Текст книги "Провалы (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

У Джона создается впечатление, что Шерлок вот-вот заплачет. Он похож на маленького ребенка, которому только что рассказали, что Санта Клаус не настоящий. Джон не может это вынести, да он уже простил Шерлока. Поэтому Джон встает из-за стола, стремительно подходит к нему и обнимает, успокаивающе поглаживая по спине. Вся обида, боль, ярость проходят мгновенно, стоит только коснуться Шерлока, вдохнуть его аромат, заглянуть в глаза. Шерлок на секунду замирает, не веря своему счастью и прощению, а затем изо всех сил вжимается в Джона, зарываясь тому носом куда-то в шею.

– Джон-Джон-Джон, – шепчет он, щекоча мягкими губами кожу Джона, – я больше никогда, ни с кем, только с тобой. Я думал, умру без тебя. Я бы и умер, если б ты не простил. Ты же простил, да? – он поднимает лицо, чтобы увидеть глаза Джона, и расплывается в улыбке: – Простил! Джон, я люблю тебя, это совсем иначе, но я все изменю. Если тебе так больно, я все сделаю, чтоб было хорошо. Ты только не бросай меня, Джон! Не бросай! Только в тебя я верю! Ты же не предашь меня, да?

– Никогда, – Джон невесомо касается губами виска Шерлока, – никогда, – но про себя знает, что предательство уже пустило корни в нем – предавший однажды предаст еще раз.

Они не занимаются сексом, они просто лежат обнявшись на узком больничном диване. Дверь в ординаторскую закрыта, как и в прошлый раз. В отделении тихо, за окном монотонно шумит дождь, а в не зашторенное окно смотрит полная луна, от света которой в ординаторской достаточно светло, чтобы не ощущать себя в темноте.

– Это Гарольд тебя надоумил съездить туда? – неожиданно спрашивает Шерлок. – Наверняка у него кто-то из родственников был наркоманом, и он запомнил меня по тем временам, так? Нельзя верить наркоману. Все наркоманы – шлюхи… – произносит он яростно, словно цитирует кого-то.

Но Джон не ведется на эти слова, и лишь восхищенно выдыхает:

– Потрясающе! – и чувствует, как Шерлок улыбается.

– Скажи, а твои родные? Может быть, они могли бы как-то помочь, чтобы не пришлось заниматься… – начинает Джон и тут же корит себя за несдержанность и любопытство, потому что Шерлок под его руками напрягается. – Прости, прости… – бормочет он и целует его в шею.

– Мои родные живы, – говорит Шерлок задумчиво, чуть расслабляясь: – Матушка, отец, брат… Только я не хочу их видеть. Последняя наша встреча с Майкрофтом, с братом, – уточняет он, – закончилась тем, что он запер меня в психушке, – в его голосе явно проскальзывает обида. – Невыносимый напыщенный индюк. Я скорее умру, чем попрошу его о помощи.

– Я понял, – Джон успокаивающе целует Шерлока в ухо, и тот начинает удовлетворенно урчать, как большой разнежившийся кот.

Про себя Джон отмечает, что та визитка, которую тогда забыл отдать Шерлоку, похоже, с номером его брата. Пожалуй, он оставит ее себе, а еще и забьет номер Майкрофта Холмса в телефон. Зная Шерлока, Джон не уверен, что ему это не понадобится. Они засыпают незаметно, а в три часа Джон просыпается от того, что Шерлок таращится испуганно, нависнув над ним. Джон в свою очередь пугается и тянется к нему:

– Что? Что случилось?

У Шерлока бескровное и какое-то жалкое лицо. Джон ощупывает его, пытаясь определить, где болит, но тот лишь слабо отмахивается.

– Джон, – говорит он шепотом, цепляясь за рукав Джона, – я вдруг представил, что это я застал тебя с чьим-то членом во рту. Это… – он растерянно хлопает глазами, – это больно, Джон. Обещай, что ты никогда и ни с кем… – горячечно шепчет он, а Джон успокаивающе гладит его по голове.

– Обещаю, только ты, – ласково говорит он. – Больше мне никто не нужен.

– Хорошо, – удовлетворенно кивает Шерлок и опять ложится на диван, в объятия Джона, – только я. Не забудь, ты обещал.

Джон целует Шерлока в макушку и ложится рядом. Они опять засыпают обнявшись, и Джон чувствует себя цельным и счастливым.

Просыпаются они довольно рано. Джон готовит завтрак из тех немногочисленных продуктов, которые есть в холодильнике – бутерброды с ветчиной на черством хлебе. Шерлок умывается над раковиной, а Джон заваривает чай. Они выходят на балкон и некоторое время просто наслаждаются утренней морозной прохладой. Стоять с Шерлоком приятно, а стоять и касаться его плеча плечом приятно вдвойне. С Гарольдом Джон не испытывал ничего подобного даже близко.

– Джон, – тянет Шерлок, – можно я с тобой сегодня побуду, на приеме. Я в уголочке сяду, буду как мышка себя вести, меня никто не заметит, – умоляет он.

Джон собирается возразить, что это против правил, но неожиданно соглашается. Возможно не одному Шерлоку нужно, чтобы сегодня они были друг у друга на глазах. Чтобы была возможность убедиться – они вместе, здесь и сейчас. Джон быстро совершает утренний обход, пока Шерлок ждет его в ординаторской. Никого из врачей еще нет. Джон пользуется этой возможностью, чтобы провести Шерлока в свой кабинет, где он принимает пациентов. Для правдоподобности он даже выдает Шерлоку халат. Они болтают о всякой ерунде, ожидая начала рабочего дня. Шерлок рассказывает, что все эти два дня следил за Джоном, бродил вокруг его дома, а ночевал в подъезде. Джон в ужасе и клянет себя последними словами. Они опять целуются, и Зои едва не застает их на горячем. Смущаясь, Джон представляет их друг другу: медсестру, которая со смехом вспоминает их совместный обед, Шерлока, охарактеризовав последнего как своего родственника, студента-медика, попросившегося поприсутствовать на приеме в качестве небольшой практики, и уходит к главному сдавать дежурство. Дежурство он сдает Гарольду, который удивленно и даже обиженно разглядывает его, справедливо возмущаясь утреннему отсутствию на балконе. Джон сбегает раньше, чем Гарольд успевает задать свой вопрос, и сталкивается в дверях с заплаканной Зои. Джон тут же набрасывается на Шерлока с вопросом, что такого он ей сказал.

– Да ничего особенного, – защищается Шерлок, – просто раскрыл глаза на ее парня. Он изменяет ей с ее же сестрой. Это очевидно!

Джон неодобрительно качает головой:

– Нельзя такое говорить людям!

– Но это правда! – возмущается Шерлок. – Если бы ты потрудился проанализировать факты… Надо уметь видеть, Джон!

– В один прекрасный день тебя побьют, – бормочет Джон, затыкая ему рот поцелуем.

Именно в этот момент заходит Гарольд – неловкая ситуация. Джон смущенно делает шаг назад и старательно не смотрит на Гарольда.

– Кхм, Джон, – Гарольд переминается на пороге, – можно тебя на пару слов?

– Да, конечно, – Джон собирается выйти с ним в коридор, хоть ужасно не хочется объясняться – как же она неотвязна эта белогвардейская формула – если надо объяснять, то не надо объяснять – но Шерлок останавливает его.

– Джон, позволь мне, – говорит он и решительно направляется к выходу, почти выволакивая за собой упирающегося Гарольда.

Дверь за ними закрывается, и Джон некоторое время просто тупо смотрит в пространство, где раньше был Гарольд. Беспокойство накатывает волной цунами, накрывая с головой. Джон прислушивается к голосам за дверью, страх за… Шерлока? Гарольда? парализует. Этих двоих определенно нельзя оставлять наедине. Джон приходит в себя довольно быстро и, отбросив всякие сомнения, собирается выйти в коридор. Он почти уверен, что застанет там безобразную сцену или того хуже драку, но не успевает сделать даже шаг, когда Шерлок, довольный, словно кот, только что съевший докучливую мышь, возвращается. Джон в ужасе смотрит на дверь, будто боится, что за ней остался труп Гарольда. Шерлок фыркает:

– Господи, Джон, успокойся. Я всего лишь с ним поговорил.

– Это-то меня и беспокоит, – тихонько бормочет Джон.

– Я просто попросил его не вмешиваться в наши отношения, – сообщает Шерлок.

– И он согласился? – Джон не может избавиться от подозрительности, когда дело касается Шерлока и, как тому кажется, его конкурента.

– Согласился, – кивает Шерлок, – когда я пригрозил ему, что в противном случае расскажу, за что его уволили с предыдущего места работы.

– Это низко! – возмущается Джон. – Подумаешь, у парня был роман с женой главврача!

– С женой? – хихикает Шерлок. – Джон, как же ты наивен! У него был роман с мужем главврача. Третьим мужем, который на двадцать лет моложе жены, к тому же интерн в их отделении. Главврач – женщина.

– О! – только и говорит Джон. – О!.. – он неудержимо краснеет, отчего глаза Шерлока темнеют, он делает стремительный шаг, заключая Джона в объятия, сминает его округлившийся рот и с жаром принимается вылизывать.

Джон смущен и дезориентирован, возбужден и влюблен – гремучая и взрывоопасная смесь, готовая сдетонировать в любой момент.

– Как ты догадался про Гарольда? – спрашивает Джон, спустя пятнадцать минут, чтобы дать время остыть и привести себя в порядок перед началом приема.

Шерлок, не спуская жадных глаз с Джона, начинает излагать цепочку умозаключений, основанных на наблюдении за Гарольдом. В конце показательных выступлений Шерлока, Джон восхищенно выдыхает:

– Потрясающе! – и Шерлок мило краснеет – завораживающее зрелище.

Возвращается заплаканная Зои. Она заикается, шмыгает носом и сообщает, что порвала с Томом, рассорилась с сестрой и теперь ищет квартиру. Джон сочувствует и волнуется, сможет ли Зои работать. Пока та не ответила, Шерлок предлагает свои услуги. Это неожиданно, но Зои смотрит на Джона с надеждой, а на Шерлока с благодарностью, она и в самом деле сейчас не способна не то, что повязку наложить, ручку в руки взять – настолько ее все это выбило из колеи. И Джон соглашается. Поработать с Шерлоком – заманчиво, а за то, что их поймают, он не волнуется – начальство не утруждает себя посещением поликлиники, ограничиваясь дистанционным руководством из своего кабинета. Зои прячется в каморку, где хранятся халаты и моющие средства, и забирает с собой телефон – ей есть что обсудить с большим количеством подруг и родственников, а Шерлок приглашает первого пациента. Вести прием с Шерлоком удивительно легко и приятно. Он немногословен и сосредоточен, вполне профессионален в качестве медбрата и осведомлен в медицинской терминологии. Смеясь, Шерлок рассказывает, что в прошлом был студентом-химиком, которого отчислили из университета за синтезирование наркотических веществ. Так что медицина для него практически смежная специальность. Джон восхищен и потрясен, а еще он готов самостоятельно заполнять карточки, но Шерлок, пару раз проанализировав записи Джона, остальные ведет сам. Джон поражен его способностью вникать в детали и схватывать все с полуслова. Они работают слаженно и понимают друг друга без слов. Им достаточно обменяться взглядами, мимическим диалогом, чтобы прийти к определенному решению. Джон ни разу еще не чувствовал такой полной сопричастности с другим человеком. Такое может быть только у сиамских близнецов, когда на двоих одно сердце. В пятницу прием не такой интенсивный, как в предыдущие дни, поэтому обед наступает по расписанию. Зои не пропускает возможность выбраться в кафе, а Шерлок с Джоном остаются в кабинете. Они долго со вкусом целуются, пользуясь отсутствием медсестры. В какой-то момент Шерлок отрывается от губ Джона, скользит по шее, задерживается на кадыке, слегка покусывая, а затем опускается на колени. Его рот оказывается напротив уже топорщащейся ширинки Джона. Он зубами прихватывает собачку молнии и тянет вниз, а затем стягивает ртом боксеры Джона, высвобождая уже вставший член. Джон думает о том, делал ли Шерлок такое с теми людьми, которые снабжали его наркотиками – наверняка делал, ведь практика в этом деле, залог успеха, и ревность вновь разъедает душу. Но потом Джон быстро сдувается, потому что видит выпуклость в районе ширинки самого Шерлока, и понимание опять греет душу – с ними Шерлок не возбуждался. Шерлок делает ему восхитительный минет. У Джона трясутся колени, он опускается на пол рядом с Шерлоком и обхватывает его неудовлетворенный член рукой. Двух движений достаточно, чтобы Шерлок кончил с гортанным криком и завалился на Джона, едва не лишившись сознания. Джон прижимает его к себе и целует в макушку. Они целую вечность сидят на полу, просто чтобы знать – оба рядом, вместе, здесь и сейчас. До прихода Зои Джон успевает привести себя в порядок и даже помочь в этом Шерлоку, поэтому, когда Зои ставит перед ними по стаканчику кофе и пакет с пончиками, она ни о чем крамольном не догадывается. Джон с Шерлоком с жадностью набрасываются на еду и высказывают Зои благодарность нечленораздельным мычанием. Зои краснеет и смущается. Она готова работать после обеда, успев прийти в себя и переговорив если уж не со всеми, то со многими, но тут ей звонят из риэлторской конторы по поводу нового места жительства. Джон с облегчением отпускает ее, заверяя, что возвращаться не нужно. Зои взволнованно благодарит, чмокает в щеку улыбающегося Джона и возмущенного Шерлока и убегает. Прием возобновляется.

Ближе к концу смены пациенты совсем пропадают – в пятницу все спешат в пабы, грядет какой-то важный футбольный матч. Джон не любитель футбола, в школе играл в регби, поэтому сейчас он с удовольствием коротает время с Шерлоком. Шерлок провоцирует Джона двусмысленными замечаниями и намеками, заставляя того краснеть и смущаться. Это вроде игры, когда оба участвующих с удовольствием друг другу поддаются. Шерлок даже предлагает закрыться пораньше и отправиться скорее домой, на любимый желтый плюш, но чувство долга и клятва Гиппократа не позволяют Джону нарушить трудовую дисциплину. И когда до конца смены остается десять минут, в дверь деликатно стучат.

– Да-да, войдите, – кричит Джон, поспешно оправляя на себе форменные брюки

Шерлок бросает на дверь раздосадованный взгляд, убирая руки от паха Джона. Дверь открывается и на пороге возникает высокий солидный мужчина в дорогом костюме и с зонтиком в руках. Он явно ошибся дверью.

– Руководство на втором этаже, прямо по коридору и направо, – сообщает Джон, улыбаясь.

Скорее всего, это кто-то из спонсоров, предполагает он. Но мужчина качает головой:

– Нет-нет, я к вам. Здравствуйте.

– Здравствуйте, присаживайтесь, – Джон озадачен, не понимая, чем может помочь этому успешному и абсолютно здоровому на вид человеку. – Чем обязан?

– Сердце, – сообщает мужчина, усаживаясь на стул для посетителей словно английская королева на свой трон, – у меня болит сердце.

– Как часто? При каких обстоятельствах? Какого рода боли? – профессионально спрашивает Джон.

– Довольно часто, – соглашается мужчина, – в основном, когда я думаю о своем брате. Меня очень беспокоит его судьба. Он у нас сложный… – мужчина мимолетно усмехается, – юноша. Боль ноющая, такая, знаете, надоедливая.

– Ну что ж, – Джон понимает, что ничего не понимает – странный пациент, странный разговор, – давайте я вас послушаю.

Мужчина начинает медленно расстегивать свой безупречный пиджак, когда Шерлок где-то за спиной резко произносит:

– По-моему джентльмен перепутал больницу для бедных со своим личным врачом.

– Мы оказываем помощь всем, независимо от социального положения, – рассеянно замечает Джон, стараясь понять, что же его смущает во всей этой ситуации.

Мужчина, наконец, раздевается до пояса, обнажая свое чуть полноватое, но все еще подтянутое тело, и Джон берется за стетоскоп. После непродолжительной процедуры, когда он слушает не только сердце, но и легкие мужчины, Джон произносит:

– У вас отменное здоровье. С сердцем все в порядке. Если хотите, мы можем сделать кардиограмму на всякий случай. Шерлок, подготовь электрокардиограф.

– Нет-нет, – поспешно останавливает его мужчина, – не стоит. Я вам верю.

За спиной слышится злое сопение, и Джон оборачивается, впервые с момента появления этого странного визитера, взглянув на Шерлока. Шерлок в ярости и едва сдерживается.

– Я могу одеваться? – интересуется мужчина.

– Да, конечно, – кивает Джон, все еще не понимая.

– Запонки не забудьте, – ядовито шипит Шерлок, и тут до Джона начинает доходить.

Он в изумлении переводит взгляд с одного на другого, отмечая отдаленное фамильное сходство и некое общее высокомерное выражение лица. Пауза затягивается.

– Так что вы мне порекомендуете, доктор? – интересуется мужчина (или Майкрофт?), полностью одевшись. – Мое сердце болит от беспокойства за брата. Но мы с ним не разговариваем, он в обиде на меня. Хотя все, что я делаю, делаю исключительно для его блага.

– Может быть, вам стоит еще раз попытаться наладить с ним контакт, – осторожно говорит Джон, и ловит сжимающуюся в кулак руку Шерлока.

Он начинает тихонько поглаживать большим пальцем его запястье круговыми движениями, стараясь успокоить и не дать разразиться гневу, и Шерлок действительно успокаивается. Его напряженные плечи неуловимо расслабляются, а на губах появляется едва заметная улыбка.

– Думаю, это почти невозможно, – произносит он, пристально глядя на брата, но Джон знает, что Шерлок уже не взбешен, и это радует.

– Трудно, – поправляет Шерлока Джон, – но пытаться стоит. Ведь речь идет о вашем брате. Мне заводить карточку? – он смотрит вопросительно на Майкрофта, который задумчиво разглядывает их обоих – наверняка поглаживания Джона и реакция на них Шерлока не остались незамеченными, но Джона это не волнует.

– Нет, не утруждайтесь, – наконец отвечает на вопрос Майкрофт, – карточку заводить не стоит. Я бы предпочел остаться инкогнито. Благодарю за совет, думаю, я к нему прислушаюсь. Всего доброго, джентльмены, берегите себя и не забывайте о своих близких.

Он уходит, а Джон и Шерлок еще некоторое время смотрят на закрывшуюся за ним дверь. Первым приходит в себя Шерлок.

– Ублюдок, ищейка проклятая, – бормочет он.

– Это же твой брат? – на всякий случай уточняет Джон.

– Хотел бы я, чтоб это было не так, – вздыхает Шерлок.

Джон легко целует его в щеку и улыбается:

– Забудь. У нас закончился прием. Самое время пойти домой.

– Домой, – расплывается в ответной солнечной улыбке Шерлок. – Звучит заманчиво!

По дороге домой они разговаривают о том, чем будут заниматься в выходные. Джону нравится планировать, а главное, у него появилась надежда обойтись без алкогольных вливаний. Если Гарри будет в хорошем здравии, он сможет уклониться от очередных посиделок. Шерлок уверен, что никаких «если» не будет – Гарри в порядке и все тут. В магазине Джон покупает фрукты, мясо и овощи – он собирается приготовить рагу и овощной салат с йогуртовой заправкой. Шерлок не возражает. Когда они подходят к дому, Джон останавливается и осторожно интересуется у Шерлока, как тот себя чувствует. Они не разлучались почти сутки, и все это время Шерлок не кололся. Джон боится, что тот просто сорвется и наделает глупостей. Он даже предлагает Шерлоку деньги, лишь бы тот не принялся за старое – мысль о том, что Шерлок будет продавать себя, как какая-то проститутка, не укладывается в голове. На высказанное беспокойство Джона, Шерлок смущенно улыбается и говорит, что пробует завязать. Наркотики делают его слишком уязвимым, а это – плохо. Джон лишается дара речи, потому что то, что говорит Шерлок слишком похоже на сон. Он осторожно намекает, что без помощи профессионалов самостоятельно справиться с зависимостью практически невозможно, но Шерлок лишь пожимает плечами:

– Я попробую. На самом деле с тех пор, как мы знакомы, я довольно неплохо держусь и срывался всего лишь дважды, – смущенно объясняет он.

– Но почему ты позволил мне думать, что все это время колешься? – недоумевает Джон.

– Чтобы не давать надежды, потому что не бывает бывших наркоманов, – мрачно отвечает Шерлок, и Джон решает завязать с расспросами – он не собирается ему мешать.

Дома они разгружают пакеты с едой, переодеваются. Шерлок обходит квартиру осторожно, будто кот, проверяющий состояние вверенной ему территории – он вернулся домой после ссоры, и теперь ему заново предстоит проникнуться этим понятием. Дом! Джону приятно думать о своем жилище в сочетании с Шерлоком. Он надеется, что для последнего оно также связано с Джоном.

Рагу стоит на огне, фруктовый салат уже нарезан в креманки, телевизор тихо бормочет об успехах британской армии в Афганистане, а Шерлок и Джон целуются, оккупировав желтый плюш. Джон до сих пор не может понять, как так получилось, что вопреки его упорному сопротивлению, этот длинный и нескладный парень столь основательно угнездился в его сердце. Джон считает себя достаточно рациональным, не способным на какие-то сильные жесты или поступки, даже смерть Эндрю хоть и стала поворотной для всей его жизни, все же не сумела изменить какие-то основополагающие черты в нем самом. Но с Шерлоком все иначе – Джон не узнает себя, свои действия и слова, как будто внутри него поселился чужой человек – более рисковый, раскрепощенный и смелый. Джон почти не знаком с этим чужаком, но иногда он вдруг начинает понимать, что у них в жилах течет одна кровь – кровь Джона Ватсона. Джон целуется с Шерлоком и с уверенностью может констатировать – поцелуи – нечто приобретенное, прежний Джон Ватсон ТАК не целовался – просто не умел.

Рагу едва не пригорает, но Джон успевает спасти его в последний момент. Шерлок все еще провокационно облизывается, отчего сердце Джона стучит, как бешеное, но Джон не поддается на провокацию, и Шерлоку приходится перебраться за стол. Они ужинают в приятной тишине, негромко переговариваются, обсуждая события прошедшего дня, вместе пьют заваренный Джоном чай на диване, а затем вместе же моют посуду. Самая прекрасная часть вечера наступает, когда руки Шерлока раздевают Джона, скользят по его обнаженной коже, ласкают и возбуждают. Джон стонет, подается навстречу, позволяет играть на себе, как на музыкальном инструменте, а Шерлок, словно опытный настройщик, умело вызывает из Джона такие звуки, о существовании которых прежний Джон Ватсон даже не догадывался. Они занимаются любовью долго: на диване, на полу, в ванной, на кухонном столе. Ночь кажется длинной, стены толстыми, а сердце большим и ненасытным. Они настолько настроены друг на друга, что в какой-то момент сливаются в ощущениях, в физических контактах и эмоциональных волнах. Они – одно целое, одна душа, одно сердце, одно тело, один мозг. Это странно, потерять себя, раствориться в другом, позволить стать частью кого-то. Но Джону это нравится. Он готов прожить так всю жизнь. Они засыпают под утро, на чистой простыне, застеленной поверх желтого плюша, укрытые теплым джоновым одеялом. Их конечности переплетены так тесно, что невозможно сказать, где заканчивается один человек и начинается другой, они боятся потерять друг друга и даже во сне цепляются за руки.

Джон просыпается от пронзительно-навязчивого звука и некоторое время сонно таращится в потолок, размышляя о его происхождении. Стук в дверь добавляет понимания, и Джон начинает выбираться из объятий Шерлока, чтобы сказать тому, кто приходит в гости в такую рань, все, что о нем думает. Он на полпути, когда позади раздается тихий смешок и заспанный голос Шерлока ехидно напоминает:

– Джооон, не в таком же виде! – и Джон в ужасе понимает, что идет открывать дверь абсолютно голый.

Чертыхнувшись, он подхватывает в ванной свой махровый халат, поспешно напяливает его и в таком, определенно более приличном виде, распахивает дверь. На пороге, прислонившись к косяку, стоит Нед Гидеску, сосед сверху, мелкая шпана из банды Ника Дамичи. Он зажимает руками живот, на котором сквозь толстый слой одежды распускается кроваво красное пятно – парень ранен. Джон подхватывает теряющее сознание тело и втаскивает в квартиру. Нед тяжелый, тяжелее Шерлока, и Джон не удержавшись, заваливается с ним на пол.

– Приплыли, – констатирует возникший рядом Шерлок.

Шерлок уже в штанах и футболке, на лице застыло изумленно-брезгливое выражение, с которым он разглядывает Неда. Джон пыхтит, выбираясь из-под раненого, и раздраженно возмущается:

– Что стоишь столбом? Помоги перенести его на диван.

Тут приходит черед возмущаться Шерлоку:

– На наш диван? Вот ЭТО? – Шерлок негодует.

– Прикажешь на полу его осматривать? – ядовито интересуется Джон. – Давай помогай!

– Уж лучше на полу, – бурчит Шерлок, – а потом радостно улыбается: – Я надую для него матрас. Пять минут, Джон. За пять минут он не помрет!

Шерлок мгновенно испаряется, а Джон, матерясь, стаскивает с Неда одежду и приступает к осмотру. С животом все не так страшно, как кажется на первый взгляд – пуля просто прошла по касательной, задев мягкие ткани – крови много, но не опасно. А вот второе ранение, которое обнаруживает Джон – ранение в предплечье. Он пальпирует пулю, застрявшую в мягких тканях, и это хорошо, кажется, кость не задета, плохо то, что эту пулю нужно срочно извлекать. У Джона достаточно обширная аптечка. В этом далеко не самом благополучном районе, он уже не раз был вынужден оказывать первую помощь не самым законопослушным гражданам общества. В конце концов Джон убежден, что помогать нужно всем, кто в этом нуждается, вне зависимости от рода занятий. Но огнестрел – пожалуй в практике Джона такое впервые. Занимаясь обработкой раны на животе, Джон соображает, что у него есть из медикаментов и как он будет пулю извлекать. Когда заканчивает с раной, появляется довольный собой Шерлок. Вдвоем они перетаскивают Неда на резинового монстра, и окончательно раздевают. Джон дает Шерлоку короткие указания по поводу их пациента, и начинает готовиться к операции. Проводить подобное в домашних условиях – не лучшая идея, но Рембо себе пулю извлекал вообще с помощью охотничьего ножа у костра, и ничего, жив-здоров, еще на четыре фильма хватило. Джону становится смешно от того, что он вообще учитывает что-то, что происходило в кино, а не в реальной жизни, и пытается сосредоточиться на главном. Объяснив Шерлоку что нужно сделать, он переодевается в джинсы и футболку, достает маску, и только после этого отправляется мыть руки. Руки Джон моет долго и тщательно, трет щеточкой и многократно споласкивает под водой. Так их учили. Эти нехитрые манипуляции возвращают Джона в те времена, когда он очень сильно хотел стать хирургом. Как же, оказывается, он скучал по всему этому. Шерлок уже успел перенести в комнату и включить все, что может давать свет, и осторожно открыл набор хирургических инструментов. Глаза у него блестят воодушевлением, словно он играет в какую-то весьма увлекательную игру или снимается в сериале «Скорая помощь» – кровь бутафорская, но жутко интересно. Вернувшись в комнату, Джон отправляет Шерлока мыть руки, а сам некоторое время сосредоточено разглядывает рану. Когда Шерлок возвращается, они надевают латексные перчатки и склоняются над телом.

– Надо было его на стол положить, этот резиновый монстр колышется, – ворчит Джон, хоть и понимает, что лишний раз пострадавшего лучше не кантовать.

Внимательно еще раз оглядев рану, он вытягивает руку вперед и командует драматическим голосом:

– Скальпель! – и тут же сам смеется над своей шуткой.

Когда пуля с приятным звоном падает в блюдце, Джон удовлетворенно выдыхает. Когда-то миллион лет назад, подобные штуки он проделывал с легкостью и гораздо меньшими трудозатратами. Если б все сложилось иначе, он бы сейчас оперировал на головном мозге. Джон всегда хотел быть нейрохирургом. Взглянув на Шерлока, который с любопытством разглядывает извлеченную пулю, он невольно улыбается – нет, никаких сожалений. Если бы он стал нейрохирургом, вряд ли они когда-нибудь встретились. Теперь можно чуть-чуть расслабиться. Шерлок, с довольным видом промокает Джону лоб и целует, не удержавшись, в нос:

– Ты мой доктор! – Джон фыркает и отстраняется. – Джооон, – тянет Шерлок, – а можно я себе пулю оставлю?

– Оставляй, конечно, – рассеянно разрешает Джон, все еще озабоченный пациентом: – Надо за ним понаблюдать, – сосредоточенно смотрит он на Неда. – Могут быть осложнения.

Парень на матрасе стонет, облизывая губы. Джон смачивает ему рот влажной марлей и считает пульс. Затем осторожно измеряет давление, и удовлетворенно сам себе кивает. Оставив Неда в покое, они с Шерлоком стерилизуют инструменты, выключают и уносят ненужные светильники, отмывают от крови пол, выбрасывают бинты и вату. В квартире становится почти как раньше, только в воздухе все еще витает тяжелый металлический запах. Вздохнув, Джон забрасывает в корзину с грязным бельем заляпанный кровью халат, накидывает куртку, берет мусорное ведро и идет на улицу к мусорному контейнеру. Больше всего хочется поскорее избавиться от свидетельств своей незаконной с точки зрения государственного лицензирования деятельности. На улице моросит дождь, опять похолодало. Дома Шерлок готовит чай. Джон с удовольствием присоединяется к процессу готовки – жизни Неда теперь ничто не угрожает. В ожидании момента, когда он очнется, Джон и Шерлок тихонько болтают о всякой ерунде, пьют чай, целуются. Джон чувствует себя совершенно расслабленно и не подозревает, что это последние мирные минуты сегодняшнего дня. Слабый голос очнувшегося Неда возвещает о том, что пришли серьезные проблемы.

– Док, док, – бормочет Нед, – я жив? Что со мной?

Джон поспешно подходит к раненому.

– С тобой теперь все в порядке. На животе рана не серьезная, рука повреждена. Но пулю мы извлекли, так что беспокоиться не о чем.

Нед в ужасе смотрит на Джона и трясет головой.

– Мне надо бежать, док, надо бежать, помогите подняться, я должен уйти, – бормочет он, лихорадочно шаря рукой в поисках хоть какой-то опоры.

Джон решительно надавливает на плечо Неда, удерживая того на месте:

– Лежи. Сейчас я поднимусь к твоей матери и… – Джон не успевает договорить, потому что Нед в ужасе хватает его за руку.

– Нет, док, маме нельзя сюда. Я должен бежать. Иначе подставлю всех, – бормочет он. – Они убьют меня, когда найдут, и вас убьют, за то, что помогли. Я должен уйти…

– Ты не можешь никуда уйти, – сердится Джон. – Лучше расскажи все толком. Кто хочет тебя убить?

– Ник, – шепчет Нед, сил у него совсем не остается, – Ник меня убьет. Он думает, что я украл его деньги.

– Деньги? Украл? – за плечом возникает оживившийся Шерлок. – Кто такой Ник?

– Ник Дамичи, – хмурится Джон, – местный авторитет. Главарь их банды. Но ты же не брал его денег, Нед? – Джон опять обращается к Неду.

– Нет конечно, – трясется тот, – я бы не посмел.

В разговор вновь вмешивается Шерлок:

– Расскажи, как все было. Почему тебя подозревают? – Джон собирается возразить, что это все неважно, что надо вызвать полицию, но вместо этого, завороженный маниакальным блеском глаз Шерлока, молчит.

– Я дежурил. Ник всегда оставляет в офисе дежурного на случай, если понадобится координировать группы. Ну и чтоб в офисе всегда кто-то был, – Нед шмыгает носом. – Никто не приходил. Я все время сидел в дежурке. Смотрел телевизор, ел, пару раз в туалет ходил. Никого больше не было, – он смотрит на Шерлока отчаянными глазами. – А потом приехал босс с группой Крейга. Ну и вскоре выяснилось, что сейф пуст. Там были деньги, большие деньги, сказал босс. Он сказал, что я подсмотрел код от сейфа и обворовал его. Они нашли у меня на руке какие-то цифры, – Нед кивает на левое запястье, где все еще слабо видны написанные шариковой ручкой цифры. – Босс сказал, это код. Я записал, чтобы не забыть. И обворовал его. Это он так сказал. Потом они повели меня в подвал, пытать, – Нед гулко сглатывает, – но я вырвался и побежал. В меня стреляли, но я все же убежал…