри наконец поднял голову и отбросил волосы со лба.

– Не шрам – мне известно, как он выглядит. Мазь, – скривился Снейп.

Пристыженный, Гарри порылся в сумке и вытащил синий пузырёк. Снейп свинтил крышечку и понюхал содержимое, кивнул и вернул его Гарри.

– Очень хорошо. Смотрите, используйте, как предписано.

– Да, сэр.

Снейп ещё с минуту сверлил Гарри глазами, пока тот изучал каменную кладку пола, потом передвинул у себя на столе какие-то бумаги и сказал бесстрастным тоном:

– У меня для вас дополнительные правила. Ваше поведение за столом в Большом зале не осталось незамеченным даже представителями других факультетов. Я настаиваю, чтобы студенты Слизерина соблюдали правила приличия сообразно обстановке.

От этих слов в животе у Гарри всё сжалось. Все вокруг судачили о нём постоянно, о том, что произошло в далёком детстве, чего он и не помнил. Будто всё это было достойно внимания! Но если на самом деле они обсуждали его воспитание – то, как он ел… Ему сделалось нехорошо. Дурсли, которые могли бы служить Гарри примером для подражания, не позволяли ему есть вместе с ними. Так откуда же ему было узнать, как правильно вести себя за столом?

Он вдруг осознал, что молчание затянулось, а Снейп, хотя вопроса и не задавал, ждёт от него какой-то реакции. Гарри стиснул зубы и поднял голову:

– Да, сэр, префект Флинт мне уже говорил об этом.

– Прекрасно. Внимательно изучите и незамедлительно приступайте к выполнению, – Снейп протянул ему пергамент, и Гарри взял его дрожащими руками.

– Да, сэр.

Снейп скривился:

– Вы даже не прочли, Поттер. Сделайте это сейчас, чтобы я мог ответить на ваши вопросы.

Гарри-то надеялся спрятать правила и прочитать их позже, где-нибудь в укромном месте, в одиночестве. Но, похоже, ему предстоит ещё одно унижение. Он просмотрел текст, отмечая, как много пунктов начиналось с запрета делать то-то и то-то и сколько раз встречалось слово «отвратительно». Спина покрылась испариной, и к тому времени, как он прочитал до конца, пергамент у него в руках ходил ходуном. Кровь гудела в ушах; смутно осознав, что зубы его вот-вот треснут, он разжал челюсти.

– Следует ли мне разъяснить какое-то из правил, Поттер?

На секунду зажмурившись, он попытался вернуть себе равнодушный вид – профессор не должен взять над ним верх; нельзя дать ему ещё больше себя смутить, позволив увидеть, как Гарри сломается.

Едва только он смог говорить без дрожи в голосе, Гарри взглянул Снейпу в глаза:

– Нет, сэр. Всё вполне понятно.

Профессорское лицо было таким же пустым, как и у Гарри, ни тени презрения или насмешки. Ничего. Вся сцена длилась то ли одно биение сердца, то ли целый час, а затем Снейп чуть заметно кивнул:

– Очень хорошо. Свободны.

Наскоро собрав свои вещи, Гарри поспешил укрыться в относительной безопасности слизеринской спальни.

Глава 6

Северус кивнул, хотя был уверен, что мальчишка лжёт. Ладно, ещё будет время разобраться, почему.

– Отработка сегодня в семь, Поттер. За отсутствие нормальной пижамы.

***

За минуту до семи в дверь кабинета Северуса постучали.

– Войдите, – отозвался он и краем глаза увидел входящего Поттера с тем самым пустым, ничего не выражающим лицом, которое бывало у мальчишки в Большом зале во время еды – а больше Северус его в течение дня и не видел. Это выражение лица заинтересовало Северуса только потому, что он был совершенно уверен: оно было нужно Поттеру, чтобы скрыть настоящие, гораздо более сильные, чувства. Он и сам часто пользовался такой маской и потому прекрасно знал, что за ней может скрываться.

Не отрываясь от проверки работ, Северус вложил в свой тон как можно больше холода и спросил:

– Приходите впритык? – просто чтобы посмотреть на реакцию щенка.

Но выражение лица мальчишки не изменилось, хотя Северус был уверен, что уловил во взгляде Поттера… обречённость? Протест? Чтобы сказать точнее, пришлось бы посмотреть ему прямо в глаза. И всё-таки он был удивлён ответом Сопляка:

– Да, сэр, извините.

Указав пером на стул рядом со своим столом, Северус сказал:

– Сядьте, – и был ещё раз шокирован, когда Сопляк-Который-Продолжал-Его-Удивлять подчинился без каких-либо возражений, просто сцепив руки, положил их на колени, опустил голову, ссутулился и застыл практически неподвижно. Слишком неподвижно для ребёнка одиннадцати лет. Северус ожидал всевозможного ёрзанья, дёрганья коленками и шарканья ногами. Он никогда не видел, чтобы дети сидели так тихо, особенно по собственной воле.

Когда Северус решил, что мальчишка уже достаточно поволновался, он отложил перо, закрыл чернильницу и взглянул на Поттера. Он знал, что тот неотрывно смотрит на свои руки, но видеть перед собой склонённую голову – это уж слишком. Что, Мерлина ради, с ним творится?! Где нахальные, дерзкие реплики? Где знаменитая гриффиндорская бравада? Он был уверен, что мальчишка будет храбриться изо всех сил подобно своему отцу, хотя он и слизеринец. Что, выходит, мальчишка – трус? Не поэтому ли он попал на Слизерин? Северус покачал головой: такие размышления никуда не приведут.

Северус постукивал указательным пальцем по записке мадам Помфри, лежащей на краю стола, и просчитывал варианты дальнейших действий. Как и всегда, когда кто-нибудь из его змеек обращался к медиковедьме, она извещала Северуса о заболевании и предпринятом лечении и рекомендовала, как потом долечивать ребёнка. В записке она также упоминала, что заметила странности в поведении мальчика, вдобавок, он слишком мало весит для своего роста и возраста. Исследуя его шрам, она незаметно наложила на мальчика ещё несколько других диагностических заклинаний, которые показали, что организм Поттера истощён и обезвожен, кроме того, у него неправильно подобраны очки. Она практически уверена, что всестороннее обследование выявит иные нарушения в организме мальчика, но не имеет права провести его без согласия законных опекунов ребёнка или декана факультета.

Заканчивалась записка ультиматумом: либо Северус вплотную займётся Поттером и выдаст ей необходимое разрешение, либо она пойдёт со своими выводами прямо к директору и уже у него попросит согласие на полное обследование. Эта её угроза разозлила Северуса больше всего. Позволить им разбираться с проблемами Поттера без его, Северуса, участия означает расписаться в собственной слабости. Значительная доля студентов Слизерина происходила из, мягко говоря, неблагополучных семей, и когда дети возвращались в школу после зимних или летних каникул, декан первым делом удостоверялся, что они здоровы, сыты и одеты. Никогда не случалось такого, чтобы он пренебрёг интересами своих змеек, и предположение, что он не в состоянии исполнить свой долг в отношении Поттера, выглядело оскорбительным.

Однако Поппи знала его лучше, чем кто-либо другой, знала его ещё студентом и знала всю эту историю с Мародёрами – ей часто приходилось осматривать Северуса после столкновений с компанией Поттера-старшего. Она была одной из немногих – хорошо, одной из тех двух человек – к чьему мнению он прислушивался. Если у неё есть причины сомневаться в его способности или желании разобраться с ситуацией Поттера… Ну, что ж.

Поскольку Северус не приветствовал вмешательство директора в дела его факультета, поскольку его чувства по отношению к мальчику не имели в данном случае никакого значения, поскольку Поттер был слизеринцем, Северус осознавал свой долг перед ним и совершенно очевидно, что он должен его исполнить. Вопрос: как? Как он должен разбираться с этим делом, если единственное, на что он сейчас способен – не поддаться желанию вышвырнуть мальчишку из своего кабинета?

Ну почему Сопляк-Который-Мучает-Его-Самим-Своим-Существованием так похож на Джеймса?

– Итак, вы побывали в больничном крыле, – наконец сказал Северус.

– Да, сэр, – не поднимая головы, ответил мальчик.

– И? – в голосе сквозило раздражение: хотя его змейки были довольно скрытны, и опыт в вытягивании ответов из упрямцев у него был, нельзя сказать, что подобное занятие доставляло ему удовольствие.

От его тона мальчик слегка подался назад. Почти незаметно, но Северус уловил это движение и взял себе на заметку, чтобы потом обдумать.

– Мадам Помфри сказала, что инфекции нет, сэр. Она дала мне мазь.

– Позвольте взглянуть.

Мальчишка наконец поднял голову и отбросил волосы со лба с довольно странным выражением лица.

Северус ухмыльнулся. Неужели Поттер принял его за одного из членов своего фан-клуба?

– Не шрам – мне известно, как он выглядит. Мазь.

Щёки и уши Сопляка отчаянно покраснели, он залез в свою сумку и достал синий пузырек. Северус открыл крышечку и принюхался, просто чтоб удостовериться в содержимом, потом кивнул и вернул склянку Поттеру. Подходящее болеутоляющее и противовоспалительное средство – он сам сварил летом.

– Очень хорошо. Смотрите, используйте, как предписано.

– Да, сэр.

Подавив вздох, Северус ещё несколько минут рассматривал мальчишку, пока тот изучал каменную кладку пола.

Итак, как он собирается поступить? Прежде всего, приходится признать, что поведение мальчишки его крайне настораживало. Обычно, когда дело касалось его новых змеек, он предпочитал быть во всеоружии. Однако, не располагая сведениями о жизни Поттера до Хогвартса, никак нельзя быть уверенным, что полностью владеешь ситуацией. Сова, отправленная родственникам Поттера в Суррей с тем, чтобы условиться о времени встречи, ещё не вернулась, и это было ещё одной подозрительной деталью, беспокоившей Северуса: пусть Дурсли не стали тратить своё драгоценное время на ответ, но сова уже должна была вернуться. Если до завтра она не прилетит, он пошлёт ещё одну.

Положив перед собой другой пергамент, Северус мысленно взвешивал, отдавать ли его Поттеру. Если подозрения Поппи верны, это пойдёт только во вред. Но если нет, если мальчишка просто пренебрегает своим собственным здоровьем, питаясь, как попало, тогда эти правила послужат напоминанием, что здесь ему потакать никто не собирается.

И, как водится, Северус позволил возобладать собственным доводам над соображениями Поппи. Всё же есть смысл отдать Поттеру новые правила: Альбус должен быть уверен, что с Героем магического мира всё в порядке.

Придя к решению, Северус бесстрастно проговорил:

– У меня для вас дополнительные правила. Ваше поведение за столом в Большом зале не осталось незамеченным даже представителями других факультетов. Я настаиваю, чтобы студенты Слизерина соблюдали правила приличия сообразно обстановке.

И стал ждать.

Прошло довольно много времени, прежде чем Поттер поднял голову. Его упрямо стиснутые челюсти заставили Северуса на секунду восхититься щенком.

– Да, сэр, префект Флинт мне уже говорил об этом.

– Прекрасно. Внимательно изучите и незамедлительно приступайте к выполнению, – Северус протянул ему пергамент, но когда заметил, как дрожат у мальчика руки, чуть было не передумал отдавать.

– Да, сэр.

Пытаясь спровоцировать хоть какую-нибудь реакцию со стороны мальчишки, Северус резко бросил:

– Вы даже не прочли, Поттер. Сделайте это сейчас, чтобы я мог ответить на ваши вопросы.

Он наблюдал, как мальчик изучает правила. Было легко узнать почерк мисс Торренс, но в тексте безошибочно угадывалась грубоватая прямолинейность мистера Флинта. Пункты пестрели такими пассажами, как: “Не хватай руками еду с тарелок, пользуйся вилкой и ложкой”, “Ешь с закрытым ртом – противно смотреть на полупережёванную пищу в твоей пасти” и “Не вытирай рот рукавом или другими частями своей мантии”. Лицо Поттера бледнело по мере того, как он продвигался вперёд, потом снова покраснело, и к концу текста его руки затряслись ещё сильнее.

Ожидая от Поттеровского сынка взрыва, Северус спросил своим самым спокойным тоном:

– Следует ли мне разъяснить какое-то из правил, Поттер?

Мальчишка зажмурился, стараясь придать своему лицу равнодушное выражение. Северус с любопытством смотрел, как тот пытается взять себя в руки, и, наконец, поймал взгляд мальчика. Отчаяние и стыд в глубине этих зелёных глаз сказали Северусу больше, чем он хотел знать о том, насколько справедливы были подозрения Поппи. И снова мальчишка поразил его, когда ответил совершенно спокойно, без намёка на боль, скрывающуюся под внешней невозмутимостью:

– Нет, сэр. Всё вполне понятно.

Северус выдержал долгий взгляд Поттера, борясь с искушением немедленно применить к мальчишке легилименцию, чтобы удовлетворить своё любопытство. В сложившихся обстоятельствах это не принесло бы ничего хорошего ни одному из них. Но он всё выяснит, не одним, так другим путем; как говорится, есть много способов снять шкуру с низла.

В результате Северус просто кивнул:

– Очень хорошо. Свободны.

Быстро собрав свои вещи, Поттер буквально растворился в воздухе, и Северус едва ли мог его в этом винить. Было хорошо за полночь, когда декан Слизерина вернулся к себе в комнаты, и он совершено не помнил, что там было, в тех эссе, которые он проверял… и, скорее всего, оно и к лучшему.

Благословение Мерлину, в эту ночь сигналов тревоги не поступало – на этот раз он вряд ли бы справился со своим гневом, если бы его разбудили – и на следующее утро он впервые с начала учебного года проснулся отдохнувшим. За завтраком он наблюдал, как дотошно и скрупулезно Поттер следует новым правилам, однако держался мальчишка более скованно, чем прежде. Сидящий рядом Малфой недоуменно поглядывал на Поттера и единственный поддерживал бремя разговора с ним; Северус перехватил и откровенно оценивающий взгляд Нотта.

Когда прибыла совиная почта, Северус смотрел, как Сопляк изучает его последнее послание. Поттер читал приказ явиться для обследования к мадам Помфри и бледнел, затем сунул пергамент в карман. Но он не пошёл в больничное крыло сразу, как вчера, а налил себе ещё сока. Тоже неплохо, если он обезвожен, как утверждает Поппи. Но когда мальчишка остался сидеть до конца завтрака, дожидаясь одноклассников, чтобы вместе идти на уроки, Северус нахмурился. Почему Сопляк перестал его слушаться именно сейчас?

Несколькими паршивыми часами позже, узнав от Поппи, что Поттер так у неё и не появился, Северус во время обеда послал ему ещё одну записку, назначая мальчишке отработку на вечер. Если и дальше так пойдёт, он обречён терпеть общество Сопляка ежевечерне до конца семестра! От одной только мысли об этом ему сделалось плохо.

За слизеринским столом мальчишка сжал записку в кулаке так, что костяшки побелели, и с горящими враждебностью глазами повернулся в сторону преподавательского стола, а конкретно, в сторону Северуса. А характер-то всё-таки у нас имеется! В ответ Северус лишь приподнял бровь.

Глаза Поттера сузились, и он быстро перевёл свой взгляд в конец стола – то ли на директора, то ли на Хагрида – и внезапно схватился за лоб; с лица мальчишки сбежала вся краска. Нахмурившись, Северус внимательно смотрел на него, в то время как и Малфой, и Нотт озабоченно наклонились к Сопляку. Боль, видимо, быстро прошла, и в следующий момент Поттер опустил руку, сконфуженно покраснел – понятно, опять устроил спектакль – и вернулся к еде, но больше размазывал еду по тарелке, чем ел.

Подавив вздох, Северус проигнорировал заикавшегося рядом Квиррелла и стремительно вышел из Большого зала. До начала занятия он отправил Дурслям второе письмо и быстро сделал несколько пометок в личных делах студентов. Вторая половина дня промчалась быстрей, чем ему хотелось бы – ведь после ужина ему предстояло лицезреть Поттера – хотя выпускной класс и не дал ему скучать на уроке.

Когда Поттер появился, пунктуальный как всегда, Северус вновь заставил мальчика сидеть, терзаясь неизвестностью, пока сам не закончил проверку работ, заданных на лето.

Отложив перо, он минуту-другую изучал упрямое выражение лица и напряжённые плечи Сопляка.

– Вы были в больничном крыле, Поттер?

– Да, сэр, – ответ прозвучал довольно-таки строптиво.

– Сегодня?

Мальчишка поднял на него дерзкий зелёный взгляд:

– Нет, сэр.

Всё верно. Северус поднялся.

– В таком случае мы прогуляемся туда сейчас. Пойдёмте.

С широко распахнутыми глазами, Поттер не сделал попытки подняться, напротив, как можно глубже вжался в стул.

– Нет, сэр.

– Простите?!

– Я… я сказал, нет, сэр. Мне не нужно… это, как его… обследование. Со мной всё в порядке, правда.

– Поттер, – с каменным лицом проговорил Северус, – немедленно встаньте! Я не намерен терпеть вашу дерзость. Будучи главой факультета, именно я решаю, как вы будете отрабатывать взыскание. Так вот, сегодня – в больничном крыле.

Он выдержал паузу и продолжил тем самым вкрадчивым тоном, который даже у его коллег вызывал приступы страха:

– Не заставляйте меня тащить вас за шкирку через пол-Хогвартса.

Мальчишка сглотнул и взглянул на дверь, как будто прикидывая шансы на побег, надо сказать, весьма незначительные.

Северус шагнул к нему и поднял руку, сделав вид, что хочет схватить мальчишку за шиворот. Щенок подскочил, взмахнул руками, будто прося пощады, и рванул к двери.

– Ладно-ладно, извините…

Всю дорогу до владений мадам Помфри Северус следовал за ним по пятам, готовый схватить мальчишку, если тот попытается сбежать.

Глава 7

Ранее:

Всю дорогу до владений мадам Помфри Северус следовал за ним по пятам, готовый схватить мальчишку, если тот попытается сбежать.

Шагая в больничное крыло впереди Снейпа, Гарри сознавал, что влип в неприятности, и жалел, что ему недостаёт смелости просто взять и сделать ноги. По правде говоря, только одно соображение и удерживало его от побега: если он не подчиниться декану, его исключат из школы и ему придётся вернуться к Дурслям.

Какого чёрта Снейп лезет не в своё дело?! Гарри ничего ему не сделал – у них даже ещё ни разу не было зельеварения – тем не менее, профессор, казалось, уже по-настоящему ненавидит его и старается испортить ему жизнь. Гарри надеялся, что среди волшебников ему будет лучше, чем у Дурслей, но пока что он был разочарован в Хогвартсе. Слишком многое здесь напоминало Тисовую улицу, где, как ему казалось, все непонятно почему его не любили или даже презирали – как его родственники.

Вот и сейчас его волокут на осмотр к школьной медичке, и ему придётся ей лгать, чтобы никто не узнал ничего лишнего. Последнее, что ему хотелось делать, это выставлять на обозрение Снейпа свою жизнь!

К сожалению, они пришли слишком быстро. Снейп опередил его, открыл дверь и придержал её, пропуская вперёд. Гарри был не совсем уверен, чего ожидать от профессора – любимым развлечением Дадли было сделать тоже самое, а потом отпустить дверь, чтобы она как следует прихлопнула Гарри по затылку – и потому он, войдя в комнату, резко прыгнул вперёд, дабы избежать предполагаемого удара. Снейп нахмурился, и Гарри пошёл быстрее, чтобы не мешаться у декана под ногами.

Мадам Помфри поспешила к ним, едва они вступили в её владения.

– О, мистер Поттер. Как хорошо, что вы решили не откладывать свой визит ко мне.

Поскольку Гарри ничего подобного не решал, он промолчал, лишь слегка пожав плечами.

– Ну ладно, тогда пройдите за ширму, – она указала на раздвижную занавесь, закрывающую угловую кровать рядом с её кабинетом.

– Разденьтесь до исподнего, будьте добры.

Гарри помотал головой. Это уж слишком!

– Я в порядке, мадам Помфри. Мне не нужны никакие обследования и всё такое.

– У меня насчёт этого другое мнение, мистер Поттер, и ваш декан дал мне согласие на осмотр. Так что пожалуйте за ширму.

Его декан… Гарри сердито посмотрел на Снейпа, злясь, что тот его поставил в унизительное положение.

– Это не ваше дело, сэр. Вы не можете давать согласие за меня.

Снейп ухмыльнулся и наклонился к нему так близко, что Гарри почувствовал его дыхание на своём лице. Странно, пахло мятой, а не грязными носками, как он ожидал.

– Я хочу быть уверен, что все студенты, находящиеся на моём попечении, здоровы и телом, и душой. У вас, Поттер, истощение и недостаток веса, следовательно, убедиться, что медицинское обследование не выявит других отклонений – это часть моей работы.

– Я не буду раздеваться! – Гарри попятился.

– Уверяю вас, мистер Поттер, у вас нет ничего такого, чего бы я раньше не видела, – сказала медиковедьма. Она отрезала ему путь к отступлению и подтолкнула по направлению к отгороженному ширмой углу.

– А я, в свою очередь, уверяю вас, что мы все не покинем больничного крыла, пока вы не пройдёте обследование, – проговорил Снейп. – Однако хотел бы вам напомнить, что я предпочитаю своё время проводить несколько иным образом. Не дайте мне повода показать вам всю ошибочность попыток неоправданно задерживать нас здесь.

Гарри стиснул зубы.

– Знаете, ничего хорошего из этого не выйдет. Одно беспокойство для вас.

– Да о чём вы вообще говорите?! – спросила мадам Помфри.

– Если станете вникать в это. Никому лучше не будет, только лишние заботы для вас. Просто отпустите меня, и мы забудем об этом, хорошо?

Мрачный смешок Снейпа заставил Гарри разинуть рот.

– Не воображайте, что выкрутасы помогут вам избежать осмотра, Поттер. За штору, живо!

Ладно, хорошо. Но он их предупредил. Пусть теперь сами разбираются; как – его больше не касается. По крайней мере, до лета ему не придётся возвращаться к Дурслям. Обозлённый, он сжался и прошёл в смотровую; пальцы с трудом слушались, когда он расстёгивал пуговицы на мантии и рубашке. Он всё ещё возился с кроссовками, когда из-за шторы раздался голос мадам Помфри:

– На кровати – халат; когда разденетесь, наденьте его, пожалуйста.

– Да, мэм, – автоматически ответил он и сделал, как ему было сказано. Халат был ему велик, хотя этикетка с изнанки утверждала, что размер маленький. Он дважды обернул его вокруг туловища и подобрал подол, перед тем как усесться.

– Готово, – сказал он, проклиная свой дрожащий голос.

– Отлично, – мадам Помфри отодвинула штору, чтобы войти. Перед тем, как она отпустила занавесь, Гарри поймал острый взгляд Снейпа, оставшегося снаружи. Неужели он будет торчать там до конца осмотра?

– Итак, как поживает наш шрам? – спросила медиковедьма, убирая ему волосы со лба. – Вы пользовались той мазью, которую я дала?

– Да, мэм.

– Хорошо.

Её пальцы легко пробежались по коже вокруг шрама, и она кивнула:

– Он выглядит лучше. А сейчас выше нос и очки прочь, чтобы я могла видеть ваши глаза. Как давно вы проверяли своё зрение, мистер Поттер?

Она говорила, выписывая палочкой в воздухе странные волны и круги, и её вопрос застал Гарри врасплох:

– Э…э… я не помню.

– Год назад, два? – ободряюще спросила она.

Гарри пожал плечами: с тех пор прошло почти шесть лет, но он не собирался в этом признаваться.

– Ну же, мистер Поттер, что такое? Я вижу, что предыдущие рекомендации врача уже устарели, так что либо вы отвечаете на вопросы сейчас, либо позже, когда мы вызовем специалистов.

– Специалистов?

– Разумеется. Вы далеко не первый ребенок, который стесняется говорить о своём здоровье. Хогвартс сотрудничает со Службой волшебной охраны детей, и её сотрудники будут просто счастливы прибыть сюда и побеседовать с вами, – мадам Помфри ласково улыбалась ему, но он понимал, что происходит – она пыталась вынудить его подчиниться.

– Я не понимаю, почему…

– Мистер Поттер, мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали себя неловко, – заметила медиковедьма, и он почти поверил ей. – Однако я всерьёз обеспокоена вашим самочувствием. Так что гораздо разумнее вам быть откровенным со мною с самого начала.

Гарри сглотнул, вспоминая, как добра она была вчера, когда дала ему мазь. Он не мог платить за доброту ложью. Гарри обречённо вздохнул:

– Ладно. Шесть лет назад. Когда я пошёл в начальную школу.

– Спасибо, – сказала она, по его ощущению, вполне искренно. – Сейчас я исправлю вам очки, а вы почитаете мне вот эту таблицу.

Он надел улучшенные очки и задохнулся от неожиданности: мир вокруг стал таким ясным! В восторге он отбарабанил все буквы, с верхней до самой нижней строчки, и прочувствованно сказал:

– Спасибо!

Она отмахнулась:

– Хорошо, с этим мы разобрались. Теперь я бы хотела, чтобы вы мне рассказали, как ухитрились сломать столько костей.

С другой стороны занавеси раздался шорох ткани, возможно, мантии, но Гарри было не до того:

– Что?!

– По моим данным, в последние двенадцать месяцев вы ломали левое запястье один раз, нос – дважды, ключицу – три раза. Расскажите, пожалуйста, как это произошло.

– Я неуклюжий, – быстро ответил Гарри. – Часто падаю.

– Хм-м-м, – её взгляд стал пронзительным. – А если честно?

«Может, она читает мысли? – гадал он. – Или использует какие-нибудь заклинания, выявляющие ложь?» Если так, то проблем будет больше, чем он ожидал.

– Я много дрался, – сказал он осторожно. Это было правдой. Почти.

– Да? С кем?

– Вы знаете, – он дёрнул плечом. – С другими ребятами.

– Хм-м-м, – Гарри уже начинал ненавидеть этот звук. – Кто они?

– Вы хотите узнать их имена?

– Не сейчас. Просто скажите мне, они были из вашего класса или соседские? Пожалуйста, подробнее.

Гарри зажмурился. Чем дальше, тем хуже.

– Да, и соседские, и в школе, – он замолчал. Взглянув на неё, он увидел тот же проницательный взгляд и поспешил сказать:

– И один из них – мой двоюродный брат. Вообще-то, чаще всего Дадли со своими приятелями.

– Понимаю.

– Да всё нормально. Ничего особенного.

– Хм-м-м, – она сделала ещё несколько пассов палочкой. – И вам их никогда не вправляли?

– Простите, что?

– Кости. Вы росли у маглов, верно? И вы никогда не ходили к магловским целителям вправлять кости?

– Мммм… – Гарри обхватил руками тонкую ткань больничного халата. Ему приходилось справляться самостоятельно, и что такого? Будто кому-то было дело до него!

– Всё ясно, можете не продолжать.

Впервые она взяла блокнот и что-то записала.

– А теперь расскажите мне, как вы привыкли питаться дома.

Гарри нахмурился:

– Типа, что я люблю есть?

– Нет. Типа, как часто вы ели, и что именно.

– Не знаю. Как все, наверно.

Вот они и подобрались к злосчастным правилам, которые Снейп дал ему прошлым вечером. При одной мысли о них ему хотелось завыть.

– Правду, Гарри, будьте любезны, – вздохнула мадам Помфри.

Он скрипнул зубами:

– А если я не буду любезен?

– Поведение, Поттер! – рявкнул голос из-за ширмы, и Гарри, совсем забывший о присутствии Снейпа, подпрыгнул на кушетке. – Не дерзите.

Будто струна лопнула у него внутри, он в одно мгновенье слетел с кровати и сгрёб свои вещи, лежавшие на полу:

– Я не буду… я не… Я ухожу. Вы не можете меня заставлять!

Снейп ворвался в смотровую, злой, как чёрт. Нет, скорее его взгляд смог бы обратить в бегство всех чертей:

– Я могу и сделаю это. Вернитесь на место!

Гарри помотал головой и попытался сбежать. Просто бред какой-то, с него хватит!

Но Снейп вцепился в его руку, не дав ускользнуть, и резко развернул к себе лицом.

– Я не шучу, Поттер. Ты останешься здесь, пока тебе не позволят уйти.

Гарри безуспешно попытался выдернуть руку – ту самую, за которую Снейп позавчера тащил его из душевой кабинки – чёрт, больно-то как! Он не хотел, а поморщился: костлявые пальцы мучительно давили на старые синяки, и когда Снейп поднял вторую руку, Гарри непроизвольно отшатнулся, но декан всего лишь взял его за локоть и отвёл к кушетке.

– Профессор, – сказала мадам Помфри, – я уверена, что мистер Поттер всё понял, и вы можете не беспокоиться.

– Разумеется, – фыркнул тот, отпустил Гарри, шагнул назад, загородив путь к выходу, и сложил руки на груди. – Продолжайте, пожалуйста.

Медиковедьма забрала у Гарри одежду и бережно усадила его обратно на кровать. Его кроссовки до сих пор валялись на полу; сейчас бы он бежал до подземелий босиком.

– Я понимаю, что вас пугают мои вопросы, – сказала она, и Гарри отвернулся и покачал головой, – но всё это действительно нужно для вашей же пользы.

Не было смысла и дальше упорствовать. Он ожидал чего-то подобного, и от него ничего не зависело, что бы он ни делал.

– Ладно. Я ел то, что оставалось, – сказал он чуть слышно. – И только если закончил работу по дому.

– Оставалось от чего? – спросила она тихо.

– От того, что ели они, Дурсли. Если там что-то оставалось и если я нормально всё сделал, тогда я ел.

– И как часто это случалось?

Гарри вздохнул. Семь бед – один ответ.