Текст книги "Дополнительное время (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Может, ты и прав. Но как тебе такой факт: сразу после того, как он буквально сбежал с тренировки, Джейми оставил мне голосовое сообщение о том, что его бабуля при смерти и ему очень жаль, но он вынужден уехать на неопределенный срок прямо сегодня. Как тебе такой факт: за самоволку контракт предусматривает огромные штрафы, и Джейми знает об этом. Как тебе такой факт: его телефоны отключены, телефоны его жены и даже детей – тоже, его агент божится, что ничего не знает, а дом заперт и там нет никого из прислуги? Как вам эти три предпосылки, мистер Холмс? Их достаточно, чтобы факт исчезновения был достоверно установлен?

Чувствовалось, что Лестрейд с трудом сдерживается, чтобы не накричать на Шерлока или, возможно, на всех присутствующих. Шерлок поморщился от резкого тона тренера, но выглядел сосредоточенным, а не обиженным.

Джон... – начал он, но Уотсон покачал головой, по-прежнему уставившись в пространство.

Нет, у Джейми нет никакой бабули.

Брови Шерлока взлетели вверх – он собирался спросить именно об этом, а Джон, кажется, даже не осознал толком, что он произнес.

Совершенство.

Адлер встала и поправила платье:

Опять работы на всю ночь с этими вашими мальчишескими истериками. “Хочу играть”, “не хочу играть”... – она наклонилась и подняла свою сумочку, брошенную в начале вечера в одно из кресел. – Марта не позволит мне обложить игрока штрафами, если его причины для отлучки покажутся ей вескими, но если об этом узнает Мориарти – визгу будет на весь “Энфилд”. Так что постарайтесь найти Карпентера и узнать, какого черта он вытворяет, а я попытаюсь найти в его контракте какую-нибудь лазейку, чтоб заткнуть проныре Джиму пасть. Дьявол, сама же составляла… – жалобно проворчала Ирен, удаляясь без лишних расшаркиваний.

Уотсон от звука хлопнувшей двери вдруг пришел в себя и вскочил:

Так, каков наш план? С чего мы начнем?

Шерлок и Грег посмотрели на него довольно хмуро, и Холмс увещевающе произнес:

Джейми захотел исчезнуть сам. Конечно, у него были причины, но он взрослый человек.

То есть предлагаешь сидеть тут и ничего не предпринимать? Понимаю, – ядовито сказал Джон.

Шерлок закусил губу, но Уотсону ответил главный тренер:

Джейми бросил команду за два дня до матча. Я еще спрошу с него за это, но ты – капитан, и ты себе не можешь позволить гоняться за Карпентером на ночь глядя. Так что до субботней игры работаем в обычном режиме и ты, Джон Хэмиш Уотсон, сейчас отправишься спать!

Джон смерил противников тяжелым взглядом, а потом горько прошептал:

Да идите вы оба к черту!

И пошел к лестнице.

Через несколько секунд наверху раздался грохот закрывшейся двери в спальню.

========== Девятка ==========

Девятка – сленговое название верхних углов ворот, расположенных в непосредственной близости от перекладины. Название происходит от применяющегося в тренировочном процессе упражнения, в котором в случае попадания игроком в указанные зоны ему начисляется по 9 очков.

Уходя, Грег сказал:

Шерлок, не бери в голову. Джон злится не на нас, а на себя, потому что не смог удержать Джейми. Джон привык за все нести ответственность, он же капитан. Просто иногда ответственности становится слишком много, и он не справляется с давлением.

Холмс в ответ апатично кивнул, закрывая дверь.

Джон злился не на Шерлока уже второй раз за один вечер. Шерлок не знал, что хуже: думать, что Джон сердится именно на него, на Холмса, или что Джон срывается из-за беспокойства за Карпентера? В первом случае горло стискивала болезненная тоска о несбыточном, а во втором – не менее острая ревность.

Шерлок методично собрал чашки и тарелки, положил их в посудомоечную машину, а потом медленно и почти с мазохистским удовольствием оттирал разбрызганный по всему столу соус, который успел намертво присохнуть к белоснежной глянцевой столешнице. Если бы Джон опрокинул тарелку рагу на пол, Шерлок сейчас и пол бы помыл. Монотонные физические действия отвлекали.

Страшно хотелось курить, но Холмс пообещал себе, что в Ливерпуле постарается воздержаться от этого. Пачка легких сигарет была припасена в сумке на крайний случай, но этот случай еще не наступил.

Это просто ссора. Он не ненавидит меня.

Выключив свет на первом этаже, Шерлок некоторое время постоял перед окном гостиной, выходившим в темный густой сад. К природе Холмс был равнодушен (исключения составляли растения, потенциально могущие служить источником ядов), но сейчас тревожные тени деревьев за стеклом казались Шерлоку почти живыми и, главное, понимающими. В их пугающей тесноте он видел отражение собственного бесконечного одиночества.

Неохотно поднявшись по лестнице, Шерлок на секунду задержался перед входом в спальню Джона. Поборов идиотское желание коснуться кончиками пальцев серебристой дверной ручки, Холмс ушел к себе.

Тихий стук раздался через несколько минут, когда Шерлок уже переоделся в пижаму и погасил верхний свет, оставив ночник. Какое-то мгновение Холмс полагал, что виной всему слуховая галлюцинация, вызванная напряжением, но стук повторился. Сердце зашлось в судорожном ритме.

Шерлок открыл дверь.

Джон, чьи волосы торчали в разные стороны, словно их пытались выдрать с корнем, выглядел смущенным даже в слабом свете, просачивающимся в коридор из открытой двери спальни.

Можно? – негромко спросил он.

Холмс молча посторонился, пропуская хозяина дома в свою комнату.

Джон огляделся, будто раньше никогда не видел этого помещения. Шерлок сел на кровать и уставился в пол.

Недолго думая, Уотсон почти робко присел рядом с Шерлоком, игнорируя странноватые кресла.

Хотя, возможно, Джон просто боится темноты, а до кресел свет ночника почти не доставал. Посторонние мысли помогали Шерлоку взять себя в руки.

Ты, наверное, считаешь меня полным засранцем, – глухо сказал Джон. – Уж я-то точно себя таковым считаю.

Шерлок посмотрел на Джона:

Почему?

Глаза Уотсона слегка округлились:

Я нагрубил тебе дважды за один вечер. Накричал. Показатель для первоклассного засранца, тебе не кажется?

Шерлок нахмурился:

Ты представляешь, сколько раз на меня орали раньше? В смысле, сколько раз в день? И это не всегда были разные люди. Это нормально. Я привык.

А я нет, – сурово произнес Джон. – Если я на кого-то кричу – это моя проблема. И, Шерлок, мне больно думать, что ты считаешь разговор, построенный на крике, нормой.

Холмс медленно покачал головой:

Я виноват, Джон, – ты просил меня оставить Джейми в покое, а я не смог. Я спровоцировал тебя, твою злость. Ты любишь его и тебе страшно сейчас, а я не помог тебе его найти.

Шерлок, как ты можешь такое говорить? – Джон старался не повышать голоса, но совсем избавиться от эмоциональности не удалось.

Уотсон придвинулся чуть ближе и развернул Холмса за плечо – мягко, но настойчиво.

Шерлок, я не знаю, что там у тебя было раньше в отношениях с окружающими, но в этом доме так: виноват тот, кто кричит, понимаешь? Я виноват в том, что не могу совладать с эмоциями, а не ты. Поэтому, Шерлок, я пришел просить прощения. Второй раз за сегодня.

На лице Холмса было написано плохо скрываемое недоверие:

Ты хотел помочь другу, а я не поддержал тебя. У тебя были все основания послать меня подальше!

Нет, Шерлок, нет, кто ж с тобой так, а, – Джон на мгновение закрыл лицо ладонями. – Ты был прав, а у меня не хватило ума сразу это понять. Искать Джейми ночью – это действительно плохая идея, а хорошая идея – остыть и спокойно обдумать, куда он мог податься. И если бы я не был так взволнован, я бы сразу понял, что ты и Грег правы. Но я сорвался и прошу у тебя прощения за это. Нельзя делать больно окружающим, даже если тебе кажется, что они неправы. Или если у тебя сдают нервы.

Шерлок не был уверен, но ему показалось, что Джон покраснел, прежде чем задать следующий вопрос:

Ты… не уйдешь?

Шерлок с удивлением вгляделся в лицо Джона:

Ты имеешь в виду..?

Да. Из этого дома. Ты не уйдешь из-за того, что я – несдержанный придурок?

Опасаясь расплескать момент каким-то опрометчивым поступком вроде неистового поцелуя, Холмс мысленно повторил химическое уравнение реакции между медью и концентрированной азотной кислотой.

Боюсь, понадобится что-то посильнее, чем парочка скандалов.

И ядерного взрыва будет недостаточно.

Джон улыбнулся так счастливо, что у Шерлока опять перехватило дыхание.

Спасибо, – прошептал Уотсон, не переставая улыбаться, и на секунду накрыл своей ладонью пальцы Шерлока на пледе. – Спокойной ночи, детектив Холмс.

Слушай, насчет вчерашнего… – сказал Джон утром, разбивая яйца в сковороду.

Шерлок насторожился.

Я просто хотел объяснить про Карпентера. Я не из-за каждого так психую, поверь мне.

Кто бы сомневался.

Джейми мне как брат. С самого детства мы с ним были неразлучны, он никогда меня не подводил. Его семья – это и моя семья. Без него… мой мир рухнет, наверно.

Вот как мой сейчас.

Постаравшись скрыть подступившую тошноту несколькими глотками кофе, Шерлок мысленно призвал на свою голову несколько изощренных способов покинуть этот мир. А он-то, кретин, думал, что вчерашние прикосновения, обжегшие его до самого нутра, что-то значили не только для него.

Все так серьезно? – с трудом выдавил Шерлок, чтобы как-то поддержать разговор.

Джон казался удивленным.

Эээ… Да. Не знаю. Нет, наверно. Прозвучало так, что я без Джейми не смогу жить. Я смогу, конечно. Просто у меня в жизни было всего несколько устойчивых координат – футбол, моя семья и Джейми. Мои родители несколько лет назад погибли в автокатастрофе, мой брат после возвращения из Афганистана не может справиться с алкоголизмом и не принимает моей помощи, моя жена бросила меня, а теперь и Джейми исчез. Если с ним что-то случится, то для моего хребта это станет той самой соломинкой. Джейми был последним, на кого я мог положиться. Мне страшновато… наверное.

Джон отложил деревянную лопатку и с легким стоном помассировал виски.

Ты можешь положиться на меня, – Шерлок не хотел быть жалким, не хотел, но ему казалось, что ничего более жалкого он не делал в своей жизни, потому что этому человеку его слова не помогут.

Да, спасибо, – слегка рассеяно улыбнулся Джон и вернулся к вдумчивому приготовлению полезного сбалансированного завтрака.

В Мелвуд они приехали почти к самому началу тренировки. Джон сразу же стал выглядеть собраннее и увереннее, погружаясь в родную стихию и не желая, чтобы футболисты заподозрили, что у их капитана могут быть проблемы.

Кэп, где Джейми? – спросил Мартин Шелли, когда они разминались рядом.

Заболел. Не знаю, успеет ли оправиться к субботней игре, – сокрушенно покачал головой Джон. – Эй, ноги выше, не отлынивай!

Как и накануне, Шерлок постарался на тренировке забыть о существовании Джона Уотсона. Майк подключил его к полузащите, так что сегодня Холмс действовал в связке с Лукасом Перейрой, Хосе Кесадо и Гленом Томпсоном. Периодически к ним присоединялись Тагер и Швенто, умудряясь даже в самый ответственный момент вносить элемент веселого хаоса.

Шерлок знал, что вице-капитаном в отсутствие Карпентера станет Дэниэль Тагер. Молчаливый, но охотно ведомый бесшабашным Мартином, на поле Тагер становился серьезной доминирующей силой, которая позволяла сплотить остальных. Его руки, полностью покрытые умелыми и затейливыми татуировками, напоминавшими рукава, привлекали внимание Шерлока, несмотря на то, что он не приветствовал такой тип украшения тела. Холмс прочитал как-то, что Тагер считается самым татуированным футболистом в мире, но пока не успел разглядеть, что у Дэниэля под футболкой: вчера было не до этого, а сегодня они с Джоном переодевались позже прочих.

В конце тренировки Стемфорд и подошедший к нему Лестрейд поставили Шерлока против двух защитников. В качестве условных противников выбрали обоих Мартинов – Шелли и Швенто. Оба были одного роста и практически одинакового веса, представляя собой внушительный бастион на пути форвардов соперника. Остальные футболисты уже закончили упражнения и с удовольствием наблюдали за зрелищем, сопровождая его бодрящими выкриками и свистом.

Шерлок нагнул голову и посмотрел на казавшиеся далекими ворота, в которых его приготовился встретить Пуле. Швенто стоял ярдах в четырех, делая вид, что его совершенно не волнует мяч. Чуть левее и дальше стоял Шелли, нахмурившись и сосредоточившись, чтобы не упустить момент начала движения цели.

Холмс знал, что они не будут нападать вдвоем: в куче проще получить травму, а это никому не нужно.

Шерлок качнул Шелли, показав корпусом движение влево, а сам ушел вправо. На подстраховку выдернулся Швенто, которому Холмс нахально пробросил мяч между ног. Все получилось слишком быстро и легко, у вратаря не осталось времени, чтобы выйти и сократить угол обстрела. Мяч просвистел мимо Пуле и глухо ткнулся в сетку, а Шерлок уже скользил на коленях к угловому флагу, победно вздернув руки.

Пусть тренировочный, но этот гол был первым, который удалось забить Холмсу за многие месяцы. Адреналин бурлил в крови, вырываясь восторженными воплями.

К Шерлоку подскочил довольный Швенто, что-то радостно восклицающий по-словацки; Пуле, улыбаясь, вытащил мяч из сетки и проорал:

Неплохо, “Тоттенхэм”!

Мартин Шелли отнесся к единоборству серьезно и выглядел не очень довольным, но тоже поздравил Шерлока с удачным маневром.

И лишь когда каждый желающий похлопал Холмса по плечу, сказал что-то грубовато-приятное или, как Майк, приятное и очень вежливое, к Шерлоку подошел Джон.

Он не выражал своих эмоций громко и бурно, но глаза его сияли так ярко, что Холмс прищурился.

Это было красиво, – тихо произнес Джон в общем шуме, но Шерлок услышал каждое из этих слов настолько отчетливо и чисто, будто они, минуя воздушную преграду и барабанные перепонки, сразу преобразовались в электрические импульсы и воздействовали на слуховые центры мозга, заодно стимулируя некоторые эрогенные зоны.

Еще мгновение – и Шерлок, наплевав на зрителей, заключил бы улыбающегося Джона в объятья, но катастрофу предотвратил Грег:

Шерлок, ты выйдешь в субботу и попробуешь сделать то же самое! Даже если ты не забьешь – неважно. Просто покажи нашим болельщикам, что мы не за длинные ноги тебя купили! Хотя что это я говорю – конечно, за них!..

Не отрывая взгляда от синих глаз Уотсона, Шерлок боролся с противоречивым желанием послать тренера и заодно поблагодарить за спасение от неминуемого унижения. Кидаться на шею капитану твоей команды – это плохая идея всегда, кроме празднования забитых голов в настоящем матче.

Втроем они неторопливо пошли по направлению к главному корпусу, где располагалась раздевалка. Холмс делился впечатлениями о защитниках, с которыми ему сегодня пришлось тренироваться, и они с Грегом делали прогнозы, с кем взаимодействие в реальной игре станет наиболее продуктивным. Джон, казалось, вообще не слушал, но его рассеянные замечания показались Шерлоку очень уместными.

Ирен в алом платье ждала их у кромки поля.

Карпентер не вернулся? – спросила она, бросая цепкий взгляд по сторонам.

Пока нет, – ответил ей Джон так спокойно, будто не переживал до крика еще несколько часов назад. – Завтра сразу после матча я поеду в Торки, у Джейми дом на побережье. Если он не покинул страну, он почти наверняка там.

Я еду с тобой, – быстро добавил Холмс.

Джон окинул его задумчивым взглядом. Если Джейми по какой-то причине решил затаиться, то шансы найти его и разговорить в присутствии постороннего будут крайне невысоки. Но перспектива ехать за рулем после тяжелого вечернего матча в течение нескольких часов совершенно одному казалась ужасающе тоскливой. В компании он будет меньше нервничать, это точно. Или… он будет меньше нервничать, потому что будет с Шерлоком?..

Хорошо, – кивнул Джон, – поедем вместе.

Ирен смотрела на обоих слегка насмешливо, но потом опять посерьезнела:

Так, ребятки, еще одно: если в ходе вашего расследования найдете что-то, что поможет мне прижать Мориарти хвост, я ваша до гробовой доски. Половину рабочего времени я трачу на то, чтоб отслеживать его действия и не дать напакостить Марте, а ведь могла бы полезным делом заняться!

Шерлок говорит, что Мориарти кокаиновый наркоман, – с отвращением в голосе произнес Джон. – Тебе это поможет?

Молчавший Грег и Ирен оторопело уставились на Холмса.

Как ты мог такое узнать? Кто тебе сказал? – воскликнул тренер.

Шерлок устало нахмурился – примерно так реагировало большинство людей на его дедуктивные способности, а ведь он почти успел забыть об этом.

Никто не сказал. Я просто увидел, – и Шерлок кратко описал признаки, на которых основывались его выводы.

Ирен постукивала себя кончиком пальца по губам, размышляя:

Не знаю, как это нам пригодится, но все равно спасибо. И откуда ты столько знаешь про наркоманов?

Уотсон заметил, что по лицу Холмса словно прошла мелкая рябь. Может, виной всему были солнечные блики, потому что через мгновение Шерлок вновь казался невозмутимым:

У меня был знакомый кокаинист. Ему удалось завязать.

Так, ладно, – Лестрейд прервал беседу. – Вы двое – отдыхать и набираться сил, а у меня через час предматчевая пресс-конференция. Сара должна успеть привезти документы из секретариата Лиги, так что объявим о твоем завтрашнем участии. Ну, и о “болезни” Джейми заодно. Остановимся на ангине?..

После почти торопливого обеда Джон ушел в свою спальню, чтобы без помех поболтать по скайпу со своими детьми. Мэри, Джуди и Мартин вернулись из Испании в Англию, но не в Ливерпуль, а в Лондон, к родителям бывшей жены. Мэри была настроена до последнего держать детей подальше от отца, пока адвокаты не договорятся об опеке, но Джуди и Мартин требовали выхода папы на связь, и Мэри пришлось уступить.

Шерлок улегся со своим ноутбуком на одном из диванов в гостиной и просмотрел состав “Вест Бромвича” на завтрашнюю игру. После тренировки захотелось вернуться на поле триумфатором, а не жалким неудачником, из милости получившим второй шанс. Защитники у команды-соперника были крепкие, и Шерлок посмотрел несколько видео с их участием, чтобы вспомнить манеру игры каждого. Дождавшись, пока на официальном сайте “Ливерпуля” появится видео с пресс-конференции Лестрейда, Холмс загрузил и его.

Просмотру помешал звонок в дверь.

Шерлоку абсолютно не хотелось открывать, тем более, он сам был гостем, но он смутно догадывался, что Джон несколько дней не видел детей и не поблагодарит, если его прервать.

Поэтому Холмс, захлопнув ноутбук, отправился в прихожую.

Чем могу помочь? – вежливо уточнил Шерлок у незнакомца на пороге.

Тот выглядел хмуро и неопрятно: отросшие светлые волосы, неаккуратная щетина, ветровка с засохшими на ней пятнами краски, обвисшие джинсы, которые явно не стирали с момента покупки. Въевшийся запах алкоголя и дешевого табака пропитал даже воздух вокруг гостя.

Оглядев Холмса, мужчина неприятно усмехнулся:

Ты, значит, и будешь Холмс? А я Гарри Уотсон. Пришел в гости к братику.

И Гарри спокойно вошел в дом, миновав застывшего в дверях Шерлока.

Ситуация относилась к разряду непредвиденных. Прокручивая разные варианты развития событий, Холмс последовал за нахальным гостем и спросил прохладно:

Почему я думаю, что Джон не обрадуется вашему визиту?

Гарри посмотрел на Шерлока с откровенной злобой:

А ты поменьше думай, салага, целее будешь. Давай-ка, расскажи мне, какого хуя такой гладкий пидорас делает в доме моего братика?

Холмс медленно вдохнул и сложил руки за спиной. Первой реакцией на оскорбление стало желание развернуться и уйти наверх. Но куда сильнее хотелось выяснить – Гарри бил наугад или точно знал об ориентации Шерлока?

Советую ваши вопросы адресовать непосредственно Джону. Возможно, у него более широкие взгляды, чем у его брата-алкоголика.

Гарри, успевший развалиться на диване, вскочил на ноги и сжал кулаки:

Мой брат женат и у него дети, ты, шлюха ебаная! Уебывай из его дома, ублюдок, пока я тебе шею не свернул! Не смей позорить нашу семью, извращенец!

Шерлок не врал Джону прошлой ночью – на него кричали довольно часто и в большинстве случаев это лишь вызывало досаду, но почти никогда не ранило по-настоящему. То, что сейчас орал родной брат Уотсона, было неожиданно больно. Если Джон узнает, что Шерлок гей, решит ли он, что его репутация под угрозой? Покажется ли расследование достойным оправданием совместному проживанию? Холмс похолодел при мысли о том омерзении, которое возникнет на лице Джона, когда он вспомнит их довольно невинные прикосновения друг к другу.

Сомнение просочилось во взгляд Шерлока, что немедленно заметил нетрезвый, но все еще ожесточенный Гарри:

Помочь собрать манатки, голубенький?

Гарри, твою мать! – раздался гневный окрик сверху, и через секунду по лестнице бегом спустился Джон.

Посмотрев на бледного Шерлока и раскрасневшегося брата, он приказал:

Убирайся немедленно.

Лицо Уотсона-старшего исказилось:

Джонни, ты еще поймешь, какую услугу я тебе оказываю! Твой сосед – педрила! Понимаешь ты? То, что он тут с тобой живет, тебе только во вред. Ты бы слышал, что люди болтают!

Кровь отхлынула от лица Джона, губы сжались в тонкую, едва различимую полоску. Шерлок чувствовал удушливые волны ярости, исходившие от капитана.

Тихо и очень четко Джон произнес:

Не твое собачье дело. Ты сейчас уберешься отсюда и до тех пор, пока не извинишься перед Шерлоком, можешь забыть, что у тебя есть брат. Ты меня понял?

Гарри, низко нагнув голову, оглядел обоих исподлобья:

Значит, вот как… Какой-то педик тебе важнее брата и жены?!

Мэри мне больше не жена. Мои отношения с другими людьми не касаются ни ее, ни тем более тебя. И даже если я решу жить с мужчиной, твое мнение не будет играть ни малейшей роли, запомни это.

Шерлок не мог вздохнуть, услышав в этих словах то, чего там, скорее всего, вовсе не было. В стремлении поставить на место зарвавшегося родственника, Джон использовал оружие, которое ударило и по Холмсу.

Отношения? Жить с мужчиной?.. С ним жить?! – взвизгнул Гарри Уотсон, надвигаясь на Джона. – Блядь, ты совсем с катушек слетел, что ли? Джонни, очнись, ты же не пидорас!

Эффектную точку в этой эмоциональной речи поставил кулак Джона, с силой впечатавшийся в небритую скулу, опрокидывая умолкнувшего оратора на ближайшее кресло.

========== Перерыв ==========

Перерыв – промежуток времени между таймами матча (15 минут)

Если бы Джона Уотсона спросили, что он делает перед дверью в спальню своего гостя, он бы ответил: похоже, создаю новую традицию.

Снова Джон страдал от мучительного стыда. Вчера это был стыд за себя, сегодня – за родного брата.

Пока Джон за воротник выволакивал Гарри на крыльцо (много времени на это не потребовалось – от удара в лицо старший Уотсон совершенно растерял свой боевой задор), Шерлок исчез из гостиной.

Джон постучал и толкнул дверь, не дождавшись ответа. Увиденная картина заворожила его: стройный, гибкий Шерлок, изящный, как статуэтка из палисандра, стоял у сумрачно-серого окна. Очертания его темного силуэта могли бы быть резкими, но вокруг головы вился синеватый дым, смазывающий контуры. На долю секунды Джон нашел в себе силы удивиться, что не сработала противопожарная система, но налетевший сквозняк подсказал, что в комнате распахнуто окно. Испытав смутно проскользнувшее желание уткнуться лицом в спину между лопаток Холмса, Джон глубоко вздохнул, чтобы перестать так глупо нервничать.

Он аккуратно закрыл за собой дверь и подошел к Шерлоку так близко, чтобы без усилий посмотреть в лицо. Детали терялись в сумерках, но глаза Шерлока блестели, а на чувственные губы падал красноватый отсвет зажатой в зубах сигареты, докуренной почти до фильтра.

Пожалуйста, убери это, я тебя очень прошу, – прошептал Джон. – Футболисту твоего уровня нельзя губить легкие.

Шерлок медленно вытащил сигарету изо рта, зажав пальцами с неуместной элегантностью, выпустил дым в сторону от Джона. Руки его слегка дрожали. Уотсон заметил это.

Шерлок, я не знаю, что сказать.

Мне собрать вещи?

Джон недоуменно нахмурился.

Ты думаешь, стоит?

Шерлок отвернулся и с остервенением затушил сигарету в пепельнице на столе.

Мое мнение не имеет значения. Главное, что считаешь ты.

Я думал, мы сделаем это завтра. Много времени не займет.

Голова Шерлока дернулась, как от удара.

“Мы”? О, ты хочешь помочь? Мило, – процедил он так гадко, как только был способен.

Джон помолчал.

Шерлок, я знаю, что мой брат оскорбил тебя и расстроил. Ты имеешь право злиться. Но когда ты говоришь таким тоном, мне становится немного страшно, что мы не сможем двигаться дальше.

А куда мне двигаться? – Холмс слегка повысил голос. – Подскажи хотя бы отель приличный!

Какой отель?! Шерлок, я хотел обсудить то, что произошло только что, а поездку в Торки мы можем спланировать и завтра. Но, конечно, если тебе поможет успокоиться бронирование номеров, давай сделаем это сейчас, я согласен. Тебя нервируют путешествия?

Шерлок несколько секунд смотрел на Джона с высоты своего роста, а потом вдруг плечи его расслабились и он едва слышно застонал. Уотсон постарался проигнорировать вставшие дыбом волоски на руках.

Холмс сделал шаг к письменному столу и устало присел на краешек, вытянув ноги. Джон рискнул подойти поближе. Волоски на руках уже угомонились.

Ты все это время говорил о поездке в Торки? Собрать вещи – это для поездки?

Джон, начиная догадываться о сути недопонимания, осторожно уточнил:

А о чем говорил ты? Какие вещи ты планировал собирать?

Голос Шерлока звучал раздраженно, словно он не хотел признаваться в собственных сомнениях:

Я полагал, что после всего того, что наговорил про меня твой брат, ты не захочешь, чтобы я портил твою репутацию своим присутствием в твоем доме.

Ты хотел сбежать из-за Гарри?! – возмущенно воскликнул Джон.

Не сбежать! И не из-за Гарри, а из-за тебя. Я не хотел, Джон…– голос Шерлока сорвался, – я не хотел, чтобы ты ненавидел меня из-за того, что Грег уговорил тебя предоставить мне комнату. Я не хочу тебя обременять и портить твои отношения с семьей.

Джон чувствовал зарождающееся внутри, где-то в животе, щемящее тепло, которое пульсировало как сгусток абсолютно беспричинного счастья. Уотсон был уверен, что если задрать футболку, пульсация эта будет видна под кожей невооруженным глазом. “Как гигантский кокаиновый клоп!” – внезапно подумал Джон и чуть не рассмеялся от чудовищной нелепости этого сравнения.

Подойдя к сидящему Шерлоку поближе, Джон мягко спросил:

Ты действительно волнуешься о моих несуществующих отношениях с братом или же тебя беспокоит, как я воспринимаю твою ориентацию?

Шерлок, не отрывая взгляда от Джона, склонил голову набок и ничего не ответил. Уотсон придвинулся еще на фут:

Если бы у меня были проблемы с геями, то я бы снял тебе номер в гостинице еще до того, как ты закончил обследование у Молли, – я не слепой, Шерлок, и не дурак. И я не думал, честно говоря, что тебя так волнует отношение окружающих.

Не всех окружающих. Только одного, – недовольно прошептал Шерлок.

Джон согласно кивнул:

Но я – не мой брат. Его грубость меня расстраивает куда больше, чем то, что люди начнут болтать обо мне. Или о нас. Люди всегда болтают. Но если ты мой друг, не все ли нам равно?

Друг… – беззвучно повторил Холмс одними губами.

Блядь.

Джон улыбнулся:

Позволь мне сделать то, чему помешал визит моего невменяемого братца-гомофоба. Я ведь так и не приготовил тебе вечерний чай.

Если бы Майкрофта Холмса спросили о самом важном дне его жизни, он бы задумался на секунду. Или на минуту.

Быть может, это был день, когда он блестяще закончил университет, имея на руках сразу три предложения о работе? Тогда скромная должность в правительстве была наименее оплачиваемой из этих трех, но Майкрофт хорошо думал на перспективу. Он выбрал именно ее, и с тех пор каждый его день был посвящен кропотливому, методичному, чрезвычайно внимательному и безупречно просчитанному движению наверх.

Майкрофт был весьма хорош в том, что делал, и знал это.

Быть может, это был день, когда его представили Её Величеству? Это была почти неофициальная встреча: Майкрофту было тридцать два, и он успел зарекомендовать себя несколькими хитроумными планами по нейтрализации международной напряженности. Эти планы были не глобальными, но Королеве понравились изящные решения Холмса, и она разделила с ним и его тогдашним начальником чашечку чая. С того памятного чаепития с Великой Женщиной (Майкрофт называл ее так без малейшей иронии) он чувствовал, что его карьера будто подстрахована подушкой безопасности. От ощущения, что его одобряет Королева, Майкрофт еще ревностнее защищал ее интересы.

В жизни Майкрофта Холмса было несколько действительно важных дней, некоторое количество значительных и довольно много превосходных.

И лишь иногда, когда ночью в холодной постели вдруг на мгновение становилось нечем дышать от острой боли в сердце, Майкрофт предполагал, что самым важным днем его жизни был тот, когда он встретил Грега.

Это случилось девять лет, четыре месяца и шесть дней назад, и Майкрофт помнил каждую деталь, будто минимум половина клеток его памяти была предназначена для хранения мельчайших подробностей их с Грегом отношений.

...Благотворительный вечер организации, аккумулирующей средства на лечение детей от туберкулеза в странах третьего мира, проходил в зале роскошного лондонского отеля. Майкрофт относился серьезно к подобным мероприятиям. Для молодого и амбициозного человека здесь открывались грандиозные возможности, нужно было только внимательно искать их, не стесняться заводить полезные знакомства и подобрать подобающий смокинг. Фамилия Холмса обеспечивала ему еще несколько дополнительных карт в этой раздаче.

Осуществив три из пяти запланированных полезных бесед, которые могли обернуться бонусами в будущем, Майкрофт с бокалом шампанского остановился за ледяной скульптурой, изображающей Доброту. То, что это именно Доброта, становилось понятно лишь после прочтения поясняющей таблички, тогда как женщина из застывшей воды самому Холмсу больше напоминала голодную смерть.

Впрочем, художественные достоинства скульптуры мало занимали Майкрофта, он выглядывал в бескрайнем черно-белом море вечерних костюмов очередного необходимого человека, когда его внимание привлекли возня и хихиканье за тяжелой портьерой, драпировавшей один из служебных выходов. Сделав шаг чуть назад и в сторону для лучшего обзора, Майкрофт строго посмотрел на парочку, которая укрылась от посторонних глаз за изумрудного цвета тканью.

Спиной к нему стояла невысокая девушка в белом платье с открытой спиной. Она была занята разговором – если эти ужимки можно назвать разговором – со стройным, загорелым молодым человеком, одна рука которого была занята бокалом с красным вином, а вторая, насколько успел разглядеть Майкрофт, только что ущипнула девицу за грудь. Девица захихикала снова. Молодой человек в этот момент посмотрел поверх головы своей подружки прямо на Майкрофта, который всем своим видом выражал сдержанное осуждение, и ослепительно улыбнулся.