Текст книги "Третий муж герцога Литерского (СИ)"

Автор книги: Jailex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Дома никто не спал, видимо, ожидая их. Но, едва переступив порог, Кисиль с Эженом поняли, что до них никому нет дела.

Слуги метались по дому, словно случился пожар. Многие тащили тазики, кто-то полотенца, а кто-то ведра с горячей водой.

– Граф Эддрик изволил мыться? – иронично поинтересовался Кисиль, поймав на лестнице торопящегося слугу.

– Лекарь велел, – испуганно отозвался мужчина.

Эжену казалось, что они с Кисилем преодолели расстояние до спальни Эддрика в считанные секунды.

– Что случилось? – запыхавшись, спросил граф.

Эжен в ужасе смотрел на Эддрика, склонившегося над глубоким тазом. Судя по звукам, его знатно рвало.

– Господин ждет наследника для графа Глиссера, – невозмутимо поведал лекарь. – Мои поздравления.

глава 59.

Граф Глиссер резко побледнел в лице и прислонился к стенке.

– Что за черт? Это какая-то ошибка! – прошипел Кисиль.

– Боюсь, нет, – покачал головой лекарь. – Ошибки быть не может. Господин Эддрик ждет ребенка.

– Обследуйте еще раз, – поджал губы Кисиль, – не верю, что это так.

Лекарь проводил все манипуляции молча, не споря с графом. Эддрик, борясь с подступающей тошнотой, хмуро молчал.

– Все верно, – покивал лекарь. – Ребенок.

– Мы предохранялись, – щурит глаза Кисиль. – Мы предохранялись, Эддрик! Разве нет?

– Да, – выдавливает бывший герцог, вновь склоняясь к тазу.

– Что ж, судьбой бывает уготовано разное, – тактично замечает лекарь.

– Крайне не вовремя судьба преподносит сюрпризы, – бросает граф. – Оставьте нас.

Эжен тихо жмется к стене, напуганный недовольством любовника. Он, правда, не понимает почему происходит такое. Не столько почему не сработало противозачаточное, сколько почему граф так сильно недоволен. В их устоявшейся семье ребенок вполне должен стать счастьем от любимого супруга.

– Черт, – шипит Кисиль, присаживаясь на кровать. – Ты как?

Эддрик устало качает головой.

– Я хочу этого ребенка, – говорит граф уверенно, хоть и выглядит прилично подавленным. – Просто неожиданно и не вовремя.

– Я понял, – сухо отвечает Эддрик. Похоже, он уже составил свою точку зрения об отношении Кисиля к ситуации.

– Мы… – Кисиль запинается. – Мы можем пока никому не говорить?

– Безусловно, – соглашается Эддрик. – Хочу отдохнуть сейчас. Идите. Оба.

Кисиль резко выходит, а Эжен остается, несмотря на просьбу герцога.

– Я рад, – шепчет он, опустившись на колени перед Эддриком. – Это великое счастье, посетившее нашу семью. Поздравляю.

– Кисиль прав, – вздыхает Эддрик. – Хоть и был резок. Моя беременность сейчас мало того, что прилично неожиданное явление, так еще и жутко несвоевременное.

– Но ты же не вздумаешь прекращать ее? – Эжен закусывает губу, а Эддрик молчит.

– Ты не знаешь, кто второй отец?

– Увидим, когда родится, – пожимает Эддрик плечами.

– Но все же?

– Нет. Я был аккуратен в отношениях со всеми партнерами.

– Ну, – нервно смеется Эжен, – меня точно можно исключить.

– Иди сюда, – Эддрик аккуратно целует Эжена в висок. – А теперь беги спать. Хочу привести себя в порядок и тоже отдохнуть.

Кисиль сидит на диванчике у себя в кабинете. Он прячет лицо в ладонях.

– Ты как? Не ложишься еще?

– Слово не птица, – тихо замечает Кисиль, словно не слыша его. – Как я только мог сказать такую дрянь.

– Эддрик взрослый и умный. Он понял все верно, – Эжен подходит и садится рядом.

– Это уже неважно, – качает головой Кисиль. – Что ж, идем спать. Завтра много дел.

Кисиль уводит Эжена к себе и крепко прижимает всю ночь.

Они завтракают в комнате Эддрика. Кисиль выглядит виноватым и оттого излишне услужлив.

– Кисиль, – обрывает Эддрик действия графа, – достаточно. Я не в обиде.

– Эддрик, я тебя очень люблю и этого ребенка люблю уже сейчас. И искренне не понимаю, как такая дрянь могла сорваться с моего языка.

– Мы уже все выяснили, – отмахивается Эддрик. – Сегодня я планирую поехать на совет в доме правителя.

– Я тоже там буду, – кивает Кисиль.

– Да? Что-то крупное?

– Переговоры с послами, – пожимает Кисиль плечами. – Послушай Эддрик. Когда тебе предложат, ты соглашайся.

– Что? – переспрашивает герцог мужа.

– Когда предложат – соглашайся.

– Кисиль, – настроение Эддрика испортилось моментально. – Что ты там плетешь?

– Я хочу сделать хорошо, – настаивает Кисиль.

– А тебе не кажется, мой родной, – вкрадчиво замечает Эддрик, выделяя голосом обращение, – что семейные люди, делая хорошо, обсуждают это хорошо на семейном совете?

– Кажется, – охотно соглашается Кисиль, – но я хотел, чтобы получилось. Не было желания тешить вас пустыми надеждами. Обещай, что согласишься?

– С чем? – холодно интересуется герцог.

– Пожалуйста. Обещаю, после совета мы все обсудим. И я даже разрешу меня отшлепать, если ты будешь особенно зол.

Эддрик недовольно пожимает плечами, оставляя Кисиля без обещания, которое тот просил.

С Мономе Риэль встречается на том самом балконе в бальной зале. Она сегодня пуста, но двери распахнуты настежь, так что труда войти не составляет никакого.

– Господин маг! – расплывается в улыбке Мономе. – Какая приятная встреча. А ходят противные слухи о вас. В том числе и о том, что вы покинули нашу страну.

– Герцог Сортес, – кивает Риэль, растягивая гласные, – и мне неожиданно видеть вас здесь. Сейчас не сезон, а вы во дворце.

– О, – отмахивается тот, – мы с королем в последнее время часто коротаем полуденные часы за чашечкой чая.

– Чай у короля отменный, – легко соглашается Риэль.

Сейчас, года спустя, он без труда ведет пустую светскую беседу. Он держит лицо, хотя внутри все дрожит от напряжения.

– Вы правы, – Мономе легко опирается на перила, прикрывая глаза. – Тяжелая ситуация в стране, не так ли, господин маг.

– Война не бывает легкой, – соглашается Риэль, не понимая к чему ведет герцог.

– Королю тоже непросто приходится, тем более, что война не объединила дворянство, а лишь сильнее оголила противоречия, гуляющие среди знати. Сейчас только такой маг может оказать королю значимую поддержку, гарантировать безопасность его жизни.

– Разве может поджидать во дворце короля какая-либо опасность? – неопределенно спрашивает Риэль.

– Тяжелая ситуация в стране влечет за собой различные перемены. Стране сейчас как никогда нужна твердая рука властителя, чтобы избавиться от гнета врагов. А наш король, словно растерял хватку, собирает лишь толпы рассерженных слуг вместо того, чтоб дать Карумии достойный отпор.

Страшная догадка посетила Риэля. Герцог сейчас говорил об опасных вещах. И, как магу казалось, заикался даже о смене власти.

– Так что, господин маг? Вы поддержите своего короля в этой нелегкой битве.

– Его величество – великий человек, принесший много славы в Кальрадию и поддержавший страну в тяжелый период, – аккуратно говорит маг. – Но для меня, как для человека, завязанного клятвами, семья стоит на первом месте. Вы должны понимать, герцог.

– Меня восхищает ваша преданность мужу, объявленному в стране вне закона, – Мономе пристально смотрит магу в лицо. – За эту преданность я хочу подарить вам ключ от свободы.

Герцог Сортес кивает на браслеты.

– Чего мне будет стоить эта свобода?

– Ну что вы, – разводит руками Мономе, – разве могу я просить от вас плату за стремление быть в лоне семьи?

Риэль терпеливо ждет, когда Мономе продолжит речь.

– Впрочем, – после театральной паузы ожидаемо продолжает герцог, – не стоит сейчас об этом. Да и мне уже пора на чай к его Величеству. Может, вы составите нам компанию?

глава 60.

Длинный стол из прочных темных пород дерева посреди пустой комнаты вмещает больше тридцати человек, но занят лишь наполовину. Главные лица государства и военные деятели собрались здесь, чтоб решить важный вопрос.

Государство Кальрадия оказалось намного крепче, чем того ожидал правитель и его советники. Даже находясь в состоянии близком к государственной войне, оно достаточно мощно сопротивляется натиску Карумии. В первую очередь, конечно, благодаря магической составляющей войск.

Карумия еще не несет потерь выше запланированных, как человеческих, так и денежных. Но она достаточно близка к тому краю, когда вопрос наживы в войне уже не так актуален, как прекращение военных действий в целях сохранения баланса в стране.

Запрет, введенный на официальное пребывание магов в стране, сейчас не играет правителю на руку, но менять что-либо поздно. Да и не готов монарх снимать подобные запреты, ломать устоявшиеся представления поданных, ради укрощения строптивых соседей.

А вот государство Тамания, расположенное на юге от Карумии, густо населенное магами и людьми вперемешку, удачный союзник в войне.

Таманцы не имеют привычки затевать собственных войн, выступая агрессором по отношению к другим странам. Но помочь соседям в войне они обычно не отказываются. Зачастую оплатой в таком деле служит не только разделение контрибуций проигравшей стороны, но и иные удобные для Тамании условия.

Сам Лишер еще ни разу не прибегал к услугам со стороны таманцев, но его отец, знатный любитель повоевать, частенько делил добычу с Таманией.

– Доброго всем дня, – кивает Лишер собравшимся.

В ответ слышится нестройный гул. Послы смотрят внимательно, не склоняя головы.

Чертово животное, которое преподнесли Лишеру таманцы, скулило полночи в клетке, пока разозлившийся правитель не велел отстегнуть цепь. Тогда котоптица скользнула к нему в постель и, прижавшись к монаршему телу, довольно засопела. Лишер, боясь потревожить опасное существо, долго лежал, не смыкая глаз, результатом чего стала жуткая головная боль. Желания проводить переговоры не было, в глаза словно насыпали песка. Но он давно научил себя отказывать в личном ради общественного. Поступаться желаниями ради дела.

– Господа послы прибыли к нам из далекой солнечной Тамании. Они говорят с нами от имени Таманского князя, который готов помочь нам с теми магическими неприятностями, что чинят нам Кальрадийские маги.

– Благодарим за поддержку господ из Тамании, – кивает граф Отло. – Хотелось бы, не ходя вокруг да около, узнать: какие блага хочет Таманский князь в благодарность за помощь.

Послы дружно улыбаются.

– Правитель, – склоняется главный из них, – мы рады тому, что вы, как и ваш отец, не только сохраняете с нами нейтралитет, но и готовы к дальнейшим совместным свершением. Наши лучшие мастера славятся в изобретении боевых артефактов. Мы всегда стремились делиться нашими изобретениями с такими друзьями, как Карумия. Князь передает свои приветственные слова не только вам, правитель, но и почтенным господам, сидящим здесь и радеющим за благополучный исход.

Эддрик, сидя между Кисилем и генералом Хофманом, борется с подступающей тошнотой. Речи посла ему мало интересны сейчас. Пока что слишком понятно, что послы не избегут певучих речей, переливающих из пустого в порожнее. Кисиль слишком прямо сидит, слишком безмятежно улыбается. Слишком похож на того глупого мальчика, который приехал выходить за Эддрика замуж в Кальрадии. Этих «слишком» достаточно, чтобы они выводили из равновесия герцога, заставляя нервно впиваться ногтями в ладонь.

– Наше почтение вашему мудрому и щедрому князю, – отзывается граф Отло и Лишер кивает, поддерживая слова графа.

– Верховный князь готов немедленно подключить своих лучших людей, как только мы обговорим все условия. Мы видим богатства Кальрадии, ее скрытые возможности, которые обходит стороной король Генрих. Посему мы уверены, что Кальрадия ничего не потеряет и станет намного безопасней для вас, правитель, если среди благ, которыми поделится с нами повергнутая страна, будет тысяча рабов в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Девятьсот из них должны быть маги. На большее мы не претендуем, желая, чтобы основное обогащение постигло Карумию, правитель.

– Благодарим за ваше беспокойство о Карумии, господа послы. Ценим щедрость вашего князя, думающего о благах союзников. Считаю, что тысяча рабов вполне приемлемая цифра, если только вы не желаете, чтобы все из них были благородного происхождения.

– Происхождение этой тысячи не будут играть роли.

– Что ж, – Лишер оглядывает подданных, – думаю, что стоит перейти к следующему пункту, раз здесь нет ничего для обсуждения.

Никто из присутствующих не спорит – им слишком безразлично на жителей Кальрадии.

– Скромные дары от ваших богатств просит наш князь в оплату хлопот для наших мастеров – половину от ваших доходов от войны.

Отло задыхается в бешенстве, прежде чем Лишер успевает ответить, но сдерживается, за что правитель благодарит высшие силы.

Граф Глиссер сидит с таким лицом, словно впервые в жизни попал на подобное мероприятие, а делами в их семье занимается отец. Лишера это прилично раздражает в графе, он редко может понять, что творится в этой голове. Хоть он всегда был уверен в Кисиле, как в поддержке собственной политике, но сейчас не стоит списывать со счетов семью, которую тот притащил из Кальрадии. Конечно, правитель получил с этого большие вливания в собственную казну, но это не означало, что Кисиль поставит интересы страны сейчас превыше мужей. Правитель старался никогда не забывать об этом.

– Боюсь, – говорит правитель, отрываясь от своих размышлений, – в таком случае мы не сможем окупить нашу войну.

Правильней, конечно, говорить получить достаточную прибыль, но этого Лишер послам не скажет.

– Вы рассчитываете, что Кальрадия настолько бедна?

Лишер сердится – он не любитель вести торговые переговоры.

– Господа, долголетия вашему Верховному князю, – раздается звонкий голос графа Глиссер, – Спокойствия вашим домам.

Послы кивают, с любопытством смотря на графа.

– Ваши лучшие мастера наверняка будут лично следить за ходом дел, а с некоторыми артефактами работать непосредственно на месте, – Кисиль выдерживает паузу, – давайте уступим всем – мы не будем мешать вашим людям обогащаться на месте, а ваш князь, часть заботы об оплате людей сняв со своих плеч, уступит пятнадцать процентов нашему правителю для развития его мудрости.

Лишер заскрипел зубами, но промолчал.

– Что ж, нам нужно обсудить этот момент, – пожимает посол плечами. – Я также слышал, что вы сумели вывезти из Кальрадии военного.

– Аристократа, участвовавшего в военных действиях, – поправляет Кисиль.

– Тогда уверен, его помощь будет неоценима в создании нами индивидуальных артефактов под слабые места Кальрадийского войска, как посла доброй воли, к примеру.

– Думаю, – замечает Лишер, – это тоже нужно обсудить. Предлагаю сделать перерыв на обед, мы сидим уже достаточно.

Правитель машет слугам, и стол начинают накрывать прямо здесь. Многие, давая слугам свободу действий, встают из-за стола, желая переговорить наедине.

Эддрик подхватывает под локоть Кисиля.

– Что это значит? – шипит он любовнику на ухо. – Решил избавиться от меня, отправив в другую страну?

Генриха еще нет, но стол уже накрыт к чаю. Маленькие бутерброды и фигурные пирожные в нескольких блюдах привлекают внимание, разжигая аппетит.

Слуги, увидев Риэля, торопливо добавляют приборы и исчезают за закрытыми дверями.

– Приятное дополнение к личной беседе с монархом – отсутствие слуг, не так ли, Риэль? Впрочем, вам ли это не знать.

– Возникает почти семейная атмосфера, – соглашается маг, не собираясь отпираться от намека на свои, достаточно тесные отношения с монархом.

Только слепой и глухой в столице не знали, какие отношения их связывали.

– Ваше Величество! – Мономе встает, завидев Генриха, зашедшего в комнату.

Риэль нехотя поднимается вместе с ним.

– О, Мономе, вы привели сюда моего любимого мага, – король расплывается в улыбке.

– Да, посмел, простите за дерзость Ваше Величество, – склоняет голову герцог.

– Ну что вы, я должен вас только поблагодарить за это, – машет руками Генрих.

Они устраиваются за столом и некоторое время отдают дань еде и напиткам.

– Ваше Величество, ходят слухи, что правитель Лишер планирует обратиться за поддержкой к Тамании. Тогда нам не выдержать. Границы, что мы удерживаем сейчас с таким трудом, будут сметены в считанные мгновения.

– Ну что вы, Мономе, – мягко улыбается Генрих, – у нас есть Риэль. Он всем покажет, где их место.

– Даже если господин маг пожертвует жизнью, удерживая границы, вероятность того, что его сил хватит противостоять сильным магам хотя бы пару дней крайне мала.

– Иногда нужно жертвовать кем-то для благополучия всех, – у Генриха хватило такта бросить на Риэля извиняющийся взгляд.

Мага бросило в холодный пот.

– В любом случае, – поджимает губы Мономе, – не думаю, что это хоть как-то решит внутренние проблемы.

– Вы имеете что-то предложить? – хмыкает король.

– Не смею настаивать, но мне кажется в объединении сил, ваш брак будет отличным решением.

– С кем же? – фыркает король.

– В силу того, что теперь сложно разобраться и найти правую сторону, – осторожно говорит Мономе, – я предлагаю сразу двух мужей.

– О как! Вы, смотрю, все расписали за меня, Мономе, – король слегка сердится, – поди, и мужей подыскали?

– Ну что вы Ваше Величество! – герцог делает большие глаза. – Думаю, просто, что вам стоит обратить внимание на второго сына лорда Лурье. Славный мальчик, воспитанный. Да и характер покладистый.

– Что ж, и кого же вы предлагаете со стороны вашего лагеря? – зло веселится король.

– Я лично готов поступиться статусом первого сына ради того, чтоб поддержать вас и нашу страну в такой непростой ситуации, – пылко отвечает Мономе. – Уверен, такой расклад усмирит наших оппонентов.

В личные покои королевского мага, Риэль попадает сразу после чаепития. Утомленный и подавленный Риэль проходит сразу в спальню.

Испуганный вскрик срывается с его губ, когда он замечает фигуру на собственной кровати.

– Вик? Вы?

– Добрый день, господин маг, – улыбается Лурье. – Какая насмешка судьбы! Я лезу в пекло врага, чтобы вытащить возлюбленного лучшего друга. И что я вижу? Вы не сидите в тюрьме, ожидая спасения, не готовитесь к виселице. Вы просто живете в своих комнатах, да еще и свободно гуляете. Может мне и не стоило приходить за вами?

– Вик! – Риэль бросается к нему, заключая друга Кисиля в объятия, – как я рад вас видеть.

– Вы вернулись к своему служению королю? – сухо спрашивает Вик, не отвечая на объятия.

– Вот мое служение, – мотает головой маг, показывая браслеты, – они не позволяют пользоваться магией и удаляться слишком от ключа.

– Хм, – Виктор осматривает браслеты, стараясь к ним не прикасаться. – А каков радиус действия?

– За пределами дворца меня ждет смерть, принц, – усмехается маг.

– Где же ключ, господин маг?

– Лично у короля.

– Чертовски неудачно! – качает головой Вик. – Похоже у нас не выйдет отправиться в дорогу сегодня же?

глава 61.

Прошу прощения за то, что так надолго пропала. Надеюсь, еще не все забыли о Литерских)))

Правитель просит Эддрика побеседовать с ним во время перерыва. Необходимость беседы с монаршей особой вынуждает Эддрика успокоиться, запрятав раздражение глубоко внутрь.

Кисиль, бывший явно в курсе происходящего, объяснить ничего не успел. А раньше, до совета у правителя, видимо, не пожелал. Именно эта черта больше всего напрягала в муже. В их семье все вполне самодостаточны, чтобы выносить решения, затрагивающие семью, на семейный совет. И, кажется, это уже не раз обсуждалось, а граф Глиссер все равно поступает на собственное усмотрение.

Казалось бы и ситуация с Риэлем уже могла бы чему-то научить супруга, но нет – эта особенность в Кисиле оставалась неизменной.

Эддрик с Лишером уединились в кабинете правителя. Впрочем, говорить о полном уединении не приходилось, видимо, ничто не в состоянии заставить правителя отказаться от охраны. Так что, помимо них, в кабинете было еще четверо бойцов.

Осматривая светлую аскетично обставленную комнату, Эддрик размышлял о том, что, отправь Генрих магов, и ничто не спасет Лишера от смерти. Благо, короля Кальрадии, похоже, останавливал тот факт, что смерть нынешнего правителя мало что изменит и вряд ли вызовет смуту в стране. Или у Генриха были другие причины.

– Буду откровенен, Эддрик, – начал Лишер, удобней устраиваясь в кресле, – да и ходить вокруг да около не буду. Победа над Кальрадией – вопрос не только моей чести, но и всей страны, вложившей силу в подобное обогащение.

– Не сомневаюсь, правитель, – вежливо отвечает Эддрик.

Что значит жизнь беглого жителя страны, которая должна, просто обязана встать на колени перед всемогущей Карумией, если там, на передовой гибнут сотни и тысячи соотечественников короля?

– Ты, как человек, занимавший столь высокое положение на родине, должен осознавать, что задача монарха – не только экономическое благополучие страны, но и поддержание духа в подданных, осознание ими ценности и значимости страны, в которой они живут. Необходимость некоторых значимых, но не всегда приятных шагов, неизбежна. Понимаешь?

Эддрик вновь кивает. Конечно, необходимость неизбежна. Тем более, что это удобный случай отлучить Эддрика, как высокопоставленного беженца от двора. Вряд ли вечно подозрительный Лишер когда-нибудь перестанет видеть в лице Эддрика возможного шпиона. Даже несмотря на его помощь в военных действиях.

– Вынужден тебя просить принять высокую честь выступать послом от нашей страны при дворе князя.

Да и звучит эта ссылка красиво и благородно – высокая честь быть послом. Кисиль просил соглашаться. Эддрик никогда не сомневался ни в ком из своих мужей, всегда сохраняя веру в то, что для каждого из них семья будет превыше всего. Но сейчас ему стоило большого труда, помня об просьбе мужа, отвечать согласием правителю.

Страх огромным осьминогом расползался по телу, заставляя потеть кончики пальцев. Страх потерять все то, что было сохранено такой высокой ценой.

Граф Глиссер – фаворит правителя и большой любитель интриг. Мог ли он предпочесть семейному счастью прочность места при дворе Лишера?

Эддрик легко мотнул головой, отгоняя прочь эти неуместные мысли. До сих пор он ни разу не позволял себе сомневаться ни в Риэле, ни в Кисиле. Так с чего сейчас его охватывают предательские мысли?

– Благодарю за оказанную честь и доверие, – кивает Эддрик. – Вот только… Как же моя семья?

– Ваш супруг, Риэль, верно? Он может последовать за вами если пожелает, – небрежно пожимает плечами Лишер.

– А второй мой супруг? – вкрадчиво спрашивает Эддрик.

– Вы должны понимать, мой друг, – насмешливо говорит правитель, – что у графа Глиссера есть некоторые обязательства, и он никак не может последовать за вами.

Лишер выдерживает паузу, облизывает губы.

– Да и посудите сами, через сколько ему там наскучит? Когда он устанет от роли вашего гаремного мальчика? – Лишер хмыкает, отлично зная, что привел те доводы, которые нужны. – Вы любите его. Стоит ли обрекать любимого человека? Заставлять его приносить такую жертву?

– Я понял, правитель, – отвечает Эддрик, на силу заставляя голос звучать ровно, а руки не сжиматься в кулаки.

Вся его сказочная семья, основанная на любви и понимании, избежавшая возможных гонений в Кальрадии, прибыла сюда лишь для того, чтоб развалиться, словно карточный домик. Риэль в плену, Кисиль погряз в интригах, а Лишер уже поставил на них крест. Как же Эжен? Останется в Карумии? Или поедет с ним? Что выберет их младший член семьи, вновь оказавшись перед серьезным выбором?

– Что ж, – мягко отвечает Лишер, – не будем заставлять послов ждать.

– Граф Глиссер, – Ромаль Фенсуа вежливо склоняет голову.

– Добрый день, граф, – откликается Кисиль, подхватывая бокал с легким вином с подноса слуги.

– Как вы оцениваете наши шансы в переговорах с Таманией?

– Право, Ромаль, – Кисиль машет рукой и отпивает вино, – вы же знаете, я ярый сторонник Лишера. Всегда поддерживаю его начинания и, безусловно, стараюсь, чтобы они воплотились. Неужто вы ждете от меня пессимистических прогнозов? – граф Глиссер смеется.

Фенсуа тоже улыбается и ловит понимающие взгляды знакомых. Его друг детства и впрямь был знаком всем как человек, ставящий превыше своих интересов лишь задумки правителя.

Ромаль отпивает вино, и они неспешно шагают к балкону, в зале становится достаточно душно. Хочется освежиться.

– Вы же знаете, Ромаль, Лишер славится достаточно просчитанными действиями, – говорит Кисиль, когда они оказываются на балконе.

– Достаточно ли мы получим контрибуций, Кисиль? – спрашивает Ромаль. – Хочу вложиться в военные действия, но без твоей оценки ситуации не рискну.

– О, – фыркает граф, – даже не переживай. Вкладывайся, не раздумывая. Мы получим хороший доход.

– Благодарю. Твои советы всегда неоценимы для меня, – кивает Ромаль, а Кисиль хищно улыбается.

– Ты же знаешь, я не берусь за гиблые дела, – Кисиль пьет вино, – я все просчитал.

– Всегда восхищался твоей жаждой политической жизни, – Ромаль опирается локтями на перила. – Ты совсем забыл приезжать к нам в гости. Отец спрашивал о тебе.

Ромаль – давний друг детства Кисиля. И ему нравится поддерживать в Фенсуа мысль о том, что для него их детская дружба крайне нерушимое понятие. Конечно, граф Глиссер сохранил не одно приятное воспоминание из времени, проведенного в компании Ромаля. Но сейчас его в большей степени привлекают денежные активы, которыми располагает семья Фенсуа. И непоколебимая вера Ромаля в то, что Кисиль участвует только в выигрышных делах.

– Так много дел, – кривится Кисиль. – Так мало успеваю. И ты знаешь, мои семейные проблемы…

– О, я слышал, – кивает Ромаль и предсказуемо предлагает. – Если я могу чем-то помочь… Возможно, деньги?

К сожалению, деньги – единственное, что может предложить Фенсуа. Обширным кругом связей он не обладает. Да и считаются с ним в основном благодаря тому состоянию, что заработал его отец. Сам Ромаль мало что из себя представляет. Насколько помнил Кисиль, старшие Фенсуа мечтают, чтобы единственный сын женился на практичном малом. Возможно из небогатой семьи.

– Благодарю, мой дорогой, – ласково отзывается Кисиль. – Уверен, я справлюсь.

– Не сомневаюсь, – кивает Ромаль. – Надеюсь, ты не отпустишь своего мужа послом в Таманию? Мне кажется, это не слишком безопасно.

– Ты прав, вдали от дома редко бывает безопасно, – кивает Кисиль. – Но если встает вопрос о том, чтобы сохранить честь родины, иногда стоит идти на жертвы.

Глаза Ромаля широко раскрываются:

– Ты шутишь!

– В любом случае, я приму любой его выбор, – бросает Кисиль, резко открывая балконную дверь.

– Граф Глиссер! – Мейер улыбается. – А я и не знал, что вы здесь. В зале так душно, а я хотел освежиться. Дверь была закрыта, и я не посмел беспокоить.

– Мое почтение, господин Мейер, – холодно отзывается Кисиль, проходя мимо.

Граф Глиссер всегда считал, что выбор любовника – личное дело каждого. Но Мейера в роли любовника правителя откровенно не одобрял, о чем не раз намекал Лишеру. И дело тут было совсем не в отсутствие у Мейера благородного происхождения. Просто тот был слишком… скользким? Кисиль откровенно не верил ему, хотя тот ни разу не дал усомниться в своей преданности Лишеру. А сам правитель был решительно настроен в своем выборе.

– Вот не могу понять, – говорил Лишер Кисилю, – что тебя так беспокоит? Денег я ему не даю, в дела свои не посвящаю. Почему кто-то не может хотеть быть со мной просто так? Без стремления к выгоде?

Такие слова было странно слышать от вечно подозрительного Лишера, и в свое время, еще до поездки в Кальрадию, граф Глиссер собирался разобраться с Мейером, выведя того на чистую воду. Но вот после все так закрутилось, что стало откровенно не до того. Так что сейчас оставалось лишь сдержанно улыбаться и избегать общения.

О помолвке короля объявляют уже через день.

Риэль узнает об этом, получив приглашение на праздник по этому поводу.

Два дня он проводил в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то информацию о том, как снять браслеты. Его никто не беспокоил. Вик пропадал.

Магу уже начало казаться, что он попал в бесконечный кошмар, где день за днем повторяются в своей бесполезности и пустоте. Он отгонял глупые мысли о собственной ненужности. О том, что в Карумии его никто не ждет. И старался всеми силами выбраться из переплета, в который попал.

Что ему стоило быть менее обидчивым? Спать в одной спальне с супругами? Быть понимающим? Уважать тот факт, что Кисиль не в игры играет, а старается на благо семьи и собственного государства и устает при этом? Глядишь и не произошло бы этого.

Риэль усмехнулся, облачаясь в праздничный наряд.

– К вам пожаловал герцог Сортес, – объявляет слуга, заставляя Риэля вздрогнть и уронить брошь.

– Добрый день, господин маг.

– Герцог Сортес, – хрипло отзывается Риэль. – Что привело вас ко мне лично?

– Сегодня значимый день для меня, – говорит Мономе, – любой мальчик в нашем государстве мечтает стать мужем короля.

– Нервничаете? – вежливо спрашивает маг.

– Не без этого, – соглашается герцог. – И поэтому пришел лично вас попросить похлопотать за стабильность церемонии.

Риэль непонимающе склоняет голову.

– Господин маг, я прошу вас лично засвидетельствовать брачные клятвы, – поясняет Мономе насмешливо.

– Брачные? Сегодня у вас только помолвка!

– Ситуация в стране такова, к сожалению, что у нас с моим будущим супругом нет времени наслаждаться длинной помолвкой.

– Понятно, – глухо соглашается Риэль.

– Послушайте, Риэль! – Мономе стремительно приближается к магу. – Помогите мне сегодня, подтвердите наши клятвы и завтра, я клянусь, вы будете вольны идти куда угодно!

Риэль нервно усмехается, обнажая браслеты.

– Я в курсе о них, – кивает Мономе.

– Я клялся в верности королю. Обещал защищать его благополучие.

– Конечно, – легко соглашается Сортес, – но после вы клялись мужу, что отказываетесь от всех клятв ради брака с ним. Ну так что? По рукам?

Риэль молча закалывает брошь.

– Идите, герцог, готовьтесь к свадьбе, – сухо отвечает маг, понимая, что прикрываться клятвами после того, как стал беглым политическим преступником глупо.

– Надеюсь на ваше благословление, господин маг, – замечает Мономе, прежде чем покинуть комнату.

глава 62.

Риэль, одетый в праздничный наряд, входит в бальный зал. Сейчас, в этот момент, он здесь в статусе королевского мага. В последний раз это было так давно, что кажется уже, что и не было такого, что просто приснилось.

Королевский маг идет, гордо держа голову, широко расправив плечи, неспешным шагом. Величественно проносит свой статус сквозь расходящуюся толпу. Он не выпускает силу, позволяя ей носиться в толпе. Он попросту не может это сделать. Но никто вокруг этого не знает, и они поспешно опускают глаза, скрывая сомнения и пряча возражения насчет его присутствия.

Его Величество король Генрих восседает на троне, ожидая начала торжества.

Рядом с королем стоит его старший брат Клеандрос, единственный из оставшейся прямой родни Генриха. Он одет в скромные серые одежды, подходящие служителю по статусу. Лицо Клеандроса бледное, только красные пятна на шее выдают его волнение от происходящего.