Текст книги "Just a broken machine (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Маркус замялся, будто бы колеблясь, где-то за спиной незнакомца нервно сжимали в руках оружие солдаты, надежно прячась за своими укрытиями, но обольщаться я не спешила, чувствуя, как изнутри раздирает злой, истерический смех. Ну, да, этот-то без оружия, но за его спиной десятки вооруженных людей, готовых открыть огонь не то, что по приказу… Малейшей ерунды будет достаточно, и мы просто не успеем ничего сделать. А Маркус, оставшись без хлипкого, но какого-никакого укрытия, не сможет спастись, и тогда вся наша чертова демонстрация захлебнется.

– Они убьют тебя, Маркус, – негромко произнес Саймон, стоящий по правую руку от меня. Сложив руки на груди и надежно прикрывая меня своим телом от ледяного порывистого ветра, мужчина хмуро смотрел на лидера девиантов, оглянувшегося на голос, но уговаривать его или переубеждать блондин не спешил. Просто констатировал факт, каким бы жестоким он ни был. – И все, что мы делали, будет напрасно.

Перехватив внимательный взгляд друга, Маркус вновь привычным неуверенным жестом поджал губы, размышляя над сложившейся ситуацией, недоверчиво покосился на незнакомца, терпеливо ожидающего ответа, и решительно выдохнул, расправив плечи. Взгляд разноцветных глаз потемнел, словно грозовая туча, с губ сорвалось облачко теплого воздуха, и девиант твердо отчеканил, глядя прямо на незнакомца:

– Нам не о чем говорить. Я сказал все, что хотел.

На мгновение над площадью повисла тишина, прерываемая лишь далеким шумом Центра утилизации, и время словно застыло, заставив задержать дыхание. Напряжение, вполне осязаемо повисшее в воздухе, окутало липкой, мерзкой волной, руки невольно потянулись к поясу, за которым я привыкла прятать пистолет, а пальцы натолкнулись лишь на пустоту.

– Тогда ты сам подписал девиантам смертный приговор, – негромкая короткая фраза прозвучала оглушительным набатом, и я буквально задохнулась на вдохе, осознав, что это может значить. Система заполошено мигнула алым, реагируя на возросший уровень стресса, тихо скрипнул пластик, когда я крепко сжала кулаки, а незнакомец, не пытаясь больше произнести ни слова, развернулся к нам спиной и тем же ровным быстрым шагом отправился прочь, под защиту солдат. И вроде бы ничего такого не случилось, но…

Но все происходящее мне совершенно не нравилось.

– Отходим, назад! – отрывисто скомандовал Маркус, круто развернувшись, и первым направился вглубь баррикад.

– Маркус… – растерянно произнесла я, глядя лидеру вслед, и тут же вздрогнула, когда он рявкнул:

– Быстрее!

Мужчина впервые был в таком взвинченном состоянии, глаза метали молнии, а симуляция дыхания была необыкновенно тяжелой, и почему-то казалось, что только тронь Маркуса, и он просто взорвется от преполняющей его ярости. Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, я послушно спрыгнула вниз вслед за другом, переглядываясь с такими же встревоженными и затравленными друзьями. Сейчас мы очень напоминали только пробужденных девиантов, совершенно не понимали, что происходит, и вели себя, будто малые дети, оставленные без присмотра. Ощущение премерзкое, если честно, и я сделала бы все возможное, чтобы от него избавиться.

Быстрым шагом Маркус пересек огражденную баррикадами территорию, вскочил на громоздкое возвышение, окинув взглядом собравшихся вокруг него испуганных андроидов, покосился в сторону Центра утилизации, где почти незаметно пришли в движение солдаты, а после повернулся к нам лицом, от чего казалось, будто каким-то невообразимым образом он одновременно смотрит в глаза каждому. Остановившись в паре шагов от возвышения, я запрокинула голову вверх почти до хруста пластика в шее, всматриваясь в лицо своего друга, рядом замерли другие члены команды, ожидающие приказов, и им, как и мне, ситуация совсем не нравилась.

В воздухе сквозила какая-то недосказанность, но почему-то я была абсолютно уверена, что наш хиленький план придется менять прямо на ходу.

– Люди собираются начать атаку, – негромко произнес Маркус, и ледяной порыв ветра почти заглушил его слова, больше похожие на тихий шепот, однако это не помешало каждому из андроидов расслышать абсолютно все.

Я невольно поджала губы, чувствуя, как система буквально сходит с ума от охватившей меня тревоги. Да, по тому, как засуетились солдаты, по поведению присланного на переговоры незнакомца было понятно, что сидеть всю ночь напролет у нас не получится, и что люди наверняка перейдут к решительным действиям, но пока Маркус это не озвучил, все казалось не таким страшным. Теперь же угроза, нависшая над нами, с каждой секундой становилась все реальней, а мы по-прежнему были абсолютно беспомощны, и…

И даже защитить себя не могли.

Я вновь разозлилась на Маркуса, в последнее мгновение отобравшего у меня пистолет.

– Мы покажем им, что не боимся, – продолжил лидер девиантов, пытаясь убедить то ли остальных, то ли себя самого в том, что он прав. – А если нам придется умереть… – взгляд друга на мгновение скользнул ко мне, и я заметила в глубине разноцветных радужек… сожаление?

Будто бы мужчина просил прощения за то, что привел меня сюда.

Я удивленно округлила глаза, смешавшись от столь неожиданных эмоций, испытываемых Маркусом, нахмурилась, не понимая, что он имеет ввиду, однако прежде, чем успела произнести хоть слово, мужчина тихо закончил:

– Это все равно свобода.

Над площадью пронесся тихий вздох, между встревоженных андроидов пошло гулять эхо едва слышных шепотков, а беспомощно заглянув через плечо, я увидела таких же встревоженных и растерянных друзей. Джош, всегда такой собранный и спокойный Джош был встревожен не на шутку, его лицо, похожее на маску, выражало такой спектр эмоций, что при других обстоятельствах я бы даже не заподозрила в нем андроида, Норт испуганно кусала губы, явно мечтая просто сорваться с места и убежать куда подальше, а Саймон, наш милый, домашний Саймон… Выглядел так, словно готовился к бойне.

Я не поняла, что именно случилось в следующий момент, просто не успела сориентироваться, заметив только мелькнувший на периферии зрения росчерк. Рефлекторно оглянулась, скользнув взглядом по заснеженному асфальту, зацепилась за странный маленький баллончик, валяющийся на земле, и, к своему стыду, слишком поздно поняла, что именно это такое.

Послышался тихий щелчок, и все, что я успела сделать, это рвануть в сторону и сбить с ног стоящую ближе всех ко мне Норт, громко рявкнув:

– Ложись!

А спустя секунду в ярком алом всполохе грохнул взрыв.

Волна горячего воздуха наотмашь ударила по телу, отбрасывая его в сторону, карточным домиком рассыпались так старательно возводимые нами баррикады, а совершенно не готовых к подобному андроидов буквально разметало по площади. Громкие испуганные крики ударили по ушам, меня довольно чувствительно приложило о заснеженный асфальт, а перед глазами испуганно засемафорила алым система – несколько крупных пробоин в спине стали неприятным сюрпризом. Легкая рубашка и кожаный пиджак очень быстро намокли, темнея от выплескивающегося из корпуса тириума, насос внутри издал странный, скрежещущий звук, который мне совсем не понравился, и я едва не взвыла, заметив возникшее в левом верхнем углу сообщение.

Запуск системы автономного восстановления: … ошибка данных…

Обнаружено повреждение: биокомпонент R1406 поврежден…

Перезагрузка платформы через…

Сделав над собой неимоверное усилие, я решительно выбрала «отмена», совсем не собираясь отключаться посреди всего этого кошмара. Холодный тириум хлестал из пробоин, заливая землю подо мной, рядом пыталась подняться на ноги Норт, прижимая к груди поврежденную, почти полностью вырванную из плечевого сустава руку, – искусственные связки не выдержали взрыва и последующего удара о землю. Вокруг нас в отчаянном беспорядке были разбросаны тела остальных андроидов, сквозь завесу дыма что-то громко кричал Маркус, зовя кого-то по имени, однако у меня в ушах слишком сильно звенело, чтобы расслышать хоть что-то, – кажется, от удара у меня накрылась не только система автономного восстановления, но и звуковой процессор.

По щекам совершенно неожиданно хлынули слезы, которые сдержать почему-то не получилось, а губы против воли изогнулись в горькой усмешке, которая не на шутку испугала и так встревоженную Норт, уставившуюся на меня во все глаза.

А я ведь даже не могла найти в себе силы и объяснить, почему идеальную, старательно создаваемую в «Киберлайф» программу обуяла самая настоящая паника. Да и так, в общем-то, все было ясно.

Еще один взрыв сотряс площадь, полыхнуло несколько горячих вспышек, заставивших резко закрыть глаза, а где-то совсем рядом загрохотала автоматная очередь, разрывая гулкое эхо. Заметались вокруг выжившие девианты, пытаясь убежать и спастись, кто-то кричал и молил о пощаде, а заснеженный асфальт вокруг заливал ярко-синий тириум, выглядящий во всем этом кошмаре до ужаса нелепо, и я на какое-то мгновение закрыла глаза, не в силах смотреть на то, что происходит рядом.

Вот и все, кажется…

Накрылась наша мирная демонстрация медным тазом. Как же глупо было считать, что нас хоть кто-то послушает!..

– … са! Лиса! – сквозь мерзкий звон пробился к моему сознанию чей-то встревоженный голос, и я резко выдохнула, распахнув глаза. Слева от меня подхватилась на ноги Норт, чудом увернувшись от автоматной очереди, взгляд заметался по площади, подмечая непонятно откуда взявшихся солдат, и я, подчиняясь последним осмысленным командам на ладан дышащей системы, рванулась в сторону, перекатившись по земле.

Там, где я только что лежала, упала еще одна граната, я резко протянула вперед руку, уцепившись за обломок рекламного щита, и спряталась за ним от очередной взрывной волны, мгновением позже сотрясшей землю. С трудом подхватилась на ноги, удерживая вертикальное положение, оглянулась, словно безумная, выхватив взглядом куда-то бегущих андроидов, и тут же рванула вслед за остальными, увидев впереди светловолосую макушку Саймона. Где-то в паре шагов мелькнула тонкая фигурка Норт, справа от нее, ловко пригнувшись от выстрела, пробежал Маркус, помогая подняться кому-то из раненых девиантов, а в следующее мгновение меня с силой толкнули в плечо, заставив отлететь в сторону.

– Осторожней! – крикнул непонятно как оказавшийся рядом Джош, едва успев уклониться от выстрелов, прошивших воздух в том месте, где мы только что находились. Я благодарно кивнула, не размениваясь на слова благодарности, втянула голову в плечи, пропуская над собой несколько автоматных очередей, и продолжила свой забег, не обращая внимания на то, как стремительно понижается уровень тириума, бегущего из пробоин.

Солдаты наступали уверенно и хладнокровно, они не знали жалости, и единственное, что андроиды могли делать, это отступать, прикрываясь жалкими остатками баррикад. Воздух вокруг нагрелся и дрожал от выстрелов, земля была скользкой от снега и тириума, а насос, пульсирующий в груди, грозился вот-вот полететь к чертям. С каждым мгновением и каждой каплей тириума силы все убывали, но позволить себе сдаться прямо сейчас я просто не могла. Видела вокруг испуганные лица девиантов, смотрела прямо в их блестящие, живые глаза, и понимала, что они по-прежнему, не смотря ни на что, надеются на нас.

Именно поэтому я не могла ни отключиться, ни попросту сбежать, именно поэтому я то и дело замедлялась, подставляя под пули спину в отчаянных попытках защитить других. Отталкивала в сторону паникующих андроидов, поднимала с земли тех, кто уже упал, и то и дело подхватывала с асфальта обломки наших баррикад, прикрывая отступающих. Я видела, как-то же самое делает Маркус, видела, как Саймон с пробитой грудью стойко тащит на себе двоих раненых девиантов, видела, как Норт с Джошем, впервые действуя слаженно, катят тяжелую машину с выбитыми стеклами, позволяя другим пересечь площадь, и от созерцания всего этого по-прежнему хотелось громко, истерически смеяться.

Да черт возьми, почему же мы все еще не можем просто так все бросить?..

Бегущий рядом со мной андроид коротко вскрикнул и упал, зажимая пробитое бедро, его испуганный взгляд на мгновение пересекся с моим, а после скользнул куда-то мне за спину, и только это позволило мне среагировать вовремя. Почти возле самого уха так знакомо щелкнул затвор перезаряженного пистолета, я рывком развернулась, едва не поскользнувшись на мокром асфальте, а в следующую секунду мой короткий сильный удар в солнечное сплетение заставил подобравшегося к нам солдата согнуться пополам. Тихо хрустнул пластик сломанных пальцев, перед глазами почти уже привычно вспыхнуло сообщение о новом повреждении, но на него я не обратила ни малейшего внимания.

Ударила солдата по ногам, заставив его рухнуть на колени, ловко перехватила оружие, выпавшее из ослабевшей руки, и молниеносным уверенным движением направила его прямо в голову мужчины, прикрытую черным шлемом. Непроницаемый блестящий пластик не позволял рассмотреть лица, спрятанного за маской, и я видела только свое собственное отражение. Разбитая, потрепанная, измазанная тириумом и гарью, я держала в выпрямленной руке пистолет и чувствовала, как мелко дрожит удобно легший на спусковую скобу палец. Время будто застыло, вокруг все превратилось лишь в фоновый шум, и все, что я могла сделать, это до рези в глазах всматриваться в непроницаемую маску, размышляя о том, как чувствует себя этот солдат, оказавшийся внезапно на моем месте.

Такой же слабый, беззащитный, безоружный, неспособный сделать совершенно ничего, чтобы спасти собственную жалкую жизнь. Триггер чуть дрогнул, сместившись на какой-то миллиметр, холодный ветер бросил в лицо короткие пряди платиновых волос, и я лишь закусила губу, ощущая, как запястье дрожит все сильнее. Я не видела лица этого мужчины, не видела его глаз, но почему-то знала, что смотрит он прямо на меня.

А еще чувствовала страх, который сковал все его тело, не позволяя даже шелохнуться.

– Лиса! – ворвался в сознание громкий окрик, а всего лишь на долю секунды скосив глаза, я увидела сидящего неподалеку Маркуса. Скрываясь за изрешеченным выстрелами мусорным баком, мужчина вглядывался в меня, и на его лице была написана такая мольба, что мне невольно стало не по себе. Он не мог сделать ничего, чтобы удержать меня от убийства, находился слишком далеко, чтобы успеть одернуть мою руку, и все, на что был способен, это лишь покачать головой. – Пожалуйста…

Над головой пронесся, шумя лопастями, вертолет газетчиков, яркий прожектор осветил пространство вокруг, и я буквально почувствовала направленный на меня объектив телекамеры. Крепко сжала зубы, вновь уставившись на стоящего на коленях солдата и чувствуя непреодолимое желание спустить триггер, а после, шумно выдохнув в воздух облачко белесого пара, отступила на шаг, по-прежнему не сводя взгляда с незнакомца.

– Мы не такие, как вы, – сказала едва слышно то ли ему, то ли самой себе, а после с силой заставила себя прийти в движение. Рука, дрогнув, опустилась, пистолет выпал из моментально ослабевших пальцев, и я, сделав еще несколько шагов назад, развернулась на пятках и изо всех сил рванула прочь, чувствуя, как захлебывается паникой система.

Солдаты явно знали, что делают, они уверенно оттесняли нас с площади, заставляя отступать, и я даже не поняла, в какой момент бежать стало попросту некуда. Перед глазами возник перевернутый автобус с разбитыми окнами, за ним высилось еще несколько ограждений, а порывисто оглянувшись, я едва сдержала разочарованный стон, осознав, что все это время нас просто брали в кольцо, которое сейчас начало медленно сжиматься. Андроиды, оставшиеся в живых, испуганно жались к тому самому автобусу, и сознание захлестнуло волной горечи, когда я осознала, что из той толпы, которая рискнула сегодня пойти за Маркусом, в живых осталось всего пятнадцать или двадцать девиантов – я даже посчитать их не сумела, чувствуя, как последняя надежда стремительно угасает под ледяными порывами ветра.

Остановилась, понимая, что бежать больше некуда, а после повернулась лицом к окружающим нас солдатам, стараясь не смотреть в равнодушные черные дула автоматов. Рядом замер Джош, немного впереди, частично закрывая меня спиной, стоял Маркус, а возле него, сжимая пальцами уже вправленное плечо, застыла Норт, на щеке которой я заметила предательски блеснувшую слезинку, а через двух андроидов от нас я увидела живого и невредимого Ральфа, порадовавшись, что девианту удалось выжить. Что-то холодное коснулось моей ладони, а повернув голову, я увидела, как грустно улыбнулся Саймон, крепко сжавший мою руку в своей. Он пытался как-то подбодрить меня или успокоить, да только понимал, что все это абсолютно напрасно.

Для нас ведь все уже кончено.

«А знаете, я ни о чем не жалею», – с трудом заставила себя я улыбнуться, подняв лицо к небу и глядя на то, как падают с темного бархата нежные белые снежинки. Смотреть на них было куда приятнее, чем на взявших нас на прицел солдат. – «Как ты там говорил, Маркус? Даже если мы и умрем, это ведь все равно свобода».

«Кажется, кто-то не хотел разделять моего мнения», – подметил наш лидер, даже не повернувшись в мою сторону, но почему-то мне казалось, что он мысленно тоже улыбается. – «Ты ведь была против этого всего».

«Она и сейчас против», – хмыкнул Саймон, покачав головой и покосившись на меня, когда я возмущенно выдохнула. – «Но ты все равно был прав, Маркус. Поэтому мы и шли за тобой все это время».

«Даже не смотря на то, к чему это привело?»

«Ты показал нам, что все может быть по-другому», – присоединился к нашему разговору Джош. Такой же спокойный и непоколебимый, как и всегда, только… Только вот руки за спиной сжимались в кулаки уж слишком крепко. – «Это многого стоит».

«Спасибо тебе за то, что подобрал меня тогда в той квартирке», – шумно вздохнула я, на миг прикрыв глаза и пытаясь справиться с охватившим меня страхом. И так было понятно, что ничего не изменить, но бояться в последние мгновения своей жизни я совсем не хотела. – «И вам, ребята, спасибо за то, что вы подарили мне семью, которой у меня никогда не было».

«Неужели малышку-Лису потянуло на нежности?» – насмешливый голос Норт звенел от наигранной бравады, которую девушка пыталась скрыть.

«Заткнись, Норт», – протянула я с усмешкой, ничуть не обижаясь, и вновь вздохнула полной грудью, желая насладиться ощущениями совсем ненужных мне, но ставших такими привычными вздохов.

Сожалела ли я о том, что все закончится именно так? Вполне возможно, если говорить совершенно откровенно, но будь у меня возможность повернуть время вспять, я бы повторила эти три недели шаг в шаг. Да, если бы все можно было изменить, я бы не хотела, чтобы солдаты громили Иерихон, я бы не хотела, чтобы был создан этот чертов лагерь утилизации, не хотела бы, чтобы девиантов, в груди которых наравне с жизнью теплилась надежда, вот так вот просто расстреляли перед десятками телевизионных камер. В конце концов, они заслуживали большего, каждый из присутствующих здесь заслуживал большего.

Я была рада, что узнала вкус столь желанной свободы, я была рада, что встретила Маркуса, Норт, Саймона и даже зануду-Джоша, была рада, что познакомилась с Ральфом и что сумела сделать хоть что-то, чтобы облегчить жизнь остальных девиантов, ищущих у нас спасения и помощи. События всех трех недель вместе с их горестями и радостями проносились перед глазами ярким калейдоскопом, перегруженная система возмущенно полыхала алым, но я упрямо вытаскивала из глубин сознания свои воспоминания, словно пытаясь перед смертью пережить заново каждый миг, и лишь коротко дернула уголком губ, когда перед глазами неожиданно всплыло такое знакомое лицо Коннора.

Я не знала, жив ли девиант, не знала, удалось ли ему осуществить его безумный план, но искренне надеялась, что ему повезет куда больше, и что он сможет достичь того, чего не удалось достичь нам. Кто знает, возможно, именно он будет тем, кто приведет наш народ к свободе, возможно, именно он будет тем, кто сумеет вырвать из рук людей причитающееся нам. Если так подумать, это даже забавно, – девиантов поведет охотник на них. Только я этого уже не увижу. И не смогу сказать Коннору, как благодарна ему за то, что он делает для всех нас.

Губы против воли растянула теплая, несколько грустная улыбка, и я вдруг поняла, что покривила душой, – кое о чем я действительно сожалела.

Сожалела о том, что мне не хватило времени.

Впереди послышался шорох, и я все-таки открыла глаза, из-под опущенных ресниц наблюдая за тем, как Маркус повернулся к Норт, взяв ее за руку и крепко переплетая свои пальцы с ее. Кожные покровы исчезали, обнажая белый пластик, приглушенно вспыхивающий при прикосновении яркой синевой, и мне даже не нужно было читать мысли, чтобы понять, насколько сильно эти двое любят друг друга. Им действительно удалось сделать невозможное, им удалось полюбить, не смотря на то, что это, казалось бы, попросту нереально, и я искренне сочувствовала друзьям, которые так и не сумели сполна насладиться обществом друг друга и своими обретенными чувствами.

Свободная рука Маркуса легла Норт на шею, путаясь в рыжих волосах и притягивая девушку ближе, расстояние между лицами медленно сокращалось, и я, смущенно кашлянув, отвела глаза, словно наблюдая за чем-то слишком уж интимным. Холодный ветер бросил в лицо волосы, пальцы Саймон сжались на моей ладони чуть крепче, и мне показалось, что на периферии слуха я слышу пронесшийся над площадью ошарашенный вздох.

Дыхание застыло в груди, тириумовый насос, перегоняющий по сосудам голубую кровь, затих на последнем болезненном сокращении, а время замерло. Мир вокруг подернулся рябью и растворился в волне взметнувшегося холодного снега.

В абсолютной тишине, прерываемой лишь завываниями ветра, неразборчиво зашипела рация, через которую кто-то отдал приказ, а в следующее мгновение холодное дуло, в которое я храбро смотрела, до последнего не позволяя себе отвести взгляд, вдруг опустилось, уставившись в землю.

То же самое произошло и с другим оружием, направленным на нас, а резко пробежавшись глазами по стоящим рядом солдатам, я заметила, как они шаг за шагом отступают от нас, словно бы мгновенно забыв о том, что только что они собирались нас расстрелять. Ошарашенные, запутавшиеся в том, что происходит, девианты наблюдали за военными, не веря в то, что происходит, и никто не решался даже шелохнуться, словно боясь спровоцировать солдат. Но те по-прежнему отступали, даже не оглядываясь на нас, пересекли остатки баррикад, развороченных взрывами, и скрылись с нашего поля зрения, будто бы растворившись в снежной пелене.

Несколько секунд было абсолютно тихо, андроиды по-прежнему прижимались к перевернутому автобусу, боясь, что это еще не конец, и что солдаты вернутся, а Маркус, отстранившийся от Норт, напряженно всматривался вперед, будто пытаясь понять, что происходит в действительности. Нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию, неуверенно оглянулся на нас, окинув внимательным взглядом каждого, и всего лишь на мгновение прикрыл разноцветные глаза, когда со стороны Центра утилизации ветер донес до нас одну-единственную фразу:

– Нам приказано отступить!

Из груди вырвался шумный вздох, похожий на хрип, тириумовый насос, словно опомнившись, заработал вновь, разгоняя по заледеневшим сосудам тириум, и я, не в силах справиться с нахлынувшей вдруг на меня слабостью, просто уселась на землю, притянув к груди колени и спрятав в них лицо. Царивший в голове сумбур усмирить не удалось, и единственное, что я смогла сделать, это досадливо простонать:

– Да пошло оно все нахрен!

Неожиданно громкий голос прокатился над площадью, и словно стал сигналом для остальных, потому что в то же мгновение все тут же заговорили, причем, одновременно, и вокруг моментально образовался такой шум, что и разобрать-то было невозможно. Девианты громко кричали, смеялись, со стороны журналистов доносилась громкая, спешная речь и интенсивно разрывали темноту вспышки фотокамер, а когда спустя пару минут до нас донесся гул и сигналы уезжающей военной техники, мне и вовсе показалось, будто я попросту сошла с ума.

От напряжения, до этого не позволяющего мне даже пошелохнуться, система словно обезумела, я не понимала, почему мне одновременно хочется и громко плакать, и истерически смеяться, а когда на плечо вдруг опустилась чья-то рука, я поняла, что попросту дрожу от бури охвативших меня чувств, как самый обыкновенный человек.

Сидящий на корточках напротив меня Маркус несколько мгновений внимательно всматривался мне в глаза, а после, легко потрепав по волосам, вдруг порывисто прижал меня к себе, согрев теплым дыханием.

– Мы победили, Лиса, – тихо прошептал он мне на ухо. – Мы победили, слышишь?

Ответить я не смогла, просто не сумела, и все, что мне оставалось, это только кивнуть в ответ, чувствуя, как туманят взгляд слезы, которые никак не удавалось сдержать. Холодный ветер трепал мокрую, грязную одежду и спутанные волосы, сыпал в лицо сухой, колючий снег, а вокруг шумели оставшиеся в живых девианты, но я не обращала на них внимания. Отстранилась от друга, внимательно посмотрев в двухцветные глаза, и только улыбнулась краешком губ, с трудом заставив себя покачать головой.

– Это ведь еще не конец, да? – голос звучал жалобно, и я так надеялась, что Маркус мне сейчас возразит, но вместо этого мужчина вернул мне мою улыбку и пожал плечами.

– Это только начало.

Где-то вдалеке послышался шум, оживились репортеры, но у меня абсолютно не было сил, чтобы подниматься и смотреть, что там происходит. Рядом мелькнула фигура Саймона, что-то сказала, кажется, Норт, а лидер девиантов, резко приняв вертикальное положение, вгляделся куда-то вдаль, чуть нахмурив брови. Впрочем, он тут же расслабился, широко улыбнулся, переглянувшись со стоящим рядом Джошем, а после позволил себе облегченно выдохнуть:

– У него получилось.

И мне даже не нужно было переспрашивать, чтобы понять, что он имеет ввиду.

– Коннор привел девиантов, – произнес совсем рядом Саймон, и вскинув на него взгляд, я заметила, как андроид протягивает мне руку. Другие уже спешили куда-то, очевидно, навстречу подкреплению, но мне от мысли, что вновь нужно подняться и куда-то идти, стало совершенно не по себе.

– Ты иди, я сейчас немного посижу и присоединюсь к вам, – выдохнула я, проигнорировав протянутую руку.

– Все в порядке? – во взгляде Саймона проскользнула тревога, и я попыталась улыбнуться как можно уверенней, совсем не желая, чтобы кто-то за меня переживал.

– Конечно, просто немного… устала, – последнее слово прозвучало с вполне различимым удивлением, словно я и сама не знала, почему употребила именно его, однако Саймон, за что я была ему благодарна, спорить со мной не стал. Согласно кивнул, легко погладив меня по щеке, а после отступил, спешным шагом направляясь вслед за Маркусом и остальными.

Я же, прикрыв глаза, подалась назад, прислонившись спиной к холодному металлу и шумно выдохнув скопившийся в фильтрах воздух.

Только оставшись в полнейшем одиночестве, я осознала, насколько же сильный страх испытала за эти невыносимо долгие минуты. Казалось бы, с момента штурма прошло не так много времени, однако оно показалось мне вечностью. Защищая других и отчаянно пытаясь выгрызть еще хоть несколько мгновений жизни для себя, я не обращала внимания на другие, казалось бы, мелочи, и только сейчас, когда охватившее нас напряжение схлынуло, я сумела полностью оценить все происходящее.

Системы уже не предупреждали о сбоях, они буквально полыхали алым, недвусмысленно намекая, что не займись я ремонтом в ближайшее время, и в мире станет на одного девианта меньше, а из-за неработающей системы автономного восстановления совсем не желали спаиваться обратно сосуды с тириумом, из-за чего голубая кровь продолжала медленно вытекать из корпуса. Радует еще, что повреждения были не такими уж серьезными, энергию удалось перебросить на резервные системы, и я была уверена, что еще пару часов протяну, а там уже, думаю, у меня найдется минутка, чтобы проведать техников. Пока что у нас явно были дела поважнее, и я понимала, что Маркус абсолютно прав.

Все действительно только начиналось, лидеру девиантов по-прежнему требовалась наша помощь и наше присутствие, и в такой ситуации демонстрировать охватившую тело слабость было бы в высшей степени подло. В конце концов, пострадала сегодня не одна я, другим тоже досталось, да и не в моих привычках было жаловаться на подобную мелочь. Сейчас вот, только посижу немного, свыкнусь с мыслью о том, что мы победили, а потом…

Я шумно выдохнула, сильнее смежив веки и перекатывая на языке столь сладкое, пусть и отдающее горечью «свобода». Мы сумели, мы добились своего, и теперь нам нужно было приложить едва ли не в два раза больше сил, чтобы эту самую свободу, доставшуюся нам слишком дорогой ценой, удержать. Люди, пусть сейчас и отступили, вряд ли будут рады новому порядку и сложившемуся положению вещей, поэтому нам нужно будет задействовать все свое красноречие, чтобы убедить остальных, что мы не хотим никому зла.

Кто знает, может, Маркус и был прав, когда говорил, что дела нужно решать миром.

Мне, по большому счету, было все равно, лишь бы не приходилось о содеянном потом жалеть.

Ленивые мысли прервал тихий шорох, кто-то приблизился ко мне, остановившись рядом, а в следующее мгновение я вздрогнула, услышав голос, который услышать ну никак не ожидала:

– А ты вновь в самом центре событий.

Веки порывисто распахнулись, взгляд пробежался по площади, подметив в нескольких десятках метров от меня андроидов, которых стало заметно больше, а после надежно зацепился за фигуру мужчины, находящегося ко мне неожиданно близко. Вновь одетый в свою привычную форму с логотипом «Киберлайф», Коннор внимательно рассматривал меня, стоя на одном колене и водрузив на второе локоть. Холодный ветер трепал темные мягкие волосы, воротник рубашки был почти фривольно распахнут, а на плече темнела окрасившая одежду пробоина, при виде которой я тут же нахмурилась, пытаясь совершенно не думать о той безумной, безграничной радости, которая охватила тело, стоило только мне увидеть перед собой охотника на девиантов.

– Ты ранен? – негромко спросила я, не сумев скрыть скользнувшую в голосе тревогу. Коннор тихо хмыкнул, покачав головой, а после вдруг дернул уголком губ в кривоватой усмешке, от которой у меня буквально перехватило дыхание.

– Ты в своем репертуаре, Лиса. Эта пробоина ерунда по сравнению с теми, что изрешетили твою платформу, но беспокоишься ты обо мне, вместо того, чтобы подумать о себе.

Не найдя, что ответить, я лишь легко пожала плечами, с наслаждением чувствуя охватившее меня ощущение полнейшей безопасности. Рядом с Коннором было тепло и спокойно, взгляд карих глаз усмирял страх и неуверенность, то и дело пытающиеся вырваться из глубин сознания, а легкое прикосновение к лицу стало полнейшей неожиданностью, заставившей меня замереть и широко распахнуть глаза.