Текст книги "Just a broken machine (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Чтобы понять это, и гением быть не приходилось, достаточно было вспомнить, как сильно беспокоился старик о жизни Коннора в ночь революции, и как был рад встретить его живого и невредимого следующим утром. Об этом мне рассказал сам девиант, довольный, как маленький ребенок, а сидящий рядом Хэнк только недовольно хмурился и советовал заткнуться, пряча смущение в серых глазах. Ко мне отношение Андерсона было… теплым, насколько вообще могло быть теплым отношение этого грубоватого старика, а взаимные подшучивания при каждой встрече доставляли обоим ни с чем несравнимое удовольствие.

– Ну, в начале он предложил идти пешком, сказал, что это полезно для здоровья, – Коннор широко улыбнулся, словно вспоминая о чем-то забавном, а его лицо посветлело, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – А когда я сказал, что и о его здоровье следует позаботиться, и что я обязательно уделю этому внимание, лейтенант подавился пивом, послал меня нахрен и бросил в меня ключами от машины, велев ее не поцарапать. Просил передавать тебе привет.

– Это необыкновенно мило с его стороны, – фыркнула я, легко сумев представить ошарашенное выражение лица Хэнка после услышанной им отповеди андроида. Не слишком хорошее настроение этот ненавязчивый забавный разговор мне определенно поднял, и на мир я уже взирала не так тоскливо.

Машина, пронесшись по размытой дороге и вздымая брызги из грязных луж, спустя несколько минут свернула на широкую тропу, петляющую между плотно растущими деревьями густого леса, а после вырвалась на поляну перед большим загородным особняком, окруженным мрачным зимним садом. Вязкое болото сменилось шелестящим гравием, впереди показался высокий забор с тяжелыми кованными воротами, и я незаметно для себя самой вжалась в спинку кресла, затравленно наблюдая за тем, как быстро мы приближаемся к до боли знакомому дому. Двор, насколько можно было рассмотреть, был пустынен и совершенно неприветлив, вокруг не было видно ни одного домашнего андроида, а ворота при нашем приближении так и остались закрытыми. Машина, недовольно рыкнув двигателем, замерла на подъездной дорожке, рокот мотора стих, а музыка оборвалась на пронзительной ноте, погружая салон в тишину.

Вытащив из зажигания ключи, Коннор спрятал их в карман и повернулся ко мне, перехватив неуверенный взгляд.

– Если ты не хочешь… – начал он, прекрасно видя, насколько мне не по себе, однако его голос вместо того, чтобы успокоить, лишь прибавил мне уверенности.

– Все в порядке, – упрямо мотнула я головой, сделав абсолютно ненужный глубокий вздох. – Давай просто побыстрее здесь закончим и вернемся обратно в город, – я последний раз окинула взглядом дом через лобовое стекло и решительно дернула ручку, распахивая дверцу.

Порыв ледяного ветра бросил в глаза желтые мокрые листья и растрепал волосы, заставив рефлекторно поднять повыше воротник-стойку. Холода я не испытывала, еще несколько недель назад отключила чувствительность к низким температурам, считая ее совсем ненужной, однако подобная погода мне совсем не нравилась, и я лишь досадливо поджала губы, когда тоненькая шпилька высоких сапог застряла в болоте, заставив меня отступиться. Придержавшись рукой за распахнутую дверцу машины, чтобы не упасть, я бросила очередной взгляд на мрачный дом, обхватила себя за плечи, плотнее запахнув пальто, полы которого разлетались из-за ветра, а после медленно обошла машину по переднему бамперу, приблизившись к ожидающему меня Коннору.

Спрятав руки в карманы брюк и, кажется, совсем не обращая внимания на то, как ерошит ветер спутанные темные пряди, мужчина терпеливо наблюдал за тем, как я подхожу к нему, а на тонких губах играла легкая дружелюбная улыбка. Девиант изо всех сил пытался приободрить меня, но получалось это отвратительно.

– Я рядом, – негромко произнес он, когда я поравнялась с ним, и я только коротко кивнула в ответ, решительно направившись к узкой кованной калитке, на кирпичном столбе у которой приветливо мигал красным огоньком домофон. Раньше мне никогда не приходилось звонить, охрана всегда пропускала меня через ворота, однако код безопасности я прекрасно знала – сама же взломала его несколько недель назад, когда убегала из дому. Маленькое табло вспыхнуло дорожкой цифр, над головой подала тихий сигнал включившаяся камера, и я так и не смогла заставить себя поднять голову, чтобы посмотреть в объектив.

– Слушаю, – раздался глубокий, до дрожи знакомый голос спустя пару минут, и у меня в горле словно застрял комок, справиться с которым мне удалось не сразу. На мгновение я крепко зажмурилась, борясь с охватившими тело эмоциями, и медленно скользнула взглядом к камере, изо всех сил сжав спрятанные в кармане кулаки.

– Это я, – вместо решительного ответа, который должен был прозвучать, с губ сорвался невнятный хрип, за который я мысленно себя отругала. Так по-человечески кашлянула, словно пытаясь прочистить горло, и заговорила куда уверенней. – Мелисса.

Собственное старое имя прозвучало так странно, будто бы незнакомо, а установившаяся после него тишина надавила на чувствительный слух, заставляя меня чувствовать себя не в своей тарелке. Отец, находящийся на другом конце средства связи, пораженно молчал, и я словно воочию видела, как он жадно вглядывается в экран камеры, не веря собственным глазам. Память услужливо подкинула изображение породистого хмурого лица, изученного за два года до малейшей черточки, дыхание сбилось от охватившего систему волнения, и я даже не сразу сообразила, что тихий пронзительный звук, послышавшийся несколькими мгновениями позже, – это сигнал открывшегося замка.

Калитка, тихо скрипнув петлями, чуть приоткрылась, а вот я, вместо того, чтобы воспользоваться шансом и войти во двор, наоборот, отступила на шаг, и тут же вздрогнула, когда спина натолкнулась на широкую грудь.

– Я с тобой, – вновь повторил мне Коннор, обжигая теплым дыханием ухо, а тонкие длинные пальцы мужчины переплелись с моими, сжимая так крепко, как только можно было. Повернувшись на звук тихого голоса, я случайно мазнула губами по щеке оказавшегося неожиданно близко андроида, а вскинув взгляд, уставилась брюнету прямо в глаза. Он вновь легко улыбнулся, неосознанно поглаживая большим пальцем выглядывающее из-под рукава запястье, и я едва сдержала шумный вздох, чувствуя горячую волну, прокатившуюся по всему телу. – Если станет совсем тяжело, я заберу тебя оттуда.

– Спасибо, – на губах вспыхнула тень благодарной улыбки, пальцы лишь крепче сжали руку не противящегося такому движению Коннора, и я как можно решительней направилась к крыльцу, боясь, что моей уверенности надолго не хватит.

Двор по-прежнему был пустынен, и тяжелую дверь с витражным стеклом тоже пришлось открывать самостоятельно, – очевидно, после устроенной девиантами революции прислуга в доме родителей задержаться не пожелала, а люди на семейство Блэков не работали уже очень давно, еще с тех пор, когда андроиды только-только начали появляться в домах зажиточных граждан, не говоря уже о менее обеспеченных жителях. Мама всегда любила повторять, что с роботами намного проще и спокойней, они не обманут и не обворуют, да и ничего не смогут испортить, потому что их программы идеальны, а каждое движение тщательно выверено и прописано инженерами и программистами.

Почему-то сейчас эта мысль вызвала у меня лишь улыбку, – знала бы тогда мама, что с андроидами в будущем сложится совсем иная ситуация.

В огромном просторном холле, ярко освещенном вычурной люстрой, поблескивающей под потолком, было заметно теплее, чем на улице, однако ощущения уюта совсем не возникало, – это помпезное, вычурное богатство, старательно выставляемое родителями напоказ, больше раздражало, чем восхищало, от равнодушного холодного блеска хотелось прикрыть глаза, и я невольно передернула плечами, словно впервые осматривая помещение, в котором раньше бывала очень часто. Собственный дом, в котором я прожила два долгих года, казался мне абсолютно чужим, незнакомым, а каждая, казалось бы, мелкая деталь выглядела совершенно иначе. Я будто оказалась в другом месте, и это ощущение неправильности всего происходящего мне совсем не нравилось.

– Мелисса? – в негромком голосе, прозвучавшем откуда-то сверху, слышалось удивление и недоверие, будто говоривший никак не мог поверить глазам, а резко вскинув голову, я увидела худенькую фигуру матери, стоящей наверху широкой лестницы.

Саманта Блэк в молодости была очень красивой, и даже в более позднем возрасте не растеряла некой мягкой утонченности, лишь в уголках миндалевидных зеленых глаз появились лучики морщинок, от которых женщина старательно избавлялась с помощью косметических процедур. Я помнила ее всегда уверенной в себе, немного наивной и улыбчивой, старательно играющей на публику перед многочисленными друзьями и знакомыми. Она стремилась показать, насколько счастлива и обеспечена, она беспокоилась об имидже семьи больше, чем о чем-либо другом, и именно она каждое утро приходила в мою комнату, чтобы нарядить, как красивую куколку, и вывезти в свет, продемонстрировать другим.

Немного своеобразно, но по-своему мама меня даже любила, а когда я увидела ее сейчас, в груди что-то неприятно сжалось.

Эти безумные недели не прошли для женщины даром, она словно бы постарела разом на десяток лет, и пусть по-прежнему старательно накладывала на лицо макияж и облачалась в стильную, дорогую одежду, однако выглядела совершенно иначе. В зеленых глазах, которые от нее унаследовала Мелисса, погас тот неудержимый, яркий огонь, тонкие запястья дрожали, словно при лихорадке, а глубокая морщина, залегшая между бровями, не желала исчезать под косметикой. Женщину и сканировать не нужно было, чтобы понять, насколько она устала и отчаялась.

– Это действительно ты, Мелисса? – все еще не веря своим глазам, миссис Блэк шагнула вперед, спустившись на одну ступеньку, и я заметила, как крепко она сжала пальцы на лестничных перилах.

– Не совсем, – хрипло произнесла я, на мгновение отведя взгляд. Когда я размышляла о том, что мне нужно сюда приехать, я представляла все это по-другому, и в моих мыслях это не было так сложно. Вновь мягко улыбнуться и назвать Саманту Блэк «мамой» у меня язык не поворачивался, и я на несколько мгновений растерялась, не зная, как начать разговор, который бесчисленное количество раз успела прокрутить в голове.

И стоило ли его вообще начинать…

– Лиса хотела бы поговорить с вами, миссис Блэк, – стоящий рядом Коннор, словно осознав, что так простоять мы можем еще долго, решил взять ситуацию в свои руки, и его громкий голос словно помог мне прийти в себя. Программа подмигнула алым, я раздраженно отмахнулась от нескольких сообщений об ошибках и уже куда спокойней взглянула на маму, которая сейчас словно впервые осознала, что я не одна.

– А вы… Коннор, кажется, – растерянно отозвалась она, мазнув равнодушным взглядом по моему спутнику. Огонек узнавания мигнул в зеленых глазах и тут же угас – разумеется, ведь Коннор не попадал в категорию тех, кто вообще был достоин внимания в понимании миссис Блэк. – Андроид «Киберлайф», вы занимались поиском моей дочери.

– И нашел ее, как видите, – девиант дежурно улыбнулся, кивнув в ответ, после чего многозначительно покосился в сторону арки, ведущей в малую гостиную. – Мы можем поговорить в более комфортной обстановке?

Наглость мужчины если и удивила хозяйку дома, то она этого никак не продемонстрировала. Поджала тонкие губы, бросив на меня настороженный взгляд, а после медленно кивнула, принявшись спускаться по лестнице. Разделяющее нас расстояние она преодолела всего за каких-то несколько мгновений, и мне почему-то казалось, будто женщина старательно пытается не сорваться на бег, придерживаясь привычной маски вежливого равнодушия. За ее движениями я наблюдала спокойно, даже как-то отстраненно, и, судя по взгляду, украдкой брошенному на меня миссис Блэк, такая отстраненность ее обескураживала.

– Прошу за мной, – негромко произнесла она, первой направившись в гостиную, и нам с Коннором ничего не оставалось, как последовать за ней. Рука мужчины как-то странно дернулась, словно он пытался отстраниться, однако я крепче перехватила его ладонь, искренне боясь остаться без поддержки близкого друга. Девиант вопросительно изогнул бровь, перехватив мой короткий взгляд, а после лишь коротко кивнул, словно осознав, как я себя чувствую.

На короткое мгновение белоснежные пальцы, лишенные кожного покрова, скользнули по тонкому запястью, вызывая незначительный сбой в программе, а после, не успела я отреагировать, Коннор просто толкнул меня в арку, заставляя пройти в гостиную, и выбора у меня не осталось.

Стоило мне только оказаться в знакомой небольшой комнате с зажженным камином, как взгляд тут же выцепил внушительную фигуру отца, сидящего в кресле напротив арки. За спиной мужчины виднелась каминная полка с выставленными на ней фотографиями, и я до скрипа пластика сжала челюсти, рассмотрев на каждой из глянцевых поверхностей собственное улыбающееся лицо. Тот домашний андроид с голубым диодом на виске радостно смеялся, убирал с глаз непослушные длинные волосы и крепко обнимал любимого мужа, глядящего на замену жене покровительственным взглядом. Я видела руки, обнимающие тонкую талию, видела губы, касающиеся бархатной кожи, видела лукавую улыбку, которую он прятал в платиновых волосах, и тириумовый насос непроизвольно работал быстрее, разгоняя по платформе голубую кровь. Неприятные воспоминания не замедлили заполнить сознание, в ушах набатом зазвучал знакомый голос, шепчущий мне на ухо о моей собственной беспомощности, и чтобы хоть как-то избавиться от этого, я поспешно перевела взгляд на ярко полыхающий огонь.

Волна чужих негативных эмоций стала полнейшей неожиданностью, и я даже не сразу осознала, что все еще подключена к Коннору. Недоуменно оглянулась на мужчину, не понимая, что происходит, и заметила, что он, как и я раньше, неотрывно рассматривает многочисленные фотографии. Лицо было непроницаемо, и диода, чтобы понять состояние андроида, больше не было, однако я уже давно научилась читать по глазам. И карие глаза сопровождающего меня девианта горели таким огнем, что будь он человеком, наверняка бы скрипел зубами от злобы.

Я чуть нахмурилась, не понимая причин подобного поведения Коннора, однако вот мужчина моргнул, будто бы возвращаясь в сознание, вздернул подбородок, от чего на глаза упала непослушная прядь темных волос, и тут же вновь стал похожим на себя самого – равнодушным и отстраненным, почти хладнокровным, каким я увидела его впервые.

Только лишенные кожного покрова пыльцы, крепко переплетенные с моими, по-прежнему приглушенно вспыхивали синими бликами, разгоняя по моей платформе электрические импульсы.

– Значит, вам удалось найти мою дочь, – грозный голос отца заставил меня отвлечься, а заметив, как Уильям Блэк поднялся с кресла, уступая место жене, я почувствовала охватившее меня вдруг чувство раздражения. – А где же детектив Андресон?

Привычное пренебрежение, проскользнувшее в хриплом голосе, заставило меня подобраться, словно перед прыжком, а равнодушный, словно бы недоуменный взгляд, прогулявшийся по нам с Коннором, подействовал на меня не хуже катализатора.

– Приехать сюда было моим решением, – ответ прозвучал почти грубо, я сама не ожидала от себя такого тона, и поэтому совсем не было странно, что отец тут же удивленно вскинул брови, кажется, впервые взглянув на меня осознанно, как на…

Личность?

– Я решила, что нам нужно поговорить, расставить все точки над «ё», – вспыхнувшая внезапно злость подогрела упрямство, и я, старательно не глядя на родителей, приблизилась к двухместному диванчику, с удобством расположившись на мягком сидении. Мне показалось, что Коннор сядет рядом, но вместо этого мужчина остановился за моей спиной, почти равнодушно уставившись в пространство. Спрятал руки в карманы пальто, замерев так близко, что я могла почувствовать его присутствие, и превратился в неподвижную статую, словно стремясь показать, что его и вовсе нет в гостиной.

– Ты изменилась, Мелисса, – что-то новое звучало в голосе отца, эмоция, которой я просто не понимала, и от этого мне становилось неуютно. Он смотрел на меня спокойно, внимательно, так, как не смотрел раньше никогда, и почему-то мне казалось, что вот теперь он воспринимает меня, как равную. – За эти несколько недель больше, чем за два года.

– Не Мелисса, мистер Блэк, – качнула я головой, и лишь краем глаза заметила, как сжалась, словно от удара, сидящая в кресле мама. – Меня зовут Лиса Картер, я девиант, отвечающий за сотни таких же пробудившихся андроидов, и с недавних пор курирующий работу добровольческих патрульных групп в Департаменте полиции Детройта. В Вашингтоне сейчас…

– Как ты можешь так говорить, дорогая? – вопрос миссис Блэк застал меня врасплох, и я запнулась на полуслове, растерянно взглянув на женщину. Нервно сминая подол темно-зеленого платья, она во все глаза всматривалась в мое лицо, жадно подмечая знакомые черты, и я видела блестящие на ресницах слезы.

Какой бы равнодушной я ни хотела казаться то ли перед ними, то ли перед самой собой, эта картинка заставила систему засбоить. Я больше не была бесчувственной машиной, я могла испытывать эмоции, и миссис Блэк мне было искренне жаль.

– Мы создали тебя, два года мы заботились о тебе, чтобы ты ни в чем не нуждалась, мы любили тебя, как…

– Как родную, да? – тут же вцепилась я в неловко брошенную фразу, и женщина умолкла, словно не веря в то, что слышит. Я же, чувствуя, как растет уровень испытываемого стресса, уже попросту не могла остановиться. Злость и устаревшая обида, которые я всегда держала в себе, выплескивались наружу, и я даже не заметила, как руки крепко сжались в кулаки, от чего предупреждающе заскрипел пластик. – Но родной я для вас никогда не была. Вы любили Мелиссу, любили ее просто безумно, и когда она умерла, вы не сумели справиться с горем. Я вас за это не виню, сама за три недели революции потеряла многих знакомых, хороших девиантов, которые бежали от постоянных издевательств. Вам казалось, что вы поступаете правильно, казалось, будто сможете сами создать идеальную дочь и сможете полюбить ее так же, как и раньше, но по-старому уже ничего не было, правда? – голос то срывался на тихий шепот, то звучал громче яростного крика, в глазах стояли слезы, а в голове царил такой сумбур из мыслей и эмоций, что становилось почти физически больно. Стоящий за моей спиной Коннор положил ладонь мне на плечо, словно пытаясь успокоить, но вместо этого распалил еще больше. – У вас появилась кукла, которую вы могли выводить в свет, показывать друзьям и повторять, что она идеальна во всем. Красивая, умная, умеющая поддержать любой разговор, разбирающаяся в искусстве, способная быстро обучаться. Вот только проблема – она не та. У вас не получилось полюбить меня так, как вы того хотели, и я вас за это не виню, правда. Но и защитить, когда я в вас нуждалась, вы даже не пытались.

– Адам… – начал было мистер Блэк, но я не позволила ему продолжить, разорвав теплую тишину гостиной коротким, злым смешком.

– Забавно, правда, вы сразу поняли, о чем я говорю, – я кривовато усмехнулась, заставляя себя игнорировать тихий всхлип матери, и продолжила говорить, намеренно глядя прямо в глаза отцу. – Мне просто интересно, как давно вы узнали о том, что он делал с Мелиссой? До того, как она погибла? Или после? Вы ведь так ее любили, почему не помогли? Неужели она ни разу не обратилась к вам за помощью?

– Мелисса любила его, – глухо произнес хозяин дома, отведя взгляд. Ему явно не хватало выдержки андроидов, и пусть мужчина всегда был самым собранным и хладнокровным человеком, которого я когда-либо знала, но сейчас ему было слишком сложно справляться с эмоциями. Руки были крепко сжаты в кулаки, а на скулах играли желваки. – Красивый, умный, обеспеченный парень, их роман был стремительным и ярким, Адам буквально на руках нашу девочку носил, а она была такой счастливой… Я никогда еще не видел Мелиссу такой. Она ждала этой свадьбы, она действительно хотела выйти за Адама замуж, и это видел каждый. А после того, как они стали семьей и съехали… – всегда уверенный в себе мужчина растерянно оглянулся на притихшую супругу, словно не понимая, как вообще все дошло до этого. – Она была такой же, как и всегда, она никогда не говорила, что что-то не так, и они всегда были образцово-показательной парой. Адам по-прежнему носил ее на руках и отчаянно баловал, все вокруг видели, как они любят друг друга, и все знали, как горевал Адам после того, как наша девочка…

– Мы бы ни за что не позволили ему причинить вред Мелиссе, мы бы обязательно вмешались, если бы только она сказала нам, но… – тихо прошептала миссис Блэк, спрятав слезы в тонком батистовом платочке. – Как мы могли знать, что происходит, если ни Адам, ни Мелисса никогда даже не намекали на нечто подобное, ни словом, ни взглядом?! Мы бы и подумать не могли, что за ширмой счастливой семьи может скрываться нечто подобное!

– Но когда Адам впервые привез Лису для починки, вы поняли, что происходит, – Коннор заговорил так внезапно, что я вздрогнула от неожиданности, резко оглянувшись едва ли не до хруста в шее. Мужчина по-прежнему выглядел спокойным и непоколебимым, но рука на моем плече сжалась крепче, а в бархатном мягком голосе послышалось яростное рычание, которое людям уловить было бы просто невозможно. Даже я невольно засомневалась в качестве работы своего звукового процессора, не сразу осознав причину охватившего андроида недовольства. – Может быть, вы сомневались в том, что он поступал так же с вашей дочерью, но видели, что он делает с Лисой. Вам это не нравилось, и касайся все это вашей дочери, вы бы обязательно вмешались… Но андроида так легко починить, что бы ни случилось.

В голосе Коннора звучал упрек, который тот даже не пытался скрыть, а у меня от его слов болезненно сжималось что-то в груди. Насос работал со сбоями, система полыхала алым, и в какой-то момент мне захотелось сорваться с места, забрать с собой Коннора и сбежать куда подальше отсюда, лишь бы не видеть этого темного огня, полыхающего в карих глазах. Сумасшедшая буря эмоций, охватившая девианта, будила где-то глубоко внутри моей платформы те же странные эмоции, которые мне уже однажды приходилось испытывать рядом с охотником, а в голове пульсировала лишь одна мысль, от которой я не могла избавиться.

Он ведь… защищает меня…

– Вы заигрались, мистер Блэк, – продолжил Коннор, глядя моему отцу прямо в глаза, и я впервые видела, чтобы кто-то смог себе это позволить. Обычно именно отец подавлял всех и заставлял подчиняться, и я уверена, что при их первой встрече, когда Коннор еще не был девиантом, именно так все и было, но сейчас за моей спиной стоял уже не тот безвольный равнодушный робот.

Коннор был сильнее и уверенней, он знал, какое впечатление производит, и с такими мистер Блэк точно не привык иметь дело.

– Вы настолько желали показать всем счастливую семью, что вам было наплевать на то, что эта самая семья прогнила насквозь, – спокойно продолжил девиант, будто не заметив, как от его слов чета Блэк дернулась, будто от удара. – Отец семейства, привыкший держать всех в страхе, привыкший к тому, что его все безукоризненно слушаются, играющий на авторитет и больше заботящийся о компании, чем о семье. Мать, привыкшая к тому, что все вокруг должны видеть идеальную картинку, куда больше интересующаяся тем, что думают другие, чем тем, что думает ее собственный ребенок. Мелисса, примерная дочь таких же примерных родителей, красавица, умница, активистка, имеющая многих друзей, предпочитающая проводить свое время где-либо, но только не дома. Адам, любящий и внимательный супруг, балующий молодую жену вниманием и подарками, скрывающий за идеальной маской романтика натуру садиста, – Коннор на мгновение умолк, поджав губы, а после дернул уголком губ в жесткой, злой усмешке, которой раньше я никогда не видела. Преобразившееся на мгновение лицо ужесточилось, став совершенно чужим, и не знай я мужчину достаточно хорошо, обязательно бы испугалась.

Впрочем, неуютно почувствовать себя мне все равно пришлось, и я отчаянно попыталась избавиться от мысли о том, что на какой-то миг рядом с Коннором стало не по себе.

– Вы настолько погрязли во всей этой игре, что даже не пытались что-то изменить. Выводили Лису в свет, латали ее, когда Адам калечил ее снова и снова, и вам было абсолютно все равно, потому что она так и осталась для вас лишь куклой, похожей на погибшую дочь. Куклу вам не жаль, правда? И если бы она вдруг не решила сбежать, вы бы даже не задумались о том, что что-то не так, правда?

– Хватит, Коннор, – решительно оборвала я девианта, подняв руку и накрыв своей ладонью мужскую, лежащую на моем плече. Андроид тут же умолк, недовольно покосившись на меня и явно пребывая не в восторге от того, что я ему помешала, однако перехватил мой взгляд и тут же нахмурился, будто только осознав, что все это время говорил. Моргнул, явно смутившись от своего неожиданного срыва, и крепко сжал челюсти, заиграв желваками на скулах.

Одарив напоследок своего спутника нечитаемым взглядом, я глубоко вздохнула и опять повернулась к родителям, по-прежнему хранящим молчание. Время от времени коротко переглядываясь, они старательно пытались не смотреть на меня, неуверенно жевали губы, словно сдерживаясь от того, чтобы что-то не сказать, и мне казалось, что им обоим, особенно отцу, нестерпимо хочется осадить Коннора, чтобы он замолчал. То, что андроид говорил, было жестоко, но правдиво, и я прекрасно понимала, почему чете Блэк совсем не хочется слышать о собственных ошибках.

Правда колола глаза, и легче от этого не становилось.

– Мы приехали сюда не для того, чтобы учить вас или осуждать, – негромко начала я, покачав головой и почему-то попытавшись говорить как можно мягче. Им и так было сказано слишком много. – Все, что произошло, осталось в прошлом, и сейчас, после всего… это уже неважно. Мне действительно жаль, что вы потеряли Мелиссу, я сочувствую вашей утрате, но пришло время вам с ней смириться. Я – не она, – в голосе появились сочувствующие нотки, мне вдруг отчаянно захотелось подойти к тихо плачущей миссис Блэк и обнять ее, хоть немного утешить, но я по-прежнему сидела на кожаном маленьком диванчике, сложив руки на коленях и немного нервно теребя подол черного пальто. Рука Коннора по-прежнему лежала на моем плече, но больше андроид не произнес ни слова.

– Я просто хотела вновь увидеть улыбку моей малышки, – покачала головой миссис Блэк. Разжала крепко сжимающие подол платья пальцы, отложила влажный от слез платок, а после вдруг взглянула на меня, заставив невольно вздрогнуть.

Впервые в жизни женщина смотрела мне прямо в глаза, не улыбаясь и не играя на публику, она смотрела спокойно, и лишь в глубине изумрудно-зеленых глаз затаилась такая боль, что больно становилось мне. Маска, старательно удерживаемая много лет, треснула, рассыпавшись осколками, и передо мной предстала смертельно-уставшая от жизни женщина. Не смотря на роскошную жизнь, любовь супруга и признание общественности, она была глубоко несчастна и одинока, и так сильно старалась скрыть это от других, что не заметила, как стала притворяться перед самой собой.

– Она была для меня всем, и когда ее не стало, я искала любой способ, чтобы заполнить возникшую пустоту. И мне действительно очень жаль, что я так и не сумела полюбить тебя. Возможно, тогда все сложилось бы по-другому. И тебе бы не пришлось переживать то, что ты пережила, не пришлось бы участвовать во всем этом ужасе, и ты по-прежнему была бы дома вместо того….

– Как раз сейчас я на своем месте, – с усмешкой возразила я, покачав головой. Шумно выдохнула, вновь обведя взглядом помещение, а после решительно поднялась на ноги одним порывистым, быстрым движением. – И я просто хотела сказать вам спасибо. Неважно, для чего вы меня создали, неважно, что испытывали после… Благодаря вам я существую, благодаря вам я жива, и этого не изменить, – я вновь поочередно посмотрела на супругов Блэк и попыталась улыбнуться как можно искренней. – И я приехала для того, чтобы вы об этом знали. Извините за то, что мы вот так вторглись без приглашения, это было не слишком вежливо.

Коротко кивнув на прощание внимательно слушающим каждое мое слово родителям, я оглянулась на Коннора, взглядом дав ему понять, что на этом мы закончили, и решительно направилась к изящной арке, отделяющей меня от просторного холла. Тонкие шпильки с металлическими набойками гулко простучали по деревянному полу, легко взметнулась пола пальто, а присутствие девианта за моей спиной тут же обозначилось легкой вибрацией воздуха и почти бесшумным стремительным шагом. Широкой надежной спиной мужчина словно попытался скрыть меня от взглядов родителей, по-прежнему жгущих корпус не хуже каленого железа, и за эту поддержку я была ему очень благодарна.

В сознании на мгновение вспыхнула мысль о том, что не будь со мной рядом Коннора, я бы даже не вышла из машины.

– Нам сообщили о том, что Адам был убит, – громкий голос отца, раздавшийся совершенно неожиданно, заставил вздрогнуть, и я застыла в дверном проеме, боясь оглянуться. Рука, спрятанная в кармане, сжалась в кулак. – В тот день, когда он поехал забирать тебя из полицейского участка.

– Мне об этом ничего неизвестно, – гулко отозвалась я, украдкой взглянув на сопровождающего меня девианта.

Документы, по которым выходило, что Адам Дженкинс был убит обезумевшей девианткой модели «Трейси», Хэнк Андерсон подписал лично, попросту отмахнувшись от меня, когда я попыталась объясниться, а уверенности и непоколебимости Коннора, полностью подтвердившего итоги расследования, позавидовал бы любой. Что эти двое говорили капитану Фаулеру, отправившему завершенное дело в архив, я не знала, однако охотник на девиантов настоятельно посоветовал мне забыть обо всем произошедшем, как о страшном сне.

Подумал немного, глядя прямо в глаза, и тихо признался, что с удовольствием убил бы Адама своими руками, если бы у него была такая возможность.

Сейчас же, заметив мою неуверенность, андроид едва заметно дернул подбородком, будто пытаясь меня поддержать, и оглянулся на хозяев дома, по-прежнему закрывая меня собой.

– Дело об убийстве Адама Дженкинса было закрыто, а совершивший преступление девиант был убит на площади во время второго Марша Свободы, – как и тогда, мужчина говорил абсолютно уверенно, и я не сдержала короткой усмешки. Разумеется, эту информацию проверить было невозможно, ведь в ту ночь погибли очень многие андроиды, и что-то мне подсказывало, что смерть Адама не будет совершенно никого интересовать. Родных у него не было, друзей тоже, а просто знакомым было наплевать.