Текст книги "Третий муж герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Граф легко встает, держа Эжена на руках.

Кисиль приносит его в собственную ванну. Она достаточно просторна, чтоб вместить не только их вдвоем, но и вместе с Риэлем и Эддриком.

Кисиль сам раздевает Эжена, медленно развязывая шнурки. Целует пульсирующие венки на запястье любовника. Быстро раздевается сам и они погружаются в теплую воду. Кисиль водит ладонью по груди Эжена, стирая подсыхающую кровь.

В теплой воде, под ласковыми руками Эжен расслабляется, чувствуя, как события вечера догоняют его, заставляя тело содрогаться от мелкой дрожи.

– Тихо, – шепчет Кисиль, – тихо-тихо, мой храбрый котенок. Мы все исправим. Снова будем вместе. Тихо.

Эжен прикрывает глаза и перед ним снова встает безвольное тело Риэля, уносимое неизвестным. В носу свербит от запаха жареной человеческой плоти. А во рту солоно, словно он напился пролитой Эддриком крови.

Он утыкается графу в грудь, позволяя сильным рукам любовника омывать себя теплой водой.

Эжен просыпается в ужасе от приснившегося кошмара. Ему казалось, что Риэля похитили, а Эддрик при смерти. Но несколько секунд бодрствования напоминают, что эти события вовсе не сон. Все было. А сейчас он в одиночестве на широкой кровати Кисиля.

Пару минут у Эжена уходит на то, чтоб восстановить дыхание и унять дрожь.

По коридорам в темноте, укутанный в тонкую простынь, Эжен почти на ощупь бредет к комнате Риэля, где спит Эддрик.

Дверь слегка приоткрыта, а комната освещается лишь тусклой настольной лампой. Эжен заглядывает внутрь.

Сиятельный граф Глиссер, лучший интриган королевства и любимчик правителя, сидит на полу у кровати мужа. По его бледным щекам текут слезы.

– Сможете ли вы с Риэлем простить меня когда-нибудь? Как я посмотрю тебе в глаза, когда ты проснешься и спросишь, где твой маг? Ах, мой любимый, до чего довела меня моя самоуверенность в том, что я могу решить любую проблему одним движением мизинца? Я совершенно бессилен против чертовых магов Кальрадии, я просто не знаю, как с ними бороться. А сейчас совершенно не время неспешно их изучать. Как я хочу, чтоб ты сейчас проснулся и все решил. Глупо и по-детски, не так ли? Я знаю, знаю, что ты позволял мне играть в главу семьи, который может избавить любимых от проблем. Но я, видимо, заигрался. Я растерян. Эжен сегодня плакал, пока не заснул. Прости меня, Эддрик, прости..

Эжен неслышно вошел, желая прервать этот поток самобичевания Кисиля. Всем свойственно ошибаться, но семья – это те люди, которые примут и помогут исправить ошибки. Он понял это так поздно. Но сейчас он сильно хотел донести это до Кисиля, не в силах выносить его страданий. Все и так неважно, чтоб еще и граф скатился в истерию.

– Он обязательно простит, – шепчет он Кисилю, обнимая его за плечи.

– Ты почему не спишь? – спрашивает граф, поворачиваясь к нему.

Эжен протягивает руку и стирает слезы кончиками пальцев.

– Тебе нужно поспать, – говорит он любовнику.

– Не смог уснуть, – качает головой Кисиль.

– Попробуем вместе еще раз? – спрашивает Эжен.

Он уводит графа от постели Эддрика, велев слуге напоследок разбудить их, как только Эддрик проснется.

Эжену очень хочется невозможного, чтоб, когда он утром проснулся, все события ночи остались лишь дурным кошмаром.

глава 56.

Риэль медленно приходил в сознание, пытаясь бороться с тошнотой и головной болью одновременно. Он чувствовал мерное покачивание и слышал храп лошади.

– Где я? – спросил он, когда смог приподняться.

Слева шли высокие холмы с увядающими цветами, а справа темнел густой лес. Это совершенно не давало возможности сориентироваться. Риэль не так много путешествовал по Карумии. Кисиль слишком не любил покидать надолго свое жилье, расположенное в удобной близости от столицы, чтоб у мага была возможность изучить местность новой родины. В Кальрадии же до той поры, пока Риэль не вышел замуж за Эддрика, его отлучки из дворца ограничивались центральными улицами столицы. После замужества Риэль конечно путешествовал больше, но это ничуть не помогало ему сейчас узнать местность.

Эдин сидел на месте извозчика.

– Эдин, – окликнул Риэль, закашлявшись.

Когда-то давно, когда Риэль был молодым королевским магом при дворе Генриха, они неплохо приятельствовали с Эдином. Ситуация сейчас совершенно изменилась, но не будет же воин хранить упорное молчание?

– Очнулся?

– Где мы?

– В сутках езды от столицы, – пожал плечами Эдин. – Будешь пить?

Риэль благодарно взял в руки бутыль с водой. Он чуть не выронил ее, заметив тонкие браслеты на запястьях обеих рук.

– Что за черт? – фыркнул он.

– Антимагические, – послушно пояснил Эдин, – чтоб ты не шалил.

– Я достаточно силен, чтоб на меня они не действовали, – дернул плечом Риэль и отпил воду.

Прохладная жидкость тонкой струйкой смочила пересохшее горло.

– Король сказал, что эти выполнены специально под тебя, – грустно пояснил охранник Риэля.

Риэль рассердился и попытался выпустить магию. Запястья обожгло, да так, что на глазах выступили слезы. Пробовать еще раз, чтоб убедиться наверняка, не было никакого желания.

– Как мы оказались так быстро… Мы же в Кальрадии?

– Ты проспал больше двух суток, – пояснил Эдин.

– Глупо просить тебя отпустить меня? – невесело усмехается Риэль.

– У меня нет ни одного повода предать короля, – отзывается Эдин.

– А у меня есть, так ты считаешь?

– Видимо, раз ты так поступил.

Разговор был окончен, и наступило молчание. Оно не было неловким или злым.

Риэля беспокоила судьба его семьи, сердце заходилось от страха и дурных предчувствий, пока разум твердил, что стоит сначала спасти свою шкуру. Он видел, как упал от точного удара в сердце Эддрик, Но рубин на браслете пока не потух, и Риэль, веря в свою магию, знает, что муж жив. Еще Риэль предполагает, что теперь его семья может не опасаться охоты – король получил, что хотел. И все же он не в силах прогнать тревогу, железным кулаком сдавливающим сердце.

Генрих ждал их в тронном зале.

Место, где нечасто встречали гостей. Король предпочитал вести разговоры в кабинете. Риэля вели туда через людные коридоры.

– Добрый день, – произносит король.

Маг оглядывает своего монарха долгим взглядом. Генрих похудел и осунулся. Под глазами залегли тени. На висках тонкие серебряные нити.

Голос Генриха разносится по тронному залу, отзываясь эхом из уголков.

– Ваше Величество, – сухо отзывается Риэль.

– Тебе наверняка интересно, что ты здесь делаешь? – ухмыляется монарх, потирая подбородок.

Риэль промолчал, продолжая разглядывать человека, который прочно и давно занял место в его сердце.

Он так давно не видел Генриха, что сейчас черты лица казались непривычными и чужими. В свое время он без раздумий последовал за мужем, руководствуясь принятой клятвой.

Риэль не раз размышлял о том, как бы он поступил, если бы его выбор не ограничивала клятва. И не раз приходил к выводу, что последовал бы за Эддриком в любом случае; герцог, в отличие от короля, не распоряжался им, словно удачным имуществом.

– Я ошибался, услав тебя от двора в семью герцога, – мягко и тепло говорит Генрих. – Все мы совершаем ошибки, но ошибки монархов всегда слишком огромны. Сейчас я хочу все исправить, понимаешь?

Много лет назад, сразу после свадьбы с герцогом Литерским, Риэль много отдал бы за такие слова. Нет сомнений, Генрих поступился своей гордостью, даже если в этих словах нет ни капли правды.

– Я слишком поздно понял, Риэль, что ты не только сердце нашего королевства, но и мое. Понимаешь?

Риэль понимал и даже верил. А еще в его сердце было место, чтоб ответить королю взаимностью. Всегда было, как бы он не запечатывал то место семью печатями.

Он до сих пор не ответил королю, а тот ждал его ответа, выразительно молча.

– Я хочу, чтоб ты остался со мной, – Генрих сам разрушил тишину. – Я люблю тебя.

Король торопливо спустился с трона и подошел к Риэлю, беря в руки его холодные ладони.

Эддрик приходит в себя спустя два дня, к вечеру. И для Эжена это счастье.

Эжену уже давно кажется, что они вдвоем с Кисилем не справляются с ситуацией. Граф не может найти следы Риэля. Они оба понимают, что за два дня Кальрадийский воин вместе с пленником давно пересек границу, и это сводит Кисиля с ума. Эжен не может ни успокоить графа, ни помочь ему. А тяжелый, в бреду, сон Эддрика добавляет горя в этот коктейль безумия.

Эжен предлагал обратиться к правителю за помощью, но Кисиль лишь отмахнулся с усмешкой.

– Ты путаешь, дорогой. Его привязанность ко мне имеет чисто деловой характер.

Так что, когда Эддрик приходит в себя, Эжен чуть не плачет от счастья.

– Эжен? – герцог с трудом шевелит пересохшими губами, – дай воды.

Эжен послушно смачивает его губы влажной тканью, позволяя каплям проникать сквозь приоткрыты губы.

– Эжен, дай воды, – хмурится герцог.

И Эжен послушно подносит любовнику кружку с водой. Эддрик жадно глотает холодную воду, опустошая кружку целиком.

– Где Риэль? – спрашивает он, напившись.

Эжен никогда не думал, что именно он станет вестником этой дурной новости.

– Его забрали, – тихо говорит он, не глядя любовнику в глаза.

– Эдин? – спрашивает Эддрик.

– Что?

– Тот тип его забрал? Или после того, как я потерял сознание, были еще нападения?

– Он, – соглашается Эжен, нервно теребя складки на одеяле любовника.

– Кисиль в порядке?

– Переживает.

– Ты не ранен?

Эжен мотает головой, криво улыбаясь.

– Сколько я проспал?

– Двое суток.

Эддрик здоровой рукой откидывает одеяло и разглядывает уродливый рубец от ожога. Лекарь велел не перевязывать рану, давая ей зажить на воздухе, но и не пачкать.

– Болит? – тихо спрашивает Эжен.

– Неимоверно, – соглашается Эддрик. – Иди сюда, все образуется.

Эддрик проводит рукой по щеке Эжена и тот с трудом сдерживает слезы. Слезы усталости, переживаний и плохого сна.

– Ну, все, не вздумай реветь, – немного строго говорит Эддрик и морщится от боли, – беги, позови Кисиля.

Когда Кисиль входит, Эддрик лежит, прикрыв глаза.

– Эддрик? – тихо зовет граф.

– Ты как? – спрашивает Эддрик, едва открыв глаза.

– Я… в порядке, – говорит Кисиль, садясь на пол у кровати.

– Ну и замечательно. Не терзай себя, Генрих вряд ли убьет Риэля, а остальное мы поправим, – лицо Эддрика озаряет ободряющая улыбка.

– Да, – соглашается Кисиль, но им троим хорошо ясно, что точка зрения графа непоколебима.

– Дай только оклемаюсь, – шутит Эддрик, – и наведу шороху.

– Конечно, – снова кивает Кисиль. – Поспи еще. Организм во сне хорошо восстанавливается.

Эддрик кивает и, кажется, тут же уплывает в страну снов.

– Поужинаем? – предлагает Эжен, хотя чувствует, что кусок в горло не полезет.

– Я не голоден. Может ты один?

– Не буду один, – упрямится Эжен. У Кисиля с утра не было и крошки во рту.

– Идем, – кивает граф.

Эжен решает, что эти два дня они все же неплохо справлялись, держась на заботе друг о друге.

глава 57.

Риэль безучастно смотрел на Генриха, который пытался окружить его лаской. Грубой и надуманной лаской прямо тут, в тронном зале.

Опять же, когда-то давно, еще даже до замужества, он, наверняка, поддался бы и был рад. Но слишком многое изменилось. Да и не был никогда Риэль наивным мальчиком, чтоб забыть от одного теплого слова, как он сюда прибыл. В кандалах, украденный из собственной комнаты государственный преступник. Конечно, не было на нем цепей, но как еще расценить антимагические браслеты?

Генрих все теребит, ожидая реакции. Его ладонь мягко оглаживает плечи мага.

– Ваша любовь сильна настолько, чтоб снять браслеты? – старательно пряча усмешку, говорит Риэль.

– Настолько, – послушно соглашается Генрих, вызывая в маге волну удивления. – Но ты должен понять, что мой народ не поймет меня.

– Зачем я тебе, если ты боишься снять браслеты? – хмыкает Риэль, отмахиваясь от разочарования. – Я бесполезен, как маг в них.

– Я вернул тебя не как королевского мага, а как любимого человека, – возражает Генрих.

– Ох, прекратите Ваше Величество, – смеется Риэль, – это глупости.

– Ничуть, – хмурится король. – Твои покои ждут тебя. Иди, отдохни, потом поговорим.

– Не боитесь, что я сбегу по пути к покоям? – спрашивает маг.

– Нет, – холодно отзывается король и выходит прочь из тронного зала.

Риэль, оставшись один, позволяет себе на секунду сгорбиться, чувствуя, что гордая спина – непосильная ноша.

Ему не нужно напоминать, где находятся его покои, он слишком долго в них прожил, чтоб когда-нибудь их забыть. Все вещи в его комнате в королевском дворце на своих местах, и даже в шкафу весит пара нарядов, которые он счел ненужными и не забрал, переезжая к Эддрику. Все в комнате так, словно он вышел с утра по делам, а сейчас вернулся.

Риэль тяжело опускается в кресло. Он сидит, отгоняя прочь невеселые мысли, и разглядывает широкие испрещенные рунами браслеты, лишающие его магии, которая нужна ему, как воздух.

От невеселых мыслей мага отвлекает мальчишка, робко вошедший в покои. Он, наверняка, стучал, но маг не слышал.

– Чего тебе? – спрашивает Риэль.

– Нести ужин? – отзывается мальчик.

Риэль соглашается, ему нужны силы, да и голод, при разговоре о еде, появился знатный.

– Не понимаю, что ты там ищешь, – хмыкает Эддрик. – Ясно-понятно, что Риэль в королевском дворце. Нужно решать, как его вытащить оттуда. И все.

Кисиль качает головой.

– Ну вот с чего ты взял, что они отвезли его туда?

– А куда? Генрих не будет бегать на край города каждый раз, как ему приспичит потрещать с магом.

– И что ты предлагаешь?

Эжен не вмешивается в их разговор, мысленно соглашаясь с Эддриком.

– Предлагаю надоумить армию Карумии напасть на дворец. Одним нам там точно нечего делать. Дворец кишит магами и магической защитой.

– Не замечал.

– Не значит, что ее нет. Тем более уж в военное время.

– Ну да, – Кисиль расслабляется и садится в кресло напротив. – Не могу только до сих пор понять одно: как они не победили нас с таким количеством магов.

– Ты путаешь, мой дорогой, сравнивая с Риэлем. Те маги в твоем понимании и не маги вовсе.

– Ну смогли же они сварить зелья, которые убили серых.

– Я не профессионал, но толку от двух убитых на войне человек. Для массового поражения нужен маг посильнее.

– Как Риэль?

– Ага, – Эддрик весело усмехается. – Странно, что твой коварный план по возведению смуты не предусматривал изначально нейтрализацию мага.

– Ошибка Карумии определенно в том, что мы отвергаем магию. Поэтому и не взяли в расчет Риэля. Впрочем, не думаю, что тебе быстро удастся убедить их войти в столицу.

– Возможно, – согласился Эддрик.

Кисиль встал.

– Мне пора, постараюсь успеть к ужину.

– Может, сейчас уже пора рассказать, чем ты там занимаешься?

– Стараюсь все исправить, – пожал плечами Кисиль.

Граф Глиссер не мог разобрать, правильно ли он поступает сейчас, скрывая от Эддрика и Эжена свои действия. Но ему отчаянно хотелось исправить все самому.

Одной из главных задач, которую он ставил перед собой, было налаживание связи с Риэлем. Желающих сунуться в сердце врага было достаточно. Война – то, где многие безбашенные и одинокие пытаются заработать денег на безбедную жизнь. А Кисиль был готов тратить большие суммы, чтобы вызволить мужа.

Была, конечно, и другая сторона его дел. Она, несомненно, тоже касалась благополучия семьи.

Свою задумку он начал воплощать задолго до пропажи мага и сейчас все это могло полететь к чертям из-за отсутствия Риэля. Впрочем, в его силах все изменить и наладить.

Господин Муре, с которым встречался Кисиль, уже ожидал его в глубине тенистого парка.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился граф, приветствуя собеседника.

– Ну что вы, – мягко улыбнулся Муре, – это я пришел раньше. Не переживайте дорогой, мы все уладим. Я слышал о ваших проблемах.

– Меня восхищает ваша заинтересованность, – на самом деле, графа она жутко смущала и напрягала.

– Не бойтесь, – покачал головой Муре, – здесь нет подвоха. Вы поймете все сами. Потом. Завтра к вашему правителю прибудет делегация. Так что наш с вами вопрос будет решаться послезавтра за ужином. Вы готовы?

– Господин Муре, понимаете, в моей семье возникла такая ситуация…

– Я говорю же, что слышал о вашей ситуации, Кисиль. Не отвлекаясь на это, вы готовы?

– Да, – кивает Кисиль.

– Ну что ж. Если я не услышу от правителя публичного одобрения вашей идеи, я пойму, что вы отказались. А теперь, мне пора. До встречи, дорогой. Если все будет удачно, встретимся здесь же в субботу.

Господин Муре ушел, а Кисиль остался сидеть на лавочке, слушая, как заходится в бешеном ритме его сердце. Он так боялся, что попросту заигрался.

Эддрик сидел на кровати в окружении подушек и выглядел слишком бодрым, для человека, которому пару дней назад прижгли рану на сердце.

– Тебе, наверное, хочется вернуться обратно в свою гостиницу?

– Нет, – покачал головой Эжен, – сложности – не повод бежать.

– Ты прав, – согласился Эддрик, но сомнение в его глазах не потухло.

Эжена недоверие обижало, но он хорошо понимал, что сам воспитал его в Эддрике и остальных.

Генрих оставил Риэля на целый вечер в покое, давая возможность сводить себя с ума от неизвестности. Зато с утра Риэля позвали присоединиться к монарху за завтраком. В прошлом для них это была частая практика. Они часто превращали завтрак в череду неспешных ласк или в бурный секс. Генрих был умелым и любящим разнообразие любовником. А Риэль никогда не отказывал любимому в воплощении сексуальных фантазий.

Но сейчас он шел в королевские покои с совершенно иным настроем.

Генрих лежал на кровати в окружении подушек. Рядом стоял столик. Тосты, фрукты, чай. Типичный завтрак короля. Обычно Генрих не принимал гостей в постели, но сейчас он определенно хотел выказать доверие.

– Доброе утро, Ваше Величество, – Риэль вежливо склонил голову.

– Присаживайся, – Генрих кивнул на кровать.

Риэль сел в кресло напротив и выжидающе уставился на монарха.

В белом шелковом халате, с косичками, небрежно перехваченными тонкой лентой, Генрих выглядел домашним.

– Чай? – спросил король.

В былые времена такие завтраки всегда проходили без слуг. Вот и сейчас, надеясь, видимо, всколыхнуть нежные воспоминания, Генрих выгнал всю обслугу. Риэль налил в две чашки чай и вдохнул тонкие мятные нотки.

– Как прошла ночь? – король откусывал тост и тут же запивал его чаем.

Риэля в свое время вводило в недоумение нежелание монарха насладиться вкусом чая отдельно от пищи. Но сейчас ему было прилично все равно, он был собран и сосредоточен на разговоре.

– Благодарю. Могу ли я говорить откровенно с вами, Ваше Величество? – спросил Риэль.

Это был глупый ход: монарх вряд ли расскажет чего хочет. Впрочем, Риэль и так знал, он должен был стать оружием против Карумийской державы. Он хотел лишь подтверждения из уст Генриха – любой малейший намек, подтверждающий его мысли.

– Для чего я здесь нужен?

– Я говорил…

– Прошу.

– Ты нужен мне рядом, – отчеканил Генрих. – Я даже не буду просить тебя участвовать в военных действиях.

Такой поворот был крайне неожиданным и заставил Риэля замолчать.

– А теперь пей чай, – приказал король.

Выходила какая-то золотая клетка. Ешь, пей, спи. Убегать не вздумай.

– Как далеко я могу ходить? – устало спросил Риэль.

– Чем тебе не нравится жизнь во дворце? Раньше ты не сильно стремился покинуть его границы, – фыркнул Генрих, прожевав тост.

– Думаю, Ваше Величество грамотно исключило возможность моего побега при наличии этих браслетов?

– Ты как всегда умен, – Генрих закинул в рот крупную красную ягоду.

От короля Риэль шел в полной задумчивости, на автомате сворачивая в нужные коридоры.

– Ох, простите-простите, – запричитал мальчишка-слуга, порядочно сбив его с ног.

– Ничего, – махнул рукой Риэль.

– Простите, у вас выпало.

Мальчик протягивал ему тонкую книжку.

– Спасибо, – кивнул Риэль и заторопился в свои комнаты, сжимая в руке книгу.

глава 58.

Оставшись один, Риэль с жадностью начал листать книгу. Тонкая брошюра повествовала о подготовке юношей к первому балу. Торопливо маг листал книгу, потрясывал, ожидая выпавшей записки, но ничего не было. Кто мог передать ему эту книжку, Риэль даже не предполагал. Вряд ли в Кальрадии у него могли остаться друзья. А вот враги! Риэль отбросил от себя книжицу, словно проклятую, и ринулся мыть руки.

Он тщательно оттирал ладони, щедро поливая их мыльным раствором.

Отмыв ладони так, что кожа покраснела и сморщилась, господин королевский маг совершенно по простолюдински плюхнулся на кровать и прикрыл глаза.

Воспоминания о его первом бале пришли сами собой.

Он был молод, напуган, и присутствовал при дворе всего пару недель. Генрих, конечно, был учтив и внимателен. Король помпезно представлял мага, хвастаясь перед двором могуществом своей власти, символом которой стал Риэль.

Генрих обводил его по залу, перебрасываясь фразами со знатными дворянами. Представлял каждый раз, как и полагается, сначала лордов и герцогов, а потом его, выделяя тем самым высокую значимость мага.

И Риэль, чувствуя незримую поддержку, уверенную теплую руку на локте, старался выпрямить плечи и не слишком краснеть, чтоб не позорить своего монарха.

Ему с детства внушали значимость короля в его жизни. Учитель говорил ему об этом, когда маленький маг стоял на нагретых солнцем плитах, любуясь порханием бабочки. Наставник говорил ему об этом, когда Риэль вкушал плоды, посланные монахам свыше. А ночью само провидение посылало ему сны о короле. Так и вышло, что Риэль знал, что служение монарху – его единственная судьба. Но вышло иначе…

Впрочем, на том балу Риэль совсем не думал, что может выйти хоть что-то подобное.

– Познакомься, Риэль, – мягко привлекает его внимание Генрих, – мой кузен герцог Литерский с мужем.

– Рад знакомству, – кивает маг, искренне стараясь запомнить кузена короля в лицо.

Он уже устал и в зале порядочно душно. Риэль не привык к такой жизни. По линии позвоночника идет глухая боль от излишнего напряжения. Вспотевшие ладони горят, и он вытирает их украдкой о новый парадный костюм.

Герцог Литерский, хоть и кузен, не слишком отличается от толпы тех, кого ему представили ранее. И, стоит им отойти, его лицо стирается из памяти мага.

Когда череда обязательных приветствий оканчивается, Риэль не чувствует ног, а спина болит так, что кажется, словно боль захватила все тело. Поэтому, едва получив дозволение короля проветрится на балконе, Риэль сбегает в ночную прохладу, прихватив с собой бокал шипучего вина.

На балконе пусто и холодно. Озноб охватывает сразу же, и маг опрокидывает залпом незнакомый напиток. Ему хочется, почти до слез хочется убежать в свою комнату, закрыться и проплакать полночи, снимая так усталость и напряжение. Растереть спину перечной мазью, снимая боль. Но Генрих разрешил ему лишь слегка отдохнуть.

Тогда Риэль представлял себе служение королю, идеалам государства и славной цели. Разочарование – вот что охватывает его сейчас. Он не уверен, но ему кажется, что именно так и будет протекать его дальнейшая жизнь. К его огромному сожалению.

– Господин маг, простите, – доносится от входа.

Прикрытые от усталости глаза распахиваются, чуть сгорбленные плечи вопреки пронзающей боли выпрямляются.

– Извините, я не знал, что здесь кто-то есть, – мальчишка пятится.

Да нет, не мальчишка. Красивый, породистый юноша, знающий себе цену. Надменный взгляд, гордо расправленные плечи, ни капли робости в словах, только почтение.

– Ничего, проходите, – улыбается маг, – Риэль.

– Мономе, будущий герцог Сортес, – представляется собеседник, слегка склонив голову. – Позвольте спросить, это ваш первый бал?

– Да, – кивает Риэль, опираясь на поручень.

– Вам понравилась жизнь в столице? – Ровное любопытство, четко поставленный голос.

Мономе, в отличие от Риэля, не мучается вопросом куда деть руки, его явно не беспокоят боли в спине и страх ляпнуть не то.

– Она… отличается от того, как я жил ранее, – находится маг с ответом после легкой заминки.

– Думаю, что этот бал вас прилично утомил, раз он первый для вас. Переживания естественны для любого в таком деле. Позвольте помочь? – именно эту манеру речи возьмет позже Риэль за основу своего безразличного напева. Но сейчас он лишь пугается равнодушию этого предложения. – Не бойтесь, я искренен.

– И в чем же эта помощь?

– Мой слуга, Ганци, делает отличный массаж. Вам будет очень кстати сегодня – для расслабления после тяжелого вечера, – улыбается Мономе.

– Благодарю, – кивает Риэль, закусив губу.

– Теперь мне пора, – будущий герцог кланяется и уходит.

Позже в его покои и в самом деле прибегает мальчишка, чудодейственно разминая затекшую спину.

Риэль лишь вначале сдерживает слезы, а под конец массажа беззвучно плачет, позволяя усталости покинуть его.

К утру маг смирится, что его полем боя будет не ратное поле, а дворцовые просторы. Враги подстерегают повсюду, а не только когда идут на таран. Но под конец массажа он просто засыпает, отпуская тяжелый день.

С утра, неспешно завтракая в кровати, его взгляд упадет на книгу «Твой первый бал».

Тонкая, буквально полсотни листов, она через каждые две строчки отсылала к другим более серьезным томам.

Записка к книге прилагалась «Здесь будет ответ на любой ваш вопрос. Стоит только поискать»

Они никогда больше не встречались с Мономе так лично. В случайные встречи будущий, а в последствие и текущий, герцог Сортес, лишь коротко кивал на приветствие мага, ничем не выдавая их необычное знакомство.

С течением лет события того бала подтерлись из памяти, а Мономе, в свете событий последних двух лет, и вовсе вылетел из головы.

Риэль резко вскакивает, подхватывая книжицу с пола. Свою предыдущую он зачитал до дыр и не смог оставить, увез с собой в Карумию. Видимо и эту стоит поглядеть внимательней.

Эддрик чувствовал себя на порядок лучше, но сопровождать графа Глиссера на торжество, посвященное приезду иностранных делегатов, готов не был.

Эжен бы с удовольствием остался с ним, валяясь на подушках и болтая ни о чем. Но Кисиль был неумолим, требуя сопровождать его.

– При трех супругах я приду один? – поджал губы граф.

– При двух, – поправил Эжен, уже понимая, что спорить дальше бесполезно.

– Ты меня понял. Одевайся, – дернул Кисиль плечом.

Высшее общество Карумийской столицы собралось в бальной зале в ожидании высоких гостей. Те опаздывали, как и положено иностранной делегации.

Правила хорошего тона предусматривали прибытие таких гостей после всей местной знати.

Эжен старался держаться ближе к Кисилю – ему передалось всеобщее волнение, возникшее в ожидании послов.

Кисиль, выразив свое почтение правителю, теперь медленно перемещался между гостями, совершая малый круг обратно в сторону трона.

– Куда мы движемся? – прошипел Эжен, когда они отошли от очередных важных знакомых.

– Не глупи, – сквозь зубы ответил Кисиль, раскланиваясь с очередным герцогом.

Эжен плохо запоминал деловых партнеров, удобных знакомых и важных приятелей Кисиля – он нечасто видел их всех. Граф Глиссер был не любитель домашних посиделок, отдавая предпочтения встречам в городе. Из всех Эжену запомнился лишь Вик, но его не было, что странно, видно.

– А где Вик?

– Доброго вечера, граф Лемарк, – расплывается Кисиль в улыбке, – вижу у вас новый молодой спутник? А как же тот, что на прошлом балу? Не выдержал вашего напора?

Эжен тут же заученно улыбается и кивает мужчине в годах. Рядом с графом и правда совсем еще мальчик. Тоненький, испуганный с пухлыми губами.

– И вам доброго вечера, Кисиль, – улыбка мужчины гаденькая и такая же неестественная, как у графа Глиссера, – Ваш гарЭм восхищает не только величием, но и разнообразием.

Лемарк удалился, не дожидаясь ответа, оставив Кисиля беззвучно хватать ртом воздух от ярости.

Впрочем, выросший среди дворцовых балов, граф делал это заметно лишь для Эжена, который каждой клеточкой кожи чувствовал ярость жениха. Граф оскорбил Кисиля порядочно, тут и до разборок в правительственной палате недалеко, вот только Кисиль начал первый, так что вряд ли есть смысл жаловаться. Ведь даже Эжен знал, что граф Лемарк – импотент вот уже больше десятка лет.

К моменту, когда в зале появились послы, Кисиль был холоден, невозмутим и безразличен. Зато Эжен раздосадован и устал.

В его молодости жизнь в провинциальной глубинке не слишком изобиловала балами и приемами. И с возрастом Эжен не смог заставить себя полюбить эти сборища народа, запертые в душном зале. Он каждый раз чувствовал, как даже стены впитывают зловонный запах пота и немытых тел некоторых особо неопрятных господ.

Господа послы были одеты достаточно непривычно – в цветастые свободные халаты, неизвестно как удерживающие форму. На головах их были платки с множеством мелких кисточек по краям.

Трое из них несли клетку с диковинной животинкой. Большой и поджарый, словно охотничий пес, формой напоминал зверь кота с маленькими крылышками на спине.

– Великий правитель! – поклонился идущий впереди, одетый в красные одежды. – Наш Верховный князь желает тебе здравствовать долго, править мудро и видеть зорко.

Правитель кивнул.

– Радости и богатства вашему князю за его душевные пожелания.

– Наш Верховный князь передает тебе подарок. Это Перье, – говорящий махнул рукой и клетку подтащили ближе, – мудрое животное, которое убережет тебя от сглаза и яда, закроет от летящей стрелы и благословит твой сон.

– Поистине бесценный дар! – расхвалил правитель, небрежно оглядывая Перье. – Поместите его в мою спальню. Да смотрите, устройте его хорошо.

Послов, похоже, жительство чудного Перье в спальне устроило и скептический настрой правителя они пропустили.

Эжену казалось, они выглядели величественно и одухотворенно. Они восхищали его даже издали.

– Ну как тебе?

– Откуда они? – шепотом спросил Эжен у Кисиля.

– Томания. Правитель просит их поддержки в войне с Кальрадией. Маги душат нас.

– О, – отозвался Эжен задумчиво.

Позже, совершенно неожиданно, послы подошли к ним.

– Здравствовать графу и его очаровательному спутнику, – посол, склонив голову, замер.

Эжен смог рассмотреть его. Несмотря на глубокий голос, мужчина был молод. Лицо было круглое с выделяющимся нелепо заостренным подбородком. Глаза ярко синие, а нос приплюснутый. Кожа гладкая на лице, как у младенца, а брови широкие, как у воина. Словом, создавалось ощущение, что на этом господине природа отдохнула, собрав воедино немыслимые противоречия.

– Благолетия вам, уважаемый, – кивнул Кисиль. – Мой спутник – мой жених, Эжен.

– Долголетия вашей любви.

– Многочисленности вашему роду.

Казалось, что Кисиль заучивал эти фразы или жил, перебрасываясь ими, всю жизнь. Так ловко у него выходило.

– Ваш мудрый правитель просил оставить до завтра государственные хлопоты, дав нашим телам отдыха.

– Правитель воистину мудр. Ваша дорога была долгой, – согласился Кисиль.

Домой они уехали ближе к утру, когда Эжен, утомившись от изысканных бесед, начал почти откровенно засыпать.