Текст книги "Цвет тени (СИ)"
Автор книги: happynightingale
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Я могу быть свободна?
Рейнольдс слишком сильно сжал запястья Лореллы и та ахнула от боли.
– Благодарю вас. Всего доброго, – наконец с неё сняли странный аппарат. Мелета потерла запястье, покрытое множеством красных точек. Болело нещадно. Отличные методы допроса, а главное – очень гуманные. Страшно представить себе, как же допрашивали Рейнольдса, когда, по мнению Совета, тот бывал виновен.
– Прости… прости… прости… – Рей был зол на себя, зол настолько, что на секунду потерял контроль над собой. Такого прежде не бывало. Никогда не терял контроль, не причинял вреда объекту своей симпатии, а находясь в постели никогда не думал о прочих девушках, даже мимолетом.
Муза шла, понурив голову. Запястье болело нещадно. Ей казалось, что даже её волосы потускнели и солнечные зайчики перестали быть её вечными спутниками. Прямо в эту секунду ей нужен был Рейнольдс. Чтобы спросить у него все ли правильно она сказала. Она бы не плакала, не смела пожаловаться на боль созданию, жизнь которого была океаном этой самой боли, но от одного его взгляда рука бы перестала болеть…
Рейнольдс тяжело дышал в такт дыханию феи. Обнимая её расслабленное тело, колдун усмехался. Его жизнь была истинным удовольствием. Адреналин, сила и прекрасные создания рядом. О чем ещё можно мечтать?
Муза зашла в комнату. Ей казалось, что эта боль – вполне реальная, человеческая, которую нельзя вылечить волшебным способом – прямо сейчас делает её сильнее.
– Спокойной ночи, – Рейнольдс поцеловал фею в висок. Та пробормотала что-то неразборчивое в ответ и уткнула нос в плечо. Колдун обнял свою миниатюрную бабочку, поглаживая её крылья. Она была воистину прекрасной.
– Спокойной ночи, Рейнольдс, – прижавшись лбом к стеклу, пожелала колдуну Мелета. Баюкая перевязанную бинтом руку, Мелета закрыла глаза. Где он сейчас? Что делает? Вспоминает ли её? Переживает ли перед допросом? Сумеет ли Алира Дракула обеспечить ему идеальное алиби?
Рейнольдс смотрел, как тусклые звезды переливаются сквозь стеклянный потолок. Лорелла устроила себе идеальное гнездышко, очень уютное. Неожиданно он подумал о Мелете. Холодно подумал, не в страстном порыве. Бедная девочка, зря он так сильно ненавидел её чуть раньше. Она не виновата, что сознание даже таких, как он, слабо, и не может противиться совершенной красоте. Потому в иной раз вместо желтых глаз он видел те, другие, шедевральные, и ему казалось, что сквозь пальцы он вместо лавандовых пропускает золотистые пряди. Никто не виноват, кроме природы, сотворившей муз ослепительными, а остальных – восприимчивыми к этой ослепительности. Правда, это ничего не меняло. Влюбляться в музу Рейнольдс точно не собирался. Сейчас он надеялся, что она сумеет правильно повести себя при допросе.
Мелета легла в кровать, натянув пуховое одеяло едва ли не на голову. Её трясло. Всё тело ломило. Моральный надлом у муз всегда выливался в простуду. Что ж, у неё есть время поболеть, похоже, Парнас решили закрыть как минимум на несколько дней.
«Мел, только не сломайся. Будь сильной».
– Береги себя, Рейнольдс Ратценберг.
Колдун повернулся на правый бок и, обняв фею за плечи, уснул практически моментально.
Муза повернулась на левый бок и, обнимая коленки, стала потихоньку засыпать.
========== Глава 17 ==========
Проснулся Рейнольдс от тихого, едва различимого шороха. Нехотя раскрыв глаза, он обнаружил сидящую к нему спиной Лореллу.
– Доброе утро, – хрипло пробормотал колдун, рассматривая темно-фиолетовую розу, нарисованную чуть ниже затылка феи. Вчера он её не заметил.
– А у тебя и правда феноменальный слух, обычно никто не слышит, как я собираюсь, – Лорелла вздрогнула, когда пальцы колдуна очертили контур розы. – У каждой феи – свой цветок, который нам наносят после посвящения, – ответила она на его незаданный вопрос. Точнее, тактильно заданный. – Мой означает преданность делу и страсть к интригам.
– Кто-то очень дальновидный определил тебе эту розу, – Рейнольдс тоже сел и зарылся носом в слабо пахнущие лавандой волосы феи. Удивительное дело, похоже, они, в самом деле, создавались природой, иначе как объяснить соответствие цвета и запаха.– Куда ты сбегаешь в такую беспросветную рань? – пробормотал он ей на ухо.
– Работаю в две смены, – усмехнулась фея, неохотно выскользнув из теплых рук колдуна. Поднявшись, она прошла по комнате и скрылась за шкафом. – Ты не знал? Парнас временно закрыт, музы не будут появляться за его пределами, пока Совет не решит, как поступить дальше, поэтому нам теперь работать за них. Конечно, – усмехнулась Лорелла, – долго эта замкнутость не продержится, Совет быстро поймет, что одними феями баланс не удержишь.
Рейнольдс на секунду позабыл о фее. Он окаменел. Закрытие Парнаса означало паузу длительностью в неизвестность для их с Мелетой расследования. Сейчас, когда каждая секунда на счету! Можно было бы винить Совет, однако, в этот раз их мотивы были понятны. Рей был сам виноват. Поднял переполох, настало время платить по счету. Правду говорят – ничто не дается просто так.
– Ну и что ты умолк? – на секунду голова феи показалась из-за шкафа.
– Мне нужна моя муза… проклятие, как же не вовремя всё.
– Ну вот, а говорил, что не очарован ею, – добродушно рассмеялась Лорелла, продолжая возиться с одеждой.
Рейнольдс нашел взглядом свой вчерашний костюм… Нет уж, спасибо, он в замок лучше в одеяле вернется.
– Ты сама сказала, что я прекрасно лгу, – ну, не рассказывать же Лорелле о расследовании.
– Раз она тебе так нужна, то на прикроватной тумбочке ты найдешь листок и ручку. Напиши своей музе записку, я буду на Парнасе и передам. Тебе стало легче?
– О, да, намного, – необходимое для записки Рей нашел очень быстро, а вот текст в голову не шел. Что он мог написать Мелете? Что должен был сказать? – Мы поужинаем сегодня? – спросил колдун, рассматривая белый лист бумаги под разным углом. Написать «Я продолжу расследование без тебя»? Мелета ощутит себя преданной, она же так верила в «команду», что смогла этой верой побороть его темную магию. Он не мог подорвать эту веру. Никак. Особенно, после признания, что до него в неё никто не верил просто так.
– Не думала, что ты захочешь ещё со мной видеться, – с искренним удивлением призналась Лорелла, впорхнув обратно в поле видимости колуна. Сегодня на ней было короткое платье салатового цвета. Она удивительным образом была похожа на фею Динь-Динь из мультика о Питере Пэне. Что за очаровательное создание?
– А может я хочу видеть тебя до конца своих дней, – поймал её за руку Рейнольдс. Фея неосмотрительно подошла слишком близко.
– Лгунишка, – улыбнулась она, взъерошив его и без того растрепанные волосы. В её движениях улавливалась некая триумфальность человека, сумевшего приручить опасного хищника. Рейнольдс не возражал, это ощущение со стороны его подружек было очень знакомо. – Конечно, поужинаем. Кто знает, может и позавтракаем…
– Не обещаю, – покачал головой колдун, – у меня ночное дежурство в Париже сегодня, ночь будет беспокойная.
– Париж – это романтично.
– Как по-человечески. Париж – это головная боль. Только в этом городе почему-то оживают кровожадные горгульи на церквях и соборах. Не понимаю, какой тип магии делает с ними такое…
– Все равно, хочу поужинать в Париже.
– Я и не возражаю. Что может быть прекрасней ужина у Нотр-Дама под рык просыпающихся горгулий?
Рей отпустил руку феи и стал писать записку Мелете. Лорелла, тем временем, подошла к окну. Завязывала косу она автоматически, не отрывая взгляда от города. Любопытно, каким она его видела? Освещенным лучами солнца или абсолютно серым, уже без вдохновения, которое утекало из мира?
– Как себя чувствует человеческая реальность сегодня? Не умерла окончательно?
– Лучше, чем мы ожидали, – призналась Лорелла, открывая окно. – Охрана муз дает свои плоды. Ты там поэму пишешь, что ли?
– Уже закончил, держи, – он протянул ей сложенный вчетверо лист, – её зовут Мелета, она…
– Да знаю я. Она – особенная.
– С чего ты взяла? – удивился Рейнольдс, прищурившись.
– Иначе бы ты ей не писал. Шучу. Вряд ли бы тебе под защиту дали посредственную музу, скорее наоборот, тебе доверили истинное сокровище… Короче, я найду твою музу и передам ей послание. Мелета – не такое уж распространенное имя. До вечера?
– До вечера. Какими заклинаниями ты запираешь квартиру?
Лорелла, ставшая было на подоконник, развернулась в сторону колдуна.
– Заклинания? Рейнольдс, я просто запираю окна и двери. Ключи – в прихожей. – И послав ошарашенному колдуну, не ведавшему до этой минуты, что хоть какие-то из созданий теневого мира запирают квартиры человеческим способом, воздушный поцелуй, отправилась навстречу человеческому миру.
Рейнольдс посмотрел на мигающий индикатор мобильного телефона на полу. Подняв его, он прочитал сообщение от Алиры.
«Я убью тебя, Рей»
Колдун усмехнулся. Как всё банально.
– Это вряд ли, дражайшая сестрица.
***
Дом Утерянных Шедевров напоминал картинную галерею Далвича – кораллового цвета стены, анфилада соединенных арками комнат, рассеянный верхний свет из окон-фонарей на потолке, вот только вместо несостоявшейся коллекции Станислава Августа Понятовского – картины, которые больше невозможно увидеть ни в одном из современных музеев мира. «Ваза с пятью подсолнухами» Винсента ван Гога, «Мост Ватерлоо» Клода Моне, «Святой Матфей с ангелом» Караваджо, «Портрет молодого человека» Рафаэля и множество иных жемчужин искусства, считающиеся утраченными навсегда, радовали глаза муз, спасавших их порой ценой собственных жизней.
У одного из таких шедевров Лорелла и обнаружила ту, которую Совет, Рейнольдс, да и она сама отчего-то считали особенной. Обращенная спиной к фее, девушка не отрывала взгляда от «Дробильщиков камней» Гюстава Курбе.
Фее меньше всего хотелось беспокоить погруженную в свои мысли музу, однако она обещала Рейнольдсу, потому, тряхнув головой, как бы набираясь мужества, Лорелла направилась в сторону Мелеты. Та услышала её раньше. Не успела девушка сделать и пяти шагов, как золотоволосая муза развернулась. Лорелла застыла. На неё смотрели глаза Мадонны Роберто Ферруцци – огромные, немного испуганные и удивительно чистые. О таких глазах мечтал Микеланджело, создавая «Пьету», таких глаз не хватило Тициану для его кающейся Магдалины, такие глаза пытался нарисовать Царевне-Лебедь Врубель…
– Здравствуйте. Вы заблудились? – голос «Мадонны» звучал как молитва – тихо и вдохновляюще. Лорелла, видевшая муз практически каждый день, стояла ошарашенная. Как ею можно не быть очарованным? Она затмевала все ранее созданные шедевры: картины, статуи и музыкальные произведения, посвященные ангелам казались пустыми и надуманными без её присутствия там. Видимо, Рейнольдс был слеп, если не видел. Или достаточно умен, чтобы не замечать. Подобная красота могла привести лишь к трагедии, ибо её образ был укутан в тонкий саван печали и горечи.
– Нет, я ищу вас, Мелета. Меня зовут Лорелла.
– Очень приятно, – девушка поднялась. Она была одета в сизое, вязаное платье с длинным рукавом. Только сейчас фея заметила, что муза выглядит нездоровой. – Извините, я не припоминаю, чтобы нас знакомили, – Мелета на секунду прикрыла лицо и закашляла. – Простите. – Теперь её глаза слезились.
– Я не займу много времени. Рейнольдс просил передать вам записку.
– Рейнольдс?! – воскликнула муза со смесью радости и удивления.
Лорелла повнимательней присмотрелась к подопечной колдуна. Её лицо вмиг будто просветлело. Удивительное дело! Мелета симпатизировала Призраку? Или даже больше, иначе как можно объяснить эту странную улыбку на губах, надежду, зажегшуюся в глубине фиалковых глаз, растворившуюся печаль, окутывавшую музу?
– Вы видели Рейнольдса?
Странное дело, фея, осознав этот довольно непростой для теневого мира факт, не ощутила предсказуемой ревности. Во-первых, Рейнольдс явно не станет её парнем, у него во взгляде была написана фраза «интрижка, не более», а во-вторых – что изменяла эта любовь? Ровным счетом, ничего. У Ромео и Джульетты шансов было больше, нежели у пары колдун-муза. Видимо, Призрак и без неё знал это, судя по «Я не хочу говорить о Мел, серьезно». Колдун видел, осознавал, но не знал что же с этим всем теперь делать. Любопытно, понимала ли Мелета, что сумасшедший, ненавидимый Советом, воспитанный вампирами Призрак с белыми, никому неизвестными пятнами в прошлом ей явно не пара.
– Да. Мы виделись утром, – довольно размыто сообщила Лорелла. Вряд ли Рейнольдс посвящает свою подопечную в свою жизнь. Да и какое она имела право причинять боль этому светлейшему созданию. – Вот, держите, – девушка протянула музе сложенную вчетверо записку. Колдун потратил целых пять минут, чтобы написать её. Любопытно, что срочного такого и важного он хотел сказать Мелете.
Муза повертела листок в пальцах.
Лорелла уже хотела поинтересоваться подождать ли ей ответного письма или миссия может считаться завершенной, как в зал впорхнули ещё две феи. Видимо, их целью была не она, однако завидев девушку, те радостно оживились.
– Лореллаааа, – нараспев протянула фея с белоснежно-голубыми волосами. – Бессовестная Лорелаааа, мы таааак рады видеть тебя! После того, как ты исчезла с тем сумасшедшим Призраком от тебя ни слуху, ни духу. Мы даже начали переживать, что он свернул тебе шею, как несчастной Оливиииии.
Мелета, собиравшаяся развернуть записку, замерла. Фея от досады прикусила губу. Свалились они ей на голову, две бестолковые сплетницы!
– Не говори ерунды, пожалуйста.
– Ага, как бы не так, – поддержала её вторая фея. – С чего бы он тогда вчера с Лораном сцепился, а? Все же знают, что они не поделили ту колдунью… Ах, впрочем это не важно, ведь с тобой всё в порядке. – Она жеманно махнула ручкой, – у нас перерыв в полчаса. Вполне себе официальный. Давай хоть нектара где-то выпьем, и ты нам расскажешь так ли грозен этот Ратценберг, как о нём сплетничают.
Лорелла до последнего надеялась, что фамилия или имя Призрака не прозвучат, ан нет, не зря Грибоедов в своем «Горе от ума» написал «блажен, кто верует». Ну, кто, скажите на милость, просил этих болтушек-хохотушек распускать языки? Нет, ей совсем не страшно, что в теневом мире все станут обсуждать эту сенсацию, в какой-то мере это даже льстило. Но не здесь и не сейчас. Не под этим полным изумления, тоски и боли взглядом. Так смотрят только обреченные.
– Не буду вас, зз-ад-д-держивать, Лорелла, – внезапно заикнулась обретшая дар речи муза, нервно комкая записку в пальцах. – Спасибо вам большое.
– Передать что-то Рейнольдсу? – тихо спросила фея отчего-то ощущая себя виноватой за потухший взгляд музы. Она будто снова закуталась в свой саван из тоски и печали. – Он очень расстроен тем, что Парнас закрыт.
– Передайте ему привет. Пускай бережет себя. Смутное время. Хотя… Вы же сами эту серость видите, кому я рассказываю, – Мелета грустно улыбнулась, продолжая теребить записку. – Всего доброго.
– И вам, Мелета, – Лорелла кивнула, разворачиваясь в сторону выхода. Гордо вскинув голову, она прошла мимо ошарашенных сплетниц. – Нет времени болтать, девочки, когда рушится мир.
Мелета осталась одна. Сев обратно на скамью перед спасенным её бабушкой шедевром Курбе, она дрожащими пальцами открыла записку.
Что он мог ей сказать?
Что он хотел ей сказать?
Что она желала прочитать?
«Мел, прости меня. Р.Р»
Прости?
За что он просил у неё прощения?
За то, что она была вынуждена лгать?
За пренебрежительное отношение?
За то, что благодаря ему Парнас теперь временно закрыт?
Или за ту дикую, разрывающую изнутри боль, которую она сейчас испытывает? Боль, которая ранила её, как пуля, которую она совершенно не ожидала. Мелета даже приложила ладонь к сердцу, а затем посмотрела на собственные пальцы, чтобы убедиться, что они не окровавлены.
Однажды, ей сказали, что любовь – это как океан. Бескрайний океан, который нельзя переплыть, потому она никогда не заканчивается. Бесконечное чувство, которым невозможно перестать наслаждаться.
Теперь Мелета верила тем словам. Любовь – это океан. Океан, в котором ей суждено утонуть, ведь раненные долго на плаву не держатся.
Девушка прижалась лбом к сжатым в кулаки ладоням и крупные, словно капли осеннего дождя, слезы потекли по щекам. Древние мудрецы теневого мира говорили, что слезы музы – это кровь их ранимых душ. Это было истиной, и с каждой упавшей из глаз слезой становилось только больнее, ведь кровоточащая рана не будет затягиваться.
Где-то далеко, все души, связанные со своей будущей вдохновительницей, страдали неизвестно почему. Будущие гении готовы были рвать на себе волосы, не понимая, отчего им так больно. А Мелете казалось, что она идет на дно и над её головой сомкнулись воды этого самого жестокого в своем равнодушии океана любви, который так восхваляют поэты.
========== Глава 18 ==========
– Назовите свое полное имя.
– Рихард Рейнольдс Ратценберг. Знаю, что не очень сочетается, так не я придумывал. Я пользуюсь вторым именем. Рихард – звучит вычурно. Язык сломаешь.
– Дата рождения?
– Тринадцатое марта 1992 года.
– Место рождения?
– Хаос… нельзя, да? Тогда пишите Франкфурт-на-Майне.
– Род занятий?
– Призрак. А я вас раньше не встречал. Новенький? Добро пожаловать.
– Рихард, как вы провели вчерашний день?
– Активно. И меня зовут Рейнольдс. Можно просто Рей. Не Рихард.
– А поподробнее о вчерашнем дне?
– В шесть утра я был на тренировке, затем направился к алхимикам Баккерелям по приказу Совета. У их дома я встретился со своей подопечной – Мелетой Светлой. В общей сложности мы пробыли у Баккерелей полчаса, затем я дождался пока муза переместится на Парнас, а сам отправился в замок Дракулы – моя сестра Алира просила проинструктировать отобранных ею вампиров для задания Совета. На это у меня ушло очеееень много времени. Затем я лег спать, а проснувшись отправился в «Бузину» со своим другом Ричардом, но, кажется, это уже не имеет никакого отношения к делу, ведь на Парнас проникли в первой половине дня?
– Кто может подтвердить Ваше алиби?
– Вы принципиально меня игнорируете, да? Мое алиби могут подтвердить Мелета Светлая, Алира Дракула и двадцать вампиров трансильванского клана, Ричард Крейтон… Достаточно или мне продолжать?
– Вы можете быть свободны… Рейнольдс.
– Как-то вы быстро, точно, новенький…
***
– Лорелла, привет. Я выбрал вполне уютный ресторанчик.
– Браво. Вечером оценю. Я была на Парнасе.
– Да?
– Рейнольдс, твоя подопечная болеет.
– У неё сломался ноготь?
– У неё сломалась душа… Рейнольдс? Ты слышишь меня? Рей!
***
– Назовите свое полное имя.
– Ричард Карлтон Крейтон.
– Дата рождения?
– Десятое сентября 1991 года.
– Место рождения?
– Шеффилд. Графство Южный Йоркшир. Северная Англия.
– Род занятий?
– Призрак.
– Ричард, расскажите о вчерашнем дне.
– Все весьма прозаично. Тренировка, охота на Тени, поход в паб. Я со своей музой должен был после обеда отправиться к алхимику в Мадрид, но по известным обстоятельствам, как понимаете, визит пришлось отменить.
– Кто может подтвердить Ваше алиби?
– Практически весь клан боевых магов был на тренировке.
– А после тренировки?
– Убитые мною Тени. Они все на моем лунном кинжале, можете проверить.
– Хорошо, оставьте Ваш кинжал и можете быть свободным.
– Только верните поскорее, я же им не джем на тосты мажу.
***
– Альбрехт, когда вы снимете с Парнаса осаду?
– Рейнольдс, во-первых, приличные люди стучат, прежде, чем войти. Во-вторых, подбирай слова.
– Это глупо. Альбрехт, я должен увидеть Мелету! Немедленно! Сию секунду.
– Ты знаешь, что это невозможно. Правила гласят…
– Плевал я на правила! Мне. Нужно. Увидеть. Мелету.
– С чего вдруг столько нетерпения? Разве не ты называл муз капризными созданиями и не хотел с ними возиться.
– Альбрехт, муза может заболеть от вранья?
– Проклятие, Рей, это был ты. О чем ты думал!
– Она солгала, покрывая меня. Я обязан помочь ей.
– Чем ты ей поможешь? Муз лечат только шедевры… Ты похож на шедевр?
– Не очень… Я всего-лишь этюд, Альбрехт.
– Да, причем очень капризного художника. Никакого Парнаса. Ты подпишешь себе смертный приговор, Рей. Они сразу поймут, что за всем стоял ты, даже расспрашивать не станут.
– Но Мелета больна!
– Из-за тебя, между прочим.
– Я знаю!
– Вот и поживи с этим. Помучься совестью, если она у тебя есть. Поживи с мыслью, что причинил вред добрейшему из созданий. Это будет для тебя великолепным наказанием. И… Рейнольдс, заклинаю тебе, веди себя осмотрительно. Не влазь ни во что.
– Ты поможешь Мелете? Проследишь за ней?
– Да.
– Тогда я обещаю быть паинькой, пока Парнас закрыт.
***
– Назовите свое полное имя.
– Алира Владислава Дракула Восьмая.
– Дата рождения?
– Двадцатое февраля 1989 года. Как и все трансильванские вампиры, рождена в ночь кровавой луны – люди, кажется, называют это полным лунным затмением.
– Место рождения?
– Замок Дракулы, Трансильвания. Назвать точные координаты?
– Нет необходимости. Род занятий?
– Глава клана трансильванских вампиров. Единственных из древнейших – это для справки, я вижу, вы новенький.
– Алира, как вы провели вчерашний день?
– В девять утра я была в Совете, мы проспорили около двух часов, затем я вернулась домой, покуда Рейнольдс – это мой брат – по моей просьбе инструктировал вампиров для Совета. Такая ирония. Боюсь вы не поймете. Не важно. Услышав ужасную новость я отправилась снова-таки в Совет, после весь вечер провела в Замке. В общем, в книгах нашу жизнь описывают куда интересней.
– Кто может подтвердить Ваше алиби?
– Совет, брат, мой клан.
– Вы можете быть свободны.
– Так быстро? Могли бы и по телефону позвонить.
***
– Я убью его, Ричард! Я не знаю, что с ним сделаю.
– Не убьешь.
– Убью! Фея! Он совсем спятил.
– Алира, ты не дослушала меня. Не убьешь, потому что он влюблен.
– Не может быть!
– А ты послушай как бьется его сердце.
Алира, державшая трубку у уха, выпустила её из неожиданно ослабевших пальцев.
Невозможно!
*
– Рейнольдс, что ты здесь делаешь?!
– Сижу, инспектор Макнаб. В этот раз заметьте – без наручников.
– Немедленно слезь с моего стола. Как ты сюда попал?
– Через дверь. Ну, через ту самую, которая у вас за спиной. Почему Вы так странно на меня смотрите – вы ведь тоже через неё только что вошли. Вы же просили меня прекратить перемещаться в Ваш кабинет – я учел.
– Ты был видимым?
– Естественно, а вы хотите, чтобы Ваша дверь открывалась-закрывалась сама по себе? Пришел, вошел, никто даже почему-то возражать не стал.
– Господи всемогущий! Рейнольдс, тебя же все видели.
– И в чем проблема?
– Как я объясню, что общаюсь с самым отпетым хулиганом нашего города?
– Сами знаете, что это наглая клевета, инспектор Макнаб. Меня задержали всего раз, и то я делал общественно полезное дело, как примерный гражданин.
– Приличные граждане не бьют людей головой о кирпичную стенку.
– У нас разное понимание приличия. В моем мире это считается разминкой. Инспектор, мне нужна ваша помощь. Я ищу человека по имени Эдуард Мирамон.
– Почему я должен помогать тебе?
– Потому что в глубине души, вы знаете, что благодаря мне упал уровень преступности, не так ли? Инспектор Макнаб, речь идет о безопасности двух миров и только этот Мирамон может пролить свет на происходящее. Я не могу ощутить его, потому что у него нет сил, но Ваши базы данных….
– Хорошо, Рейнольдс, но больше, чем на адрес не рассчитывай.
– Больше мне и не нужно. Жду вашего смс. Всего доброго, инспектор.
– Эй, парень! Зашел через дверь – через неё и выходи уже, а то будет странно, если в моем кабинете начнут пропадать хулиганы.
– Резонно.
========== Глава 19 ==========
Мелета сидела на скамейке невдалеке от одной из главных достопримечательностей Дублина – собора святого Патрика. Уставшая от пребывания взаперти, девушка искренне наслаждалась вновь обретенной свободой. Когда сегодня Верховная Муза заявила о снятии режима безопасности Советом, Мелета, уже исцелившаяся физически, но после впавшая в апатию, моментально воспарила духом и одной из первых отправилась в человеческий мир, чем немало удивила своих подруг. Всю неделю девушка не то, что из комнаты не желала выходить, а даже с постели поднималась нехотя.
Сейчас же музу было не узнать – её глаза сияли, пропала нездоровая бледность, уступив место пионовому румянцу, а волосы, собранные в небрежный греческий узел, переливались в последних теплых лучах заходящего солнца. Проходившие мимо люди начинали улыбаться, не ведая о причинах, а вот улыбка Мелеты быстро начала гаснуть.
Рейнольдс не появлялся, а это было странно. Он явно не пропадал без вести – иначе Парнас бы уже гудел. С тех пор, как муз стали охранять колдуны, волшебники, вампиры и оборотни, интерес к происходящему вне Острова резко возрос, и в беседах обсуждались последние новости практически всего теневого мира.
Тогда где он? Рейнольдс мог опаздывать куда угодно, но только не к ней, ведь это опасно.
Мелете не хотелось даже представлять, как прожигает его кожу раскаляющийся с каждой секундой все больше и больше браслет. Ей казалось, она практически чувствует как ему больно. Рейнольдс же видимо обладал меньшей чувствительностью, нежели его подопечная, так как не торопился перемещаться.
Прошло ещё несколько мучительных минут, наполненных тревожными размышлениями, пока он появился. Причем, появился весьма эффектно – в момент сальто. Видимо, явился к ней прямо из очередного сражения.
– Мел, как же ты не вовремя! – раздраженно воскликнул колдун, повернувшись к музе спиной. Вскинув руки, он стал быстро чертить пальцами в воздухе руны, по ткани реальности тут же побежала легкая рябь, вроде той, что бывает летом, когда воздух раскален.
Муза ошарашенно смотрела на Призрака – слова звучали разительным контрастом тому, что было написано в записке. Видимо, момент раскаяния давно прошел и ничего, кроме привычного недовольства, тот не испытывал?
– Мелета? – внезапно колдун опомнился и опустил руки. Теперь в его тоне послышалось глубокое удивление, будто только сообразил, кто призвал его. Сделав резкий финальный росчерк пальцами, он развернулся. – Откуда? Мел, ты сбежала с Парнаса?! – выглядел колдун неважно. На правой скуле расцветал багровый синяк, нижняя губа начинала распухать, волосы прилипли к крови на разбитом виске, и через всю щеку шли три длинные, глубокие царапины.
Она действительно выдернула его из сражения.
– Парнас открыли пару часов назад…
– И ты значит сразу решила возобновить расследование? – прищурившись, спросил колдун. Стал потирать запястье у браслета, покрывшееся волдырями. Мелета виновато потупилась. – Извини, не стоило на тебя рычать. Я почувствовал, что ты переместилась, но был немного занят.
– Тени?
– Если бы, – ухмылка вышла кривой. – Паваро.
– Паваро? – переспросила Мелета. На секунду между колдуном и музой повисла не только вся накопившаяся недоговоренность, но и абсолютная тишина. – Они же что-то вроде бельвизов, только итальянского происхождения?
Если Рейнольдса и удивили познания девушки в области враждебных существ теневого мира, то виду он не подал.
– Верно, только выглядят грознее. К концу сентября их активность повышается, вот и приходится… усмирять.
– Но… разве бельвизы – это не феи?
– О, да кто-то бестиарий листает перед сном… Верно. Я бы сказал, что феи, только с очень прескверным характером. А что?
– Так ты теперь помогаешь феям усмирить их разбушевавшихся родственничков?
– Почему нет? Меня попросили, я согласился, а то, знаешь ли, странно, когда меня не пытаются убить – Тени молчат, валькирии носа не кажут, тебя не похищают, – вот и приходится развлекаться, – колдун никак не мог понять интереса Мелеты к паваро. Какое ей дело до того с кем он воюет в свободное от её защиты время? Хоть со всеми духами теневого мира! – Странно, я слышал, ты болеешь, а с виду и не скажешь. Выглядишь великолепно, – он щелчком пальцев материализовал лед и приложил его к виску. – Ты похожа на эльфа.
– Их не существует.
Кажется, она не только бестиарий перед сном читала, но и в своей школе занятия по существам не прогуливала – вон как хорошо ориентируется.
– В человеческих фантазиях они – самые совершенные, утонченные и прекрасные создания. К ним и прикоснуться-то страшно – настолько они «неземные». В людском мире, – кивнул в сторону шумящего города Рейнольдс, – это слово считается лучшим комплиментом.
– Ого, – Мелета вскинула брови, – вижу, девушка-фея идет тебе на пользу. Такой поэтичный стал.
– Кто? – удивился Рейнольдс.
– Ну, девушка твоя, Лорелла.
– Ах, Лорелла. Я…
Неужели фея теперь всем болтает, что она его новая пассия или отчего-то сказала только Мелете? Зря… вот ему только глухой ревности со стороны подопечной не хватало! А он так надеялся избежать этих обязательных атрибутов, которые сопровождают прекрасный пол – истерики, обиды, поджатые губы, молчание в ответ. Оставалось надеяться, что муза, пускай даже влюбленная, окажется выше такого. В конце концов, у них только волею случая общее расследование, они совсем не друзья и тем более не любовники, чтобы нервы друг другу мотать.
– Моя личная жизнь тебя не касается…
Внезапно Рейнольдса осенило, чем был вызван повышенный интерес к паваро. Мелета считала, что он помогает феям по дружбе, если, конечно, к колдуну можно было применить данное понятие. Даже если и так, что это меняло? Разве ему запрещено помогать?
– Пойдем, поищем нашего Эдуарда. У знакомого полицейского инспектора я узнал где он живет. Совсем рядом, в пяти минутах ходьбы. Ты удачно переместилась, видимо, интуиция сработала. – Рей выбросил в урну лед. – И знаешь ещё что? Ты поменьше верь сплетням.
Муза приоткрыла рот в легком изумлении. Что значит «поменьше верь?». Лорелла не была его девушкой?
– И спасибо, что прикрыла.
– Алире спасибо скажи, не мне.
Рейнольдс сложил руки в карманы, но не двинулся с места. Мелета замерла. Что-то с ней было не так. Она выглядела, как человек, который вдруг заметил, что его фотографируют, и продолжал вести себя привычно, но естественность пропала.
– Я рад тебя видеть, Мел, – выбившийся из её узла локон просвечивал, как паутина. Она, действительно, была эльфом. Точнее, эльфов писатели создают из таких муз, как она. Человеку было бы не под силу такое придумать. Только увидев.
Муза ничего не ответила. Колдун пожал плечами и они молча направились в сторону жилого квартала. Видимо, режим обиды вместе с молчаливым игнорированием был включен. Очень хорошо. Лучше не бывает. И ради этих упрямо поджатых губ он откладывал расследование на целую неделю, волнуясь за тонкое душевное состояние музы? Да уж, видимо лучше самому всем заниматься, остальные – предсказуемый балласт.
– Ты же вроде говорил, что рядом? – недовольно заметила муза после практически незаметного перемещения. Ей ещё никогда не приходилось перемещаться таким дивным образом, словно просто открыла дверь и вошла в другую комнату. Мелета даже не поняла, как это произошло – она лишь следовала за Рейнольдсом, думала о каждом сказанном им слове и лишь сейчас сообразила, что они уже идут по улице, окруженной пятиэтажными домами. В какой-то момент колдун просто потянул её за собой с помощью собственной, темной магии. Муза и не знала, что такое возможно.
