Текст книги "Провалы (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Шерлок наконец-то заканчивает карту Лондона. Вместе с Джоном они тщательно шкурят ее там, где требуется, покрывают олифой, а затем лаком. Полюбоваться творением Шерлока приходит вся группа. Шерлока спрашивают, что он планирует делать с этой картой и как повезет ее домой, но Шерлок отрицательно качает головой – карта ему не нужна. Шерлок дарит ее клинике для грядущего благотворительного аукциона. На очередном из занятий доктор Райс рассказывает о традиции выпускного концерта. В этом месяце вместе с их группой выпускаются еще три. Каждая группа готовит несколько номеров для концерта. Задание выдано, время пошло, и это – последний экзамен. После короткого совещания группа решается на три номера: скрипка Шерлока, художественный свист Тэдди и танец живота Кейт-себе-на-уме. Костюм для Кейт берется нарисовать Марк, а Нора – сшить, Марти и Джеф займутся музыкальным сопровождением выступления. Кажется, теперь все при деле. Шерлок с облегчением отпрашивается с оставшихся занятий и тренингов под предлогом репетиций. Все свободное время они с Джоном гуляют по парку и размышляют о совместном будущем. Шерлок боится затрагивать беспокоящую его тему, и потому позволяет Джону помечтать. Ближе к концу месяца Шерлок, замученный тяжелыми думами, втайне от Джона срывается в побег до уже знакомого городишки. На почте он снова и снова звонит Джону на мобильный, а потом спрашивает у почтальона, не приходили ли на его имя или имя доктора Райс письма. Почтальон отрицательно качает головой, с подозрением разглядывая Шерлока, и тому приходится уйти. В комнате Джон грустно сидит на подоконнике и ждет его. Он понимает Шерлока без слов, просто взглянув на него, и бормочет какие-то слова утешения, уверяя, что все будет хорошо. Шерлок обнимает Джона и очень хочет ему поверить.
Выпускной концерт проводится в актовом зале клиники. На нем присутствуют представители администрации и медперсонал, а также пациенты других групп. Концерт открывает выступление Тэдди, исполняющего художественным свистом полет шмеля. И у него это так виртуозно получается, что Шерлок на минуту даже забывает о своих тяжких думах, с восторгом вслушиваясь в знакомую мелодию. Кто бы мог предположить, что в этом тихоне-социопате скрыт такой талант. Дальше идет выступление представителей другой группы, и Шерлок отвлекается на Джона, пристроившегося рядом с Марком и Норой на ступеньках лестницы и с интересом наблюдающего за концертом. Ему по-настоящему нравится, и Шерлок в который раз удивляется открытости Джона к людям и какой-то всеобъемлющей доброте. Приходит в себя он, когда на сцену выходит Кейт в восточном костюме, состоящем из шаровар и бюстгальтера, обшитых пайетками. Живот оголен, а в пупке виден пирсинг в виде розового сердечка, пронзенного стрелой. По залу разносится тихий вздох восторга, который Шерлок не разделяет. Танцует Кейт профессионально, движения напоминают кошачью пластику, а лицо – застывшую маску. Иногда от Кейт Шерлока пробирает дрожь. У нее есть секреты, часть из них видна Шерлоку, другую он может только предполагать. Но где-то в глубине души у нее хранится самый главный секрет, который не хочется не то что разгадывать, даже знать о его существовании себе дороже. Шерлок уходит, не дождавшись окончания ее выступления, стараясь не смотреть на подвисшего Джона, чтобы опять не начать ревновать, и чувствует спиной ее прожигающий непонятный взгляд. Шерлок ходит по коридорам клиники, прощаясь. Он не хотел здесь быть, но провел в этих стенах целый год. Люди, с которыми ему пришлось столкнуться, оказались близкими и родными. Не то чтобы ему жаль с ними расставаться, но иногда он будет их вспоминать. Шерлок останавливается перед своей дверью, из-под которой торчит угол большого желтого конверта. Шерлок вытаскивает конверт, разрывает и достает акварельный рисунок: берег моря, валун, двое стоят у воды – высокий, в длинном пальто, и некто пониже, в меховой парке. Авторство, конечно же, принадлежит Марку. Шерлок осторожно прячет рисунок обратно в конверт и кладет на стол, чтобы не забыть, когда будет укладывать вещи. Пора возвращаться в зал – скоро будет его номер. Шерлок закрывает концерт сольным выступлением скрипки.
Ему долго аплодируют, когда он выходит на сцену, и замолкают, когда взмахивает смычком. Грустная мелодия прощания плывет над собравшимися: хорошими и не очень, добрыми и злыми, сварливыми, молчаливыми и просто разговорчивыми людьми. Этой мелодией Шерлок говорит «все будет хорошо!» доктору Райс и доктору Дженингсу, Джефу и Тэду, Марку и Норе, Марти и Джеку, даже Кейт и всем-всем-всем, кто сейчас слушает его. Но в первую очередь, он говорит это своему доктору, такому родному, любимому и близко-далекому.
– Все будет хорошо, – утверждает Шерлок с помощью своей скрипки. – Просто поверьте мне! Все будет хорошо!
Утром первого октября за Шерлоком приезжает машина. Они прощаются с Джоном в комнате.
– Поедешь со мной? – тихо спрашивает Шерлок.
– Нет, – Джон улыбается, – отведи меня обратно в Чертоги. Я всегда буду там, рядом с тобой, – просит он. – А пока я больше тебе не нужен. Езжай к нему. Он ждет тебя.
По худым щекам Шерлока текут слезы, и Джон обнимает его:
– Ты же понимаешь, что я всего лишь воспоминание? – шепчет он ему, щекоча дыханием ухо. – Ты же понимаешь, что я – это он?
– Я люблю тебя, – невпопад бормочет Шерлок, а потом берет Джона за руку и отводит в Чертоги.
Они прощаются на пороге той самой комнаты Джона, где впервые познакомились. Прежде чем уйти, Шерлок видит желтый плюш и резинового монстра. Тоска заполняет грудную клетку. С тяжелым сердцем Шерлок подхватывает сумку с вещами, прижимает к груди скрипку и покидает радушные стены клиники, в которой прожил целый год. Эта страница перевернута и забыта.
Майкрофта в машине, ожидаемо, нет. Шерлок занимает место на заднем сидении и всю дорогу безучастно смотрит в окно. Машина едет плавно, шурша шинами по асфальту, в голове Шерлока непривычно пусто и тихо. Он просто ждет. В какой-то момент дорога усыпляет, и Шерлок проваливается в забытье, без сновидений, тупое и тяжелое, иногда, рывками приходит в себя, смотрит в окно на проносящийся мимо пейзаж и вновь отключается. Они дважды останавливаются, чтобы сходить в туалет и залить бензина. Шерлок дышит выхлопными газами стоянки, прислонившись задницей к капоту черного седана Майкрофта, подняв воротник пальто, чтобы защититься от холодного ветра. Год назад в этот месяц он уже был несчастлив. Он всю жизнь был несчастлив, пока не встретил Джона. Всего две недели счастья в сентябре, и как все изменилось. Теперь Шерлок не хочет ничего другого, раз попробовав Джона, он хочет только его – типичное поведение наркомана – дайте мне мою дозу, иначе я разрушу весь мир. Они отправляются дальше, не перекинувшись с водителем даже словом. Шерлок не спрашивает, куда его везут, водитель не лезет с расспросами – хорошая дрессировка. Конец пути проходит смазано. Шерлок опять засыпает и пропускает тот момент, когда машина останавливается напротив небольшого коттеджа родителей. Отец и матушка выходят его встречать, как всегда дружные и приветливые, до отвращения счастливые. Иногда Шерлоку кажется, что умри он или исчезни, они не стали бы менее счастливыми. Радость друг в друге достаточно эгоистична, впрочем, сам Шерлок хотел бы быть счастливым таким образом. Шерлок выходит из машины, прижимая скрипку к груди, легко кивает родителям, отыскивая взглядом брата. Майкрофта нигде нет, и в голову Шерлока закрадывается предположение о том, что брат нарочно избегает его. Матушка, ласково улыбаясь, комментирует:
– Майкрофт очень занят в Лондоне, дорогой. Он звонил и предупредил, что приедет завтра. Просил его дождаться. Мы приготовили твою комнату. Сначала примешь ванну или поешь?
Отец забирает сумку с вещами и отпускает водителя. Они идут к дому, будто нормальная семья, но это не так. Шерлоку хочется закричать и разрушить дурацкую показушную идиллию, в которую играют его родные, но въевшаяся с годами выдержка, помогает воздержаться от этого ненужного никому шага. Шерлок отказывается от еды и выбирает ванную.
Ванная у родителей старая, чугунная, на литых изогнутых ножках. Маленьким он купался в ней и думал, что плывет в море. Он представлял себя пиратом, сражающимся с королевскими солдатами, выливая на кафельный пол воду пополам с пеной, а потом заворачивался в желтое полотенце и на маминых руках плыл в свою комнату. Неожиданно Шерлок останавливается перед воспоминанием детства – желтое полотенце, точно такое же желтое, как покрывало на диване Джона. Шерлок выскакивает из ванной полураздетый и врывается в свою детскую комнату, которая ему, двадцатилетнему парню, кажется маленькой и тесной. Встав на колени, он роется в комоде, где мать хранит постельное белье и полотенца. Неужели выбросила? Сердце стучит, словно бешеное, заставляя руки совершать все более хаотические и нервные движения. Ветхий, истончившийся от многолетней стирки материал лежит на самом дне – его детское, как он говорил, «пушистое» полотенце. Желтое. Шерлок прижимает его к лицу и вдыхает забытый запах ванили. Отец за спиной покашливает, прислонившись к косяку. Шерлок медленно закрывает комод и встает на ноги, оказываясь выше отца на целую голову. Смотреть на него сверху вниз непривычно.
– Все нормально, сын? – интересуется отец. – Я услышал шум в твоей комнате…
– Да, – благовоспитанно кивает Шерлок, – все нормально, я искал полотенце, – Шерлок видит, что отец хочет сказать – в ванной есть полотенце, но он сдерживается, пропускает мимо себя Шерлока и смотрит ему вслед.
Его родители в своем счастье настолько слепы, что рядом с ними порой становится очень неловко. Шерлок закрывает за собой дверь в ванную и начинает раздеваться.
– Мы отлично отдохнули в марте, – говорит из коридора отец, – Майкрофт оплатил средиземноморский круиз. Хорошая туристическая программа… – он начинает перечислять города, в которых побывали, и достопримечательности, которые посмотрели, но Шерлок его не слушает.
Он залезает в ванну и погружается с головой в воду, так, чтобы пена сомкнулась над макушкой. В воде он открывает глаза и смотрит на причудливые контуры своего тела, в волосках и пузыриках кислорода, сквозь легкое покачивание и мерное гудение отцовского голоса. Если бы можно было остаться так навсегда, Шерлок превратился бы в морскую черепаху. В детстве он был уверен, что стоит ему научиться дышать под водой, у него сразу появятся жабры, плавники и прочие необходимые для жизни под водой приспособления. Такая перспектива казалась ему выгодным приобретением и как-то одно лето детства он провел почти не вылезая из воды, чтобы, в конце концов, разрушить эту гипотезу. Сколько ему тогда было? Года четыре, не больше. Кислород в легких заканчивается, и Шерлок выныривает на поверхность, хватая воздух ртом.
– … очень любопытное сооружение. В Риме, знаешь ли, до сих пор остались аналогичные постройки, но их датируют куда более поздним периодом, так что, можно сказать, мы видели настоящую древность. Гид рассказал, что раньше там располагались…
Шерлок с тоской думает о том, как монотонен отец в своем желании быть хорошим. Они с матерью слишком правильные. Воспитали удачного сына, Майкрофта, а вот Шерлок оказался паршивой овцой. Из этого дома надо бежать, только бы дождаться Майкрофта. Шерлок физически ощущает, как заканчивается его запас терпения. Но родителей он обижать не хочет – в сущности, они не плохие, просто им однажды не повезло – у них родился Шерлок. Нет-нет, они никогда не упрекают его в неправильности, не ругаются и не шипят, одергивая. Они всегда терпеливы и снисходительны, даже когда Шерлок потрясает окружающих своей эксцентричностью, на грани с грубостью. Они лишь улыбаются и разводят руками, мол, простите нашего младшенького, в семье не без урода. И люди, глядя на них, думают, святые, они его даже любят. Но все свое детство Шерлок никогда не чувствовал их любви… Тяжело быть маленьким мальчиком, которого не любят.
Шерлоку было пять лет, когда он подслушал разговор родителей. Он пришел показать матушке свой рисунок – Майкрофта и маму с папой в саду. Он так старался, чтобы ей понравилось, долго выбирал Майкрофту цвет волос, остановившись на лазурно-синем, вырисовывал цветочки на кустах и даже бабочек в небе добавил, чтоб смотрелось веселее. По мнению Шерлока, особенно удалась ему матушка – красавица с длинными золотыми волосами (ну и пусть они у нее на самом деле темные – так же красивее) в платье принцессы с веером и волшебной палочкой. Шерлок подумывал нарисовать ей корону, но места не хватало, он немного перестарался, когда размещал фигурки родных в пространстве листа бумаги. В конце концов, он остановился на туфлях с длинными каблуками – у мамы такие были, это показалось ему удачным ходом. Обрадовавшись, он побежал в родительскую спальню и остановился у дверей, когда услышал голос отца:
– Ничего, дорогая, мы справимся. Обратимся к другому доктору, съездим в Лондон, – мама больна? – Шерлок насторожился. – Мы ведь знали, что рожать второго не нужно, лучше бы ты согласилась на аборт, – отец вздохнул, – по крайней мере, сейчас этой проблемы бы не стояло.
Аборт? В пять лет Шерлок не знал, что такое аборт, но про «второго», которого рожать не стоило, все понял, потому и смысл первого непонятного слова уловил точно. Его гениальный ум уже тогда умел анализировать и делать правильные выводы. Шерлок попятился от двери. Рука с рисунком упала и повисла вдоль тела.
– Дорогой, но ты же знаешь, как я отношусь к абортам, – голос матери звучал устало, – господь сам решает, какие испытания послать нам. Значит, было нужно, чтоб появился Шерлок. Давай об этом больше не говорить. Лучше договоримся с доктором Питерсоном на ближайший понедельник – он порекомендует нам…
Шерлок убежал, не дослушав. Главное он уже знал – его мама больна из-за того, что на свет появился он. С этой мыслью пройдет все детство Шерлока, а когда его отправят в школу для мальчиков, он, по крайней мере, будет знать за что – он едва не убил матушку.
Отец все еще рассказывает о поездке, когда Шерлок вылезает из ванны. Он вытирается желтым полотенцем, ощущая кожей узнавание – точно так же мягко ласкал обнаженную кожу плюш на диване Джона. В груди закипает злость на Майкрофта – почему он не здесь? Шерлок выполнил свою часть договора и сейчас волен делать то, что считает нужным. Почему он все еще в родительском доме, а не в квартире Джона или его сестры? Где ты, Джон? Шерлок натягивает чистую футболку и пижамные штаны, вешает полотенце на шею, желая продлить такую шаткую связь с Джоном, и выходит в коридор. Странно, он даже не заметил, как отец ушел. Шерлок оглядывается и видит городской телефон на столике в коридоре – очень удачно. Рука сама тянется к нему, и вот уже номер мобильного Джона быстро набирается тонкими ловкими пальцами. Результат запрограммирован прошлыми неудачами. Шерлок в раздражении швыряет трубку на телефон, когда формируется новое решение, и он вновь снимает ее, чтобы набрать телефонный номер брата. Майкрофт отвечает со второго гудка:
– Слушаю тебя, Шерлок, – его голос звучит хоть и по-прежнему надменно, но немного устало.
– Какого черта, Майкрофт? – рычит он. – Ты меня за идиота держишь? Я свою часть договора выполнил. Почему я здесь?
Некоторое время Майкрофт тихо дышит в трубку, а затем произносит все так же надменно:
– Прежде чем ты начнешь хоть что-то предпринимать, дождись меня. Нам надо поговорить.
– Чем на сей раз будешь меня шантажировать? Трастовым фондом? – у Шерлока заканчивается терпение.
– Твой трастовый фонд в полном порядке. Я хоть сейчас могу предоставить полный финансовый отчет…
– Да провались он к дьяволу, – рычит Шерлок, – ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Где Джон?
– Завтра, братец, – поспешно закругляется Майкрофт, – все завтра. Я приеду утром. И не звони ему. С прежней квартиры доктор съехал, у сестры не живет, а твои письма удачно перехватил я. Уж поверь, так было надо.
– Майкрофт! – вопит Шерлок, но брат уже отключается.
Ни в чем не повинной трубке опять достается на орехи. Шерлок старается вернуть себе хотя бы видимость спокойствия и спускается к родителям. В столовой уже накрыт стол – с учетом слабого аппетита Шерлока все эти продукты вечером перекочуют в холодильник. Отец с матушкой ждут его с улыбкой, держась за руки. Это раздражает. Пробормотав извинения, Шерлок садится за стол, положив полотенце на колени.
– Шерлок, я положу тебе кукурузы? – предлагает матушка.
– Сиди, дорогая, я сам положу ему, – отец поднимается, берет тарелку Шерлока и накладывает ему хрустящий картофель, бифштекс, кукурузу и салат.
Шерлок с отвращением смотрит на полную тарелку еды, и к горлу подкатывает тошнота. Он принимается ковырять в ней вилкой, а матушка заводит светский разговор о погоде. Точно так же было и когда его отправили в школу для мальчиков.
Шерлоку было семь лет, и он уже знал, что из-за беременности им матушка не смогла вовремя пройти лечение и теперь ей приходится периодически посещать врачей и лежать на каких-то обследованиях. Его никто не упрекал в болезни матушки, но Шерлок и сам знал, что виноват. Он бы хотел не родиться вовсе, но разве такое возможно? Майкрофт бы объяснил, но его не было рядом. Свои вещи Шерлок уложил еще вчера, а потом всю ночь проплакал в подушку. Надежды на то, что ему позволят остаться дома, не осталось. Отец объяснил, что школа, где он будет теперь учиться, очень хорошая и престижная.
– Но я не хочу, – робко вымолвил Шерлок, умоляюще глядя на отца, – пожалуйста. Я не буду мешать, я сам буду ходить в нашу школу и домой возвращаться сам буду. Я научусь готовить и буду убираться в своей комнате, я не буду в тягость. Пожалуйста, – но отец лишь сжал плечо маленького Шерлока.
– Мы уже говорили об этом, сын, матушке нужен покой, тебе там будет лучше, у тебя появятся друзья, – отец перечислял преимущества школы для мальчиков механически, с беспокойством поглядывая на дверь, за которой скрылась матушка, мыслями он явно был не с ним.
– Хорошо, – вздохнул Шерлок, – я понял. Ладно. Ты иди.
Отец встал и, не оглядываясь, поспешно вышел из комнаты. Шерлок опять проплакал всю ночь, а утром они последний раз завтракали вместе.
– Прекрасная погода, – сказала матушка, намазывая себе тост джемом, – сегодня определенно не будет дождя.
– Пожалуй, дорогая, – согласился отец, зачерпывая ложкой овсянку, – по крайней мере, в прогнозе погоды о дожде ничего не сообщалось.
– Метеослужба часто ошибается, – заметила матушка, – но сегодня, мне кажется, все так и будет. Никакого дождя.
– Если такая погода простоит неделю, возможно, будут проблемы с урожаем, – отец выразительно посмотрел на Шерлока, вынуждая того присоединиться к разговору.
– Да, – с трудом выдавил из себя тот, – засуха вредна для урожая.
– Конечно, Шерлок, – обрадовалась матушка, – справедливое замечание…
Разговор продолжился, а маленький Шерлок мечтал поскорее уйти из-за стола в свою комнату. Когда они ехали в машине, то по большей части молчали. Матушка положила руку на колено отца, а отец сосредоточился на дороге. Шерлок смотрел в окно и ни о чем не думал – на душе было пусто и одиноко. Он хотел бы, чтобы рядом был Майкрофт, но тот сам учился в такой же школе, куда собирались запихнуть Шерлока. Он обещал навестить брата, когда появится возможность, но Шерлок знал, что это будет не скоро. Глаза наполнялись слезами жалости к себе, но Шерлок старательно загонял их внутрь, не позволяя пролиться. Когда машина остановилась у высоких ажурных ворот, где мужчина и женщина, неуловимо похожие друг на друга, в строгих синих костюмах приветливо улыбались им, Шерлок зажмурился. Неужели его жизнь теперь будет связана с этими людьми и этим местом? За ажурным забором виднелось большое трехэтажное здание из серого камня. Отец открыл дверь и взял Шерлока за руку, вытягивая из салона.
– Ну вот, Шерлок, теперь ты будешь учиться здесь, – бодро произнес он, не глядя на сына, и тут Шерлок сорвался.
Он вцепился в отца руками и ногами и зарыдал:
– Папочка, пожалуйста, не отдавай меня. Я буду хорошим, я не буду мешать. Я все-все-все сделаю. Пожалуйста, папочка, не отдавай меня, я не хочу, пожалуйста… Матушка…
Но матушка даже не вышла из машины. Отец старательно отдирал от себя Шерлока, бормоча что-то о том, что так надо и так будет лучше. Мужчина в строгом костюме перехватил Шерлока у отца, крепко удерживая рвущуюся к родителям детскую фигурку, женщина подхватила сумку с вещами Шерлока, отец быстро оправил костюм, помятый сыном, и вернулся к машине. Хлопнула дверь, взревел мотор и родительское авто медленно покатилось по дороге, а через несколько минут скрылось за поворотом.
– Пойдем, Шерлок, – мягко позвала женщина, – тебе у нас понравится.
Шерлок, все еще всхлипывая, размазал по лицу слезы, прижал к груди скрипку и потерянно кивнул – что ж теперь убиваться, его оставили, и это теперь его жизнь. Впервые Шерлок подумал о том, что с этого дня все в его жизни будет по-другому.
Ужин проходит под натужный разговор о погоде, и Шерлок с радостью сбегает к себе при первой же возможности. Эту ночь он не смыкает глаз: воспоминания рвут на части и воскресают в душе прежние обиды. Шерлоку хочется бежать из этого дома без оглядки. Ему хочется думать, что у него тоже есть свое место, где ему хорошо. И не только Чертоги – хорошо просто быть рядом с Джоном, где угодно. Он никогда не думает, почему влюбился в Джона. Он даже не думает о Джоне в слюняво-романтических категориях: влюбился и прочее. Просто однажды, увидев Джона, сонного, всклокоченного, с отпечатком подушки на щеке и милой улыбкой, от которой в серой маленькой комнате стало светло, словно днем, Шерлок понял, что нашел своего человека. То, что Джон – его, было понятно с самого начала, Шерлок знает это так же твердо, как таблицу Менделеева. Труднее было убедить в этом Джона. Но Шерлок умеет быть убедительным, если хочет. И как только Джон позволил себе впустить Шерлока в свое сердце, мир, в котором до этого оба не жили, а выживали, вдруг наполнился звуками, красками и запахами. Шерлок не мыслит романтическими категориями, он просто влюблен.
Утро наконец-то наступает, а с ним зуд нетерпения от встречи с братом. Шерлок спускается по лестнице вниз, надевает пальто и выходит в сад. Он предпочитает не встречаться с родителями – еще одного светского завтрака просто не выдержит. Шерлок выходит за калитку и приваливается спиной к ограде. Он ждет Майкрофта, без интереса разглядывая знакомый пейзаж английской деревни. Ожидание смерти подобно. Машина Майкрофта останавливается не доезжая до Шерлока полуметра. Брат не выходит из машины, и Шерлок воспринимает это как приглашение. Он открывает дверь и садится напротив него, не обращая внимания на роскошь убранства салона. Брат молча протягивает ему стаканчик с кофе и поджимает губы, когда Шерлок отказывается – похоже, он специально за ним заезжал, чтобы порадовать младшенького. Майкрофт по-настоящему любит Шерлока, в этом Шерлок не сомневается. Любит как умеет, душА в неустанной заботе и внимании, исходя из собственных соображений того, что ему нужно, а что категорически противопоказано. В этих вопросах братья часто не совпадают, отсюда конфликты и злые споры. Сейчас Шерлок ждет, что скажет ему Майкрофт – наверняка за год брат пришел к выводу, что Джон ему не нужен. Шерлок настроен даже не доказывать свою правоту, просто сражаться за то, что уже стало его. Неожиданно накатывает воспоминание.
На выходные, спустя три месяца после поступления Шерлока в школу для мальчиков, появился Майкрофт. Воспитательница провела Шерлока в комнату для свиданий и, мило улыбнувшись Майкрофту, вышла, закрыв за собой дверь. Шерлок чувствовал себя нелепо в синем пиджаке и форменных шортах, гольфы под коленками врезались резинкой и чесались, потревоженная рука опять разболелась. Стараясь ничем не выдать своего дискомфорта, Шерлок осторожно пересек комнату и сел на стул рядом с Майкрофтом. На брата Шерлок старался не смотреть, разглядывая ссадины и синяки на коленках. Он больше не верил Майкрофту.
– Э, Шерлок, я принес тебе черешню, – корзинка стояла на столе между братьями, и Майкрофт подвинул ее по направлению к Шерлоку. – Ты же любишь. Прости, что долго не приезжал.
Шерлок дернул плечом и упрямо продолжил рассматривать коленки. Брат осторожно взял одну ягоду в рот.
– Они мытые, – предложил он последовать его примеру, но Шерлок даже не посмотрел на любимое когда-то угощение.
– Как дела? – попробовал зайти с другой стороны Майкрофт – Шерлок буквально чувствовал на себе его изучающий взгляд – в душе закипали злые слезы – только бы не разреветься. – Нашел себе друзей?
Шерлок опять дернул плечом, на сей раз неудачно, тут же скривился, почувствовав боль в руке. Майкрофт все понял мгновенно:
– Покажи мне руку, Шерлок, – произнес он ровным безэмоциональным голосом. – Пожалуйста!
Понимая, что проиграл, Шерлок вытянул вперед руку – рукав пиджака чуть задрался, обнажая след глубокого рваного пореза, схваченного несколькими швами.
– Я на гвоздь напоролся, – соврал Шерлок.
– Я так и подумал, – кивнул побледневший Майкрофт, он всегда был до безобразия проницательным, так что ложь Шерлока его не провела. Некоторое время они молчали, после чего Майкрофт произнес: – Хочешь, я всем этим уродам уши пооткручиваю? – Шерлок удивленно вскинул на брата глаза – слово «урод» в его лексикон не входило. Шерлок едва заметно улыбнулся и покачал головой. – Ну тогда с воспитателем поговорю? – предложил Майкрофт, на что Шерлок сжал губы в плотную полосочку и опять уставился на свои коленки. – Ладно, – вздохнул старший, – тогда могу предложить пару уроков самообороны, – Шерлок поднял голову и с изумлением, граничащим с недоверием, посмотрел на брата. – Давай, снимай свою курточку, у нас в запасе еще есть полчаса до конца свидания, – улыбнулся Майкрофт – к Шерлоку возвращалось прежнее восхищение братом.
Позднее Шерлок узнал, что Майкрофт все же нашел каждого, кто обижал Шерлока, уши, конечно, откручивать не стал, но очень серьезно поговорил – уже тогда, в свои пятнадцать лет, Майкрофт умел выглядеть опасным. Кроме того, Майкрофт пообщался с директором и отдельными педагогами, после чего директор около месяца страдал нервным тиком, а педагоги кружили вокруг Шерлока как стая голодных гиен. Майкрофт никогда больше не выпускал брата так надолго из своего поля зрения, и эта ситуация сохранилась по сей день. Вот только Шерлок уже не был тем беспомощным малышом, а Майкрофт для него – всем миром.
Воспоминание смягчает Шерлока и он, против воли, протягивает руку за стаканчиком кофе. Майкрофт самодовольно улыбается и наблюдает, как младший в три глотка его выпивает.
– Теперь мы можем поговорить? – раздраженно интересуется Шерлок, сминая пластиковый стаканчик.
– Конечно, я здесь как раз для этого, – соглашается Майкрофт.
– Что случилось? Почему Джон сменил симку? Дай мне его новый номер и адрес, – требует Шерлок. – Я выполнил свою часть договора. Стоп наркотикам и все такое. Могу быть свободен?
– Конечно, братишка, никто тебя не держит, – кивает Майкрофт. – Ты волен делать все, что считаешь нужным, вот только доктор Ватсон… – Майкрофт запинается, но ловит на себе яростный взгляд Шерлока и продолжает, чуть заметно нервничая: – Видишь ли, его сейчас нет в Лондоне. Его сейчас нет даже в Англии, – предвосхищая вопрос Шерлока, сообщает он.
– Господи, Майки, он же не… – Шерлок бледнеет и вцепляется в руку брата, едва не царапая его ногтями.
– Успокойся, все с доктором нормально. Пока… – от этого «пока» Шерлока бросает в дрожь.
– Ты можешь рассказать нормально? – просто просит Шерлок, и Майкрофт кивает.
– Видишь ли, я немного просчитался, твой доктор оказался… – Майкрофт подыскивает удачное сравнение, – нестандартным. Мой план провалился, когда, вместо того чтобы сходить в отдел кадров и принять предложение о постоянном договоре с повышением, он с чего-то решил, что его собираются уволить и зашел в паб. Там он встретил коллегу по социальной помощи, который и позвал его на работу, – Шерлок чувствует, как старательно Майкрофт сглаживает углы истории.
– Что за коллега? Почему он позвал на работу? В социальную помощь? – засыпает Шерлок брата вопросами.
– Социальную помощь закрыли, коллега – некто мистер Джефферсон. Да, Гарольд Джефферсон.
– Гарольд Джефферсон? – вопит Шерлок, подпрыгивая и ударяясь макушкой о мягкий потолок салона. – Да он же едва в штаны к Джону не лез! – вопит он. – Гарольд! Гарольд! Как ты мог такое допустить, Майкрофт! Они что, теперь работают вместе? – у Шерлока трясутся руки.
– Уже не работают, – успокаивает его Майкрофт. – Гарольд Джефферсон погиб три месяца назад.
– Погиб? – Шерлок в ужасе смотрит на Майкрофта. – Погиб? Где Джон, Майкрофт?
– Он подписал контракт на два года военным медиком и сейчас в Афганистане, – Майкрофт все-таки отводит взгляд от Шерлока, похоже, ему стыдно.
– В Афганистане! Майкрофт! И когда это случилось? – опять вопит Шерлок, хватая брата за лацканы дорогого пиджака. – Когда он уехал в этот чертов Афганистан? – Шерлок трясет Майкрофта как грушу, а тот слабо отпихивается от него.
– В апреле, – придушенно сипит Майкрофт, – это случилось в апреле. Меня не было в городе, чтобы вмешаться, я вернулся слишком поздно.
– Полгода! – Шерлок отпускает брата и хватается за голову. – Боже, Джон уже полгода на войне, а ты сообщаешь мне это только сейчас?!
– Ты был на реабилитации, – оправдывается брат.
– Да к дьяволу реабилитацию! Полгода ты трусливо не показывался мне на глаза, потому что знал, что я обо всем догадаюсь. Лишь бы я не сбежал из клиники! Что с тобой, Майкрофт? – кричит Шерлок. – Неужели ты не мог его вернуть за это время?
– Я не министерство обороны, – огрызается Майкрофт, поправляя пиджак, – и вообще приказ об увольнении доктора уже есть, но где-то там в Афганистане затерялся.
– Так издай новый, – орет Шерлок, – пошевели мозгами или задницей, но сделай хоть что-то! Иначе я просто покупаю билет до Кабула и отправляюсь его искать самостоятельно, – это не шантаж со стороны Шерлока, это выход, и он тут же начинает его обдумывать.
Пожалуй, Майкрофт уничтожит его загранпаспорт, придется искать обходные пути. Майкрофт как всегда читает брата, как книгу.
– Не психуй! – просит он. – Я уже отправил в Афганистан своего лучшего агента, не меньше чем через неделю твой доктор будет в Лондоне.
– Неужели Антею снарядил? – язвит Шерлок.
– Да, Антею, – сердится Майкрофт, – а ведь мне без нее очень тяжело – она, как-никак, личный секретарь. Цени мою щедрость и успокойся.
