Текст книги "Провалы (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Когда они приезжают на предположительное место преступления, Шерлок выскакивает из машины, как чертик из табакерки. Он не оборачивается на брата, не дожидается Лестрейда, с привычной стремительностью приступая к расследованию. Торжества сорваны. Военные беспорядочной толпой топчутся во дворе гостиницы и холле. Музыканты, побросав свои инструменты, разбрелись по барам. Среди этой разношерстной толпы в медалях и погонах снуют полицейские, криминалисты, парамедики. Над припорошенной снегом лужайкой витает смесь неприятных Шерлоку запахов – алкоголя, дешевых закусок и пороха. Шерлок предполагает, что к вечеру устроителями планировался небольшой салют. Удручающее зрелище – несостоявшийся праздник. Шерлок проходит мимо всего этого беспорядка, тщательно сканируя пространство и людей, его наполняющих. Кто-то из них видел Джона, кто-то видел Шолто, хоть кто-то должен был видеть их обоих. Шерлок решает положиться в этом вопросе на людей Лестрейда – он просто физически не успеет опросить такое количество народа. И вообще, начать стоит с того места, где нашли телефон Джона. Лестрейд догоняет Шерлока, и они уже вместе идут к канаве, огороженной запрещающей лентой. Шерлок изучает это место тщательно, понимая, жизнь Джона под угрозой, нельзя упустить ни одной детали, ведь любая мелочь может привести к похитителю. Вскоре Шерлоку становится ясно, что Джона здесь не было. Телефон выбросил из машины сам Шолто, проезжая мимо. А вот о его машине Шерлок теперь имеет полное представление, хотя следы от шин слабые и едва различимые. Шерлок наговаривает Лестрейду марку машины и некоторые ее приметы, которые могут броситься в глаза, чтобы он разослал ориентировки дорожной полиции. Большего из этого места вытянуть невозможно. Далее Шерлок, широко шагая через небольшие рыхлые сугробы, возвращается в гостиницу. Теперь он должен осмотреть номер, в котором остановился Джон. Там уже потоптались криминалисты, и Шерлок раздраженно рычит на них, требуя убрать всех посторонних. Он оглядывается, подмечая детали, восстанавливая картину произошедшего, и буквально видит, как Джон, едва бросив дорожную сумку, идет открывать дверь, как впускает гостя, они перекидываются парой фраз. Джон тянется за графином с водой, вероятно, Шолто попросил воды, и в этот момент тот оглушает его. Далее он взваливает бесчувственное тело Джона на плечо и выходит в коридор. Почему Шолто не боялся, что его увидят? Откуда такая уверенность? Шерлок выходит в коридор и оглядывается. Камеры наблюдения установлены лишь на лестничных площадках, сам коридор в их обзор не попадает. Но камеры не зафиксировали Шолто с его ношей, значит, он ушел иначе. Шерлок еще раз тщательно осматривает коридор и едва не пропускает низенькую дверь, спрятанную за деревянной панелью. Эта дверь – ручной лифт, с помощью которого осуществляется связь между подвалом, где расположена химчистка и другие складские помещения, и этажами. Она не предназначена для персонала, только для вещей – нормальное явление в старых гостиницах. В узкой клетке лифта Шерлок обнаруживает каплю подсохшей крови. Его выводы подтверждаются – Шолто ушел через лифт. Перепрыгивая через ступеньки, Шерлок устремляется в подвал, где, пугая персонал, восстанавливает тот путь, который проделал Шолто со своей ношей. В конце концов, Шерлок находит и заброшенный выход на улицу недалеко от служебного входа, и следы все той же машины неподалеку. Шолто просчитал все с убийственной точностью. Он нигде не засветился на камерах, будто заранее знал, где они расположены и вычислил все мертвые зоны. Единственное, что удалось обнаружить, это запись того, как неприметный форд с заляпанными номерами покидает территорию гостиницы со стороны служебного входа. Но все приметы этого форда Шерлок уже сообщил полиции, и потому злится, что приходится тратить время на просмотр ненужного материала. Если бы хоть стекла не были затонированы и удалось увидеть Джона, но нет, Шолто предусмотрел все. Шерлок подозревает, что Шолто каким-то образом неофициально поучаствовал в организации этого мероприятия, потому что у Шерлока есть стойкое ощущение, будто произошедшее – заранее подготовленная сцена из спектакля майора. Он сам расставил декорации, сам написал музыку и текст, и теперь живет в своей пьесе, блуждая по сюжетному кругу, не в силах вырваться за созданные им же рамки героев и злодеев. Шерлок вновь ощущает приступ паники. Время уходит, а понимания, где искать Джона и Шолто, нет. Лестрейд отходит к своей команде переговорить, а Шерлок спускается в холл, где полицейские все еще ведут опрос свидетелей.
– Шерлок! – окликает его Майкрофт и вопросительно приподнимает брови, как бы спрашивая, есть что-то важное? Шерлок качает головой.
Ему хочется закричать от бессилия, но сейчас не время для сантиментов – он должен найти Джона. Нужно изучить местность. Наверняка, Шолто не поедет далеко, он слишком жаждет мести, чтобы откладывать ее в долгий ящик.
– Шерлок? – удивленный голос за спиной заставляет Шерлока напрячься и обернуться – несколько ребят в военной форме разглядывают его с изумлением и недоверием. – Шерлок Джона? – они подходят ближе, продолжая беспардонно пялиться.
– Чему обязан? – спрашивает Шерлок ледяным тоном.
– Если честно, мы думали, что Джон тебя выдумал, – произносит один, переглядываясь с товарищами, – он так часто говорил о тебе, что казалось – ты плод его фантазии или звезда экрана, – парень слегка краснеет, но продолжает, считая нужным объяснить: – Ну, знаешь, как обычные парни западают на киноактрис и потом врут про их большую любовь… Джон вел себя как одержимый. Одержимый тобой, – парень хмыкает. – Значит, ты реальный. А здесь из-за того, что он пропал, да? – Шерлок сглатывает непонятно откуда взявшийся комок в горле и кивает – глаза дерет от непролитых слез.
– Я реальный, – тихо говорит Шерлок, неожиданно даже для самого себя, резко разворачивается и уходит к Лестрейду, а парни смотрят ему вслед.
Найти подтверждение любви и верности Джона к нему тогда, когда они не виделись, можно сказать расстались, больно и… приятно. Шерлок заучил досье Джона наизусть, но про себя не прочитал там ни строчки. Может, Джон тоже выдумал его, Шерлока, чтобы легче было жить в разлуке? Но нет, Джон – сильный, сильнее Шерлока, чтобы прибегать к таким уловкам. Шерлоку до боли хочется обнять его, но сначала нужно найти. О плохом Шерлок старается не думать.
Пока полиция ждет результаты съемки с дорожных камер наблюдения и со спутника, Шерлок изучает окрестности. Есть пара мест, где можно с большой долей вероятности искать Шолто. Но Шерлока не устраивает возможность выбора между несколькими равнозначными вариантами. Есть вероятность ошибиться и потратить время на ложный след, в то время как Джон может умереть в любой момент. Нет, действовать надо наверняка. Нужна хоть какая-то подсказка. Сердце Шерлока болезненно сжимается, едва он думает, что может сделать безумец с человеком, которого считает виновным в смерти любимого. В жуткой смерти любимого. Шерлок боится об этом думать, но мысли лезут злобными хорьками, прогрызая себе пути в слабой обороне рассудка. Наконец, приходит сообщение по каналам Майкрофта о том, что похожая машина сейчас находится на пустыре за заброшенным складом. Это один из вариантов Шерлока, а значит, такая долгожданная подсказка. Вместе с отрядом полиции и Лестрейдом Шерлок мчится туда. Майкрофт остается в гостинице улаживать проблемы, но обещает подъехать в случае надобности. А потом тихо просит быть осторожными. Лестрейд кивает, а Шерлок его просто не слышит.
Шерлок бежит по темному узкому коридору, оскальзываясь на мокром бетонном полу, вниз, в подвал, где предположительно находится Джеймс Шолто, отставной майор армии Ее Величества. Вместе со своей жертвой. Полицейский спецназ рассредоточивается по периметру, справа пыхтит Лестрейд и еще парочка детективов из местных. На Шерлока косятся неодобрительно – пускать на подобные операции штатских не положено. Но Шерлока все же пускают по личной просьбе Майкрофта и после того, как он клянется не делать глупостей. Правда, все его клятвы летят в преисподнюю, когда они врываются в подвал, и перед ними открывается картина, от которой Шерлок теряет рассудок и на несколько мгновений превращается в обезумевшего зверя, потерявшего свою пару. Джон, его Джон, обнаженный, залитый кровью, сломанная кукла, с которой поигрался злой ребенок, вывернув ей руки и ноги, распотрошив внутренности и открутив голову. Шолто еще истязает тело Джона, еще насилует его, выкрикивая какие-то безумные слова, в его глазах тоже стоят слезы, но Шерлок понимает, что опоздал. Джон не может быть жив. Он не может чувствовать все то, что совершает с ним этот ненормальный. Нужно прекратить немедленно, и тогда Джон снова будет жив. Шерлок, не сомневаясь ни секунды, выхватывает пистолет Джона из кармана пальто и одним выстрелом уничтожает Шолто, не ощутив при этом никакого удовлетворения. Шерлок падает на колени рядом с Джоном, отпихивает труп майора и вцепляется в Джона. Его руки скользят от крови, но он все же находит запястье, чтобы проверить пульс, которого нет. Шерлок тянется к лицу Джона, залитому кровью, он хочет стереть ее, он зовет Джона по имени, но Джон не шевелится. Шерлок не верит в его смерть, трясущимися руками он прижимает к себе Джона, родного, любимого, ненаглядного и просит его открыть глаза.
– Пожалуйста, Джон, пожалуйста, не надо так со мной, – умоляет он, не замечая слез, градом сбегающих по щекам, – открой глаза, милый, родной, любимый… Джон-Джон-Джон, ты обещал не бросать меня. Джон-Джон-Джон, как же так, Джон… Живи, пожалуйста, дыши, открой глаза, Джон-Джон-Джон… – Шерлок все повторяет и повторяет его имя, как заведенный, и прижимает к себе искалеченное тело.
Именно в этот момент появляются парамедики. Они пытаются забрать у Шерлока Джона, и приходится Лестрейду и еще парочке детективов помочь им в этом, чтобы затем держать Шерлока вдали от него. Шерлок рвется к Джону, вырывается из хватки Лестрейда, огрызается и пинается, скалит зубы и рычит, точно волк, попавший в ловушку. Один из парамедиков пытается вколоть Шерлоку успокоительное, но получает пинок в челюсть.
– Джоооон!.. – вопль боли Шерлока разносится под сводами подвала, когда тело Джона выгибается под действием дефибриллятора.
Ему опять делают искусственное дыхание, а Шерлок рвется и рвется к Джону, пока не ощущает укол в районе предплечья. Мир меркнет, тускнеет и вовсе пропадает. Последнее, что он слышит, это слова кого-то из парамедиков: «Остановка сердца две минуты».
Пробуждение обрушивается на Шерлока писком приборов жизнеобеспечения. Он вздыхает полной грудью, чувствуя остаточную сонливость и тяжесть в голове, потом вспоминает смерть Джона и распахивает глаза. Шерлок лежит в палате интенсивной терапии – об этом свидетельствует надпись над входом. Рядом с кроватью Шерлока сидит Майкрофт в белом костюме, шапочке и бахилах. Он смотрит на брата снисходительно и чуть-чуть сердито, потом улыбается и мягко касается его руки. Шерлок отталкивает руку брата и спрашивает хриплым голосом то единственное, что интересует его в этой жизни:
– Джон?
Майкрофт кивает куда-то в сторону:
– Было три остановки сердца, пока его везли в больницу. Операция длилась двенадцать часов. Руки-ноги в гипсе, что смогли, то зашили, надеюсь, шрамов почти не будет видно. Работали лучшие хирурги. Он пока еще не просыпался.
– Сколько я здесь? – спрашивает Шерлок, поднимаясь и жадно всматриваясь в человека, лежащего на соседней кровати.
– Тридцать часов, брат, – отвечает Майкрофт, придерживая Шерлока, пока тот ковыляет к Джону, – тебе пришлось вкатить лошадиную дозу транквилизаторов, иначе ты разгромил бы весь госпиталь, с учетом того, что тебя не могли отодрать от Джона трое полицейских. Успокойся, теперь уже опасность миновала. Если не будешь делать глупостей, оставлю вас одних, – Шерлок слышит, как Майкрофт улыбается и слабо пожимает ему руку.
– Спасибо. Я обещаю, – Шерлок перебирается в кресло рядом с кроватью Джона и осторожно касается выглядывающих из гипса пальцев Джона, нежно поглаживая их своими – на лице его разливается нежность и обожание.
Майкрофт еще некоторое время смотрит на брата, словно взвешивая, стоит ли довериться его обещанию, а затем уходит. Шерлок и Джон остаются одни.
– Ты здорово напугал меня, Джон, – заявляет Шерлок, придвигаясь еще ближе к своему доктору, – никогда больше не оставляй меня одного. Если тебе уж так надо было подумать, мог бы сказать, я бы ушел и не вернулся, пока ты сам меня не позвал обратно… – Шерлок говорит и говорит, не способный заткнуться.
Ему кажется, что если наступит тишина, сердце Джона может опять остановиться, кроме того он где-то слышал, что с людьми, находящимися в бессознательном состоянии, надо говорить постоянно. И Шерлок говорит. Говорит, когда приходит на обход врач, когда сестра ставит Джону капельницу и меняет повязки, говорит всю ночь и все утро. Медперсонал Шерлока не трогает, лишь косятся на него боязливо, как на гранату без чеки, и обходят стороной. Шерлока это устраивает, главное, чтоб не мешали им с Джоном. Под вечер Шерлок совсем отчаивается. Почему Джон до сих пор спит? То есть понятно, что его накачивают обезболивающими и транквилизаторами, но все равно, нельзя так долго спать, когда Шерлоку нужно, чтобы Джон очнулся хоть на минуточку. Шерлок боится, что Джон так и будет спать вечно, как спящая красавица.
– Может, мне тебя поцеловать? – пытается он шутить – получается сомнительно. – Знаешь, теперь будет только так, как захочешь ты, – обещает он Джону. – Как скажешь, так и будет. Хочешь, прогони меня, я уйду. Хочешь, умру, лишь бы ты жил. Я даже могу еще раз с Бартса прыгнуть ради тебя… Я…
– Лучше… живи, – слышится едва слышный шепот, и Шерлок замолкает испуганно. Джон смотрит на него еще мутными от лекарств глазами, но Шерлок явно читает в них беспокойство и… любовь? Шерлок боится об этом думать.
– Что, Джон? – спрашивает он, наклоняясь ниже – губы Джона запеклись и потрескались, он облизывается, отчего сердце Шерлока делает фантастический кульбит.
– Живи ради меня, – заканчивает свою мысль Джон и закрывает глаза.
– Да, хорошо, как скажешь, – торопливо бормочет Шерлок, усиленно стараясь не разреветься, как последняя домохозяйка над любимым сериалом. – Тебе очень больно? – голос Шерлока предательски вибрирует.
– Не очень, – силится улыбнуться Джон, значит, больно, делает вывод Шерлок. – Что со мной?
Шерлок тянется к поилке и всовывает в рот Джона трубочку. Тот жадно начинает глотать, но Шерлок знает, что много сразу пить нельзя. Когда, по его мнению, выпитой воды для Джона достаточно, он отставляет поилку и протирает вспотевшее лицо своего доктора влажной салфеткой. При этом он рассказывает то, что узнал из медкарты Джона, стараясь делать это как можно беззаботнее. На перечислении загипсованных частей тела Джона, голос Шерлока дрожит и срывается, и Джон открывает глаза. Он внимательно смотрит на Шерлока и морщится.
– Ты все время здесь? – спрашивает он его.
– Ну да, – кивает Шерлок, вновь возвращаясь к пальцам Джона и легонько перебирая их, – правда, я не помню, как мы сюда попали. Меня усыпили, чтобы я не мешал парамедикам, – жалуется он Джону, и Джона начинает трясти. Поначалу Шерлок здорово пугается, но потом понимает, что тот смеется. – Перестань, – просит он, – это было ужасно. Я думал, что потерял тебя навсегда. Твое сердце не билось.
– Такое иногда случается, – Джон слабо шевелит пальцами, стараясь ободрить Шерлока.
Шерлок сглатывает, отводит взгляд от родного лица и произносит то главное, что мучает его все это время:
– Прости меня, Джон. Прости, пожалуйста. Мне так жаль. Прости… – бормочет он бессвязно.
Джон молчит целую вечность, а потом осторожно спрашивает:
– За что?
– Я опоздал, – признается Шерлок и к горлу все же подступают слезы. – Я опоздал, Джон, позволил… этому случиться. Не смог защитить, спасти, уберечь, – Шерлок шмыгает носом, уже не пытаясь сдержать слез. – Я так виноват…
– Я тоже… – шепчет Джон, – опоздал. Мы квиты.
– Что? – Шерлок наконец смотрит на Джона сквозь пелену слез и видит на его лице нежность.
– Я вспомнил нас.
Шерлок торопливо стирает с лица слезы и во все глаза таращится на Джона.
– Ты вспомнил нас? – повторяет он. – Нас, в смысле, до амнезии? – уточняет, чтобы уж знать наверняка.
– Да, – выдыхает Джон. Ему тяжело говорить, и он старается быть кратким, но перенести разговор на другое время невозможно, он важен для обоих. – Я побывал на твоем месте… Ты на моем… Это стояло бы между нами всегда. Я не смог бы простить себя… как ты не можешь сейчас простить себя… Но мы уравнялись… и можем начать сначала.
Умом Шерлок понимает, что имеет в виду Джон. Тот случай, о котором он напомнил, когда насилию подвергся Шерлок, повлиял на Джона. Джон, так же как Шерлок, не мог себя простить, считал себя виновным в том, что не успел помешать. Потому, вероятно, и амнезия так надолго задержалась – Джон подсознательно не хотел вспоминать, встречаться со своей виной, и лишь когда он оказался на месте Шерлока, позволил подсознанию впустить память. А теперь Шерлок повторяет ошибку Джона. Но ведь это Джон… который абсолютно точно не заслужил случившегося кошмара.
– Уравнялись? – трясет головой Шерлок. – Мы не равны. То, что произошло со мной – это не важно, со мной и похуже вещи случались. Я всей своей жизнью к этому шел. Если б не ты, меня бы здесь не было – лежал бы на кладбище, – голос Шерлока срывается. – Но ты, Джон, – он берет себя в руки, – ты этого не заслуживаешь. Только не ты. Ты самый лучший, самый…
– Перестань, – сердито обрывает его Джон – откуда только силы берутся, – ты ничем не хуже меня. Мы с тобой… равноценны… друг для друга. Дай попить, – просит он, косясь на поилку.
Шерлок торопливо дает напиться, а затем промокает любимый упрямый лоб и осторожно проводит рукой по коротко стриженным светлым прядям волос.
– Наверное, ты прав, но я всегда буду бояться, что люблю больше, – признается он.
– Я тоже, – соглашается Джон, слабо улыбаясь, – это называется ревность.
– Я убил его из твоего пистолета, – неожиданно выпаливает Шерлок. – Украл у тебя свой подарок и застрелил из него человека.
Джон смотрит на Шерлока долго, с восхищением, а затем произносит тихо:
– Я тоже. Теперь мы равны даже в этом, – и Шерлок начинает глупо улыбаться, наконец-то поверив, что будущее для них возможно. Но Джону еще есть что сказать: – Ты не должен был скрывать нас… то, что мы значили друг для друга, – с большими паузами, через силу произносит Джон, – столько времени потеряно… Мои провалы в памяти… повлекли… чудовищные провалы в нашей жизни… – в его голосе сквозит печаль и сожаление.
– Зато теперь мы вместе, – продолжает маниакально улыбаться Шерлок, ощущая себя воздушным шариком, таким же легким и летящим. – Джон, – он не может удержаться и приникает губами к худым исцарапанным пальцам с поломанными ногтями, – Джон-Джон-Джон, как же я люблю тебя…
– И я тебя, родной, – шепчет Джон, закрывая глаза, – больше жизни.
Джон опять засыпает, а Шерлок некоторое время еще сидит в кресле, всматриваясь в любимое лицо. Иногда он оглядывается на кардиомонитор, боясь пропустить какие-либо изменения, но сердце Джона бьется ровно. И Шерлок опять смотрит на бледный профиль Джона, его вздымающийся кадык, впалые щеки и бинты, и понимает, что все могло сложиться иначе, если б однажды он не обкололся и не свалился под ноги своего доктора в темной подворотне, где с него сняли ботинки. Все могло сложиться иначе, если б они не встретились. От этой мысли Шерлок пугается – ему вдруг настоятельно необходимо обнять Джона, пусть даже он весь забинтованный и загипсованный, чтобы убедиться в реальности его существования. Кровать Джона большая и удобная, там найдется место и для Шерлока, он в этом уверен. Осторожно забравшись на нее, Шерлок ложится боком и обхватывает рукой забинтованную грудь Джона, вдыхает его запах и блаженно закрывает глаза. Он засыпает почти мгновенно, и снится ему, как они вдвоем, взявшись за руки, идут домой на Бейкер-стрит. Из окна их квартиры льются звуки скрипки, а в воздухе висит привычный и родной лондонский туман. Во сне Шерлок уверен, что плохого больше не будет, теперь всегда только вместе.
========== Эпилог. Долго и счастливо. Шерлок и Джон. ==========
Шерлок не находит себе места от беспокойства. На самом деле им следовало приехать сюда вместе, но Джону вдруг приспичило отлучиться по каким-то важным делам. Что может быть важнее ИХ свадьбы? Шерлок не понимает. Свидетели топчутся около окна, настороженно поглядывая на Шерлока, но Шерлок их игнорирует. Этих двоих после замужества стало просто невозможно переносить вместе – сплошные самодовольные взгляды и поцелуи в щечку в общественных местах. Неужели они с Джоном будут такими же? Нет, они слишком отличны от брата с Лестрейдом, на долю которых не выпало того, что выпало Шерлоку и Джону. Страдания облагораживают, так говорят, кажется? Шерлок и Джон облагородились на всю оставшуюся жизнь. Шерлок с ужасом и, как ни странно, нежностью вспоминает этот год, когда Джона наконец-то выписали из госпиталя и Шерлок смог забрать его домой.
Поначалу Джона здорово бесила собственная беспомощность. Он даже в туалет сам сходить не мог, и это злило его неимоверно. Свою злость он вымещал на Шерлоке, который кротко сносил все, лишь бы Джону было хорошо. Шерлок забросил расследования, ходил за покупками и готовил еду. Он перевязывал раны Джона и мыл его в ванной. От этой тотальной заботы Шерлок был в полном восторге, словно ребенок, получивший в свое личное пользование долгожданную игрушку, а Джон тихо, порой и громко, сатанел. Стало легче, когда с Джона сняли гипс. Он ожил, начал самостоятельно передвигаться по квартире, наконец-то заметил Шерлока и стал реагировать на него более адекватно. Когда они выходили погулять в ближайший парк, Джон вообще преображался. Тогда он любил весь мир и особенно Шерлока. Трудности все же сохранились уже после окончательного физического выздоровления. На спине и груди Джона остались розовые исчерканные линии шрамов, руки не слушались в полной мере, как и ноги, окрепшие не до конца, но Джона это волновало во вторую очередь. В первую он был озабочен поиском работы. Шерлок расстраивался, убеждая его подольше посидеть на больничном, но Джон – человек деятельный и социальный, ему требовалось чувствовать себя полезным обществу, и тогда Шерлок неохотно взял первое дело. Это первое дело спасло их от возможной затяжной депрессии в отношениях, вывело на следующий уровень и дало толчок к новой жизни. Джон нашел себе работу врача общей практики на неполную ставку, а все остальное время проводил с Шерлоком, с энтузиазмом участвуя в его расследованиях, на счастье Лестрейда, уже без прежних головокружительных погонь. Проблемы все еще оставались, и довольно значимые, так считал Джон. Он не мог переступить через свой страх близости. Шерлоку это далось легко, потому что проблемы не было – он мало что помнил из сцены насилия и вообще считал, что все это заслужил. С Джоном дела обстояли несколько иначе – в этом смысле он был более нормальным со своими нормальными реакциями. Он пытался разобраться с проблемой самостоятельно, но ничего не получалось. На визитах к психологу, как ни странно, настаивал Шерлок. Совместных. Они ходили долго, около полугода, прежде чем Джон расслабился в объятиях Шерлока настолько, чтобы возбудиться. Но до настоящей близости оставалась еще парочка месяцев. Когда же это наконец случилось, и Джон пережил свой первый после выздоровления оргазм, они оба плакали навзрыд, обнявшись в кровати. Только тогда Джон понял, что все это время Шерлок был на взводе, и лишь старательно, ради него, Джона, изображал безмятежность. Обретение близости стало последним камнем в выстраивании ими собственной крепости из любви и доверия. Дальше все пошло по накатанной и привело к закономерному предложению руки и сердца. На этот раз инициатива принадлежала Джону. Он опередил в этом Шерлока, рефлексирующего на тему выбора колец, на пол круга и купил скромные золотые ободки, для которых заказал внутреннюю гравировку «в один день». Джон сделал предложение во время очередного расследования, когда Шерлок только что закончил свое обличительное выступление с указанием убийцы и соучастника. Он не мог отвести от любимого восторженных глаз, и лишь усилием воли заставил себя взять Шерлока за руку и оттащить в сторонку, чтобы не на глазах у всего Ярда, а в относительно приватной обстановке, между скорой помощью и мусоркой надеть ему на палец кольцо.
– Да! – закричал Шерлок восторженно. – Конечно, я выйду за тебя, а в контракте попрошу написать только одно условие – никаких разводов. Ты согласен?
Джон рассмеялся, соглашаясь, он уже прекрасно изучил свое ревнивое чудовище, потому что и сам был такой. Невозможно было не ревновать Шерлока – он был слишком хорош для этого мира.
И теперь, когда вот-вот их пригласят на подписание акта гражданского партнерства, Джон где-то задерживается. Шерлок нервничает, надеясь, что жених не сбежал. А Майкрофт и Лестрейд о чем-то шушукаются у окна, поглядывая на него насмешливо, с едва заметным превосходством.
Джон появляется минута в минуту к началу церемонии. Черный костюм сидит на нем великолепно, всяко лучше его ужасных свитеров и джемперов, и Шерлок на мгновение зависает, начиная едва ли не слюной капать от вожделения. Джон легко читает его, быстро краснеет и смущается. Они стоят рядом, перед дородной дамой бальзаковского возраста, зачитывающей им традиционное обращение к брачующимся. Они смотрят не на нее, а только друг на друга, говорят друг другу «да» и надевают кольца. Церемония заканчивается, свидетели вручают им цветы и уезжают по делам, а Шерлок и Джон наконец-то остаются одни, в статусе мужа и… мужа. Это звучит странно, но приятно. Шерлок опять готов повторять на все лады это самое «муж», но Джон быстро затыкает его поцелуем.
– Ты не скажешь, где был? – интересуется вечность спустя Шерлок, когда они наконец-то оказываются на улице.
– Скажу дома, – улыбается Джон, – сюрприз тебе готовил.
– Тогда поехали скорее, муж, – тянет Джона к дороге Шерлок, чтобы поймать такси, – хочу тебя, хочу сюрприз, и опять хочу тебя.
– Я у тебя есть, – тут же откликается Джон, и они опять целуются, пока такси не останавливается, среагировав на вытянутую руку Шерлока.
Они едут домой, уютно привалившись друг к другу. У Джона опять начинает ныть рука, и Шерлок тихонько массирует ее незаметными касаниями. За время его реабилитации Шерлок научился чувствовать боль Джона как свою, так он чутко настроен на своего партнера. Джона это больше не раздражает, он сам порой ощущает единство с Шерлоком на каком-то ментальном, надфизическом уровне. С этим не стоит бороться, лишь учитывать на будущее и использовать по максимуму. Теперь они понимают друг друга с полуслова, а иногда вообще ведут красноречивые безмолвные монологи, во время которых те, кто при них присутствуют, начинают нервничать и быстро сбегают, не выдержав бурной энергетики обоих. Поездка тянется бесконечно долго, и Шерлок начинает раздражаться. Ему хочется поскорее зацеловать Джона без оглядки на окружающих, затащить в постель и провести там безвылазно несколько дней. А еще ему любопытно увидеть сюрприз. В тайне Шерлок надеется на еще один череп или что-то вроде фаустпатрона. Но в итоге сюрпризом оказывается длинная доска с изображением карты Лондона, висящая над камином, которую когда-то в клинике лобзиком выпиливал Шерлок. Джон с восторгом смотрит на карту Лондона, а потом с таким же восторгом на Шерлока.
– Ты знаешь, что сделал чудо? – наконец спрашивает он теперь уже мужа.
Шерлок лишь отмахивается, мило краснея:
– Ерунда. Откуда она у тебя? – он подходит ближе и осторожно проводит подушечками пальцев по шершавой поверхности.
– Выкупил у того, кто купил ее на аукционе, – отвечает Джон. – Помнишь, меня не было два дня в ноябре? Я сказал, что уезжаю с Гарри в Шотландию? На самом деле я ездил в твою клинику.
Шерлок удивленно смотрит на Джона:
– Зачем? Там нет ничего интересного.
– Ты провел там целый год без меня, – серьезно отвечает Джон. – У меня нет возможности также восстановить те два года, что ты пропадал, когда я считал тебя мертвым, но этот потерянный год, этот пробел, я восстановил.
– Но как? – Шерлок все еще не понимает.
– Списался с доктором Райс. Она дала координаты ребят из твоей группы. Мы созвонились, я попросил о встрече. Мы встретились в клинике, и те два дня они рассказывали о тебе. Все, что помнили. Так я и узнал про эту карту. Просто захотел сделать тебе приятное, ведь это, – Джон кивает на нее, – твое достижение. Твоя личная победа. Я горжусь тобой, Шерлок, и мне приятно, что я хоть и чуть-чуть, но тоже помог тебе.
Шерлок улыбается:
– Ты про моего Джона?
– Да, я про твоего Джона, – соглашается Джон. – Мы с ребятами договорились встретиться еще раз, но уже с тобой. Ты не против? Они хотели бы поздравить нас со свадьбой.
– Я не против, – голос Шерлока сбивается. – Я уже говорил, что люблю тебя? – пытается он улыбнуться, сдерживая накатившие эмоции.
– Говорил, но я никогда не устану слушать это, – Джон целует его куда-то в щеку. – Значит, долго и счастливо?
– Только так, – соглашается Шерлок, – только так. Обещай, что мы умрем в один день, – просит он шепотом, – то что написано на обручальных кольцах нельзя нарушать. Я не смогу пережить тебя ни на секунду.
– Обещаю, что мы не умрем никогда, – Джон предельно серьезен
– Лжец, – смеется Шерлок, – сказочник…
– Ты же знаешь, что я – реалист, просто поверь в нас, – Джон наконец-то находит рот Шерлока, и оба замолкают.
СМС приходит вечность спустя, когда оба лежат расслабленные и довольные в спальне, подумывая о том, чтобы откупорить шампанское, присланное Майкрофтом. Шерлок тянется к своему блэкберри и читает.
– Лестрейд просит помощи, – сообщает он лениво, – двойное убийство, полиция зашла в тупик.
Джон улыбается:
– Не слышу в голосе энтузиазма. Двойное убийство, Шерлок!
– М-м-м… – тянет тот задумчиво, а затем скашивает глаза на мужа и широко ухмыляется: – Голый Джон в моей постели!
На место преступления они приезжают с опозданием, и Лестрейд долго извиняется за то, что вытащил их в такой день. Восхищенно наблюдая за тем, как Шерлок работает, Джон размышляет о том, что ему лично для счастья этого вполне достаточно: Шерлок рядом, преступления, ощущение опасности и сопричастности общему делу. Шерлок вдруг поднимает на него глаза и задумчиво кивает, соглашаясь. Они оба, наверное, ненормальные, раз так одинаково воспринимают этот мир. Джон улыбается, понимая, что к счастью можно привыкнуть. Ему хочется обрести эту привычку. Шерлок опять серьезно кивает и, наконец, тоже улыбается. Определенно, жизнь налаживается.
