Текст книги "Письма с войны (ЛП)"
Автор книги: hunnyfresh
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)
– Спокойно, любовь моя. У меня нет с этим проблем, – быстро сказал парень. Слишком быстро и слишком небрежно, как показалось Эмме. – То есть, я имею в виду, прекрасный пол, ты только посмотри на них! Хотя, что я говорю. Конечно, ты знаешь, о чем я!
Эмма быстро огляделась, не услышал ли их кто-нибудь. Даже если и так, у окружающих хватило такта, не подавать виду.
– Вот, значит, почему ты всё ещё сопротивляешься моему очарованию, – ухмыльнулся он.
Эмма закатила глаза.
– Даже не знаю, как это я устояла перед твоей красотой и очаровательной улыбкой? – саркастично спросила она.
Ухмылка на лице Джонса стала шире:
– Я почти каждый день задавал себе этот вопрос, а потом узнал, и все стало на свои места.
– Кто именно болтает? – настороженно уточнила Свон.
Джонс пожал плечами, продвигаясь вперед:
– Знаешь, иногда, здесь нечего больше делать, кроме как болтать и рассматривать грязь под ногами. Так что, это правда?
Она поколебалась секунду, подумав о том, что надо бы всё отрицать. Притворяться и дальше, что Генри её крестник, а Реджина просто хороший друг. Но Эмма не могла. Это как отказаться от части её самой. Она не может этого сделать. Эмма Свон больше не напуганная маленькая девочка, ищущая одобрения приёмных родителей.
– Да, – уверенно сказала она. – И что с этого?
– Я знал, – пробормотал Джонс, – я видел фото блондиночки в Беннинге, но я надеялся, что хоть одна из вас свободна, ну, или, по крайней мере, заинтересована в отношениях с мужчиной.
– Подожди. Что? – Эмма подняла ладонь, прося его замолчать. – Какая блондиночка?
– Ну, такая, – парень покрутил руками, показывая волосы, – улыбчивая и с кудряшками.
Эмме понадобилась секунда, чтоб понять о ком он:
– Погоди… Тина?
– А, значит, вот как её зовут?
– Во-первых, какого черта ты ошиваешься у моей койки и пялишься на мои фотографии? А во-вторых, нет.
– Нет? – удивленно повторил Джонс, полностью игнорируя её вопрос.
– Даже не думай. Она милая и хорошая, а ты, – она взмахнула руками, пытаясь подобрать слово, – Это ты.
– Ты, любимая, – понизил голос он, подходя ближе, и провёл пальцем по её щеке. Эмма отпрянула, почувствовав, что от него несёт выпивкой, хотя было только девять утра, – даже не представляешь, от чего отказываешься. Может, я как-нибудь покажу тебе, каково на другой стороне?
Издав сухой смешок, она протолкнулась мимо него, задев плечом:
– А тебе не приходит в голову, что, может, мне нравятся обе стороны и просто не нравишься ты?
– Это невозможно, – уверенно возразил он. – У тебя просто мужика нормального давно не было.
В ответ Эмма сильно стукнула его локтем в живот, заставив брюнета сложиться пополам, и вошла в палатку.
* * *
Март 17, 2005. Сторибрук, Мэн
Руби Лукас нравилось думать, что именно она свела вместе железного мэра Сторибрука и капрала Свон. Если б не она, Эмма никогда не узнала бы, как пройти на Миффлин Стрит. Конечно, они с Реджиной столкнулись в кафе, но это не суть. Именно Руби направила их друг к другу. В буквальном смысле. Кто знает, а вдруг Свон заблудилась бы без её указаний и встретила бы кого-нибудь симпатичного? Так что Руби гордилась тем, что собственноручно сделала мэра Миллс счастливой женщиной. Потом к обсуждению подключились остальные: Сидни напомнил всем, что именно он подал Реджине идею переписки с солдатом, но Лерой живо стёр самодовольную ухмылку с его лица, напомнив, что теперь у их мэра появились дела поинтереснее его журналистских расследований; Тина сообщила, что намекала Реджине, что той стоит присмотреться к девушке, с тех пор, как они впервые пришли за Генри вдвоём, правда, потом, воспитательницу лишили удовольствия бросать многозначительные взгляды и улыбаться, потому что почти весь месяц, проведенный в городе, Свон забирала Генри сама.
Да, многие в Сторибруке хотели выставить счастье Миллс своей заслугой, но никто даже представить себе не мог, что главный и единственный кукловод, державший нити личной жизни мэра и её солдата, живет в пяти часах езды от их городка, в Бостоне, и в данный момент разговаривает по телефону с Руби, у которой, из-за этого разговора слишком затянулся перерыв. Организовывая жизнь младшей сестрёнки и будущей невестки, он и о своей собственной не забывал.
– Когда ты приедешь? – спросил Бут.
Рассмеявшись в ответ, Руби спросила самым невинным голосом:
– Уже соскучился по мне?
– Может и так, а может, мне просто понравилось, как ты со мной носилась целую неделю? – серьезно откликнулся он, пожимая плечами.
Девушка кокетливо изогнула бровь, опираясь на стойку локтями. Она уже успела соскучиться по Бостону и по Августу, с которым провела неделю, но ему об этом знать вовсе не обязательно. Руби серьезно увлеклась Бутом за те несколько месяцев, что они провели, перезваниваясь и переписываясь по электронной почте. Сержант сообщил ей о предстоящей операции, добавив, что Реджина с Генри уже едут к нему, так что официантка взяла отгулы на неделю и поехала навестить Августа. Её приезд как раз пришелся на последнюю неделю пребывания Миллсов в Бостоне. Она не сомневалась, что Бут блаженствует от того, что за ним ухаживают сразу две красивых женщины, но ведь ему и правда нужна забота после операции. Руби мрачно усмехнулась:
– Ты просто хочешь увидеть меня в том костюме французской горничной, которым все уши мне прожужжал.
– Не-а, – как-то неубедительно возразил парень, – я просто очень соскучился по Рэд. Они с Фигаро поладили. Представляешь, каких мутантов они смогут родить?
– Лжец.
– Ну, ладно, может, мне и правда немного любопытно посмотреть на тебя в этом костюме.
– Руби! – рявкнула Бабуля, обходя стойку, чтоб подойти к кассе. – Ты не в отпуске, девочка, возвращайся к работе!
Закатив глаза, девушка повернулась к бабушке спиной и продолжила разговор, понизив голос до сексуального с хрипотцой шепота:
– Может, я надену его, если ты удачно закончишь курс физиотерапии.
Услышав, как Август глухо застонал, Руби вызывающе прикусила карандаш и усмехнулась, но смешок тут же перешел в визг, когда бабуля огрела девушку кухонным полотенцем пониже спины.
– Прекрати флиртовать и возвращайся к работе. И передай юноше от меня привет.
– Так мне передать ему привет или возвращаться к работе? – уточнила младшая Лукас. Бабуля наградила её сердитым взглядом и, покачав головой, ушла на кухню. Руби раздраженно фыркнула, услышав, как Август смеётся.
– Не поощряй её.
– Она мне нравится, – не сдавался Бут.
– Можешь начать налаживать ваши отношения, когда вы встретитесь на дне рождения у Генри, в следующем месяце. Ты же приедешь, верно?
– Шутишь? Вечеринка не вечеринка без дяди Августа.
– Никому больше этого не говори, а то тебя обвинят в педофилии.
– Как поживают мэр Сторибрука и мой любимый племянник?
– Наверное, в Бостоне вода волшебная. Реджина просто цветёт. Я не видела её такой счастливой с первого приезда Эммы к нам. Чем они там занимались эти три дня?
– По магазинам ходили, – разочарованно протянул Август.
– Как думаешь, они трахались? Потому что мэр Миллс выглядела довольной, как слон, когда я приехала, и очень уж загадочно улыбалась.
В трубке послышался шорох, как будто Август ворошил кровать, на которой лежал, в поисках доказательств того, что только сном у его сестры и её девушки дело не обошлось:
– Если и трахались, надеюсь, они сменили за собой простыни.
– То есть, поправь меня, если я ошибаюсь, ты, значит, сломал себе ногу, чтоб Эмма смогла приехать в Бостон, а Реджину вытащил из Сторибрука, использовав реверсивную психологию? – насмешливо спросила Руби.
– Я не ломал себе ногу! – обиделся Бут. – Я просто воспользовался подвернувшейся возможностью, – добавил он, помолчав.
Руби недоверчиво покачала головой. Только Август мог придумать многоходовый план для достижения своей цели, практически лежа на операционном столе.
– В общем, у Реджины всё хорошо. Она почти каждый день пьёт кофе с Тиной или с Кэтрин Нолан и выглядит счастливой. И кстати, муж Кэтрин, Дэвид, завел привычку снимать по выходным номер в нашей гостинице. Говорит, что днём рыбачит, а домой не идет ночевать, потому что Кэтрин не выносит запаха рыбы. Может и так, потому что по вечерам в его комнату прокрадывается явно не миссис Нолан.
Август даже задохнулся на секунду:
– Может, у Нолана есть злобный брат-близнец, таскающий любовниц, чтоб его подставить?
– Заткнись, – притворно рассердилась девушка. – Ты еще больший сплетник, чем я. Да ты просто злой гений, раз тебе удалось свести двух настолько разных людей.
– Как знать, может, я сделал это только для того, чтоб втереться в доверие к некой очаровательной официантке, которая дружит с одной из этих самых разных людей? – самодовольно усмехнулся Август.
Руби довольно хихикнула:
– Да ты поэт.
– Я писатель, – поправил Бут. – А почему Реджина с тобой кофе не пьёт?
– Ну, может быть, Миллс предпочитает блондинок, – предположила Руби. – Я уверена, что она вежливо со мной держится только ради вас с Эммой.
– Не, ты часть семьи.
Дверь открылась, и, как будто в подтверждение слов Августа, кафе огласил радостный крик:
– Привет, тётя Руби! – в кафе вбежал Генри, распахнув дверь так, что колокольчик заливисто зазвенел. Следом шли Реджина и Кэтрин Нолан.
– Что? – девушка выпрямилась, непонимающе оглядевшись, потому что не мог же Генри обращаться к ней. Самодовольный смех Августа в трубке только усиливал её замешательство.
Малыш забрался на барный стул перед стойкой и встал на коленки:
– У меня скоро день рождения.
Руби на это только кивнула, все еще пытаясь осмыслить его первую фразу:
– Ты, что, только что назвал меня тётей?
– Мамочка говорит, что дядя Август твой парень, и вы встречаетесь, – радостно и смущенно хихикнул Генри.
– Да-а-а? – протянула официантка, сердито посмотрев на Реджину, которая теперь стояла рядом, придерживая сына. Руби наклонилась к младшему Миллсу и, доверительно понизив голос, спросила: – А мамочка тебе не сказала, что Эмма её девушка, и они встречаются?
– И, наверное, спят вместе, – громко гоготнул Август.
– Кто вообще подпускает тебя к детям? – прошипела Лукас, торопливо прикрывая трубку ладонью.
– Мамочки Генри! – отозвался сквозь смех сержант.
Мальчик громко хихикнул и, покраснев, уткнулся лицом матери в живот.
– Они целовались! – громко объявил он, так что завсегдатаи кафе оторвались от своих разговоров и, вздернув брови, с интересом наблюдали, как лицо их обычно невозмутимого мэра быстро приобретает цвет спелого помидора.
– А что я говорил? – довольно захохотал Август.
Руби захохотала в ответ, и даже Кэтрин не удержалась от довольной улыбки, толкая смущенную Реджину локтем. Откашлявшись и незаметно прикрыв рот сына ладонью, брюнетка кивнула официантке:
– Довольно, мисс Лукас. Кэтрин и Тина настояли на моем участии в каком-то нелепом женском вечере завтра.
– Это называется «девичник», Реджина, – вздохнула Кэтрин.
Руби нахмурилась и передала трубку Генри, потрепав его по щеке:
– Держи, приятель, поговори с дядей Августом.
– У меня скоро день рождения! – поспешил сказать Генри, едва схватив телефон.
– Значит, вам нужна нянька на вечер? – уточнила девушка.
– Нет, я хочу, чтоб вы страдали вместе со мной.
Прежде, чем Руби успела вопросительно поднять бровь, в разговор вмешалась Кэтрин, успокаивающе сжав её запястье:
– Мы посидим у Тины, посмотрим фильм и немного выпьем. Мы не собираемся никого пытать, – она покосилась на мэра, последняя часть фразы явно предназначалась ей.
– Правда? – Руби улыбнулась, удивленно посмотрев на Реджину. – Вы хотите, чтоб я пришла?
– Конечно.
– Дэвид присмотрит за Генри, – пояснила Кэтрин.
– А кто присмотрит за Дэвидом? – пробормотала Реджина и улыбнулась, увидев понимающую ухмылку Руби.
Может быть, девушка была не права, считая, что Реджина её недолюбливает.
– Значит, решено? Вы к нам присоединитесь?
– Что мне принести?
* * *
– Я могу распрощаться с газоном, да?
Август приехал два дня назад, объявив, что приготовил Генри подарок, по сравнению с которым все остальные нервно закурят в сторонке. Реджина в ответ просверлила его настороженным взглядом, но мужчину это явно не волновало.
Сейчас Миллс молча жалела, что не приняла слова Бута всерьёз, тихо ужасаясь тому, как на заднем дворе особняка, медленно надуваясь, вырастал очень большой и длинный надувной замок.
– У Генри день рождения, а ты о газоне беспокоишься, женщина, – с упрёком покачал головой Август.
– Ради всего святого, скажи, почему ты всегда выбираешь такие странные подарки?
– Это для тебя странные, а для меня удивительные, чудесные, самые лучшие.
Реджина закатила глаза.
– Он подходит к теме праздника! – возразил Бут, тяжело опираясь на трость.
Оглядев замок еще раз, брюнетка нахмурилась. В общем-то, это даже не замок. На газоне теперь высилась полоса препятствий, начинавшаяся с тоннеля, через который смельчакам нужно было проползти. Преодолев его, они попадали в комнату с надувными шестами, которые при каждом шаге качались, норовя попасть ничего не подозревающей жертве по лицу. Это само по себе может привести к травме, а тот факт, что целая толпа детей попытается сделать это одновременно, превращает эту часть полосы в подобие смертельной ловушки. Выжившие должны будут забраться по веревке, по настоящей верёвке, на стену, чтобы попасть на крутую горку, скатиться с неё и оказаться снаружи только для того, чтоб, обежав замок, снова забраться в тоннель.
Вздрогнув, Реджина повернулась к Августу, собираясь спросить, не сошел ли он с ума. Но, увидев азартный блеск в глазах брюнета, поняла, что это сражение для неё заранее проиграно. Ясно, он уже думает, как бы самому поучаствовать в веселье. Вероятнее всего, скоро его протез будет лежать у входа, а он сам полезет внутрь, затеяв соревнование на скорость. Господи, во что она позволила себя втянуть?
– Ты… – Реджина пыталась подобрать слова, способные пристыдить Бута, но не успела. Во дворе появился Генри, одетый в военную форму, которую надевал на Хэллоуин. Мальчик громко ахнул, увидев появившийся во дворе подарок.
– Это мне? – он уже со всех ног несся к тоннелю, на ходу разуваясь.
Реджина покачала головой, глядя на довольного собой сержанта, и ответила сыну:
– Дядя Август привёз его тебе на сегодня, родной.
Генри уже не слышал её. Добравшись до надувных шестов, он, к своей радости, тут же свалился на пол.
* * *
– Эмма была бы в восторге, – Кэтрин отпила фруктового пунша. Реджина ненадолго оставила взрослых гостей и сейчас сидела рядом с Кэт на веранде, присматривая за детьми, увлеченными полосой препятствий. Она прислушивалась, пытаясь отличить счастливые выкрики от тех, что могут сообщить о неприятностях.
Брюнетка улыбнулась, услышав имя солдата:
– Даже не знаю, кого было бы труднее оттуда вытащить, Генри или Эмму.
– Как она?
– Хорошо, я полагаю. Я не получала от неё вестей со времени отъезда, – призналась Реджина. – Но, – спокойно добавила она, – мы с Генри шлём ей письма каждую неделю. Даже если Эмма не получит их сразу, я знаю, как она любит их читать.
– Она скоро приедет домой?
– Мы надеемся, что да.
Кэтрин понимающе усмехнулась, и Реджина повернулась к ней, оторвав взгляд от надувного замка:
– Что?
Блондинка пожала плечами:
– Просто вспомнила, как мы в детстве мечтали о будущем. Какими представляли наши жизни, нашу работу, свадьбы.
– Да, – ухмыльнувшись, протянула Миллс, – помнится, ты хотела ехать в церковь в карете.
– Это же романтично! – уверенно отозвалась Нолан.
– Да? Так же романтично, как громадный лимузин, в котором вы приехали в день свадьбы?
– Ну, а это было практично.
Женщины рассмеялись, вспомнив юность.
– Ты могла себе представить, что когда-нибудь мы к этому придем? – спросила Кэтрин. – Ты встречаешься с солдатом, а я на грани развода.
– Ты не… – Реджина замолчала, поймав жесткий взгляд подруги. – Нет, я даже не могла вообразить ничего подобного, – призналась она. – Жизнь заставила нас сильно повзрослеть с тех пор.
– Я бы сказала, что взрослая жизнь все-таки принесла нам кое-что хорошее, – Кэтрин похлопала Реджину по руке, и только теперь брюнетка заметила, что теребит кулон, оставленный Эммой ей на сохранение.
– Кое-что замечательное, – тихо согласилась она.
* * *
Весь следующий час Реджина провела, курсируя между взрослыми, собравшимися у стола с закусками и аперитивом, и надувным замком, в котором играли дети. К счастью, единственный инцидент, заставивший хозяйку дома понервничать, заключался в том, что все десять ребятишек разом решили забраться по веревке, крича, что теперь их очередь. Но Грэм и Август, присматривавшие за ними, быстро успокоили всех, убедив подниматься по одному. Оказалось, авторитет мэра не имеет для десятка четырехлетних малышей никакого значения. А вот представитель местного закона и порядка на пару с отставным солдатом внушали детям уважение, достаточное, чтобы позволить им справиться с маленьким отрядом.
Руби сказала, что пицца готова, и Реджина позвала детей к столу. Безуспешно, надо признать. У Эммы наверняка получилось бы лучше. Конечно, солдат находился бы в самой гуще игры, Генри был бы командиром отряда, а Эмма осталась бы в звании капрала. И Реджине стоило бы только заглянуть в замок, чтоб сказать, что всё готово. Конечно, блондинка немедленно превратила бы обычный ланч в секретную операцию, пробралась бы с детьми по-пластунски через тоннель, немного попрыгала бы с ними среди шестов, а потом помогла бы самым маленьким забраться по веревке. Они скатились бы с горки один за другим и на цыпочках прокрались бы к маленьким столикам, накрытым в армейском стиле. Эмма быстро уговорила бы их поесть. Кэтрин права, солдату это понравилось бы.
Каким-то чудом Реджине всё же удалось выманить детей с полосы препятствий. Подозвав сына, она подсказала ему, что хороший командир всегда заботится о том, чтобы его войска хорошо питались. После этого Генри повел друзей к столам, где Реджина и Руби уже разложили по тарелкам маленькой армии домашнюю пиццу. И, конечно, чтоб уговорить их есть овощи, пришлось сказать, что, чем скорее дети всё съедят, тем быстрее вынесут торт. Скоро на тарелках ничего не осталось, дети и взрослые уже наелись, и малышам не терпелось вернуться к играм. Наконец, из кухни вынесли мраморный торт, покрытый белой глазурью и украшенный фигурками солдатиков. Реджина волновалась, что Генри ест слишком много сладкого, но когда он попросил вторую порцию торта, умоляюще глядя на неё и добавив:
– Ну, пожалуйста, у меня же день рождения! – Реджина не смогла сказать «Нет» и отрезала кусок, мысленно пополнив список просьб, в которых она просто не может отказать.
Сейчас все сидели в гостиной, и Реджина фотографировала именинника, разворачивающего свои подарки. Рядом с мальчиком уже лежала горка новых мягких игрушек, книжек и одежды. Завершал композицию набор игрушечных солдатиков и танков. Открыв последнюю коробку с подарком от Ноланов, Генри увидел пару детских раций. Достав их, он вскочил на ноги и, надев на голову шлем, уже приготовился убежать во двор.
– Милый, что надо сказать гостям? – подсказала Реджина, глядя через объектив камеры.
– Спасибо всем! – мальчик широко улыбнулся и, поправив шлем, протянул коробку с рациями шерифу Грэму, прося открыть. – Пожа-а-алуйста?
– Погодите-ка, – в комнату, прихрамывая, вошел Август. Осторожно обходя детей, он шел, держа в руках открытый ноутбук. Мужчина присел на журнальный столик, морщась чаще, чем ему хотелось бы, и объявил. – Тут еще один подарок.
Миллс нахмурилась и села возле камина, усадив Генри рядом. Повинуясь её молчаливой просьбе, Грэм отложил коробку с рациями. Август поставил ноутбук на столик.
– Это тоже мне? – Генри потянулся к клавиатуре.
– А еще говоришь, что я его балую, – Реджина с упрёком поглядела на мужчину.
Бут ухмыльнулся:
– Нет, приятель, этот подарок лучше, чем ноутбук, – он скользнул пальцами по тачпаду, и на экране развернулось изображение белоголового орлана на фоне американского флага. Поверху шла набранная жирным шрифтом надпись: «Вам пришло сообщение от любимого, находящегося за рубежом».
Реджина шокировано посмотрела на Августа поверх головы Генри:
– Что это?
Не ответив, тот нажал Enter, и на экране появилась Эмма, видимо, сидящая в палатке. За спиной у неё висел флаг.
– Это Эмма! – Генри обрадовано захлопал в ладоши.
Съемка началась, и Эмма, улыбнувшись, стянула кепку с головы. Повертев её в руках, девушка посмотрела в камеру:
– Эй! С Днём Рождения, Генри. Мне жаль, что меня сейчас с вами нет, но я могу поспорить, что твоя мама устроила супер-офигенную вечеринку. Не позволяй дяде Августу слопать весь торт в одиночку, а то с него ведь станется.
Оператор засмеялся, и девушка засмеялась в ответ. Август закатил глаза, покачав головой.
– Всё нормально, – успокоил он Руби, сидящую рядом с Тиной. Официантка понимающе ему подмигнула.
– Я правда скучаю по вам, ребята. По тебе, по дяде Августу и по твоей маме. По Реджине, – Эмма прошептала её имя, и Миллс смотрела на экран, даже не замечая, что улыбается так широко, что мышцам, наверное, было больно.
– Когда я приеду, у нас с тобой, пацан, будет свидание, ладно? Пойдем в Чаки-Чиз, устроим лазерный бой, сходим в боулинг или куда ты захочешь. Мы съедим столько вредной вкусной фигни, что твоя мама посадит под домашний арест нас обоих. Не говори ей о наших планах, хорошо?
Пытаясь сдержать улыбку, Генри посмотрел на мать, которая в ответ многозначительно приподняла бровь. Поцеловав её в щёку, мальчик повернулся к экрану.
– Ладно, можешь ей сказать. Она всё равно узнает. Реджина, ты тоже с нами идешь. Когда я приеду, мы проведем день вместе. Втроем, – Эмма задумчиво наклонила голову. – И, наверное, Августа тоже возьмём.
Оператор что-то пробормотал, и блондинка кивнула, запуская пальцы в волосы. Несколько локонов выбились из пучка.
– Мне нужно идти. Но я просто хочу сказать, что я вас всех люблю. И я всё время думаю о вас, ребята. Присматривайте друг за другом.
Запись закончилась, и улыбка Эммы застыла на экране. В комнате было тихо, будто все гости разом решили не мешать Миллсам в такой личный момент. Внезапно Генри сорвался с коленей Реджины и, подлетев к столу, начал нажимать кнопки.
– Ещё раз? – он выжидающе посмотрел на мать.
* * *
Хотя именинником был Генри, лучший подарок достался Реджине. По крайней мере, так думала сама брюнетка, прислонившись спиной к двери в прихожей, вдыхая аромат розы и поигрывая открыткой.
К вечеру гости разошлись, и в доме воцарилась блаженная тишина. Надувной замок должны были увезти завтра вечером, но Генри даже не вспомнил о нем. Все, чего мальчишка хотел, это сидеть и пересматривать послание Эммы. Поэтому Реджина сидела на диване, держала на коленях сына, обнимающего Рекси, и они пересматривали видео уже в двадцатый раз. И примерно столько же раз Реджина ответила на вопросы Генри: «Где Эмма? Когда она приедет домой? Она по нам скучает?» Август прервал их, сказав, что, кажется, кто-то постучал в дверь.
Оставив Генри и Августа в кабинете, брюнетка быстро пошла к двери. Может, кто-нибудь из детей забыл рюкзачок или Тина потеряла мобильник в замке и только сейчас это заметила. Уже не первый раз, кстати. Как только дети уселись обедать, Руби и Тина наперегонки рванули к замку к бурной радости ребятишек, которые были в восторге от того, что мисс Тина обогнала Руби. Справедливости ради, Руби была быстрее, пока они не добрались до стены. Тина буквально взлетела по верёвке.
Но, открыв дверь, Миллс увидела того, кого ожидала меньше всего.
На пороге стоял Феликс, против обыкновения, аккуратно подстриженный и одетый не в джинсы и мешковатый свитер, а в штаны цвета хаки и темно-зеленую футболку поло. Что более странно, в руке он держал красную розу на длинном стебле:
– Добрый вечер, мадам мэр.
– Феликс? – удивленно спросила она.
– Это вам, – парень протянул ей розу и радостно кивнул.
Брови брюнетки удивленно взлетели. Реджина с любопытством посмотрела на цветок:
– Не то, чтоб я не оценила твой жест, дорогой, но что всё это значит?
– Ой, – вместо ответа парень указал на логотип на своей футболке. Реджина не заметила его раньше. На груди футболки был вышит значок магазина мистера Фенча, переплетение роз с виноградной лозой. Ниже шло название магазина – «Игра шипов».
– У меня был серьёзный разговор с мистером Фенчем и мисс Тиной. Насчет того, как мне начать контролировать свою жизнь и подать пример братьям, раз уж Питер такой конченный мудак, – последнюю часть фразы Феликс произнес с явной обидой в голосе. Он пожал плечами. – Мистер Фенч пообещал не подавать на нас в суд, если я отработаю ущерб, который мы причинили, и перестану лезть в неприятности, – парень гордо улыбнулся. – Может быть, он даже возьмёт меня на работу, когда я рассчитаюсь с ним за разбитые стёкла.
– Поздравляю, Феликс, – тепло сказала Реджина, протянув руку. Подросток ответил крепким рукопожатием. – Но почему роза?
– Вот бля, – пробормотал тот и залился краской, – то есть блин! Я хотел сказать «блин».
Порывшись в карманах, он нашел маленький конверт и протянул ей:
– Я всегда про них забываю.
На конверте аккуратным почерком Мо Фенча было выведено её имя.
– Я всё ещё не совсем понимаю.
Феликс пожал плечами, делая шаг назад:
– Я только разносчик, мэм, – с этими словами он развернулся и пошел к цветочному фургону, припаркованному неподалёку.
Но прежде, чем он успел отойти, Реджина позвала его, попросив подождать. Через секунду женщина уже подошла к нему и еще раз пожала руку. Двадцатка, хрустнув, скользнула в ладонь Феликса.
– Ты молодец, Феликс, – улыбнулась Реджина. – Твои родители гордились бы тобой.
Быстро развернувшись, она вернулась в дом, заинтересованно глядя на розу и конверт, оставленные на столике. В последний раз она получала цветы из магазина мистера Фенча на Валентинов день, когда Генри тайком попросил Грэма помочь ему выбрать для мамы самый красивый букет на свете.
Понюхав розу, Реджина улыбнулась и прислонилась к двери. Она взяла конверт, раздумывая, прежде чем открыть. Может, цветок от самого Феликса, и мальчик просто постеснялся ждать, пока она прочтет? Хотя Феликсу логичнее было бы благодарить Тину. Никто не принимал в его с братьями жизни большего участия, чем воспитательница. А может быть, Генри на этот раз подговорил Августа послать ей цветы. Хотя вряд ли, последние пару дней её сын был так взволнован, что не думал ни о чем, кроме предстоящей вечеринки и сладостей. Не зная, что и думать, Миллс поддела ногтем клапан конверта с вытесненной на нем эмблемой «Игры шипов».
Внутри оказалась открытка. Раскрыв её, Реджина пропустила вдох. Вместо элегантного почерка Мо Фенча она увидела приклеенный ко внутренней стороне линованный листок, старательно исписанный корявым почерком Эммы:
Март 3, 2005.
Сюрприз! =)
Один парень в столовой рассказал, как звонить в цветочные магазины и ювелирки и заказывать подарки своей семье, и я подумала, почему бы и нет? Не знаю, когда ты это получишь, но Мо обещал послать тебе цветы, как только получит письмо. То есть цветок. Собственноручно сорванный, кстати. Или, по крайней мере, детально описанный. И если это не красная роза, значит, операция пошла наперекосяк.
Так или иначе, эта случайная роза – просто напоминание, что прошло целых шесть дней с тех пор, как я видела тебя последний раз (хотя, когда ты получишь это письмо, уже пройдет больше времени), и ты всё еще занимаешь мои мысли, помогая сохранять здравый рассудок.
Не могу дождаться дня, когда вернусь домой к вам с Генри. Будь милой с коллегами и скажи малому, чтобы ел овощи.
Я люблю тебя.
Эмма.
Реджина снова и снова перечитывала эти три слова, и к глазам подступали слёзы счастья. Когда Эмма произнесла их в аэропорту, Реджина думала, что, может быть, они сказали это друг другу под влиянием эмоций и скорого расставания. Но и сейчас, по прошествии нескольких недель, они чувствуют все так же сильно.
Реджина не знала, что принесет им будущее, она страшилась его, сомневалась в нем, но живущая глубоко в душе уверенность была сильнее страхов и сомнений. Реджина знала, что всё будет хорошо.
