Текст книги "Дополнительное время (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Черт, Шерлок, что я должен увидеть? Куда смотреть?

Прекрасно! – прошептал Холмс благоговейно. Это к Джону явно не относилось.

Холмс вскочил на ноги и водрузил бутылки на стол.

Итак, у нас есть сорок три одинаковых бутылки. На первый взгляд они идентичны, но потом мы видим, что две из них имеют другие номера партии – и номера эти разные для обеих бутылок. Уже одним этим наше внимание привлечено, но при еще более тщательном рассмотрении мы замечаем – Джон, подойди и посмотри, в конце-то концов! – что и крышечки этих бутылок отличаются от остальных! Они практически совпадают по цвету, но их ребристая поверхность более сглаженная по сравнению с прочими. Да посмотри же ты!

Джон улыбнулся и встал с пола, на котором уже успел растянуться. Если приглядеться, то две крышечки и впрямь отличались от других, хотя Уотсон не понимал, как вообще это можно заметить.

Слушай, а не могло быть так, что просто на заводе поменяли крышки? Ну то есть, сначала пользовались одним видом, потом закупили другой?

Конечно, могло, – кивнул Шерлок, что-то быстро набирая в своем смартфоне.

И?

Но это не наш случай, – спокойно ответил Холмс и показал Джону фотографию на экране.

Джон понял, что он не спал очень, очень давно – он совершенно перестал улавливать причинно-следственные связи в действиях и словах Шерлока.

На фото был изображен агрегат, который Уотсон мог бы охарактеризовать как доильную установку.

Шерлок, я хочу спать. Что это, твою мать, за хрень?

Это называется “укупорочный аппарат”. Он надевает пробки на бутылки с водой и делает их…– Шерлок выдержал драматическую паузу, – запечатанными, Джон! Запечатанными, как на любом порядочном заводе! Подержанный можно купить меньше, чем за сто пятьдесят фунтов. Но очень трудно подобрать идентичные заводским крышки. Понимаешь теперь, как отравленные бутылки оказались закрытыми?

Джон потер подбородок и хмыкнул:

Ты думаешь, кто-то купил вот такую дуру, чтоб нагреться на ставках? Звучит похоже на присказку про микроскоп и гвозди.

Шерлок смерил его терпеливым взглядом и постарался объяснить:

Мы не знаем, что в действительности задумал преступник. Возможно, он планирует повторить свой фокус еще раз, выждав время. Но пока я вижу тут две явно посторонние бутылки с явно отличающимися крышками. Я ничего не буду делать с ними, просто отошлю Майкрофту, у него есть ресурсы для такой работы.

Ладно. Хорошо. Если ты считаешь, что в холодильнике не могли просто заваляться бутылки из более старой партии, то дело твое. Кстати, напомни, почему ты так считаешь?

Шерлок выглядел слегка растерянным:

Так я это делаю. Читаю людей, Джон. Я вижу деталь, которую можно интерпретировать по-разному, но я выбираю наиболее вероятное объяснение. Когда я вижу на шее Швенто засос и пару царапин от торопливого бритья, и даже целый участок невыбритой щетины под ухом – я делаю вывод, что он занимался ночью сексом, а раз проспал и торопился – значит, это была бурная ночь. Конечно, это мог быть не засос, а ожог от щипцов для завивки, и проспал он потому, что у него болел живот – но это немного притянуто за уши.

А твои бутылки не притянуты? – взгляд Джона потеплел и стал почти ласковым.

Как верно заметила Молли – наши проблемы, значит, и бутылки наши, а не мои, – усмехнулся Шерлок, – и нет, они не притянуты. Это самые непритянутые бутылки в мире!

Джон рассмеялся:

Хорошо, мистер Главный Сыщик. Отправляем бутылки большому брату. Но потом, Шерлок, сразу после – мы идем спать, потому что завтра на тренировке я буду твоим большим братом, и я из тебя всю душу вытрясу, поверь мне.

Тренировка далась Шерлоку тяжелее, чем он ожидал. Уже минут через 30 после начала блока кардиоупражнений он почувствовал утомление, хотя тот же Джон, даром что старше на восемь лет, скакал не в пример бодрее. Правда, позже, при отработке игры в пас с партнерами, Шерлок ощутил возвращение былой уверенности. Джон тоже это заметил и показал ему два поднятых вверх больших пальца.

Майк Стемфорд старался держать Холмса подальше от Уотсона: не из вредности, как нехотя признал Шерлок в глубине души, а лишь потому, что предстояло научиться работать со всеми остальными членами команды. Неожиданно отличная серия точных передач у Холмса получилась с Мамаду Салифом, молодым темнокожим французом, который в иные минуты выглядел так, будто человеческие жертвоприношения все еще практикуются в его семье. В случае неудачного паса Салиф ругался – совсем негромко, но Шерлок, хорошо зная французский, краснел до корней волос.

Наполняясь уверенностью в родной стихии, Шерлок не сразу заметил, что Джон уже некоторое время стоит у кромки поля, переговариваясь о чем-то с Карпентером. Вице-капитан даже на большом расстоянии выглядел несчастным – он обхватил себя руками, ссутулил плечи и голова его склонялась тем ниже, чем дольше они с Уотсоном беседовали. Джон подошел чуть ближе, взял Джейми за плечи и слегка встряхнул, на что Карпентер отреагировал чересчур бурно – его гневное “пошел к черту!” пронеслось над газоном. Джейми резко развернулся и бросился прочь.

Джон застыл как изваяние, и сердце Шерлока скрутила жалость, приправленная знакомой уже ревностью к проклятущему Карпентеру. Холмс не понимал, что происходит, но по реакции других футболистов мог сделать вывод, что такая ссора нетипична для капитана и его лучшего друга. Сделав по направлению к Джону несколько шагов, Шерлок был остановлен твердой рукой Грега, который шел в ту же сторону:

Я сам.

Шерлоку пришлось ждать конца тренировки.

В раздевалке Джона не оказалось, зато Тагер и Швенто – в основном, конечно, говорливый Мартин – наперебой рассказывали всем, какой Шерлок любопытный тип и как его недооценили в “Тоттенхэме”. Их слова упали на благодатную почву – на тренировке каждый мог убедиться воочию, что Холмс знаком с мячом не понаслышке.

Буквально кожей Холмс ощущал, как снижается общий градус недоверия к нему, новичку, и решил, что от некоторых слухов бывает польза. Он надеялся только, что никто не попросит его сразу же продемонстрировать дедуктивные способности, потому что до тошноты хотелось найти Джона и убедиться, что с ним все в порядке.

Мамаду перед уходом сделал комплимент футбольным способностям Шерлока – вновь на французском. Вообще-то это был хороший комплимент, но настолько нецензурный, что Шерлок снова покраснел. Сидящий недалеко вратарь Симон Пуле рассмеялся, и Холмс с долей смущения вспомнил, что бельгиец – полиглот.

Стемфорд поджидал Холмса на выходе из раздевалки. Он успел переодеться и выглядел куда стройнее в элегантном сером костюме.

Поздравляю с первой тренировкой, мистер Холмс! – широко улыбнулся Майк. – Грег очень доволен, завтра будете работать с линией полузащиты.

Да, мистер Стемфорд, спасибо и все такое, – слегка нетерпеливо перебил Шерлок, – но где Джон? Они с Грегом ушли до конца тренировки.

Улыбка Майка поблекла:

Они немного повздорили с Карпентером и…

Из-за чего? – быстро спросил Холмс.

Майк нахмурился:

Мне кажется, это все-таки не ваше дело, мистер Холмс. В любом случае, я пришел сказать, что Джон и Грег ждут вас в кабинете Лестрейда.

Шерлок кивнул и лишь на пути к месту назначения сообразил, что с Майком его новая линия поведения дала сбой. Конечно, не стоило так разговаривать с помощником главного тренера, но беспокойство за Джона и выходка Карпентера заставили забыть о свежеобретенных хороших манерах.

Постучав, но не дожидаясь ответа, Холмс вошел в кабинет Лестрейда, застав там целое собрание.

Шерлок, вот и ты! – Грег поднялся ему навстречу. – Позволь представить тебя глубокоуважаемой владелице клуба – миссис Марте Хадсон!

В одном из кресел сидела хрупкая старушка в темно-лиловом шелковом платье. Ее огромные глаза смотрели на вошедшего с любопытством, а белоснежные зубы были слишком ровными для натуральных. Но улыбка пожилой леди была такой искренней, что Шерлок невольно почувствовал себя любимым внуком на каникулах.

Мистер Холмс, я столько слышала о вас, но не представляла, что вы настолько очаровательный молодой человек!

Право, миссис Хадсон, вы мне льстите. Но я не могу не отметить, что публикации в газетах не передают вашего обаяния и на сотую долю.

Не будьте павлином, Холмс, – раздался откуда-то сбоку глубокий, но резковатый голос.

Шерлок обернулся и увидел женщину лет тридцати пяти, в узком белом платье и белом же укороченном пиджаке.

Ирен, не стоит, – с легкой укоризной произнесла Марта, но в этой фразе не было раздражения или гнева. Мисс Адлер позволяется очень многое, подумал Шерлок, насмешливо поклонившись новой знакомой. Та лишь закатила глаза и отвернулась.

Джон сидел на диване в самом углу. Стакан в его руках был наполнен чем-то бесцветным, и Шерлок бы заподозрил, что это водка, если бы не уверенность, что Джон не станет пить в клубе, да еще и за три дня до матча. Джон слабо улыбнулся Холмсу.

Проблема Карпентера все еще не решена.

Шерлок, присядьте, поболтайте со мной. У меня так мало возможностей перекинуться словечком с молодежью – вы все куда-то спешите, убегаете...

Джон отметил про себя, с какой элегантностью Шерлок опустился в кресло напротив Марты, с каким вниманием к ней склонился. "Это у него-то проблемы с окружающими? Да он же сама деликатность!" – думал Джон, с интересом следя краем глаза за реакцией Ирен. Та, не скрываясь, просверливала взглядом кудрявый затылок Холмса.

Мистер Холмс, я знавала вашего отца, мы встречались на нескольких приемах. Конечно, это было давно, когда Генри, мой муж, был жив и еще не отошел от дел. Ваш отец был очень импозантный юноша, вы так на него похожи!

Шерлок никогда не считал отца хоть сколько-нибудь интересным человеком и надеялся, что в их семье в отцовскую породу пошел Майкрофт. Но возражать миссис Хадсон не хотелось:

Уверен, что отец уважал вас и ценил. Жаль, что мы мало времени проводили с ним вместе, и я не успел услышать про вас какой-нибудь замечательной истории.

Молодой человек, я уже полвека назад вышла из возраста, когда про меня могли рассказать замечательную историю! Но вот вы, мой юный друг, иное дело – про вас я слышала много… историй.

Ирен издала звук, который присутствующие могли охарактеризовать как презрительное покашливание. Марта в ее сторону и не посмотрела:

Шерлок, смею ли я надеяться, что вы в достаточной мере уважаете этот великий клуб и людей, в нем работающих? Могу ли я доверить вашему таланту и вашей осмотрительности то самое дорогое, что оставил мне покойный муж?

Голос Марты был тихим, но проникал куда-то за грудину Холмса, вызывая там щемящее чувство сопричастности.

Марта… – Шерлок прочистил горло, – Марта, вы даже вообразить не можете, как я вам благодарен за ваше доверие. Я не знаю, как Грег убедил вас дать согласие на мою аренду, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас не разочаровать.

Джон видел и раньше, как Марта делала это – покоряла молодых взбалмошных игроков с первой встречи, но с Шерлоком это выглядело наиболее эффектно. Владелица клуба не была наивной или бесхребетно доброй, она и в свои семьдесят шесть умела очаровывать и пользовалась этим, чтобы укрепить лояльность “своих дорогих мальчиков”. Если бы Уотсон не знал Марту лично, он бы решил, что речь о позорной и примитивной манипуляции. Но Хадсон за преданность платила еще большей преданностью, стараясь не афишировать, сколько полезного она делала для этих воистину дорогих футболистов. Джон доподлинно знал, например, что Марта оплатила лечение в лучшей наркоклинике непутевой сестре семнадцатилетнего игрока молодежного состава. Прошло уже шесть лет, а парень до сих пор смотрел на Марту как на божьего ангела.

Ирен взирала на мизансцену с каменным лицом. Джон иногда думал, что Адлер ревнует свою начальницу ко всем окружающим ее людям и с радостью бы избавилась от клуба, чтобы оберегать миссис Хадсон от любых проявлений внешнего мира. Хоть история отношений двух столь разных женщин была в общих чертах Уотсону известна, верность Ирен превосходила все мыслимые пределы, если считать Хадсон лишь работодателем.

В это время Шерлок и Марта, обменявшись какими-то любезными фразами, уже прощались – миссис Хадсон хотела что-то приватно обсудить с Грегом. Джон поцеловал пожилую леди в щеку – он мог себе это позволить, потому что на одной из рождественских вечеринок видел Марту в плюшевых оленьих рогах, что не могло не придать их взаимоотношениям новой глубины.

Джон молча двигался по узкой мощеной дорожке по направлению к парковке. Шерлоку до дрожи хотелось знать, что произошло с Карпентером на поле, но, пока он пытался подобрать слова, которые не выдали бы его ревности, их относительное уединение вновь было нарушено.

Там, где дорожка огибала одноэтажный серый корпус служебного гаража, появился Мориарти. Безмолвная Китти следовала за ним.

Какая встреча, Шерлок! – судя по всему, Джим действительно не ожидал увидеть их здесь. – Джон, ты вообще отпускаешь нашего мистера Холмса от себя? Я все понимаю – ты капитан, он новичок, но это уже практически непристойно! – засмеялся Мориарти.

Уотсон едва заметно покраснел и поморщился.

Боюсь, это я вынуждаю капитана Уотсона терпеть мою компанию, – довольно весело проговорил Холмс, делая вид, что он не заметил намека. – Знаете, болел за “Ливерпуль” с детства, поэтому теперь, попав в святая святых, не могу остановиться и терроризирую Джона вопросами о славном прошлом. Он знает историю клуба лучше всех ныне играющих. Так что…

Шерлок, тогда нам точно надо встретиться в более спокойной обстановке! Никто не знает лучше меня о неофициальной истории клуба, если вы понимаете, о чем я. Скандалы, тайны, захватывающие грязные секреты – о, вы бы удивились! – последние слова Джим произнес с откровенным чувственным придыханием. Уотсон перевел насмешливо-вопросительный взгляд на Райли, как бы уточняя у нее – “как ты терпишь, что твой босс – такое похотливое животное?”. Китти взгляд заметила и опустила ресницы, но Джон был готов поклясться, что долю секунды она почти улыбалась.

Джеймс, тогда я тем более не должен с вами встречаться! – драматично воскликнул Шерлок. – Я не смогу достойно выступать за команду, если буду знать о ее недостойных секретах. Доброго дня!

И оба футболиста, сдерживая смех, покинули Мориарти и его ассистентку.

Ублюдок, – процедил разъяренный совладелец клуба вслед капитану команды и новой звезде.

Кто из них? – деловито уточнила Китти.

Уотсон. Гребаный непогрешимый идеал. Настраивает Шерлока против меня, я уверен. Ну что ж, время для реализации плана А. Сегодня же добейся согласия этой женщины.

Райли кивнула, выводя на экран планшета нужный адрес.

========== Дубль ==========

Дубль – в футболе у этого термина три основных значения:

выигрыш какой-либо командой первенства и кубка страны в одном сезоне

два гола, забитых игроком в течение матча

молодежный состав какой-либо команды (или второй состав, состоящий из более слабых игроков).

Он всегда такой назойливый? – спросил Шерлок в машине, когда они уже проехали половину пути до дома Уотсона.

Не припомню подобного. Но справедливости ради надо заметить, что он вряд ли станет оповещать меня, если вздумает кого-то соблазнить. Оба раза я стал свидетелем вынужденно.

Ты в курсе, что ваш Мориарти – кокаиновый наркоман? – лениво поинтересовался Холмс.

Что?! – Джон придавил тормоз и машину тряхнуло. – Наркоман?!

Смотри на дорогу, Джон, – слегка повысив голос, нервно напомнил Шерлок. – Скорее всего. Характерное раздражение на крыльях носа, расширенные сосуды, легкая гнусавость от хронического ринита – он нюхает. Его сексуальная расторможенность в мою теорию тоже вписывается неплохо. И, конечно, формикация.

Форми… что?

Формикация, Джон. Кокаиновые клопы. Да ладно, неужели ты не слышал?

Я вообще очень мало слышал о наркотиках и наркоманах, – сквозь зубы прошипел Джон. – Так что это за клопы такие, черт возьми?

Формикация – навязчивое ощущение, что под кожей копошатся насекомые. Может сопровождать некоторые заболевания и часто встречается у кокаинистов. Ты замечал, что для такого лощеного и ухоженного человека, у Мориарти слишком много мелких царапин на кистях и запястьях? Он их расчесывает.

Или он просто завел котенка.

Прекрасное объяснение для любого человека, но этому хлыщу не подходит. Представляю, как выглядят его плечи!

Они подъехали к дому Джона и продолжили разговор уже внутри.

Так что, выбирая наиболее вероятное объяснение для всей совокупности признаков, я прихожу к выводу о кокаине, – веско закончил Шерлок, когда они поднялись на второй этаж и остановились каждый у своей спальни, чтобы принять душ и переодеться.

Душ помог Джону расслабиться, но гнетущее ощущение от ссоры с Карпентером не исчезло. Джейми вел себя странно с самого начала тренировки: покрасневшие глаза, апатия и одновременно взвинченность не вязались с уверенным, сильным человеком, которым он всегда был. Уотсон пытался выяснить, в чем дело, но получал вялые, грубоватые ответы, которые ничего не прояснили. Уже в середине тренировки Джейми просто перестал что-либо делать, и Джон отвел его в сторонку для серьезной беседы. Именно тогда все, кто находился на поле, стали свидетелями нетипичной для двух друзей ссоры.

Все это Джон рассказал Шерлоку, когда они встретились на кухне, чтобы разделить обед. Маргарет приготовила ароматное рагу, которое внезапно настолько понравилось Холмсу, что он съел дополнительную порцию.

Неужели вы никогда не ругались? – уточнил он у Уотсона. – Вы знакомы… сколько вы знакомы?

26 лет, с футбольной школы.

Дольше, чем я живу на свете.

И за это время вы не ссорились? Ни за что не поверю.

Джон посмотрел на Шерлока недовольно:

Конечно, мы ругались, но как ты не поймешь – Джейми никогда не поставил бы под удар мою капитанскую репутацию. Наорать на меня в присутствии всех остальных – это, я не знаю, просто за гранью. С ним что-то не так. А если он не смог мне об этом рассказать – с ним что-то не так очень сильно, ясно тебе?

Почти смутившись, Шерлок мягко начал:

Джон, представь себе ситуацию. Карпентер приходит на тренировку одним из первым и видит, что все бутылки внезапно исчезли из холодильника. Тот человек, который должен принести новую воду – у вас ведь есть кто-то, кто отвечает за такое? – еще не пришел и не успел наполнить холодильный шкаф. Если – я только предполагаю, Джон, – Джейми виновен в отравлении, он мог сильно разнервничаться.

Джон в бешенстве отшвырнул от себя ложку, капли соуса с которой разлетелись по столу:

Я уже говорил тебе, чтобы ты не трогал Карпентера, Шерлок! Ты просто не можешь кого-то в чем-то не подозревать, да? Тебе надо самому невинному происшествию найти зловещее объяснение и привести к общему знаменателю, в котором Джейми – отравитель! Может, он тоже кокаиновый наркоман?! Так я тебе приказываю, – Джон слетел со своего высокого табурета и с силой хлопнул ладонями по столу, отчего Шерлок ощутимо вздрогнул, – забудь о Карпентере!

Хуже некуда.

Бегство было бы слишком позорным вариантом, поэтому Шерлок просто зажмурился. Видеть разъяренного на меня злится на меня кричит ударит уйдет Джона было ослепительно больно. Шерлок так сжимал веки, что у него заныла кожа на висках и на лбу. Он слышал, что Уотсон не ушел наверх, что суетливо прохаживался по гостиной, но обрушившуюся злость Шерлок все еще ощущал, как привязанную к шее гирю. Крепло убеждение, что как только Джон уйдет к себе, эта гиря сломает и Холмса, и то хрупкое подобие доверия к миру, которое он успел взрастить за два дня пребывания в Ливерпуле.

Внезапно горячая ладонь обожгла Шерлока между лопаток – Джон приблизился практически бесшумно. Вздохнув, он подошел к Холмсу еще ближе, почти прикасаясь своей грудью к спине сидящего.

Прости меня.

Шею Шерлока опалило чужое дыхание, а сердце – два простых слова, сказанных шепотом. Невольно он подался назад – самую малость, чтобы не лечь на Уотсона – но вдруг получится коснуться шеей этих невероятных губ, которые только что попросили прощения. Теплое дыхание переместилось чуть выше, почти к уху:

Прости меня, Шерлок, я не должен был срываться. Я очень переживаю за Джейми, но это не оправдывает того, что я накричал на тебя. Пожалуйста, прости.

Шерлок с трудом понимал, что говорит Джон – хотелось полностью погрузиться в упоительное наслаждение этим жаром, оплавляющим потоком, в котором можно было при желании почувствовать не только просьбу о прощении, но и подлинную нежность. Шерлок слегка повернул голову в сторону Уотсона, и по его уху скользнул чужой нос. Это простейшее соприкосновение, лишенное сексуального подтекста, отозвалось в теле Шерлока вспышкой удовольствия с эпицентром в чувствительном местечке сразу под мочкой.

Сказать что-нибудь.

Но язык не слушался, а зона мозга, отвечающая за речь, кажется, просто отключилась.

Шерлок.

Джон развернул Холмса к себе, обхватив за плечи. Шерлок медленно открыл глаза и тут же оказался в плену внимательного и требовательного взгляда.

Прости меня, пожалуйста.

Забыв, что членораздельная речь стала одним из важнейших эволюционных факторов превращения обезьяны в человека, Холмс смог лишь кивнуть.

Внезапный звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть, но Джон не отправился открывать сразу, словно опасаясь оставить Шерлока и их едва не разбившееся доверие без присмотра.

Все будет хорошо, – одними губами проговорил он, и Шерлок снова кивнул.

Неизвестный визитер вдавил кнопку звонка на несколько долгих секунд и забарабанил в дверь кулаком.

Джон тяжело вздохнул и пошел в холл, планируя убедить незваного гостя покинуть территорию как можно скорее.

Увидеть на пороге Ирен он вовсе не ожидал. Еще необычнее был тот факт, что Ирен оттолкнула его от двери и влетела в дом разъяренной фурией. Она могла быть ужасна в гневе, но Уотсон вообще-то был не тем человеком, на которого могли повышать голос даже владельцы клуба, не говоря уж об их ассистентах. Поэтому сама мысль о том, что Адлер приехала сюда для скандала, показалась Джону нелепой.

Он фыркнул ей в спину:

Проходи, пожалуйста, чувствуй себя как дома.

Ирен, увидев Шерлока, застыла как вкопанная. Оглядев остатки обеда, босые ноги Холмса, его явно домашние джинсы и футболку, Ирен прошипела:

Ну разумеется.

Лицо ее исказила презрительная гримаса.

Шерлок, гордо вскинувший голову, смотрел на Ирен с непроницаемым выражением лица, и даже Джону сложно было поверить, что еще три минуты назад этот человек был полностью беззащитен перед ним.

Вы двое… – начала Ирен, сжимая и разжимая кулаки, – что-то происходит и вы оба с этим связаны. И сейчас вы объясните мне все.

Джон и Шерлок, не таясь, обменялись долгим взглядом, чем вывели Ирен из себя еще сильнее:

Джон, при всем моем уважении – если я сама начну копаться в этой истории, можешь забыть о моей лояльности.

Джон устало вздохнул:

Чаю?..

Адлер устроилась на одном из диванов. Вся ее поза выдавала недоверие и напряжение: прямая спина, сведенные вместе ноги, руки, скрещенные на груди. Шерлок сидел напротив, держа чашку приготовленного Джоном идеального чая, и делал вид, что больше всего его волнует переплетение тонких чугунных ветвей винограда на каминной решетке.

Хорошо, Ирен, давай начнем с самого начала, – мягко предложил Уотсон. – Что конкретно тебе кажется неправильным или подозрительным и почему ты думаешь, что я или Шерлок с этим связаны?

Джон, уже одно то, что ты не выгнал меня взашей, а пытаешься задобрить, говорит о том, что я права! Вы оба во что-то вляпались!

Джон грустно улыбнулся:

Мы знакомы… сколько, лет восемь уже? И ты так плохо меня знаешь, что предполагаешь, будто я способен выгнать на улицу взбешенную женщину? Даже если бы ты бросилась на меня с кулаками, я бы все равно сделал тебе чаю.

На секунду на лице Адлер отразилось замешательство. Она быстро облизнулась, голос ее смягчился:

Джон, я должна знать. Я не верю, что ты можешь играть против Марты, а значит, мы на одной половине поля. Что-то происходит, не лги мне, и это началось с аренды Холмса. Ты знаешь, что Марта дала согласие на сделку только потому, что Грег пообещал, что его зарплата будет начисляться из стороннего источника?

Что? – пораженно воскликнул Джон. Шерлок промолчал, но впился требовательным взглядом в Ирен и стиснул чашку сильнее.

Он тебе не сказал, – констатировала Ирен с мрачным удовлетворением, словно получая подтверждение своим догадкам.

Нет, об этом Грег умолчал.

Я не про Лестрейда! Я про этого, – Адлер мотнула головой в сторону Шерлока.

Джон поморщился:

Ирен, давай договоримся – что бы ты ни думала относительно меня или Шерлока, ты не должна себя с ним так вести. Если ты будешь говорить о нем таким тоном, наша беседа очень быстро и бесславно завершится. Любить его я не прошу, но не унижай себя хотя бы отсутствием элементарной вежливости.

Благодарю, Джон, – низким голосом произнес Шерлок. – Мисс Адлер, смею вас заверить – информация о моей зарплате для меня большая новость. Разумеется, я догадываюсь, кто бы мог такое провернуть, и я обязательно задам этому человеку вопрос о причинах, побудивших к расточительности. Но, как бы там ни было, это не скажется на моем отношении к игре.

Слова, слова! Джон, хочешь, я расскажу тебе, как я вижу ситуацию? Кто-то состоятельный платит немалые деньги, чтобы Холмс попал в клуб. Кто-то давит на Грега, чтобы он ввел Холмса в святая святых. Грег каким-то образом уговаривает тебя пустить Холмса в дом. Я пока не знаю, как именно, но уверена, что Холмс использует тебя, чтобы подобраться к Марте. Ты видел, как он вокруг нее сегодня гарцевал?! И единственный человек, который заинтересован в этой афере и может обеспечить финансовую поддержку, – Мориарти. И кто же беседует с Мориарти, как только покинул клуб? Наш друг Шерлок! Я видела вас у гаража.

Ирен нагнулась к Джону и звенящим от злости голосом закончила:

И не смей мне говорить, что у меня нет оснований для подобного поведения!

Вы сделали удивительно неверные выводы из достоверных фактов, мисс Адлер, – обратился к женщине Шерлок. – Не могу назвать вас дурой, потому что вы не обладали всей информацией, следовательно, прийти к правильным результатам для вас было практически невозможно. Хотя вы ведете себя действительно недостойно, я бы все равно предпочел рассказать вам об истинном положении вещей, потому что ваши параноидальные теории могут усложнить нам жизнь, зато ваша помощь как союзницы была бы бесценной.

На протяжении этой речи Ирен дважды открывала рот, чтобы вставить реплику, но закрывала его, не произнося ни звука. Когда Шерлок закончил, Адлер несколько раз перевела взгляд с Джона на Холмса и обратно, а на лице ее отражалась мучительная борьба сомнений.

Джон, о чем он говорит?

Уотсон уперся локтями в колени и закрыл руками лицо. Стоит ли рассказывать Ирен о происходящем? Она, конечно, никогда не сделает ничего во вред Марте, но на что она пойдет ради клуба? Может ли откровенность усугубить ситуацию или все-таки поможет нейтрализовать подозрительность Адлер?

Джон со стоном выпрямился:

Ладно, Шерлок, ты прав. Вероятно, мы не должны без Грега принимать такое решение, но будет проще сейчас покончить с этим бредом. Подозревать тебя в связях с Мориарти, подумать только!..

И Уотсон конспективно изложил Ирен все то, что они с Шерлоком успели узнать. Чем дольше говорил Джон, тем чаще Адлер бросала на Холмса недоверчивые взгляды. Он же в свою очередь смотрел на нее, не отрываясь.

Когда Джон закончил, Ирен встала и через пару секунд села обратно, сложив руки на коленях.

Значит, Мориарти просто…

Да.

А Холмс расследует отравление?

Да.

Кто тогда платит ему зарплату?!

Шерлок хмуро сдвинул брови:

Разве не очевидно? Тот, кто сумел организовать мой переход в “Ливерпуль”, разумеется. Мой брат. Если бы он сообщил мне об этом сразу, я бы отказался, и он это понимал. Впрочем, это неважно. Я подписал контракт и буду играть за клуб в любом случае, но денег от Майкрофта не возьму.

Тебе и не придется, – неохотно призналась Ирен. – После сегодняшнего знакомства с тобой Марта сказала Лестрейду, что платить оговоренную контрактом сумму тебе будут, как всем прочим игрокам, за счет клуба. Марта после одной беседы с тобой уверена, что она может на тебя положиться, назвала твое приобретение полезным и своевременным. Я подумала, что если Мориарти платит тебе, то будет совершенно несправедливо, если Марта возьмет на себя расходы по содержанию шпиона… Каков наш следующий шаг?

Наш? – скептически уточнил Шерлок.

Конечно. Неужели ты думаешь, что я спокойно поеду домой, закажу ужин в ресторане и буду смотреть шоу Грэма Нортона, пока вы тут решаете судьбу клуба?!

Ирен, но мы вовсе не решаем ничью судьбу, – вмешался Джон. – Тем более, пока мы не получим хоть какой-то уверенности, что рогипнол был в воде, мы не знаем, куда двигаться дальше. Давай договоримся – мы поставим тебя в известность, как только что-то прояснится, и дальше будем действовать по обстоятельствам.

По лицу Адлер было видно, что не такого ответа она ждала. Она приехала сюда, испытывая жажду крови, стремясь разорвать на кусочки предполагаемых злодеев, и теперь неудовлетворенная агрессия требовала выхода в виде любых, но немедленных действий.

Второй звонок в дверь удивил Уотсона еще сильнее, чем первый: столько гостей одновременно этот съемный дом не видел никогда.

На пороге стоял взбудораженный Лестрейд. Он показал куда-то в сторону ворот:

Это машина Адлер у тебя перед домом?

Уотсон нервно кивнул и вышел к Грегу на крыльцо, прикрыв входную дверь:

Почему ты не предупредил меня, что Майкрофт собирался выплачивать Шерлоку деньги?

Лестрейд прищурился:

Разболтала! Шерлок сильно бесится?

Уже нет, но ты должен был мне сказать!

Для чего она приехала? Она сказала, что Холмсу будет платить клуб?

Да, но взамен нам пришлось рассказать ей правду о том, почему Шерлок вообще пришел в команду, потому что ей взбрело в голову, что платит ему Мориарти!

Грег застонал, ударяя кулаком в дверной косяк:

Проклятье, ненавижу все эти тайны мадридского двора! Как она отреагировала?

По-моему, хочет кого-нибудь убить – и ей почти все равно, кого именно. Пойдем… я даже не спросил тебя, зачем ты приехал.

А я к вам с новостями, – раскатисто ответил тренер, проходя за Джоном в гостиную, где сидели все еще невредимые Адлер и Холмс.

И новости у меня, дама и господа, отвратные. Карпентер исчез.

Это было слишком.

Уотсон ошарашенно попятился, наткнулся на ближайшую поверхность и с размаху сел на журнальный стол.

Шерлок жестко уточнил:

Исчез в каком смысле? Пропал без вести? Но мы видели его несколько часов назад, за такой короткий срок нельзя достоверно установить факт исчезновения.

Грег, засунув руки в карманы штанов, покачнулся и кивнул: