Текст книги "Дополнительное время (СИ)"

Комментарий к Тотальный футбол http://puhnatsson.tumblr.com/post/70283342877/3 – приезд Шерлока

========== Аут ==========

Лирическое отступление: вчера "Тоттенхэм" на домашней арене принимал "Ливерпуль" и влетел с сокрушительным счетом 0-5. Я, конечно, мужу говорила, что это все потому, что несколько десятков темпераментных женщин со всей страны принялись страстно шипперить "Ливерпуль" и его капитана, но он мне почему-то не верит.

Аут – положение, когда мяч «вышел из игры», то есть пересек линию, ограничивающую поле. Для продолжения встречи его необходимо вбросить, снова «ввести в игру».

К этому времени вся команда разъехалась по своим делам и отдыхать, в Мелвуде остался только персонал. Новых игроков редко встречали всем составом – это был бы неоправданный перерасход ресурса. Рабочие будни футболиста начинались с момента прибытия в клуб – и начинались, как правило, в медицинском кабинете. Грег и Джон шли к воротам, чтобы лично проводить Холмса туда.

Я тебе рассказал все, что знал. Теперь у меня встреча с Хадсон, а Холмс остается на твоем попечении. Майкрофт обещал, что братец будет вести себя сдержанно, так что, надеюсь, вы не поругаетесь в первый же час, – Лестрейд нервничал больше, чем хотел показать.

Джон фыркнул:

Со мной сложно поругаться, ты же знаешь. – И буркнул в сторону: – Только если наша новая принцесса будет уж совсем невыносима.

Я все слышу! – строго напомнил Грег.

Уотсон улыбнулся. Они смотрели, как из элегантной черной машины выбирается… некто.

В обычной жизни Джон предпочитал удобную спортивную одежду, джинсы, толстовки и смешные футболки. Но для официальных мероприятий Мэри набила его шкаф костюмами Армани, рубашками от Ральфа Лорена, шелковыми галстуками. Черт возьми, у Джона были даже сапфировые запонки с монограммой. В общем, костюмы Уотсон не очень любил, но носить умел.

То, как выглядел в костюме Шерлок, Джон бы не взялся описать словами. Это было больше похоже на удар под дых. Рожденный именно для дорогих, безупречно сидящих костюмов, Шерлок Холмс шел к встречающим так, будто волны Красного моря только что расступились перед ним.

Уотсон перевел дыхание, прищурился и недовольно прошептал тренеру:

Как эта палка умудряется передвигаться по полю?

Надеюсь, с таким же изяществом. Будь милым, Джон, ну же, – и Грег, протянув вперед обе руки, радостно приветствовал нового игрока.

Мистер Холмс, очень рад с вами познакомиться! – Шерлок без улыбки ответил на рукопожатие босса и внимательно посмотрел на стоящего рядом Джона.

Джон уступал в росте большинству игроков в команде, особенно защитникам. Это было нормальным явлением и не смущало Джона никогда. Шерлок не мог быть выше того же Тагера, но Уотсон ощутил непривычный дискомфорт от пристального взгляда свысока.

Капитан Джон Уотсон собственной персоной. Вы легенда “Ливерпуля”, – бархатистым голосом произнес новоявленный сыщик, оплетая невероятно длинными пальцами горячую ладонь Джона.

Уотсон, наконец, взял себя в руки. Да, дьявол, он действительно легенда и он не позволит этому выскочке смутить себя. Крепко сжав ладонь Холмса, Джон открыто улыбнулся и кивнул:

Да, потихоньку вписываю свое имя в вечность. Добро пожаловать.

Грег засунул руки в карманы штанов, и, усмехаясь, снисходительно поглядывал на эту скромную демонстрацию маскулинности. Потом деликатно кашлянул:

Боюсь, мне придется оставить вас прямо сейчас. Мистер Холмс, капитан Уотсон согласился стать вашим проводником и наставником, он ответит на ваши вопросы, поможет влиться в коллектив. Думаю, стоит начать с медицинского корпуса. Встретимся завтра на тренировке! – и Грег, коротко взмахнув рукой, сел в поданный служебный автомобиль.

Джон сцепил руки за спиной и слегка покачивался с пятки на носок. Шерлок без стеснения неторопливо разглядывал его. Через минуту Уотсону это наскучило и он произнес:

Ну что ж, мистер Холмс…

Просто Шерлок, – перебил его тот.

Уотсон кивнул:

Хорошо, просто Шерлок, я Джон. Насколько ты в курсе дела?

Холмс неопределенно повел плечами:

Без подробностей. Знаю, что у вас специфическая проблема в собственных рядах, но не знаю, с чего вы это взяли. Я обещал Майкрофту, что помогу вам.

Почему ты решил, что сможешь?

Шерлок выгнул бровь:

О, ты сомневаешься во мне… не просто во мне – во всей этой ситуации? Ты не только не веришь в мои способности выяснить правду, но какая-то часть тебя вообще не желает ничего выяснять, так?

Холмс сократил расстояние между ними и наклонился к лицу Джона – но не настолько близко, чтоб это можно было счесть неприличным:

Что вы скрываете, капитан Уотсон?

Джон медленно моргнул и с непроницаемым лицом произнес:

Ничего, что бы тебя касалось, Холмс.

После чего развернулся и размеренно пошел в сторону базы.

Через несколько шагов длинноногий Шерлок нагнал его и бросил на ходу:

Если у тебя есть грязные секреты, капитан, лучше расскажи сам – я все равно докопаюсь.

Едва не споткнувшись, Джон понял, что жить с этим засранцем в одном доме и не убить его будет несколько сложнее, чем он полагал сначала.

В медкорпусе их встретили тяжелые басы рок-музыки, сотрясающие стекла в окнах. Шерлок сморщил нос и вопросительно уставился на Джона. Уотсон, хоть и сердился на Холмса, не смог удержаться от смеха:

О, это наша Молли Хупер. Тебе понравится, пошли познакомлю.

Выражение лица Холмса красноречиво свидетельствовало, что знакомство не станет для него приятным.

Когда двое футболистов открыли дверь в просторный кабинет, Молли помахала рукой из кресла на колесиках, в которое забралась с ногами, и нажала кнопку на черном пульте. Музыка сразу притихла до едва заметного сопровождения.

Док, я тебе тут новенького привел. Он кусается, так что ты осторожнее. Молли, это Шерлок. Шерлок, это наша Молли, – в голосе Джона можно было различить тщательно скрываемую гордость.

Невысокая, совершенно лысая девица в белой майке и синих джинсах, с паутинкой изящной татуировки, покрывающей шею, с пирсингом в ушах, бровях и даже ноздрях, ухмыльнулась.

Здорово, Шерлок, – встала из кресла Молли, протягивая руку, – ты учти, что для кусачих у меня есть несколько интересных препаратов… способствующих закреплению положительных рефлексов.

Холмс автоматически пожал протянутую маленькую кисть: он был в замешательстве и едва мог скрыть это. Настороженно переводя взгляд с Молли на Джона, он уточнил:

А настоящие врачи сегодня будут?

Уотсон и Хупер расхохотались.

Да, красавчик, сейчас подойдет добрый доктор Дулитлл* с клистирной трубкой и касторкой, – сквозь смех с трудом выговорила Молли.

Шерлок взирал на смеющуюся парочку с настоящим ужасом.

Джон, постепенно успокаиваясь, вытер выступившие слезы и максимально серьезно сказал:

Шерлок, Молли самый крутой спортивный врач во всем Ливерпуле, если не во всем Мерсисайде. Пусть тебя не смущают ее манеры – она блестящий диагност, и у нее совершенно дьявольская интуиция, когда речь идет о выборе наилучшего лечения.

Когда она закончила колледж?! – прошипел Шерлок, смущенный уже не столько ситуацией, сколько потерей своей выдержки.

Раньше, чем ты начал играть, дорогуша, – прохладно заявила крошечная докторша, едва прищурив карие глаза. – Медколледж Кэмбриджа с отличием, углубленная интернатура по спортивной медицине и диссертация по наиболее эффективным методам реабилитации после травм колена.

Она обошла Шерлока, достала из коробки пару резиновых перчаток, натянула их с характерным щелчком и мотнула головой в сторону кушетки:

Раздевайся, прелесть, сейчас будем проверять твое оборудование.

Основные этапы обследования любой спортсмен знал наизусть – давление, визуальный осмотр кожных покровов, лимфоузлов, зубов, ушей, горла, пальпация мягких тканей живота, прослушивание сердца и легких, проверка рефлексов. Молли была абсолютно собрана, записывая результаты в карту Шерлока и сравнивая их с предыдущими.

Джон устроился в самом большом кресле и терпеливо ждал. Взгляд его задумчиво скользил по обнаженному до пояса Холмсу. Уотсон достаточно отстраненно воспринимал мужское тело: сложно стесняться, когда с ранних лет ты большую часть времени проводишь на сборах и тренировках, в раздевалках, буквально набитых практически голыми мужчинами. В этом не было сексуального подтекста, поэтому Джон не ощущал смущения, отмечая безупречный пресс, четкие, но не перекачанные грудные мышцы, сильные широкие плечи, гладкую пропорциональную спину. Как капитан, Уотсон оценивал своих ребят и с точки зрения физической формы.

Заметив про себя с легким удивлением, что в костюме Шерлок выглядит куда более хрупким, совсем не таким внушительным, Джон перевел взгляд на лицо нового игрока. Тот, едва нахмурившись, сверлил его пристальным взглядом из-под густых ресниц. Уотсон сообразил, что, возможно, кому-то подобное беззастенчивое разглядывание может показаться невежливым, и быстро отвернулся.

После череды тестов Молли попросила Шерлока сесть в кресло, чтобы ей было удобнее взять кровь на анализ. Наблюдая за ее отточенными, почти элегантными действиями, Шерлок успокоился и решил, что это именно тот момент, когда можно начинать пробовать налаживать отношения с окружающими:

Молли… – произнес он. – Молли, простите меня за недоверие. Я был очень груб и признаю это. Я был неправ.

Джонни, а он не так уж и плох, – громко пропела Хупер, не отвлекаясь от процесса забора крови в пробирку.

Холмс вскинул брови и вопросительно посмотрел на Уотсона. Тот слегка покраснел и покачал головой.

Так, я закончила на сегодня, мальчики. Шерлок, завтра придешь на мышечные тесты. На тренировку я тебя пока не пущу, завтра только смотришь. Ясно?

Как скажете, мэм, – галантно чуть поклонился Холмс, прижимая ватный тампон к сгибу локтя.

Молли усмехнулась, но ее взгляд потеплел:

Ты мне это брось, позёр.

Она обернулась к Джону и спросила:

Он и будет нашим Эркюлем Пуаро?

Уотсон слегка вздрогнул: он не ожидал, что Грег посвятил Молли в детали плана. Впрочем, глупо было бы скрывать от нее такую важную информацию, раз она знает об отравлении. Если бы Лестрейд не поставил ее в известность относительно принятых мер, Молли, чего доброго, могла бы решить, что главный тренер пытается замять историю.

Мисс Хупер в курсе ваших проблем? – встрепенулся Шерлок. – Может, нам сейчас и обсудить их? Просветите меня вместе.

Дружочек, это теперь и твои проблемы тоже, – проворковала Молли ласково, но в ее голосе слышалась сталь.

Она здесь всех держит за яйца, что ли? – тихо спросил Шерлок у Джона, но так, чтобы доктор услышала. Та широко ухмыльнулась.

Только тех, у кого яйца есть, – в тон ответил Уотсон и добавил громче: – Я принесу кофе, кто-то еще хочет?

Выслушав пожелания, Джон ушел к кофейному автомату. В главном корпусе, где располагался пресс-зал, раздевалки, тренажерные залы, душевые, бассейн, кафе, комнаты отдыха и административные помещения, была огромная и очень умная кофе-машина, которая умела все. Она была настолько умная, что Джон никак не мог разобраться в ее устройстве, остро ощущая свою никчемность. Выпить кофе в исполнении этого чуда техники ему удавалось нечасто. Кофейные автоматы были привычными, простыми и замечательно удобными.

Вернувшись с тремя стаканами кофе, Уотсон приоткрыл дверь бедром, и чуть не уронил свою горячую ношу, услышав негромкое:

Нет, Шерлок, нет, умоляю…

Джон на мгновение пораженно замер, а затем решительно толкнул дверь дальше. Молли по-турецки сидела на своем столе, прямо на каких-то документах, а Шерлок расслабленно полулежал в кресле в нескольких шагах от нее.

Молли едва удостоила Уотсона взглядом и продолжила прерванную фразу:

–...умоляю, не говори такой ерунды! Как можно быть англичанином и никогда не слышать “Jethro Tull”? Я отказываюсь в это верить.

Шерлок, слабо улыбаясь, пожал плечами, не выказывая ровным счетом никакого желания немедленно ознакомиться с творчеством упомянутой группы или разубедить собеседницу в выводах, к которым она пришла.

Джон раздал стаканчики кофе и сел в соседнее кресло, отметив, что Холмс заграбастал себе самое удобное из имеющихся.

Молли, Шерлок, предлагаю перейти ближе к делу.

Холмс едва заметно подобрался.

Итак, – медленно произнес Уотсон. Говорить о предательстве было тяжело. – Шерлок, ты знаешь, как прошел наш первый матч в этом сезоне?

Сокрушительное поражение от явного аутсайдера. Подожди-ка…– Холмс застыл на пару секунд. – Отравление?!

Джон и Молли пораженно переглянулись.

Уотсон осторожно спросил:

Ты что-то слышал? Слухи уже поползли?

Холмс отрицательно помотал головой:

Простейший логический вывод.

Ок, умник, поясни для слушателей, – сухо попросила Молли.

Шерлок сложил кончики пальцев вместе:

В клубе происходит что-то настолько ужасное, что ваш тренер согласен даже на меня, – о, вы действительно напуганы. Вы не зовете полицию, очевидно, боитесь скандала, но вам нужен человек со стороны, который способен искать ответы и которому вы сможете доверять. Учитывая, что ты спрашиваешь меня о вашем провальном матче, а обсуждаем мы все это при клубном медике, хотя круг посвященных крайне ограничен, я делаю вывод, что именно какие-то медицинские нюансы стали причиной поражения. И это, бесспорно, не повальные переломы ног всей команды. Наркотик – просто наиболее вероятная версия.

Джон ощутил, что в груди его возникло какое-то новое чувство по отношению к Холмсу. Что-то… что-то очень похожее на… восхищение?

Это было потрясающе, – совершенно бесхитростно выдохнул Джон.

Вовсе нет, – с едва уловимой горечью возразил Шерлок.

Вообще-то, да, было круто, – подтвердила Молли. – Хм, может, ты действительно тот, кто нам нужен. Значит, так: шестеро из одиннадцати игроков основного состава и один из тех, что вышли на замену, были отравлены рогипнолом. По просьбе Лестрейда я взяла у них кровь на анализ сразу после матча. Концентрация очень мала – как раз примерно такая, чтобы человек ощутил сонливость, легкую потерю координации, замедленность движений. Никто бы не вырубился от такой дозы прямо на поле, но оба тайма не отработать, это однозначно.

Почему вы решили, что это внутренняя проблема? – нетерпеливо спросил Холмс.

Джон замялся.

Ну же, капитан, очевидно, что вы подозреваете, что это дело рук кого-то из клуба, иначе бы вызвали полицию. Так почему?

Молли ответила за Уотсона:

В день матча мы все обычно обедаем здесь, после чего едем на “Энфилд”. Игроки завтракают дома, но это можно не считать, времени до матча прошло слишком много. Каждое помещение, предназначенное для игроков, открывается специальным именным ключом-картой. Такие ключи есть и у технического персонала, но их доступ ограничен. Мы не знаем, как и в какой момент рогипнол попал в еду или напитки, но, судя по всему, пострадали только игроки, а значит, злоумышленник бил прицельно, зная особенности внутреннего распорядка.

Вы четко излагаете, Молли. Мы с вами определенно сработаемся, – Шерлок коротко улыбнулся и поднялся на ноги. – Значит, кто-то хочет подпортить репутацию “Ливерпуля”? Или, например, заработать на нечестных ставках? Или подставить тренера? Чудесно!

Джон громко возмутился:

Да что же тут может быть чудесного?!

Шерлок вздрогнул, приходя в себя:

О, Джон, я имел в виду, что загадка сама по себе очень захватывающая, а вовсе не то, что я нахожу чудесной попытку подорвать авторитет клуба. Так, кто был отравлен?

Молли слезла со стола и подошла к небольшому сейфу в углу кабинета. Загородив сейф своим телом, чтобы присутствующие не увидели комбинацию цифр, Хупер через минуту сунула лист бумаги в руки Холмса.

Вот, пожалуйста. Тагер, Швенто, Шелли, Перейра, Фартинг и Пуле – основной состав. Видишь, почти вся линия защиты и сам вратарь. Мамаду Салиф вышел на поле на шестьдесят второй минуте вместо Хосе Кесадо. Салиф тоже был опоен, а Кесадо нет, так что к концу игры по газону ползало уже семь сонных мух, – Молли говорила дерзко, но Джон видел, что она по-настоящему расстроена.

Почему тренер заменил Кесадо? Он же на фоне прочих должен был блистать! – недоуменно уточнил Холмс.

Джон ответил:

У Хосе недавно было растяжение. Замена была запланирована еще перед матчем, чтобы не нагружать его ногу.

Шерлок недолго помолчал:

Как можно незаметно отравить сразу семь человек?

Джон и Молли переглянулись, словно не зная, ждет ли Холмс ответа на этот вопрос именно от них.

Молли, вы спрашивали у них, что они ели и пили в тот день?

Не очень подробно. В день матча тут довольно богатый выбор сбалансированной еды, можно взять любой вариант обеда. Наш диетолог Салли Донован следит за этим очень строго. Каждому игроку, которому требуются индивидуальные поправки к меню, она дает отдельные рекомендации.

Как можно было отравить только игроков? Почему никто из администрации не почувствовал себя плохо?

Джон и Молли переглянулись снова.

На самом деле, мы не знаем этого на сто процентов, – немного виновато ответила Хупер. – Я не могла спрашивать у каждого сотрудника клуба. Я спортивный врач и отвечаю только за игроков.

Мда, – протянул Шерлок. – Есть над чем поработать. Нужно составить план действий.

Он поднялся на ноги и посмотрел на Джона:

Мне сказали, что жить в гостинице не придется, уже арендован дом, и ты меня подбросишь. Это соответствует действительности?

Уотсон мысленно крепко выругался. Криво улыбнувшись, он подтвердил:

Да уж, подброшу так подброшу. Жить будешь со мной.

Молли хрипло рассмеялась:

О, мальчики!

Шерлок склонил голову набок и смерил докторшу строгим взглядом.

У меня! – с нажимом уточнил Джон. – У меня в доме куча свободных спален, так что мы не помешаем друг другу, но всегда сможем обсудить насущные вопросы. Если, конечно, тебя не смущают возможные слухи.

А тебя они не смущают? – хладнокровно спросил Холмс.

Меня? – Уотсон был искренне удивлен. – Про меня не печатают гадких слухов, Шерлок.

Но раньше ты не связывался со мной, – фыркнул тот. Почему-то ничего веселого в этой фразе Джон не услышал.

Ладно, Молли, нам пора. Встретимся завтра, – Уотсон поцеловал коллегу в щеку.

Шерлок слегка поклонился, и оба футболиста вышли в коридор. Через несколько секунд после их ухода басы вновь сотрясли стены.

*Английский прототип Айболита.

Комментарий к Аут http://puhnatsson.tumblr.com/post/70075307945 – Молли

========== Быстрый гол ==========

Быстрый гол – гол, забитый до девятнадцатой минуты матча включительно

Ну кто бы сомневался, что у тебя “ягуар”, – закатил глаза Холмс, когда они вышли на парковку и Джон подошел к своей машине.

Проблемы? – Уотсон приподнял бровь.

Шерлок поймал себя на мысли, что это раздражает. Он и сам любил пользоваться этим приемом, намекая собеседнику, что его слова нелепы и незначительны. Впрочем, отметил Холмс, у Джона были красивые брови – хоть не слишком темные, но густые и немного дикие.

Уотсон, не подозревая, какую бурю чувств вызвал своей бровью, тем временем сел за руль и завел двигатель:

Ну, ты едешь?

Водил Джон очень хорошо. Да что там – он водил отлично: ни лишних движений, ни рывков, ни резких торможений. Он словно заранее чувствовал, что произойдет на дороге, и идеально подстраивался под ситуацию. Шерлок не любил управлять автомобилем и в глубине души машинам не доверял. Зато как водителю моментально доверился Джону. Чувство безопасности рядом с Уотсоном было настолько поглощающим, что Шерлок не удержался от комплимента:

Ты водишь превосходно.

Да, я знаю, – спокойно ответил Джон.

Что ты еще делаешь превосходно? – Холмс вовсе не собирался флиртовать с капитаном команды, просто… просто ему захотелось узнать.

Уотсон бросил на него короткий нечитаемый взгляд.

Вообще-то, почти всё. То, что я делаю, у меня хорошо получается, а что не получается – того я не делаю.

То есть, если ты сталкиваешься с чем-то, что у тебя плохо получается, ты просто бросаешь это? А как же преодоление трудностей и тяга к самосовершенствованию? – едко уточнил Холмс.

Джон широко улыбнулся:

Если что-то не получается, я сначала тайно тренируюсь – а потом начинаю делать это превосходно.

Шерлок хотел улыбнуться тоже, но по укоренившейся привычке чуть надменно сказал:

Ты на все пойдешь, чтобы казаться идеальным в глазах окружающих, так?

Лицо Джона снова окаменело. С минуту он молчал, а потом резко повернул руль и остановил машину:

Вылезай, мы приехали.

Двухэтажный дом выглядел почти скромно. Откровенность огромных окон скрадывалась искусно разбитым садом – ушлым любителям делать фотоснимки о частной жизни звезд было бы сложно подобрать ракурс, который не закрывали бы развесистые деревья.

Строго говоря, Джон мог бы жить в любом доме, он был совершенно непритязателен – по крайней мере, для миллионера. Но выбором дома занимался его агент, так что Джон просто поставил подпись на договоре аренды.

Располагайся, – сухо бросил Уотсон, проходя через небольшой холл в гостиную, которая занимала почти весь первый этаж. Холмс оглядел внушительную кухню, покачав головой:

Ты в курсе, что сейчас не принято соединять гостиную и кухню? Куда практичнее сделать хотя бы намек на то, что это разные помещения.

Джон посмотрел на Шерлока так, что тот впервые за долгое время своего несносного существования ощутил нечто, похожее на настоящие угрызения совести.

Шерлок, мне кажется, ты идиот, – тихо сказал Джон.

Медленно приближаясь к Холмсу, Джон ни на секунду не отводил пристального взгляда от светлых глаз. Подойдя почти вплотную, он спокойно произнес:

Меня бросила жена после тринадцати лет брака. Она забрала двух наших детей. Она забрала мой дом и мою жизнь, а мои адвокаты сейчас пытаются сделать так, чтобы я за те бешеные деньги, которые отдам в качестве алиментов, мог регулярно общаться с Джуди и Мартином. Ты понимаешь, что меньше всего меня волнует планировка в съемном доме, который мне к чертям не сдался и который никогда не станет моим? – Уотсон не повысил голоса, но Шерлок чувствовал себя нашкодившим щенком, которому дали газетой по морде за лужу на ковре.

Шерлок вдруг понял, что давно задержал дыхание – еще тогда, когда Уотсон начал плавное движение в его сторону. Джон уже отвернулся и пошел к лестнице, на ходу объясняя:

Наверху четыре спальни, одна моя, самая ближняя по коридору. Из остальных можешь выбирать любую.

Через несколько секунд наверху захлопнулась дверь.

Холмс медленно выдохнул.

Оглядевшись, Шерлок изучил содержимое огромного холодильника и пришел к выводу, что к Уотсону приходит домработница – слишком уж упорядоченным и заполненным был рефрижератор. В нескольких герметичных контейнерах хранилась свежая готовая еда, которую оставалось только разогреть. Кто-то отвечал за пропитание капитана – и это точно не была любящая супруга. Вытащив бутылку минеральной воды, Шерлок сел на один из длинных низких диванов, что стояли в гостиной.

Итак, капитан “Ливерпуля” не слишком скрытен, не огрызается на дурацкие выпады, предпочитая глухую оборону, и пока еще способен восхищаться дедукцией Холмса.

Собственно, восхищение было настолько непривычной реакцией, что Шерлок начал испытывать легкий зуд. Сначала он не мог четко определить его природу, пока максимально не расслабился. Минута рефлексии помогла – Холмс понял, что он жаждет услышать восхищение в голосе Джона еще раз. Хотя бы раз.

Ну, пожалуйста.

В первую секунду открытие разозлило Шерлока – он не искал одобрения с подросткового возраста, уже тогда уяснив для себя, насколько он отличается от прочих, насколько он их всех превосходит. Он не ровня мне – мог бы заявить Шерлок о любом человеке, чувствуя себя действительно выше любого представителя человечества.

Джон Уотсон был большим профессионалом, легендой своего клуба и опорой национальной сборной. Действительно, сложно было бы найти англичанина, который не уважал Джона Уотсона. Искать одобрения у такого человека вовсе не зазорно, но Шерлок был готов взвыть от унижения.

Он не мог понять, в чем же именно дело – в умиротворяющей уверенности, исходившей от капитана; в его искренней попытке быть приятным или… в его глазах, губах, голосе, тяжелом взгляде, горечи тона, когда он говорил о своей разрушенной семье. Факт оставался пугающе реальным – Холмс был готов эмоционально реагировать на любое действие своего нового коллеги, и степень выраженности этой реакции находилась в прямой зависимости от того, насколько сильно Шерлок пытался ее подавить.

Не думать об этом.

Решительно поднявшись, Шерлок подхватил свою сумку и пошел выбирать нору. Ему было все равно, где спать, поэтому он толкнул дверь, ближайшую к спальне Джона. Его взору предстала квадратная, вполне просторная комната, с характерным для всего дома большим окном, которое при желании закрывалось плотными шторами или жалюзи. Обстановка была минималистичной – большая кровать, пара тумбочек черного дерева, стол у окна, несколько стульев и два узких кресла, которые выглядели скорее как мечта дизайнера, нежели как действительно комфортное место для сидения. Одна темная дверь вела в гардеробную, а вторая – в ванную, оформленную почему-то в красных тонах. Конечно, “Ливерпуль” – красная команда, но вряд ли человек, разработавший дизайн-проект, предполагал, что в доме поселится футболист этого клуба.

Шерлок написал смс брату и попросил прислать несколько приготовленных чемоданов с вещами в Ливерпуль. До последнего мгновения Холмс-младший не верил, что в новом клубе все пройдет нормально, так что взял с собой лишь самое необходимое, оставив чемоданы на попечение Майкрофта.

Переодевшись в мягкие голубые джинсы и черную футболку, Шерлок снял носки и с наслаждением размял пальцы ног, походив на цыпочках по ковру с толстым крученым ворсом. Через несколько минут, так и не обувшись, новоявленный ливерпулец отправился продолжать беседу с Уотсоном.

Джон открыл дверь через несколько долгих мгновений после того, как Шерлок решительно и громко постучал. Открыл с напряженным лицом, но через секунду коротко рассмеялся – сам он был одет в похожие светлые джинсы и черную футболку.

Заходи, – посторонился Джон, пропуская визитера. – Или, если хочешь, пойдем в гостиную. Там и поесть можно. Как раз кухня недалеко!

Нет, – осторожно покачал головой Шерлок, – я пока не голоден, поесть можно и позже. Хочу поговорить с тобой о команде и… наших планах.

Валяй. Что ты хочешь знать?

Холмс огляделся – планировка этой комнаты мало отличалась от его спальни, только кресла были на вид более человеческими. В одно из них Шерлок и уселся. Джон занял второе.

Я не слишком пристально следил за вашими трансферами и выступлениями, надо признаться, – Холмс сложил руки в молитвенном жесте и закинул ногу на ногу. – Расскажи мне о каждом игроке, как будто я впервые о них слышу. Пока кратко, просто чтобы я видел общую картину.

Ты считаешь, что отравитель – футболист? – быстро спросил Уотсон, нахмурившись.

Я пока ничего не считаю, я собираю информацию. Самым правдоподобным мотивом для этого преступления мне кажется попытка нагреть руки на ставках. Но так как вероятность повторения такого трюка крайне низка, мы, скорее всего, больше не услышим о нашем диверсанте. Он провернул дельце, получил деньги и может спать спокойно. Нет смысла лезть на рожон, правда?

Джон слегка потер большим пальцем нижнюю губу и задумчиво сказал:

Но ты не считаешь, что нам нужно просто забыть об этом, если риск повторения не слишком высокий?

Нет, конечно. Какие бы цели злоумышленник ни преследовал, он подверг опасности высококлассных игроков, мог повредить их здоровью, следовательно, ему нечего делать в клубе. Если это кто-то из персонала, то скандала наверняка удастся избежать. Но если это кто-то из игроков, то мы должны не только вычислить его, но и поставить в ситуацию, когда он согласится добровольно и тихо завершить карьеру.

Джон выглядел слегка шокированным:

Ты планируешь на перспективу. Я даже не думал, что мы можем с ним сделать, когда найдем, – ну, кроме того, что я ему непременно врежу, уроду.

Джон… я для тебя человек новый, и ты еще не можешь мне доверять, но ты должен понять одну очень важную вещь, понять ее сейчас, пока ты можешь отступить. Когда ты хочешь вычислить виновного, ты не можешь свернуть с этого пути, если тебе покажется, что он ведет куда-то не туда. Ты можешь обнаружить, что преступник – человек, который тебе симпатичен, что это кто-то из твоих друзей. И тогда, Джон, тебе придется выбирать между личной преданностью и верностью клубу.

Уотсон откинулся на спинку кресла и простонал:

Ну еще ты мне скажи, что подозреваешь Карпентера!

Холмс мгновенно насторожился:

Кто-то подозревает Джейми Карпентера?

Нет! – воскликнул Джон. – Просто именно этот довод использовал Грег, когда пытался убедить меня в необходимости твоего присутствия. Он сказал, что я не смогу допустить виновности кого-то из старых друзей, например, Карпентера. Тут он прав – одна мысль о том, что Джейми опоил команду, кажется мне безумной.

Отлично, с Карпентера и начнем. Мы не говорим о его виновности, Джон, просто о том, что он из себя представляет. Не скрывай от меня правды о недостатках этих людей, это может быть важно.

Просто чтоб ты знал – я все это уже ненавижу. Рассказывать такому заносчивому засранцу, как ты, какие-то секреты людей, которых я знаю с юности, – это отвратительно.