Текст книги "Третий муж герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Добрый вечер. Риэль? Вы не скучаете? – заискивающие нотки Кисиля хорошо слышны.

– Беседую, – улыбается маг. – Ваш друг?

– Это было давно, – становится серьезным Кисиль.

Риэль улыбается, гладит Кисиля по плечу.

– Эжен, как вам праздник? – спрашивает граф Глиссер.

– Прекрасно, – отзывается он, думая о том, что ничего не знает о жизни Кисиля до его свадьбы с Литерскими.

– Эжен, я вас потерял, – рядом появляется Карен,– разрешите представиться, барон Карен Валуе. – обращается он к Кисилю

– Добрый вечер, барон, – сухо отзывается Кисиль, – Граф Глиссер и мой супруг Риэль.

Риэль слегка кивает.

– Эжен, хотел пригласить вас на танец, – аккуратно спрашивает Карен, глядя на недовольного Кисиля.

– Он уже идет танцевать со мной, – отвечает граф раньше, чем Эжен успевает открыть рот.

– Возможно, вы разрешите пригласить вашего супруга? – спрашивает Карен у Кисиля, не надеясь, похоже, на одобрение.

– Мой муж вправе решать сам, – небрежно пожимает плечами Кисиль, заботливо смотря на мага.

– Благодарю, за приглашение, – отзывается Риэль, – с удовольствием.

– Черт! – шипит Кисиль, когда Карен уводит мага танцевать, – Потанцуем, Эжен?

– Конечно, – соглашается тот, – Почему ты не пустил меня танцевать?

– Я ревнивый, – смеется Кисиль.

– Поэтому Риэля отпустил?

– О, – склоняется ближе к Эжену граф, руки уверенно обнимают его за талию, – в Риэле я уверен больше, чем в себе. А ты любитель побегать от нас.

глава 45.

Риэль плачет.

Маг сидит на кровати, поджав ноги, и плачет, спрятав лицо в ладонях. Эжен испуган – ему не доводилось видеть Риэля таким. Он пытается утешить мага, гладя по плечам, притягивая в объятия.

– Что случилось, Риэль? – спрашивает он, но не получает ответа. Маг лишь сильнее заходится в плаче.

– Риэль, прошу, что случилось? – спрашивает вновь Эжен и снова ни слова в ответ.

Эжен крепче сжимает мага в объятиях. Риэль утыкается ему в грудь и продолжает плакать.

– Мне страшно, – произносит маг, – мне так страшно, Эжен. Он умер. Как я теперь?

– Кто умер? – спрашивает Эжен, чувствуя, как горло сдавливает ужас.

Эжен просыпается в собственной кровати в полном одиночестве. Ужас от сна не отступает, заставляя его торопливо одеваться.

Его пропускают в гостевые покои семьи Глиссер, не задавая лишних вопросов. Он спешит, распахивает дверь в спальню. Эддрик, в крови, лежит на кровати абсолютно голый. Его грудь не движется – герцог не дышит.

– Эддрик! – Эжен в ужасе бросается к нему, тормошит холодное тело.

Слезы начинают течь сами, руки гладят холодную гладкую кожу.

– Я же говорил – он умер, – раздается от двери.

Эжен оглядывается. Риэль стоит у двери, небрежно оперевшись о косяк.

– Но как же так? – выдыхает Эжен, – Вы же были рядом? Риэль! Ты же маг!

– Тише! В Карумии магам не место, – шипит Риэль.

– А Кисиль? Где Кисиль? – спрашивает Эжен, облизывая пересохшие губы.

– Уехал заказывать гроб. Мы ж не можем трахаться, когда рядом с нами лежит труп, – напевно произносит маг.

– Как ты можешь о таком думать, когда здесь лежит Эддрик? Риэль? – Эжен бросается на него с кулаками, но маг легко перехватывает руки Эжена, плотно сжимая запястья.

– Что такого? Жизнь идет дальше. Нужно быть практичным, – поясняет Риэль, не повышая, как обычно голоса, – вот ты непрактичен. Глупо, что отказался от супружества с графом.

– Риэль! Я тебя не узнаю! Какое проклятье на тебя наложили? – шипит Эжен, а по щекам текут слезы.

– Эжен! Эжен! – кричит Риэль.

Эжен открывает глаза, смотрит на склонившегося над ним Иши.

– Простите, господин, я волновался. Вы кричали и плакали во сне, – поясняет слуга, чуть отступая назад.

– А Эддрик? Он жив? – нервно спрашивает Эжен.

– Не знаю, но о его смерти я ничего не слышал, – качает Иши головой.

Эжен торопливо собирается, чувствуя тошноту от ощущения, что все повторяется, словно во сне.

Он заставляет Иши оседлать ему коня, отказывается от завтрака и в ужасе смотрит на свои дрожащие руки.

Его провожают в покои, где остановился граф Глиссер с семьей, и просят подождать в гостиной – господа еще не вставали.

Эжен ждет, чувствуя, как внутренняя истерика нарастает. Он уже понимает, что все в порядке, что ему приснился кошмар. Но Эжен слишком привык, что Риэль не снится ему просто так.

Первым к нему выходит Кисиль. Недовольный и надменный.

– Доброе утро, – произносит граф, толком не глянув на посетителя, но потом настораживается, – Эжен? Что-то случилось?

– Кисиль?

Граф оказывается рядом. Нежные пальцы скользят по щекам, вытирая слезы. Губы шепчут какие-то глупости.

– Успокоительное, – мягко шепчет рядом Риэль.

– Эддрик? – спрашивает Эжен, послушно принимая стакан.

– Я тут, Эжен.

Эддрик стоит за спиной мага. Как и во сне Эжена, бывший герцог не стеснен одеждой.

Кисиль поглаживает плечи Эжена. Они не задают вопросы. Маг устраивается в кресле напротив, оставляя место рядом с Эженом для Эддрика.

Эддрик садится, притягивая гостя на колени.

– Иди ко мне, – шепчет он, обнимая Эжена, как маленького.

Тот утыкается герцогу в грудь. Некоторое время они сидят, молча – Эжен борется с побочными свойствами успокоительного Риэля, остальные терпеливо ждут.

– Мне снился Риэль, – шепчет, наконец, Эжен. – Он говорил «Он умер». Я проснулся и поспешил сюда. А тут мертвый Эддрик. А Риэль говорит, что Кисиль уехал за гробом – труп мешает им с Кисилем заниматься сексом.

У Кисиля вырывается нервный смешок. Эддрик сильнее обнимает Эжена.

– Я жив, – говорит герцог.

– Надо просто спать рядом, и не нужно будет невесть куда нестись, чтоб проверить дурной сон, – бормочет Кисиль, но на него шикает Риэль.

– А что? – возмущается граф, – Ладно, мой младший муж, идем, поможешь мне спинку помыть.

Риэль встает, прогибаясь, и подходит к Кисилю.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Эддрик, когда граф и маг уходят.

– Сон был таким реальным, – отзывается Эжен.

Эддрик гладит его по голове, тянется к губам. Они целуются. Нежно, ласково, глубоко. Руки герцога гладят горячее тело. Эжен чувствует, как слипаются глаза.

– Эддрик, – шепчет он.

– Все хорошо, – отзывается тот, целуя прикрытые глаза. – Это отвар Риэля так действует.

– Раньше так не было, – язык уже с трудом ворочается.

– Ты сильно переволновался…

Эжен просыпается в кровати один. Он не сразу понимает, что происходит и где он находится.

За окном смеркается, Эжен утопает в пышной кровати.

События медленно всплывают в памяти. Эжен зло усмехается над собой. Весь он такой независимый, а чуть что бежит к Литерским под крылышко. Есть ли смысл отстаивать свою независимость, хочет ли он ее сам? Или держится за привычные цели, давно ставшие ненужными?

Из гостиной слышны голоса. Эжен на цыпочках подходит к двери.

– … Не могу больше тут оставаться, – говорит Кисиль, – дела требуют моего присутствия в столице.

– Мы можем остаться тут, – отзывается Риэль.

– Можете, – неохотно говорит граф.

– Ты приедешь к нам, когда закончишь со своими делами, – предлагает герцог.

– И долго мы будем жить на два дома? – зло спрашивает Кисиль, – Или мне вовсе отказаться от дел в столице и поселиться здесь?

– Неплохая идея, – соглашается Риэль, – мы хорошо жили в Сапало в Кальрадии.

Кисиль молчит. Эжену не нужно слышать его ответ, чтоб понимать, что Риэль предложил графу выбор между любимым делом и благом семьи. Самый страшный для Кисиля выбор, ведь тот никогда не знал, что для него важней.

– Не обсуждается, – произносит граф, – мы едем в столицу.

– Почему не обсуждается? – возражает маг, – Здесь нет понятия старший муж, как в Кальрадии. Почему ты не хочешь обсуждать?

– Ты путаешь! Ситуация не та, – сердится Кисиль.

– В чем не та? – спрашивает Риэль и в его голосе звучат сердитые нотки.

– В том! – отрезает Кисиль, – Скажи, Эддрик!

– Ты всегда молчишь! – добавляет Риэль.

– Ну, мы достаточно зависим от Кисиля, чтоб слушаться, – звучит глухой голос.

– Прелестно, – голос Кисиля сочится ядом, – значит вот какая мы дружная семья.

Хлопает дверь. Эжен тихо возвращается в постель.

Риэль входит через пару минут. Он безмятежен и улыбчив, словно и не было услышанного Эженом разговора.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает маг.

– Хорошо. Что это был за сон, Риэль?

Маг осматривает кулон на его шее.

– С амулетом все в порядке. Значит просто воспаленная фантазия твоего сознания, – пожимает плечами Риэль.

– Вы уедете? – спрашивает Эжен.

– Подслушивать нехорошо, – качает головой маг.

В комнату заходит Эддрик. Он серьезен и сосредоточен.

– Эжен, могу ли я думать, что ты готов ехать с нами?

– Эддрик…

– Эжен, хочу уточнить. Мы, безусловно, привязаны к тебе достаточно сильно. Существует опасность для твоей жизни. И если ты останешься тут, то не только со стороны Генриха, но и со стороны правителя. Но настаивать я не имею права. Человек – сам кузнец своего счастья. Задам вопрос еще раз. Ты готов поехать с нами? Стать младшим мужем графа Глиссера? Вопрос стоит решить сейчас.

Эжен смотрит в глаза Эддрика. Эддрик, безусловно, переживает. Но настаивать не будет.

– Что за собрание? – в проходе появляется Кисиль.

глава 46.

– Что за собрание? – в проходе появляется Кисиль.

– Если я соглашусь, – спрашивает Эжен, – что будет с магазином? И с гостиницей?

Он смотрит на сердитого графа Глиссера.

– А что ты хочешь?

Момент, чтоб торговаться за условия жизни, однозначно не подходящий.

– Вряд ли ты привнесешь в мою семью большой достаток, – кривится Кисиль.

Риэль морщится.

– Вы сама Тактичность, граф.

– Благодарю, супруг.

Кисиль выходит.

– Что ты хотел спросить? – уточняет Эддрик.

– Я потеряю все это?

– Ты можешь назначить управляющих. Мы сможем приезжать сюда с проверками. Останавливаться будем в доме князя. Или можно купить поместье, – предлагает Эддрик.

– Это уже не то, – грустно отвечает Эжен.

– Чем-то придется пожертвовать, – заботливо говорит маг.

– Что случилось после Кальрадии с твоим состоянием, Эддрик?

– По-разному, – улыбается тот, – налог на въезд в размере полутора миллионов, покупка недвижимости, частичное вложение денег в семью Кисиля, частично в личное дело.

– Почему ты тогда говоришь, что вы зависите от Кисиля?

– Мы беглые политические преступники, если Кисиль вздумает от нас отказаться, – бесстрастно пожимает плечами Эддрик.

– С чего вы решили, что я от вас откажусь? – в проходе снова появляется Кисиль.

Похоже, он зол еще сильнее.

– Мы не взяли. Мы рассуждаем. Эжен спрашивает – я отвечаю, – сухо говорит герцог.

– Не злись, – качает головой маг.

– Что нужно сделать, чтоб доказать, что секс с вами – по любви, а не потому что он для меня не повод для знакомства? – расстроено бросает Кисиль.

Эжен не понимает, причем тут это. Эддрик хмурится.

– Кисиль…

– Можете оставаться, не держу, – граф уходит, засунув руки в карманы брюк.

Эддрик торопливо выходит вслед за Кисилем.

– Что такое? – спрашивает Эжен.

– Иногда за одно неосторожное слово, можно расплачиваться слишком долго, – поясняет Риэль. – Так что ты решил?

– Мне будет, куда вернуться, если что, да? – смеется Эжен, – Когда мы выезжаем?

– Ты сможешь закончить с делами до вечера? – улыбается Риэль.

Иши не плачет. Он слишком занят собственной гордостью, чтоб скорбеть об отъезде хозяина. Его оставляют за старшего и в магазине, и в гостинице. Эжен забирает из запасов приличную сумму денег. Он помнит, что должен отдать плату за магазин и не собирается в этом просить помощи у Кисиля.

В своих помощниках Эжен был уверен до конца, поэтому торопливо собирая вещи, он раздавал ценные советы.

– Самуи, не давай лишний раз в долг в магазине. Особенно Сашо. Он не любитель возвращать долги.

– Иши, ты начни постройку следующего корпуса. Там должно хватить на начало.

– И не забудь, что нужно всегда оставлять на непредвиденные нужды.

– К сезону стоит начать подготовку уже через пару недель…

Эжен оборвал себя на полуслове. Ребята не меньше него знают все то, что он говорит. Так к чему это все?

Виль нежно смотрит на Эжена, словно заботливый родитель.

– Не переживай, я за всем тут присмотрю, – маг нежно обнимает его, – приезжай обязательно в гости. Я буду скучать.

– Виль, – Эжен чувствует комок в горле.

– Спасибо тебе, Эжен. Ты так много для меня сделал, – шепчет Виль, – А теперь уходи, пока я не разревелся!

Вещи собраны и погружены в крытую телегу. Семью графа ждет удобная карета, запряженная четверкой лучших лошадей. Сам граф, похоже, отошел от утренних разборок и выглядит гораздо дружелюбней.

– Прошу, – Кисиль кивает ему на карету.

Они садятся все вчетвером внутрь, и становится достаточно тесно. Эддрик обнимает Кисиля, осторожно вытянув ноги. Риэль прикрывает глаза.

– Я бы никуда не выезжал, – бормочет он.

– Мы постараемся пореже выбираться за пределы столицы, – мягко воркует граф, стаскивая свой пиджак и сворачивая в виде подушки.

Риэль благодарно берет импровизированную подушку и кладет ее под голову.

– Эжен? Тебе тоже подушку? – спрашивает Кисиль.

– Нет, – качает тот головой.

Дорога до столицы занимает почти три дня вместе с остановками. К концу пути Эжен чувствует себя полностью разбитым. Он хочет ванну и спать.

Кисиль суетится, словно наседка. Эддрик терпит достаточно долго.

– Все достаточно устали, граф. Утихни, – фыркает он, наконец, утомившись от заботы мужа.

– Здесь живем только мы. Мои родственники живут в родовом замке, – поясняет Кисиль, когда они подъезжают к дому.

Эжен оглядывает трехэтажный дом. Строгий стиль – однотонное здание, без украшений на стенах и крыше. В саду лишь те растения, что не имеют особенности цвести. Почти безликость.

Слуги встречают их радостно. Его знакомят с ними. Кисиль торопливо называет всех по именам.

А потом Эжен получает то, о чем так долго мечтал. Ванна, мягкая постель. Легкие закуски прямо в кровати. И тишина, благодаря которой он проваливается в глубокий сон.

Ужин накрывают в столовой. Он оформлен по всем правилам этикета. Нет таких поблажек, что давались в Сапало. Столовая находится на первом этаже, весь ужин присутствуют слуги, которые, чуть что, порываются оказать помощь. Эжен чувствует себя неловко в этой атмосфере – он, похоже, отвык.

Хотя, отец был ужасающе строг, заставляя всегда накрывать ужин в соответствии нормами этикета.

Когда он спускается к столу, граф с семьей уже сидят за столом.

-Добрый вечер, Эжен. Как самочувствие? – интересуется Кисиль.

– Благодарю, все хорошо.

– Вот и отлично, – дежурно улыбается Кисиль, – Завтра приедет портной. Вам обязательно нужно пошить гардероб. Не дело появляться в таком виде во дворце.

– Во дворце? – переспрашивает Эжен.

– А ты считаешь, что я буду держать тебя дома, втайне от всех, не выпуская на волю? – смеется Кисиль, – Ешь, ага?

– Ага, – соглашается Эжен.

– Твой конь стоит в общей конюшне, – добавляет Кисиль.

– Спасибо.

– Не переживай. Риэля тоже ужасно выматывают долгие путешествия. Завтра я буду у правителя. Спрошу, когда он может принять нас.

– Принять?

– Что ты все переспрашиваешь? – сердится Кисиль, – не на балу же тебе с ним знакомиться.

глава 47.

Дворец правителя Карумии больше похож на семейное поместье, разросшееся вширь со временем. Правое крыло явно неоднократно достраивалось в разные времена – стиль постройки и материалы отличаются друг от друга.

Карумийский дворец, в отличие от дворца Кальрадии, не пресыщен дорогими наружными украшениями. Нет золотых башен, вставок из драгоценных камней. Сад и тот выдержан в сдержанном стиле. Нет пышных розовых аллей, одуряюще пахнущих лилий.

– Почему здесь так скупо? – спрашивает Эжен у Кисиля, – Это же дворец.

– У нас не принято тратить деньги на внешнюю отделку. Некоторые, конечно, сорят деньгами. Однако основная часть считает показателем статуса другие вещи: дорогие лошади, качественная мебель, картины, украшения. Все то, что можно продать и оценить. Вряд ли ты сможешь снять пару камешков с отделки дома и продать, – поясняет граф.

У входа стоят четверо слуг в военной форме, по двое с каждой стороны. Вежливыми поклонами они себя не утруждают, а Кисиль уточняет, что не принято.

Под большими сводами в коридоре, где спокойно вместится человек десять в один ряд, гулко отдаются их шаги. Граф Глиссер рассказывает, что это единственный вход во дворец. Им пользуются и слуги, и знатные господа. Семья правителя долгие годы тщательно охраняет свои богатства.

Риэль идет бок о бок с Эддриком, позади Эжена и Кисиля. Они уже не раз были во дворце и рассказы Кисиля из истории, больше похожие на сказочки, слабо интересуют их обоих.

Длинный коридор оканчивается круглым залом со множеством дверей.

– Первый этаж – всего лишь коридор сейчас, – поясняет Кисиль, подталкивая Эжена к лестнице, – вся жизнь начинается на втором, там бальный зал, гостевые комнаты и обеденная, куда мы и направляемся.

Правитель ждет их, сидя за столом. Это первое, что бросается Эжену в глаза и сразу удивляет.

Лишер, глава правящей династии Риминари, – плотно сложенный мужчина лет сорока. Коротко стриженые волосы заплетены в тонкую тугую косу и едва доходят правителю до плеч. Виски седые. Лицо покрыто короткой щетиной – похоже, что Лишер намеревался отрастить бороду. Руки на столе, сцеплены в замок. На тыльной части ладони хорошо просматриваются вздувшиеся вены. Пальцы украшены дорогими перстнями.

Позади правителя трое слуг. Они, одетые в серые одежды, стоят, плотно прижавшись к стене.

– Правитель, – Кисиль склоняет голову, заведя руки за спину.

– Граф Глиссер, – голос у Лишера совсем не для монаршей особы. Тонкий, хриплый. Видимо, в молодости правитель пытался его огрубить, поэтому и заработал хрипотцу.

– Позвольте представить господина Эжена, моего будущего супруга, – звонко говорит Кисиль.

Лишер кивает и делает знак рукой, разрешая графу и его семье присесть.

Дверь распахивается, едва Эжен касается стула.

Вошедший худ и неприлично высок. Короткие пшеничные волосы растрепаны. Белая, почти прозрачная туника, едва запахнута на груди. Облегающие блестящие лосины заправлены в высокие белые сапоги. Под их тонкой тканью видны напряженные натренированные мышцы. Пухлые губы искусаны до крови.

Эжен смотрит на него, не отрываясь. Он никогда не видел такой развратной красоты.

– Лишер? – мягкий голос нового гостя наполняет комнату.

– Дорогой брат, это граф Глиссер с супругами Эддриком и Риэлем. А также его жених Эжен. – представляет их Лишер, ласково улыбаясь вошедшему.

– Познакомьтесь, господа, – говорит правитель, – мой младший брат принц Шай, наследник правящей династии Риминари. Присоединяйся к нам, Шай.

Кисиль встает при приближении Шая к столу и остальные следуют его примеру.

– О, не стоит, – улыбается тот, проводя кончиком языка от одного уголка губ до другого.

Тонкие пальцы наследного принца ерошат волосы, наводя на голове еще больший беспорядок. Кисиль внимательно смотрит на принца, изучая. Эжен замечает ревнивый взгляд Риэля.

Правитель тем временем накладывает пищу, словно ничего не происходит. Шай, с любопытством оглядев всех присутствующих, тоже переключает внимание на еду.

– Граф Глиссер сегодня представляет мне своего будущего супруга, – говорит Лишер, слегка перекусив.

– О! Любовь – это так замечательно, – немедленно отзывается принц. – Вы, я вижу, граф, любвеобильный мужчина.

Шай пошло улыбается, обнажая ровные белые зубы, и кивает на Эддрика с Риэлем.

– Неожиданный комплимент, – сухо отзывается Кисиль, прищурив глаза.

Эжен, не отрываясь, смотрит в лицо принцу. Он точно помнит, что неприлично так откровенно пялиться, но ничего не может поделать с собой. Шай щурит глаза и кривит губы, когда улыбается. И постоянно одергивает себя, чтоб не теребить волосы.

А принц словно нарочно дразнит, облизывает соус с кончика пальца.

Эжен заворожено следит за движением гибко движущегося язычка, забыв, как дышать.

Тонкие пальцы Кисиля болезненно впиваются в бедро. Эжен искренне прикладывает массу усилий, чтоб не вскрикнуть от боли. Неестественная улыбка, застывшая на губах графа дает понять, что Эжен прилично забылся.

– Кисиль привез супругов из Кальрадии, – говорит правитель.

– Значит, вы иностранцы? – приветливо улыбается Эддрику принц.

– Да, – отзывается Эддрик.

– Любопытно. И какая она, ваша Кальрадия?

– Разная, – говорит Риэль мягким напевным голосом, привлекая тем самым внимание Шая к себе.

Эжен чувствует себя неуютно в кругу высоких господ. Даже когда он был представителем аристократии, он был далек от ужинов с королем и его окружением. А сейчас, после жизни простым торговцем в торговом городке, он и вовсе не ощущает себя ровней присутствующим. Поэтому, когда взгляд принца с мага перескакивает на него, Эжен удивлен.

– А вы? Откуда вы, Эжен?

Эжен поднимает глаза на принца. Тот внимательно смотрит на него, ожидая ответ.

– Он тоже из Кальрадии, – отвечает за него Кисиль.

– Любопытно, – говорит Шай, но больше ничего не добавляет.

Через некоторое время они переходят в соседнюю комнату. Пить чай. К ароматному напитку подают маленькие пирожные, наполненные взбитыми сливками.

Принц садится слева от Эжена, нарушая этикет прежде, чем там успевает сесть Эддрик.

Замечания ему никто не делает и Эжен ощущает запах мяты, исходящий от Шая.

– Расскажите мне о Кальрадии, – улыбаясь, просит принц.

– Что вы хотите услышать? – спросил Эжен, воскрешая в памяти лицо Самира, сады в королевском дворце и темные дождливые ночи, после которых пахло свежестью и горячей пылью.

– Что-нибудь, что вы бы хотели рассказать, – тонкие длинные пальцы принца ласково огладили обивку кресла.

– В Кальрадии множество цветов, – отвечает Эжен, – разные ароматы и формы. Одни, как причудливые бабочки. Другие – грозные львы.

Эжен помнит, что Карумия и Кальрадия воюют. Поэтому, он точно не собирается говорить ничего, что хоть как-то относится к политике.

– Любопытно, – отзывается принц.

Кисиль о чем-то негромко беседует с правителем. Эжену не слышно. Эддрик сидит рядом с Кисилем и ему, возможно, слышно, о чем говорят граф Глиссер и правитель. Риэль, справа от Эжена, определенно наслаждается чаепитием, вдыхая тонкий аромат заваренных трав.

Когда они возвращаются домой, Кисиль однозначно зол. На вопрос Риэля, кто такой этот принц, Кисиль начинает долгую речь.

– Я и забыл! Представляешь! – шипит граф, зло сдергивая рубашку, – Дядька Лишера, Омоль, в свое время в дань мирного договора имел равноправный брак с наследным принцем Зардии. От брака у него было трое детей, одним из которых мы имели удовольствие познакомиться. К Шаю Лишер питает теплые чувства, хоть они и редко видятся. Шай – самый младший сын Омоля. Старший сын сейчас находится на престоле, насколько я знаю. Средний погиб в сражениях. А что здесь делает Шай ума не приложу! Тот еще скользкий тип.

Досталось и Эжену.

– Что ты на него пялился, словно дитя на конфету?

– Лишер не сказал зачем приехал Шай?

– Нет. Когда бы? – Кисиль передернул плечами, – Напрошусь завтра на полуденный чай. Тогда и поговорим.

– Шай – наследник трона Карумии?

– Теоретически он может им быть. Практически – у него нет в Карумии денег и имущества. Он наследник лишь потому, что принадлежит к правящей семье, но личного капитала в стране он не имеет. Доля в имуществе правящей семьи у него есть, но не думаю, что этого достаточно, чтоб претендовать на трон.

Эжен не мог понять, чем расстроен Кисиль.

– Завтра мы едем на бал, – бросает граф, – правитель настоятельно просил быть.

Люстры в бальном зале огромны и ярко сияют, слепя глаза.

Кисиль исчез почти сразу, высказав надежду поговорить с правителем наедине, так как выпить чаю с Лишером с утра не вышло.

Эддрик, получив отказ от Эжена, пригласил Риэля танцевать.

Смотреть на танцующих у Эжена не было желания. В зале было жарко, душно.

На балконе было по вечернему свежо. В саду горели маленькие светильники, освещая садовые дорожки. Узкие перила, в которые Эжен уперся ладонями, были на удивление теплыми.

– Добрый вечер, Эжен, – раздался тихий голос за спиной.

Эжен обернулся.

глава 48.

Эжен обернулся. Перед ним стоял Виктор де Лурье.

Дорогая одежда, украшенная драгоценными камнями, явно была рассчитана на то, чтоб поразить чье-то внимание. Эжен искренне понадеялся, что у Вика это получилось.

– Неожиданная встреча, – мурлыкнул Вик, скользнув к перилам. – Кисиль уже успел вас бестактно бросить одного?

– В этом какая-то проблема? – уточнил Эжен.

– Лично для меня – нет. Мне приятна ваша компания. Так что, вполне могу вас посторожить до возвращения графа, – Вик коротко рассмеялся.

– Думаете, удачная идея? – Эжен напрягается и делает шаг назад.

– Боитесь меня, Эжен? – Вик снова смеется.

Шай входит на балкон как раз, когда Вик спрашивает.

– Виктор! Не знал, что вы опасны, – смеется Шай, – добрый вечер, господа. Надеюсь, не помешал важному разговору?

– Ничуть! Крайне рад вас видеть, – отзывается де Лурье, расплываясь в улыбке, – Эжен, вы знакомы с этим прекрасным созданием?

– Добрый вечер, принц, – говорит Эжен, немного склонив голову.

– Эжен! – восклицает Шай, – не стоит! Называйте меня просто по имени!

Принц облизывает губы, слегка морщась, когда язык задевает трещинки на коже.

Шай прислоняется к стене. Сегодня его волосы на удивление уложены.

– Как долго вы планируете озарять столицу своим светлым ликом? – игриво улыбается Вик, шагнув поближе к принцу.

– Думаю, не дольше пары недель, – улыбается Шай, разводя руками.

– Всего? – вопрос, вырвавшийся у Вика, выглядит поражающе искренним.

– Увы. Плохо огорчать отсутствием моего светлого лика родной город, – беспечно отвечает Шай.

– Готов последовать за вами на край света, – произносит Вик. – Позволите, я принесу нам по бокалу вина?

Вик уходит, оставляя их вдвоем.

– Можно поздравить вас с предстоящей свадьбой? – спрашивает Шай у Эжена и, похоже, впервые за вечер, ерошит волосы.

– Да, – кивает Эжен.

– Вы не выглядите радостным, – Шай придвигается к Эжену.

– Вам показалось, – отвечает Эжен.

– А жаль, – хмыкает принц, – я бы с удовольствием украл вас у вашего жениха. Никогда не видел таких красивых мужчин.

– Шай! – фыркает Эжен, – Ваша лесть даже близко не похожа на правду! Как можно?

– Просто это не лесть, а правда, – Шай оказывается достаточно близко и Эжен чувствует тонкий запах мяты. – Вы просто не замечаете, потому что привыкли видеть ее каждый день, – Шай тихонько вздыхает.

– Вино, – Вик входит неожиданно и Эжен с трудом удерживается, чтоб не дернуться, хотя ничего предосудительного они не делали.

– Мы тебя потеряли, Эжен, – вслед за Виком входит Риэль, – добрый вечер, господа.

Знакомство Эжена с графом Мулё состоится ближе к концу вечера. Граф Мулё рыжий. Потрясающий мужчина с пышной копной золотистых волос.

– Алан Мулё, – представляется он и Эжен склоняет голову в ответ на кивок.

Эжену всегда нравились хрупкие мужчины моложе его. Конечно, Эддрик, Кисиль и Риэль привлекали его, но кровь по венам обычно заставляли бежать быстрее совсем другие мужчины. Поэтому жаркая волна, пробежавшая по телу от глубокого бархатного голоса, удивляет Эжена.

У Алана тонкие губы и холодные руки.

– Я ревную, – раздается жаркий шепот у самого уха.

– Добрый вечер граф Молё, – расшаркивается Кисиль, – позвольте представить моего жениха.

– О, – Алан недовольно улыбается, – поздравляю. Позволите показать вашему будущему супругу сады в моем поместье?

– Это так щедро с вашей стороны, – сладко говорит Кисиль, сжимая руки на бедрах Эжена плотнее.

– В таком случае, в воскресенье, будет удобно? Через пару дней? Вы с супругами тоже приглашены, разумеется.

– С большим удовольствием, – Кисиль еще раз улыбается и прощается с Аланом, уводя Эжена.

– Вы жутко популярны мой дорогой, – манерно тянет Кисиль.

– Благодарю, граф, – ухмыляется Эжен, неожиданно чувствуя сытое удовлетворение от жадных взглядов, которыми одарил его Алан, милых комплиментов Шая и легких поглаживаний, которые достались ему в толпе от неизвестных мимолетных поклонников.

– Жаль, вы не успели нагуляться, я вижу, – грустно говорит граф Глиссер, видя, как вошедший во вкус Эжен, окидывает азартным взглядом разношерстную толпу.

– Кисиль, – укоризненно говорит Эжен.

– Говорю, как старик, да? – хохочет граф и увлекает Эжена в танец.

Эжен нечасто спит в отдельной комнате. Чаще всего ночи проходят в спальне графа, там, где спит его будущий супруг с семьей.

На утро после бала, Эжен просыпается в одиночестве. Тело, привыкшее к утренним ласкам, разгоряченное ночными фантазиями о возможном внимании, требует свое.

Налитый член подрагивает. Эжен прикрывает глаза и скользит рукой по горячей коже. Оглаживает пах и крепко сжимает возбужденный член. Подушечками пальцев другой руки, чертит дорожки на груди, цепляя соски. Мимолетное внимание к соскам вызывает мурашки.

Эжен представляет, как Его тонкие пальцы проходят по ребрам и рука тут же очерчивает воображаемую линию. Язык скользит по пересохшим губам. Эжен легко прогибается, толкаясь в собственную руку. Его губы проходят по шее, прикусывают мочку. Эжен повторяет движение, обхватив мочку подушечками пальцев. Он облизывает вторую руку, чтобы было удобней ласкать член и освобождает головку. Эжен представляет, как Он обхватывает полными губами его член, глубоко вбирает, ведя языком по выпуклой венке.

Дыхание Эжена становится рваным. Губы пересыхают, и он постоянно облизывает их. Из приоткрытого рта вырываются чуть слышные стоны.

Эжен быстрее движет рукой.

Несколько резких движений рукой и он кончает, тихо выдыхая. Теплые капли попадают на живот, стекают по сжатой в кулак ладони.

Открыв глаза, он видит перед собой Эддрика, опирающегося на косяк.

– Бесстыдство заниматься таким в большой семье, – смеется герцог.

Они завтракают свежими булочками, фруктовым салатом и молочной кашей.

– Почему не объявили о нашей помолвке? – спрашивает Эжен.

– Что? – удивляется Кисиль.

– Помолвка, – Эжен хмурится.

– Чем тебе плохо так? Гуляй, пока есть шанс, – отмахивается Кисиль.

Риэль невозмутимо жует хлеб и запивает кофе. Иногда Эжену кажется, что маг забывает, что вокруг существуют люди.

– Кисиль не хотел тебя обидеть, – говорит Эддрик, – просто есть некоторые аспекты, которые не обязательны в Кальрадии. Да и не было их в случае с нашей помолвкой.

– И какие же? – бурчит Эжен.

– Во-первых, – отвечает сам Кисиль, – необходимо знакомство с родителями, прежде чем публично объявлять о помолвке. Во-вторых, о помолвках принято объявлять в конце месяца. Это правило хорошего тона. Помолвка – показатель того удачного, что ты достиг за месяц. В-третьих, объявлять о своей помолвке в чужом доме – дурной тон. И по этому поводу стоит устроить праздник.

– И когда же мы познакомимся с родителями?

– Они сейчас в отъезде, – пожимает плечами Кисиль, – так что ваше знакомство состоится в начале следующего месяца. У тебя три недели.

– Что ж, – Эжен пожимает плечами. Он не знает, как реагировать на эту новость.