Текст книги "Третий муж герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Он приехал с семьей – пятью мужьями и тремя детишками достаточно маленького возраста.

Младших мужей Шамиль попросил немедленно разместить в комнаты вместе с детьми и принести ужин для них туда. А сам, вместе с первым мужем, остался в гостиной.

Эжен, дерзко, не скрываясь, разглядывал Шамиля и его мужа. И если сам лорд Лурский был колоритной внешности, то его первый муж был человеком обычным и непримечательным. Шамиль был высоким худым мужчиной, с короткими черными кудряшками и зелеными внимательными глазами. Пальцы были длинные и ухоженные, украшенные массивными перстнями.

Герцог представил Шамиля, как своего близкого друга. Пока ожидали чай и легкие закуски Шамиль ловил взгляд Эжена, насмешливо растягивая губы в неприятной улыбке.

– Что ты решил насчет Верима, Эддрик? – спросил Шамиль, отпивая чай.

– Все в силе, – пожал плечами Эддрик, кинув взгляд на Эжена.

Верим подлежит продаже и, похоже, перед Эженом сидит его будущий хозяин. Это было неприятно, хотя и ожидаемо.

Первый муж Шамиля жадно ловил реакцию Эжена, но, видимо, не дождавшись желаемого, потерял интерес, о чем-то тихо переговариваясь с Риэлем. Для чего эта демонстрация была нужна, будущий герцог Литерский так и не понял.

Еще до того, как закончился ужин, прибыл виконт Литтл с семьей.

– Герцог! – склонил голову Клавдий и тут же повернулся к Эжену, – сынок!

Видеть семью у Эжена не было ни малейшего желания. Но, кроме семьи и герцога, здесь еще присутствовал и Шамиль с мужем, поэтому вести себя стоило в рамках приличия, и Эжен заставил себя улыбнуться:

– Папа! Как рано вы приехали, – подходить он не стал, держась на приличном расстоянии.

– Сынок, мы торопились к тебе как могли, – виконт фальшиво улыбался, – познакомь нас…

– Лорд Лурский, это моя семья. Отец – Виконт Литтл, его мужья Санор и Самир, сыновья Клеверий и Леван. Отец, это друг герцога, лорд Лурский.

– Приятно познакомиться, – расшаркивается Клавдий.

Шамиль кивает, даже не встав со своего места, тем самым давая понять свое отношение к виконту и его семье.

Эжен про себя усмехается, замечая, что, похоже, данное отношение распространяется и на него.

В гостиной достаточно шумно появляется слуга и объявляет о прибытии гонца. Эддрик велит привести его. Гонец задерживает всех недолго, пробормотав «письмо от моего господина. Что передать в ответ?» Герцог вскрывает конверт, пробегает глазами по тексту, шумно вдыхает, бормочет «мерзавец». Риэль поджимает губы.

– Это не стоит передавать вашему господину, – бросает он гонцу.

– Передайте, что все будет, как он сказал. Суммы уместны, – отвечает, наконец, Эддрик, – и поблагодарите его за хлопоты.

Гонец кивает и выходит.

– Виконт, присоединитесь к нашему чаепитию? – вежливо спрашивает Кисиль.

– Благодарю.

Они сидят большой компанией. Говорят только Эддрик, Шамиль и виконт. Осторожно обсуждают общество, выискивая знакомых. Эжен сидит между Кисилем и Риэлем, стараясь не смотреть по сторонам. Приезду семьи он не рад. Друзья Герцога – типичные представители своего общества и даже если наедине он и сможет делать вид, что все они наравне, то перед публикой всегда придется сдерживаться. Печальное понимание, но вряд ли он когда-то питал иллюзии. Опротивевшая жизнь.

– Когда к нам планирует присоединиться король? – спрашивает Шамиль.

– Он хотел прибыть пораньше и устроить себе небольшой отдых. Я думаю, дня за три он будет, – пожимает плечами Эддрик.

Виконт извиняется и просит показать комнаты для отдыха, замечая, что младшие мужья устали после дороги, да и он сам не прочь отдохнуть. Провожать его отправляют слуг. Эжен сидит молча, хотя прекрасно понимает, что ведет себя неприлично, игнорируя отца.

После ухода виконта Шамиль легонько сползает на своем кресле, разваливаясь.

– Что за письмо? – спрашивает он Эддрика, хотя при отце Эжена не проявил ни капли заинтересованности.

– То самое, что я ждал.

– И какую сумму озвучил король? – фыркает недовольно Шамиль.

– Восемьсот тысяч золотых и сорок коней в его личную конюшню, – отвечает герцог.

Сумма огромна. Точнее баснословна. И Эжен не понимает за что король может просить такие суммы, да и кони Кисиля, как он понял, стоят немалых денег. Осевший голос младшего мужа герцога это подтверждает.

– Двадцать тысяч я прошу за одного коня, – шепчет Кисиль.

– Ну ты ведь согласился? – спрашивает Риэль.

– Глупости. Ты уже слышал, – улыбается Эддрик, – придется опустошить конюшню Кисиля. Прости, дорогой.

– Ну что ты, – отмахивается тот, хотя по лицу видно, что огорчен.

– Ты окончательно решил? – спрашивает Шамиль недовольно.

– Да. Я столько лет к этому готовился. Сам понимаешь, – пожимает плечами Эддрик.

Эжен искренне не понимает сути этого разговора. Впрочем, кроме него, остальные видимо в курсе. Опять тайны.

– Не боишься последствий? – безразлично спрашивает лорд Лурский, и только сжатые на подлокотниках пальцы выдаю волнение.

– Боюсь, – беспечно отзывается Эддрик.

– Ладно, – отзывается Шамиль, – обсудим все после.

Больше им поговорить не дали. Гости прибывали один за другим до конца вечера.

Эжен чувствовал перед ужином, что ему не хватит сил улыбаться всем и принимать неискренние поздравления на протяжении нескольких часов. Он забежал в свою комнату буквально на пару минут – сменить перед ужином одежду. Кушать хотелось прилично, за день он так и не успел толком поесть. Бесконечные прибытия гостей, которых положено встречать, попытки избежать общения с отцом – все это мешало уделить время еде.

Пока он завязывал шнурки на зеленой тунике, в комнату скользнул Риэль. Он тоже выглядел усталым. В руках стакан.

– Это отвар. Придает сил и спокойствия. Сегодня был тяжелый день, и он еще не скоро закончится. Гостей не разогнать быстро, – говорит маг, подавая ему стакан.

Эжен выпивает, даже не понюхав. Сил разбирать, что там принес Риэль, совершенно нет. И было бы здорово, если он принес снотворное, пожелав, чтобы Эжен не присутствовал на ужине. Но это точно не так.

Риэль берет пустой стакан и выходит. Эжен вспоминает, что не спросил про договор с королем на восемьсот тысяч, но решает, что узнает позже. Хотя непонятно, зачем королю присылать гонца, если скоро он приедет сюда сам?

Когда он входит в зал, то за столом всего пара семей, но и от этого народа уже прилично в обеденном зале. На секунду он задумывается, куда по этикету правильнее сесть: к отцу или к будущему мужу. Но тут за спиной оказывается Кисиль.

– Сегодня ты к папе. Рад? – шепчет он Эжену в шею.

– Не очень, – раздосадовано отвечает тот.

– Мне жаль, – отвечает Кисиль и торопится – его кто-то окликает.

Эжен подходит к отцу и садится между Леваном и Клеверием.

– Ну как? – спрашивает Леван, оборачиваясь к Эжену.

– За день ты даже не зашел узнать как у нас дела, – упрекает его Клеверий.

– Вам чего-то не хватает? – отзывается Эжен, призывая на помощь все свое терпение, и с удивлением замечает, что раздражения нет. Только легкое спокойствие и умиротворение. Приятные отварчики Риэля. Нужно не забыть сказать ему спасибо. Стол достаточно длинный и широкий, поэтому выходит, что общаться он станет только со своей семьей.

На плечо ложится рука, он оборачивается и замечает Эддрика.

– Добрый вечер, – кивает герцог его семье, – Эжен весь день беспокоился, как вы устроились, но так и не успел выбраться к вам. Столько людей приехало в одно время. Как вам в моем замке?

– Благодарю, – отвечает виконт, растягивая губы в улыбке и бросая взгляд на сына. Видимо ему польстило замечание, что герцог беспокоился. Но как иначе? – Мой сын очень ответственный и хлопотливый юноша.

Эжен чувствует, как в море спокойствия важно проплывает злая мысль. Он не хлопотливый. Он не кухарка, чтобы хлопотать!

– Моей семье очень повезло с прибавлением в лице Эжена, – отзывается герцог и мягко оглаживает его плечо, – прошу меня простить. Гости. Эжен, будет желание, присоединяйся к нам позже, я распорядился оставить стул.

Эжен благодарен герцогу. Садиться с ними с самого начала неприлично. А вот подсесть на середине ужина, чтобы обмолвится парой слов с будущим мужем вполне допустимо.

– Как тебе тут быть мужем? – одергивает его Леван.

– Неплохо, – отзывается Эжен, не зная, что еще сказать. Леван все знал. И как его воспитывали, и чего он хотел, так зачем эти неуместные вопросы.

Гости рассаживаются и один из лордов вызывается поднять тост.

– Знаю, как ты любил Габриэля и ничто, – лорд бросает насмешливый взгляд сначала на Кисиля, потом на Эжена, – не способно восполнить эту потерю. Но я думаю, что прошел достаточный период и ты можешь отпустить себя, тем более, что твой будущий третий муж не только несет с собой, как я слышал вполне приличное приданое, но и отлично напоминает Габриэля. Король не прогадал с таким подарком, – Лорд поднимает кубок.

Эжен не знает, как его зовут, но испытывает к нему отвращение. Почему Кисиль, когда рассказывал о погибшем муже, забыл упомянуть, что он похож на Габриэля. Эжен кидает на Кисиля недовольный взгляд. Тот опускает глаза, шепчет что-то Риэлю на ухо. А вот маг вскидывается, разглядывая лицо Эжена.

– Благодарю за теплые слова, – отвечает бархатно Эддрик, – тебе, Митимик, как никому понятно, что значит муж с хорошим приданным. Ведь именно такие твои мужья спасли тебя от разорения и лишения титула, – в конце речи Эддрик зло улыбается и выпивает вино.

Эжен чувствует, что испорченное настроение горькой ягодкой катится, ища лазейку в море спокойствия.

– Клеверий, а ты видел Габриэля? – не удерживается от вопроса Эжен и ненадолго забывает о своих грандиозных обидах на семью, в попытке узнать информацию.

– Нет, – сухо отвечает тот.

Отец окидывает Эжена слегка равнодушным взглядом и бросает.

– Самир – сын двоюродного брата Габриэля.

глава 22.

Потрясающе выходит. Что же это? Забыли ему об этом сказать? Эжен поджал губы. Значит, каждый раз смотря на него, герцог смотрел в лицо умершего мужа? Получается тогда, в истории с камином, герцог мог быть и не с ним, а с призраком Габриэля. Теперь становится ясно, почему король бросил свой взгляд на него. Подачка герцогу или упрек? Безысходность и неизвестность душили. Постоянно ему рассказывают лишь частности, а важные вещи оставляют в тени, будто он вшивый третий муж! Хотя … он и есть третий муж. Просто, кажется, до сих пор Эжен не осознавал все это в полной мере. Да и та ерунда с побегом – глупый детский лепет! А мысли о том, что он сможет найти общий язык с семьей герцога, так вообще идеи больного. Герцог далек от понимания его ситуации и от того, что Эддрика воспитывали на роль первого мужа, ничего не меняется. Герцог не сможет понять Эжена. Он не был младшим мужем. Тепличное воспитание сделало его лишь немного мягче, да и то в семейном кругу.

Эжен вскочил со своего места и, чуть не перевернув стул, вылетел из зала. На все, что будет – плевать! Запрут, побьют, лишат обеда – уже все равно! Все возможные перемены в его жизни произошли. И в них нет ровным счетом ничего приятного. Горечь потерь, разочарования и мерзкое одиночество на все долгие годы жизни. Или смерть. Прекрасный выход, который спасет крохи его растоптанной гордости.

Он выбежал из замка, ощущая порывы прохладного ветра. Слуги, толпящиеся у входа, удивленно смотрели на него. Эжену не было до них дела. Разве кому-то есть дело до него? До его чувств, желаний и стремлений. И у него нет! Сзади появился Тори. Ну и пусть! Эжен торопливо, иногда переходя на бег, шел к конюшням. Не нужна ему запряженная лошадь! Он прекрасно ездит так! А нет – так еще лучше! Свернет себе шею и конец страданиям!

– Эжен! Эжен постой! – услышал он сзади голос отца.

Паршивый, гнилой человечишка! Трясется сейчас за свою репутацию! Как бы штаны не обмочил от страха. Пусть! Пусть бежит за ним. Эжен прибавил шаг.

– Остановись, говорю! Что я как мальчишка за тобой бегу! Срам какой! – Клавдий дернул Эжена за плечо, вынуждая остановиться.

– Что ты хочешь? – горящие щеки обдували ледяные порывы ветра.

– Ты что позоришь семью? И нас, и герцога! В кого же ты уродился таким, – не найдя слов Клавдий сплюнул под ноги.

– Каким? Каким я уродился? Нет, ты мне скажи? – Эжен топнул ногой и бросил руку отца, – Да ты мне бы хоть раз за всю жизнь сказал, что есть вероятность того, что я буду младшим мужем! Ты подумал о том, что я живое существо? Что у меня чувства есть? Я не кукла!

– Молчи! Вечером покричишь! А сейчас возвращайся в обедню!

– Никуда я не пойду! Вы делаете, что хотите и я также поступаю! Плевал я на то, что герцогу нужно! И тебе! И на короля трижды!

Клавдий размахнулся и прилично ударил Эжена по лицу.

– Так не веди себя, как пятый муж! Веди себя, как человек с обязательствами. А сейчас в зал. Вечером выпорю.

Второй удар лица не достиг. Руку Клавдия легко перехватил Эддрик.

– По какому праву вы бьете моего будущего мужа? – голос был злой.

– По праву отца! Он должен знать свое место! – отчеканил виконт в порыве эмоций забывая про более высокое положение собеседника.

– Идите. С вами мы поговорим позже. Вернитесь к гостям.

Виконт, поджав губы, ушел.

– Эжен, что происходит? Почему ты себя ведешь так?

– А что здесь может быть непонятного, герцог? – выплюнул Эжен, ядовито улыбаясь. Он чувствовал, что его несет, что сейчас он наговорит прилично лишнего, но было все равно. Все, что мог он уже потерял.

– Объясните мне, дорогой, – пробормотал герцог, больно подхватывая Эжена под локоть и уводя в сторону от главного входа.

– Я третий муж, написанный под кальку мертвеца. У меня никаких прав! Я никому не нужен! Поместье, которое я всю жизнь считал своим, продают кому-то. Меня отправили в глушь, на заставу. Семья из меня сделала вещь в цепочке купи-продай.

– Все?

Герцог довел Эжена до лавочки и насильно усадил рядом.

– А мало? – фыркнул зло Эжен.

– Немилость короля и смерть вас не пугают, мой дорогой? Семья цены не имеет. А мы с мальчиками – чужие люди. Ничего не забыл?

– Поместье, – ответил Эжен, мотая головой. А та болела. Разрывалась от ниточек боли, от молоточков и огненных струек.

– Поместье не в счет. Вы сами дали согласие на его продажу, – отмахнулся герцог.

– Будто у меня был выбор, – огрызнулся Эжен.

– Был. Вы снова наломали дров, Эжен. Каждый раз, вместо того, чтобы видеть в нас союзников, вы отвергаете нас. Остаетесь один на один с враждебным миром. И вы проиграете каждый раз. Потому что вы один. Габриэль действительно моя ошибка. Стоило сказать вам, что он похож. Но я не воспринимаю тебя, как его бледную копию. Ты отдельная, самостоятельная и ничем, кроме внешности, на Габи не похожая личность. Вам будет очень тяжело, если вы будете так нервно реагировать на каждое замечание. Поверь, Эжен, за эту неделю на тебя постараются вылить как можно больше грязи. А ты будешь ее впитывать, радуя наших гостей истериками, разнося сплетни. Чего ты хочешь? Побега? Ну и что ты там будешь один делать?

– Хоть что! Главное буду сам по себе, – отрезает Эжен.

– Хоть что… – Эддрик задумчиво трет подбородок, – Давай заключим сделку? С тобой, как с равным и… свободным.

– Какую?

– Дай мне три месяца. А после можешь идти. Не буду тебя держать. Не в моих привычках ломать людей. Дам тебе твоего коня, десять тысяч и все украшения, что ты привез с собой. Идет?

Десять тысяч и приличная лошадь, в купе с побрякушками могли дать неплохой задел. А три месяца мало что решат. Эжен медленно кивнул, показывая, что согласен на условия герцога.

– Но если ты нарушишь условия, отдам тебя конюху. Он всыплет тебе двести плетей, – сказал герцог, поднимаясь с лавки. – А теперь приведи себя в порядок, и пойдем к гостям.

Эжен не чувствовал себя победителем. Скорее обведенным вокруг пальца мальчишкой. Он не понимал, где кроется подвох. Уныло бредя за герцогом, он снова и снова прокручивал в уме условия, но не видел ничего тайного в них.

– В чем тебе выгода? – спросил он Эддрика, – Как ты объяснишь, где я?

– Не думай об этом. Если ты захочешь остаться, я расскажу тебе и про выгоду и про все иное. А если нет, то эти знания тебе ни к чему, – ответил герцог, ловко пресекая все вопросы.

Весь дальнейший ужин протекал ровно. В зале отец не сделал Эжену ни одного замечания, лишь Клеверий недовольно косился. Кисиль весело болтал с соседями, Риэль что-то обсуждал с Эддриком. Клавдий негромко переговаривался с соседом слева. Эжен не знал его имени.

Ближе к концу вечера, когда почти половина гостей откланялась, сославшись на усталость после долгой дороги, развалившись на кровати, Эжен, развалившись на кровати, размышлял о сложностях судьбы.

Именно в этот момент зашел Риэль.

– Не хочу сейчас разговаривать, – фыркнул Эжен.

– Цыц! – рявкнул Риэль, расположившись на кровати рядом с ним.

Эжен удивленно приподнялся. Именно в этот момент в комнату зашел Клавдий, удивленно застыв на пороге и разглядывая Риэля.

– Добрый вечер, – аккуратно произнес виконт, явно помня о том, что перед ним первый муж герцога.

– Добрый, – мягко ответил Риэль, издевательски растягивая гласные.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – вкрадчиво сообщил Клавдий, – Знаете, я бы хотел поговорить с сыном.

Эжен вспомнил об обещанном отцом наказании и пожелал, чтобы Риэль подольше упирался, прежде чем уйти. Впрочем, маг обычно отличался тактичностью.

– Сегодня уже поздно, – помотал головой Риэль, – мы с Эженом с самого утра хлопотали, принимая гостей. Думаю будет лучше перенести все разговоры.

– Все же, я вынужден настаивать на беседе, – поджал губы отец.

– Беседуйте, раз так, – пожал плечами Риэль.

– Хотел бы сделать это один на один. Давно не виделись, знаете ли. Хочется посекретничать, – виконт начинал злиться на неуступчивого собеседника.

– В таком случае, сначала я хочу поинтересоваться, как вы попали на третий этаж? – в голосе Риэля появились стальные нотки, – Разве слуги вам не говорили, что доступ гостям сюда закрыт?

На секунду Эжену показалось, что огонь в лампах вспыхнул, стараясь вырваться, но тут же все пропало.

– Я не видел слуг, – недовольно сказал виконт, делая шаг в комнату.

– Вы лжете, виконт, – сузил глаза Риэль, – Прошу вас покинуть эту спальню и третий этаж. Можете поговорить с сыном в ваших комнатах, либо внизу в гостиной. Если он захочет, то спустится. Не нарушайте рамки приличия.

Виконт вышел, оставив дверь открытой.

– Прости, – вздохнул Эжен.

– Ничего. Если и, правда, захочешь поболтать с папой, спускайся вниз. Хотя не думаю, что он тебя ждет, – кивнул Риэль.

– Спасибо.

– Спокойной ночи, – широко улыбнулся Риэль и вышел.

Эжен укрылся одеялом.

Утро ознаменовалось приездом короля. Точнее приездом слуги, который сообщил, что через несколько часов прибудет король.

Шумиха поднялась невероятная. Эжен с трудом подавил желание сбежать на третий, закрытый от гостей, этаж.

Он стоял у входа, наблюдая за приближающимися королевскими каретами, когда к нему подошел Парель. Эжен не помнил его приезда, но вполне возможно, что семья Пареля прибыла ночью.

Виконт Пасичкий и его семья, в том числе старший сын Парель, были из тех, кого Эжен видеть не хотел категорически. В последнее время перед помолвкой они неплохо дружили. Хотя, точнее, приятельствовали. Но шуточки, так любимые Парелем, сейчас совсем не к месту. Рель был знатным любителем поострить. Точнее откровенно осыпать оскорблениями объект внимания.

– Доброе утро, Эжен, – обронил Парель.

– Доброе, – кивнул в ответ Эжен.

– Не ожидал, что тебе так повезет.

– Чем это?

– Ну как? Такой мужчина. Колоритный. Уверен он знатный умелец на семейном ложе, – расхохотался Парель, – да и маг, наверное, подсовывает ему всякие штучки.

– Парель! – Эжен был недоволен.

– Я бы может тоже подумал, как и ты о роли младшего, ради такого мужа.

– О чем ты? – нахмурился Эжен, повернувшись к собеседнику.

Парель с их последней встречи ничуть не изменился. Каштановые растрепанные волосы, собранные в небрежное подобие косы, чуть ссутуленные плечи.

– Твой отец сказал, что ему пришлось знатно похлопотать, чтобы устроить тебе желанную свадьбу, – пояснил Парель.

– Мм, – переубеждать Пареля было бессмысленно.

Извинившись, Эжен скользнул на лестницу. Добравшись до третьего этажа, он проскользнул в свою комнату и свернулся калачиком на кровати.

Три месяца могут стать слишком долгими и очень тяжелыми.

глава 23.

За два дня до свадьбы прибыли почти все гости, замок буквально кишел разномастной толпой. Повара готовили и днем и ночью, слуги перестилали постели, гладили, убирали, подносили. Для развлечения гостей из соседнего города прибыла группа музыкантов, умело и без устали развлекая окружающих на свежем воздухе. В одной из гостиных разместили три стола для игры в карты, а в обеденном зале всегда готовы были закуски. От всего этого Эжен малодушно пытался прятаться на третьем этаже, но получалось это редко. Любопытные гости жаждали общения не только с основной семьей, но и с будущим мужем герцога, в надежде выказать свое расположение к Литерским и наладить добрые отношения, если это не вышло с самим герцогом.

Риэль развлекал себя игрой в карты или неспешной беседой с королем, от которой никто из гостей его не смел отрывать. Кисиль много танцевал, и Эжену казалось, что тот вообще не чувствует усталости. Герцог неспешно перемещался от одних гостей к другим, стараясь всем уделить внимание.

Клеверий, поймав Эжена на лестнице, недовольно поджал губы:

– Посмотри, еще свадьбы не было, а ты уже зазнался и чураешься семьи.

– О чем ты? – устало вздохнул Эжен, с тоской вспоминая то отличное время, что он провел здесь до приезда гостей.

– Прошмыгиваешь вечно мимо, будто не знаком с нами. Что подумают люди?

– Ни в коем разе, – покачал головой Эжен, – не пытаюсь вас избегать, просто хлопоты младшего мужа отнимают прилично времени. Но тебе не понять.

Вырвавшись от брата, Эжен добрался до своей комнаты и велел Тори принести воды, чтоб освежить лицо.

Благодаря скоплению гостей, в своей комнате Эжен находился очень мало.

Вместе с Тори пришел и Кисиль.

– Устал? – участливо поинтересовался он.

– Очень. Не понимаю, откуда у тебя столько сил.

– О! Дома у нас частенько бывали балы, и мы с друзьями танцевали на спор – кто больше танцев продержится, так что я закален в этом плане.

– Ну, ничего себе, – удивился Эжен, ополаскивая лицо.

– У нас практические все сделки обговариваются на таких мероприятиях. Дела моей семьи разносторонни, а меня тогда еще не подпускали к ним в силу малых лет, вот и занимал себя, как мог, – Кисиль развалился на кровати Эжена.

– Какая она, твоя страна? – спросил Эжен.

– Тебе понравится, – улыбнулся Кисиль и встал, – пора идти.

– Да, пора, – согласился Эжен, раздумывая о том, что если и увидит страну Кисиля, то в роли одинокого странника, а не в роли посетителя балов.

Эддрика он встретил на лестнице у первого этажа, тот выглядел довольным и вполне отдохнувшим.

– Эжен?

– Да?

– Идем со мной, – позвал Эддрик.

Эддрик привел его обратно на третий этаж, в его же комнату.

– Ложись. Сделаю тебе массаж, – улыбнулся Эддрик.

Эжен послушно лег, позволяя герцогу сдвинуть вверх, ближе к плечам, края туники. Холодные пальцы прошлись по спине, примеряясь.

Эжен втянул в себя воздух, недовольный холодом на спине.

– Сейчас, – усмехнулся герцог, – сейчас руки согреются. У тебя такая горячая кожа.

Руки скользили по спине, массируя усталые мышцы. Пальцы играли друг с другом в догонялки. Движение повторялись, наращивая и сбавляя темп. Несколько сильных движений у шеи, нежные прикосновения к плечам, выделенная линия позвоночника. И, наконец, ладони несмело оглаживают полоску кожи у штанин, намекая, дразня. Эжен уже подумал, что сейчас герцог позволит себе вольность, как тот вновь вернулся к плечам, оглаживая выступающие косточки на спине. Мягкие пальцы, соприкасаясь с нежной кожей, согревались. Ладони аккуратно давили, разминая уставшую спину. Руки мяли плечи, оглаживая шею. Массировали голову, перебирая пряди волос. Эжен расслабился, выгнулся навстречу умелым рукам. Теплое дыхание опалило плечо. Горячий, влажный язык прочертил короткую дорожку и замер, ожидая его реакции. Эжен не двигался, полностью отдаваясь чувствам, наслаждаясь сладкими ощущениями, отбрасывая заботы дня. Губы легонько прихватили разгоряченную кожу. Руки успокаивающе скользили по плечам, оглаживали спину, чуть сжимаясь на талии. Эддрик лизнул шею, прихватывая кожу. Легонько прикусил мочку уха, тяжело и рвано выдыхая. Эжен не поворачивался, хотя смущения не было. Он давно принял, что такое случится.

Герцог огладил плечи, спустился вниз по спине, проводя пальцами линию позвоночника, руки замерли у линии брюк.

– Поможешь мне? – раздался хриплый шепот.

Эжен легонько приподнял попу, давая герцогу возможность управиться с одеждой. тот легонько потянул их вниз, неспешно, по очереди, высвобождая обе ноги Эжена. Руки прошлись по ногам, огладили пятки и начали неспешно массировать ступни, разминая уставшие за день ноги. Эддрик никуда не торопился, ни одно его движение не выдавало поспешность. Уделив внимание ступням, герцог легко, едва задевая кончиками пальцев кожу и вызывая множество горячих мурашек переместился к бедрам. Он оглаживал ноги Эжена, иногда чуть сдавливая, обходя стороной ягодицы. Эжен чувствовал возбуждение, жаркой волной расходящееся по всему телу. Хотелось перевернуться, чтобы получить большего, чтобы соприкоснуться. Он заерзал по одеялу, давая себе легкую ласку таким образом.

– Не торопись, – произнес герцог, придерживая его за попу и не давая шевелиться. Эжен шумно вздохнул и подчинился, замирая. Возбужденный член требовал внимания, ставшая чувствительной кожа соприкасалась с грубым одеялом, соски терлись о ткань задравшейся туники.

Некоторое время герцог ничего не делал, заставляя Эжена кусать губы. Наконец, когда жаркий дурман начал немного спадать, оставляя за собой шлейф разочарования, взгляд стал осмысленным, а на спине ощутилась прохлада комнаты, герцог прошептал:

– Мы можем на этом сейчас закончить, Эжен.

– Сейчас ты со мной? Не с ним? – хрипло спросил Эжен.

– С моим будущим мужем, Эжен. Ни с кем более. Я не болен призраками, – ответил герцог, возобновляя ласки.

Руки прошлись по спине, очертили окружности ягодиц. Палец легонько надавил на впадинку между двух половинок попы, но тут же пропал, уступая языку и губам. Эддрик легонько мазнул языком по попе и потянул Эжена на себя, предлагая повернуться. Тот подчинился, перекатываясь и освобождая больше места для герцога на кровати.

Эддрик осмотрел стройное тело, погладил кожу, прочертил дорожку от губ. Эжен несмело поднял руку, хватая тесемку на тунике герцога. Тот замер, позволяя будущему мужу проявить инициативу. Эжен потянул за тесемки, за края и посмотрел на Эддрика, прося взглядом о помощи. Герцог легко скинул тунику, выставляя напоказ хорошо тренированное тело, грудь, покрытую короткими светлыми волосами и бордовые горошинки сосков. Эжен провел подушечками пальцев по груди, слегка задевая ногтем соски. Эддрик втянул в себя воздух и, склонив голову, усмехнулся. Эжен тоже склонил голову на бок, разглядывая герцога. Сейчас ему показалось, что впервые. Сосредоточенное лицо, складка между бровей и мягкая улыбка. Эддрик наклонился к Эжену и поцеловал его в губы. Без языка, не размыкая губ, лишь прикасаясь. Эжен чуть приоткрыл губы, нетерпеливо облизывая их. Герцог тут же подался вперед, облизывая, покусывая его губы. Язык проник внутрь, переплетаясь с языком Эжена. Руки герцога гладили пылающую кожу Эжена, проходились по соскам, заставляя вздрагивать, считали ребра, вызывая мурашки и балансируя на грани щекотки.

Эддрик придвинулся ближе к Эжену, сокращая дистанцию. Его руки двигались теперь чуть более хаотично, но все также раздражая Эжена своей неспешностью. Пальцы ловко оглаживали низ живота, массировали бедра, обходя стороной жаждущий внимания член. Эжен выгнулся, приподнимая бедра так, чтоб задеть руку герцога членом. Тот, привлеченный вниманием, спустился чуть ниже, легко удерживая Эжена без движения одной рукой и начал ласкать живот, проводя влажные дорожки до паха. Свободная рука ласкала кожу рядом, иногда проходясь до сосков. Герцог прихватывал кожу зубами, оставляя горящие и покрасневшие участки кожи, легонько дул на влажные дорожки, оставленные его же языком, распаляя неудовлетворенность Эжена. Член пульсировал, яички поджались, дыхание сбилось, кожа горела. Эжен выгнулся и тихонько застонал.

Рот герцога прошелся по паху, чертя языком узоры, ловко обходя возбужденный ствол.

Губы прихватывали и засасывали кожу на бедрах, заставляя Эжена извиваться, путаясь в боли и наслаждении. Пальцы легко массировали кожу у входа в анус, обходя стороной саму дырочку. Казалось, герцог задался целью вести его по грани бесконечно долго.

– Такой чувствительный, – хрипло прошептал герцог, наблюдая за разметавшимся по кровати любовником.

Эжен, прикрыв глаза, с удовольствием растворялся в чувственных ласках, щедро даримых герцогом. Секундная заминка, Эжен открывает глаза и видит, что герцог теперь полностью обнажен. Он рассматривает его член. Длинный, но не слишком толстый. Удивленно цепляется взглядом за гладкий пах без волос и прикусывает губу. Эддрик лукаво улыбается, дразня Эжена, и одним плавным движением перетекает к нему в объятия. Соприкасаясь возбужденными членами, дыша дыханием друг друга. Эддрик упирается локтями о постель, не давая Эжену ощутить всю тяжесть своего тела. Горячий член герцога трется о пах Эжена, задевая его возбужденный член, и герцог глубоко вдыхает воздух, прежде чем втянуть Эжена в поцелуй. Они ласкаются, трутся друг о друга, дурея от чужой горячей кожи, целуются. Наконец, рука Эддрика обхватывает их члены, соединяя друг с другом, вводя в общий ритм. Эжен выгибается, чувствуя накатывающий оргазм. Герцог убыстряет движения, уже хуже контролируя тело и все больше перенося свой вес на Эжена. Два мощных движения и Эжена захватывает горячая пульсирующая волна наслаждения, расходящаяся горячими вспышками по телу, заставляющая неметь руки вплоть до кончиков пальцев. Еще два толчка, прогоняющие по телу Эжена болезненные вспышки наслаждения и Эддрик с тихим вздохом опускается рядом с ним. Эжен чувствует, как по ногам текут вязкие теплые струйки, возвращая тело в действительность. Эддрик лежит, замерев, его выдает только тяжелое дыхание.

Они еще несколько минут лежат, наслаждаясь жаркой расслабленностью и послеоргазменной негой.

Первым шевелиться начинает Эддрик.

– Примем ванну? – спрашивает он, спуская ноги с кровати.

– Подожди, одеться нужно! – останавливает его Эжен, понимая, что Эддрик хочет идти в общую ванну третьего этажа.

Общая ванна похожа на горячие источники. Маленькая мельница образует постоянное движение в большой ванной, Печка, закрытая каменной стеной греет не только комнату, но и саму воду.