Текст книги "Цвет тени (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Пока алхимик готовился к заклинанию, лента начала стремительно чернеть со стороны Рейнольдса.

– Лучше не бывает, – пробормотал Эжен, однако, кроме скепсиса Мелета в его тоне расслышала явный азарт. Кажется, намечается нечто более интересное стандартной процедуры.

– Я не при чем, – буркнул Рейнольдс.

Черные узоры со стремительностью снежной лавины наступали на алое. Мелета не переставала гадать, что произойдет, когда тьма из сердца Рейнольдса доберется до неё. Она ощутит боль или сразу умрет от такого количества противоположной силы, ведь этот Призрак не сильно отличался по энергетическому составу от Теней. Ей хотелось бежать, разорвав ленту, спасаться, но она понимала – не сможет. Никак. Потому что… стеклянный мир не врет, нет. Её переполненное светом сердце рвалось в самую гущу вязкого, чернильного мира. Нравилось ей это или нет, пугало или восхищало – в любом случае, у неё не было выбора, кроме как стоять, и надеяться выжить.

– Ты умирать собралась? – ирония в голосе Рейнольдса словно дала пощечину музе и та вскинула голову. Посмотрела на колдуна. Она была более, чем уверена – ему совсем не так весело, как он хочет показать.

«Сражайся, – приказывали его бесстрастные глаза, – применяй свою силу»

«Откуда ты знаешь мое имя?»

«Колдун – вовсе не воплощение зла, но силу черпает он из самой тьмы Теневого Мира. Мрак может убить лишь мрак»

Воспоминания начали клубиться в голове, в каждом – фигурировал Рейнольдс.

«….ты будешь в безопасности….»

«Что с тобой?..Ты заболела?..»

Лента вдруг стала менять цвет обратно – медленно, словно нехотя.

Её спасение – в воспоминаниях с колдуном? Магия симпатии или же просто каждый миг, проведённый с ним, – то самое светлое, что может разрушить тьму самого Рейнольдса.

«Ты становишься удивительно постоянным гостем в моей квартире»

Ещё несколько сантиметров… Ещё воспоминания. Ещё светлее… Ещё теплее… Ещё ярче…

«…тебе нужен иной защитник – ради твоей же безопасности»

– Сосредоточься, – раздался холодный голос. Он подталкивал её – где-то там, на краю её сознания. Он был там и верил в неё.

« …ты по-прежнему в моей команде… В нашей. Мы – команда, слышишь? Так давай играть на общий результат, не мешая друг другу…»

– Превосходно, Мелета, просто превосходно.

Девушка открыла глаза и неуверенно улыбнулась. Лента вновь была чиста, как свежепролитая кровь. Колдун выглядел довольным. Потянул за связанную руку и погладил музу по золотистым волосам, не обращая внимания на пыль, которая больше не пачкала пальцы, а растворялась.

– Ты говорил, что ничего не случится, – дрожащим голосом пробормотала Мелета.

Она все бы отдала, чтобы в этот момент окинуть невозмутимым взглядом немногочисленных зрителей, однако напряжение было сильнее. Губы музы задрожали от пережитого напряжения. Тело вновь предавало её. Бессовестно предавало.

– Так ведь ничего и не случилось, – со смешком заметил колдун. – Ну-ну, не надо плакать, всё уже хорошо. Все хорошо, – Призрак сделал к ней один шаг и словно прошел сквозь стену, разделявшую их целое утро. Прижал музу к себе, невзирая на все запреты, правила и собственные решения. – Ничего-ничего, Мелета, это просто страх, не более. Научишься с ним справляться. Я научу.

– Ты ничего не боишься, да? – уткнувшись в его реглан, пробормотала муза, начисто позабыв о двух алхимиках, которые проявляли чудеса терпения. На их глазах творилось то, чего Теневой Мир не видел тысячи лет, и вмешиваться они не собирались. Алхимики придерживались иной политики. Их ничего, кроме собственной науки, не интересовало.

– Ничего.

– Правда, научишь? – От него пахло ветивером, кашемировым деревом, мускусом и кипарисом. Аромат темной магии, смесь трав необходимых для защитных и атакующих заклинаний. Запах… безопасности от всего мира. Пока этот опасный колдун рядом, ей ничего не грозит.

– Обещаю. А теперь давай сделаем это?

– Хорошо, – Мелета последний раз шмыгнула носом и Рейнольдс отошел, ощутив перемену в настроении музы.

Пока девушка вытирала слезы со щек, колдун что-то негромко сказал алхимикам. Те синхронно кивнули и стали по обе стороны от колдуна и Мелеты. Приказав им вытянуть руки, они начали нараспев читать заклинание на древнейшем языке всех миров – языке сотворения вселенной.

Мелета и Рейнольдс смотрели друг на друга, не слушая заклинания. Взгляд колдуна чуть-чуть ожил, он даже улыбался краешком губ. Он явно принял какое-то новое для себе решение.

«Все будет хорошо. Я научу тебя не бояться»

Он повторял ей эту фразу снова и снова. Мелета не могла понять – она, в самом деле, слышит его голос или это просто галлюцинация. Как бы там ни было, муза была более, чем уверена – в данный момент, именно такие мысли крутятся в голове Призрака.

Заклинание, в самом деле, не причинило никаких неудобств, разве что рука начала затекать.

«Не вздумай опускать»

С ней снова говорил Рейнольдс. Или подсознание его голосом.

– Ну, вот и всё, революционеры, процедура разделяющего заклинания окончена, – Эжен достал ножницы и разрезал ленту пополам. – Руки можете опустить уже. Ленты снимайте и отдавайте нам. Их необходимо сохранить… Как ощущения?

– Вроде ничего особенного, – пожала плечами Мелета, развязывая узел. Рейнольдс, успевший от своей ленты избавиться, пожал плечами:

– Аналогично.

Любопытно, он себе пытался это доказать? Ведь именно для него наложение этого заклинания прошло совершенно непривычно. Его никто не поддерживал, когда алхимики творили над ним свою магию. И ему впервые не было больно, ведь он бессовестно солгал музе. Его Совет за родословную наказывал по-своему. Так почему же присутствие Мелеты вдруг изменило привычный уклад?

– Ты точно себя нормально чувствуешь? – в голосе Эжена слышалась неприкрытая тревога. Словно он ожидал, что Рейнольдс вот-вот упадет на пол и умрет.

– На удивление, – совершенно честно сообщил Рейнольдс, вытягивая руки и шевеля пальцами. Он и сам был немного удивлен, ведь серебра в крови, действительно, было ещё слишком много. Видимо, в который раз спасла его непростая генетика. – Что ж, приятно было увидеться, господа алхимики. Позвольте на том, и откланяться, ибо мы и так задерживаем очередь. Не удивлюсь, если у вас сегодня плотных график.

– Не так быстро, Рей. Ещё буквально несколько минут, необходимо нечто проверить. Следующие придут через полчаса, Совет был гуманен. Присядь, пожалуйста.

Если колдуна и удивила просьба Этьена, виду он не подал. Кивнул, вновь забрался на высокий стул. Скрестив руки, ушел в привычное для себя состояние отстранённости. Мелета, ощущавшая себя теперь в лаборатории немного уверенней, тоже позволила себе присесть.

– Я все же хочу ввести тебе лекарство, Рей, сними, пожалуйста, верхнюю одежду, – попросил старший алхимик, доставая самый обычный шприц-пистолет для инъекций. Вставив капсулу с какой-то буро-серой жидкостью, он направился в сторону колдуна, который уже успел бросить свой реглан на пол и остаться в обычной белой майке с логотипом известной спортивной фирмы. От Мелеты не укрылся странный шрам на бледной коже колдуна – он расходился в стороны лучами звезды. Как миниатюрная копия взрыва. От чего остаются подобные травмы, муза даже боялась подозревать.

– Никогда не любил уколы, – неожиданно признался Рейнольдс с некой нервозностью посмотрев на шприц. Мелета фыркнула от смеха. Он каждый день смотрел в лицо смерти и вдруг нервничает из-за шприца?

– Хочешь анисовую конфетку? – невинно полюбопытствовала муза. Рейнольдс скривился. Вот только конфет ему не хватало. Таким образом, он окончательно доведет Совет до белого каления. Сладостей маги боялись, наверное, сильнее чем муз. Угроза, исходящая от вдохновительниц, была гипотетической, а вот сахар был врагом, который каждый день мог нарушить систему.

Секундная боль ударила его, а затем раздался спокойный голос Этьена:

– Вот, теперь всё. Видишь, ничего страшного, – алхимик заклеил след от укола и позволил колдуну одеваться.

Рейнольдс сухо поблагодарил мужчину, наклонился за регланом и неожиданно зашипел то ли от злости, то ли от боли. Резко выпрямившись, он посмотрел на Этьена уже совершенно по-иному. В его глазах вспыхнул нехороший огонёк.

– Что. Вы. Наделали? – отрывисто спросил он. Казалось, вот-вот в нем сломится нечто и он испепелит величайшего алхимика.

– Рей, послушай…

– Я доверял вам. Всегда, – прорычал колдун. Его татуировки начали оживать, ток побежал по всем хитро закрученным линям силы. Нападать Рейнольдс не собирался, но надолго ли его хватит?

– Это лишь для твоего блага. Та новая сила угрожает твоей жизни, пойми ты! – Этьен не шевельнулся. Эжен растерянно смотрел на отца, пытаясь понять, как правильнее поступить. – Ты не задавался вопросом почему ни одна Тень Хаоса сегодня не пришла в наши миры? Они напуганы, Рей. Ты заставил их бояться, только ведь ты думаешь, это сойдет тебе с рук? Это уже не игры с Советом, это – нечто большее. Они придут за тобой. Одна за другой. И не оставят в покое, пока от тебя даже памяти не останется, потому что ты напугал их, а Хаос страха не прощает. Или думаешь, Совет обрадуется удивительной метаморфозе? Они снова упрячут тебя от мира, если не в психиатрическую клинику, так в какую-то тюрьму на дне океана, откуда тебе ни за что не выбраться. С новой силой ты опасен для всех, Рейнольдс, потому поверь мне, я делаю тебе величайшее одолжение, вытягивая её из тебя. Ты не сможешь бороться вечно, Рей и однажды проиграешь. Стоит ли оно того?

Призрак дышал тяжело и часто, словно пробежал двадцать километров без остановки. Анализировал.

– Рейнольдс, будь осторожен. Не заигрывайся, иначе сорвешься. Ты так настаивал на заклинании, что я принял его за зов о помощи, а ошибаюсь я крайне редко. Будь осторожен, – повторил Этьен. – У Совета уже есть нехорошие планы в отношении тебя. Когда всё это закончится, тебе не простят нарушение правил, как не прощали всегда. Ты развязал им руки собственной опрометчивостью, желанием подразнить, и они заставят тебя заплатить сполна.

– Спасибо, – тихо сказал Рейнольдс. Поднял реглан, неспешно надел его и развернулся в сторону выхода. – Пойдем, Мелета, вот теперь всё точно закончено. Нам пора. Тебе пора на Парнас.

***

Та же лестница у бизнес-центра, что и час назад. Только они изменились.

Сидели молча, практически плечом к плечу, но не прикасались друг к другу. Не из-за страха перед болью. Они вроде перешагнули порог, когда правила должны что-то значить. Просто необходимости не было. Никакой.

Люди проходили мимо них, а они молчали. Рейнольдс играл ключами от своего мотоцикла, Мелета нервно накручивала прядь волос на палец. Время уходило в никуда, но мир оставался удивительно спокойным, поэтому колдун не срывался, музе же спешить было некуда. Что бы Этьен не говорил о её таланте, тот явно пока был в глубокой спячке, ибо она не ощущала необходимости спасать чью-то жизнь.

Ветер заигрывал с Рейнольдсом. Тот не замечал. В километре маленький мальчик играл на фортепиано сложный концерт. Мелета даже не обратила внимания.

У него в голове снова повторялся монолог алхимика, у музы сердце делало отчаянные попытки, чтобы не разбиться прямо посреди этого равнодушного ко всем города. Они были в чем-то похожи – этот мегаполис и Рейнольдс. Шумные, дерзкие, многими не любимые, но в тоже время – незаменимые.

– Итак, ты все ещё чувствуешь себя в безопасности? – будничный тон Призрака звучал действительно… буднично. Проклятый, проклятый колдун. На него хоть ушат шокирующих фактов вылей, все равно будет бесстрастнее памятника. Неужели его вообще невозможно сбить с толку надолго? – Ведь моя тьма чуть не убила тебя там.

– Твоя тьма сделала меня сильнее, – просто ответила Мелета, не кривя душой. Ветер всколыхнул колокольчики на её браслете. Несколько людей удивленно стали оборачиваться. Ага! У этих явно есть признаки таланта!

– Засчитано, – Рейнольдс подбросил ключи в воздух и поймал их, вытянув ладонь вперед.

«Засчитано?»

Они вдруг начали в игру вопрос-ответ, и она получила право на свой ход? Попытка не пытка, почему бы не попробовать.

– Почему серебро в крови не мешает Алире общаться с тобой, ведь оно вредно для вампиров? – вопрос осторожный, словно она пытается нащупать дно в мутной воде.

– Трансильванский клан – древнейший в мире. Им давно не опасны те вещи, которыми убивают вампиров в человеческих книгах. Иммунитет, – Рейнольдс снова надел очки, покуда солнце с бесцеремонностью бьет в глаза, а колдун обязан видеть всё вокруг, а не слепо щуриться. – Как ты сумела перекрасить ленту назад, остановив меня? Объясни мне принцип работы вашей магии.

Мелета с минуту колебалась, потирая широкой браслет, выданный Верховной Музой, идентичный тому, который обхватывал запястье Рейнольдса. Невидимая связь двух прежде незнакомых между собой созданий. Связь, призванная изменить судьбы.

Как сложатся отношения других муз и призраков? Стоят ли они на пороге новой эпохи, а не на осколках привычного мира?

– В меня поверили. Впервые в жизни. Без сомнения. Я ощущала это, вот и справилась. Для муз самое главное – это вера.

Ключи вновь взлетели в воздух. Её очередь.

– Кто такой Герберт?

– Отец, – коротко, сухо. Словно о чужом.

Мелета кивнула. Извиняться глупо, ведь они играют в правду.

– Кто поверил в тебя?

– Ты, – она не стала развивать тему, объясняя, как видела его, хоть и глаза были закрыты, как слышала его «сосредоточься».

Муза растерялась, глядя как Рейнольдс снова подбросил ключи. Странный вопрос, ведь ответ был очевиден. Так зачем он был колдуну? Может, дабы поверить в то, что он может не только уничтожать, но и верить в кого-то, и это сохраняло жизни.

– Всякий раз, когда ты делаешь ошибку, они отправляют тебя в тюрьму или психиатрическую лечебницу, а если происходят странные события, они всегда зовут тебя на помощь?

Мелета сама не поверила, что решилась спросить. Просто набрала побольше воздуха в легкие и выпалила. Неужели и так бывало? Ведь о Рейнольдсе говорили, как о сильнейшем, так неужели большая часть его жизни была скрыта за замками, решетками, связывающими заклинаниями?

– Вроде того. Не слишком часто, но бывает. Дурная наследственность, – он даже усмехнулся, хоть губы немного дрогнули, оттого лицо стало больше похоже на маску.

Теперь становилась понятна его неистовость, вечное желание сражаться, ведь не ясно когда выпадет снова такая возможность – завтра или уже никогда?

– Почему ты не задала тот вопрос, который, в самом деле, тебя взволновал? Почему я спрашиваю об очевидном?

Как? Как он узнал, прочел, увидел?

– Ты бы солгал.

– Я никогда не лгу, – отрицательно мотнул головой Рейнольдс, – твоя очередь.

Мелета застыла на перепутье между двумя вопросами. Один касался её, а второй – его. Какой задать. Монетку, что ли, бросить?

– Если они так поступают, почему ты соглашаешься им помогать? Вряд ли из-за страха навечно быть упрятанным в темницу, ведь ты ничего не боишься, – фразу «я никогда не лгу» она, видимо, усвоила моментально.

Рейнольдс снял очки и повернул голову в сторону музы. Светлые, отливающие ртутью, глаза были полны удивления. Он будто не верил своим ушам. Он было открыл рот, дабы спросить «что?», но вовремя поймал себя – правила есть правила. Сначала ответ, потом только вопрос.

– Может, Совет и управляет Теневым Миром, однако он – не сам мир. Это мой дом, я не могу не защищать его. Так делала вся моя семья – из поколения в поколение. Что бы и кто о ней не говорил.

– Твой вопрос, Рейнольдс, – Ей хотелось сказать «браво», а нельзя.

– У меня нет больше вопросов, я все понял, – колдун вдруг широко улыбнулся. – Ты ещё не поняла, Мелета? Суть этой игры не в ответах, а в незаданных вопросах, – загадочно сообщил Рейнольдс, – но в бонус ты можешь спросить ещё о чем-то, пока я буду заниматься увлекательным поиском.

Он снова перехитрил её, но в чем и как? Где она сделала неверный шаг и что понял Рейнольдс? Глядя, как Призрак, материализовавший в руках карту, внимательно бегает по ней глазами, Мелета констатировала:

– Ты не преступник, чтобы с тобой так обращались.

– О, однако, далеко и не герой, – на секунду он посмотрел поверх карты на девушку, – при том, кто тебе сказал, что не преступник? Я нарушаю правила Совета чаще, чем кто-либо другой в нашем мире. Возможно, Совет первый начал грязную игру, однако я давно уравнял правила, поэтому всякий раз, попадая под экспериментальное заклинание, внеплановый допрос или же арест, я знаю за что. Это помогает… Ну, я готов. Отправляемся?

– Куда?

– Как «куда»? На Парнас. Ты же ленишься сама искать информацию, придется все, как всегда, делать самому.

– Вчера ты сказал, что мы – команда… – прозвучало немного обиженно.

– А, так вот какая фраза помогла тебе справиться сегодня, – неожиданно заявил Рейнольдс, чем сбил Мелету с толку. Однако колдун не стал развивать тему. Пряча карту в карман, он засунул руки в карман реглана. – Почему ты так смотришь на меня? Да, я – ненормальный. Это новость?

– Ты не можешь попасть на Парнас.

– Кто такое сказал? Остров открыт для магов.

– Да, светлых, – поправила Мелета, не подходя к колдуну. Кто знает, что вколол ему Этьен? Вдруг лекарство повредило психику Рейнольдса и вызвало манию величия? Не стоит искушать сегодня судьбу во второй раз.

Рейнольдс снисходительно посмотрел на музу, будто прочитав все её абсурдные мысли в один момент. Девушка покраснела. Колдун, тем временем, достал из кармана зеленую таблетку и, без тени сомнения, положил себе на язык.

– Сейчас растает и будет мне идеальный камуфляж на пару часов. Меняет чужое восприятие, музы не ощутят нарушения границ колдуном. Точнее, ощутят, но позже, когда меня и след простынет. Не забудь тогда сделать большие глаза, хорошо? Ты же не подведешь меня, Мел, верно? Мы же одна команда.

– Ты бессовестно пользуешься… – девушка запнулась. Мной? Как-то глупо. Моей доверчивостью? Глупостью? Симпатией? – Моей добротой. Манипулятор.

– Есть немножко, – не стал спорить Рейнольдс, скривившись. – Горькая.

– Ты украл её у Баккерелей, – осенило Мелету. Она вспомнила, как он перебирал пальцами все, что попадало под руки, как играл с мензурками и зельями. Отвлекал внимание. Какой банальный трюк и все трое купились, убаюканные его пустой болтовней об оборотнях.

– Да, теперь мы в расчете. Этьен отобрал кое-что у меня, а я имел право «одолжить» необходимую для дела таблетку. Все равно о них давным-давно позабыли.

– Кстати, об Этьене. Что именно он забрал у тебя, какую новую силу?

– О, дорогуша, полегче, мы уже закончили игру. Ты предпочла иные вопросы. Итак, покажешь точную дорогу на Парнас?

– Меня посадят с тобой в одну камеру.

– В одну – ни за что, а в соседнюю – запросто. С Ричардом однажды такое уже было. Готова?

– Почему бы и нет?

========== Глава 12 ==========

– Добро пожаловать на Парнас, Рейнольдс Ратценберг, – торжественно сказала муза, когда они переместились, наконец, на землю вдохновения. Путь домой для Мелеты ещё никогда не был настолько длинным – все потому, что колдуну нельзя было просто так взять и вломиться на остров. Приходилось приближаться к Парнасу постепенно, что заняло около часа.

Рейнольдс, по привычке сложив руки в задние карманы, смотрел на то, что было скрыто от взоров колдунов многие годы. Парнас встретил их цветущими сакурами, миндалем и изумрудной травой. На секунду колдун позволил себе завороженно застыть от открывшейся красоты. Однажды ему довелось побывать в Кэнроку-эн, однако тот не шел ни в какое сравнение с этим потрясающим видом. Только ради этого стоило нарушить десяток-другой правил. Неудивительно, что музы столь прекрасны – в подобном месте невозможно не вырасти идеальным. Рейнольдс слегка поежился – здесь он так остро ощутил свое несовершенство! Любопытно, если жить здесь все время, затянутся ли многочисленные шрамы, – и не только телесные, ведь по большей части, он был изуродован постоянной внутренней борьбой за собственную свободу и право на распоряжение силой.

Мелета, на плечо которой села большая бабочка с крыльями яркой тропической окраски, собиралась было еще что-то сказать, когда колдун ощутил, что ему перестает хватать воздуха. Сладкие ароматы, которые он столь неосторожно вдыхал, словно парализовали все внутри. Рейнольдс с хрипом опустился на колени, обхватив голову руками. С трудом сделал один вздох и тут же закашлял так, что сочная трава окрасилась кровью.

– Рейнольдс… – муза с ужасом уставилась на колдуна, который не переставал бороться за каждый вздох, дающийся с огромным трудом. На лбу у Призрака выступила испарина, а на висках жилки забились с сумасшедшим ритмом.

– Воздух… отравлен… для… колдунов… – с трудом процедил Рейнольдс. Его лицо приобрело синюшный оттенок, как при удушье.

Муза присела рядом, протянула было руку, однако Призрак отшатнулся от неё, словно от чумной больной. Удивительно что ему хватило ловкости, и то, что, даже задыхаясь, он не желал нарушать заклинания. Почему же он все-таки так упорно настаивал на нём там, у Беккерелей?

– Рейнольдс, не упрямься, вдруг прикосновение поможет, я же – муза, ты можешь быть здесь по моему разрешению, – она пыталась уговорить Призрака, даже точно не зная сработает ли этот вариант. Мелета была готова рискнуть и страх перед ужасными муками отступил на задний план. Он пришел сюда по её вине.

– Ты… бы… ещё предложила… сделать мне… искусственное… дыхание… – Рейнольдс разразился каркающим смехом, скривив посиневшие губы. – Я… слишком… силен… а… значит… опасен… для Парнаса…

Мелете стала ясна суть проблемы – Остров со своей магией был губителен для тех, кто обладал большой силой, поэтому его воздух сейчас не позволял Рейнольдсу нормально дышать. Свет всегда оставался самым эффективным оружием против колдунов.

Девушка порылась в складках хитона и достала алюминиевую коробочку с картинкой, которую Рейнольдс четко рассмотреть не мог из-за разноцветных пульсирующих пятен, прыгающих перед глазами по причине недостатка кислорода.

– Это – анисовые горошины, – стала торопливо объяснять Мелета, снимая крышку. Запахло Провансом, солнцем и беззаботным детским смехом. – Ешь, сахар ведь притупляет силу колдунов, правда? Ну же, Рейнольдс, не упрямься, скорее.

Если Призрак и колебался, то не больше секунды. Выбор между силой и удушьем был вполне очевиден. В конце концов, пил же он однажды волчью кровь, дабы обострить зрение для охоты. Эффекты от подобных трюков все равно временные. Он протянул руку и зачерпнул горсть беленьких горошинок, к большому облегчению Мелеты.

– Если я навсегда потеряю силу, убей меня, – прохрипел он, высыпая конфетки в рот. Тут же скривился так, будто съел вместо французского лакомства огромный лимон. Он уже хотел выплюнуть их, когда встретился взглядом с Мелетой.

– Не смей, Рейнольдс, – твердо приказала она.

Хорошо говорить, когда не ощущаешь противного вкуса аниса, лакрицы и собственной крови. Во рту всё жгло огнем, язык, не привыкший к сладкому, переживал что-то наподобие шока. Организм всеми силами старался защитить колдуна от неверного шага. Сделав над собой усилие, Рейнольдс стал разгрызать горошины, зубы при этом свело, как от холода.

Несколько лет назад колдуну нужно было сымитировать остановку сердца и Эжен заставил его выпить четыреста грамм настойки из экстракта боярышника, валерианы и пустырника, не позволив запить водой. В результате Призрак ещё час кашлял, будто пытаясь выплюнуть свои легкие, но даже та легендарная настойка, которая и впрямь едва не остановила его сердце и не лишила алхимика права на практику, не шла ни в какое сравнение с анисовыми горошинами. Кто бы мог подумать, что природа теневого мира наградила колдунов столь разумным организмом, который скорее убьет, чем позволит лишиться силы.

Проглотив противный ком, колдун вновь обхватил голову руками. Мелета с надеждой прислушивалась. Вначале он дышал так же тяжело, как и минутой ранее, однако постепенно дыхание выравнивалось, становилось спокойным и размеренным, как у спящего.

– Как… как ощущения? – робко поинтересовалась девушка, когда колдун снова открыл глаза. Ток в них исчез практически полностью, остался только едва заметный блеск, как свет далекой звезды. Выходит, сработало. Дюжина конфет значительно приуменьшила силы Рейнольдса.

– Словно заново родился, – признался колдун, проведя рукой по горлу. – В плане, что таким слабым я, кажется, был только при рождении, если верить записям моего отца. – Достав салфетку, он стал вытирать губы, которые, к слову, стали приобретать свой привычный оттенок. Чем больше Рейнольдс дышал, тем больше красок возвращалось к нему. Ещё немного и он перестанет напоминать труп. – Но я не жалуюсь, это временно. Спасибо за быстроту реакции, мой мозг из-за недостатка кислорода перестал работать. Это, правда, твои любимые конфеты? – недоверчиво поинтересовался он, заметив, как Мелета берет одну горошину. – Ужас, – его передернуло, после чего Рейнольдс поднялся на ноги. – Веди. Яд кураре на вкус, наверное, и то лучше. Наверное.

Мелета кивнула. Она ощущала прилив облегчения пополам с гордостью. Таки муза тоже может быть полезна колдуну.

– Хранилище исторических свитков находится в центральном здании, которое мы называем Тифорея, – начала рассказывать Мелета тоном самого настоящего экскурсовода.

Они шли по одной из многочисленных троп сквозь миндаль, и деревья порой роняли на них свой цвет. Пока они выберутся из сада, станут похожи на спасшихся от метели. Эта мысль развеселила колдуна и он хмыкнул.

– Это – самое сердце Острова, в нём проходят официальные церемонии, расположена библиотека, хранилище и хрустальная комната с Кастальским источником. Сейчас время занятий и в Тифорее практически никого нет, кроме муз-смотрительниц.

– Удачное я выбрал время, – вновь хмыкнул Рейнольдс.

– Абсолютно с тобой согласна, – кивнула головой муза, останавливаясь. Странно, но потеря магических сил не испортила колдуну настроение.

Сад заканчивался и вдали замаячили невысокие белые здания, совсем как на открытках, которые туристы любят присылать из Греции. Колдун изучающе смотрел на небольшой городок, утонувший в цветах всех возможных сортов. Так и ослепнуть можно от яркости красок.

– Слева – Лиокура, учебное здание, – Мелета указала на трехэтажное восьмиугольное здание с бирюзовой крышей, окруженное маленькими, аккуратными домиками, стены которых были увиты цветущими клематисами, – а вокруг – наши дома. Тифорея же – по центру.

– Ох, действительно, священное место, – восхитился Рейнольдс, никогда не видевший ничего подобного. Тифорея очень напоминала таиландский храм Ват Ронг Кхун, только вместо драконов, крышу и мост, ведущий к зданию, украшали мраморные статуи муз, инкрустированные зеркальной мозаикой, создающей воздушный эффект. Тифорея прямо-таки слепила своей белизной и блеском.

– У меня плохая новость – тебе придется заняться святотатством, поскольку зайти по соображениям конспирации в Тифорею, ты не сможешь. Пускай твой трюк с защитным барьером сработал и для Парнаса ты волшебник, нельзя исключать возможность, что кто-то знает тебя в лицо. Когда шло распределение, высшие музы изучали каждого, да и на тебе тренировочный костюм Призрачной армии, поэтому тебе придется забираться через окно.

– Странно, что изучив мою биографию, они не попросили держаться подальше от тебя.

– Вначале – попросили, – широко улыбнулась Мелета, осторожно выходя из сада. Они свернули в тоннель, весь увитый цветами глицинии. Цветы Фудзи водопадом свисали со своеобразного «потолка» лианами. Их цвета были подобраны настолько тонко, что создавалось впечатление, будто идешь под радугой. – Ты, Алира, Дракула и некий Каин считаетесь самыми опасными персонами теневого мира в понимании муз, но… отчаянные времена – отчаянные меры.

– Однако, Каин до сих пор в тюрьме, Алиру же попросили о помощи только вчера, – проанализировал колдун, не теряя внимательности. Когда он увидел нескольких муз, порхающих, словно бабочки, тут же укрылся в каскаде растущих глициний. Удивительное дело, каким незаметным он мог стать при желании. – Видимо, я – не самый плохой мальчик.

– Видимо, – не стала спорить Мелета, приветливо помахав музам. Те, свернув на тропу, ведущую к Лиокуре, вскоре скрылись из виду. – Кто такой Каин?

– Волшебник. Да-да, не делай такие глаза. Каин не мог стать боевым магом из-за цвета своей силы, однако, с одобрения Совета, занимался тем же, чем и мы – охотой за Тенями. У него здорово получалось, пусть в нем не столько силы, сколько ловкости. – Рейнольдс на секунду заколебался – в подобной красоте и говорить-то о привычных в его реальности вещах как-то неприлично. Все равно, что истреблять вампиров в церкви. – Просто однажды ему очень не повезло – он не справился с заданием, погиб целый город людей – его разрушили Тени. С тех пор, Каин сидит в тюрьме где-то в Антарктиде. Я думаю, его выпустят, только если умрет последний Призрак и совсем некому будет встать между мирами.

Мелета ощутила, как кожа покрылась мурашками. История была жутковатой. Никто не должен так дорого платить за ошибки… или должен, если учитывать количество жертв? История Каина показалась ей примером того, что никогда не стоит заниматься тем, к чему природа тебя не расположила, иначе результат может быть не всегда положительным. Ловкость – это прекрасно, однако, против полчищ Теней её мало, нужен тот мрак, который делает колдунов колдунами.

– Имя у него такое….

– Его зовут Оскар, Мелета. Оскар Крейс. Когда маг совершает преступление, его лишают не только общества и силы, но и настоящего имени, заменяя его на имя библейского персонажа, совершившего грех.

– А… у тебя есть… ммм?

– Да, конечно… – но какое именно колдун не сказал.

Оставшийся путь муза с Рейнольдсом преодолели молча, сосредоточившись на цели не попадаться никому на глаза. К счастью, цветы Фудзи служили очень надежным укрытием. Колдун поймал себя на мысли, что представлял Парнас совершенно иным. Ему казалось, что музы живут в чем-то напоминающем Парфенон, а никак не в уютном раю, состоящем из смеси греческой и японской культур.

Самой большой сложностью Мелете виделся мост, ведущий к Тифорее. Не сыскать второго места в мире, где можно выглядеть более заметно, но Рейнольдс, когда видел цель, преграды преодолевал играючи. Ни секунды не сомневаясь, юноша вошел в озеро и через мгновение над его снежноволосой макушкой сомкнулись бирюзово-молочные воды.

– Тоже вариант, – согласилась с уже не слышавшим её Призраком Мелета, переходя мост, называемый на Парнасе «тропой гениев», статуи которых украшали его. Наиболее выдающиеся люди в истории человечества взирали сейчас на музу тихо и спокойно, словно одобряя. Она ведь, и в самом деле, не делала ничего преступного. Точнее, делала, однако в преследуемых ею целях не было ничего плохого. Да и остановить нацелившегося на что-то Рейнольдса вряд ли мог хоть кто-нибудь. Он пер, словно асфальтоукладочный каток.