Текст книги "Цвет тени (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Звучит как-то… не совсем реально, – выразил всеобщее мнение некромант. Пять муз, пять темных. Маловато будет для столь масштабных целей. – Каков ваш план, Матильда Светлая?

– Завтра в Лондоне должен состояться важный футбольный матч между сборной Англии и Голландии.

– Есть такое дело, – согласился Рейнольдс, переглянувшись с другим колдуном. Его мраморные губы треснули в секундной улыбке. Любопытная деталь – оказывается этот равнодушный образ не такой уж и… ледяной. – Будут решать между собой кто выходит в финальную стадию Чемпионата Мира, да, Вилфред? Hup Holland Hup?

– Ага, билетики я вам с Ричардом тоже уже достал, встретимся на стадионе. Колдуны завтра за оранжевых?

– Ещё бы, – теперь улыбка Рейнольдса была уже явной. Ему только розы не хватало на шею для полноты образа футбольного фаната. И голландского флага на полщеки.

– Ваша осведомленность не может не радовать, – Матильда попыталась скрыть наползшую на лицо улыбку. Остальные музы стали покашливать в кулак. Даже некромант уставился на ледяного Призрака в упор – видимо его поразило, что этого парня интересует что-то кроме вечной борьбы. – Спешу, правда, вас разочаровать – колдуны завтра, как и присутствующие здесь музы, будут всей душой болеть за трёх львов. Более того, вы все завтра сделаете максимум, чтобы они выиграли, ведь от победы сборной зависит то массовое вдохновение, о котором я говорила ранее.

Мелета впервые видела Рейнольдса слегка растерявшимся. Колдун опустился назад в кресло и переглянулся с Вилфредом.

– А что вы имеете в виду, Матильда?

Подобная формулировка задания была для него нова. Теневые создания старательно не лезли в дела людей. Футбольные матчи обычно играли без надзора. Ровно, как и другие виды спорта оставались без присмотра. Наблюдать за войной – это да, это всех касалось, но… спорт?

Верховная Муза провела ладонью и карта со стола исчезла, вместо неё появилось изображение великолепной пятерки футболистов, хорошо знакомых болельщикам всего мира.

– В сборной Англии есть пять ключевых игроков…

– Ну это весьма сомнительное утверждение, – не удержался от комментария Рейнольдс, – кто ж вас так плохо проконсультировал, по-моему там на одном-то человеке всё и строится, – Призрак постучал пальцем по одному из портретов.

Малия не удержалась и прыснула.

– А раз игра зависит от них, вы должны повлиять на них. Вдохновите на победу, – Матильда не обратила на ремарку колдуна ни малейшего внимания.

– Но они же не гении, чтобы мы их вдохновляли, да простят меня футбольные болельщики, – резонно заметила Маргарита, наконец, оборвав свое молчание, – футбол это… футбол, в плане, это же лишь игра, а никакое не искусство. Мы не для этого созданы, наша миссия…

– К чему сейчас эти разговоры о миссии? – слегка склонив голову к плечу, полюбопытствовал некромант. – Я тоже искусству обучался с трёх лет не для того, чтобы присматривать за музами, но раз мир разваливается, не время упираться в рамки наших видов, необходимо переступить их. Надо вдохновить футболистов – будьте смиренны, сделайте это и защитите теневую реальность. Нам просто не хватит ещё колдунов, чтобы защищать от Хаоса, если тот нагрянет.

– Как бы я не болел за Голландию, но Николас прав – у нас просто нет больше никаких резервов. Мы и без того практически не спим, – поддержал некроманта Рейнольдс.

Мелета только мысленно хмыкнула – вот он-то как раз своим словам не соответствовал. За неделю, которую они не видели друг друга, с лица колдуна, вместе с синяками да царапинами сошла, казалось, и усталость. Однако, Призрак не из тех, кто будет преувеличивать или жаловаться, он лишь констатировал факт. Видимо, Рейнольдс нашел способ отдыхать, чтобы скомпенсировать это «практически». Наверняка, не без помощи Лореллы.

Призрак будто угадал её мысли, так как резко вскинул голову и прищуренным взглядом посмотрел на музу. Впервые с момента, как вошел в кабинет Матильды. Впервые с того самого дня. Его взгляд без привычных синих кругов под глазами выглядел не так угрожающе как всегда, но никакого дружелюбия серебрянная гладь не сулила.

Не смотри на него, нет. Не поднимай глаз.

– Маиса имеет в виду, что суть не в нашем желании или нежелании, а в способностях… – рассматривая браслет на своей ноге, негромко заговорила Мелета. Ей было все равно о чем говорить, лишь бы даже секундная тишина не зависала между ней и этим пристальным взглядом Рейнольдса, она безумно боялась того, что его глаза могли сказать, – мы можем вдохновить людей на искусство, а не на игру. Если бы природа одарила нас способностью вдохновлять всех, музы могли бы получить безграничную власть над миром и этим самым нарушить нейтралитет…

– Так-то оно и так, но ведь Баккерель сказал, что вам дано уничтожать сомнения в сердцах, по-моему этого вполне достаточно для игрока. Нет сомнений – есть уверенность, вопрос снят.

– Рей, такое чувство, будто ты уже поставил на Англию, – не удержался Вилфред.

– Я поставил на теневую реальность. Очень давно. Как и все мы, – больше это не был мальчишка с взъерошенными волосами, который болел за свою команду. Призрак воскрес. – Нужно отыгрываться, хоть и тактика не известна, и шансов меньше. Матильда, давайте, показывайте, где чей подопечный?

– А, кстати, почему только ключевых игроков взяли? У вас, что осталось всего пять муз?

– Сплюнь, Николас, – Маиса посмотрела на своего защитника. – Просто законы баланса запрещают слишком очевидное вмешательство.

– Да и пятёрки муз хватит, это же не бой, а всего-лишь матч.

– Ты ли это, Рей? – хмыкнул голландский колдун, помнивший, как однажды Рейнольдс несколько подшаманивал результаты некоторых матчей, о чем, конечно, во имя баланса никому знать не следовало.

– Но подойти нужно, тем не менее, серьезно. Это бой, мистер Ратценберг, только в иных плоскостях. Итак, игроки слева направо достаются Маисе, Мелете, Миладе, Маргарите и Малии. Господа защитники делают всё возможное, чтобы музы могли спокойно работать. Вы, возможно, не знаете, но для своей работы нам необходим практически транс, из которого музу вырывать чревато для её психического здоровья. Я думаю, нет нужды говорить о том, насколько деликатной должна быть ваша защита завтра.

– Скорее уж железобетонной, нежели деликатной, – проворчал некромант, – не волнуйтесь, Матильда, никто не пострадает. Мы уж как-то своих подопечных защитить сумеем.

– Я вот чего не пойму, – Маиса посмотрела в задумчивости на стол, – Мелета самая молодая среди нас и опыта у неё нет. Так отчего же ей достался наиболее важный игрок? Ведь это на него Рейнольдс показал, верно?

– Потому что Мелету защищает Рейнольдс, а сильнее Призраков на сегодняшний день никого нет.

Молчи, Мел, просто молчи. Не вмешивайся.

– Но если матч так важен, можем ли мы рисковать? Пускай его возьмет Милада, она наиболее опытная, Рейнольдсу я думаю не принципиально кого защищать. Им всем… не принципиально, в общем-то.

– Ух ты, какой, оказывается, провал в защите, – восхитился вдруг Вилфред, – так ты, Рапунцель, у нас самое слабое звено? Я прямо чую как у оранжевых шансы появились.

Удивительное дело – её слабость готовы обсуждать все, зато сила Рейнольдса не вызвала ни у кого ни единого желания дискутировать.

– Вилли, попридержи-ка язык, – Рейнольдс опустил руку на плечо голландского колдуна. Мелета так и не разобралась, к какому клану он принадлежал. – А ты, скорбь во плоти, не спеши судить об опытности. Как Мел опыта набраться, если её снимают с каждого задания? Нет ничего лучше, чем крещение боем, а вся ваша книжная теория – это разминка.

– А если крещение боем не пройти?

– Не всем везёт, – спокойно пожал плечами Рейнольдс.

– Вы так просто рассуждаете, – Маиса вылетела из зала, не сдержавшись. Колдун развернулся к Верховной Музе:

– Нда, Матильда, вот Маиса рассуждает об опыте, а у самой эмоциональный фон гуляет, а это куда хуже.

– Её сестра…

– С такой логикой, я вообще воевать не должен, а воюю. Вы наймите психолога своим вдохновительницам, а то нервы у них ни к черту. До завтра. Вилли, билеты передай через Лореллу. Прекрасного дня, Мел, – колдун сделал позерский реверанс и растворился в воздухе.

Мелета сидела, раскрыв рот.

– Похоже, Призрак прямо совсем проникся идеей защищать музу, даже от своих… – пробормотал Вилфред.

========== Глава 24 ==========

Рейнольдс сидел на полу, ел китайскую еду из яркого бокса и смотрел черно-белый фильм по телевизору. Обычный мальчишка, не более. Разве что взгляд несколько рассеян – видимо мысли светловолосого колдуна блуждали где-то между происходящем на экране и тем, что он видел сегодня.

Точнее, не видел.

Мелета так и не посмотрела на него. Она глядела куда угодно – в пол, в потолок, на Матильду, даже на Корнелиуса, но только не на него. Удивительное создание! Девушка не сдала его Совету за убийство человека, которого должны защищать музы, но простить никак не могла. Неделю, семь бесконечных дней, он покидал Замок Дракулы, в котором залечивал травмы, полученные от боя, чтобы услышать хоть слово. Будто кающийся грешник ходил за ней по пятам, а она делала вид, что не знает о его присутствии. Что ж, в таком поведении не было ничего странного – конфликт взглядов родился задолго до их знакомства. Слишком разные, слишком контрастные. Он поступил, как Призрак, стоило ли удивляться, что Мел вела себя, как муза?

Правда, а что дальше? Они будут демонстративно игнорировать друг друга только потому что не могут примириться с чужой природой?

«Кажется, это была самая кратковременная команда из тех, за которые мне довелось поиграть», – подумал Рейнольдс с неожиданной, непонятной для себя горечью.

Он злился, что Мелета не может понять логики его поступка – он ведь сражался за её жизнь и в то же самое время не мог принять её правду.

Внезапно в дверь позвонили. Призрак в изумлении покосился в сторону прихожей – за три года, которые он прожил в этой квартире, ещё никто не додумывался нажимать на кнопку звонка. Все, кто хотел видеть его – перемещались, рискуя здоровьем, а из человеческого мира Рейнольдса никто никогда не навещал. Там, за гранью тканей реальности, у него не было друзей, которые бы в один из выходных дней, решили навестить его. Разве что новые соседи решили познакомиться и принесли лимонный пирог.

Парень усмехнулся – в иной раз ему в голову приходили совсем уж глупые мысли. Поставив фильм на паузу, Рейнольдс нехотя поднялся и направился к двери. За несколько секунд до того, как он открыл замок, Рейнольдс уже знал, кто стоит по ту сторону металла.

– Привет, Рей. С возвращением домой.

Стоявшая на пороге Лорелла была словно соткана тем дождём, что целый день беспрестанно лил над всем миром. Видимо, не лгут старые сказки, повествующие о том, что феи зависят от погоды.

– Вот так сюрприз, – искренне признался Рейнольдс, отходя в сторону и тем самым позволяя Лорелле пройти в квартиру, – добро пожаловать, что ли… А почему столь странная манера визита?

Фея, в свете электронных приборов ставшая терять тусклость, усмехнулась:

– Ну, дорогой мой, твой дом защищен чуть-чуть хуже, нежели Замок Дракулы или лаборатория Баккерелей. Я не столь искусна, чтобы преодолеть такие чары.

– Ты могла бы попросить тебя пропустить.

– А ты бы пропустил? – в её глазах вопрос звучал куда более мучительно. Они не виделись с того самого дня, как Лорелла помогла ему спасти Мелету, потому её вопрос был резонным, раз между ними пропасть. Там, под ногами, недосказанность, правда, которую они не признают и знание того, на что готов Рейнольдс Ратценберг во имя музы. Странно, что Лорелле вообще хватило мужества снова искать с ним встречи.

Чего ради? Зачем она явилась? Явно не за поцелуями. Те, кто приходят за впечатлениями не смотрят так, будто им есть что сказать.

– Ух ты, ты «Доктора Кто» смотришь? – войдя в комнату, внезапно то ли восхитилась, то ли удивилась фея.

– Вот, олдскул решил на досуге пересмотреть, – пожал плечами Призрак, – давай я закажу тебе ужин? Извини, я не ждал гостей.

Лорелла отрицательно помотала головой и с любопытством покосилась на Рейнольдса.

– И откуда в тебе столько человеческих привычек? Ты смотришь популярный сериал, любишь футбол, пользуешься их технологиями…

– Это вопрос или обвинение?

– Любопытство.

Вот за это Лорелла нравилась колдуну. Она умела отвечать сама.

– Пока я не купил эту квартиру, то снимал комнату с человеком. Самым обычным парнем из Лондона, который приехал в Нью-Йорк в поисках лучшей жизни. Он многому меня научил.

– А квартиры без человека, естественно, не нашлось? – фея под добродушным ехидством скрывала желание понять причину поступка Рейнольдса. Он был, словно кубик Рубика. Сложный, разноцветный, однако очень логичный. В каждом его действии присутствовала логика. Это отличало его от других колдунов, выкрашенных в черный и не знавших ничего, кроме идеологии клана.

– Для большинства из нас люди весьма абстрактны. Мы всё время о них говорим, но на деле не знаем какие они. Чем живут, увлекаются, дышат… у нас есть теории, а достаточно ли их? Я хотел немного понять этот сложный механизм, зовущийся человеком. В конце концов, мы же в симбиозе живём.

– И что сейчас с этим парнем?

– Женился, переехал в Чикаго. По-моему, он счастлив.

– Вы общаетесь?

– Я навещаю их семью раз в году, – тон Рейнольдса стал удивительно бесцветным.

– Вполне достаточно, дабы убедиться, что все в порядке и в то же время, чтобы не привязаться. Ты крайне расчетлив даже в эмоциях, Рей, – Лорелла провела ладонью по подоконнику, подымая пыль. – Тебе бы не мешало прибраться. Ты забыл бытовые заклинания?

– Я же только вернулся после двухнедельного отсутствия, – действительно, с момента, когда Парнас закрыли, он жил у Алиры. – Не успел ещё.

Фея покачала головой. Мужчины. Хоть маги, хоть люди. Одинаковые.

– Я слышала у Дракулы появился новый вампир-убийца, – она не оборачивалась. Творила маленькую бытовую магию, без разрешения наводя уют. Она вообще редко спрашивала разрешения. – Куда старого дели?

– Несчастный случай.

– Слабовато для официальной версии. Говорят, ты лично этого Корнелиуса тренировал почти всю прошлую неделю, практически забыв о своих призрачных обязанностях…

Если Лорелла и ждала ответа, то Рейнольдс разочаровал её неприветливой тишиной. Распространяться о делах внутри семейства Дракула он явно не спешил. Сняв сериал с паузы, он демонстративно посмотрел на экран.

Тренировал или не тренировал. Прямо-таки главный вопрос сегодняшнего дня.

Какой бы правда не была, она забывала главное – не он превратил Корнелиуса в истинного монстра. Кто научил его под каким углом правильно в сердце загонять сталь и как правильнее перерезать горло уже не столь важно.

– Как там поживает твоя сестра? – слегка перевела тему Лорелла.

– Она со мной не разговаривает уже довольно давно. – Как раз в этом никакой тайны не было.

– Ещё бы, – фыркнула фея. Если бы её брат завел роман с вампиром, вряд ли бы она тоже была очень рада. – Объясни ей, что это ничего, ровным счетом ничего не значило, возможно, она простит. Семья – это очень важно. Особенно, сейчас, в такие темные времена.

– А это ничего не значило? – Стеклянный голос. Прозрачный, холодный, острый…

Не значило? Для кого именно не значило?

Лорелла, занятая бытовым заклинанием, резко вскинула голову. В её желтых глазах отразился только он. Взгляд, который Рейнольдс ненавидел, потому как видел себя безо всяких прикрас.

– Мы не виделись неделю… за эти дни ты покидал замок только, чтобы следовать за ней. Рей, кому ты врешь? Мне, миру или себе? Возможно, всем одновременно? Я видела тебя в тот вечер… ты готов был разрушить все миры, лишь бы спасти ей жизнь. Если это не любовь, тогда что?

Рейнольдс поморщился.

– Только не говори, что пришла выяснять отношения.

– Как можно выяснять то, чего нет? – удивилась фея. Вытащила из кармана платья конверт и положила его на только что вытертый подоконник. – Я, вообще, по просьбе Вилли билеты тебе принесла, только вот поход на футбол, похоже, отменяется.

– Почему? Я могу за музой и на трибунах присматривать…

– Дело не в задании.

– Дело во мне, да? – теперь в зеркале её глаз появились блики. Она не любила его, Рейнольдс чувствовал это с самого начала. Восхищалась, её вело любопытство, манила страсть. Достаточный набор, чтобы некоторое время быть вместе, так чего же она добивалась сейчас? Зачем говорила? – Ты не права. Я не влюблен. То, что я испытываю к Мелете не похоже на любовь, это больше смахивает на… алхимию, если хочешь. Соединение несоединяемого даёт либо взрыв, либо прочность. Видимо, в нашем варианте вышла эта самая прочность. Мы связаны, однако не чувствами, а обстоятельствами. Я готов жизнь отдать за эту музу потому что… я знаю, что не могу по-другому. От этого будто моя жизнь зависит. Это практически невозможно объяснить, Лорелла, но я уверяю тебя – к любви это не имеет никакого отношения.

Он говорил не столько с феей, сколько с самим собой. Произносил вслух то, о чем молчал эти недели. Рейнольдс не понимал каким образом они с Мелетой стали будто одним целым, однако знал – это так.

– Берегись, Рей, эта муза вошла в твою жизнь настолько прочно, что другим в ней совершенно нет места. Думаешь, Алира сердится из-за меня? – улыбка феи напоминала осколок витража – насыщенная, несколько винтажная и… остро режущая кожу, – Не будь наивным. Всё дело в музе. Эта связь вытесняет абсолютно всех, потому мой тебе дружеский совет – разберись, если это не любовь, то откуда и почему эта алхимия появилась. И какова её цель, ведь просто так ничего не происходит. Всегда буду рада помочь, если что. Прощай, Рейнольдс Ратценберг. Пускай тьма твоя ведёт тебя и да не собьет тебя свет с пути призрачного, – она изящно поклонилась и прошла мимо Рея. Хлопнула входная дверь и колдун остался один на один с её словами, неотвратимыми, как само провидение.

========== Глава 25 ==========

В первую секунду шум стадиона Уэмбли, готовящегося к матчу, оглушил Мелету, он словно взорвал её голову изнутри ярким бело-оранжевым фейерверком. С минуту девушка стояла, зажав уши руками, пытаясь сосредоточиться и позволяя мозгу адаптироваться к новым, ранее не слышанным звукам.

Не отпуская ладоней, девушка рассматривала с жадным любопытством различные баннеры, которыми фанаты обеих сборных украшали трибуны. Некоторые были обыкновенной мазней, в иных чувствовалась искра таланта, однако каждый кусок ватмана или ткани нес в себе прямо-таки бешеную энергетику. Подобного скопления силы человеческого вдохновения Мелета не видела никогда в жизни.

Зацепившись взглядом за фразу «Go, George», муза прикусила нижнюю губу. Фанаты-фанаты. Они не ведали, что зачастую являлись источником сомнения у футболистов. Проведя целый день с капитаном сборной Англии, буквально преследуя его по пятам, она ощущала, что страх разочаровать этих людей, надеющихся на победный гол, давит его сильнее, нежели критика экспертов. Ей пришлось выложиться практически на полную, дабы Джорджа перестал грызть этот самый страх. Сражаться с моральным давлением на своего подопечного – сложнее всего. Множество муз разбивали множество усилий об эту скалу, прежде чем добивались результатов. У Мел столько времени не было, потому ей пришлось отдать очень много. Самые светлые воспоминания, хранимые в душе, превращенные в золотистое спокойствие теперь обволакивали Джорджа. Девушке очень хотелось верить, что её усилия не пойдут прахом. Они выиграют этот матч. Он и она. Капитан – ради своих болельщиков, муза – ради собственной реальности.

Переведя дух – кажется уши в шуме начали различать даже пение – Мелета, наконец, огляделась. Некоторые представители их мира, призванные Советом на выполнение задания, уже находились здесь. Корнелиус и Мелада переговаривались о чем-то низко склонив друг к другу головы, некромант рассматривал болельщиков с какой-то своей целью. Девушка поежилась – меньше всего ей хотелось знать о мыслях того, кто играет магией смерти.

Наконец, когда муза полностью адаптировалась, она смогла ощущать индивидуальные силовые поля и обнаружить Рейнольдса в многотысячной толпе. Колдун находился на… центральной трибуне. Абсолютно материальный и… абсолютно счастливый. В оранжевой футболке, которая была для него сегодня идеальной маскировкой. Рядом с ним находился тот самый Вилли, а также его лучший друг Ричард, явно болеющий за англичан и… Лорелла, спрятавшая волосы непривычного для человеческого глаза цвета под голландский флаг. Все равно, это не слишком-то скрывало её прямо-таки неземную красоту. На девушку заглядывались многие, а на огромных экранах над стадионом то и дело мелькало ее лицо.

Они, словно позабыв о задании, пели вместе со всеми – за исключением несколько не вписывающегося в компанию Ричарда – и цвели улыбками. Сегодня они были… людьми. Обычными болельщиками, которые будто и не ведающими о том, что их летучий голландец сегодня потерпит крушение. Хотя, ведь ещё цифры на табло не расставлены, никто не знает, как справятся музы с заданием.

В какую-то минуту Мелета ощутила, что Рейнольдс смотрит на неё. Да, невзирая на тысячи людей, он смотрел ей прямо в глаза. Прочитать этот практически ртутный взгляд на таком расстоянии было невозможно. Что он хочет сказать? Желает ли поддержать или просто равнодушно следит по долгу службы?

Какая разница, Мел? Ты должна жить, не задумываясь, верит в тебя Рейнольдс Ратценберг или нет…. Нельзя зависеть от него…

Девушка отвернулась лишь на секунду, чтобы некая растерянность не выдала её, а Призрака уже и след простыл. Ни капли не удивившись, Мелета уже было развернулась в сторону Маисы и тут же замерла, словно налетела на стеклянный барьер.

Рейнольдс стоял прямо перед ней и ухмылялся. Видимо, ему надоело играть в моральные прятки, и он принял решение встретиться лицом к лицу. Наедине посредине многотысячной толпы – идеальней не придумать.

Его оранжевая футболка здесь, в теневой реальности, где цвета несколько приглушены, смотрелась раздражающим пятном. Абсолютно неуместным, как ярко горящая лампочка в полумраке.

– Странные у тебя понятия о миссии, – смотря мимо колдуна, бесцветным тоном заметила муза, будто мимоходом. И так здесь слишком много цветов, чтобы она ещё позволяла себе чрезмерную насыщенность.

– Лучшая маскировка – быть у всех на виду.

Если Рейнольдса и смущала её неприветливость, то виду он не подавал. Слегка прищурившись, он рассматривал стадион с этого ракурса. Кажется, его не интересовало ничего, кроме энергетики трибун и предстоящего матча.

– И в большой компании… Вы же всегда сражаетесь в одиночку?

– А сегодня не наш бой, а ваш, прекрасные вдохновительницы, – легко парировал колдун, почёсывая бровь костяшкой пальцев. Ток лениво струился по его татуировкам, как будто отрицая вышесказанное. Призрак был готов к бою в любую секунду и это, помимо воли, вселяло огромную уверенность. Этот проклятый колдун был её вдохновением. Лишь одно знание, что он стоит за её спиной, внушало уверенности больше, нежели целая армия. – Ричард был бы не британцем, если бы не болел за свою сборную, а Лорелла здесь в качестве экстренной скорой помощи. На случай, если вдруг ты снова решишь умирать.

– Вот кто надоумил тебя!

Она долго ломала голову, как Рейнольдс нашел подсказку, стоимостью в одну жизнь и одну смерть, а, оказывается, ответ всегда был ближе, чем казалось. Она-то всё списала на привычку Призрака убийством решать проблемы. Убийством, и все равно, о чьей жизни речь – Тени или человека.

– Феи не толкают на убийства, милая Мелета, – парень, по уже знакомой музе привычке, сунул руки в карманы джинсов, – они лишь подсказывают, где выход, оставляя нам право выбора.

– Лукавые создания, – пожала плечами муза и была очень благодарна за то, что Призрак не начал очередную словесную перепалку между ними. Девушка хотела уже попрощаться, когда обратила внимание, что кожа вокруг браслета Рейнольдса покрыта свежими ожогами. От изумления её глаза стали бездонней лавандовых морей Прованса. – Что с рукой?

– Пытался снять. Видишь ли, не совсем приятно ощущать себя дрессированной собачкой, призываемой на службу при помощи электрошокера, однако защитная магия оказалась хитрее моих уловок. Почему ты так смотришь на меня, Мел? В чём я снова провинился? Проклятие, я и без этой железяки ощущаю твое присутствие в любом уголке мира, так на кой она сдалась мне?

Прости, что?

– Тебе больно? – Спросила она вместо «это невозможно». Видимо, всё возможно. Наверное, сильные маги ощущают абсолютно всё. Как они только не сходят с ума?

Мелета с сомнением посмотрела на колдуна, глаза которого были смесью хрусталя и электричества. А быть может они уже безумны? Ибо Рейнольдс своими действиями редко походил на психически здорового человека.

– Ты же эмпат, сама почувствуй. – Вызов. Очередной вызов. Это миссия или сражение?

– Я ощущаю лишь людей, у теневых созданий я могу определить только силу.

– Жаль. Мне бы не помешал хороший эмпат, ибо я сам стал путаться в том, что чувствую. – Он? Чувствует? Заявление с привкусом сенсации. Посмотришь на это идеальное лицо, которое гениальный скульптор выбил из лучшего куска каррарского мрамора и забудешь вообще о существовании слова «эмоция». – Что-то я разболтался, – спохватился колдун, вспомнив, что до начала матча осталось лишь несколько минут. – Я просто подошел пожелать тебе удачи. И да, по правде, снимать было больно, – поболтав в воздухе рукой, признался отчего-то Рейнольдс, – но попытаться стоило. – Вся его сущность была закована в этой фразе. Он всегда пытался, какой бы несокрушимой не казалась преграда. Там, где остальные сворачивали, Рейнольдс Ратценберг всегда шел напролом.

Вот он стоял в паре шагов, а через секунду уже активно о чём-то спорит с Ричардом, размахивая той же обожжённой рукой. Лорелла отчего-то не спешила обнимать своего парня. Какая черная кошка успела между ними пробежать?

Не успела Мелета понять, рада ли она возможной размолвке странной парочки, как под ещё более оглушительный ор болельщиков – а казалось, куда уже громче – на поле стали выходить сборные обеих команд и муза отринула собственную жизнь, дабы каждой клеточкой тела вплестись в судьбу невысокого молодого человека. От него зависел не только чемпионат земного мира. Он обязан был вывести весь теневой мир в зону безопасности.

Когда у муз спрашивали, как их подопечные создают шедевры, они никогда не могли ответить чётко, ибо для них процесс творчества всегда был смазанным клубком эмоций, за которым они не видели сам момент рождения чуда. Они смотрели, словно сквозь мутное запыленное стекло и лишь слегка видели очертания – так глубоко вдохновительницы погружались в транс, во время которого их чувства сплетались с тем, как воспринимал мир гений.

Джордж был не гением, а Мелета не являлась его музой, но процесс от подобных комбинаций не менялся. Муза ощущала волнение и мягко глушила его, её пальцы дрожали, когда футболист испытывал тревогу, и она нашептывала слова успокоения, звучащие в его голове голосом его матери. Порывы злости девушка подавляла тем, что легонько касалась его плеч, а усталость после первого тайма легким поцелуем в чело. Минуты слились в разноцветные пятна, мгновения ловились болью, которую Мелета испытывала в моменты разочарования Джорджа неудачными действиями своей команды. Девушка жадно хватала вязкий воздух и продолжала свою миссию.

Гол сборной Англии отразился в глазах россыпью падающих звезд, когда же оранжевые сравняли счет, Мелете стоило огромных усилий не упасть, когда негативные эмоции Джорджа взяли верх над её ненавязчивым присутствием. Когда голландцы забили второй мяч, выйдя вперед, Мелета нахмурилась и слегка вынырнула из транса, пытаясь понять, которая из сестёр просчиталась.

Вот что значит неподготовленными не в свое дело влезть… Почему барьер не зависит от одного удивительного фотоснимка, например….

Музы постарались исправить свою ошибку и спустя пару часов все газетные критики отметят, что давно не видели столь вдохновленной игры англичан, и вскоре их труды дали свой результат – на последних минутах хозяевам поля дали пенальти и теперь только от того, насколько Мелета могла подавить волнение капитана зависело абсолютно всё.

“Давай, Мел… ты справишься…”

Девушка на секунду растерялась от чужого голоса в своей голове. Рейнольдс не мог делать то, что она делала с Джорджем. Он никак не мог подавлять её собственное волнение, однако каким-то непостижимым образом именно колдун говорил с нею, вел её.

Всё было хорошо, всё практически было хорошо, Джордж не ощущал волнения, слушая вердикт судьи. Он спокойно шел к мячу, когда Мелета ощутила еще одно абсолютно чужое присутствие в их сплетении. Опасное, словно кинжал и холодное, как осеннняя ночь, оно волной отчаяния обрушилось на игрока и тот, не справившись с подобным неожиданным цунами, эмоционально рухнул.

Мяч улетел мимо ворот, Мелета резко развернулась, умоляя картинке быстрее стать четкой. Кто-то только что вмешался. Музы никогда не ставили защиту, ибо никто и никогда не вмешивался, не умел вмешиваться в таинственный процесс, тогда, во имя всех мировых шедевров, что только что произошло? Кто столь умело выжег ей на спине клеймо? И отчего этого никто более не чувствует?

Финальный свисток и… проигрыш. Англии, Джорджа… А, главное, её собственный, пусть и не по своей вине.

Первый взгляд – не на капитана, нет, на трибуну, где, наверное, один-единственный парень в футболке сборной Голландии не радовался. Растерянный, он смотрел на музу, словно не понимая, что произошло. Этот взгляд было выдержать невозможно – больше всего муза боялась его разочарования, ведь Рейнольдс верил в её особенность. Теперь же результат матча стал показателем непростительной для Призрака наивности.

И ты тоже, Рей? Неужели, ты тоже ничего не ощутил?

Мелета понурила голову, и обняла футболиста, который изо всех сил пытался сдержать гнев, разочарование и слезы. Он держал лицо, стараясь достойно выглядеть и муза старалась быть как он, хотя знала, сколько презрения и критики выльется на них обоих. Они не сделали то, что должны были. Они подвели абсолютно всех.

– Всё будет хорошо, Джордж… – нашёптывала она, – твой лучший матч ещё впереди…

Ну, а как насчет твоего матча, Мелета Светлая? Останешься ли ты теперь за бортом своей реальности навсегда за этот проигрыш?

Казалось, прикасаясь к коже Джорджа, Мелета погружала пальцы в вязкое отчаяние, которое никак нельзя стряхнуть. Из последних сил она противопоставляла свой свет, едва мерцавший, его негативным эмоциям. Обрывки счастливых мгновений жизни капитана сборной Англии мелькали как в калейдоскопе.